Крысиный шелест.

 

Часть 2.

 

Глава 14.  Следствие ведёт Колобок

 

    К следователю Николай был вызван в четверг, накануне совещания у Григория Петровича.   Повестку он увидел случайно, когда за два дня до этого зашёл к себе домой, или точнее бы уже сказать к жене, в почтовом ящике.  Повестка гласила, что он должен явиться в четверг, такого-то числа, в районную прокуратуру к следователю Сергею Сергеевичу Сидорову.  Николай пожал плечами, и сунул повестку в карман.

     А заходил он, чтобы забрать документы, и кое-какие вещи.  Из одежды он ничего не забрал.  Всю одежду, которую он теперь носил, он купил недавно.  Одежда была недешёвая, и все сотрудницы автобазы млели, глядя на Николая.

    Также он забрал деньги из последнего своего тайника на балконе.

    А накануне, когда он зашёл в свою теперь уже бывшую квартиру, Людка закатила ему сцену.  Она до сих пор так и не поняла, что между ними всё закончено.   Николай высказал ей всё, что он думает.  На развод он подавать не собирался – просто жалко время тратить на эту ерунду.  Деньги на Лёху до его восемнадцати лет обещал платить.  Всё.  Эта страница жизни была перевёрнута.

      Людка заплакала.  Сначала тихо, а потом с завойкой, как на похоронах.  Не известно, правда, на чьих.  Скорее всего, это были похороны её надежды на то, что Николай и дальше станет им отстёгивать приличные суммы наличными.   Но Николая это уже не волновало.  Он был абсолютно бесстрастен и холоден, как айсберг.

     Перед тем, как рассказать о ходе допроса, необходимо обрисовать обстановку, сложившуюся в Городе.  В силовых ведомствах были две основные противоборствующие группировки.  Основу первой составляли работники ГАИ, а их паханы сидели в администрации Заводского района и в городской администрации.  Они «крышевали» торговые  точки азербайджанцев на рынке и «шопы» и кафешки армян, взимали дань с мелких частных предпринимателей.  То есть в их деятельности чётко прослеживались все признаки ОПГ – организованной преступной группировки.

     Вторую группировку составляли тоже менты, но уже из райотделов милиции и их паханы в областном управлении МВД.  Но главные их паханы сидели в Москве в министерстве.  Практически они занимались тем же, что и первая группировка, с той разницей, что они «крышевали» и «охраняли» банки и крупные промышленные предприятия Города.  Также они являлись «крышей крыш». 

     Нет, конечно, в органах внутренних дел было много честных людей, но от них старались как можно быстрее избавиться.  А четвёртая группа в органах была – «болото».  Они служили по принципу – «день прошёл, ну и чёрт с ним».  Именно эта группа своими действиями, а вернее сказать, бездействием невольно помогала деятельности первых двух группировок, и вселила им уверенность в своей безнаказанности.

      Между этими группировками шла конкурентная борьба, не выливавшаяся в открытые столкновения.  Они не прибегали к насилию и убийствам, почти. Зачем им было мараться самим, если всё можно было сделать чужими руками.  Для этого «почти» в Городе существовали ещё две группировки, состоявшие уже из явных уголовников и отморозков, прошедших зону, и имевших ровно одну извилину в мозгу.  Во главе одной из них стоял некто «Богдан», получивший свою кличку за длинные,  как у Богдана Хмельницкого, усы.  Вторую ОПГ возглавлял «Суслик», получивший своё погоняло за то, что он вечно что-то жевал, и к тому же его фамилия была Суслов.  Оба эти кадра имели по паре отсидок,

а теперь вошли в авторитет, и уже на них пахали «шестёрки».  Контингент был отчаянный, злобный и жестокий.

    Кстати, именно из их состава была набрана группа, которая напала на Николая в «Чайке».

    Кроме этого в городе присутствовали украинская и черкесская группы, которые пытались произвести передел сфер влияния.

 

     Естественно, что и в прокуратуре были группировки, которые лоббировали интересы

тех или иных лиц.

     На этом фоне выделялась команда Григория Петровича Котова, «Кота». Под его крылом собирались люди образованные, с высшим образованием.  Милиционеры, уволенные из органов за свою принципиальность и строптивость.  Отставные гэбэшники, многие возраста далеко не пенсионного, не желавшие лизать зад новоявленным олигархам и «новым русским»,  дорвавшимся до властных структур,   ИТРовские служащие, уволенные в связи

с ликвидацией предприятий на фоне общего застоя в промышленности.

     Весь остальной криминалитет составляли мелкие группки, которые совершали свои преступления либо для того, чтобы продолжить «поддачу», либо для того, чтобы её начать.

     Николай, конечно же, был далёк от этих дел, и практически ничего не знал про реальный расклад.   А информация, которой поделился с ним Григорий Петрович, касалась лишь непосредственной деятельности Николая.

     Николай явился к следователю согласно повестке в четверг, в 8-30.  Сергей Сергеевич Сидоров был в возрасте около 45 лет, слегка рыхловато-пухловатый.  Но главной его достопримечательностью была абсолютно лысая голова, как бильярдный шар.  И Николай тут же прозвал его «Колобком». В кабинете находились столы ещё двух следователей. 

Один был мужчина, лет 35, а вторым следователем была молоденькая, смешливая девушка, явно только что закончившая юридический факультет.

–  А, старый знакомый, Николай Степанович Стриж,  –  радушно произнёс «Колобок».  –

Ну, проходи, присаживайся, пока.  

–  Во-первых, мы не знакомы, – ответил ему Николай. –  А во-вторых, я с тобой на брудершафт не пил.

     «Колобка» аж передёрнуло.  Следователь, очевидно, ожидал увидеть перед собой испуганного, или по-крайней мере, взволнованного неожиданным вызовом в прокуратуру человека.  А тут он сразу с ходу получил отпор за своё хамство.

    Тем не менее, он, как ни в чём не бывало, попытался гнуть свою линию, правда, изменив тон на более вежливый:

–  Вы не правы, мы знакомы.  Это же ведь Вы проходили свидетелем по делу об убийстве

в парке пару месяцев назад.

–  Свидетели это те, кто присутствовал на месте происшествия.  А я в это время спал, выпивший я был.  Эту пургу можете гнать щенкам сопливым, а не мне.

–   Ладно, – согласился «Колобок», – мы этот эпизод Ваших деяний пока оставим в стороне.   А сейчас меня интересуют факты, относящиеся к делу об убийстве Шпенько Василия Фёдоровича, которое я расследую.

–   Ну а я здесь при чём? – спросил Николай.

–   Вот это я и хочу выяснить.  Мы опрашиваем всех на вашем предприятии, а также его знакомых,  друзей и родственников.

–   Так нас же уже опрашивали на предприятии ваши люди.

–   Наши да не наши – это были оперативники, а мы – прокуратура.  Вот тут ваш вахтёр, Мельников Александр, утверждает, что Вы, Николай Степанович, были последним из сотрудников автобазы «Фаэтон», кто видел Шпенько Василия Фёдоровича живым в день

его исчезновения.

–  Этот Мельников был «шестёркой» у Шефа, то есть, у Шпенько.  Он может даже подтвердить, что я убил президента Чили Сальвадора Альендо во время фашистского переворота  в 1973 году, если ему прикажут.

–  Про президента он ничего не пишет, а вот про Вашу причастность к происшедшему намекает вполне открыто.  Когда Вы в последний раз видели своего директора?

–  В тот день у меня было очень много работы по ремонту оборудования.   Собственно говоря, у меня её всегда много, и я не жирею в кабинетах протирая штаны в мягких удобных креслах, – ответил Николай, намекая на сидячий образ работы  «Колобка».  – А последний раз я его видел в понедельник перед обедом около АЗС – там как раз насос испортился.

 До обеда мы ремонтировали насос, а потом до конца смены занимались ТО фрезерного станка.  Больше я в тот день его не видел.

 

–   Хорошо, начнём сначала.  Откуда Вы знаете Котова?

–   Никакого Котова я не знаю.

–   Врёте! – взвизгнул «Колобок». – Я спрашиваю про Григория Петровича Котова, известного в определённых кругах под кличкой «Кот».

–  А его фамилия Котов?  Хм.  Хм.  Не знал.  Это по его рекомендации я устроился на автобазу.

–   Ну, вот, а говорили, что его не знаете, – с удовлетворением отметил «Колобок». –  Советую говорить мне только правду.  Тем самым Вы облегчите своё положение.

–   Слушай, начальник, сюда, – попёр внаглую Николай, – я – не подозреваемый и не подсудимый, и ты эти свои зехеры, оставь для лохов.

–  Как Вы со мной разговариваете!  Вы забыли, где находитесь?  Отвечайте, как Вы познакомились с «Котом», тьфу, с Котовым Григорием Петровичем?

–   Познакомились случайно.  Я помог одному из его знакомых отремонтировать

автомобиль в дороге.  Потом мы разговорились.  Я рассказал про то, какой я вуз закончил. 

А тут как раз на автобазе уволился  инженер-механик.  Вот меня и взяли на его место по рекомендации Григория Петровича.

–   Нет, вы посмотрите на это невинное дитя!  Вашего, как Вы сказали «уволившегося» предшественника, до сих пор не могут найти.

–   Розыск пропавших граждан – прерогатива милиции.

–   Да, это верно, но вполне возможно, что именно Григорий Петрович «уволил» его.

–    Послушайте, что Вы всё время упоминаете Григория Петровича?  Он то при чём?

–   А при том, что автобаза «Фаэтон» практически принадлежит ему, и без его согласия

 там не откручивается ни один болт,  ни один серьёзный шаг не делается.  Какие у Вас

были отношения со Шпенько?

–   Отвратительные.  Я не терплю хамов.  Более того, он собирался на место инженера-механика пристроить какого-то своего родственника, а тут я появился. Какая уж тут любовь.

–   И это была единственная причина, по которой у Вас создались неприязненные

отношения с вашим директором?

–   Я думаю, что не только это.  Кстати, прошу отметить, что неприязненные отношения были у Шпенько.  Мне же он был абсолютно безразличен, как телеграфный столб. 

А невзлюбил он меня за мой профессионализм, за то, что рабочие меня уважали, за то,

что боялся, что его выкинут, а меня назначат на его место.

–   А что, Григорий Петрович предусматривал и такой вариант?

–   Дался Вам этот Григорий Петрович, –  как от зубной боли поморщился Николай.  – 

Я никогда не рвался в начальство.  Но вот безграмотность Шпенько, его нежелание чему-то учиться была настолько очевидна, что рано или поздно, но вопрос о его замене всё равно

бы встал.  Он держался лишь за счёт того, что в автобазу были вложены и его деньги.

–   А почему вы пошли работать именно на это предприятие?

–   Потому, что мне было уже всё равно, где работать после сокращения из НПО «Прогресс».

–   С кем общался Шпенько, какой его круг знакомств?

–   Ну, мне трудно судить – я ведь там работаю недавно.  В его ближайшее окружение я не входил.  В основном он дела вёл с главным инженером Черновым, завхозом Чумаком, начальником цеха Журовым, ну, ещё с бухгалтерией.  С рабочими вёл себя по-хамски, ни любовью, ни уважением у них не пользовался.  Да, ещё со своей шестёркой, Сашкой-майором, он постоянно что-то обсуждал.  Скорее всего – доносы. Из посторонних лиц,

на которых я обратил внимание, был майор милицейский.  Фамилии не знаю.

      «Колобок» аж встрепенулся от неожиданности.   Сам того не ведая, но Николай своей фразой определил дальнейшую судьбу гаишного майора.   «Колобок» относился к группировке, которую прикрывали в Москве, а вот напротив него сидел его коллега-следователь из местной группировки.  Тот сразу навострил уши.

–  А чем он Вам запомнился?  –  спросил Николая «Колобок».

–  А тем, что каждый раз приезжал на новой машине.  Причём машины эти были очень дорогих марок.

 –   А что было ещё кроме этого.  Может, Вам давали ремонтировать какие-то автомобили?

 

–   К ремонту автомобилей я не имею никакого отношения.  Моя работа – ремонт оборудования, ну и снабжение запчастями к нему.  Могу сказать только, что к нам часто привозили вдрызг разбитые автомобили, а мы их восстанавливали до товарного вида.

–   Ну, а Леонида Карповича Кравцова Вы тоже не знаете? – как бы невзначай спросил «Колобок».

–   Бог ты мой!  А это ещё кто такой?

–   Вы могли его знать под именем – «Лёнчик».

–   А  это тот толстомордый кретин?  Нет, не знаю.

–    Как это не знаете!  А кто организовал избиение его и его знакомых в кафе «Чайка»?  Думаете, что нам ничего неизвестно?

–   Никто ничего не организовывал.  А нарвался он на неприятности из-за своей наглости и хамства.   Кстати, я тогда в этом деле тоже не участвовал – просто зашёл в кафе поужинать.

–   А те, кто их избил, и с которыми как Вы выразились «ужинали» – это разве не Ваши знакомые?

–   Да, я с ними знаком.  Но это ничего не значит.  Это обычная бытовая ситуация.  Например, Вы идёте по улице со своей женой.  А к Вам пристают какие-то сопляки с требованием угостить их сигареткой.  А у Вас нет желания их угощать, да к тому же Вы

не курите.  Это уж  Вы, извините, чернуху, гоните.  И вообще, с чего это вдруг Вы хотите прицепить сюда этого Лёнчика.

–   А дело в том, что сегодня Лёнчик обнаружен на загородном шоссе в автомобиле мёртвый.  В него вдули лошадиную дозу наркоты.  Тип наркотика ещё определяют в лаборатории.

–  Вот это да-а! – протяжно пропел Николай, пытаясь убедить всех, что это для него полная неожиданность. –  А вообще мне этот Ваш Лёнчик ни шёл, ни ехал. Наверное, ему алкоголя и девочек молоденьких уже не хватало для полного кайфа.

–   А может, Вы решили ему отомстить за нападение на Вас в кафе «Чайка»?

–   Какое ещё нападение?  Было дело – один поддатый тип сигарету попросил.  Я сказал, что не курю, а он прицепился как банный лист к заднице.  Пришлось разок в харю ткнуть, чтобы отстал.

–  А вот у меня есть сведения, что там этих «типов» было трое, и Вы их всех раскидали с тяжёлыми последствиями для их здоровья.

–   Нет, Вы про какой-то другой случай рассказываете, который был не со мной. И вообще, если у Вас есть что-то мне предъявить, то давайте предъявите свидетелей, протоколы допросов и так далее.  А то пустышку гоните здесь, а у меня работа стоит.

–  Будут и свидетели и протоколы.  Со временем. А что вы думаете по поводу вчерашних пяти трупов в ресторане гостиницы «Турист»?

–   Послушайте, Вы уже куда-то загнули не в ту степь.  Я вообще о них только от Вас и слышу.

–   Да неужели?  – с издевкой сказал «Колобок».  – Весь город с утра уже слухами полнится.

–   В отличие от Вас, я слухи не собираю.  А для сбора достоверной информации у меня нет своры оперативных сотрудников.  И не надо мне лепить горбатого.  Задавайте мне конкретные вопросы.

    Тон общения «Колобка» и Николая между тем всё повышался, и уже постепенно переходил в крик.

–    Хорошо, будет конкретный вопрос.  Я хочу услышать ответ на один вопрос.  Вот тут к нам поступили сведения о том, что у Вас появились нетрудовые доходы.  Как Вы это объясните?

–   Ну, вот опять сплетни на меня повесить хотите.  И кто же это уже успел стукануть?

–   Не стукануть, а сигнализировать.  А сигнал поступил от Вашего соседа Пантелеймона Афанасьевича Корытько.

–   Пфу!  И Вы всерьёз воспринимаете бред этого маргинала!?  Да он всю жизнь работал каким-то там сторожем за две копейки.  Да для него уже три рубля в былые времена

казались сокровищами Али-Бабы.  С этим доносом можете в туалет сходить

–   Хорошо.  А вот ещё одно письмо.  Теперь уже от Вашей соседки Пентюховой Веры Афанасьевны.  Надеюсь, что она работала не за две копейки.   Вот она пишет, что в

последнее время Вы сделали очень крупные приобретения.  Что Вы скажете на это?

     « Ну, началось, –  подумал Николай.  –  Всё-таки, эта, дура, Людка, засветилась».

–   Вообще я думал, что время доносов и анонимок уже прошло, –  сказал Николай вслух. –  Но, похоже, это лишь декларация с высоких трибун, а в глубинке всё ещё царит тридцать седьмой год.

–   Николай Степанович, не уклоняйтесь от темы.

–   По поводу денег.  Прежде всего, я неплохо зарабатываю в «Фаэтоне». Да, там зарплата значительно выше, чем в среднем по городу, что для завидующих типов, как бельмо в глазу.   Размер зарплаты можете узнать в нашей бухгалтерии.   Налоги платятся исправно, и удерживаются из зарплаты той же бухгалтерией. Жена тоже работает, на рынке.   Все покупки делает она.  Я за её действия отвечать не собираюсь.  А на Вас лично я напишу жалобу в городскую прокуратуру, что Вы разносите всякие гнусные слухи про меня, и ещё

в суд подам.

–   Что вы говорите? – взвился под потолок «Колобок». –  Обидели его бедненького!  Я тебя ещё выведу на чистую воду.  На какие-такие деньги ты каждый день торчишь в «Чайке».

–   Это ты торчишь, как в ж..  веник,  –  рассвирепел Николай. – А я иногда там ужинаю. 

И больше я не хочу с тобой разговаривать.

–   Да я тебя привлеку за оскорбление должностного лица.

–   Я тебя уволю за неполное служебное соответствие, и за применение незаконных методов дознания.  А свидетелями у меня пойдут вот эти двое твоих коллег.

    Тут в их перепалку вмешался другой следователь:

–  Успокойтесь.  Пожалуйста, прекратите эту свалку, –  он вышел из-за стола и подошёл к спорящим.

    Это вмешательство как-то сразу остудило пыл обеих сторон.  В кабинет уже стали заглядывать любопытные.  «Колобок»,  тяжело дыша, и вытирая пот с лысины сел на стул, потому что во время перепалки, и он и Николай вскочили из-за стола, и кричали друг на друга в упор, лицо в лицо.

–   Ладно, –  заявил «Колобок», – наш разговор мы оставим на время.  Но я с Вами не прощаюсь, и прямо говорю, что не верю в Вашу непричастность к этим убийствам. 

А сейчас Вы мне дадите подписку о невыезде.

–  Ага, щчас!  И ещё дам подписку о «невыходе» из Города.  Задолбётесь пыль глотать, расследуя,  – зло ответил Николай.

     Он прочитал протокол, и, подписав его, вышел из кабинета. Подписку о невыезде он отшвырнул в сторону.  Хотя он и был вне себя от ярости, но всё же старался вести себя так, чтобы ему не могли навесить оскорбление представителей власти.

   «Колобок» рванул за ним из кабинета, направляясь в туалет.  Молодая следачка пошла

на обед.  А  следователь-мужчина, оставшись один, тут же набрал номер на телефоне.

    Именно вечером этого дня под колёсами грузовика погиб пьяный гаишный майор Миронов Дмитрий.

 

Глава 15.   Первый звонок

 

      Это был обычный октябрьский день.  Один из последних дней октября, когда заканчивается золотая осень, и начинается ноябрь, с его нудными затяжными дождями, предвестниками скорой зимы.  Денёк выдался на славу – солнечный, тёплый, как весной.  Неприятности последних дней стали забываться, тем более, что Наташа и Вика помогали обрести ему душевное равновесие.

