Лесное безмолвие. Раннее зимнее утро. Тёмно-синий небосвод щедро украшен маленькими, яркими звёздочками. Перемигиваясь, они рассказывают друг другу невероятные и таинственные истории, которые им доводилось слышать от пролетающих мимо комет.

Золотой месяц строго следил за соблюдением порядка и спокойствия на небосводе, а также освещал тропинки припозднившимся путникам или тем, кто рано вставал на работу.

В это утро, когда началась эта история, месяц был круглый-прекруглый, словно наливное яблоко. Он так ярко светил, что в лесу было светло, как днём. Месяц очень устал в эту ночь и, предчувствуя, что скоро его очередь сменит матушка Заря, он с наслаждением потянулся, зевнул и уже собрался закрыть глаза, как вдруг его внимание привлекли два путника. По заснеженной лесной тропинке медленно, ворча и молясь вполголоса, шла старушка. Рядом с ней, то догоняя, то убегая вперёд, бежал маленький мальчик. На вид ему было годика три-четыре. Старая, проеденная до дыр шубейка, явно короткая малышу, была плохой защитой от декабрьского мороза. Мальчик сильно замёрз, голые ручонки покраснели, щёки и губы стали пунцово-синего цвета.

Лес расступился, открыв перед глазами путников огромную, белоснежную пустыню. На горизонте, словно корабль, парящий в густых облаках, виднелся белоснежный храм с голубыми куполами. Старушка перестала ворчать и, взяв мальчика за руку, сказала:

- Это храм Николая Чудотворца. Мы идём туда на службу, Гришенька. Сегодня церковь вспоминает твоего самого любимого святого Серафима Саровского. В храме тепло и там есть трапезная.

Услышав эти заветные слова, мальчик улыбнулся и со всех ног побежал по тропинке, петляющей среди сугробов. Старушка едва за ним поспевала. Перед вратами храма Гриша остановился и с благоговением взглянул на икону Николая Чудотворца, освещённую светом лампадки. Мальчик с жаром перекрестился и, совершив поклон, вошёл в храм.

В храме топили большую русскую печку, возле которой копошилась маленькая женщина в чёрном облачении. Мальчик робко подошёл к печке и протянул к ней иззябшие ручонки. Женщина, топившая печку, увидев малыша, всплеснула руками:

- Господь Милосердный! Да ты же совсем замёрз! Иди ко мне, чадо, подберем тебе одежду получше…

Мальчик с радостью принял помощь и уже через полчаса на Грише были крепкие шерстяные носки из козьей шерсти, тёплая пуховая куртка и новые серенькие валеночки, от вида которых мальчик пришёл в неописуемый восторг. Однако малыш при этом не произносил ни слова. Женщина ласково обняла ребёнка и прижала к себе.

- Что же ты молчишь? Как тебя зовут?

Но мальчик молчал, печально, но ласково улыбаясь. В этот момент к печке подошла старушка:

- Батюшки, да какой же ты красивый стал! Это вы его так одели?

- Да, я. Жалко стало. Только он ничего мне не отвечает. Даже имени не называет.

- Гришей его зовут. А молчит он уже полтора года, с тех пор, как мама его умерла. Я родственница их.  Вот и тянула на себе Гришеньку, пока силы были. Да срок мой вышел. Всего и времени осталось три часика. Исповедаться пришла сюда, причаститься, а душа болит до слёз. Что с Гришей станет, один он остаётся на этом свете. Хотя Ангел сказал, что Господь ещё до моей кончины позаботиться о его судьбе.

Услышав это, женщина ещё сильнее прижала к себе ребёнка:

- Нет, ты не останешься один! Хочешь, я буду твоей мамой?!

Малыш, от переполняющих его чувств, крепко обнял её за шею и, прильнув к щеке, тихо заплакал от счастья.

