Интеллигенция поет блатные песни,
она поет не песни Красной Пресни,
Дает под водку и сухие вина
Про ту же Мурку и про Енту и раввина.
Поют под шашлыки и под сосиски,
Поют врачи, артисты и артистки.
Поют в Пахре писатели на даче,
поют геологи и атомщики даже.
Поют, как будто общий уговор у них
Или как будто все из уголовников…
С тех пор, когда я был еще молоденький,
Я не любил всегда фольклор ворья,
И революционная мелодия -

Мелодия ведущая моя.

И я хочу без всякого расчета,
Чтобы всегда алело высоко
От революционной песни что-то
В стихе простом и крепком, как древко.

Евгений Евтушенко-60-е  

Песни, запрещенные властью    

http://www.youtube.com/watch?v=S6VG-1xxVzU

Хочется вспоминать.

Таково, наверное, свойство любых песенных текстов. А уж этих - особенно. Не могу вообразить своего сверстника, городского мальчишку 60-х, который не знал наизусть ну хот бы нескольких песен из тех, что составили сборник. При том, что ни по радио, ни по телевизору, ни с эстрады услышать их было невозможно, а о пластинке (тогда еще не было в ходу слово "диск"), не говоря уж о книге, смешно было и мечтать.

Однако же были тетрадки. Где-то с год назад, разрывая бумажные завалы, я откопал свою. Пропыленный коленкор, 96 листов, цена 44 коп. ... На странице, долженствовавшей изображать титульный лист, выведено: "Блатные песни". "Таганка", "Ты была с фиксою - тебя я с фиксой встретил" и прочие шедевры действительно "блатной" лирики перемежаются песнями Окуджавы, Визбора, Галича, а на последних страницах - Высоцкого.

Что, видимо, тоже характерно для тех времен. Почему? Думаю, все потому же: "бардовская" песня официально не существовала - в точности так же, как и "блатная".

Первая пластинка Окуджавы вышла в 1976 году, пластинки Высоцкого по-настоящему стали выпускать лишь после его смерти, а для того, чтобы всплыло имя Галича, понадобилась перестройка...

Такие тетрадки были практически у каждого в нашем классе: от "шпаны" до "киндюшников". Впрочем, вернее было бы сказать наоборот: от "киндюшников" до "шпаны" - именно таким, по моим наблюдениям, был путь этих песен. (Слово "шпана" я употребляю здесь без всякой оценки и лишь оттого, что просто не знаю, каким иным обозначить ребят из рабочих или люмпенизированных семей, которым до настоящих "блатных" еще далеко, но которые вовсю "канают под блат", - таких у нас в округе, и в частности в школе, было довольно много. "Киндюшниками" же - или, короче, "киндой" - звали ребят "культурных", из более-менее благополучных семей - таких тоже было немало, однако кому охота называться "киндюшником"? Вроде как "вшивый интеллигент". Слово, должно быть, происходило от "вундеркинд".)

"Киндюшникам", ясное дело, было непросто завоевать авторитет у "шпаны". Давно уже и не нами сказано, что законы "воли" в СССР являлись продолжением законов "зоны". В "зоне", как известно, весьма ценилось умение "тискать руманы", то бишь ублажать уголовников разными красивыми историями, якобы прочитанными в книгах. Умелых рассказчиков не давали в обиду и опекали.

Среди нас ценилось знание "блатных" песен. Думаю, что это, в общем-то, были явления одного ряда. Вернее, одно и то же явление.

Знание блатного фольклора оказывалось в некотором плане охранной грамотой. Чем больше знаешь "блатных" песен - тем ты заметней, тем выше престиж. В смысле - тем меньше шансов, что поколотят в своем же районе.

Потому что они - всегда кодлой. А ты - опять же всегда - один.

Впрочем, если бы мне кто-то сказал в ту пору, что я увлекаюсь "блатными" песнями из чувства самосохранения, я бы наверняка оскорбился. И, в принципе, был бы прав. Потому как оно, конечно же, хорошо - чувствовать защищенность, но разве в этом дело? Что может быть прекрасней - петь в компании "Когда с тобой мы встретились, черемуха цвела", "Я был душой дурного общества", "По тундре, по железной дороге" и еще много всякого разного, мешая бесшабашную удаль с тоской, душевный взрыд с практическим расчетом, где надо - входя в образ, где надо - над ним же иронизируя... А потом, когда станут приставать: "Спиши слова", так это небрежненько, через плечо бросить: "Могу тетрадку дать. Сам спишешь".

Ответ - вполне в стилистике только что спетой песни, даже как бы ее продолжение.

В голове вертится слово "театр".

"Блатная" песня и была театр. Общедоступный и общепонятный. Где нет разделения на сцену и зрительный зал, где каждый - во мгновение ока! - может перевоплотиться и сделаться настоящим героем, таким Бывал Бывалычем, которому - что "костюмчик новенький, ботиночки со скрипом", что "халатик арестантский" - все едино. И который, главное, всегда ощущает себя свободным - и тогда, когда для любимой швыряет "хрусты налево и направо", и даже тогда, когда "квадратик неба синего и звездочка вдали" мерцают ему "последнею надеждой". В ней был размах, в "блатной" песне. Романтика. Юмор. И масса других прекрасных качеств. К тому же, столь часто повествующая об арестантской доле, она и сама находилась как будто бы под арестом - воистину "ворованный воздух"! И еще: ею насыщалась, быть может, самая ненасыщаемая потребность - тоска по братству, по причастности общей судьбе. Пусть ненадолго, пусть иллюзорно - но все-таки...

Ты помнишь тот Ванинский порт
И рев парохода угрюмый.
Как шли мы по трапу на борт
В холодные мрачные трюмы, -

господи, как же много вмещало в себя это "мы" и как же хотелось тянуть и тянуть эту песню, "обнявшись, как рудные братья"!..

Думаю, что великая любовь "киндюшников" к "блатной" песне объяснялась, помимо прочего, еще и желанием слитьс с массами.

Но хотели ли массы - в данном случае "шпана" - сливаться с "киндюшниками"?

Большой вопрос.

Я рассказываю о своих ровесниках - в ту пору мы учились в последних классах. Но и старшие поколения, которые отрясали с себя "последствия культа личности", привлекало в "блатных" песнях наверняка то же самое.

Речь - о позднехрущевских временах, на которые, как мне кажется, пришелся самый пик популярности "блатной" песни. Вот типичная картина тех лет. Коктебель - место, где под шелестенье морской волны ускоренными темпами стиралась пресловутая грань между "детьми" и "отцами". Небольшая площадка перед столовой Дома творчества писателей, центр курортной жизни, тогда это называлось "балюстрада". Вечер. Отовсюду слышны гитары. Группки. Из одной доносится: "Товарищ Сталин, вы большой ученый", из другой: "Как в Ростове-на-Дону попал я первый раз в тюрьму", из третьей: "Когда мне невмочь пересилить беду". Если на какое-то врем покинуть балюстраду, а потом вернуться, то можно быть уверенным, что там, где пели про Сталина, теперь уже поют про Ростов, а там, где пели Окуджаву, слышится, например, "Вышли мы на дело, я и Рабинович". А вот кто-то на своей "Спидоле" (батареечные магнитофоны были еще большой редкостью) поймал твист, включил на полную громкость, гитары подхватили ритм, и балюстрада начинает плясать. Милиция и дружинники, до сей поры как-то сдерживавшие себя, дождались своего часа - начинается разгон. Крики, свист, улюлюканье. А дальше - толпа либо разбегается, либо выходит на бой кровавый, святой и правый - в зависимости от настроения и баланса сил...

