Сергей Яковлевич Лемешев - история жизни, творчество и личная жизнь.

Биография и творчество Лемешева широко известны в нашей стране, существует масса литературы, в том числе и автобиографической, поэтому подробно останавливаться на этом нет смысла - обо всем можно найти в интернете. В то же время вопросов остается и сегодня немало, быть может, они будут всегда, потому что большой художник и настоящее искусство - это тайна, до конца неразгаданная. В чем секрет беспрецедентного лемешевского успеха, его головокружительной популярности? Чего в нем больше - певческого таланта и большого трудолюбия певца или социально-культурного, исторического контекста, выдвинувшего в герои сцены артиста именно такого плана?

О Сергее Яковлевиче Лемешеве говорить одновременно и просто, и непросто. Просто оттого, что всего лишь упоминание его имени будит у каждого какое-то свое, сокровенное переживание-воспоминание, и, следовательно, говоря о Лемешеве вы скорее всего найдете отклик и понимание. Просто даже оттого, что знаком он практически всем, и если человек не слышал его в театре (а живых очевидцев с годами становится, увы, все меньше) и не знает его пластинок, то уж "Музыкальную историю" в бывшем Советском Союзе смотрел, наверное, каждый. Но именно эти факторы с другой стороны вызывают определенную сложность. Во-первых, если почти всем и все известно, то трудно сказать что-то принципиально новое, а в то же время ограничиваться пустыми банальностями не хочется - слишком много значит Лемешев для русского искусства. Во-вторых, у каждого Лемешев свой, и даже у каждого недоброжелателя он особенный - и любят, и не любят Лемешева по-разному, но мало кто остается равнодушен, услышав его хоть однажды.

Время, на которое пришлось творчество Лемешева - непростое. И хотя почти везде - и в автобиографиях, и в литературе о нем - певец предстает почти восторженным адептом окружавшей его социалистической действительности, трудно поверить в то, что все так просто и однозначно было во взаимоотношении художника такой тонкой души и его сложного, а порою страшного времени. Каковы были взаимоотношения артиста, признанного мастера, удостоенного всяческих наград, и системы? Талант певца - безусловно светлый, в нем явственно просматривается лучезарное, моцартовско-пушкинское начало, и как это могло сочетаться и сочеталось со многими темными явлениями жизни в сталинские годы?

Ответить на эти вопросы - значит глубже понять не только условия, в которых творил Сергей Лемешев, но и то, что он хотел выразить своим искусством.

В большое искусство Лемешев пришел в первые послереволюционные годы, когда тяга простых людей к тем сферам, что были им прежде недоступны в силу социального происхождения, была очень высока. Романтика революционных лет, стремительно меняющаяся жизнь огромной страны, словно говорили: возможно все, самые дерзкие мечты и помыслы могут быть реализованы. В первую очередь этот призыв был обращен к молодому поколению, к таким вот выходцам из социальных низов, что называется "от сохи", к которым принадлежал тверской паренек Сережа Лемешев. И призыв этот был воспринят в полной мере - стремление к получению образования, к овладению новыми профессиями было как никогда сильно именно в послереволюционные годы, несмотря на то, что условия жизни, мягко говоря, этому мало способствовали.

В случае с Лемешевым счастливо совпали три компонента - несомненный талант, то, что часто называют так непопулярным в те годы словосочетанием "Божий дар", целеустремленность - сначала только в виде неясного стремления к прекрасному, а позже уже нацеленности на овладение секретами профессионального мастерства, и везение на встречи с людьми неравнодушными, понимающими. И здесь нельзя не назвать семью Квашниных, пробудивших у юноши тягу к прекрасному и укрепивших его в уверенности в собственные силы и талант, и его педагога Н. Райского, и певиц Большого театра Л. Звягину и Э. Павловскую, и, конечно, великого Станиславского, встреча с которым, несмотря на всю ее кратковременность и до некоторой степени противоречивость, сильно повлияла на формирование будущего артиста.