Старушка встала на колени перед женщиной и низко ей поклонилась:

- За доброту вашу, сударыня, буду молить за вас и Гришеньку Бога, чтобы не оставил Он вас своей милостью!

Так маленький сирота Григорий вновь обрёл добрую и ласковую маму в лице монахини Гавриилы, жившей в церковной сторожке. Так и зажили они вдвоём, служа Богу, терпело и смиренно перенося все напасти и болезни, радости и беды.  Гриша рос умным, смышлёным мальчиком, послушным во всём своей маме и духовному отцу Филарету. Но особенно любил Григорий бывать на церковных службах. И вот, на одной из таких служб с ним и случилось чудо.

Литургия только началась. Гриша стоял, прислонившись к печке, и смотрел на открытые Царские врата, пытаясь про себя подпевать за батюшкой. Случайно он поднял глаза и застыл от изумления. В воздухе над паникадилом летала… бабочка. Да не простая, а такая большая и красивая, что невозможно было отвести от неё взгляда. Мальчик посмотрел в окно: там, заметая следы и тропинки, шумела вьюга. Гриша вновь взглянул на паникадило – бабочка по-прежнему парила под куполом храма.

Тем временем бабочка, заметив, что за ней наблюдают, начала круг за кругом приближаться к мальчику. Вот она уже совсем над его головой. Гриша протянул руку, и бабочка опустилась на неё. Теперь Гриша смог как следует разглядеть   её.

Внезапно она заговорила человеческим языком:

- Здравствуй, друг мой, ласковый! Если ты видишь и слышишь меня, значит, ты и есть Григорий, которому я послана в услужение.

- Кто ты? – в изумлении спросил мальчик и вдруг понял, что слышит свой голос.

- Я могу говорить?

- Да, теперь можешь. Пойди, обрадуй матушку Гавриилу, она это заслужила. Но про меня ничего не говори. Сейчас я полечу к Царским вратам и буду там до конца службы, а потом мы с тобой встретимся.

И, взмахнув крыльями, бабочка улетела. Гриша смотрел ей вслед, и его душа трепетала от радости и счастья. Мальчик острожными шагами зашёл за свечной ящик и, взяв за руку матушку, прошептал:

- Мама!

Матушка вздрогнула и, упав на колени перед Гришей, улыбаясь сквозь слёзы, спросила:

- Ты что-то сказал?

Мальчик улыбался и, утирая своей ладошкой слёзы с маминого лица, ласково шептал:

- Не плачь, мама, я никому не дам тебя в обиду…

- Это я от счастья плачу, Гришенька! Сыночек мой милый!

Когда наступило время Причастия Гриша, сделав три земных поклона перед Чашей и, подойдя к отцу Филарету, чётко и громко сказал:

- Григорий!

От изумления батюшка едва не выронил из рук Чашу и так разволновался, что не сразу вспомнил слова молитвы:

- Причащается заговоривший раб Божий Григорий во оставление грехов и в жизнь вечную!

По окончании Литургии батюшка отслужил благодарственный молебен Спасителю, Его Пречистой Матери и всем бесплотным силам о чудесном исцелении младенца Григория. И все присутствующие в храме прихожане, певчие и отец Филарет благоговейно умилялись, различая из всех голосов чистый и мелодичный голосок маленького Гриши.

Оставшись один, когда матушка ушла в трапезную, а батюшка в алтаре потреблял Дары, мальчик осторожными шагами подошёл к центральному аналою и посмотрел на пышный букет белых хризантем. На самом большом и красивом цветке сидела бабочка. Гриша протянул к ней ладошку, и бабочка спокойно перелетела на неё.

- Кто ты? Ты такая красивая! Я никогда не видел таких, как ты.

- Я перенесена сюда из Райского сада твоим Ангелом-Хранителем, по Божьему повелению, чтобы помогать тебе, наставлять и оберегать. Тебя ждёт великое будущее, тяжёлые испытания и духовные подвиги. Моя задача состоит в том, чтобы помогать тебе принимать правильное решение. Но самое главное – быть твоим другом.