     В этот день работы по ремонту оборудования было немного, и Николай решил заняться документацией, а то за последнее время он её немного подзапустил.  До обеда заполнял различные журналы ТО, оформлял графики ремонта оборудования, проверял записи в журналах по охране труда, и к 13-00, времени обеда, у него уже начало рябить в глазах от цифр  и слов.  Он решил сходить перекусить в кафетерий магазина «Паутинка», которое находилось недалеко от автобазы, на другой стороне шоссе ведущего на выезд из Города.  Проходя через вертушку проходной, он сообщил находящемуся на вахте Сашке-майору,

что он пошёл на обед в кафетерий.  Тот кивнул головой, и отвернулся к столу, на котором

находился телефон.  Уже практически пройдя за вертушку, Николай краем глаза заметил,

как Сашка-майор набирает какой-то номер.

      Чтобы пройти к магазину «Паутинка», необходимо было пересечь шоссе по пешеходному переходу, оснащённому светофором.  Вслед за Николаем в столовую и кафетерий шли другие работники автобазы и соседнего предприятия.

      Николай дождался, когда светофор переключился на зелёный для пешеходов цвет, и сделал решительный шаг на мостовую.   Он уже хотел сделать второй шаг, но врождённое чутьё на опасность, которое уже не раз в жизни спасало его, заставило его повернуть голову налево.  Все машины терпеливо стояли, ожидая зелёного света глазка светофора.  А дальше время как бы остановилось.  Слева, невесть откуда, выскочила легковушка на скорости явно больше 80 км/час, которая, не делая попыток тормозить, нагло пёрла на красный свет.  Николай сделал невообразимый прыжок назад, и легковушка со свистом пролетела мимо в каких-то десяти сантиметрах от Николая.  Николай обратил внимание на водителя, который как истукан сидел за рулём со стеклянными глазами.  А справа сидел ещё один мужчина, который пристально и злобно смотрел на Николая.  Более того, во время прыжка назад, Николай заметил, что водитель автомобиля пытается подвернуть его вправо, в сторону Николая.  И, самое главное, Николай узнал того мужика, что сидел справа от водителя. 

Это был один из той троицы, что напала на него в «Чайке», самый старший из них.

      Николай стоял на тротуаре, и мерзкий холодный пот начал стекать по позвоночнику от шейного позвонка к копчику.  Машина исчезла как кошмарный сон.  Подошедшие сзади люди, что-то  возмущённо и возбуждённо обсуждали, обращались к Николаю, но он стоял, как вкопанный и ничего не слышал.  Сквозь этот гам пробился голос Наташи, Натальи Сергеевны:

 –   Николай, что произошло?  Тебе плохо?  Давай отойдём в сторонку.

     Они отошли в сторону, и Николай хриплым голосом произнёс:

–   Наташа, похоже, меня сейчас хотели убить.

–   Да брось, ты, не может этого быть,  –  но, увидев взгляд Николая, осеклась. – Но за что?

–   Наташа, видно я своей деятельностью кому-то перешёл дорогу.  Поверь мне, враги у

меня есть.  Слушай, давай вернёмся в автобазу, и я позвоню из твоего кабинета. У меня телефонный аппарат ненадёжный. 

       Как-то события последних пятнадцати минут связались у него в голове в единое целое,

и он решил проверить свои подозрения. Они повернули назад, и пошли к автобазе. 

Проходя через проходную мимо Сашки-майора, Николай обратил внимание, что он явно удивлён видя Николая целым и невредимым.

–    Наташа, подожди меня пару минут у дверей КПП, – негромко произнёс Николай.

      С видом скучающего лондонского денди он зашёл в помещение КПП.

–    Ну, что, Александр, больше не чаял меня сегодня увидеть?

–    Да с чего это ты взял, Николай? – смущённо произнёс тот.

–    А куда это ты звонил, когда я выходил на обед?

–    Да, вот жена, просила позвонить.  После работы надо по магазинам пройти.

      По его глазам было видно, что он врёт.  Левая рука Николая как праща, как кобра метнулась вперёд и вцепилась в горло Сашки-майора.  Схватив его за грудь правой рукой, Николай так приложил его спиной об стену, что на пол упал плакат со схемой эвакуации людей из помещения на случай пожара.

–    Брешешь, гад!  Говори, кому звонил пятнадцать минут назад?

     На Сашку-майора смотрел Волчара, который через мгновение должен начать его рвать

на куски.  В это время приоткрылась дверь, и из-за дверного полотна показалась любопытствующая мордашка Татьяны Бартновской.

–   Сгинь, дура!  –  прорычал Волчара, и дверь со стуком захлопнулась. –  Ну, говори, паскуда, кому звонил, или порву прямо сейчас?

–   Чернову, –  просипел задыхающийся  Сашка-майор.

–   И что он от тебя хотел узнать? – совершенно спокойным голосом, как будто ничего

 не случилось, спросил Николай, убирая пальцы с кадыка Сашки-майора.

 –   Он приказал мне сообщать, когда ты уходишь с предприятия, и желательно знать куда идёшь,  – угрюмо ответил Сашка-майор.

 

–   И давно был отдан такой приказ?

–   В прошлую пятницу.

« Прошлая пятница, – пронеслось в голове у Николая.  –  А накануне я был у следака.  Ну и дела!  На лицо явная «заказуха».  Но вот кто?  Уж не следователи ли меня решили убрать?»

–   Я думаю, что тебя не надо предупреждать о том, что Чернову не надо говорить про то,

что здесь сейчас произошло,  – сказал Николай, а Сашка-майор с готовностью кивнул головой.  –  А вот ты теперь будешь делать всё, что я прикажу.

    Николай вышел из комнаты.  К нему сразу бросилась Бартновская:

–   Николай, что это Вы себе позволяете?  Чем Вы там занимались?

–   Анекдоты с Сашкой травили.

–   Какие ещё анекдоты?  –  непонимающе спросила Бартновская, и заглянула в глаза Николая.  А оттуда из глубины его души на неё смотрел Волчара, готовящийся к новому прыжку.  Желание говорить у неё пропало напрочь.

     Николай прошёл в кабинет к Наташе, и, извинившись перед ней, попросил оставить его

на время разговора одного.  Николай набрал номер Григория Петровича.

–   Григорий Петрович, здравствуйте.  Это Николай.  Полчаса назад меня хотели переехать машиной «Мицубиси» на пешеходном переходе.  Одного из них я узнал – это один из той троицы, что напала на меня в «Чайке».

–  Здравствуй, Николай, – раздался в трубке встревоженный голос Григорий Петровича.  –  Ты в этом уверен?

–   Абсолютно.  Я тут маленько тряханул Сашку-майора, и он признался, что Чернов велел ему за мной следить, а перед моим выходом из автобазы, он звонил Чернову, и сказал, куда

я иду.

–   Ты очень правильно сделал, что позвонил мне.  Это очень серьёзное дело, и оно требует особого разбирательства. Похоже, что это первый звонок по твою душу.  Возможно, что

кто-то  знает про тебя лишнее.   Завтра я тебе пришлю одного человека.  Я его забрал у Кальянова, и теперь он полностью в твоём распоряжении, а также БМВ.   Надо будет его тоже устроить к вам на работу в автобазу.

      На следующий день в кабинет Николая вошёл мужчина 35-37 лет отроду, спортивного вида, поджарый как гепард, с густыми чёрными волосами, на фоне которых резко выделялись абсолютно седые виски.

–   Здравствуйте. Я Юра-Знахарь, от Григория Петровича. Прибыл в ваше распоряжение с автомобилем «Джип-Чероки».  Джип велено отдать Саньку, мне взять БМВ.

–   А я Николай Степанович, – ответил Николай, и немного подумав, добавил, –  Доцент.  Очень рад Вашему прибытию.  Предлагаю, чтобы не ломать язык сразу перейти на «ты».

–   Как Вам будет угодно, –  согласился Юра.

–   Надеюсь, Юра, тебе Григорий Петрович и Кальянов рассказали, о том, какие дела здесь начали твориться?

–   Да, в общих чертах я в курсе.  Ну а частности выясню по ходу дела.

–   Дело в том, что на меня вроде открылся сезон охоты.  Это я предупреждаю сразу, чтобы потом не было претензий.  Кстати, а почему «Знахарь»?

    Юра окинул Николая долгим, изучающим взглядом, а потом начал говорить:

–   Пожалуй, Николаю Степановичу, я бы не стал отвечать на этот вопрос.  А вот Доценту я расскажу всё, тем более, что мы теперь будем одной ниточкой повязаны.  Более того, мне Григорий Петрович кое-что рассказал про тебя, поэтому я считаю, что и ты должен кое-что знать про меня.   «Знахарь» я потому, что я – врач-хирург по образованию.   Закончил Первый медицинский институт имени Сеченова.

–   А почему не стал работать по специальности? – спросил Николай.

–   Не стал, – горестно покачал головой Юра.  –  Правильнее сказать не стали. Э, да что там, начал говорить, так уж надо до конца.  Дело было недавно, в 1995 году, через три недели после теракта в Будённовске.  Я ведь врач был не простой, а военный, и в то время  находился в Чечне.   Сам я родом со Ставрополья, из казаков.  Брат мой двоюродный погиб

во время этого теракта, а этим сволочам басаевским дали возможность уйти, наши драные борцы за права человека.

      А тут наш спецназ одну банду зачищал в соседнем селении.  Бой был большой.  У нас были убитые и много раненых.  И тут вместе с нашими привозят четырёх раненых «чехов».  А с ними притащилась и их родня, человек восемь.  Среди них буйствовал один бандитский папаша.  И всё нажимал на эти самые права человека, требовал срочной медицинской помощи своим отморозкам, и ещё про Гаагский суд что-то трещал.  Не знаю, что на меня тогда нашло.  Я велел отнести раненых бандитов в отдельное самое дальнее помещение госпиталя, который располагался в полуразрушенном здании районной больницы.  Когда санитары вышли из палаты, за ними вышел и я, предварительно швырнув туда РГД-5, и плотненько прикрыв дверь. А через четыре секунды от бандитов только ошмётки остались.  Я вышел на улицу, и вся родня бросилась на меня.  И тогда я показал папаше, что такое приём «железный кулак» в каратэ.  Слышал про такой?

–   Да, это удар в район сердца, между седьмым и восьмым ребрами,  –  утвердительно ответил Николай.

–    Точно, –  подтвердил Юра.  –  При этом рёбра ломаются, и своими осколками и острыми краями в клочья рвут сердце.  Чтобы научиться этому удару, нужна спецподготовка, и не один год занятий.  Все остальные сразу ничего не поняли, и снова ринулись на меня.  Ну, я ещё двоих отправил в отделение челюстно-лицевой хирургии.  Тут подоспели наши, «чехов» оттеснили, меня повязали.  Потом срочно на аэродром в Ханкалу, и тут же в Москву.  Если бы я не работал на ФСБ, то меня бы ожидал военный суд, а потом или зона, или психушка.  Но меня быстро припрятали, подретушировали «фейс», дали новые документы.  Потом отправили к Кальянову на психологическую реабилитацию.  А тот военный хирург, который всё это сделал, для всех непосвящённых застрелился, и его родители похоронили его у себя  в городке в цинковом гробу, не вскрывая его.   К слову сказать, про эту историю ни Кальянов, ни Григорий Петрович не знают.  А вот тебе, Доцент, не знаю почему, я всё это рассказал.

–   Юра, считай, что этого разговора у нас не было.  Поверь мне, в том «ящике», где я работал, научили держать язык за зубами.

–   Вот поэтому я и рассказал.

–   Ладно, завяжем на этом.  Давай, сейчас пойдём к Саньку, и вы оформите обмен машинами.  А я зайду к Чернову, чтобы тебя оформили на работу.

     Но Чернов и слушать не хотел об устройстве Юры на работу.   Судя по его поведению, Толян не должен был остаться без работы.

    Николай сразу позвонил об инциденте Григорию Петровичу со своего рабочего телефона.  Если даже он прослушивался, то это было даже на руку Николаю.   Этот звонок только ускорил приезд на автопредприятие  «Фаэтон» его законного владельца.  Григорий Петрович думал приехать туда на следующий день, но звонок Николая изменил его планы.  Когда он появился на территории предприятия, Николай находился недалеко от проходной на автозаправочной станции.  Григорий Петрович увидел Николая, но ни какими своими действиями не показал, что они достаточно близко знакомы.   Вместе со своим сопровождающим он поднялся на третий этаж.  В приёмной секретарша сделала какое-то телодвижение, на предмет выяснить тему вопроса будущих переговоров с начальником,

тем более, что в приёмной ожидали свидания с Черновым ещё несколько человек.  

     Не обращая ни на кого внимания, Григорий Петрович сказал:

–   Кеша, подожди меня здесь.

     И Кеша моментально встал у двери, отсекая все попытки проникновения вовнутрь кабинета нежелательных элементов.

    В кабинете Чернова  сидел завхоз Чумак.  Григорий Петрович с размаху сел в кресло около стола, положил руки на него, и внимательным взором посмотрел на Чумака, который теперь сидел напротив него.  Тот очень быстро стал собирать свои бумаги, а затем исчез, как тень в полдень на экваторе.  Григорий Петрович молчал, перебирая какие-то бумаги на столе.  Чернов стал невольно нервничать.  Он, конечно же, знал, кто к нему заявился в гости, и холодок сразу прокрался за шиворот.  Но, как ему казалось, он был готов дать достойный если не отпор, то хотя бы ответ на все вопросы.   Выждав театральную паузу, про которую ещё говорил Моэм, Григорий Петрович начал развивать тему:

 

–   Анатолий Аркадьевич, надеюсь, Вам не следует объяснять, кто перед Вами сидит?  А вот причину своего прихода я объясню, и думаю, что очень убедительно.  На этом предприятии 75% собственности принадлежит мне.  15% принадлежало покойному Шпенько Василию Фёдоровичу.  Я хотел выкупить эти 15 %.

–   Но для этого надо согласие других акционеров, – прорезался голос у Чернова.

–   Согласия уже не нужно, потому, что эти 15% я уже выкупил у вдовы Шпенько.  Вы пока остаётесь временно исполняющим обязанности директора. А вот почему Вы сегодня отказали в трудоустройстве одному бедному, несчастному человеку, за которого ходатайствовал Николай Степанович Стриж?

    А вот тут не холодок, а мокрый холодный пот покрыл всё тело Чернова, у него мелькнула дурацкая мысль, что после разговора надо бы принять душ.

     В это время, дура, Бартновская, пыталась попасть в кабинет, чтобы удовлетворить своё любопытство.  После неудачных попыток обойти Кешу слева и справа, она ткнулась, ему

в грудь.  Он заграбастал её своими лапищами, и прижал к себе.   Она попала как в смирительную рубашку, и сразу обмякла на нём, что вызвало неприкрытый ехидный смех присутствующих.

     А в кабинете обстановка накалялась.  Собственно говоря, накалялся Чернов, а Григорий Петрович, как всегда был спокоен.

–   Толик, – продолжил свою речь Григорий Петрович, – говорят, что на ошибках не учатся только дураки.  Твой бывший шеф очень много возомнил о себе, вот его дружки и

укоротили его прыть.  Надо реально воспринимать всё происходящее вокруг.  Пока что я это говорю в виде проповеди моих интересов на этом предприятии.  И советую, не переходить грань допустимого.  Юру принять на работу водителем, на ту должность, что раньше занимал Санёк.  А завтра я пришлю к вам моего главного экономиста Петра Геннадьевича для комплексной проверки всей бухгалтерии.  Чует моё сердце, что бывший директор здесь начудил.  И прекратить нападки на Николая Степановича, или мне придётся Вас уволить. 

     При слове «уволить» Чернов вздрогнул как при звуке взводимого курка пистолета. 

В это время Николай сидел у себя в кабинете, и с помощью «клопа» слушал этот диалог.  Когда Григорий Петрович уже подходил к проходной, он подошёл к нему, и сказал:

–   Там ваш разговор с Черновым записался.  Но я его уже стёр.

–   Я тебе верю, Доцент, – ухмыльнулся Григорий Петрович, и было непонятно, поверил

ли он Николаю, или нет.  А может, он сознательно вёл этот разговор в кабинете главного инженера, зная, что он прослушивается?

     Сразу после ухода Григория Петровича Чернов схватил телефонную трубку, судорожно набрал нужный ему номер.  Услышав ответ, он заговорил:

–   Алло! Это Чернов.  У меня только что был «Кот».

–   Ну и что он хотел? –  раздался в трубке сочный баритон.

–   Он сказал, что забирает себе 15% акций Шефа.  Вы ведь обещали их мне!

–   Что значит забирает?  Акции не забирают просто так.

–   Я немного неправильно выразился.  Он сказал, что он их выкупил у вдовы Шпенько.  Теперь он фактически является почти единоличным хозяином «Фаэтона».

–   Ну, если он их выкупил на законных основаниях, то здесь я ничего сделать не смогу.

–   А как же я?  Вы ведь обещали.

–   Хорошо.  Мы отдадим тебе долю Шпенько в «Аргоэкспрессе».  Поверь мне – там кусок ещё более лакомый.

–   Но он начинает устраивать сюда своих людей.  И вообще ведёт себя нагло.

–   Ну, за наглость, пожалуй, ему придётся ответить.  Пока же выполняй все его приказания.  Все дела ведём по-прежнему, потому что другой базы у нас пока нет. А там дальше посмотрим, что с ним делать.

–   Но он присылает сюда своего финансиста Петра Геннадьевича.  Это же такой дотошный тип, он наверняка что-нибудь накопает.

–   Если что-то накопает, то вали всё на бывшего директора, мол, это его делишки, а ты не в теме.   А вообще, это самая плохая новость.  Но ты не боись, и брось свою бабскую

истерику.  Прибереги её на потом.  Всё отбой.

    Чернов положил трубку, и задумался.  Делая этот звонок, он надеялся на быструю и действенную помощь.   Вместо этого он получил только советы, и ничего конкретного, кроме того, что надо продолжить, те дела, что были начаты раньше бывшим директором. 

А он-то думал, что сейчас он получит долю предприятия.  Будет здесь директором, и спокойная жизнь на дивиденды ему обеспечена.  Но не тут-то было.  И доли нет, и в

опасную работу опять надо втягиваться.   Страшно-о-о!

           Короче, надо искать какой-то другой выход.

 

Глава  16.  Крестики – нолики

 

     Бурные события последних трёх недель наконец сменились относительным затишьем.   Команда Николая даже умудрилась перевыполнить план, если этот термин можно

применить к тому роду деятельности, чем они занимались.  Одновременно уходило в рейс

по одному и тому же маршруту сразу четыре автомобиля, и два из них оснащали «заряженными» баллонами.

     И вот, в последних числах уже октября месяца их всех вызвал к себе Григорий Петрович.  Как обычно приём состоялся в гостиной-столовой.

–  Ну, а теперь,  –  сказал Григорий Петрович,  –   ввиду хорошо выполненной работы,

я хочу вручить вам всем премиальные.

     С этими словами он раздал всем по конверту с деньгами.   Хрипатый раскрыл свой конверт, и вытащил оттуда купюру в десять долларов.

–   Десятка, десятка, –   жалобно произнёс Хрипатый,   –  ну почему ты не сотка?

–   А ты нолик пририсуй карандашиком, –  посоветовал ему Толян.

–   Карандашик сразу заметят, –   вздохнул Хрипатый.

–   А ты с другой десятки ноль перенеси, –  посоветовал Николай, –  вот и будет у тебя вместо 20 долларов 101 доллар.  Чистая прибыль  – 410%.