Именно тот колоссальный заряд, который дал социальный катаклизм 1917 года, открывший широкие перспективы для беднейших слоев населения, подпитывал энтузиазм Лемешева в отношении существующей общественной системы, несмотря на то, что действительность зачастую преподносила совсем иные уроки. Как человек умный и чуткий он, конечно, не мог не видеть противоречий между провозглашаемыми принципами и действительностью сталинского безвременья. Но, как и многие из его поколения, зараженный в молодости бациллой революционной романтики, остался до конца неразлучен со своими во многом наивными идеалами.

В 1930-е годы, почти в самом начале его карьеры, в Лемешеве как-то очень скоро увидели прямого продолжателя собиновской традиции. Нельзя сказать, что до Собинова на русской сцене не было выдающихся теноров, однако певцов именно такого плана - по всему комплексу артистических качеств - не было, и это можно утверждать достаточно определенно. Искусство Собинова было свежо, оригинально и по-человечески очень проникновенно, а самое главное - весьма своевременно. Как писала известный советский музыковед Е. Грошева "лирический герой Собинова своей предельной чистотой, славянской мягкостью, душевным благородством ответил идеалам прогрессивной русской интеллигенции, демократической молодежи". Несмотря на некоторую выспренность и идеологическую окрашенность такой оценки, трудно с ней не согласиться, по крайней мере, в том, что герои Собинова были не оперным вариантом господствовавшего в ту эпоху декаданса, а как раз наоборот - натурами цельными и устремленными. И прежде всего это проявилось в его лучшем творении - Ленском, которого певец прочитал не как любовника-неудачника с надломленной психикой, а как человека со стойкими идеалами, героя светлого и чистого. Именно такого героя не хватало на русской оперной сцене, поэтому так оглушителен был успех Собинова - в этой оценке мы коснулись именно социального и культурно-исторического контекста, ни в коей мере не умаляя выдающихся вокальных достоинств великого певца.

Подобно тому, как Джильи стал прямым продолжателем славы Карузо, причем продолжателем достойным, без малейшей натяжки, так и Лемешеву была уготована судьба принять эстафету светлого лирического героя. Именно ему, а не его знаменитому сопернику Ивану Козловскому, которого сам Собинов прочил себе в преемники. Талант и исполнительская манера Козловского были весьма оригинальны и самоценны, но на наш взгляд несколько иного рода, нежели у Собинова, поэтому из всех спетых им собиновских партий только о Лоэнгрине можно с определенной долей допущения говорить как о продолжающей собиновскую традицию - здесь просматривается перекличка между эпической природой пения Козловского и лирическим преломлением эпоса у Собинова. Лемешеву же удалось продолжить собиновскую традицию прежде всего в отношении образа Ленского, который также стал путеводной звездой его карьеры и истинным бриллиантом не только его репертуара, но и в целом русской музыкальной жизни тех лет.

Между дебютом Собинова и дебютом Лемешева в Большом театре прошло более тридцати лет, однако, несмотря на все катаклизмы, потрясшие страну за эти годы, публика все еще нуждалась именно в таком герое, образцовым воплощением которого являлся Собинов. Собиновская традиция, разумеется, преломленная через актерскую индивидуальность нового протагониста, продолжала жить в искусстве Сергея Лемешева. Собинов выступал в театре и на концертной эстраде до конца своих дней, а умер он, как известно, совсем не старым, и хотя был уже в солидном возрасте, голос его не потерял молодости и свежести звучания, тембр не тускнел и он продолжал оставаться кумиром московской публики. Внезапная кончина певца сделала еще более актуальным вопрос о преемственности, и лирический дар Лемешева пришелся здесь как нельзя кстати.