- Моим другом? И ты всегда будешь рядом со мной?

- Всегда, и ночью, и днём. Только на Литургии я буду парить над паникадилом. Договорились?

- Я так рад, что у меня будет такой необычный и очень красивый друг. А как тебя зовут?

-  Божеслава!

С этого дня мальчик и бабочка не расставались ни на один миг.

Отец Филарет дал Грише новое послушание петь на клиросе. Гриша был хорошим и старательным учеником и уже через три месяца в совершенстве овладел этой‘ наукой. Все, от настоятеля храма до самого юного прихожанина, любили и гордились маленьким певчим. Гриша был счастлив. Но наступало время испытаний.

В это утро Григорий был разбужен испуганными криками матушки.

- Гриша, сыночек, проснись!

- Что случилось, матушка?

- Сходи за отцом Филаретом, попроси его вызвать доктора. Я не могу встать и поднять голову.

- Я сейчас, матушка, потерпи!

Через час, осмотрев больную, доктор лишь покачал головой и, попросив батюшку выйти на улицу, печально произнёс:

- Я ничем не смогу ей помочь. На её предплечье  очень быстро разрастается опухоль. Как только она достигнет шеи, сердце матушки Гавриилы остановиться.

- Неужели ничего нельзя сделать?

- Она скоро начнёт страдать от сильных болей, поэтому я смогу только лишь облегчить их, делая ей уколы.

- Сколько ей осталось?

- Несколько дней. Советую вам сегодня исповедать её, потому что завтра вы уже не сможете этого сделать.

- Спасибо, доктор! Я воспользуюсь вашим советом. До свидания!

Доктор ушёл, а батюшка, тяжело вздохнув и собрав всё своё мужество, вошел в сторожку. Матушка Гавриила, встретившись с печальными глазами батюшки, всё поняла:

- Ну, что же! Пора собираться в путь. Дайте мне немного времени, чтобы проститься с Гришей.

- Да, конечно, я приду через час! – тихо ответил отец Филарет и, вытирая украдкой набежавшие слёзы, вышел из сторожки.

Гриша плача опустился на колени перед постелью матушки. Его душа и сердце разрывались от нестерпимой боли, ведь он снова остаётся один.

- Не надо плакать, сыночек! Если ты любишь меня, то лучше молись за мою душу. Ведь ты ещё Ангел, твоя душа чиста и невинна, она ещё не запачкана грехом. Твои молитвы, не зная преград и препятствий, словно быстрокрылые птицы достигают Престола Всевышнего. И тогда случаются чудеса.

Гриша перестал плакать и задумчиво произнёс:

- Чудеса?!

- Да, чудеса! Но, даже если этого не произойдёт, твоя молитва поможет моей душе  пройти через все посмертные испытания. Ты остаёшься здесь не один. С тобой остаётся отец Филарет, прихожане и твоя райская подруга. Она прекрасна! Как её зовут?

- Божеслава. Ты её видишь?

- Да. Слушайся её советов! Обещай мне!

- Обещаю, матушка!

Матушка троекратно перекрестила мальчика, и, крепко прижав к себе, поцеловала, простившись с ним.

Как и говорил доктор, на следующий день состояние матушки сильно ухудшилось. Опухоль стала такой большой, что матушка Гавриила с трудом могла дышать и не могла говорить. Отец Филарет, доктор и Гриша по очереди дежурили у постели умирающей, пытаясь хоть как-то облегчить её страдания. Через два дня матушка впала в забытье. Доктор, осмотрев больную, тихо сказал:

- Это её последняя ночь. Утром всё закончится!

Гриша, услышав эти слова, горько заплакал, и, сев на постель рядом с матушкой, опустил свою голову на её холодеющую руку. Уставший за эти тревожные дни, мальчик незаметно для себя заснул. И вдруг, сквозь сон, он ясно различил голос Божеславы:

- Гриша, проснись, пожалуйста, проснись!