Впрочем, стражи порядка могли взорваться и на какой-нибудь из "блатных" песен - всякое бывало.

Тот редкий случай, когда западный модный танец был уравнен в правах (вернее, в бесправии) с продуктом отечественного - куда уж отечественней! - производства. И то и другое шло по статье "нарушение общественного порядка".

Что, естественно, лишь подогревало популярность.  

Вообще, удивительные, странные стояли времена! Все вдруг бросились учитьс играть на гитаре. По дворам пронесся слух: в красном уголке такого-то дома начинаются занятия, прием неограничен. Кого только не набежало! Объявился даже Манюха, известный тем, что он главарь кодлы и что в свои семнадцать так и не смог перешагнуть границы пятого класса. Гитарист, молодой довольно парень, начал, однако, не с песен, а с нотной грамоты. "Вот это - "до", - говорил он. - А это - "ми". А так обозначают "бемоль". Поняли: "бемоль"?.. Что это такое?" - обратился он почему-то к Манюхе. "Бемоль", - глядя куда-то вверх, завороженно проговорил Манюха.

Это было похоже на то, как если бы кабан кукарекнул.

Между прочим, листая свою тетрадку, я так и не нашел ни одной песни, услышанной от какого-нибудь Манюхи. Странно, но факт. Наверное, совсем уж в своем кругу они пели какие-то другие песни. Или вовсе не пели - кто знает.

Откуда же песни приходили к нам?

Магнитофоны. Которых у "шпаны", кстати, в ту пору еще не водилось. Первая "блатная" пленка, которую я услышал, состояла из песен в исполнении артиста Николая Рыбникова. "На Дерибасовской открылася пивная", "Ах, какая драма Пиковая дама", "Тихо лаяли собаки в затухающую даль" и прочая "Одесса". Эта пленка, которую я услышал у своего друга, Сеньки Завеловича, насколько понимаю, принадлежала его отцу, по профессии ученому-химику.

Потом... Впрочем, мой случай несколько особый, хотя, может, именно поэтому в чем-то и показательный. Поскольку отец мой, Владлен Бахнов, был не только писателем-сатириком, но и автором некоторого числа песен, которые довольно быстро ушли "в народ" и сделались как бы "фольклором" (см. статью Б. Сарнова "Интеллигентский фольклор" - "Вопросы литературы", 1995, вып. 5).

В силу этого обстоятельства мне посчастливилось видеть (и, разумеется, слышать) не только прекрасных исполнителей, но даже и авторов кое-каких песен, считавшихся безымянными.

...Итак, потом была пленка Анатолия Аграновского. Как же замечательно, проникновенно, с какой сдержанностью и вкусом пел "журналист номер один"! И какой дуэт выходил, когда к делу подключалась его жена Галя! Жалко, так и не спросил его, откуда же он брал эти песни.

Потом были пленки некоего Фридмана (кажется, его звали Алик), по профессии адвоката, - пел он, конечно, похуже Аграновского, зато брал неисчерпаемостью репертуара. Потом появилась пленка Высоцкого - наверное, одна из его самых первых, - где добрую половину составляли не его собственные песни, а блатной фольклор. (Открыл как-то изданный в начале 80-х на Западе толстенный том Высоцкого, заглянул в начало - ба, да это же моя пленка! Видимо, какая-то копия попала к составителям, и они решили: раз голос Высоцкого, значит, и все песни его.)

А потом стало ходить столько пленок, что все попросту не упомнишь.

Так, мало-помалу, заполнялись наши тетрадки.

Говорят, "блатные" песни хлынули в город из лагерей - когда начали выпускать. Наверное. Этого я не застал. Однако подхватила и разнесла их по стране интеллигенция. Для нее эти песни символизировали свободу, непокоренность, отчаянное противостояние фальши и лжи. Что с того, что героями были урки, - инакомыслие тут выражалось на понятном всем языке.

Уже в 70-х годах Евтушенко написал: "Интеллигенция поет блатные песни". Подмечено было точно, хотя и с сильным запозданием. Поворот, впрочем, был такой: "Поет она не песни Красной Пресни", - вот, значит, что волновало поэта. Но тут он как раз ошибался: тема Пресни в песнях присутствовала, да еще как:

А завтра рано покину Пресню я,
Уйду с этапом на Воркуту.
И под конвоем в своей работе тяжкой,
Быть может, смерть себе я найду.

Что уж тут поделать, Евгений Александрович, если у народа по ходу истории Пресня стала ассоциироваться не с баррикадами, а с тюрьмой.

На эти мотивы интеллигенция отзывалась очень чутко. Думаю, мода на "блатную" песню была последней романтической попыткой интеллигенции слиться с "народом".

А "народ", как всегда, оказался себе на уме.

Что же до авторов, которых мне повезло видеть лично, то вот вам сюжет. Помните, у Трифонова в "Доме на набережной" подгулявшая компани начинает петь: "Отелло, мавр венецианский, в один домишко забегал"? Эту песню певали и у нас в доме, ходила она и среди моих сверстников. Так же как "Жил-был великий писатель, Лев Николаич Толстой", "Вот ходит Гамлет с пистолетом", "Я был батальонный разведчик"... И вдруг оказалось, что автор, вернее, один из авторов этих песен - не кто иной, как Сергей Кристи (для меня - "дядя Сережа"), ближайший друг моих родителей. Человек редчайшего обаяния, артистизма и остроумия. Всего же их было трое, авторов этих песен: Сергей Кристи, Алексей Охрименко и Владимир Шрейбер, - и дружили они со школьной скамьи.  

Трифонов обозвал эти песенки словом "дребедень", и это тот редкий случай, когда я не могу с ним никак согласиться. Во-первых, потому что не только я, но и многие другие помнят их по сей день, во-вторых - и в главных, - потому что вижу, какое развитие ожидало эту самую "дребедень": из нее выросли песни Галича, Высоцкого, Кима...

Между прочим, в школе будущие соавторы организовали что-то вроде подпольного кружка под названием "Суздбльский узник". Каждый вступающий в него обязан был спустить в унитаз вырезанный из газеты портрет Сталина.

Мальчишество, ерунда? А на дворе-то шел год 1937-й, и ребята прекрасно осознавали, чем могут обернуться их "детские шалости". В кружке было несколько человек - практически, гарантия, что узнают, - но их так и не засекли.