Разумеется, сводить творчество Лемешева всего лишь к роли преемника Собинова неправомерно, однако, думается, что фактор преемственности был немаловажен. К этому следует добавить и общемировую тенденцию в оперном искусстве первой половины 20-го века: популярность высоких голосов - колоратурных сопрано и лирических теноров - в тот период была несравнимо выше, чем в последующие годы, когда крупные драматические голоса стали доминировать на оперных сценах мира, переориентировав ведущие театры на тяжелый репертуар и новую эстетику исполнения даже партий для легких голосов. Ведь неслучайно, что и в России тенором-кумиром следующего поколения стал не певец строго лирического плана, а Владимир Атлантов, чьи трактовки лирических партий были диаметрально противоположны собиновско-лемешевской традиции.

Лирический дар Лемешева оказался востребован именно в эпоху бравурных маршей и трескучих речей во многом как противопоставление этим явлениям жизни, хотя, быть может, сам певец никогда не подчеркивал этого противостояния. Что трогает в его пении более всего? Конечно, в первую очередь, необыкновенной красоты тембр - нежный, мягкий, свободно льющийся, "сладкий" голос (иногда за это певца даже упрекали в излишней "карамельности" исполнения), с серебристыми верхами, напоминающими звон валдайских колокольчиков. Но кроме этого, кроме великолепной дикции, бережного отношения к слову, общей высокой культуры пения однажды и навсегда пленяет поразительная простота и естественность исполнения, удивительное чувство меры.

Слушая лемешевские записи каждый раз ловишь себя на мысли, что внутренне поешь вместе с ним, что и ты так бы вот спел ту или иную фразу, будто и не знаменитый певец Лемешев с пластинки полувековой давности поет тот или иной романс, ту или иную арию, а ты сам - настолько искренне и безыскусно, но в то же время глубоко прочувствованно его исполнение. Эта простота и задушевность захватывают целиком, и многие вещи, особенно русского репертуара, потом бывает трудно слушать в исполнении других певцов - лемешевские интонации надолго поселяются в ушах, и иные прочтения кажутся чересчур надуманными, манерными, даже грубыми. Когда слушаешь пение Лемешева, автоматически отключаешься от многих технических деталей, перестаешь анализировать пение как таковое, как сложный физиологический процесс, не заостряешь внимание на том, как певец взял высокую ноту, "сделал" ту или иную фразу, нюанс. Слушаешь музыку, которая берет за нутро, а рациональную логику заставляет притихнуть.

Что стоит за этой естественностью, за этим неповторимым у других певцов обаянием? Годы упорного труда? Вряд ли. Годы упорного труда способны сделать из любого певца хорошего мастера, профессионала в высоком понимании. Эту же службу они сослужили и Лемешеву - во всех записях, включая сделанные на закате творческого пути, перед нами предстает профессионал высшей пробы, певец, безукоризненно оснащенный технически, которому многое по плечу. Профессионализм, техническое совершенство способны вызвать восхищение, удивление, даже восторг - но не глубокое эмоциональное переживание. А пение Лемешева заставляет сопереживать прежде всего на эмоциональном уровне, ибо у певца есть то, что не приобретается ни с опытом, ни с годами: талант, может быть даже гениальность в умении пропустить эмоцию, заложенную в музыке, через себя и сделать пение, исходящим из глубин души, то есть близким и понятным всем. Можно ли искусственно взрастить талант подобного рода? Маловероятно. Но талант, если он заложен изначально, можно развить, научить свою душу быть более тонкой, чувствительной, восприимчивой к человеческим переживаниям. А это уже - дело времени и упорного труда, работы души и ума.

Думается, что это - один из уроков, который стоит вынести из пения Лемешева, особенно в наше время, когда стремление к техническому совершенству стало доминировать даже в исполнении знаменитых певцов современности, не говоря уже о молодежи. Все творчество Сергея Яковлевича красноречиво свидетельствует о том, что эмоциональное, прочувствованное пение способно много больше воздействовать на слушателя, чем технически совершенное, но холодное и невыразительное.