- Что случилось?

- Пойдём со мной в храм, помолимся вместе за твою матушку Пресвятой Богородице! Она услышит тебя!

- Но ведь храм закрыт на ключ?!

- Ангел-Хранитель храма откроет нам дверь. Он нас пустит, мы будем там в безопасности.

Они вышли из сторожки и, миновав  церковное кладбище, осторожно приблизились к воротам храма. Но не успели они подойти, как врата сами по себе отворились, пропуская их внутрь, и, так же, сами собой, закрылись.

Гриша прошёл к центральному аналою, зажёг свечу от неугасимой лампады перед иконой Николая Чудотворца и, опустившись на колени перед Царскими вратами, начал молиться. Божеслава молилась вместе с ним. Мальчик со слезами молил Бога и Его Пречистую Матерь о милости к нему и его матушке. Говорил о том, как плохо ему одному будет в этом мире, если не станет матушки Гавриилы.

Долго молились они, и вот, когда казалось силы маленького мальчика были уже на исходе, а от большой свечи оставался лишь крошечный огарок, внезапно раскрылись Царские врата и вышел оттуда Ангел Господь, а вокруг стало светло, словно ясным днём.  Приблизившись к Грише, Он приветливо улыбнулся и сказал:

- Я, Ангел-Хранитель алтаря, послан передать тебе, младенец Григорий, что молитвы тех, кто просил за монахиню Гавриилу, были услышаны. И посему передаю тебе волю Божию: продлятся дни земной её жизни ещё пять лет, пока не придёт твоя пора служить Богу во святая святых.

Сказав это, Ангел исчез, и всё снова погрузилось во тьму. Гриша посмотрел на догорающую в его руке свечу и вдруг заметил, что она вновь стала большой, как и прежде. Это было ещё одним маленьким чудом. Мальчик вновь опустился на колени и уже до самого утра, пока первые лучи солнца не проникли в храм, со слезами радости благодарил Бога за Его милость.

Рано утром Ангел-Хранитель храма открыл врата, и счастливый Гриша   побежал к сторожке. Матушка сидела на постели и блаженно улыбалась. Гриша бросился к ней.

- Матушка, что случилось?

Матушка прижала его к себе и прошептала:

- Не знаю. Среди ночи я вдруг пришла в себя и увидела, что надо мной склонилась красивая женщина в монашеском одеянии. «Поживи ещё, ради Гришеньки! Не пришло ещё твоё время!». И положила свою руку мне на шею. Опухоль стала отступать, а теперь на её месте маленькая горошинка на предплечье осталась. А на душе так хорошо и спокойно, что и словами не передать.

Так в жизни маленького Гриши  произошло ещё одно чудо, матушка была спасена.

Незаметно, день за днём пролетало время. Каждое время года сменяло друг друга. Гриша рос, укрепляясь душой и телом, постепенно превращаясь из мальчика в стройного юношу. Когда Грише исполнилось одиннадцать лет, подошло время матушке Гаврииле  отойти в иной, лучший мир. Но к этому событию и мальчик, и матушка были уже готовы. Переход её оказался лёгким, словно дуновение ветерка. На следующий день после похорон, отец Филарет, взяв Гришу за руку, ввёл его во святая святых храма, алтарь. С благоговейным трепетом переступил мальчик порог алтаря. Он чувствовал, как сильно бьётся его сердце, и так же сильно трепетало сердце Божеславы. Теперь их жизнь была всецело посвящена служению Творцу, постигая нелёгкую науку алтарничества. Тогда они ещё не могли и представить, какие тяжёлые испытания ждут всех в скором времени.