По-моему, это кое о чем говорит. И за ернические песенки типа "Жил-был великий писатель" или "Батальонный разведчик" тоже ведь можно было хорошо загреметь. Кто их не слышал - посмотрите, они есть в книге.

Песни, о которых я только что говорил, принадлежат, наверное, к разряду "интеллигентского фольклора". Но, если честно признаться, я вообще не думаю, что самые знаменитые из "блатных" песен вышли из блатной же среды. Вспомним, например, "Мурку", вспомним "Марсель" ("Стою я раз на стреме, держуся за карман..."), "Когда с тобой мы встретились, черемуха цвела", "Споем, жиган, нам не гулять по бану" и многое другое, - легко ли вообразить себе урку, сочиняющего подобные тексты? Уж слишком они "техничны", слишком сильна в них струя стилизации и иронии. А трагедийно-торжественный "Ванинский порт"? Вот уж шедевр, достойный любой поэтической антологии.

Полагаю, что эти песни были рождены в недрах интеллигенции. И что авторами их были вполне профессиональные, а может, даже известные поэты. Которые, по понятным причинам, не слишком-то стремились афишировать свое авторство.

Быть может, когда-нибудь выплывут и их имена.

Под конец оттепели авторы (они же, как правило, и исполнители) неподцензурных песен осмелели настолько, что имена свои прятать перестали. Так на смену безымянной "блатной" пришла "авторская" песня.

Впрочем, не совсем "на смену". Какое-то время они сосуществовали как бы на равных. И лишь постепенно, с годами как-то вдруг открылось, что лейтмотивом обращения к "блатной" песне давно уже сделалось что-то вроде "тряхнем стариной" или "вспомним молодость".

Вот и сейчас, листая книгу, я то и дело ловлю себя на том, что "переживаю" не тексты, а собственные воспоминания.

Передо мной - родная сестра наших рукописных тетрадей. По сути - огромный кусок моей жизни.

Можно ли рецензировать свою жизнь?.. Трудно, разумеется, не отметить - быть может, не без досады - подчас довольно значительные текстуальные расхождения: памятный тебе вариант песни нередко оказывается иным, чем тот, что представлен в сборнике; опять же с некоторым недоумением замечаешь отсутствие кое-каких песен, которые тебе всегда казались "классикой". Однако, как отмечено в предисловии: "...наш сборник не научный, он не имеет отношения к фольклористике... Наша задача вернуть людям то, что у них было отобрано партийной официальщиной".

 Глубочайшая благодарность  Эдуарду Успенскому и Элеоноре Филиной, а также поэту Валентину Берестову и другим участникам радиопередачи "В нашу гавань заходили корабли", где звучат эти полузабытые и такие дорогие людям среднего и старшего поколения песни....

Леонид БАХНОВ.

Ну и, конечно, о Высоцком...

Первая четверть пути: блатные песни

Высоцкий-актер еще только приближается к настоящему дебюту, а Высоцкий-поэт уже подошел к первому промежуточному финишу.

Пятнадцатого октября 1964 года — на следующий день после премьеры «Героя нашего времени» (а также снятия с высоких постов Никиты Сергеевича Хрущева) — он проводит своеобразный смотр своего «войска песен». Записывает на магнитофон в более или менее хронологическом порядке сорок восемь песенных текстов — все свои, ни одного чужого. Можно считать, первое звуковое собрание сочинений.

Сколько здесь так называемых блатных песен, то есть песен, сюжетно связанных с жизнью криминального круга, а по языку — опирающихся на жаргон и просторечие?

С абсолютной точностью этого не скажешь, поскольку в этом своде есть промежуточные, пограничные случаи. Скажем, сочиненная еще в 1962 году и посвященная Артуру Макарову песня «Лежит камень в степи» явно выбивается из ряда. Это первая у Высоцкого и достаточно смелая вариация на сказочную тему. Здесь обыгрывается ситуация витязя на распутье — с той разницей, что «перед камнем стоят без коней и без мечей и решают: идти или не надо» не фольклорные персонажи, а люди реальные, несказочные. Причем все три дороги, по Высоцкому, заведомо безнадежны, счастливая возможность стать царем здесь даже и не предусмотрена:

Себя автор явно отождествляет с тем «дураком», который «пошел без опаски налево» (тут уж неважно, имеется ли в виду политическая «левизна» — или же это дань сказочной традиции: «налево пойдешь» — выбор, чреватый гибелью). В этой, первой, пожалуй, философской песне Высоцкого важна идея доверия к жизни, идея той внутренней свободы, что выше и глубже любого рассудочного «понимания»:

Не очень вписывается в «блатную» модель и песня «Так оно и есть...», где вернувшийся из лагеря персонаж оказывается в каком-то ирреальном, символическом городе без конкретных пространственно-временных примет:  

«Воровская» тема здесь сводится к двум строкам и растворяется в обобщенном философическом раздумье:

Но, так или иначе, не претендуя на арифметическую точность, можно сказать, что «блатной» массив в авторском репертуаре Высоцкого к этому моменту составляет примерно сорок песен. Четыре десятка историй, перетекающих друг в друга, перекликающихся, образующих вместе единый текст, своего рода роман с весьма небезупречным главным героем.

Кто он? Вор, бандит, убийца? Но если бы дело этим ограничивалось, то нечего было бы с таким персонажем так долго возиться, он уместился бы в три-четыре песни. А Высоцкий не просто ведет разговор от первого лица, он стремится понять героя изнутри, вжиться в заблудшую душу, увидеть в преступнике прежде всего человека. Конфликты он строит такие, какие случаются и в жизни нормальных, законопослушных граждан.

Любовный треугольник, муки ревности — начиная с «Татуировки» и далее: «Что же ты, зараза...». «Тот, кто раньше с нею был», «У тебя глаза как нож», «Я женщин не бил до семнадцати лет».

Предательство, измена друга: «Правда ведь, обидно», «Песня про стукача».

Одиночество, полный разлад с окружающими: «Если б водка была на одного...», «Сколько лет, сколько лет...».    

Слушая эти песни, каждый находит в них что-то для себя и о себе. Анна Ахматова, беседуя с юным Иосифом Бродским, декламирует ему запавшие в память строки, по всей видимости, считая их фольклорными:

Это бездушие советского общества Ахматова ощутила на собственном опыте: и когда ее клеймил такой «прокурор», как Жданов, и когда от нее отшатнулись многие товарищи по профессии, поведение которых трудно охарактеризовать иными словами, чем «скурвился, ссучился» — так порой говорили и вполне интеллигентные писатели о доносчиках и подхалимах из своей среды.