О Лемешеве можно говорить еще много и долго - тема поистине благодатная. О его умении подбирать репертуар себе по голосу. О трактовках его лучших партий - Альфреда, Герцога, Берендея, Ромео… О мастерстве камерного исполнительства и в то же время о провальных выступлениях (а такое тоже случалось) и конфузных ситуациях на сцене. О немногочисленных зарубежных гастролях в послевоенные годы и многочисленных выступлениях в городах Советского Союза. О работе в Москве в период войны, о его болезни и подвиге певца, продолжавшего петь тогда, когда делать этого было нельзя, о чудесном выздоровлении и успехах позднего творчества. О его записях на пластинки и работе в кино. О его многочисленных поклонницах - целой партии московских меломанок. Наконец, о личной жизни - а героем-любовником Лемешев был и вне сцены и вниманием прекрасной половины человечества не был обделен. Но это уже скорее план для большого эссе или даже книги. Мы же отдаем дань уважения и преклонения перед замечательным русским артистом, чье искусство дарило радость не одному поколению любителей музыки, продолжает ее дарить и сегодня.

Александр Матусевич, 2002 (OperaNews.Ru)

История семьи Лемешева и его успехи.

В Большом театре Сергей Яковлевич нередко выступал на сцене, когда за пультом стоял Борис Эммануилович Хайкин. Вот что говорил дирижер о своем партнере «Я встречался и выступал со многими выдающимися артистами разных поколений. Но среди них есть только один, которого я особенно люблю, — и не только как товарища по искусству, но, прежде всего, как артиста, озаряющего счастьем! Это Сергей Яковлевич Лемешев. Его глубокое искусство, драгоценный сплав голоса и высокого мастерства, результат большой и упорной работы, — все это несет печать мудрой простоты и непосредственности, проникая вам в сердце, задевая сокровеннейшие струны. Где бы ни появилась афиша, извещающая о концерте Лемешева, заведомо известно, что зал будет переполнен и наэлектризован! И так на протяжении пятидесяти лет. Когда мы с ним выступали вместе, я, стоя за дирижерским пультом, не мог отказать себе в удовольствии украдкой посмотреть в боковые ложи, доступные моему взгляду. И я видел, как под воздействием высокого артистического вдохновения одушевлялись лица слушателей».

Сергей Яковлевич Лемешев родился 10 июля 1902 года в деревне Старое Князево Тверской губернии в бедной крестьянской семье.

Яков - отец будущего артиста тайно женился на девушке Акулине и поэтому остался без родительского благословения и без наследства. Яков, чтобы прокормить семью, подолгу работал в городе, но он рано скончался, когда Сергею было всего 10 лет. Акулина осталась одна на руках с сыновьями-погодками. Все в семье были очень музыкальными, обладали хорошими голосами, но пение никогда не рассматривалось в деревне как серьезное занятие.

Матери одной приходилось тянуть троих ребятишек, поскольку отец ушел в город на заработки. Уже с восьми-девяти лет Сергей, как мог, помогал матери нанимался молотить хлеб или сторожить лошадей в ночном. Гораздо больше ему нравилось ловить рыбу и собирать грибы «В лес я любил ходить в одиночку. Только здесь, в обществе тихих приветливых березок, я отваживался петь. Песни давно волновали мою душу, но петь в деревне при взрослых детям не полагалось. Пел я песни главным образом грустные. Меня захватывали в них трогательные слова, рассказывающие об одиночестве, неразделенной любви. И хотя далеко не все из этого мне было понятно, горькое чувство охватывало меня, вероятно под влиянием выразительной красоты печального напева...»

Сергей с детства много работал, чтобы помогать маме, которая работала поломойкой в барском доме. С 7 лет мальчик начал ходить в школу, и учитель часто хвалила его, советуя матери отправить его учиться в город. Весной 1914 года Сергей по деревенской традиции отправляется вместе с братом в город — сапожничать.

Лемешев учился сапожному делу и с восторгом наблюдал столичную жизнь, он побывал в цирке, в театре, но его карьере сапожника помешал переворот 17-го года, после которого юноше пришлось вернуться в Тверскую губернию. но вскоре началась Первая мировая война, и он вернулся в деревню.