–   А как это я перенесу нолик?  Ты меня дуришь,  Доцент.

–   А вы, что в детстве, в школе так не издевались над учебниками? Например, у нас в школе это было очень популярно.  Делалось всё очень просто.  Сначала слюнишь палец, потом прикладываешь его в учебнике к глазу, например, Янки Мавра, через некоторое время резко отрываешь руку.  А на пальце остаётся глаз писателя.  Потом палец приставляется к сухому лбу другого писателя, и у нас получается трёхглазое Чудо-юдо.  Вот надо так и с долларами поступать. По принципу переводных картинок.   Берёшь две десятки,   и …. , –  тут Николай замолчал, и глубоко задумался.

–  Николай, ты что, в осадок выпал? –  затормошил его Григорий Петрович.

–  Да, –  как из потустороннего мира сказал Николай, –  и две десятки превращаются, превращаются две десятки в стодолларовую купюру.  Чёрт, побери!  А что если попробовать на самом деле.  Вы представляете, какой подъём, это же круче, чем на дури.  И самое

главное всё натуральное, ни один детектор не покажет, что это фальшивка.

–   Николай, –  обратился к нему Григорий Петрович, –  ты это что, серьёзно?

–   А почему бы, не попробовать?

–   Так там же разные президенты, –  веско заметил Толян.

–   Что ты говоришь! –   язвительно отозвался Николай.  –  И ты их всех в лицо знаешь,

а может ещё по имени?  Ты сам можешь отличить на фотографии Александра II  и Александра III?  То-то и оно.  А наши  граждане, слава богу, тоже их пока не различают. 

А потом их можно кому-нибудь на размен сунуть.

–   И ты, Николай, сможешь разработать технологию этого процесса? –  спросил Григорий Петрович.

–   А почему бы и нет.  Главное идея и понимание конечной цели.  А потом уже осуществление технического решения проекта.

–   Ну, Бог в помощь, и флаг в руки, –  усмехнулся Григорий Петрович. –  А вообще, Доцент, у тебя идейки все какие-то бредовые.  Но, что самое странное, ты их всегда осуществляешь.

    

 

 

     Сказано-сделано.  Две недели Николай ходил сам не свой, одержимый своей новой фантастической идеей.  Он перепробовал разные варианты технологических решений, тщательно подбирал компоненты химреактивов, изготовил специальное приспособление, обеспечивающее фиксацию двух купюр в процессе перевода нуля с одной бумажки на другую, и приспособление, обеспечивающее местный  нагрев купюр.  И вот через две

недели он со своей компанией приехал к Григорию Петровичу, для торжественной демонстрации своей новой разработки.  Его братва тоже впервые участвовала в демонстрации появления новой американской купюры.

     Все расселись как в кинотеатре, и застыли в торжественном ожидании, предоставив

слово Николаю.

– Итак, –  начал презентацию своего изделия Николай, –  в основе, как я уже как-то упоминал лежит эффект детской переводной картинки.  Я не буду рассказывать о

химсоставе реактивов, потому что это секрет, «ноу хау».  Устройство состоит из двух основных узлов.  Первый узел, вот видите эту рамочку, напоминающую мышеловку, служит для фиксации купюр, чтобы нолик с одной купюры перевёлся на другую точно по центру строчки без смещения.  Второй узел, представляет собой металлический валик из нержавеющей стали, в который вмонтирована спираль, обеспечивающая его нагрев.  Проводя по купюрам горячим валиком, мы обеспечиваем копирование нолика, и одновременно разглаживаем купюры, и они становятся новенькими на вид, как из Нацбанка США.   А теперь демонстрирую сам процесс.  Берём одну десятку, на которую надо нанести ноль.  Маленькой кисточкой смазываем место под нолик реактивом № 1, и кладём её в рамку смоченной поверхностью вверх.  Берём вторую десяточку, смачиваем маленько кисточкой нолик реактивом № 2, и кладём её в рамку смоченной поверхностью вниз. Опускаем верхнюю часть рамки, и фиксируем данное положение вот этим рычажком.  Затем проводим нержавеющим горячим валиком по верхней купюре, слегка прижимая его вниз.  Так хорошо.  Теперь отжимаем рычажок, поднимаем верхнюю часть рамки, затем поднимаем нижнюю часть рамки,  извлекаем нижнюю купюру.  Вуаля!  Перед вами новая американская стодолларовая купюра образца 1996 года.

     Все застыли в немом изумлении.

–  Доцент, ты волшебник, Алладин из 1000 и одной ночи, –  прошептал Григорий Петрович.

–  Это ещё не всё.  Я просчитал, что если поставить дело на поток, и привлечь к процессу двух человек на двух рамках, то вполне за смену можно таким образом обрабатывать до пятисот купюр, а то и более.

–  Эту штучку надо срочно запустить в дело, –  заявил Григорий Петрович.

–  Да, безусловно, это ценное изобретение, –  сказал Николай, –  но позвольте мне высказать ещё одно соображение.  Чтобы всё прошло удачно, я считаю, что надо изготовить сразу большую партию соток, и только поток делать её вброс в оборот.  Объясню почему.  Если

мы станем распространять их маленькими партиями, то фальшивку в банках обнаружат довольно быстро, и нам перекроют каналы реализации.  А так мы сделаем одновременный крупный разовый вброс, и заляжем на дно.  А там посмотрим по обстоятельствам.

–    Да, Николай,  –  сказал Григорий Петрович, –  я не зря тебя взял на работу, и плачу тебе такие бабки.  Вот,  –  обратился Григорий Петрович ко всей компании,  – Учитесь у него, пока на свободе.  Это типа, шутка юмора.  Ха-ха-ха.

–   Ну, так что будем делать, Григорий Петрович? –  вновь вступил в разговор Николай.  – 

Я думаю, что на процесс надо поставить Вову Хрипатого и Санька.  Хрипатый изготовит вторую рамку, кстати, и первая это его работа.  Я обеспечиваю приготовление реактивов.  Толян обеспечивает охрану и внешнее прикрытие.   Для работы снимем квартиру, в каком-нибудь тихом районе, чтобы вид БМВ не привлекал внимания. 

–  Принято, –  сказал Григорий Петрович.  –  Значит, Доцент, ты организуешь сей процесс,

а я подумаю, куда и как реализовать валюту.  За мной также остаётся добыча десяти- и двадцатидолларовых купюр.

–  Григорий Петрович, у меня внезапно возникла идея.  Мы же ведь можем вместо порошка валюту за «бугор» зарядить каким-нибудь чуркам не русским.

 

–  Чёрт, побери, Доцент, а ведь верно.  Ну, и башка у тебя, просто не перестаю удивляться твоей моментальной реакции.  Ты ведь спортсмен в прошлом?

–  Да.  Бег на 800 метров, настольный теннис, плавание, шпага и немного карате. По всем видам имею разряды. 

–  Вот это да!  –  присвистнул Григорий Петрович.  –   Да ты и впрямь уникум.  Итак, братва, за дело.  Родина про нас ещё вспомнит.

 

      Квартиру для спецоперации снял Николай.  Она находилась недалеко от того дома, в котором он купил квартиру.  Это было даже удобно – не надо было наматывать по городу километры.   Хрипатый Вова легко и просто, используя свою квалификацию слесаря, изготовил ещё две рамки.  Таким образом, у них было три рамки, что обеспечивало высокую производительность труда.  Николай приготовил  чуть ли не ведро реактивов.  Теперь только нужны были деньги для переделки.  Через два дня Толян привёз 10000 долларов 10-ти долларовыми купюрами.  И работа закипела.   Сначала, как и предполагал Николай, у них получалось переделывать по пятьсот купюр в день. Поскольку Николаю приходилось работать и на автобазе, то к процессу решили привлечь Толяна.  Работали по двенадцать часов в день.  Под вечер просто валились с ног от усталости, а по ночам снились доллары, доллары, доллары.   Но зато довели производительность до 1000-1100 переделанных купюр за день.   И так день за днём, неделя за неделей.  При этом с них никто не снимал обязанности по «зарядке» баллонов.

    Николай почти не бывал дома.  Если и приходил, то поздно ночью, а уходил, когда весь дом ещё спал.  Единственное, что осталось неизменным – это ужин в пятницу в «Чайке» с Викой, плавно переходящий в субботнее утро.

    Через полторы недели работы Николай усовершенствовал процесс.  Были изготовлены ещё две рамки.  Всё это позволило довести выпуск стодолларовых купюр до 1500 в день,

а иногда у них получалось по 2000 купюр за день.  Однако темпы работы были признаны неудовлетворительными, и поэтому к работе были привлечены Рома и Вадим, которые окончательно перешли под начало Николая.  Николай высказал сомнение, стоит ли привлекать к этому интимному процессу лишних людей  (всё-таки это лишние языки). 

Но Григорий Петрович его успокоил, сказав, что за этими парнями числится такое, что им лучше вообще стоит рот не открывать.

    Обмен фальшивок на настоящие купюры взял на себя Григорий Петрович.

    Эта работа отнимала все силы.  А ещё надо было снаряжать автомобили.  Николай

всё-таки выторговал у Григория Петровича один выходной – субботу.

Но и этот день у Николая был перезагружен.  Во-первых, это был день встреч с Наташей;

во-вторых, в этот же день происходило общение с Сашей-художником.  Обязанности по ремонту оборудования на автобазе с Николая тоже никто не снимал.  Чернов, который к этому времени был утверждён директором «Фаэтона», уже стал косо поглядывать на Николая.  Но, помня о печальной участи Василия Фёдоровича Шпенько, пока помалкивал.  Но Николай нашёл выход из положения.  Среди слесарей-ремонтников он приметил молодого парня Виталия Ковтунова, и стал учить его всему тому, что знал сам.  Парень оказался с головой, и схватывал информацию на лету.  Это немного облегчило тяжкую долю Николая.

      И вот через два месяца напряжённой и кропотливой работы 300000 10-ти долларовых банкнот превратились в 150000 100-долларовых купюр.  Впереди предстоял их вброс в оборот.

Глава 17.  «Колобок» копает руду

 

       Между тем следствие по делу о странных массовых  убийствах набирало обороты.  Сведения о них докатились до Москвы, и начальство требовало решительного ускорения хода следствия.  Но прошло уже три недели, а видимых результатов не было.   Дело в том, что убийство Шефа, Лёнчика, команды «Тараса» и гибель майора Миронова рассматривались как отдельные дела.  Хотя в руководстве прокуратуры были склонны видеть в этом заказной характер такой групповой зачистки, но для объединения этих эпизодов в одно дело не хватало объективных данных.

      Поскольку Шеф был знаком с Мироновым, то дело о гибели майора отдали «Колобку».   Дело об инциденте в «Туристе» отдали Васильеву Олегу Андреевичу, тому следователю,

что сидел в одном кабинете с «Колобком».  А дело Лёнчика, которое посчитали самым простым, отдали молоденькой следачке  Марине, из того же кабинета.

     Дело Лёнчика с виду казалось очень простым.  В салоне его автомобиля нашли всякие интимные принадлежности, женскую косметику и так далее.  В крови кроме лошадиной

дозы героина, обнаружили не менее лошадиную дозу спиртного.  Но вот незадача – не представлялось никакой возможности найти ту последнюю утёху жизни, с которой он

провёл эти самые последние мгновения своей жизни.  Дело в том, что потребительский список сексуальных привязанностей у Лёнчика был довольно обширен.  И его окружение менялось очень часто.  Во всяком случае, все девицы, с которыми он крутился в последнее время, не смогли точно сказать, с кем он был на этот раз.   На работе выяснилось, что он в этот день ушёл на два часа раньше, а перед этим, по свидетельству секретарши, с кем-то долго ворковал по телефону.  И эту версию можно было бы принять за основу, но Марина

по молодости зачем-то полезла в бухгалтерию этой хозбазы, где Лёнчик был директором. 

И с ходу наткнулась на нарушения в документации.  И потянув едва-едва за верёвочку, неожиданно для себя наткнулась на целую систему нарушений, приписок, подтасовок, незаконных выплат.  И, в конце концов, упёрлась в незаконный вывоз цветных металлов

за рубеж, в Польшу.  Таким образом, появился мотив, чтобы «грохнуть» Лёнчика за его экономические преступления.  Тут же в дело подключился ОБЭП, а за ними и ФСБ.  Главный прокурор только успел за голову схватиться от ужаса, но остановить процесс расследования он уже был не в состоянии.  А что, Марина?

      Она выслушала массу неприятных слов от своего непосредственного районного руководителя.  После чего её отстранили от следствия, и дали два дела по кражам домашней птицы из курятников трудящихся.  Но маховик расследования по инерции продолжал раскручиваться, вовлекая в процесс всё новых фигурантов.

      Дело майора Миронова тоже сначала показалось простым.  По свидетельству сослуживцев в тот день он поехал на какую-то важную встречу, и назад больше не вернулся.   Причём он поехал на своей новой машине.  А сбит он был в качестве пешехода, и в стельку пьяный.   Нашлись даже два свидетеля: один парень лет 25, а второй пожилой пенсионер.  Парень, по его словам, возвращался от девушки.  Единственное, что могло насторожить в

его словах, так это, то, что он водил знакомство с «Сусликом», и в своё время отсидел два года на «малолетке».  Зато к пенсионеру подкопаться было совершенно невозможно.  По его же словам, он выгуливал свою любимую собачку, и собирался перейти на другую сторону улицы в скверик.  Оба они утверждали, что Миронов стоял на самом краю бордюра, и когда проезжала машина, неожиданно сложился как карточный домик, и лёг головой точно под правое колесо грузовика.  То же самое говорил и водитель автомобиля.  Скорую вызвал молодой парень, хотя там ей нечего было уже делать.  Ещё несколько человек наблюдали за происшедшим с очень дальнего расстояния, и добавить деталей не могли.  Когда они подошли к месту происшествия, то всё уже было кончено.  Но «Колобка» эта версия не вполне устроила.   Тем более из Москвы поступил заказ найти «оборотней в погонах». 

И «Колобок» стал копать дальше. 

     Больше всего его интересовало, где провёл Миронов время после ухода со службы,

кто его напоил до степени «потери сопротивления», и где сейчас находится его автомобиль.  В виде одной из рабочих версий было убийство с целью овладения его новеньким БМВ.  Вторая версия была стандартная – профессиональная деятельность Миронова.  Ведь именно через него проходила регистрация всех ввозимых в область иномарок.  Выяснилась его тесная дружба с работниками таможни, с директорами станций техобслуживания, с работниками районной и городской администраций.  Короче говоря, поле для вспашки было готово, надо было только найти хороший плуг.

      Больше всего тёмных пятен было в деле Шпенько.  Прежде всего, бросалась в глаза эта дурацкая рыба, что была засунута ему в рот.  Такую вещь практиковала сицилийская мафия.  Но вряд ли она была к этому причастна, как и вряд ли Шпенько смог бы на карте отыскать эту Сицилию. Второй непонятной вещью было обильная протирка всего, что было в баньке, спиртом. 

      С таким следствие сталкивалось впервые.  И как следствие всего этого – полное отсутствие следов. Дорожка от калитки дачи к баньке была аккуратно подметена метлой, которую не нашли, и посыпана порошком, чтобы собака не взяла след.   Погода в те дни стояла сухая, что также было на руку преступникам.  И вот после беседы «Колобка» с Николаем выяснилось, что покойник имел какие-то дела с майором Мироновым.  Более

того, он имел выход за «бугор», так как автомобили его предприятия «Аргоэкспресс» регулярно осуществляли челночные рейсы в страны Евросоюза.  А значит, он тоже должен был иметь тесный контакт с таможней.   А до прокуратуры давно уже доходили слухи, что через Город катит сплошной вал краденых на Западе автомобилей.  Суммируя все факты «Колобок» пришёл к выводу, что эти два дела надо объединить в одно, в чём он и убедил своё начальство.

      Расследование отравления в ресторане «Турист» с пятью трупами шло не шатко и не валко.  Следователь Васильев О.А. решил не очень напрягаться.

     Во-первых, эта была явная «заказуха».  А в таких случаях неизвестно на кого ты выйдешь в конце расследования, и есть большой шанс схлопотать дырку диаметром  9 миллиметров между глаз.  Во-вторых, речь шла об иностранцах,  гражданах другого государства, причём не США, а какой-то там Украины.  По мнению Васильева, эта страна относилась в его классификации примерно к разряду Сьерра-Леоне или Папуа (Новая Гвинея).  Тем не менее.  Кое-что ему удалось узнать.  Прежде всего, то, что незадолго до убийства на работу мойщиком посуды был принят молодой парень, уроженец Мариуполя, который неделю спустя бесследно исчез.  При допросе владельца ресторана Сурена  Саакянца выяснилось, что этот парень был им принят на работу после звонка из санэпидемстанции с просьбой о трудоустройстве.  Он даже назвал имя чиновника, который ему звонил.  Но тот напрочь отрицал не только факт звонка, но и факт своего знакомства с Суреном.   Сурен клялся мамой, что звонок был.  Сначала позвонил инспектор, который проверяет состояние ресторана (уж его-то голос он узнал), а потом трубку передали вот этому большому начальнику.  Но инспектор тоже отрицала факт звонка, хотя и признавала, что надзор за рестораном лежит на ней.   Из этого можно было сделать вывод, что кто-то очень умело сымитировал голоса работников санэпидемстанции.

        Химанализ продуктов подтвердил наличие в них ядов.  Попытка найти какие-нибудь новые факты путём опроса посетителей ничего не дала, потому что к этому времени все были пьяными.  Опрос обслуживающего персонала тоже ничего не дал.  Все они утверждали, что в тот вечер контингент в ресторане был в основном из постоянных клиентов, за исключением нескольких молодых пар.   Но те явно не тянули на профессиональных киллеров, работающих на заказ.  Правда, в показаниях работников ресторана проскользнул факт встречи «Тараса» с Лёнчиком, но Васильев не обратил на него внимания.  Можно было подводить черту.  Киллер – парень из Мариуполя, которого убрали после выполнения заказа.  А поскольку его труп не нашли, то дальнейшее расследование приостановили, в ожидании дополнительных материалов.

     Контроль за ходом следствия по этим делам  возложили на «Колобка»,  как на старшего группы.

    И вот, «Колобок» решил снова побеседовать с Николаем.

    Как и в прошлый раз,  Николай был вызван с утра в прокуратуру на 8 часов и 30 минут московского времени.  Повестку ему передала его жена.  Она теперь уже знала, где он работает.  А, собственно говоря, он от неё и не скрывался.  Она пришла к нему на работу,

и около проходной устроила истерику на тему «куда моего мужа девали, он совсем заработался».  В это время на вахте стоял Сашка-майор, который после того, как Николай пытался лишить его дыхания, был просто как ручной котёнок.   Николая вызвали на проходную, и она ему вручила повестку, спросив при этом, придёт ли он сегодня домой ночевать.  Твёрдо сказав: «Посмотрим!», Николай отобрал у неё повестку, и посоветовал

не голосить при посторонних.

      И вот с этой повесткой к 9 часам утра он явился в прокуратуру.  В кабинете находился «Колобок», и второй следователь, Васильев.  Следачки-Марины не было.  Николай молча протянул «Колобку» повестку, и молча уселся на стул около его стола. 

  

    Следователь Сидоров-«Колобок» забрал повестку, и приступил к допросу:

–   Ваше фамилия, имя и отчество?

–   Что, неужели опять забыли?  А ведь говорил, что, мол, знакомые мы, – съехидничал Николай.

–   Послушайте, гражданин Стриж, это такая форма допроса, – стараясь быть спокойным ответил следователь.