Над великой Русью собирались чёрные тучи. Всё громче и громче становились слышны раскаты армейских орудий, крики женщин и плач детей. В тот вечер батюшка с Гришей допоздна задержались в храме. Отец Филарет на коленях молился в алтаре, а Гриша тихонько про себя пел на клиросе. Божеслава печально молчала, сидя на плече мальчика. И вдруг среди тишины раздался сильный стук в врата храма, а в следующее мгновение они с грохотом распахнулись. На пороге стояло пятеро мужчин, одетых в военную форму. В руках  их Гриша увидел наганы, взведённые на курок.

- Кто здесь отец Филарет?

Батюшка спокойно вышел из алтаря и смиренно опустил голову.

-  Я, отец Филарет, настоятель этого храма. Что вам здесь угодно?

- Гражданин Филарет, вы обвиняетесь в неподчинении Советской власти и приговариваетесь к смертной казни.

Гриша стоял на клиросе и от ужаса происходящего не мог даже пошевелиться. Он видел, как один из военных поднял наган и направил его в сердце батюшки. Ещё мгновение, и храм будет обагрён кровью новомученика. То, что произошло в следующую секунду, не могли понять ни комиссары, ни батюшка, ни сам Гриша. Какая-то неведомая сила заставила мальчика броситься к отцу Филарету, закрыв его своей грудью.

- Нет, вы не посмеете этого сделать! Возьмите мою жизнь, только оставьте батюшку! – кричал мальчик, закрывая собой  священника.

И в ту же секунду в воздухе прогремел выстрел. Но пуля не достигла своей цели. Она рассыпалась в прах, не долетев до Гриши всего одного сантиметра. Мальчик открыл глаза и огляделся.  Отец Филарет невредимый  сидел на ступеньках солеи. Мучители стояли перед ним на коленях, охваченные благоговейным ужасом.

- Прости нас, отец! Никто больше не потревожит ни тебя, ни  твою семью.  Этот храм никогда не будет закрыт. Мы сделаем всё, чтобы вас никто не беспокоил. Только молись за нас, умоляем тебя!

 Батюшка, немного придя в себя, благословил каждого, обещая молиться за их души. Солдаты ушли, а отец Филарет, посадив к себе на колени Гришу, и крепко обняв его, долго и тихо плакал, не произнося ни слова. Когда же успокоился, смог рассказать, что произошло на самом деле.

- Понимаешь, сынок, мне и самому сейчас трудно понять, что я видел. Но в тот момент, когда раздался выстрел, из твоей груди вырвался сноп ярко-синего света. И был он настолько ярким и пронизывающим, что ослеплял глаза. И всё же я  смог увидеть, как пуля, не долетев до твоей груди, рассыпалась в прах, в пепел.  А солдаты впали в неописуемый, благоговейный ужас. Ты не знаешь, как это всё объяснить?

- Нет, батюшка, я ничего не видел и не помню, что произошло, - ответил Гриша, и украдкой посмотрел на Божеславу. Она всё ещё продолжала светиться, хотя уже и не таким ярким светом.

- Спасибо тебе, Божеслава! Ты спасла не только нас с батюшкой, но и тех солдат, и храм! – от всего сердца поблагодарил мальчик своего верного друга, когда они уже были одни в своей комнате.

- Ты ошибаешься, друг мой! Ведь свет на самом деле исходил из твоего большого, благородного сердца. Ты готов был отдать свою жизнь, за жизнь другого человека. От этого твоё сердце вспыхнуло таким ярким светом, что мне ничего не оставалось делать, как передать это сияние на окружающих. Видишь, так сильно и горячо бьётся твоё сердце, что от меня до сих пор исходит свет.

Солдаты сдержали данное батюшке слово и, оформив нужные документы, оставили приход в покое. Храм не закрыли, а прихожан стало ещё больше. Приход увеличивался с каждым днём. Однажды утром в дверь дома священника постучали. Отец Филарет открыл, да так и застыл на месте. На пороге стояли несколько старушек и женщина с грудным младенцем и тремя девочками трёх, пяти и шести лет. Старушки упали перед батюшкой на колени:

- Батюшка, отец наш, не оставь нас, горемычных, прими на постой. Не осталось у нас ни кола, ни двора, от голода умираем. Спаси нас. А этих сироток мы по дорогам собрали, не оставь их погибнути.