После Октябрьской революции в деревне организовалась ремесленная школа для сельской молодежи, которой руководил инженер-строитель Николай Александрович Квашнин. То был настоящий энтузиаст-просветитель, страстный театрал и любитель музыки. С ним Сергей стал заниматься пением, обучался нотной грамоте. Тогда же он выучил первую оперную арию — арию Ленского из оперы Чайковского «Евгений Онегин».
Был в жизни Лемешева и судьбоносный случай. О нем рассказывает известный музыковед Е.А. Грошева
«В студеное декабрьское утро (1919 года — авт.) в рабочий клуб имени Третьего Интернационала явился деревенский парнишка. Одетый в короткий ватный пиджачок, валенки и бумажные брюки, он выглядел совсем юным и действительно — ему было только семнадцать пет... Застенчиво улыбаясь, юноша попросил, чтобы его прослушали

— У вас сегодня концерт, — сказал он, — я хотел бы на нем выступить.

— А что вы умеете делать — спросил заведующий клубом.

— Петь, — последовал ответ. — Вот мой репертуар русские песни, арии Ленского, Надира, Левко...

В тот же вечер новоявленный артист выступил в клубном концерте. Паренек, который прошел пешком по морозу 48 верст, чтобы спеть в клубе арию Ленского, живо заинтересовал слушателей... За Ленским последовал Левко, Надир, русские песни... Весь репертуар певца уже был исчерпан, а слушатели все еще не отпускали его со сцены. Триумф был неожиданный и полный! Аплодисменты, поздравления, рукопожатия — все слилось для юноши в одну торжественную мысль «Буду певцом!».

Однако по уговору друга он поступил обучаться в кавалерийскую школу. Но неудержимая тяга к искусству, к пению осталась.

В 1920 году он получает направление от комсомола для учебы в консерватории. В 1921 году он поступает в Московскую консерваторию, в класс известного профессора Н. Райского. В этом учебном заведении в те времена преподавали многие знаменитые мастера. Первое же занятие показало, что у Лемешева большие проблемы с постановкой голоса, он очень слабо владел голосом и дыханием.В 1921 году Лемешев сдает вступительные экзамены в Московскую консерваторию. На двадцать пять вакансий вокального факультета подано пятьсот заявлений! Но молодой деревенский паренек покоряет строгую приемную комиссию горячностью и природной красотой голоса. Сергея взял в свой класс профессор Назарий Григорьевич Райский, известный вокальный педагог, друг С.И. Танеева.

Трудно давалось Лемешеву искусство пения «Я считал, что учиться пению просто и приятно, а это оказалось столь мудрено, что и осилить-то почти невозможно. Я никак не мог понять, как надо петь правильно! То упускал дыхание и напрягал мышцы горла, то мне начинал мешать язык. И все же я был влюблен в свою будущую профессию певца, которая казалась мне лучшей на свете».
В 1925 году Лемешев окончил консерваторию, — на экзамене он пел партию Водемона (из оперы Чайковского «Иоланта») и Ленского.
«После занятий в консерватории, — пишет Лемешев, — я был принят в студию Станиславского. Под непосредственным руководством великого мастера русской сцены я приступил к изучению своей первой роли — Ленского. Нужно ли говорить о том, что в той подлинно творческой атмосфере, которая окружала Константина Сергеевича, вернее, которую он сам создавал, ни у кого не могла родиться мысль о подражании, о механическом копировании чужого образа. Полные юношеского горения, напутствуемые указаниями Станиславского, поощряемые его дружеским вниманием и заботой, мы начали изучение клавира Чайковского и романа Пушкина. Конечно, всю пушкинскую характеристику Ленского, как, впрочем, и весь роман, я знал наизусть и, мысленно твердя его, непрестанно вызывал в своем представлении, в своих чувствах ощущение образа юного поэта».

Окончив консерваторию, молодой певец выступал в Свердловске, Харбине, Тбилиси. Александр Степанович Пирогов, приехавший однажды в столицу Грузии, услышав Лемешева, решительно посоветовал ему снова попробовать свои силы в Большом театре, что тот и сделал.