    «Колобок» ещё утром перед началом допроса дал себе зарок, что он будет вести себя с Николаем спокойно.  Но уже одно его появление в кабинете вызвало у Сидорова раздражение, и неприязнь.

–   Ну, вот, фамилию вспомнили, – продолжал гнуть свою линию Николай. –  Теперь вспомнить осталось самую малость – имя, отчество и год рождения.

–   К чёрту имя и отчество, – понемногу начал заводиться «Колобок».  –  Отвечайте, Вам знаком Иван Сергеевич ….

–   Тургенев, – не дав ему закончить радостно «догадался» Николай. – Это русский писатель. А ещё есть Достоевский, Толстой, Лев Николаевич.

–   К чёрту Достоевского и Толстого! – взвизгнул «Колобок», и со всей силы врезал по столу папкой. «Да, не сдержался», – с горечью подумал он, и, несколько успокоившись, продолжал:

–   Я очень рад, что Вам известны русские писатели.  Но сейчас меня интересует ваша связь

с Иваном Сергеевичем Кальяновым.

–   Ну, насчёт связи – это не по моему адресу.  Я пока, слава богу, как говорится, имею традиционную сексуальную ориентацию.

–   Послушайте, гражданин Стриж, Вы ведёте себя вызывающе, а прокуратура – это не то место, где можно из себя героя корчить.

–  А, по-моему, – ответил Николай, – вызывающе ведёте себя Вы.  Это Вы меня вызвали на допрос, а не я Вас.

–   Послушайте, мне надоело это словоблудие,  – повысил голос следователь. – Вы будете отвечать на вопросы или нет?

–   Если будут нормальные, конкретные вопросы, то я на них отвечу, – спокойно сказал Николай. 

–   Хорошо.  Давайте сначала и по порядку. У меня есть данные, что Вы встречались с вышеупомянутым Кальяновым и его людьми.

–  Слушай, начальник, не знаю я никакого Кальянова.  И с его людьми меня не могли видеть.

     Тут «Колобок» на самом деле маху дал.  Он просто брал Николая на пушку.  По городу давно ходили тёмные слухи, что бывший гэбист Кальянов причастен к тёмным делам, после которых появлялись трупы.  Но также ходили слухи, что он не порвал свою связь с органами.  Как говорится – бывших чекистов не бывает.  Сидоров его недолюбливал, и решил просто попробовать через Николая выяснить, не причастен ли тот к последним событиям. 

Но, похоже, от Николая на этот счёт ему ничего не добиться.   Ну, что ж, надо попробовать его с другого бока ухватить.  И «Колобок» продолжил допрос:

–  Ну, а с Анатолием Решетниковым и его дружками Вы тоже не знакомы?

–  Анатолия Решетникова я знаю – он у нас работает.  А вот про каких Вы дружков спрашиваете – понятия не имею.

    «Колобок» стал перечислять фамилии и имена Вовы Хрипатого, Ромы, Вадима,

Санька и ещё кого-то. 

–   Ну, первым четырёх я знаю – это наши сотрудники, а остальных не знаю. А, собственно говоря, почему они Вас так интересуют?

–   А потому, что Ваш Решетников и компания подозреваются в исчезновении и убийстве нескольких человек.

–   Ну, подозрения – это ещё не доказательство их вины.  А я здесь причём? – возмутился Николай.

–   А при том, что Вас постоянно видят в их компании: на работе, в кафе «Чайка», –  в радостном предвкушении слёзной исповеди сказал «Колобок».

 

 

–   Ну, так правильно – у меня с ними хорошие отношения, можно сказать дружеские. 

А Санёк, вообще, мой водитель.  Так что ничего странного и подозрительного я здесь

ничего не вижу.

–   Может быть странного здесь ничего и нет, – заявил «Колобок», – но очень подозрительно то, что там, где появляетесь Вы с этой компанией в последнее время происходят драки и убийства.

–   Послушайте, по дракам я Вам всё рассказал в прошлый раз.  Если у Вас есть что-то конкретное, что вы мне можете предъявить, то давайте – предъявляйте. Мне надоело слушать Ваш бред,  – делая вид, что он «заводится» произнёс Николай.

–   Как часто вы бываете в ресторане «Турист»? – задал новый вопрос следователь.

–   Я там был последний раз лет пять назад на юбилее одного знакомого.

–   Врёте,  Вас там видели, с дамочкой, – торжествующе произнёс «Колобок».

–   Брехня, – спокойно возразил Николай, – в бар несколько раз заходил,  а в сам ресторан – ни ногой.  Там же – бандитский притон!

     «Колобок» аж поперхнулся:

–   «Бандитский притон»! Чья бы корова мычала.  Сам-то кто?

–   Сам ты такой!

–   Да как Вы смеете так со мной разговаривать? – взвился «Колобок», и допрос начал выходить, как и в прошлый раз на неконтролируемый сознанием уровень.

    За всей этой перепалкой внимательно следил второй следователь.  Но пока интересной информации для него не было.

–   А как мне с Вами разговаривать, если Вы мне «горбатого лепите»? – с укоризной спросил Николай.

–   У следствия есть все основания думать, что к убийству Шпенько, «Тараса» и компании,

а также Лёнчика, причастны Вы, Николай, со своими, как Вы их называете – сослуживцами,  – сказал Сидоров.

–   И майора Миронова я под автомобиль засунул, –  язвительно добавил Николай.

–   Нет, майор – это не Ваша работа.  По этому делу подозреваются другие люди, – немного успокоившись сказал «Колобок».

–   И кто же это такие? –  как бы невзначай, лениво спросил Николай.

     Следователь-Васильев навострил уши.  «Колобок» подозрительно посмотрел на Николая:

–   А Вам зачем это знать?  Это тайна следствия.

–   Ой, засуньте эту Вашу тайну на верхнюю полку архива.  Весь город говорит, что это люди «Суслика» его грохнули.

–   А Вам кто это сказал?

–   Соседка с женой на кухне трепалась, вот я и слышал.

–   Может, соседка сказала, кто Лёнчика и Шпенько приложил?

–   Нет, про это разговора не было, – ухмыльнулся Николай. –  Ладно, начальник, отмечай повестку, мне на работу пора.

–    Да, гражданин Стриж, опять у нас не получилось откровенного разговора,  –

разочарованно сказал «Колобок».  –  Но чувствует моё сердце, что это не последняя наша встреча.  Если что-то захотите мне сообщить – милости просим.

       С этими словами он протянул Николаю отмеченную повестку, и тот сразу покинул кабинет.  А следователь Сидоров Сергей Сергеевич задумался сидя за столом.   Формально предъявить Николаю у него почти ничего не было.  Ну, было две драки.  Так этих драк сейчас – море.  За бутылку могут убить.  Нет, тут надо искать мотив для устранения Шпенько и Миронова.  А то, что они работали рука об руку у «Колобка» уже не было сомнений.  И кое-какой материальчик у него уже был собран.  Но вот главных улик, чтобы прижать всех к стенке у него не хватало.  А такой уликой мог стать краденый автомобиль по которому можно было бы пробить цепочку всех участников этого бизнеса от белорусско-польской границы до Москвы.  А тогда, можно было бы ещё одну звёздочку к погонам прицепить, размечтался «Колобок».  А вот, что касается «Суслика», то эту версию надо проверить.  Возможно, что и Лёнчик – его работа, потому что именно «Суслик» занимался девочками по вызову и «дурью».  Надо сексотов озадачить.

      Пока «Колобок» так размышлял, второй следователь, Васильев, успел сходить в другой кабинет и доложить своим «хозяевам», что ничего ценного ему узнать не удалось.

 

Глава 18.  Декабрь уж на дворе

 

      Николай подошёл к окну.  Восемь часов утра, суббота.  Сегодня можно не торопиться.  До Нового года остаётся две недели.  В окно видно как какие-то неугомонные любители зимних видов спорта потянулись к перелеску, который начинался в сотне метров от дома.  Снег выпал только три дня назад, и сразу ударил мороз. За спиной тихо дышала во сне Вика.

     Напряжение последнего месяца немного спало, но Николай понимал, что это временная передышка.  «Колобок» копает глубоко, и всё время хочет пристегнуть к расследуемым делам Николая.  Вчера как обычно был сбор у Григория Петровича.  Последнее время это стало чуть не традицией собираться у него в пятницу в 16-00, и подводить итоги недели. 

На этот раз в гостиной собрались кроме хозяина Николай, Толян, Юра и Кальянов.

–  Давайте махнём по маленькой, а потом  поговорим о делах, – предложил Григорий Петрович, и все с ним согласились с радостью.

    Как всегда, на столе было много разной вкуснятины. Когда все немного утолили первый голод, Григорий Петрович продолжил:

–   Итак, дела наши идут пока неплохо, но возникло несколько маленьких проблем, которые надо решить, пока они не переросли в очень большие проблемы. Прежде всего, это касается «баллонных» дел.  Изя сообщает, что польская полиция стала проявлять повышенную активность.  Особенно после взрыва в Лодзи. Поэтому мы отправляем то, что у нас осталось, а потом делаем перерыв. За это время Изя проработает новые маршруты доставки. 

Толян, на сколько «зарядок» у нас материала?

–   На две ходки ещё есть, – отозвался Толян, хрустя солёным огурчиком.

–   Значит две ходки, а потом перерыв.  Доцент, когда у нас будет готова партия «зелени»

для вброса.

–   Первая партия будет готова к середине января, – доложил Николай.

–   Теперь о неприятном.  Следак, Сидоров, решил копать до конца.  Судя по всему, ему

дали указание накопать компромат на Троекурова и его компанию. Дело о смерти Миронова прекратили, но зато открыли дело по ворованным автомобилям.   А там фигурирует и Шеф,

и Миронов, и наш Чернов в этом «бизнесе» участвует.   Самое главное, что, похоже, он окончательно потерял мозги.  Ему бы лечь на дно и отлежаться, а он пытается закрутить всё снова.  Вместо Миронова назначен майор Баранов Константин Авдеевич.  Он и раньше был

 в теме, а теперь стал главарём их группы.  У меня уже интересовались в прокуратуре, каким образом краденые авто попадали для ремонта на автобазу.  Я свалил всё на Шпенько, мол, и сам не знал про это.  Но если возьмут за хобот Чернова, то мало не покажется.  Я послал на автобазу Петра Геннадьевича с комплексной проверкой работы всей бухгалтерии за последние два года.  Он там накопал много интересного, особенно для налоговой инспекции и прокуратуры.  Шеф до поры до времени с налоговиками дела утрясал, а вот теперь я просто ума не приложу, что делать с найденными бухгалтерскими документами. Ну, а теперь Иван Сергеевич расскажет о том, что удалось ему узнать.   Здесь это в основном касается Доцента.  Ты, Николай, такого наворотил!

–   То, что я вам сейчас расскажу, – начал говорить Кальянов, – было добыто моими людьми в ходе своего собственного дознания.  Информация достоверная почти на 100%.  Я не буду рассказывать о методах дознания, только скажу, что в каждом конкретном случае мы учитывали специфические наклонности  каждого клиента.  Начну я с нападения на Николая

в кафе «Чайка».  Инициатором его был всё-таки Лёнчик.  Кстати, дань с «Чайки» и «Туриста» собирал он, а потом отдавал дальше.  Поэтому он там так себя вольготно вёл. 

Но на такую акцию он самостоятельно был просто не способен.  Он обратился наверх, к Миронову и Троекурову, чтобы те вступились за его честь.  Но те его сразу и конкретно послали.   Более того, они уже догадывались, что Лёнчик крысятничает, и запускает лапы

в их кассу.  И вообще он всех достал своими идиотскими выходками.  И тогда Лёнчик не придумал ничего лучше, как обратиться к Зурику.  А тот – не будь дурак, согласился помочь, но естественно не просто так, а за долю в делишках Лёнчика, очень маленькую.  А у того от злобы и коньяка вообще мозги уехали в сторону.  Он согласился, и тем самым приговорил себя.  По всей видимости, у Троекурова есть информатор  у Зурика, или съём информации идёт из ресторана «Заря», где он столуется, через прослушку.  Зурик сам такие дела тоже не делает, и он заказал исполнение акции у «Богдана».  Ну, а наш Николай-Доцент ловко уработал эту троицу.  Интересно, где он научился таким приёмчикам?

–   Друг, каратист, чемпион Московской области, ещё в институте чуть-чуть натаскал, – ответил скромно Николай.

–  Короче для Лёнчика искали только удобный случай, чтобы воздать по полной программе, – продолжил Кальянов.  –  Ему подсунули проститутку от «Суслика», накачали коньяком до бесчувствия, и люди «Суслика» вывезли его за город и вдули в вену лошадиную дозу дури.   А вот майора Миронова это ты, Николай-Доцент, приговорил.

–  Я-я-я? Да не может этого быть!  –  воскликнул  с удивлением Николай.

–  Именно ты.  Вспомни допрос у следователя по факту смерти Шпенько – ты же нам сам рассказывал.  Ты упомянул про то, что Миронов всё время на новых тачках разъезжает, и какие-то машины из-за бугра к вам на ремонт идут.  Вот тот второй следак, Васильев, сразу позвонил дружкам Миронова, в частности Баранову.  Те так струхнули, что сразу сделали «заказ» «Суслику».  Тот, не долго думая, вызвал Миронова, якобы для вручения отката от частной автомастерской.  Ну, Миронов на это и клюнул.   Вообще, ребята, жадность – самый большой порок.  От неё все беды.  Короче, его там напоили, и сказали, что до дома доставят.   Двое бойцов «Суслика» повели, или вернее понесли его домой.  Ну а потом на переходе толкнули под первую подходящую машину.  Водила – человек абсолютно случайный.  Мне даже его немного жаль, за каким чёртом он поехал в город в такое позднее время?  Но это не конец этой истории.  В ней есть ещё один свидетель, которого необходимо было убрать – и это ты, Николай.  Те двое, что пытались тебя сбить – люди «Богдана», и одного ты

правильно опознал, как ранее нападавшего на тебя.  Кстати, редкостный отморозок – четыре ходки за разбой и поножовщину, и на редкость тупой тип.  Заказала тебя всё та же компания.  И помогал им в этом деле Чернов.  Не знаю, насколько сознательно он это делал. Юру к тебе приставили очень своевременно.  Я, думаю, что будут ещё попытки тебя убрать.

–   Спасибо, обрадовали, –  мрачно пробормотал Николай.

–   Но есть у меня ещё одна интересная информация.  Братик младшенький «Тараса» – Станислав, по кличке «Славко»,  решил продолжить его дело. А в первую очередь он хочет найти того, кто уработал его компанию.  Причём его интересует не непосредственный исполнитель, а заказчик.  Один из пятёрки боевиков «Тараса» по кличке «Бурка» тогда выжил, потому что задержался где-то.  Между прочим, это самый опасный из всей пятёрки.  И в Город уже прибыло подкрепление в виде пяти бойцов.  Так что, разбор полётов ещё не закончен.  Да и Зурик активизировался.  Сейчас он пытается подмять под себя продовольственные рынки, где главную скрипку играют «азеры».  Что из этого получится можно даже не гадать. И ещё, он, кажется, собирается таскать в город наркоту.  А нам это совсем не в тему.

–   Получается, что мы возвращаемся на исходные позиции, только с новыми действующими лицами,  – задумчиво произнёс Григорий Петрович. – Так сказать боевая ничья.  Ну, и что думает по этому поводу Доцент?

–  По поводу бухгалтерских документов есть идея, – сказал Николай. – Все опасные документы сдаются в архив.  Архив желательно разместить в подвале или на первом этаже,

а документы в самом низу.  Затем под вечер, в субботу, там прорывает трубу отопления.  Прорыв обнаруживают только в воскресенье днём. Как вариант – архив располагается на верхнем этаже, под крышей.  Во время очередной оттепели снег на крыше тает, и вода заливает архив. Аминь.

     Григорий Петрович посмотрел на Николая восторженно-диким взглядом:

–   Доцент, я просто удивляюсь, как быстро ты находишь решения проблем.

–   По поводу «зарядки» баллонов.  Я тут придумал пару вариантов дополнительных.   У нас за «бугор» отправляются машины на дизельном топливе.  У них имеются по два огромных топливных бака по 200 литров каждый. Так вот один можно тоже заряжать.  Но не просто делать двойное дно, что довольно легко обнаруживается.  Пакеты  должны плавать в соляре, но не наверху, а чуть-чуть притопленными.  Это как у подводной лодки нулевая плавучесть.  Она принимает нужное количество балласта, а потом остаётся на одной и той же глубине.  Так и с пакетами – можно просчитать их так, чтобы они не опускались на дно, но и до поверхности, чтобы оставалось сантиметров пять. А чтобы гарантировать отсутствие запаха на 100%, в свободное верхнее пространство бака наддуть сероводорода.   Запашок ещё тот.  Обнаружить груз можно будет только с рентгеном, если конечно не тыкать в бак металлический прут.  Единственное условие, что во время поездки «туда», этот топливный бак не дозаправлять.  А чтобы пакет на забился в приёмный трубопровод, перед ним установить решётку вот такой формы ( Николай на салфетке набросал схему решётки ),

и всё будет отлично. 

     А второй вариант будет такой.  Здесь уже используются автомобили-рефрижераторы.  Желательно, чтобы это были автомобили, перевозящие рыбу.  Как известно, она транспортируется в виде замороженных брикетов.  Так вот, пакеты надо паковать вовнутрь рыбьих брикетов.  Сам по себе запах в холоде не так ощутим, а тут ещё рыбка.  А на месте разморозил брикет – и дело в шляпе.

     Третий вариант тоже с использованием автомобилей-рефрижераторов.  Как известно в нашу страну в массовом количестве ввозятся куриные окорочки, известные нам как «ножки Буша».  Сюда идут гружёные фуры, а назад гонят порожняк.  Так вот здесь можно сделать следующую вещь.  Из системы охлаждения стравливается весь хладон.  Порошок растворяется в дистиллированной воде, и закачивается в систему охлаждения.  На месте раствор сливается, вода выпаривается.  И дело опять в той же шляпе.

   Как запасной вариант можно использовать гуманитарную помощь. При отправке её в зону бедствия таможня и погранцы груз практически не проверяют. Вот и набить подушки ни пухом, ни сеном, а коноплёй.  А вместо детских присыпок в коробочки «порошок» паковать.   Только надо дождаться какого-нибудь наводнения или землетрясения в Европе.

     Все смотрели на Николая как на бога.

–   Да, Николай, –  сказал Григорий Петрович, – у тебя сегодня просто фонтан идей. Но про гуманитарку – это уж слишком цинично.  Ну, а про разборки, что ты думаешь?

–   Я думаю, что предстоит большая драчка.  Я выражаю искренние сожаления по поводу того, что я стал невольным раздражающим фактором.  Попробую что-нибудь придумать,

не подставляя вас.

–   Ну, ты тоже не преувеличивай свои «заслуги»,  –  ответил Григорий Петрович. –  С «Тарасом» так или иначе – надо было «разобраться».  Просто ты сделал это немного более элегантно, и не так грубо, как если бы мы это сделали сами.  И главное, что концы там обрублены.   А вот что касается «Чайки» – то это, Доцент, на твоей совести.  Ты уж там сам разберись, пожалуйста.   Да, ещё вот что.  Я выяснил про тот ствол, что ты реквизировал.  Он засвечен.  На нём два трупа инкассаторов из соседней области.  Убийство и ограбление произошло ещё в прошлом году, но видно хозяева ствола пожадничали, и не сбросили стволы.  А потом продали.  Таким вот образом он и попал к «Вертлявому».