Под маской вора и бандита в песнях той поры нередко просвечивает лицо человека творческой складки. Особенно это ощутимо в «Песне про уголовный кодекс»:

Принять эти слова за «чистую монету», то есть за монолог настоящего преступника, листающего Уголовный кодекс и размышляющего над судьбами своих товарищей по разбою, — значит не уловить самой соли. Дело даже не в том, что «урка» не может говорить о «сюжетах и интригах», а в том, что в каждом слове звучат сразу два голоса — персонажа и автора. Первый думает об участи своих дружков, второй — о судьбе всего народа, первый перебирает статьи кодекса, второй окидывает мысленным взором весь опыт мировой литературы:

Как найти точку пересечения между высокой литературой и жизнью простых людей, между их речью и языком поэзии? Для этого нужна особая смелость — смелость простоты. Образцами такой простоты и стали для Высоцкого городской романс и блатная песня. В романсе он ищет эмоциональность, чувствительность, в блатной песне — остроту конфликта, беспощадную правду человеческих отношений.

В раннем репертуаре Высоцкого немало «настоящих» блатных песен: «Раз в московском кабаке...», «Алешка жарил на баяне», «Рано утром проснешься...», «Сам я вятский уроженец...», «Течет речечка да по песочечку...», «Шнырит урка в ширме у майданщика...». Слово «настоящих» приходится брать в осторожные кавычки, поскольку у многих народных (в том числе и блатных) песен со временем обнаруживается вполне конкретный автор, и притом весьма образованный. Скажем, песню «Стою я раз на стреме...» сочинил переводчик Ахилл Левинтон, знакомый, впрочем, с уголовным миром по лагерному опыту политзаключенного. А знаменитого «Батальонного разведчика» (Высоцкий не раз его пел и мелодию использовал для своих «Сорока девяти дней») в послевоенные годы сложили три вполне интеллигентных автора: Сергей Кристи, Алексей Охрименко и Владимир Шрейберг. Но даже в годы хрущевской оттепели сочинители блатных шедевров не спешили объявлять о своем авторстве, и их осторожность была вполне объяснима.

«Интеллигенция поет блатные песни. Поет она не песни Красной Пресни», — писал в 1958 году Евгений Евтушенко, писал с искренним неодобрением:

Теперь немного о нашем многострадальном РУССКОМ ШАНСОНЕ:)  

(Из Сети...)  

ШАНСОН (франц. chanson), французская песня народная, профессиональная полифоническая 15-16 вв., а также современная эстрадная (из репертуара шансонье).

Для нас в этом определении важны три ОЧЕНЬ существенных компонента: 

а) изначальное фольклорное происхождение 
б) последующая профессионализация 
в) популяризация современным культурным производством  

Приблизительно к XIII в. с появлением полифонии западная музыка начала отделяться от поэзии. Новый уровень сложности, который с течением веков достиг небывалого совершенства, теперь требовал более обширных и глубоких знаний как от исполнителя, так и от слушателя (произошло разделение аудитории на слушателей и исполнителей). Поэзии теперь не требовалась музыка, она, поддерживаемая независимыми эстетическими предпосылками, могла уже развиваться сама. Вокальные произведения часто исполнялись инструментально. Музыка как искусство, в свою очередь, могла «выстоять» самостоятельно. Скорее всего, к XVI веку произошла окончательная профессионализация, разделившая народную устную традицию и высокое искусство. Текстуальность (как преобладание) музыкального произведения очевидно приблизительно в этот период стала характерной чертой именно народной традиции, низкого искусства. Одна из основных социальных функций профессиональных музыкальных жанров – формирование границ социальных групп, через совместное прослушивание. 

Именно эта функция идентификации сыграла определяющую роль в гибели французского высокого искусства XVII века с эпохой великой французской революции. Гимном, песней революции стала именно песня народного характера с доминирующей конвенциональной частью (текстом) над иконографическим компонентом (музыкальные звуки, ритм) в общем семиотическом комплексе.

Если на языке рутины повседневности, Марсельеза, нынешний французский гимн, относится к жанру шансона.   

Каким же образом приблатнёный "Владимирский централ" стал на сегодняшний день олицетворением шансона, да ещё и французского происхождения?

Руководитель компании "Русский шансон" Юрий Севостьянов знает всю правду, во всяком случае так он утверждает в своём интервью газете ПРАВДА :

- Юрий Николаевич, вы, если не ошибаюсь, являетесь родоначальником шансона в России?
- Самого слова - да, так как направление существовало и до меня, но именовалось блатняком и городским романсом. В конце 1993 года, когда я еще работал на студии «Союз», происходило становление шоу-бизнеса и появление легальных звукозаписывающих компаний. Вот тогда я вместе с коллегами понял, что продавать и представлять блатные песни невозможно. Стали думать, как это можно сделать. По аналогии с французскими изданиями Владимира Высоцкого мы решили назвать это направление русским шансоном. Именно передо мной стояла задача объяснить публике, что это такое и обеспечить продажи. В 1994 году мы выпустили более пяти миллионов носителей под маркой шансон. Самое главное, тогда же появилась телепередача «Русский шансон», которая продержалась в эфире два года. Так мы и внедрили шансон на рынок. Сейчас он воспринимается как что-то вполне обычное, но тогда протолкнуть такой жанр было сложной задачей. В Санкт-Петербурге мы открыли радиостанцию, и в 1997 году я запатентовал название «Русский шансон» по всем классам использования. Так что этот товарный знак принадлежит мне. Артисты называют меня отцом русского шансона. Можно относиться к этому как угодно, но, когда я брался за эту, как ее называли, «грязную музыку», ей действительно никто заниматься не хотел  

директор Радио Шансон, Владимир Маслов уже пытается наполнить понятие русского шансона несколько иным содержанием в своём интервью в журнале Огонёк : 

Часто мы заблуждаемся и понимаем под словом "шансон" музыку сомнительного качества с налетом ресторанной экзотики. Тем не менее шансон -- это Шарль Азнавур и Джо Дассен, Окуджава и Высоцкий, Визбор и Галич, Гребенщиков и Макаревич, Утесов и Изабелла Юрьева, Земфира и "Високосный год"...

Таким образом возникает у внимательного читателя вопрос, что же называть шансоном нам? Дмитрий Уймин, музыкальный редактор "Радио Большого города", на мой взгляд даёт исчерпывающее определение, как мы увидим позже :

Шансон – это сюжетные песни, которые когда-то исполняли уличные певцы; это маленький театр – театр одного актера. В каждой песне должен быть свой мини-сюжет с лирической, драматической или комической фабулой. Не спорю: в песнях , обозначенных как "русский шансон", тоже есть сценарий: действие происходит в зоне или в "малине", но это уже совсем другой жанр – блатная песня или городской романс.  