- Проходите в дом, потом разберёмся!

Так семья отца Филарета неожиданно стала большой. Гриша был очень рад, что у него появились друзья и маленький мальчик Саша, о котором ему приходилось  часто заботиться, так как мама его тяжело болела, почти не вставая с постели. Григорий, помня, как болела его матушка, всеми силами старался облегчить страдания молодой женщины. Часто ночами он вставал на молитву, плача, прося Бога о милости к несчастной.  И вот однажды, когда в доме все мирно спали, Гришу разбудил яркий свет, который шел из-за занавески, где спала женщина.

- Божеслава, ты видишь это? Что это может быть?

- Это Ангел смерти пришел за душой Татьяны.

Гриша бросился за занавеску и увидел Ангела, стоящего у изголовья страдалицы. Гриша, упав на колени, взмолился:

- Ангел Господень, не забирай её душу, прошу тебя!

- Ты не знаешь, о чём ты просишь! Хорошо, я объясню тебе. У неё на глазах комиссары расстреляли всю её семью: отца-священника, матушку, мужа-дьякона, а дом сожгли. В то время она была перед самыми родами. Враг человечества внушил ей мысли о мести. Её душа воспылала ненавистью, а рассудок помутился. Вот тогда родители и муж стали молить Бога забрать Татьяну на небо, пока она ещё чиста и не смогла погубить свою душу. Ты прекрасный отрок, чистый и добрый, но ты ещё не научился одной важной вещи.

- Какой?

- Смирению, Умению вручать себя воле Божьей. Я забираю рабу Божью Татьяну в лучшее для неё время. Вчера вечером отец Филарет особоровал и причастил её, и теперь душа её, словно алмаз, сверкает в лучах Божьей Славы. Так что, попрощайся с ней, и я отнесу её душу в лучшее место.

Гриша встал на колени перед женщиной и  нежно поцеловал её руку. Когда же поднял вновь на неё глаза, Ангела рядом с ним не было, а душа уже покинула тело страдалицы.

С той поры пролетело немало лет. Маленький Гриша из хрупкого мальчика постепенно превратился с высокого, стройного юношу с длинными, вьющимися ярко-рыжими волосами. Отец Филарет очень любил его, и потому батюшку очень волновала дальнейшая судьба воспитанника. Григорий стоял на перепутье. Он должен был решить вступить ли ему в брак или принять монашеский постриг. Помня слова Ангела о смирении, юноша вверил свою судьбу в руки Божии.

Придя в храм рано утром, за несколько часов до Литургии, Григорий с Божеславой начали молиться, прося Бога открыть им Его волю.

- Божеслава, как мы узнаем Божью волю?

- Всё очень просто. Давай сделаем так: если первой в храм войдёт незамужняя девушка, то ты зашлёшь к ней сватов, а если юноша или замужняя женщина, то это будет означать принятие пострига.

Григорий согласился и стал спокойно ждать своей участи. Но чем ближе приближался час Литургии, тем сильнее билось его сердце. И вот, скрипнула дверь. Юноша, пытаясь успокоить своё трепещущее сердце, вышел из алтаря. У центрального аналоя, делая поклоны перед иконой, стояла Мария, сиротка, которую взял к себе в дом батюшка, после ареста её отца-дьякона. Григорий, облегчённо вздохнув, медленно подошёл к девушке.

- Доброе утро, Гриша! Ты чего так рано ушёл сегодня из дома? Батюшка искал тебя…

- Мне нужно было побыть одному, помолиться…Мария!

- Что с тобой? Что случилось? Ты так взволнован!?

Юноша подошёл к девушке и, встав перед ней на колени, прошептал:

- Мария! Выходи за меня замуж!