    После совещания Николай подошёл к Кальянову с вопросом:

–   Иван Сергеевич, я понимаю, что это, в принципе, не Ваше дело – помогать мне

без команды, но хоть дайте  мне совет, как уцелеть на этой охоте.

–  Понимаешь, Николай, судя по всему, на тебя начали охоту сразу три команды.  А чтобы уцелеть – надо знать, что они замышляют.  А для этого надо иметь среди них своего человечка.

–   Да где ж я такого найду? – уныло сказал Николай.

–   Есть у меня один на примете, – задумчиво ответил Кальянов.

–   И вы можете с ним поговорить? –  спросил Николай.

–   А вот поговорить я с ним вряд ли смогу. То есть я с ним смогу поговорить, но он со мной не станет говорить.  Была там у нас с ним одна стычка, когда я в КГБ работал.  Сам он бывший капитан милиции из местного угро.  Очень честный и порядочный малый. 

Вот тебе, Доцент, его адрес, а там действуй по обстановке.

      На этом они и расстались.   А Николай решил обязательно связаться с этим капитаном в самые ближайшие дни, а вдруг поможет.

 

      За спиной, просыпаясь, заворочалась на диване Вика. Пора вставать – сегодня ещё много дел.  Николай повернулся лицом к Вике.

–  Доброе утро, Вика!  Давай быстренько вставай, и завтракать.  Мне через час нужно уходить.

–   В субботу, опять куда-то спешишь, – недовольно надула губки Вика.

    Николай присел на край дивана, и, поцеловав, её сказал:

–   Да, у меня дела.  Ты же знаешь, что я очень занятый человек. Ну, всё, не дуйся.

     На десять часов у Николая была запланирована встреча с Сашей-художником.  После лёгкого, но калорийного завтрака, он собрал всё, что необходимо было передать Саше, и

они с Викой покинули квартиру.   У подъезда их уже ждал Юра на БМВ.   После попытки сбить Николая автомобилем решили до минимума сократить время пребывания Николая

без охраны, по крайней мере до тех пор пока не найдут тех, кто пытался это сделать, чтобы разобраться с ними.  Юра довёз Вику почти до её дома, а потом, развернувшись, рванул в сторону парка.  До дому Вику не довозили по той же причине, что раньше не довозили Николая, а именно: чтобы не раздражать в соседях нездоровое любопытство. 

      Поскольку погода не располагала для встреч на открытом воздухе, Николай назначил встречу в «Чайке», которое после известных событий стало для него как дом родной.  Саша уже сидел с мольбертом за любимым столиком Николая, который тоже превратился в его личный столик. С собой Николай тоже принёс какие-то папки и сумку.  На время разговора с Сашей Николай, извинившись, попросил Юру посидеть  в баре.

–   Привет, Саша, –  поприветствовал Николай своего богомаза. –  Как продвигаются наши дела?  Что-нибудь принёс новое?

–   Здравствуй, Степаныч, –  ответил Саша. –  Вот, пожалуйста, портрет, а вот пейзаж.

     Николай посмотрел на принесённые Сашей работы, и сказал:

–   Всё-таки, Саша, я в тебе не ошибся.  Ты просто талант.  Вот теперь тебе надо воплотить в масле вот эти пейзажи, – и Николай достал из папки несколько репродукций и фотографий.  –   Выбирай любые, какие понравятся.  Но условие – они должны быть выполнены в стиле Ренуара.  Писать будешь на холстах, которые лежат в папке.  Там же находятся краски для этих картин.  Если их будет не хватать, то можно немного подмешивать твоих собственных, но не более 50%, от общей массы.   Далее, в сумке лежат три доски.  Попробуй на них намалевать иконы.  Сроки конкретные я тебе не ставлю, но пейзажи под Ренуара – в первую очередь.  А за выполненные работы вот конверт с гонораром.  Думаю, что это сумма только предварительная, типа, аванс.

–   Николай Степаныч, чует моё сердце, что ты затеял какую-то грандиозную афёру.  Прошлый раз ты мне дал какие-то старинные, неизвестно откуда выкопанные холсты.  Теперь тоже какой-то древний материал.

–   Саша, пускай у тебя об этом голова не болит.  Болеть она будет у меня, если останется на плечах.  Одно обещаю так это хорошую оплату работы.  Даже очень хорошую.  Или ты решил дать «Полный назад!»?  Пока ещё не поздно.

–   Да нет Николай, раз уж связался с этим делом, то буду продолжать до конца.  Я немного

в душе авантюрист, и мне этот проект нравится.  Во всяком случае, я давно не работал с таким удовольствием.  Просто мне нужен был толчок, чтобы встряхнуться от спячки, и ты, Николай, мне его дал.  И за это тебе большое спасибо.

 –   Значит, договорились, – удовлетворённо проговорил Николай, и махнул рукой Юре, чтобы он подошёл к ним.

    Официальная часть была закончена, и можно было перекусить и поболтать на житейские темы.

–   Там что-то Гурген мнётся, –  сказал Юра. –  Похоже, Николай он с тобой хочет переговорить.

     Тут и в самом деле к ним подошёл Гурген.

–   Николай, здравствуй, дорогой.  Есть один серьёзный разговор,  – сказал он.

–    Ну, так давай, присаживайся, и выкладывай, что наболело, – благодушно произнёс Николай.

      Гурген повёл глазами сначала в сторону Саши, а потом в сторону Юры, и немного незаметно скривился.  Саша, очевидно, почувствовал ситуацию, и заторопился уходить. 

Он попрощался  со всеми, забрал мольберт, папку и сумку, и как навьюченный верблюд двинулся в сторону выхода.  Но Юра никуда и не собирался уходить.  Гурген нерешительно топтался около столика.

–   Гурген, не мнись.  Говори, что хотел сказать, Юра – мой человек, – сказал Николай.

–   Николай, с тобой хочет поговорить мой брат Сурен.

–   Это, который владелец ресторана «Турист»?   – прикинулся шлангом Николай. –  А я ему ещё зачем понадобился?

–   А у него такие же проблемы, какие были у меня, пока ты не помог их решить, только гораздо хуже,–  с раскаянием в голосе молвил Гурген.

–   Чёрт побери!  Так что я  вам «Всемирная армия спасения и защиты армян»?  – с наигранным возмущением сказал Николай. 

   Он был настолько озадачен словами Гургена, что сразу даже не смог сообразить, как себя вести в данной ситуации.   Лезть в очередную авантюру ему очень не хотелось, со старыми ещё не расхлебались.

–   Николай, помоги!  На него наезжают те же, что и на меня.

« А вот это дело дрянь, – подумал Николай.  –  Если бы это был «Богдан» или «Суслик», то их ещё можно было бы урезонить, а тут люди посильнее».

    Тем не менее, не выдавая своего беспокойства, Николай произнёс:

–   Ну, это надо поговорить с Суреном, проанализировать ситуацию, а потом что-то предпринимать.

–   А Сурен здесь, у меня в кабинете, –  сказал Гурген.

 –   Ладно, зови его сюда.  Народа в кафе почти нет, так что нам никто не помешает.

    Лицо Гургена просияло, и он скорым шагом направился за братом.

–   Зря, Николай, ты идёшь на поводу этих братьев.  Тебе что нужны новые неприятности? 

В случае чего они к тебе на помощь не придут, –  сказал Юра.

–   Подожди, Юра, не ругайся.  Давай выслушаем Сурена, а там может что-то и интересное получится.

–   Да, пойми, Николай, – продолжал поучать Юра, – то, что тебе удалось от рэкета отбить одно кафе – ещё ничего не значит.  Одно кафе тебе ещё смогут простить, но два – это уже тенденция.  И тогда охота за тобой примет невиданный размах.

–  А знаешь, Юра, мне просто захотелось пожить как человеку – с высоко поднятой головой, и никогда не «прогибающейся» спиной.  И ты в этом мне поможешь, – уверенно заявил Николай.

    Юра посмотрел на него, как на человека тяжело больного слабоумием.  Но тут их разговор прервали подошедшие Гурген и Сурен, которые заняли за столиком свободные кресла.

 –   Ну и о чём мы будем говорить, уважаемый, Сурен?  –  строгим профессорским тоном спросил Николай.

–   Николай, я к Вам за помощью, в поисках справедливости, – запричитал Сурен. –  Одолели поборами, шакалы ненасытные.  И ладно бы, если бы был кто-то один.  А то тянут со всех сторон.

–   И в какие же стороны тянут? – заинтересовался Николай.

–   Прежде всего – хозяин гостиницы, который  закатил сумасшедшую арендную плату. Потом банда покойного Лёнчика, я и сам там не разберу, кто есть кто.  Потом менты.  Раньше был Миронов, а теперь Баранов.  Ещё этот Зурик делает намёки.  Сначала ведь «Тарас» хотел всё прибрать в свои руки.  Но ведь брат его остался.

–  Ну и дела! –  изумился Николай. –  Да они тебя обложили как рекордный помёт свиноматку.  Это же чистой воды беспредел.

–   А я что говорю?  –  уныло произнёс Сурен.

–   Юра, по-моему, надо помочь нашим братьям по христианской вере?  – сказал Николай,

но Юра только пожал плечами.   –  Начнём с арендной платы.  Кто директор гостиницы?

–   Троекуров Валерий Андреевич,   –   ответил Сурен. 

–   Стоять, Зорька, – произнёс Николай. – А не приходится ли он родственником Троекурову Кириллу Трофимовичу?

–   Это его родной племянник.

–   Во, блин, гады, – воскликнул Николай. –  Ты всё, Юра, понял?  Одна и та же шайка обложила ресторан тройными поборами.  Ну, дают!

     Гурген и Сурен переглянулись между собой непонимающими взглядами.

  –    Собственно говоря,  –  продолжил свою речь Николай,  –  я всё понял из твоих слов, Сурен,  У меня просто руки зачесались на этих гадов.  А теперь отвечай без утайки – кто владелец гостиницы «Турист»?

–   Директор гостиницы – Валера Троекуров,  –  ответил Сурен. –  а вот истинного хозяина я не знаю.   О! Это какой-то очень большой человек в городе.

–   А кто собирал дань с тебя? – спросил Николай.

–   Да приходил какой-то тип, такой «вертлявый», от Лёнчика.  Но и после смерти Лёнчика он тоже стал приходить.  Скорее всего…

–   Сурен,  –  перебил его Николай, – выводы буду делать я, а ты будешь делать то, что я тебе скажу, если хочешь выйти из-под этой кабалы.  Гурген, как я понимаю из очень красочного описания Сурена, это был тот тип, которого я немного опустил на кафельный пол твоего туалета.  Конечно, он работает на ту же «компашку».

–   Николай, –  встрял в разговор Юра, – не ввязывайся в эту тему.

–   Ну почему же, Юрий? –  возмутился Николай,  –  Может  быть, я хочу стать владельцем этой гостиницы и ресторана заодно.

    И тут Николай впал в ступор.  Слово, сказанное невзначай, вдруг пробудило к работе серое вещество его мозга.  И тут же в мозгу стало складываться как в пасьянсе «Мария Стюарт» комбинация.

–   Сурен, –  вкрадчиво спросил Николай, – а не хочет ли этот Валерий Троекуров продать своё заведение, или хотя бы контрольный пакет акций?

–   Да ты что, Николай Степанович,  – Сурен неожиданно перешёл на имя –отчество.  –   Его так прикрывают!

–    Понимаешь, Сурен,  – продолжал гнуть свою линию Николай, –  если я возьму тебя под своё крыло, то тебе всё равно придётся платить дань ещё двум, типа, «крышам».  А если я выкуплю эту гостиницу, то ты будешь платить мне, и только за аренду помещений.  А я

буду просто присутствовать в доле этой гостиницы. Да ещё и охранять тебя.  А теперь прикинь – это тебе выгодно, или нет?

     Сурен от таких слов аж начал потеть.   Ему в этом Городе ещё никто не предлагал таких льготных условий.  Он посмотрел на Гургена, а тот ему активно закивал головой.

–   Я согласен на все Ваши условия, – глухо сказал Сурен.

–   Так уж и на все, – угрюмо ответил Николай. –   Сурен, ты понимаешь, что теперь я взваливаю на свою бедную голову вопросы безопасности всех сотрудников «моей» гостиницы?  Ладно, ступай.  Детали обговорим позже, а вот этого «вертлявого» надо достать в самое ближайшее время.

     Разговор был закончен, и Гурген с Суреном пошли по своим  делам, гадая, чем же закончиться их просьба.

–   И всё-таки, зря, Доцент, ты лезешь в этот хомут, – подвёл итог переговоров Юра,

–   Как знать,  – рассеянно ответил Николай.  –   Но в любом случае необходимо об этом предложении рассказать Григорию Петровичу.  А теперь, извини, меня ждут.

     Как раз в это время  на входе в кафе появилась Наталья Сергеевна.  Юра только осудительно повёл головой.

     Наталья Сергеевна подошла к столику, который уже освободился от Юры, а Жора очень быстро накрывал новую скатерть.

–   Ну, вот и я,  –    чуть-чуть задыхаясь, радостно объявила  Наталья Сергеевна.  –  Я не опоздала?  Извини, муж, стал задавать дурацкие вопросы, куда я пошла, и обещал проследить за мной. 

–   А вот следить за тобой ему не нужно – для здоровья лучше.  Наталья, а почему бы, тебе

не стать  директором нашей автобазы?

–   Николай, это предложение такое неожиданное.  И вообще, почему ты распоряжаешься так, как будто ты начальник? – смеясь, спросила Наташа.

  –  Я не начальник – я  «бугор», – ответил сумрачно Николай.

      Ему сейчас нужно было крепко подумать, а Наташа вряд ли могла в этом деле ему помочь.  Хотя, если подумать?  После того, как они расправились с едой, Юра отвёз Николая и Наташу к Николаю на квартиру, и на сегодняшний день был отпущен.  В шесть часов вечера Николай проводил Наташу, посадив её в троллейбус, а, вернувшись, домой позвонил Григорию Петровичу, чтобы договориться о внеплановой встрече.  Встреча была назначена

на следующий день, то есть в воскресенье, после того как Николай закончит дела с «зарядкой». 

 

    Примерно в три часа дня Николай подъехал к коттеджу Григория Петровича.  Тот принял их с Юрой  в своём кабинете.  В его гостиной, судя по шуму, находилась какая-то компания.  После обоюдных приветствий, Григорий Петрович спросил:

–   И что это за спешка такая, уважаемый, Доцент?

    Николай рассказал о вчерашнем разговоре с Суреном.  Григорий Петрович слушал его, недовольно хмурясь, а потом спросил:

–   Николай, я тебя решительным образом не понимаю.  Ты что хочешь стать армянским Робин Гудом нашего Города?  Не советую.

–    Да нет, Григорий Петрович, тут другое.   С этой компанией рэкетиров я уже схлестнулся, и война началась.  Так надо доводить всё или до конца, или до абсурда.  Я подумал, а почему бы нам, не прибрать к своим рукам гостиницу «Турист»?  Пора деньги вкладывать в легальные предприятия.  А здесь мы ко всему прочему получим ещё и ресторан, и каких никаких, а союзников.  Более того – эту команду Троекуров-Баранов-Чернов пора  валить, пока они нас не завалили.   Кстати, этот Баранов что-то к нам на автобазу зачастил.  А на днях Вова Хрипатый увидел в дальнем, секретном боксе офигенно навороченный «Порше», как с выставки.

–    В твоих словах, Доцент, есть резон.  Но как ты предлагаешь всё это провернуть? –  отозвался Григорий Петрович.

–   Я вижу в этом деле основных три варианта, – начал развивать свой проект Николай. –  Первый путь – это поднять документы, касающиеся приватизации гостиницы.  Что там всё нечисто – я не сомневаюсь.  При этом надо будет привлечь прокуратуру, а именно «Колобка», которого мы используем « в темную».  Ему только надо будет соответствующий материальчик подбросить.     По второму варианту мы предложим директору, а это некто Троекуров Валерий Андреевич, который также является совладельцем гостиницы, продать нам часть доли с целью создания совместного предприятия по туристическому обслуживанию.  Типа, гостиница его, а туристские автобусы и так далее за нами.  А потом,

с помощью дополнительных вложений с нашей стороны, размыть их долю, и перехватить контрольный пакет.  Но это долгий путь.  Третий вариант – силовой.  Шантаж, угрозы, мордобой.  Но лучше всего объединить эти три варианта в один комплекс.  А начать с мордобоя команды «вертлявого», когда он придёт за мздой.

–   Хорошо.  Допустим, я дам добро,  –  сказал Григорий Петрович, –  но кто возьмётся за организацию и реализацию этого проекта?  И где гарантии, что всё получится, как мы того хотим?

–   Я согласен взяться за это дело, –  ответил Николай.  –  Только, скорее всего, нужны будут дополнительно люди.  Дело надо поставить так, чтобы это как бы шло от меня, чтобы вывести Вас из-под возможного ответного удара.

–   Хорошо, бог с тобой, я согласен.  Ещё что-то хочешь предложить?

–   Да, Григорий Петрович.  Я тут подумал, что можно ещё одно дело организовать.   Как вы знаете, у нас в Городе достаточно скверно развита служба такси.  Более того – она не носит централизованный характер.

–  Так-так-так, продолжай, –  живо заинтересовался Григорий Петрович.

–  Я предлагаю на базе нашего предприятия организовать что-то типа в виде таксопарка с вызовом такси по телефону.  Затраты минимальные – выгода большая.  В качестве таксистов привлечь тех, кто сейчас в одиночку нелегально работает на свой страх и риск.  Мы им обеспечиваем льготное техобслуживание их автомобилей, медосмотр организуем, защиту обеспечим от рэкета и милиции.  Кстати, у меня есть пару таких знакомых.  Я с ними говорил, так они вроде и не против этого.  Самые большие затраты будут на оборудование автомобилей рациями, и создание централизованного диспетчерского пункта.

–   Я согласен,  –  поддержал предложение Григорий Петрович.  –  А вот директором я назначаю тебя, Николай Степанович.

–   Да побойтесь бога, Григорий Петрович,  –  взмолился Николай, – какой  из меня директор.  К тому ж, мне нужен будет помощник, зам.

–   А Юра тебе зачем?  Хватит ему только баранку крутить, пускай и мозгами поработает.  Он будет твоим заместителем.

–   Ну, вы даёте – сосватали, даже не спросив согласия невесты, –  отозвался, до сей поры, молчавший Юра.

–   Я не вижу причин для отказа, – сказал Григорий Петрович. – Ты парень умный, хваткий, не то, что какие-нибудь мордовороты с одной извилиной.  Всё на этом и ставим точку.  Николай, проработай детали, и расскажешь потом мне о планах операции.  И уточни детали про «Порше». А теперь, до свидания, я к гостям.

      Когда Николай с Юрой уселись в машину, Юра сказал:

–   А всё-таки, Николай, мне кажется, что ты зря затеял это дело.  Лишние хлопоты, а перспектива туманная.

–   Юра, пойми, перспектива у нас должна быть одна – выйти на легальный источник доходов, –  поучительно сказал Николай. –  Ведь нельзя всю жизнь жить за счёт наших дел.

 –  Ну, в общем, ты прав, –  нехотя согласился  Юра. –  А, ладно, чёрт с ним, время покажет кто прав?

     Не откладывая дело на потом,  Николай со следующего дня взялся за оформление документов для регистрации предприятия «Фаэтон-такси».     

     Одновременно он стал готовиться к акции по «наезду» на гостиницу «Турист».  Он встретился с Суреном, и уточнил время и место, когда «Вертлявый» с дружками придут за «откатом».  В операции участвовали Николай, Санёк, Рома с Вадимом, и Юра на подстраховке. 