С началом XX века, который совпал почти с 25 летними революцией, гражданской войной и мировой войной, закладывается тематическая основа для разделения жанров городского романса и блатной песней. Н. А. Веселова следующим образом характеризует городской романс в своей статье "Городской романс, как объект постмодернистской игры": 

…сюжет о страданиях неразделенной любви; характерная расстановка персонажей, где Он – страдающий влюбленный, Она – недостижимая возлюбленная; особая "романсовая" фразеология; ступенчатая композиция, нагнетающая эмоциональное напряжение и так далее. Городскому романсу свойственна конкретика. Это как бы "случай из жизни", воспоминания свидетеля, обычно бывалого человека. Поэтому в зачине городского романса, как правило, указывается определенное место воссоздаваемого действия. Это могут быть некие отдаленные территории, экзотические страны и города, или, напротив, предельно заурядные декорации. Эффект подлинности создают и многочисленные подробности, как будто встающие перед мысленным взором рассказчика…

Блатная песня при этом, возникает как вариация на темы городского романса в котором присутствует образ героя преступного мира, чей образ раскрывается в песне путем реализации "типичных" для этого мира действий, высказываний, оценок "типичными" они должны быть с точки зрения носителя (исполнителя/слушателя). Причем представления носителей о том, каково это "типичное" поведение, могут варьироваться. Во-вторых, для того, чтобы реализовать "типичные" для криминального мира действия, герой должен находится в соответствующей ситуации, то есть, как правило, на свободе. В узком понимании блатная песня оказывается в одном ряду с такими тематическими группами, как лагерные, сиротские, ковбойские, пиратские и т.д. песни. Когда к началу 30-х вырастает поколение беспризорников, которое приобщается к блатной культуре, блатная песня и становится вполне сформировавшимся явлением, вошедшим в кровь и плоть криминального мира, да и не только его, но и всей низовой культуры того времени. Кодифицируются нормы "блатного" поведения, язык. Блатная песня становится визитной карточкой персонажа, ставшего из художественного реальным    

Следующий этап связывается с интеллигентскими стилизациями 50-70-х годов.

Интеллигенция запела, частью уже отсидевшая, песни о персонажах из преступного мира. Авторскую песню, складывавшуюся в конце 50-х – начале 60-х годов (Ю. Ким, Ю. Визбор, А. Городницкий и др.), поначалу называли “самодеятельной” за безыскусность мелодии и вокального звучания.

К середине 80-х годов ажиотаж вокруг авторской песни стих. Новые представители этого жанра тем менее заметны, чем более легендарными становятся барды-шестидесятники: В.Высоцкий, А.Галич, Б.Окуджава, превратившиеся в своеобразные “иконы” оттепельного песнетворчества. 

 Необлатная песня 80 – 90 годов характеризуется своей коммерческой направленностью, своим массовым производством.   

Таким образом, объединённые одним названием ШАНСОН французской традиции и отечественной жанры, несмотря на их кажущуюся внешнюю несхожесть и несовместимость прошли как минимум три общих этапа развития: 

• зарождение в народной традиции
• перерождение в литературный песенный жанр
• вырождение в массовом культурном производстве

Это позволяет нам говорить о Шарле Азнавуре и Михаиле Круге, как минимум, как о явлениях одного характера, различных вариациях на тему массового производства. 

Важное наблюдение, зафиксированное в литературе заключается в том, что хотя на зонах современные блатные песни и не являются её продуктом, однако способны транслировать определённые системы ценностей и норм, как минимум претендующих на статус блатных.

(СЕТЬ).....

 Скажете:нафиг нам все это надо???

Да надоели эти споры...русский шансон-нерусский шансон...

Я, например, по прежнему считаю, что Просто Песня, которая ложится на душу и поселяется там  надолго, становится любимой-это важно. А вот уж что совершенно неважно(для  меня)-как ее там называют и к какому жанру музыкальному она принадлежит.....

ЕСЛИ Я ОТ ЭТИХ СТРОЧЕК ПЛАЧУ-ЗНАЧИТ, МНЕ ОНИ ПРЕДНАЗНАЧАЛИСЬ....  

(ВЕРОНИКА ТУШНОВА)

Здравствуйте. Татьяна, чему Вы удивляетесь - Евтушенко? Кажется давно пора привыкнуть, ведь основной девиз его творчества - колебаться с линией партии, а периодические попытки "выйти за флажки" предпринимались исключительно для того, что бы погромче покаяться. И это при том, что он талантливый поэт и им написано немало пронзительных строк. Впрочем подобный симбиоз свойственнен не только Евтушенко. Вспомните например фильм Михалкова "Без свидетелей" и то, что он творит в жизни.Что же касается "безымянных блатных" песен, то предлагаю вспомнить хотя бы Юза Олешковского: - "Окурочек" и "Товарищ Сталин"

Юз Олешковский - Товарищ Сталин

Тимур Кибиров
Из ностальгической поэмы 1991 года "Сквозь последние слёзы"