«Весной 1931 года Лемешев дебютировал в Большом театре, — пишет М.Л. Львов. — Для дебюта он выбрал оперы «Снегурочка» и «Лакме». В противовес партии Джеральда, партия Берендея была как бы создана для молодого певца, с ясно выраженным лирического характера звуком и от природы со свободным верхним регистром. Партия требует прозрачного звучания, ясного голоса. Сочная кантилена сопровождающей арию виолончели хорошо поддерживает плавное и прочное дыхание певца, как бы тянущееся за ноющей виолончелью. Лемешев удачно спел Берендея. Дебют в «Снегурочке» уже решил вопрос о его зачислении в труппу. Выступление в «Лакме» не изменило положительного впечатления и принятого дирекцией решения».
Уже очень скоро имя нового солиста Большого театра приобрело широкую известность. Поклонницы Лемешева составляли целую армию, беззаветно преданную своему кумиру. Популярность артиста еще больше увеличилась после того, как он сыграл роль шофера Пети Говоркова в фильме «Музыкальная история». Прекрасный фильм, и, конечно, его успеху во многом способствовало участие знаменитого певца.

Лемешев одарен голосом исключительной красоты, неповторимого тембра. Но лишь на этом фундаменте он вряд ли достиг бы столь заметных высот. Он, прежде всего, художественная личность. Внутреннее духовное богатство и позволило ему выйти на передовые рубежи вокального искусства. В этом смысле характерно такое его высказывание «Выйдет на сцену человек, и думаешь ах, какой чудный голос! Но вот он спел два-три романса, и становится скучно! Почему Да потому, что нет в нем внутреннего света, сам человек неинтересен, неталантлив, а только бог вложил ему голос. А бывает наоборот голос у артиста вроде бы и посредственный, но вот он что-то такое произнес по-особому, по-своему, и знакомый романс вдруг засверкал, заискрился новыми интонациями. Такого певца слушаешь с удовольствием, потому что ему есть что сказать. Это главное».
А в искусстве Лемешева счастливо сочетались блестящие вокальные возможности и глубокая содержательность творческой натуры. Ему было, что сказать людям.

За двадцать пять лет на сцене Большого театра Лемешев спел немало партий в произведениях русской и западноевропейской классики. Как стремились любители музыки попасть на спектакль, когда он пел Герцога в «Риголетто», Альфреда в «Травиате», Рудольфа в «Богеме», Ромео в «Ромео и Джульетте», Фауста, Вертера, а также Берендея в «Снегурочке», Левко в «Майской ночи», Владимира Игоревича в «Князе Игоре» и Альмавиву в «Севильском цирюльнике»... Певец неизменно покорял слушателей прекрасным, задушевного тембра голосом, эмоциональной проникновенностью, обаянием.

Но есть у Лемешева и самая любимая, и самая удачная роль — это Ленский. Партию из «Евгения Онегина» он исполнял свыше 500 раз. Она удивительно соответствовала всему поэтичному облику нашего прославленного тенора. Тут его вокальное и сценическое обаяние, проникновенная искренность, безыскусная ясность безраздельно покоряли аудиторию.

Известная наша певица Людмила Зыкина говорит «В сознание людей моего поколения Сергей Яковлевич вошел, прежде всего, неповторимым по своей задушевности и чистоте образом Ленского из оперы Чайковского «Евгений Онегин». Его Ленский — натура открытая и искренняя, вобравшая в себя характерные черты русского национального характера. Эта роль стала содержанием всей его творческой жизни, прозвучав величественным апофеозом на недавнем юбилее певца в Большом театре, который многие годы рукоплескал его триумфам».
С замечательным оперным певцом слушатели регулярно встречались и в концертных залах. Программы его отличались разнообразием, но чаще всего обращался он к русской классике, находя и открывая в ней неизведанные красоты. Сетуя на определенную ограниченность театрального репертуара, артист подчеркивал, что на концертной эстраде он сам себе хозяин и поэтому может выбирать репертуар исключительно по собственному усмотрению «Никогда не брал то, что превышало мои возможности. Кстати, концерты помогали мне в оперной работе. Сто романсов Чайковского, которые я спел в цикле из пяти концертов, стали трамплином к моему Ромео — очень сложной партии». Наконец, очень часто пел Лемешев русские народные песни. И как пел — задушевно, трогательно, с истинно национальным размахом. Сердечность — вот что в первую очередь отличало артиста, когда он исполнял народные мелодии.