      В назначенный день и час «Вертлявый» зашёл с хорошим настроением к Сурену, который молча передал ему пакет с деньгами.  «Вертлявый» с чувством пропел гнусавым голосом: «Ах, лимончики, вы, мои, лимончики!» – и вышел в коридор.

–  Опять ты?  –  неприятно удивился «Вертлявый»,  увидев перед собой Николая.

    Тот молча засветил ему в ухо, после чего «Вертлявый» со всего размаху приложился виском о дверной косяк.   Уже падая, перед тем как надолго потерять сознание, он заметил, как за спиной Николая Санёк «пакует» его напарника.  Двое из группы прикрытия «Вертлявого», оставшиеся в баре ну никак не ожидали снова встретиться с Ромой и

Вадиком.  Что их и повергло в болевой шок на пол бара.

     А тем временем Юра лишил эту группу средств передвижения.  Он подошёл к их машине, и вежливо попросил водителя угостить его сигареткой «Мальборо», точно такой же, что курил он сам.  Кстати, сам Юра не курил.  Услышав вполне предсказуемый ответ, он ткнул пальцем водителя за ухом, и тот «улетел» надолго.  Затем Юра покуражился над автомобилем – он открыл капот, и аккуратно бросил на аккумулятор гаечный ключ.  

  В отличие от аналогичной операции в «Чайке», Николай сразу же отдал пакет с деньгами Сурену.  Находящихся без сознания, рэкетиров, вынесли из ресторана и складировали около лестницы, ведущей вниз.  На прощание Николай сунул в карман «Вертлявому» записку, наподобие «Ультиматума Тимура Мишке Квакину» из известной книги Гайдара, адресованную его хозяевам.

     После этого Николай сразу же отправился к директору гостиницы Троекурову Валерию Андреевичу.   Он сумел попасть на приём к нему, и даже изложил своё предложение, о намерении купить часть акций гостиницы или вообще её полностью.  Но нарвался на грубый и категорический отказ.  Это его ни в коей степени не смутило, и он спокойно посоветовал Троекурову ещё раз подумать над его предложением и степенно удалился из кабинета.   Вечером этого же дня директор гостиницы «Турист» Троекуров В.А., возвращаясь с работы домой,  подскользнулся около подъезда дома на ледяной дорожке, и был доставлен в больницу скорой помощи с переломом челюсти и лёгким сотрясением мозга.

     В один из последних дней уходящего года в кабинет Николая в 10 часов утра зашёл Вова Хрипатый.

–   Слышь, Доцент, –  сказал он, –  у нас в рембоксе были «гости».

–   А с чего это ты взял? –  спросил Николай.

 –  Помнишь ту дверь, что ведёт в сварочное отделение?  Так вот, около неё стоял ломик, а сегодня утром он оказался лежащим на полу.  А бочка пустая из-под солярки, оказалась слегка сдвинута.  Возможно, что её пытались поставить на место, но не смогли этого сделать до конца, когда уходили обратно из-за двери. Ну и ещё кое-какие следы пребывания чужаков есть.

–   Интересно, кто такой любопытный у нас завёлся?  Там ничего нет компрометирующего нас?

–   Да, вроде нет,  –  немного подумав, сказал Вова.  –  Я после последней «зарядки» сразу сделал капитальную уборку в боксе.

–   У кого ещё есть ключи, кроме меня? –  спросил Николай.

–   А хрен его знает! –  ответил Володя. –  Может на вахте есть.

–  Ладно, ступай.  И пригласи сюда с КПП Сашку-майора, если он ещё не ушёл.  Я его там утром видел.

   Через некоторое время в кабинет зашёл Сашка-майор, настороженно смотря на Николая преданными глазами.

–   Присаживайся, Александр, –  сказал Николай.  –  А расскажи-ка мне, у кого есть ключи от двери между сварочным участком и четырнадцатым рембоксом?

–   Ну, у нас, на вахте есть два ключа, – ответил Сашка-майор.

–   А кто-нибудь в последнее время брал их у тебя?  Вчера, например, когда была твоя смена.

–   Бартновская брала.  Вчера приходил пожарный инспектор, и надо было проверить пути эвакуации из помещений. Вот они и брали.   А что-то случилось?

–   Да нет, всё нормально, спасибо.  Можешь быть свободным,  – ответил Николай, а сам подумал: « Неспроста, эта крыса, Бартновская там вынюхивает.  Небось, задание Чернова отрабатывает.  Ну, погоди, зараза любопытная!»

     Вечером этого же дня, уже после смены, Николай с Вовой Хрипатым пробрались в бокс, где при Шпенько хранились украденные автомобили и ремонтировались разбитые левые авто.  Открыть замок для Вовы было делом нескольких секунд. У дальней стенки стоял красавец-«Порше» серебристого цвета.  Подсвечивая себе путь фонариками, они подошли поближе.

–  Ты, смотри – уже и наши номера нацепили,  –  удивился Вова.  –  И когда только успели?  Ещё вчера с транзитными номерами стоял.

–   Володя, надо бы записать номер двигателя  и кузова, – сказал Николай.

–   Щчас! Айн момент!  Ну-ка, Доцент, подсвети сюда.  Ага, а номерок-то перебит.

–   Ты в этом уверен?

–   Да на все сто!  Правда, сделано это очень аккуратно.  Но следы от инструмента остались.  Им, дебилам, надо было это место маслом полить, да песочком посыпать, как это мы делаем с баллонами.

–   Так, давай быстро записывай номера, и валим отсюда.

     Они покинули бокс так же незаметно, как и вошли.  С территории автобазы они уехали

на автомобиле Юры, чтобы избежать вопросов вахтёров, почему они задержались.  Хотя,

в принципе, Николай и мог послать вахтеров, но счёл лучшим не привлекать к себе особого внимания.

     На следующий день о своих изысканиях он доложил Григорию Петровичу.  А также рассказал о нездоровом любопытстве инженера по перевозкам Бартновской.

    Теперь необходимо было форсировать процесс регистрации таксомоторного предприятия   «Фаэтон – такси».   Тем более, что это надо было сделать до наступления нового года, поскольку по слухам наше родное правительство решило «облагодетельствовать» свой

народ новым идиотским законом.  И вот пока калитка не захлопнулась, в неё необходимо было проскочить, во что бы то ни стало.  

     Николай и представить себе не мог, сколько бумажек-справок, порой совершенно идиотских необходимо собрать, чтобы зарегистрировать частное предприятие.  И на каждом шагу тебя подстерегают алчущие волки, чиновники-бюрократы-вымогатели.  Хорошо, что

в сборе документов ему помогал Пётр Геннадьевич – финансист Григория Петровича.

И самое главное, что за предпоследней подписью по регистрации предприятия, самой главной, необходимо было идти к Троекурову Кириллу Трофимовичу.  И это в условиях начинающейся войны с ним.  Тут уж Николаю пришлось покрутиться, и проявить свою смекалку.  Например, к мелким чиновникам он неизменно заявлялся в сопровождении Толяна и Санька, одетых в строгие чёрные костюмы, как в Голливудских фильмах, а под мышкой у них торчало нечто, напоминающее пистолет.  На других давил Григорий

Петрович с помощью знакомых в областной администрации.  А нескольких чиновников он вообще чуть до комы не довёл.  Когда те стали намекать на ожидаемое ими вознаграждение за труды тяжкие, Николай, не долго думая, позвонил «Колобку», и заявил, что вот такие-то работники государственных учреждений требуют от него взятку.  «Колобок» был на

седьмом небе от счастья.  Прежде всего, он поблагодарил Николая за информацию, и порадовался за то, что он встал на путь исполнения своего гражданского долга.  Ещё бы ему не радоваться – ведь это были люди Троекурова на которого необходимо было хоть что-то, но накопать.  Из Москвы уже дышали в затылок.  А тут такая удача.  Можно сказать, что следователь Сидоров, сам того не ведая, стал соучастником Николая.  Ведь Николай тоже не будь дурак, на основании этих дел состряпал бумаги, по которым действия Сидорова-«Колобка» можно было расценить, как корыстные.  Но это так на перспективу, а сейчас главное – подписи нужных людей.

     Чиновники, на которых даванул «Колобок» были не на шутку испуганы, и казалось, сами были готовы заплатить Николаю, за то, что они ему подпишут уставные документы.  И вот наступила очередь предпоследней подписи – у Троекурова Кирилла Трофимовича.

       Когда Николай зашёл в кабинет за подписью тот уставился на своего противника, и будущего заклятого врага, сверлящим взглядом.  Как ни странно в нём не было злобы или ненависти.  В них был интерес к вошедшему, и недоумение, как этот червь посмел сопротивляться системе, которую он так тщательно отлаживал.   Николай тоже немного растерялся.  Он ожидал увидеть заплывшего жиром борова, с наглыми поросячьими глазками, как у Лёнчика, а здесь была полная противоположность.  Троекуров был чуть

ниже среднего роста, средней упитанности, с лысиной а-ля Горбачёв, уже предпенсионного возраста.  Всё говорило о том, что он заботится о своём здоровье, и занимается каким-то видом спорта.  Скорее всего, модным от Москвы до самых до окраин, большим теннисом,

и возможно плаванием.  Некоторое время они молча разглядывали друг друга.

       Потом Троекуров начал нести какой-то бред о том, что Николай берёт на себя большую ответственность за судьбы людей, как будущий директор.  Потом  он начал втирать что-то о государственных интересах в сфере развития малого бизнеса, и о том, что надо перенимать передовой опыт других стран, и ...   Николая от этого словесного поноса стало тошнить.  

Он, конечно, понимал, что вся эта ахинея – увертюра к разговору, о доле Троекурова в предприятии.  Он, в довольно резкой форме предложил перейти от слов к подписанию документов, сообщив при этом, что весь этот ликбез, что ему сейчас гнал Троекуров, он 

уже слышал в третьем классе начальной школы.  Троекуров посмотрел на него печально,

как на покойника, и стал подписывать документы.  Николай вышел из кабинета злой как чёрт, с твёрдым убеждением, что этого козла надо валить. Он сдал документы в секретариат, где ему сказали, что 4 января он может их забрать полностью утверждённые главой администрации и заверенные нотариусом, и можно будет приступать к производственной деятельности.

     Из документов значилось, что частное таксомоторное предприятие «Фаэтон-такси» может осуществлять пассажирские и грузовые автоперевозки в пределах Города и прилегающего сельского района.  Директор предприятия – Николай, заместитель – Юра.   Доли капитала распределены следующим образом:  70% принадлежат авторемонтному предприятию «Фаэтон», то есть фактически Григорию Петровичу, 10% Николаю, 10% Толяну, а остальное для сотрудников, если появятся желающие.

     По поводу завершения оформления документов по новому предприятию вся команда Николая плюс Вика собрались в кафе «Чайка», где их встречали как самых желанных родственников.

 

 Глава 19.  Капитан

 

      В этот декабрьский день, уходящего 1996 года, бывший опер угро, бывший капитан милиции Сергей Тихонов, сидел  на своей даче, которую он нажил за почти десять лет  службы в этом Городе, и которая стала причиной раздора с его семьёй.   Но, сегодня водка, которая стояла перед ним, была не следствием семейных разборок.   Сегодня он получил известие, что его напарник, которого выгоняли из милиции вместе с ним, погиб в Чечне.  Сергея просто уволили, по статье за халатное обращение с чем-то.  А вот Андрея оставили в милиции, и от греха подальше сплавили в Чечню.  Как будто чувствовали, что он больше не вернётся, и одним свидетелем будет меньше.  В этом Городе для Сергея уже не было работы.   Те, которым он помогал – боялись помогать ему, те, кого он прессовал по долгу службы – в открытую издевались над ним.  Перед увольнением, отдавая ему документы, его начальник сказал:  «Очень жаль, что ты,  Сергей не с нами».  « Да, я ещё буду с ними, с этими уродами, козлами, и хабарниками», –   думал Сергей, задумчиво попивая водку.

     Одна, уже пустая бутылка стояла перед ним, но нужное опьянение, когда оно переходит

в забытьё, не приходило. Он был готов поменяться со своим напарником-опером судьбой, тем более, что его личная судьба больше уже не волновала никого.

      Неожиданно раздался звонок в калитке его дачи.  Он опрокинул в себя сто пятьдесят граммов чистейшей русской водки, и пошёл к воротам, недоумевая, какая … тварь пытается достать его в это не совсем хорошее декабрьское утро.

     Открыв калитку,  он увидел перед собой очень качественно «упакованного» человека, за спиной которого стоял тоже очень качественный БМВ.

     «Упакованный» спросил:

–   Сергей Тихонов – если не ошибаюсь?  Можно зайти в дом?

–   Ну, заходи, если есть с чем,  –   ответил Сергей.

    «Упакованный» мигнул своему водиле, и тот, прихватив из машины сумку, вошёл в дом вместе с ними.

–    Ну, и от кого ты пришёл? –  несколько запальчиво начал разговор Сергей.

     «Упакованный» – Николай, а это был именно он, пока держал паузу.  Сергей начал уже нервничать:

–    Если пришёл убивать, то кончай без репетиций – сегодня ты меня можешь получить «за так».

–    Серёжа, –   мягко сказал Николай, ознакомившись с антуражем комнаты, –  

я пришёл с тобой  поговорить.  Я хочу предложить тебе одно  дело.

–   А ты, хоть может, представишься – мой ангел, не знаю, какой – жизни или смерти.

–   Я, Доцент, –  почему-то по кличке представился Николай.  –  А к тебе я пришёл за помощью.

–   Сто пудов, что это Ванька-Каин меня сосватал.  А почему он сам не пришёл?

–   Ну, уважаемый, Вы попали почти в точку, –    ответил Николай. –    А не пришёл он к

Вам потому, что у Вас с ним были какие-то трения. Я не знаю какие.

–   Ну, ты смотри!  Исполнил своё обещание.

–   Какое такое обещание?

–   Да так.  Он сказал, что когда-то придёт от него человек, которого, и которому надо, ….. –   и тут стакан выпал из его рук, и он резко заснул прямо на руках Николая.

 

     Глаза открыты.  Потолок, знакомый.  Это хорошо – значит он у себя если не дома, то на даче точно. Судя по тому, что горит лампочка, сейчас либо поздний вечер, либо глубокая ночь. А это что за хмырь жарит яичницу, а с ним ещё один?

    Этого, кажется, зовут Доцент, а второго?   Блин!  Рассолу, быстрее!

–   Ну, что очнулся, капитан?  –   участливо  спросил тот, которого  Сергей запомнил под именем Доцент.  –  Имя-то моё запомнил?

–   Запомнил, запомнил.  Особенно, когда ты ему, Доцент, в харю ткнул, –    весело начал восстанавливать ход утренних событий, второй, которого, как оказалось, звали Юра.

–   Ребята, я у себя в доме? –   спросил Сергей.

–   У себя, у себя.  А вот спиртное плохо влияет на реакцию.  Ты мне в харю промазал, а я в твою нет, –  весело сообщил Николай.

–   Ребята, что вам от меня нужно?

–   Нам от тебя – ничего, а вот тебе от нас сейчас нужно только пиво,  –  и с этими словами Николай с силой воткнул горлышко пивной бутылки в «горящее» нутро Сергея.

      Пол-литра пива проскочили в горло Сергея с неимоверной быстротой, и вторая, свободная рука стала лихорадочно искать вторую бутылку, которая тут же оказалась в его руке, вставленная услужливой рукой Николая.   После этого уже началось смакование напитка.  Сделав два глотка, Сергей, зажмурившись от удовольствия приходящего опохмеления, спросил:

–   Ну, и каким же лешим вас сюда принесло? Об этом моём лежбище только один человек знает – Ванька-Каин, Кальянов.  Вы от него?

     Николай  виновато развёл руками.

–   А я что долго спал? А который сейчас час? –  спросил Сергей.

–   Спал ты аж десять часов, – ответил Николай.  –  Мы даже с Юрой успели немного выпить и протрезветь.  А сейчас глубокая ночь.  Но я, надеюсь, что это обстоятельство не помешает нашему разговору?

–   Ребята, вы уж извините меня, если что? –  неожиданно произнёс Сергей.  –  Как-то всё сразу накатило.

–   Да, я понимаю тебя,  –  сказал Николай. –  Не любит в нашем Городе милицейское начальство честных ментов.  Поэтому мы к тебе и обратились.

–   А в чём дело?  И почему именно я смогу вам помочь?

–   Ты сейчас человек как бы нейтральный, даже более того – обиженный властью.  А нам нужен свой человек в криминальной среде. У нас тут маленькая войнушка началась.  Меня вот уже два раза пытались грохнуть.

     Сергей внимательно посмотрел на Николая, а затем спросил:

–   По Городу ползёт какой-то слух про мужика, который всех «синих» вырубает.

Ты, случайно, не им будешь?

–   Ну, насчёт этих слухов я ничего тебе не скажу.  А вот от тебя я хочу услышать: согласен работать на нас или нет?  Про оплату работы договоримся, в обиде не останешься.

–   Наверное, мне придётся согласиться, – ответил Сергей. –  На работу меня никто не берёт – слишком известная личность.  А все личные сбережения уже закончились. А что

конкретно вас интересует, и чем буду заниматься я?

–   В первую очередь нас интересует, как государственное предприятие гостиница «Турист» вдруг, в одночасье стала частной? Всё ли там по закону?

–   Да ни хрена там не по закону, – возбуждённо ответил Сергей. –  Её «прихватизировали» бывшие комсомольские и партийные работнички.  Чтобы легче всё было обтяпать, они занизили стоимость гостиницы, а потом представили дело так, что она стала банкротом. 

Её выставили на аукцион, где претендентом на неё был только один участник аукциона.  Бывший директор, убеждённый комуняка, но дядька хороший, попытался этому помешать, но его внезапно до смерти поразил инфаркт.  Всё выглядело очень естественно.  Но когда я попытался это дело рассмотреть как убийство, то сразу получил по рукам, и был срочно отправлен в отпуск.

–   Да, интересная картинка вырисовывается, –  произнёс Николай.  –  Сергей, а ты можешь достать копии документов по приватизации, и в какой срок?

–   Две недели – и документы будут у нас.  Только нужны будут деньги.

–   Ну, это не проблема.  Значит, к 5 января подготовь мне все материалы по гостинице.  Далее, нам нужна информация кто крышует и обирает таксистов?

–   Это тоже не вопрос.  Таксисты ходят под «Богданом».

–   Поэтому нам надо знать всё, чем занимается «Богдан» и его люди, а заодно и

группировка «Суслика».

 

–   Доцент, ты хочешь из меня частного сыщика сделать?  Тогда надо агентство открывать.

–   Ну, в общем, мы хотим использовать твои профессиональные способности.

–   Ну что ж. Скажу честно. Против этих подонков, я поработаю с большим удовольствием.  Мне их не удалось достать законным путём, когда я в милиции служил.  Так может, они законное наказание получат незаконным путём.  Короче – я согласен. 

–   Ну вот, и договорились.  Если надо будет помощь или «инструмент» –  звони мне,  –  сказал Николай. –  На первое время вот тебе «штука» баксов.  Только учти – у нас строгий учёт и контроль, как у товарища Ленина. Ну, а теперь до свидания, мы поехали.

–   Так ночь на дворе, –   заметил Сергей.

–   Вот и хорошо.  Ты ещё успеешь выспаться, и у нас ещё дела есть. Ну, бывай.