ГЛАВА IV

Нет Ленина -- вот это очень тяжко!
Е.ЕВТУШЕНКО

Спой мне, Бабаджанян беззаботный!
Сбацай твист мне, веселый Арно!
Подавившись слезой безотчетной,
Расплывусь я улыбкой дурной.
Спой же песню мне -- рулатэ-рула!
Ох уж, рула ты, рула моя!
До свиданья, родной переулок!
Нас таежные манят края!
Все уже позади, мой ровесник,
Страшный Сталин и Гитлер-подлец.
Заводи молодежную песню
Про огонь комсомольских сердец!
Потому что народ мы бродячий,
И нельзя нам иначе, друзья,
Молодою любовью горячей
Мы согреем родные края.
Э-ге-ге, эге-гей, хали-гали!
Шик-модерн, Ив Монтан, хула-хуп!
Вновь открылись лазурные дали
За стеной коммунальных халуп.
Летка-енка ты мой Евтушенко!
Лонжюмо ты мое, Лонжюмо!
Уберите же Ленина с денег,
И слонят уберите с трюмо!
Шик-модерн, треугольная груша,
Треугольные стулья и стол!
Радиолу веселую слушай,
Буги-вуги, футбол, комсомол!
Барахолка моя, телогрейка,
Коммуналка в слезах и соплях.
Терешкова, и Белка и Стрелка
Надо мною поют в небесах!
Кукуруза-чудесница пляшет,
Королева совхозных полей,
И Пикассо нам радостно машет
Прихотливою кистью своей.
"Ленин" атомоход пролагает
Верный путь через льды и метель.
Только Родина слышит и знает
Чей там сын в облаках пролетел.
Телевизор в соседской квартире,
КВН, "Голубой огонек".
Спойте, спойте мне, физик и лирик,
Про романтику дальних дорог!
С рюкзаком за спиной молодою
Мы геологи оба с тобой.
Все мещане стремятся к покою,
Только нам по душе непокой!
Опускайся в глубины морские!
Поднимайся в небесную высь!
Где б мы ни были -- с нами Россия!
Очень вовремя мы родились.
Так что -- бесамэ, бесамэмуча!
Так крутись, веселись, хула-хуп!
Все светлее, товарищ, все лучше
Льется песня из девичьих губ!
И в кафе молодежном веселье --
Комсомольская свадьба идет!
Нас, любимая, ждет новоселье,
Ангара величавая ждет.
Юность на мотороллере мчится
Со "Спидолой" в спортивных руках!
Плащ болонья шумит, пузырится,
Луч играет на темных очках.
Парни, парни! Не в наших ли силах
Эту землю от НАТО сберечь?
Поклянемся ж у братской могилы
Щит хранить на петличках и меч!
Дядю Сэма с ужасною бомбой
Нарисуй мне, малыш, на листке,
Реваншиста, Батисту и Чомбе!
"Миру мир" подпиши в уголке!..
Добровольцы мои, комсомольцы!
Беспокойные ваши сердца
То сатурновы меряют кольца,
То скрипят портупеей отца,
То глядят вернисаж неизвестных,
В жарких спорах встречая рассвет...
Вслед гляжу я вам, добрым и честным.
Ничего-то в вас, мальчики, нет.
Ах, культ личности этой грузинской!
Много все же вреда он принес!
Но под светлый напев Кристалинской
Сладко дремлет кубанский колхоз.
Гнусных идолов сталинских скинем,
Кровь и прах с наших ног отряхнем.
Только о комсомольской богине
Спой мне -- ах, это, брат, о другом.
Все равно мы умрем на гражданской --
Трынь да брынь -- на гражданской умрем,
На венгерской, на пражской, душманской...
До свиданья, родимый райком!
Над Калугой, Рязанью, Казанью,
По-над баней -- сиянье знамен!
Бабушка, отложи ты вязанье,
Научи танцевать чарльстон!
Че-че-че, ча-ча-ча, Че Гевара!
Вновь гитара поет и поет!
Вновь гитара, и вновь Че Гевара!
ЛЭП-500 над тайгою встает.
И встречает посланцев столица,
, Зажигается Вечный огонь.
Ваня Бровкин, и Перепелица,
И Зиганшин поют под гармонь.
Накупивши нарядных матрешек,
Спой, Поль Робсон, про русскую мать!
Уберите же Ленина с трешек! --
Больше нечего нам пожелать!
И до счастья осталось немного --
Лишь догнать, перегнать как-нибудь,
Ну, давай, потихонечку трогай.
Только песню в пути не забудь.
Ах ты, бесамэ, ах, Че Гевара!
Каблучки по асфальту стучат.
И опять во дворе нашем старом
Нам пластинка поет про девчат.
Над бульваром хрущевское лето.
Караул у могильной плиты.
И на шпилечках  с рыжей бабеттой
Королева идет красоты.
Заводите торшеры и столик,
Шик-модерн, целлофан, поролон.
Уберите вы Ленина только
С денег -- он для сердец и знамен!
Ах, орлиного племени дети,
Все мечтать бы вам, все бы мечтать,
Все бы верить, любить беззаветно,
Брюки узкие рвать и метать.
Спой же песню, стиляжка дурная,
В брючках-дудочках, с конским хвостом,
Ты в душе-то ведь точно такая.
Спой мне -- ах, это, брат, о другом!
Пой же солнцу и ветру навстречу.
Выходи, боевой стройотряд!
Вдоль по улочке нашей Заречной
Улетает восторженный взгляд.
Что ты смотришь, и что ты там видишь?
Что ты ждешь? -- не пойму я никак.
Очень Сталина ты ненавидишь,
Очень Ленина любишь, дурак.
Каблучки в переулке знакомом
Все стучат по асфальту в тиши.
Люди Флинта с путевкой обкома
Что-то строят в таежной глуши.
Вьется переходящее знамя --
Семилетке салют боевой.
И гляжу я вам вслед со слезами --
Ничего-то в вас нет, ничего!
Трынь да брынь -- вот и вся ваша
смелость!
На капустник меня не зови!
Но опять во дворе -- что ж тут делать --
Мне пластинка поет о любви!
И навстречу заре уплывая,
По далекой реке Ангаре,
Льется песня от края до края!
И пластинка поет во дворе!
И покамест ходить я умею,
И пока я умею дышать.
Чуть прислушаюсь -- и онемею!
Каблучки по асфальту стучат!

Спасибо за фильм,любезная Татьяна! Если я не ошибаюсь, А.Фрумин - зять А.Северного?... Где-то в начале 90-х он обещал,что выпустит не менее 80-ти компакт-дисков А.Северного...

Спасибо, Татьяна, за это исследование. Прочитал с интересом, хотя оно и объёмное))). Что можно сказать... Евтушенко (Гангнус) я никогда не воспринимал. Он прекрасно чувствовал, насколько он может "отдалиться" от линии партии. А сейчас он вообще никому не нужен... О Михалкове Никитке и говорить не хочу!

.. честно сказать, мне без разницы - шансон, эстрада, марш... Лишь бы нравилось!!!))))

... просто очень жаль, что слишком много нам вбивали в мозги в своё время идолов и кумиров.... А всё рассыпалось мгновенно! Впрочем, туда и дорога!!!!

... а мы пиво пили)))) один раз получили степуху, пошли в кафе напротив института, магнитофон взяли "Весна". А там декан на обед пришёл.... короче, лишили нас троих стипендии на месяц))))) За пропуск лекций))))

Научный коммунизм - это бред был!

О Евт. больше не говорю)))))) СМЕЮСЬ))))))

Согласен с Вами- о жанрах спорить - только время тратить))))). Нравится или не нравится! Вот критерий!!!!!))))

Ректор бы выгнал))))

Татьяна, спасибо Вам за внимание к моим репликам!!! Я опять погружусь в чтение очередного триллера!))). Классный триллер нашёл!)))) Всего Вам тёплого и доброго!!! рад был встретиться с Вами!!!!!

До связи!!!

))))) приятность - взаимно!

))))...  как Вы говорите: "Убежал!")))))) на страницы триллера)))) У меня один выходной, хочется что-то для души почитать, отвлечься...

Синей Птицы Удачи Вам, Татьяна!!!!

Татьяна, спасибо за интересный пост!!!

Кстати, у Алешковского есть ещё песня Лебийская сватьба на женской зоне, в исполнении блистательной Дины Верни.

Извините за многословие. Мышка подвела.

Интеллигенция поет блатные песни,

она поет не песни Красной Пресни ..... 

 Яркий пример того, как АКАДЕМИКИ поют блатные песни    

http://www.youtube.com/watch?v=xXHfjrluWAY  

Интересно, скомпрометировал себя этим Александр Моисеевич, или нет .....

)))) Ну, это же просто шутка)))). И академик был молодым. и песни задорные-лихие пел))))

Короче, крамолы МВ не видит))))))))))))))))))))))))

Добрый вечер, Татьяна! Рад видеть-слышать-читать!))) Не знаю я, что нас характеризует.... Нам всегда кажется, что в глазах других мы не такие, какими бы хотели быть... Наверное, основная характеристика - это наши дела по жизни и поступки...

Да и я удовольствием могу послушать блатные песни.... Тоже пласт духовной жизни....

Да и хорошо, что некоторые академики их поют!!! Иногда лучше послушать древнюю блатную, чем совр. эстраду!!!!!

