– Для широкой публики исполнение песни «Верните память» на Московском Международном кинофестивале 2017 года стало настоящим событием. Мало кто знает, что автором текста и мелодии этой песни являетесь Вы. Как давно пишете стихи?

– Я не могу сказать, что пишу стихи. Это было бы очень громко сказано. Бывает, что появляются строчки по разным случаям. Это может быть ответ на чье-то стихотворение или просто от сильных эмоций. Вот это был как раз тот случай – трагедия с экипажем российского бомбардировщика, который был сбит над территорией Сирии турецкими истребителями. Сбит, хотя самолет был уже без боекомплекта и явно не представлял угрозы. Это произошло несмотря на то, что информация об этом полете была доведена до турецкой стороны по линии Международной коалиции, которую возглавляют США. Это произошло несмотря на все саммиты, встречи и договоренности с Турцией и хорошие отношения, которые были между нашими странами. И вот когда это случилось, что-то изменилось в жизни. Колоссальная несправедливость настолько возмутила, ранила, разорвала душу в клочья, что родились такие строки. Я вообще не умею играть на музыкальных инструментах, не знаю нот, но как появились стихи, так же появилась и мелодия, которую я записала на диктофон.

– Когда Вы решили ее опубликовать?

– 23 февраля 2016 года я опубликовала свое стихотворение в соцсетях. И люди как будто почувствовали: да это же песня. Я-то знала, что это песня, но никто больше не знал! Мужчины начали мне присылать свои аудиоверсии. Но все было не то, я интуитивно понимала, что должен быть женский вокал. И петь должна женщина, которая через себя это все пропустит так, как будто это трагедия матери, жены, дочери. И спустя примерно год одна женщина – Марала Якшиева - мне отправила свой вариант. И в этой версии я что-то такое услышала… Я ей написала в ответ: знаете, у меня ведь есть моя мелодия. Она ее положила на ноты, наиграла и через сутки прислала. Я послушала и поняла: вот, это оно!

– Песня получилась.

– Да. А что делать дальше? Публиковать? Это все-таки черновик. Это была весна 2017 года, март. Затем прошел еще месяц – и совершенно случайно мы пересеклись с продюсером Максом Фадеевым, с которым ранее я никогда не виделась. Обменялись какими-то фразами, и он мне напоследок сказал: «Если я когда-нибудь смогу вам чем-нибудь помочь, обращайтесь». Я набралась наглости и говорю: «У меня есть проект песни, не могли бы вы мне помочь записать ее? Профессионально ее оформить». Направила ему аудиотрек. Он перезванивает ровно через пять минут – столько длился этот трек, и говорит: «Я беру эту песню себе и её будет исполнять Наргиз». Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. И где-то в начале мая 2017-го он мне прислал вариант этой песни. Ее исполняла девушка – не Наргиз, но в близкой стилистике. Максим сказал, что, когда Наргиз вернется с гастролей, она сама её запишет. Дальше будет принято решение, где с ней выступить. Но на этом чудеса не закончились! Прошла еще, наверное, пара недель – и мне позвонил Никита Сергеевич Михалков: «Слушай, ты мне что-то рассказывала про свое стихотворение, песню. Можешь направить, я послушаю?». Я говорю: «Зачем?» Отвечает: «Знаешь, мы делаем сейчас кинофестиваль, и я что-то такое ищу и никак не могу найти». Я говорю: «Как-то странно, что Вы это ищете у меня – у нас страна полна продюсеров, композиторов, величайших исполнителей. Вы не там ищете!» Он говорит: «Знаешь, ты скинь». А я еще, помню, спросила: «А у Вас какого числа открытие?» «22 июня». Я: «Так это же День Памяти, скорби…». И я взяла и… скинула ему другую песню. Он перезвонил мне через полчаса и сказал, ну да, песня нормальная. Может быть, мы ее на закрытие возьмем. И всё.

– Не подошло?