     И с этими словами Николай и Юра исчезли за дверью, а Сергей погрузился в здоровый, отрезвляющий сон.  Ему снились злые сны о старой службе, как знаменитому псу Мухтару, где он кого-то догонял, стрелял, и всегда погоня заканчивалась успешно.

     Проснувшись утром, Сергей стал вспоминать события прошедшей ночи.  Нет, это не

было сном.  Свидетельство реальности стояло на столе в виде двух пустых бутылок из-под водки и дюжины пива.  А двадцать пятидесятидолларовых купюр приятно оттягивали вниз внутренний карман пиджака.  Значит – он продал свою душу и тело.  Вот только кому – ангелу или дьяволу?

     Сергей потянулся за бутылкой пива, откупорил её, отпил несколько глотков и закурил.  Так, задание получено. Времени осталось маловато – около двух недель. Теперь надо решить с чего начать.  Судя по тем акцентам, что расставил Доцент, начинать надо с гостиницы «Турист». Ну, добыть документы – это не проблема, а вот как их потом применить и свой лоб не подставить?  Whatisthequestion?   С этими мыслями он пошёл умываться, и бриться.  Так как на даче ванны не было, он принял прохладненький душ.  Вытираясь полотенцем, он выглянул в окно.  За ночь подвалило снега, и дорожку к калитке засыпало, не оставив следов ночных пришельцев.   Сергей пожалел, что за годы службы в милиции ему так и не удалось скопить денег, чтобы купить автомобиль, и теперь ему придётся добираться до Города в электричке.  Да, это не совсем хорошо.  Нужен автомобиль, или, по крайней мере, съёмная квартира в Городе.  В квартиру, где сейчас командовала парадом его жена, он возвращаться не хотел.

      Наскоро перекусив, он стал одеваться.  Пиво пить благоразумно больше не стал, а вот пятьдесят белой для аппетита, оказались очень своевременными. Он надел на себя чёрную кожаную куртку со множеством карманов.  На ноги надел десантные ботинки, которые сверху прикрыл широкими брюками, так что создавалось впечатление, что он одет в

простые туфли. На голову надел вязаную шапочку.  Сергей очень не любил носить вязаные шапочки.  Обычно зимой он ходил в лисьей ушанке-иммитации.  Но в данной ситуации, которая сулила массу неожиданных приключений, вязаная шапочка была в самый раз.  Немного подумав, он взял нунчаки, и спрятал их в левом рукаве куртки.

     На часах было 8-20, когда он вышел из дому.  До станции тропинка была ещё не протоптанной.  Обычно зимой здесь мало людей бывает.  Последние две недели Сергей просидел на даче, лишь изредка заходя в магазин при станции, чтобы пополнить запасы очень быстро исчезающего спиртного.  И сейчас после такого затворничества свежий морозный воздух подействовал ободряюще, и настроение у Сергея сразу улучшилось.  Спорым шагом он дошёл до станции, купил билет, и уже через пять минут он сидел на скамье электрички, уносящей его в Город.  Он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, и наметить план первоначальных действий.   От мыслей его отвлёк какой-то шум и ругань.

Он открыл глаза, и огляделся.  Впереди него сидели трое молодых мужчин, судя по всему

из «контингента».  Вели они себя очень вольно – матерились, громко что-то обсуждали,

и с явным интересом посматривали на двух молоденьких девушек, сидящих от них через проход.  На замечание старушки, о том, что надо вести себя прилично они разразились потоком брани.  В это время в электричке людей было мало: поток работающих в Городе

уже схлынул, а обратный поток ещё не набрал силу.  А впереди салона вагона обстановка накалялась, и Сергей решил, что пришло его время вмешаться.  Он лениво встал, и неспешной походкой направился  в сторону очага напряжённости.  Мужики на его движение не среагировали.

    Он подошёл к ним сзади на расстояние полуметра, и вкрадчиво спросил:

–  О чём базар, братаны?

–  А ты кто …. –  начал говорить сидящий с края, поворачивая голову к Сергею, и тут же рухнул на пол от удара предплечьем левой руки Сергея, где находились нунчаки.

      Как бы продолжая движение руки носком левой ноги он впечатал голову сидевшего напротив подонка в спинку сиденья.  И тут же правой рукой, схватив за шиворот третьего, швырнул его в проход на пол вагона, после чего он, перекувыркнувшись через голову, с грохотом растянулся в проходе.  Выждав пару минут, когда хулиганствующие особи начали приходить в себя, он сказал:

–  А ну-ка, брысь отсюда, –  и этого оказалось уже достаточным, чтобы они, кряхтя приняли вертикальное положение и переместились в тамбур, с обещаниями скорой встречи. 

    На первой же остановке они покинули вагон.  Девушки сразу стали благодарить Сергея,

но тот только отмахнулся, и опять сел к окну на сиденье.  Сон прошёл напрочь.  А какое

утро было доброе и ласковое!  Кажется, новая жизнь у Сергея уже началась.

     Приехав в Город Сергей первым делом позвонил на старое место работы, в отделение милиции, и попросил пригласить к телефону Жанну, лейтенанта, которая ведала архивом.  Услышав её голос в трубке, Сергей сразу предупредил её, чтобы она не удивлялась, и пригласил её на чашечку кофе в соседнее кафе.

      Через полчаса они уже сидели за столиком в маленькой тёплой уютной кафешке.

Жанна была очень симпатичная блондинка, 24 лет отроду, и у них всегда были хорошие отношения.  Если бы Сергей не был женат, то они, может, и переросли бы в нечто большое, но Жанне пора было уже замуж, и Сергей не стал морочить ей голову.  А вот некоторые майоры да подполковники аж кипятком исходили при встрече с хорошенькой лейтенанткой.

–  Ну, и каким Вас ветром занесло к нам, товарищ капитан? –  зажмурившись от удовольствия от горячего крепкого кофе, спросила Жанна.  –  Это Вы уже месяцев десять

как нас покинули?

–   Это не я вас кинул, а вы меня.  Жанна, у меня к тебе дело.  Причём, очень серьёзное,  –   сказал Сергей.

–   Надеюсь, это дело не потянет на служебное преступление? –  смеясь, ответила Жанна. –  Я даже догадываюсь, какого характера будет это дело.

–   Жанночка, я всегда верил в твою интуицию.  Ты права, меня интересуют кое-какие документы.

–   Надеюсь, это не дела по расследованию?

–   Не совсем так.  Если ты помнишь, я вёл дело о внезапной смерти директора гостиницы «Турист» и её приватизации ещё три года назад.  Так вот, сами материалы следствия мне не нужны, поскольку я и так догадываюсь, кто его грохнул, а вот ксерокопии документов, касающихся приватизации – мне нужны позарез.

–   Серёжа, –  неожиданно ласково произнесла Жанна, положив свою ладонь на его руку, –  во что ты решил ввязаться?  Опять один против всех?

     У Сергея даже в сердце защемило, и он пожалел, что он женат.

–   Нет, Жанна, я не один. Я тебя очень прошу, если надо, то и заплачу денег.

–   Дурак,  – обиделась Жанна.  –  Если мне и надо что-то от тебя, то только не деньги.

–   Ну, извини меня.  Ляпнул, не подумав.  Ну, как, сделаешь?

–   Я сделаю, но мы с тобой сыграем в «американку» на желание. Идёт?

–   Идёт, –  озадаченно ответил Сергей, лихорадочно соображая, исполнения какого желания от него потребует Жанна.

     Увидев такое озадаченное и смущённое лицо, Сергея Жанна рассмеялась:

–   Всё, мне пора.  Завтра в это же время здесь же. До встречи!

     И упорхнула как мотылёк. «Однако, дела!» –  подумал Сергей.  Первая часть задания начала исполняться.  Теперь надо наладить слежку за гостиницей, и за всеми нежелательными клиентами.  Значит надо поднимать своих прежних «барабанов», естественно, с оплатой их услуг.  Сергей зашёл в ближайший обменный пункт, и поменял часть долларов на рубли.  Теперь ему надо было найти «Лохматого», и дать ему задание.  Как всегда в это время «Лохматый» был на боевом посту – у приёмного пункта стеклотары.                

 

      Сергей издали поманил его пальцем.  Тот, оставив сумку своим дружкам, рысью

 рванул к Сергею.

–   Сергей Павлович, какими судьбами! –  ещё издали завопил «Лохматый».

–   Да тише ты, –  недовольно поморщился Сергей.  –  Дело есть.

–   Дело наше – деньги ваши, –  бодро сообщил «Лохматый» о своей готовности к сотрудничеству.  –  А в чём проблема?

–   Надо проследить за гостиницей «Турист».  Вовнутрь не соваться.  Вы же знаете примерно эту блатную шушеру в лицо.  Так вот мне надо знать, кто туда приходит к директору, кто её «крышует, кто собирает дань, с подробными данными на сборщиков, номера автомобилей странных посетителей. Я понимаю, что всю информацию собрать вы не сможете, но по возможности постарайтесь выяснить как можно больше.   Вот деньги на расходы.

     Лохматый просиял от удовольствия при виде денег:

–   Ну, Павлович, ты сегодня в ударе.  Когда ты в ментуре служил – ты мне таких денег не отстёгивал. Всё, понял, понял, ни слова больше, –  сказал «Лохматый» увидев недовольный взгляд Сергея, и, уже удаляясь, напоследок сказал,  –  Через четыре дня на этом же месте в это же время.

     После этих встреч Сергей позвонил Доценту по телефону, который был у него обозначен как «рабочий».  Они договорились о встрече.  Через полчаса в назначенное время к оговоренному месту подкатил уже знакомый БМВ, и его задняя дверца призывно распахнулась.  Сергей заглянул вовнутрь, и увидел на заднем сиденье Доцента, который сделал рукой жест, приглашая его в салон.

    Сергей плюхнулся на сиденье, и сразу стал рассказывать о том, что ему уже удалось сделать.  Николай слушал внимательно  и сосредоточенно.  После того как Сергей закончил свой рассказ, он протянул ему связку ключей и листок бумаги с какими-то записями.

–   Поскольку, ты, Сергей, теперь работаешь на меня, я решил несколько облегчить твою работу.  Вот это ключ от квартиры, которую для тебя сняли.  Адрес записан на листке бумаги.  Квартира снята на полгода.  Вот эти ключи от автомобиля.   Автомобиль – невзрачненькая «Волга», но там форсированный движок.  Так что 220 км в час она выдаёт без проблем.  Документы на авто в её бардачке.  На бумаге записано, где она стоит.  Это недалеко в центре.  Далее, вот тебе ещё штука зелени.  Если ничего срочного не будет очередная встреча по звонку через пять дней.  Документы по «прихватизации» гостиницы передашь завтра Юре.  Он будем ждать тебя в переулке за углом около той кафешки, где вы встречаетесь с Жанной.    Теперь о следующей твоей задаче.  Ты вечерком должен поговорить с таксистами.  Они собираются на конечной остановке пятого маршрута троллейбуса.  Дело в том, что мы хотим создать таксомоторное предприятие с

привлечением в него частных перевозчиков.  Так вот нас интересует их настроение, кто их крышует, и желают ли они избавиться от назойливых покровителей.   Во время встречи

тебя прикроют мои ребята, а то мало ли что.

      Оговорив детали встречи, Сергей вышел из машины, и она тут же стремительно рванула вперёд.  Сергея удивила такая прыть вроде бы серийной машины.  Он только сейчас подумал, что до сих пор не знает настоящего имени Доцента.  А вот хорошо это или плохо, он пока понять не мог.

    Сначала Сергей пошёл по указанному адресу к тому месту, где должна была находиться машина.  Автомобиль стоял в центре города в одном из небольшим переулков.  С виду это была обычная серийная «Волга», только стёкла у неё были необычными, что сразу и определил Сергей.  От «Калаша» они вряд ли спасут, но «тэтэшник» или «макара»

выдержат.  Стёкла были слегка затемнёнными.  Автомобиль был стандартного чёрного цвета, в двух местах сзади имелись небольшие, но заметные вмятины, которые должны

были говорить о том, что автомобиль уже был в аварии.  Хотя это могли сделать и специально, чтобы машина не привлекала угонщиков. Сергей открыл дверь автомобиля и уселся на водительское сиденье.  Отделка салона была самая обыкновенная.  В бардачке, как и обещал Доцент, лежали документы на автомобиль и доверенность на Сергея, на право её управления.  Сергей повернул ключ зажигания, и сразу ощутил мощь несерийного мотора, втиснутого в обычную машину народными умельцами.   До встречи с таксистами было ещё много времени, и Сергей решил заехать на квартиру, столь  неожиданно предложенную ему. 

     Однокомнатная квартира находилась на втором этаже двенадцатиэтажного четырёхподъездного дома.  Окна квартиры выходили на сторону противоположную входу в подъезд, а под окнами располагалась заснеженная клумба, что Сергей сразу оценил, как запасной путь выхода из квартиры.  На кухне на столе стоял небольшой поднос, на котором что-то было под разноцветной салфеткой.  Сергей откинул салфетку в сторону, и увидел на подносе плитку шоколада, пару апельсинов, кекс, печенье и «чекушку» водки. Рядом лежала записка, в которой было написано: «С новосельем!».  Такая заботливая любезность была для Сергея большой неожиданностью.  Комната была уютная, не обременённая лишней мебелью, и поэтому казалась больше тех квадратных метров, что были прописаны в техпаспорте.  Диван-кровать так и манил к себе, и Сергей решил перед встречей хоть часок вздремнуть.

     К 19-00 Сергей подъехал на конечную остановку троллейбуса.  Уже былопо-зимнему темно. Он остановил автомобиль несколько поодаль от стоянки маршрутных такси и троллейбуса, и осмотрелся по сторонам.  На стоянке стояли четыре маршрутных микроавтобуса, и  несколько частных такси.  На противоположной стороне около заводского корпуса на неосвещённой фонарями площадке притаился джип.

     «Хотелось бы надеяться, что это и есть прикрытие», – подумал Сергей, и решительно вышел из машины. Он подошёл к стоявшим такси.  В одной маршрутке трое водителей резались в «подкидного дурачка», ещё двое стояли рядом с маршруткой и курили. 

–   Здорово, мужики! Огоньку не найдётся? – доставая из кармана сигарету, обратился Сергей к водителям.

    Один из куривших, постарше возрастом, достал зажигалку, протянул её Сергею.  Сергей прикурил, и начал расспросы:

–   Извините, что я к вам так бесцеремонно обращаюсь.  Я вот решил от безденежья немного таксануть, так не подскажите ли мне как это лучше сделать.

–   Лучше, тебе, парень, этого не делать, – раздался голос из маршрутки.

–   А что так? – живо отозвался Сергей.

–   А то, – ответил старший, – что больно это хлопотное дело, а навар не шибко большой.

–   Ну а если поподробнее, с того момента как надо оформлять лицензию на извоз? – настойчиво спросил Сергей.

–   Ну, слушай, если тебе интересно, – усмехнулся старший. – Начинаешь ты оформлять лицензию через городскую администрацию.  А там есть отдел, который решает судьбу отдельных частников и частных предприятий.  Заправляет в нём некто Троекуров.  Ещё та сволочь.  Надо собрать немереное количество всяких подписей, и за каждую заплатить, и не только в кассу.  А когда ты получил лицензию, и начал таксовать, на тебя сразу наваливаются: ГАИ, пожарники, рэкетиры.  И всем надо дать.  Так вот и считай – нужно

ли тебе этим делом заниматься.

–   Ну, а вы тогда почему этим занимаетесь?  – якобы недоумевая, спросил Сергей.

–   А где сейчас работу найдёшь, да ещё по специальности?  Да и привыкли уже как-то к этому делу.

–   Здорово, Павлович! – раздался за спиной знакомый голос. – Каким ветром в наших краях?

    Сергей повернулся на голос, и увидел старого знакомого, с которым его

когда-то свела его служба.

 –   Здорово, Тимофеевич! – ответил Сергей, и, не давая времени для нового вопроса, сказал, –   Да вот сейчас без работы остался, так подумал, может мне в таксисты податься?  Кстати,

я слышал, что в Городе открывается новое таксомоторное частное предприятие.  Может, стоит туда обратиться?

     Это известие оживило разговор – играющие даже бросили карты.  Сергей рассказал всё, что он знал со слов Доцента, про это предприятие.  Это послужило темой для обсуждения.  Одни машины стали отправляться в поездку, другие подъезжали, а обсуждение плюсов и минусов работы на таком предприятии продолжались.  Тем временем Сергей отошёл с Тимофеичем в сторонку.

–   Что-то ты, Сергей Павлович, темнишь,  – сказал Тимофеич. – И машину где-то раздобыл.  Ты случайно не на это предприятие работаешь?

–   Ну, ты, Тимофеич, просто Шерлок Холмс, – рассмеялся Сергей, стараясь перевести всё в шутку ( и откуда только подвернулся этот Тимофеич?), и продолжил, – На самом деле нужда заела.  Я ведь десять месяцев уже не работаю.  Да ты, наверное, слышал.

–  Слышал, не скрою, – подтвердил Тимофеич. –  И честно сказать, посочувствовал тебе. 

Ты был честным ментом.

–   Ты только про этот эпизод моей биографии здесь не квакай, – встревожился Сергей.

–   Лады, – согласился Тимофеич.  – Но, клянусь Святым Дунстаном, ты что-то здесь хочешь разузнать.

–   Ладно, чёрт с тобой.  Я действительно интересуюсь таксистскими делами.  Меня интересует вопрос о том, какие вы поборы терпите?

     Тимофеич враз погрустнел:

–   Ты же слышал, что старшой сказал?  Во-первых, эти суки из ГАИ.  Дай бог здоровья

тому, кто этого козла Миронова прибрал.  Но его сменщик ничем не лучше.  Во-вторых, люди «Богдана».  Ну, этого ты, конечно же, знаешь.  Ну а дальше по мелочам  разным проверяющим, но их очень много.  На жизнь кое-как хватает. Но если не дай бог ремонт,

или авария – тогда кранты, хоть вешайся.

–   Так Тимофеич, вам самый резон в предприятие идти.  Ремонт льготный за счёт конторы, медицинский контроль, регулярная диагностика автомобиля, оплачиваемый отпуск и больничный лист, страховка.  И самое главное – защита от бандюганов.  А денег будет больше.  Ты поговори со своими хлопцами.  Набор туда начнётся сразу после Нового года.  Следите за рекламой.

–   Ладно, капитан, я перетру эту тему с парнями.  Как тебя найти, если что?

–   Лучше я сам дней через пять сюда подъеду.  Потому что у меня сейчас ни телефона, ни квартиры.  Вот только автомобиль.

–   Да ты что? –  удивился Тимофеич.  – Неужели у тебя такой жизненный оверкиль произошёл?  Ну, могу только удачи пожелать.

     Выезжая со стоянки, Сергей два раза мигнул фарами, и тут же джип, стоящий на противоположной стороне повторил то же самое. 

     «Всё-таки это подстраховка», – с облегчением подумал Сергей.

     Джип ещё некоторое время сопровождал его сзади, а потом после поворота Сергея в район его дома отстал.  Тем не менее, Сергей сделал ещё пару кругов, чтобы убедиться в отсутствии хвоста.   Квартира встретила Сергея как родного. Наверное, потому, что он устал чертовски.  Он уже отвык от такой оперативной работы.   Было уже почти десять часов вечера.  Он наскоро умылся, и сел немного перекусить.  И вдруг раздался звонок телефона.  Про телефон его никто не предупреждал, и он некоторое время искал место его нахождения.   Наконец он нашёл аппарат, снял трубку, и приложил её к уху.  В трубке раздался уже знакомый Сергею голос Доцента:

–   Добрый вечер, капитан!  Как устроился?