Вот и Марк Розовский туда же))

Когда Фонарики-Глеб Горбовский автор)) 

http://www.youtube.com/watch?v=XrZ_afhBgig

))))) Ага! Всем хочется окунуться в молодость))))

Не могу с вами поболтать сейчас, МихаилКатегорически занята .Еще успеем, правда?Хорошего вам вечера

)))) Конечно, успеем! Куда нам торопиться!?!)))))

И Вам доброго вечера, Татьяна!

А я буду отдыхать, надвигается встреча выпускников. А три дня назад был юбилей школы... Приходится "крутиться(((("

Воровская доля-В. Высоцкий, Н. Губенко....

Танечка Кабанова    ....   Лариса Крылова-о том же)))

http://www.youtube.com/watch?v=vDm2m55sNzE   

http://www.youtube.com/watch?v=AsoGc4FIi9Q 

И еще пример, что...

Интеллигенция-таки поет блатные песни:)   

История старенького блатного хита-

КРАЛЕЧКА......:)    

http://www.youtube.com/watch?v=W8z1iT4BjRg

МУЗ. АНДРЕЯ ЭШПАЯ, текст Владимира КАРПЕКО    

Песня чрезвычайно популярна среди так называемых «блатных» бардов. Многие её считают «старой арестантской». Между тем она возникла в начале 60-х годов; начальный вариант принадлежит перу поэта Игоря Шаферана и создавался для приключенческого фильма Одесской киностудии. Очень удачная стилизация. Правда, что касается игры в «очко», упоминаемой в песне, надо заметить: среди «порядочных», «честных воров», «бродяг» она считалась «недостойной». «Истинно воровские» карточные игры — стос, терц, бура, отчасти — рамс.

 Песня действительно написана для фильма Евгения Ташкова «Страницы былого», повествующего об одесских марксистах-подпольщиках 1901 года и снятого на Одесской киностудии. Но только не в в начале 1960-х, а в 1957 году, а автором стихов песен фильма, в том числе и этой песни (авторское ее название - "Кралечка вразрез"), был не Игорь Шаферан, а Владимир Карпеко. Автор музыки - Андрей Эшпай.

Из фильма песня шагнула в народ.

Максим Кравчинский 

КАК «КРАЛЕЧКА» СПАСЛА ПОЭТА 

Максим Кравчинский.

 Песни, запрещенные в СССР. Нижний Новгород, ДЕКОМ, 2008, с. 184-187. Впервые опубликовано в журнале «Шансонье», между 2005 и 2008.

Написано на основе воспоминаний Валерия Поволяева. 

Песня, о которой пойдет речь, едва появившись на свет, тут же «покинула родителей» и ушла «в люди». Лихой мотивчик и злободневный для всех времен текст зазвучал в репертуаре Аркадия Северного и Саши Комара еще в семидесятые, а в недавнем прошлом композицию записали в своих альбомах Владислав Медяник и Леонид Коржов. Настоящий хит, она лишь самую малость проигрывает в популярности «Мурке» или «Лимончикам». Да и то, скорее, из-за своей «молодости». Как ни странно, но знаменитая «Кралечка» вышла из-под пера талантливых авторов всего четыре десятка лет назад, и не во времена Бени Крика, как кому-то может показаться. 

В начале шестидесятых годов на Одесской киностудии снимался фильм «Страницы былого». По сюжету в картине должны были прозвучать три песни, сочинением которых занимались известный композитор Андрей Эшпай и поэт Владимир Карпеко. 

Две композиции, воспевающие в духе тех времен «комсомольцев-добровольцев», сложились легко, а вот с третьей, которую по сценарию исполнял хулиган Яшка Пятачок, авторам пришлось намучиться. Никак не выходило у морально устойчивых советских художников изобразить «приблатненную» музыкальную зарисовку. 

Режиссер забраковал уже полдюжины вариантов, но все впустую. Творческий тандем забуксовал. 

Теплым летним вечерком расстроенные соавторы решили немного развеяться и прогуляться по «красавице Одессе». Задумчивые компаньоны не спеша бродили по улочкам и оказались в небольшом скверике. Дни стояли погожие, парни криминального вида, в кепочках-восьмиклинках, тельняшках и со сверкающими рандолевыми фиксами, отчаянно резались в карты. Один из игроков — смазливый малый с острым взглядам и непослушной челочкой — в запале борьбы вдруг яростно выругался: «Чтоб тебя! Опять кралечка вразрез!» 

Этим жаргонным выражением картежники называют ситуацию, когда дама при раздаче оказывается между двумя тузами. 

Не дожидаясь ответа его партнеров, поэт уже тянул коллегу за рукав в сторону гостиницы. 

— Скорее! Скорее! Песня готова! Надо только успеть записать! — бормотал вдохновленный автор. 

Реплика неизвестного одессита помогла. за какой-то час родилось произведение, над которым Карпеко и Эшпай безуспешно бились неделями. 

Новинку продемонстрировали peжиссеру — он остался доволен. Теперь можно было снимать задуманный эпизод. Мотор! Камерa! Дубль три! И в кадре появляется, идущий «походкой пеликана» хулиган Яшка, за которым столь же вальяжно передвигаются два дружка-гитариста. Пятачок при этом строил глазки встречным барышням и весело распевал:   

Два туза, а между 
Кралечка вразрез, 
Я имел надежду, 
А теперь я без. 

Ах, какая драма, 
Пиковая дама, 
Всю ты жизнь испортила мою. 
А теперь я бедный, 
И худой, и бледный, 
Здесь, на Дерибасовской, стою. 

Девочки любили, 
А теперь их нет,
И монеты были, 
Нет теперь монет. 

Ах, какая драма, 
Пиковая дали 
Всю ты жизнь испортила мою, 
А теперь я бедный, 
И худой, и медный, 
Здесь, на Дерибасовской, стою. 

Мальчики, на девочек 
Не кидайте глаз, 
Все, что вы имели, 
Вытряхнут из вас, 

Ах, какая драма, 
Пиковая дама, 
Всю ты жизнь испортила мою. 
А теперь я бедный, 
И худой, и бледный, 
Здесь, на Дерибасовской, стою. 

Успех картины превзошел все ожидания, и «Кралечку» стал распевать весь криминальный мир Одессы-мамы. Правда, последний куплет они почему-то игнорировали. Видимо, «отсутствие монет» не пришлось уркаганам по вкусу: они сами привыкли «вытряхивать» их из граждан, а тут стать жертвой какой- то «девочки» — это, извините, не по понятиям. 

Спустя год новый заказ с киностудии вновь привел Карпеко в прекрасный южный город. Как-то раз, задержавшись на съемках, он поздним вечерам спешил в гостиницу. Внезапно дорогу преградили трое амбалов: 

— Дядя! Пиджачок не жмет? А часы не мешают? Мы-таки избавим вас от этих хлопот! Скидывай все сюда! Позвольте поухаживать! — с характерным одесским акцентам произнес главарь. 

Карпеко, в недавнем прошлом фронтовик, не растерялся: 

— Ребята, меня нельзя раздевать. Я ваш гимн написал. 

Бандиты оторопели: 

— Это какой? «Сижу на нарах как король на именинах»? 