После окончания карьеры певца Сергей Яковлевич в 1959—1962 годах руководил Оперной студией при Московской консерватории.

Лемешев и Козловский.

В Большом театре у Лемешева был серьезный соперник – Иван Козловский. Оба были лирическими тенорами, оба имели огромную славу и популярность, и, естественно, между ними возникло соперничество, которое сильно подогревалось противоборством фан-клубов певцов. Поклонницы постоянно соревновались друг с другом, порой дело доходило даже до столкновений. Оба певца исполняли одни и те же партии и стремились «перепеть» соперника. Особенно это заметно в исполнении партии Ленского. У каждого из певцов получался свой персонаж: более насмешливый и резкий у Козловского, более лиричный и проникновенный – у Лемешева. По количеству и скорости получения наград Козловский явно обгонял Лемешева, зато ему удалось гораздо дольше проработать на сцене Большого театра. Лемешев Сергей Яковлевич, фото которого нередко появлялись в газетах и журналах, имел большее количество поклонниц благодаря тому, что внешность его была более привлекательной для женщин. В 1958 году великие теноры-соперники вышли вместе на сцену на юбилее О. Чеховой-Книппер.

Режиссерская работа Сергей Лемешева.

В 1951 году в стране появился еще и оперный режиссер Лемешев Сергей, он дебютировал с постановкой спектакля «Травиата» в Ленинградском малом оперном театре. Уже на закате своей вокальной карьеры на сцене Большого он там же поставил оперу Ж. Массне «Вертер» и сам исполнил заглавную партию. Оперный режиссер Лемешев Сергей, биография которого в большей степени все-таки связана с вокалом, отличался особым умением «раскрыть» красоту голоса солистов и особенного своего собственного. В Вертере ему удалось продемонстрировать всю уникальность своего дарования.

Личная жизнь Лемешева.

Лемешев Сергей, личная жизнь которого стала настоящей легендой, очень рано проявил свое магическое действие на женский пол. Уже в 15 лет он встретил Грушеньку, на которой хотел жениться. А уже через год страстно влюбил в себя дочь своих первых благодетелей Квашниных. Галина Квашнина была готова тайно выйти замуж за Сергея, но отец категорически запретил им видеться. Но всю последующую жизнь она любила певца, посвящала ему стихи.

Лемешев Сергей, личная жизнь которого была чрезвычайно бурной, был официально женат пять раз. Первой женой певца стала Наталья Соколова, дочь консерваторского профессора Лемешева, но отношения быстро распались.

Вторая жена Алиса Корнева-Багрин-Каменская была старше певца на несколько лет, он была очень образованна и учила молодого юношу из провинции светским манерам, развивала его эстетический вкус. Но и этот брак не продержался долго, не выдержав множества измен тенора, Алиса ушла от него.

Третьей женой певца стала актриса Любовь Вазер, но однажды вернувшись с гастролей, она нашла Лемешева с новой дамой - так закончился и это брак.

Четвертой женой тенора стала его партнерша по сцене, оперная певица Ирина Масленникова. От этого брака у Лемешева родилась дочь Мария, которая тоже стала певицей.

Только пятый брак Лемешева стал продолжительным. С Верой Николаевной Кудрявцевой, выдающейся оперной певицей, они прожили счастливо 25 лет, и после смерти тенора она немало сделала для сохранения и популяризации его творческого наследия.

Скончался певец 26 июня 1977 года, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Прослушать и скачать произведения великого тенора Лемешева можно у нас на сайте.