– Да. И уже повесив трубку, я подумала, что нужно все же рискнуть и направить ему вот ту самую песню. Так и сделала. И тут же, через пять минут, Михалков мне перезванивает и сообщает, что берет её на открытие кинофестиваля. И говорит, что найдет кого-нибудь, кто эту песню исполнит. Пришлось признаваться: «Никита Сергеевич, её уже будет исполнять Наргиз». Рассказала про Наргиз, он попросил контакты.

И тут я понимаю, что сейчас вся эта картина, совершенно нереалистичная, растает как дым по одной простой причине. До открытия фестиваля три недели, а у артиста такого масштаба, как Наргиз, график расписан на год вперед. Не может быть, чтобы в этот конкретный день у неё не было бы каких-то обязательств. Звоню Максу Фадееву, рассказываю всю эту историю. Он говорит: дай мне 15 минут. Эти пятнадцать минут были одними из самых запоминающихся ожиданий в моей жизни. Он перезванивает и говорит: «Наргиз будет в Москве. Мы поставили ей в график, и она будет исполнять твою песню на кинофестивале».

– А Вы до этого времени были с Наргиз знакомы?

– Я до этого никогда лично с ней не встречалась. И никогда не общалась лично с Максом Фадеевым. Когда Наргиз вернулась с гастролей, мы проговорили с ней час или полтора по телефону. Я ей рассказала историю написания песни, пытаясь передать все свои чувства, эмоции и переживания. Мне очень хотелось, чтобы Наргиз как бы прожила этот момент на сцене и донесла до зрителя самую суть. Я помню, как набралась смелости и сказала ей: «По моим ощущениям, Вы должны быть в белом, а на заднем фоне не должно быть ничего». В результате всё так и получилось: был темный зал. Наргиз вышла и дальше произошло совершенно невообразимое. Я это не видела, это видела уже она и рассказывала потом свои ощущения. Меня же в этот день просто била дрожь до самой премьеры. Было ощущение, что сейчас должно что-то состояться – некий переход из одного состояния в другое. Должно появиться нечто новое, что будет жить уже без меня. Вот точно такие же эмоции, оказалось, испытывала на сцене и Наргиз. В какой-то момент она увидела, как с правой стороны зала – сзади, стала подниматься волна…

– Люди начали вставать со своих мест.

– И это началось не с первых рядов. Я смотрела в записи: эта волна постепенно нарастала… Это невозможно описать словами. Это был момент истины! Мы не сделали ничего, чтобы эту песню как-то раскрутить или продвинуть. У этой песни нет клипа, собственного сайта или промоушена на телевидении. Но недавно я увидела, что ролик в интернете набрал более 12 миллионов просмотров. Песня стала жить своей собственной жизнью. Её исполняют в клубах, на площадях, во время маршей, парадов Победы, либо в память о погибшем товарище. И я смотрю периодически в YouTube, как её исполняют обыкновенные люди. Песню начали даже петь на Украине. На фоне украинских флагов и герба Украины ее спела женщина на каком-то концерте. Мне прислали, например, ссылку на исполнение этой песни девочкой из Абхазии. Получается, что каждый видит в ней что-то свое. Для кого-то это история Афгана. Для кого-то – история контртеррористических операций на Северном Кавказе. Для кого-то – история конкретных десантников. Для кого-то – история Великой Отечественной войны.

Случилось то, что нашими обычными понятиями, земными красками я описать не могу. Ко мне пришла эта песня, а обстоятельства и люди вытащили её из меня и заставили пройти весь этот путь.

– Удивительная история. Честно говоря, мурашки по коже.

– Абсолютно. Ещё раз хочу подчеркнуть, что в этом нет ни малейшей конъюнктуры в принципе. Я не могу Вам объяснить, почему это пришло именно ко мне. Есть какие-то вещи, которые я называю Судьбой. Вот это и есть Судьба. 

(Из интервью сайту http://vokrugjeka.ru)