— Нет. «Кралечка вразрез». 

— Каму фуфло толкаешь, шляпа?! «Кралечку» он написал! А Гимн Советского Союза тоже ты написал? 

— Так я докажу, — пошел ва-банк автор. — Вы знаете два куплета, а в песне их три. 

И, не дожидаясь вопросов, исполнил заключительное четверостишье. 

Громилы поверили сразу. Не может же человек с ходу взять и сочинить недостающие строчки. Значит, не врет дядя. 

— Ладно, мужик, пойдешь с нами, — приказал старший. 

Поэт уже не боялся хулиганов, ему стало любопытно, чем же закончится история. 

Поплутав по темным дворикам, компания оказалась на богатой малине. Длинный стол, застеленный сияющей альпийским снегам белой скатертью, лучшие блюда и напитки перед гостями, коих поэт насчитал полтора десятка. Во главе сборища восседал симпатичный мужчина лет тридцати в элегантном костюме. На лацкане пиджака, к своему немаламу удивлению, Владимир Карпеко разглядел университетский значок. 

Один из конвоиров» поэта обратился к пахану: 

— Коська, мы привели тебе человека, который написал нашу песню. 

— Пусть исполнит, — барственно кивнув, приказал молодой человек. Видимо, жиган остался доволен и песней, и ее автором. Далеко за полночь, насладившись культурным обществам, он распорядился проводить дорогого гостя до гостиницы. Прощаясь, один и провожатых наклонился к поэту и прошептал:

— Коська велел тебе сегодня вечерам с шести до семи гулять по Дерибасовской. 

Предвкушая продолжение ночного приключения, Карпеко так и поступил. Ровно в семь к нему подошел Коська собственной персоной, одетый с головы до ног во все белое и даже со свежей белой розой в петлице. Светски поприветствовав знакомого, он произнес: «Теперь ты можешь ходить по Одессе в любое время дня и ночи. Тебя никто не тронет. Мы тебя показали». 

Слово пахана оказалось твердым.

http://www.youtube.com/watch?v=52oB0P181xM   

Вариантов этой песни -множество....  

Мож, любителям старенького БЛАТА нужны ноты, так их есть у меня:)  , как говорят в Одессе.

Пишут, что слова и муз. неизвестны...почему??Оч. даже известны.....

Так что...мое непоколебимое мнение:песня всякие нужны, песни всякие важны, все равно какого жанра-лишь бы они ложились на душу и помогали жить

...Чтобы всегда алело высоко
От революционной песни что-то
В стихе простом и крепком, как древко  

Перечитывая в начале заявки молодого Евгения Евтушенко,( которого я  оч. уважаю за его поэзию),  всегда смеюсь.....оч вписываются в революционную тематику его игривые строчки о москвичках, едущих в Гагры отдыхать  

Наверное,  даже талантливым людям присуще иногда пошутить-без юмора ведь пропадешь в житейской каждодневной карусели.....

добрый день, Таня!!!!

С удовольствием прослушал твою музыку... Тем более, что в своё время я работал опером в угрозыске и мне эта тематика))) очень близка! С носителями жанра я сталкивался "вживую"))). И я согласен с тобой, что любые песни должны помогать нам жить!!! КРАЛЕЧКУ я скачал)))))) СПАСИБО!!!!

Ну а я как всегда в боях на информационном фронте!)))) Ну, ещё последние дни засыпал по звуки канонады... Граница... У нас беженцы в посёлке... Но многие ведут себя нагло и получают соответствующую встречу. Такова жизнь... Вот так.. Кратко....

Хотя добавлю ещё... В любой стране что-то находится под запретом. Идеология. И в США запретов не меньше... А то, что нам преподносят в фильмах - не всегда соответствует реалиям... Да Вы и сами это знаете. Свободный мир - такой же миф, как и коммунизм...

И об интеллигенции сейчас... Славянск чётко показал кто есть кто... И если макар говорит, что он не поедет выступать в Крым, то крымчанам на это глубоко наплевать. По мне так пусть убирается в свободный мир, пока ему здесь фейс не начистили. Плевать на страну, в которой живёшь и кормишься - достойно только гнилой интеллигенции! Но есть и достойные люди среди интеллигенции!!!!!!

))))) и ещё... В конечном счёте советские запреты породили пласт культуры!!!!!))

Но Евтушенко - не принимаю!))))))) Можешь вывести меня в чистое поле и поставить лицом к стенке!)))) И - ПЛИ!!))Но, думаю, пожалеете неразумного)))))

А вот ещё перл из учебника истории украины

«…Славный полководец Спартак может быть причислен к ярчайшим представителям скифско-арийского этноса, который дал миру и современных украинцев…»

Вообще-то Спартак фракиец. А галлы и галиция - это две большие разницы, как говорят одесситы)))))

И напоследок.. В годы моей оперативной работы мне нравилась вот эта песня... Вы её, конечно, знаете, но выставлю....

Рад видеть Вас!

МИША-МИША...политика доведет вас до......... в лучшем случае, до психоза.

Я тоже живу в ох какой  перманентно неспокойной стране.....но я все же как-то стараюсь с переменным успехом абстрагироваться от этой реальности....

Что делать-такова  наша жизнь..

Надо стараться все же не жить по принципу:Кто не с нами-тот против нас....не всегда и против,просто...у каждого человека свой взгляд на происходящее.Это и Макаревича , и прочих касается тоже.Уважаю его по-прежнему, несмотря на его политические взгляды.Как и Евгения Евтушенко-талантливого советского поэта.

Будьте все же поспокойнее, пожалейте хотя бы свою семью, которой вы дороги и очень нужны, и не ходите по краю...своего здоровья..

))))) Увы, Таня, но и воевать тоже надо! Такова реальность! Но я для отвлечения триллеры читаю))))). Вот и сейчас один открыт.... С тайной организацией сражаемся вместе с отважным бывшим копом)))))))

О макаре говорить не хочу... Да и прочих 

А Евтушенко.. Ну, просто он не пошёл мне когда-то... Да так и осталось.... Но зато многие другие авторы - пошли!))))) Ущерба в себе не вижу)))))) СМЕЮСЬ)))))

О семье)))) Члены моей семьи тоже каждый на своём виртуальном фронте. Здесь у нас полное единодушие)))))

Таня, я согласен, что каждый вправе иметь своё мнение... Но я НИКОГДА не буду считать достойным уважение мнение "человека", одобряющего сожжение людей в Одессе... Нацисты в своё время тоже имели "своё" мнение о крематориях... И считали себя правыми...

Вот... Без политики у меня не получается....

Огромное спасибо за видео... Фильм чудесный!!! КЛАССИКА!!!!!

А что тебе показать - не знаю... Всё ты знаешь лучше меня!!!!!

)))))) Не обижайтесь))))))

Эшпай написал Два берега, А снег идет, Всегда со мной, но с другими поэтами.

А с Карпеко Иву в 1961 году, может чуть раньше