Девушка немного помолчала, пытаясь придти в себя от неожиданной ситуации, затем, словно поняв что-то, спросила:

- Ты узнавал Божию волю? Мой отец также нашёл мою маму!

- Да, ты вошла в храм первой! Ты выйдешь за меня замуж?

Краска смущения залила личико девушки, сделав её ещё прекраснее.

- Да!

Григорий  нежно поцеловал руку девушки, и в этот самый момент в храм вошёл отец Филарет.

- О, да я чувствую, что в воздухе витает дух венчания! Ну, что же, на правах вашего опекуна и духовного отца благословляю вас, дети мои. Да сохранит Господь род ваш и преумножит его! Ты, Мария, будь Григорию доброй, послушной и заботливой супругой. А ты, Григорий, люби Марию так, как любил когда-то матушку Гавриилу. Тогда всё у вас будет хорошо.

Через три дня всем приходом сыграли весёлую свадьбу, а через три месяца Григорий стал священником. К этому дню Мария приготовила для мужа драгоценный подарок – она ожидала появления первенца. Через полгода семья отца Григория увеличилась    вдвое, так как матушка Мария родила двух мальчиков-близнецов, похожих друг на друга, как две капли воды. Вскоре после этого счастливого события тихо, во сне перешёл в иной мир отец Филарет. И на молодые, хрупкие плечи отца Григория легла вся тяжесть заботы о приходе и его прихожанах.

Отец Григорий и матушка Мария прожили долгую жизнь, полную испытаний, лишения, страданий и любви, воспитав десятерых детей и тридцать пять внуков. Много чудес происходило на  их веку. Так в то время, когда на нашу землю напало чёрное, несметное воинство, принёсшее с собой разруху, голод и людское страдание, в хлебном амбаре отца Григория повара находили всегда столько муки, масла и сахара, сколько требовалось, чтобы накормить всех нуждающихся прихожан.

В мирное, послевоенное время в приходе открылась школа, больница, магазин, приют для детей-сирот.

За три дня до своей кончины Божеслава сказала:

- Друг мой, сердечный, наступает время нашего перехода в Горние обители. Скоро нам предстоит предстать пред очами Всевышнего и дать отчёт о земной жизни. Готов ли ты к этому?

- Да, Божеслава, но меня беспокоит одно обстоятельство…

- Ты не знаешь, кто будет твоим восприемником?

- Да, это так.

- Не волнуйся. Просто скажи владыке, только тот, кто увидит на твоих похоронах нечто необычное, и будет тем самым восприемником.

В последний день своей земной жизни отец Григорий простился со всеми своими многочисленными детьми, внуками, прихожанами, наставляя каждого добрым словом. В последнюю очередь он нежно простился с матушкой Марией, прося её не печалиться о нём, а молиться за его душу. Затем обнял её и тихо перешёл в Небесное Царство.

На следующий день после похорон батюшки, в кабинет владыки пришёл совсем ещё молодой, только-только  закончивший духовную семинарию и принявший священный сан, иерей Сергий. У него был немного смущенный и растерянный вид.

- Простите меня, владыка, но я боюсь, что мне нужна помощь. Кажется, я сошёл с ума. Мне никто не верит, а супруга и вовсе за меня боится.

Владыка насторожился:

- А что случилось, сынок?

- Понимаете, во время отпевания батюшки Григория я вдруг увидел на его руке…

- Что же ты увидел, сынок? – уже с нескрываемым волнением переспросил владыка.

- У него на руке лежала большая бабочка. Она была настолько прекрасна, что мне даже не хотелось отводить от неё своего взгляда. Но беда в том, что никто больше не видел этого чудесного создания.

- Это не беда, сынок, а великая милость к тебе. Ты действительно видел эту бабочку. Это был знак свыше, что именно тебе, и не кому иному, предстоит принять на себя заботу о храме и его прихожанах.