МЕТЕЛИЦА         (сказка)

     Давно это было.  Да так, уж кто теперь жив, и не помнит о том, как в нашей деревне Марфа с Кузьмой  разбогатели. А вот о них – то, старики и говорили, только, так тихо, чтобы  никто не расслышал.

А я вам всю правду расскажу, как мне бабуля рассказывала, когда мы с ней по ягоды ходили в лес.

     Жили старики на краю деревни  у самого леса. Так близко, что Марфа грибы у себя в огороде собирала, далече и не хаживала. А Кузьма, оно и понятно добытчик: охотой, рыбалкой промышлял.

     А уж сено косил на лесных полянах:  самое духмяное! Мало ли зима, какая будет, а у Кузьмича завсегда запас имеется. И сам был с сеном,  да и соседу помочь не гнушался.

     В ту пору снега много было, так много, что детвора с крыш скатывалась, им все радость. В ясный день запряг свою старую лошаденку Кузьмич, в лес подался, стожки проверить свои, сена духмяного подвезти, чтобы Буренку подкормить к отелу. Едет, песни поет, снегирями любуется.  На бересте  он мастак был насвистывать. Вдруг, лошадь, испугалась, резко в сторону подалась! Старик  - то, не ожидал этого, так в сугроб и свалился!          Глядит, а перед ним сидит огромная белая Волчица и в глаза его смотрит!

 «Ну,  все, пропал! И лошадь моя пропала!»- подумал Кузьмич,-

«Эх, помирать, так с музыкой!»  Вот он со страху – то, и давай на бересте насвистывать, да так, что волчиха в пляс пошла! А шерсть ее в пляске  заблестела, в шубку девичью превратилась, хвост ее – в косу длинную обратился, уж  вместо Волчицы перед Кузьмичом – белоснежная девица: Метелица! Кружится  она, сама, так и переливается драгоценными камнями! Такая тут  метель    1.  разыгралась, света белого не видать! А на самой поляне – тишь, да благодать! Выдохся Кузьмич, а сам думает: « Не сон ли это? Что пьяному мужику – то не померещится?»

« Нет, Кузьма, не сон!», - отвечает Метелица ему, - « Потешил ты меня, порадовал!   Проси, что  душе угодно! Да помни: ни кому обо мне – ни словечка, не то, беду накличешь!»  Старик от изумления и рот закрыть не может, не то, чтобы слово молвить.   Опомнился, свалился перед Метелицей на колени и попросил: « Мне б лошаденку свою найти, сена домой привезти». Рассмеялась Метелица, взмахнула кружевным платочком!

     Тут Кузьма сам и не помнит, как у своих ворот очутился. В раз, такая метель началась, света белого не видно! А Марфа баньку истопила, пирогов с клубникой напекла, ждет – печалится, да метелицу ругает, почем зря. Показалось, словно ворота скрипнули, выскочила встречать: « Ой, ты родненький,  замерз?  Я,  уж молилась,  спать не ложилась.  Хоть бы волки не тронули, хоть бы метель не замела»…  «Да, что ты, Марфа, посмотри:  сколько снега навалило! Пока стожки отыскал, пока его от снега избавлял, пока складывал…   День – то зимой короток, не накинешь платок! Пока дорогу домой искал, чуть не заплутал, ладно, хоть  добрался. Ставь самовар!»

      Как – то раз захворала Марфа, просит она Кузьму:  «Кузьма, мой дорогой, поезжай в лес, авось, где шиповника найдешь, где боярышника. Чайку бы заварить, может, авось и    полегчает?». Пожалел дед Марфу, а сам думает: « Какой же шиповник, когда деревья по пояс в снегу? Хоть и страшно ему, да что греха таить,  любопытство -   оно – то, ведь, сильнее страха! Хочется ему еще раз на девицу – Метелицу  взглянуть. Вот едет он, песни поет, на бересте насвистывает, снегирями  любуется.                          

Вдруг,  видит, возле красивой ели,  на сугробе: куст шиповника весь ягодами усыпанный, да крупный,  какой!  Вылез он из саней – то  и пошел по сугробам: «Вот счастье!» – думает. Стал он скорее ягоду собирать в корзинку, смотрит, а возле его стожка еще один куст, а ягода  на нем  еще крупнее! Вот уже и третий куст приметил, да корзинка – то полнехонька! Тут он про лошадь и вспомнил!  Далеко ушел по снегу - то, трудно назад добираться. Только,  он подумал о Метелице, а Волчиха сидит перед ним и в глаза ему смотрит:

- «Набрал Кузьма шиповника для Марфы?»

-  «Набрал!» - отвечает, -  «Только лошадь потерял, где теперь искать?»

А Волчица спокойно говорит: « Твою лошаденку уже волки доедают. Да ты не печалься, лучше сыграй на бересте, порадуй хозяйку  молодую!»

     От такого горя и отчаяния взял он свою бересту, да так стал насвистывать на все лады:  то соловьем зальется, то иволгой заплачет, а как Ивановскую свою стал насвистывать, тут Волчица  и пустилась  в пляс! Уж, такая метель началась, что рядом и дерево не видно! Открыл Кузьма глаза, Метелица – красавица перед ним стоит и в глаза глядит. А на их поляне тишь, да благодать! Снегири пониже спустились, шиповник клюют, зайцы не боятся,  ушами  хлопают, заслушались, белки резвятся, прыгают.   Замолчал, Кузьмич.

А  Метелица молвит: «Сдержал ты Кузьма слово свое! Никто обо мне не узнал! Потешил ты меня, порадовал,  получай и награду за труды! Да помни, меня ты не видел, то волчица выла, да метель кружила!» Оглянулся старик -  нет никого!  А перед ним, откуда – ни возьмись: тройка белых коней, в санях, расписных узорами  Гжельскими,  стоит корзинка с шиповником, а рядом сундук весь расписной с добром!                                                                               

В нем злата – серебра полнехонько! Кузьмич хотел было поблагодарить Метелицу,  а ее и след замело.  Только,  за той елью, где зайцы прятались, сидела белая  Волчица и смотрела ему прямо в глаза. Поклонился Кузьма в пояс  Волчице, и,  так на душе его стало тоскливо…

     Сел он  в сани и не заметил, как у своих ворот очутился. Марфа навстречу бежит, ворота открывает: «Где ж ты был -  пропадал, в каком лесу  заплутал?»  Отвечает ей  Кузьмич « Все шиповник искал, да сугробы разрывал»… Так Марфа ни чего и не выведала.

Да и не к чему  беду накликать, сама понимала, что молчание – золото! 

     Тут бы той правды и  конец, а кто слушал – молодец! Да только люди  в Ивановке поговаривали, что в ту зиму Метелица покою не давала!  А  как весна настала,  вся водою стала.