–   Спасибо, всё – высший класс, и в высшей степени любезно с вашей стороны.

–   Чем занимаешься?

–   Да вот за новоселье «чекушку», что на столе была, распечатал.

–   Правильно сделал, – одобрил Доцент.  –  Нельзя такому продукту давать прокиснуть.  Завтра действуем согласно договоренности.

     И в трубке раздались короткие гудки.  Сергей допил остатки водки, и нырнул в долгожданную постель.

     Звонок будильника, который его разбудил не вызвал у него раздражения.  Наоборот, это был звонок, пробуждающий его к жизни.  Обычно на новом месте Сергей всегда плохо спал, но сегодня он спал так, как можно спать только в деревне, где-нибудь на сеновале. Времени до встречи с Жанной было ещё достаточно, но и тянуть резину со сборами не следовало.

В кафе он приехал за десять минут до встречи, и успел заказать кофе и её любимое пирожное.  Жанна впорхнула в кафе, как ласточка.  В руках у неё были дамская сумочка и обычный полиэтиленовый пакет, с которым ходят в магазины за мелкими покупками.

Она присела на стул рядом с Сергеем, и приятно удивилась тому, что он не забыл какое пирожное её любимое. 

 

     После взаимных приветствий Сергей спросил:

–   Ну, как успехи?

–   Всё нормально.  Полный комплект ксерокопий документов, по приватизации гостиницы «Турист», и ещё кое-что про ресторан.  Ну а ты готов?

–   К чему? – насторожился Сергей.

–   К расплате.  Мы с тобой заложились в «американку», так что теперь не увиливай. Моё желание – закон!

–   И каково же будет желание?  Надеюсь, что оно выполнимое?

–   Ещё как выполнимое.  Моё желание – романтическая встреча Нового года вдвоём, –

и видя, что он хочет что-то сказать, категорически добавила, – И никаких отговорок, типа:

«у меня жена», «у меня на Новый год деловая встреча», «у меня голова болит».

 –   Согласен,  – сказал Сергей, и рассмеялся.

     Они договорились созвониться 29 декабря и решить вопрос, где встречать Новый год.  

На том и расстались.

      В машине Сергей просмотрел содержимое папки из пакета.  Большинство документов собирал он сам в бытность свою капитаном милиции.  Но были ещё документы, которые добавились после отстранения его от следствия.  Фактически, этих документов было достаточно, чтобы засадить Троекурова-младшего и его компанию по нескольким статьям, из которых неуплата налогов самая невинная.  А если учесть, что Сергей был уверен, что бывшему директору гостиницы помогли уйти в мир иной, то эти документы были, как граната с выдернутой чекой.   В условленном месте Сергей встретился с Юрой, который подъехал на БМВ, и передал ему папку.

     Теперь до встречи с «Лохматым» надо было пособирать информацию по другим каналам.  И за четыре дня он насобирал немало интересных сведений.

    Встреча с «Лохматым» состоялась в обусловленном месте.  «Лохматый» протянул Сергею довольно пухлую папку с тесёмками для завязывания.

–   Что это?  –  удивился Сергей.

–   Отчёт о проделанной работе, –  ответил «Лохматый». –  В первой части записи с кем встречался директор гостиницы, и кто приезжал к нему в гостиницу.   Далее записаны номера и марки автомобилей, и кому они принадлежат, примерно. Ну, и некоторые сведения о посетителях.

     Сергей быстро пролистал содержимое папки, и удивлённо сказал:

–   Ну, ты, однако, и накопал материала.  Не ожидал.  Надеюсь, что это достоверная информация.

–   Достоверней не бывает, – откликнулся «Лохматый».

    Сергей заплатил за работу, и дал задание «Лохматому» по дальнейшему наблюдению за гостиницей.   Просмотрев список посетителей директора гостиницы, который уже

выписался из больницы после неудачного «падения», Сергей понял, что отбить гостиницу будет очень трудно, и надо иметь невероятную наглость, чтобы переть на этих государственных мужей, которые её «крышевали».  В папке находились данные не только

на посетителей директора, но и на некоторых других субъектов, посещающих гостиницу в поисках утех у постоянных посетительниц местного бара.   Сергей и раньше знал, что гостиница используется как публичный дом, а эти данные только подтверждали этот факт. Наверняка, местные проститутки ходят под Валерой Троекуровым, а его покровители

имеют с этого долю.  Короче, наблюдение надо продолжить.

      Вечером, он, как и обещал, подъехал на конечную остановку «пятёрки».  Тимофеича и «старшого» там не было. Он покрутился там пару минут, перекинулся ничего не значащими фразами с другим водилами, и, поняв, что сегодня ему ничего не светит, сел в свой  автомобиль, и отъехал от стоянки.  Сразу он обратил внимание, что сзади за ним пристроился «Фольксваген-Пассат» красного цвета.   Про подстраховку на сегодня он не договаривался.  А, пожалуй, зря.  Он стал крутить по городу, но красный автомобиль от

него не отставал.  Тогда Сергей решил проверить свои подозрения до конца.  Он подъехал к первому попавшемуся жилому дому, поставил машину на площадку рядом с ним, и вошёл в подъезд дома.  Войдя в подъезд, он притаился за косяком, и осторожно через маленькое оконце посмотрел, что творится на улице.  «Фольксваген» подъехал почти к подъезду. 

Дверь автомобиля отворилась, и оттуда вылез человек.  Сергей заметил, благодаря внутрисалонному освещению, что в машине находится ещё только один человек. Тот, который вышел, достал пистолет, передёрнул затвор, и положил его в карман пальто. Затем он направился к входу в подъезд.  Сергей за косяком затаился как мышь.  Вот отворилась входная дверь, и в неё вошёл человек.  Не замечая Сергея, он направился к лестнице, повернувшись к нему спиной.  И тут же получил мощный удар нунчаками по голове.  Как скошенный сноп сена он рухнул без звука на пол.  Сергей быстро достал из его кармана пистолет.  Это был «Макаров», хотя обычно такие люди, как лежащий на полу

предпочитают «ТТ» или «Глок».  Сергей выглянул в оконце.  Сидевший в автомобиле не проявлял признаков тревоги.  До автомобиля было каких-то шесть-семь метров. Сергей рывком открыл дверь, и в два прыжка оказался около автомобиля со стороны водителя.  Приставив ствол к стеклу на уровне виска водителя, он приказал открыть ему боковое стекло. Тот открыл, и было видно, что он напуган смертельно.  Ни говоря ни слова, Сергей дождался когда откроется стекло, и ударом рукоятки пистолета в лоб водителя отправил его в нокаут. 

     Приехав домой, Сергей сразу позвонил Доценту, и всё рассказал.  И про папку с компроматом, и про слежку, и как он от неё ушёл.

–   Ты, что капитан, дурак, что ли? – выругал его Доцент. – Ты же опытный опер, и видишь, какой сейчас карамболь разыгрывается, и попёрся без прикрытия.  Бить тебя некому. 

Может, этот Тимофеич тебя и сдал «Богдану».

–   Каюсь, Доцент, –  виновато ответил Сергей.  – Что-то расслабился.

–   Так вот, расслабляться не надо, если нет желания лишнюю дырку в башке поиметь. Ствол оставь себе.  Только мне нужна отстрелянная гильза от него и номер.  Надо пробить его за кем он числится.

–   У вас даже такие возможности есть? – удивился Сергей.

–    У нас, как в Греции – всё есть, – всё ещё недовольным голосом сказал Доцент.  –  А впредь, будь осторожен.  Тебя теперь так просто не оставят.

    На следующий день, управившись с утренними делами, Сергей решил заехать на дачу, чтобы забрать там кое-какие вещи.  Уже была середина дня, и проезжая часть дороги в посёлке была укатана проехавшими ранее автомобилями.  Сергей остановился около своей калитки, вышел из автомобиля и пошёл по нетронутой, снежной дорожке к дому. 

Он взошёл на крыльцо, и вставил ключ в замочную скважину.

–   Здорово, капитан! Что, ментяра, на свежий воздух потянуло? – раздался неожиданно голос сзади.

    Сергей всмотрелся в тёмное стекло веранды как в зеркало.  На дорожке стоял незнакомый человек, в руках которого был пистолет.

–   Ну, давай, руки в гору! Только медленно!

     Сергей начал движение рук вверх.  Изъятый вчера пистолет находился у него за поясным ремнём.  Отвлекая внимание нападавшего, он спросил:

–   Ты кто такой, и что тебе надо?

–   Щчас  всё узнаешь, –  зловеще пообещал мужчина.

    Этих мгновений хватило, чтобы взвести курок, и произвести выстрел, не поворачиваясь, из-под руки назад.  Сразу после выстрела Сергей отпрыгнул  в сторону и скатился вниз со ступенек в снег.  Над головой противно просвистела пуля, и раздался звон разбитого стекла.  Сергей произвёл три выстрела в сторону кустов, которые разделяли два дачных участка, из которых, как ему показалось, был произведён выстрел.  В кустах раздался вопль, а затем послышался всё более удаляющийся хруст веток.  Сергей вскочил на ноги.  На дорожке неподвижно лежал мужчина, а от кустов в сторону соседней дачи по снегу стелился кровавый след, а дальше была видна убегающего фигура человека, который стремился к маленькому овражку на краю леса.  Сергей подошёл к лежащему на спине мужчине.  Пуля попала точно в сердце.  Даже во время учёбы ему не удавалось так точно всадить пулю в мишень.  Случайность.  Сергей осмотрел карманы нападавшего в надежде найти документы убитого, но  они были пусты.  В руке убитого был зажат офицерский наган.  Сергей забрал его и положил к себе в карман.  Затем он собрал все стреляные гильзы от своего «Макара».  «А я думал, где это произвести отстрел гильзы?» – с грустью подумал Сергей. 

    Он прислушался.  В посёлке было тихо.  В лесу раздался шум автомобильного мотора, и Сергей увидел, как среди деревьев промелькнул красный автомобиль.  Он быстро забрал из дома нужные вещи, закрыл входную дверь.  Затем сел в автомобиль и рванул из посёлка.  Ему показалось, что в одном из домов, через три от его дома, кто-то был.  Но он уже не стал на это обращать внимание.

     Приехав в город, он тут же сообщил о случившемся Доценту.  Доцент приказал передать «Макаров» и гильзы через Юру.  Про наган Сергей ничего не сказал, решив оставить его

себе на всякий случай.

     При очередной встрече с «Лохматым» тот сообщил, что пропал один из его друзей, который должен был проследить, куда направляется один из посетителей гостиницы. 

Сергей распорядился прекратить наблюдение.

    Это было уже 29 декабря.  В этот день он договорился с Жанной о совместной встрече Нового года.  После происшествия на даче единственным местом для проведения этого мероприятия оставалась квартира, где сейчас Сергей жил.  Со стороны Жанны возражений не последовало, и мероприятие прошло на высшем уровне.

      А утром 4 января уже 1997 года Сергей предстал с докладом перед Доцентом.

 

Глава 20.  Новый Год

 

       До Нового Года оставались считанные дни.  Можно было подводить итоги.  Один итог был подведён на днях.  Жена-Люда пришла к нему на работу для выяснения отношений. Никогда Николай не мог подумать, что так тяжело будет сообщать, что он окончательно принял решение о разводе.  Хотя уже и так было ясно, что между ними уже ничего не осталось.  Люда стала опять плакать, бить на жалость.

–   А где ж ты такая была раньше? – спросил Николай.  – Ты же сама меня доводила до озверения, а теперь хочешь, чтобы я поверил твоим лживым слезам?  Ни за что.  После Нового Года оформляем развод.  Заявление я уже подал.

–   А где же ты будешь жить? –  запричитала Людка.

–   Да уж за меня не беспокойся,  – усмехнулся Николай.  – Я думаю, что тебя больше волнует вопрос не где, а с кем.  Короче всё – обратной дороги нет.  Вот тебе денег, купи к Новому Году что-нибудь детям, и прощай – мне работать надо.

    Он провёл её до проходной, а на обратном пути встретил Наталью Сергеевну.

–   Что это за дамочка? – спросила она у Николая, и, узнав, что это его жена добавила, – 

Она довольна мила.  Николай, зайдёшь ко мне в обед на чашку чая?

–   Почему бы и нет, – ответил Николай.

     В обед за чаем присутствовали кроме Наташи и Николая, подружка Лена из бухгалтерии

и Толян.  Ну, с Толяном было дело ясно.  Он закрутил роман с Леной,  и они это особенно

и не старались скрывать.  Сначала разговор шёл на всякие отвлечённые темы,  а потом незаметно перешли к обсуждению встречи Нового года.

–   Тут наше предприятие ресторан на 29 декабря заказало, для всех желающих, – небрежно, как бы невзначай сказала Наталья Сергеевна.  – Николай, ты пойдёшь?

     Этот вопрос застал Николая врасплох:

–   Да нет, я собираюсь к родителям проехать, в Климовичи, – ответил Николай.

     Толян с удивлением посмотрел на него, но промолчал.

–   Очень жаль, – искренне промолвила Наталья Сергеевна, и посмотрела на Николая так,

что ему показалось, что он стал краснеть то ли от вранья, то ли от смущения.

     На самом деле у Николая были путёвки на пять дней в дом отдыха «Золотые Пески» для него самого, Вики и Юры.  Но про это никто не знал, даже Григорий Петрович.   Просто Николай решил спокойно отдохнуть от всего того, что произошло за последние месяцы.

     Незадолго до отъезда Николай попросил Вову Хрипатого ещё раз проверить дальний бокс.  Как и следовало ожидать красавца-«Порше» там уже не было.  Об этом Николай

сразу же доложил Григорию  Петровичу, и бумеранг был запущен.

     29 декабря поутру Николай с Викой, и Юра за рулём БМВ направились в загородный

дом отдыха «Золотые Пески». До него примерно по шоссе было около тридцати километров. 

 

     Ну а пока они едут по дороге, травят весёлые анекдоты в предвкушении хорошего

отдыха, у нас есть время, чтобы рассказать про этот пансионат.

      Этот пансионат, а точнее первоначально спортбаза, была заложена в начале 70-х годов.  Владельцем был домостроительный комбинат.  Тогда, при коммунистах, это была очень богатая организация.   База была расположена на живописном берегу реки, поэтому там сразу сделали лодочную станцию, которую облюбовали для своих тренировок местные спортсмены-гребцы.  Потом решили построить несколько маленьких коттеджей, и в долю

к ДСК вошло ещё несколько предприятий.  Таким образом, за счёт предприятий создалась очень неплохая зона отдыха.   Летом там отдыхали по профсоюзным путёвкам рабочие, а зимой там были путёвки «выходного дня», то есть привозили своих работников.  После

наступления рыночных отношений пансионат открыли для всех желающих, которые приезжали отдохнуть на выходные за свои самые наличные деньги.  Местной партийной элите с самого начала очень приглянулось это место, там даже частично из партийного бюджета финансировали строительство одного корпуса для блуда партийных бонз с сауной, бассейном и, естественно, бильярдной с баром.

     Что было самое приятное в этом, пансионате?  Так это то, что от въезжающих на отдых

не требовали штампа о браке. 

     Пансионат находился  примерно метрах в четырёхстах от берега реки.  Как говорят военные, местность там была пересечённая.  И вот, над этими пересекающими местность лощинами были проложены канатные мостики,  которые уводили отдыхающих от жилых корпусов к желанной  летом воде или на тихие лесные полянки, так как по берегам рос смешанный лес.

      В последнее время олигархи стали предпочитать отдых на Кипре, или в Майами. 

А в «Золотых песках» стали проводить время отдыха  их отпрыски.

     Николай оставил автомобиль на площадке для стоянки, и все, втроём, двинулись в регистратуру,  чтобы отметиться и занять свои места.   Как и положено, им было выделено место  в коттедже на втором этаже.  Номер был двойной – одна комната на двоих, в другая

на одного Юру. 

     Вся наша компания устроилась хорошо, и двинула на обед.

     Надо отметить, что в этот период отдыхающих можно было разбить на  четыре группы.    Первая, пенсионеры, но их было считанное количество.  Вторая группа, представляла из себя  молодняк – сынки тех самых «новых русских» и местных руководящих чиновников, которые раньше здесь гуляли.  Третья группа, самая многочисленная, те, которые приехали по путёвке, в основном семьями.  Четвёртая группа, тоже немногочисленная, была

представлена людьми среднего возраста, которые приехали встретить Новый год со своими друзьями или любовницами.

     Персонал пансионата либо проживал в Городе, либо в двух четырёхэтажных жилых домах, расположенных на территории пансионата.  Для питания отдыхающих имелась очень красивая, отделанная внутри деревом столовая.  Её отличал великолепный подбор блюд,

и отличное их приготовление.  Более того, меню было разнообразное, и можно было его заказывать на последующие дни, так что вкусы практически всех отдыхающих могли быть удовлетворены.  Обслуживали посетителей молоденькие официантки.

      Уже в первый заход в столовую, в обед, произошёл инцидент.  Одна из молодых компаний вела себя сразу очень вызывающе.  При этом было видно, что с утра «в них уже было».  Особенно выделялся один юнец, явно призывного возраста, непонятно что делающий на свободе.  Для начала он стал приставать к официантке, и довёл ее, чуть ли не

до слёз, под хохот всей компании.  Николай хмуро смотрел на это безобразие, и в нём потихоньку стал просыпаться Волчара.  Потом при выходе из зала столовой в фойе юный наглец оттолкнул молодую девушку, и пытался проделать то же самое с Николаем, в стремлении быть первым в очереди в гардероб.  Но тот перехватил его за рукав, и отеческим тоном произнёс:

–   Молодой человек, Вам и вашей компании следовало бы вести себя поприличнее. 

А перед девушкой и официанткой неплохо было бы извиниться.

    

      Парень повернулся к Николаю, и, смотря на него бесцветными наглыми глазами, посоветовал:

–   А тебе, папаша, вообще лучше бы было помолчать.       

    Это вызвало радостное оживление его компании за спиной Николая.

    Не долго думая, Николай схватил прыщавого отпрыска какой-то шишки двумя пальцами за нос, и сдавил с такой силой, что у него в момент покраснело лицо, и из глаз брызнули слёзы.

–  Вот, что, мразь, – сказал Николай,  – если ты, и твоя компания будут себя так нагло вести

и мешать другим отдыхающим, то я вас здесь всех передушу, как котят.

     С этими словами он силой повернул голову юнца так, чтобы тот видел улыбающегося Юру, который демонстративно обтянул руками полы пиджака, и под подмышкой у него обозначилась рукоять пистолета.  Юнец мгновенно вспотел, и пальцы Николая, сжимающие его нос, своими подушечками ощутили мерзкую смесь пота и соплей, стекающих по его лицу. Николай брезгливо отдёрнул руку, и поспешил в туалет, чтобы помыть руки.  А юный гадёныш, что-то прошипел ему вслед.  Всё это происходило под одобрительные взгляды пенсионеров и семейных пар.

      Когда Николай вышел из туалета, юной компании и след простыл, а Вика и Юра стояли уже одетыми, и Юра держал на руках кожаную куртку и шапку Николая.

     Когда они вышли из столовой, то недалеко от неё, около какого-то стенда стояла та девушка, из-за которой возник скандал.

–   Одну минуточку, – сказал Николай Вике и Юре, и направился к девушке.

–   Извините за беспокойство, – начал говорить Николай, а та, вздрогнув, повернулась к нему, – мне очень жаль, за тот инцидент в столовой.  Я, надеюсь, что у них пропала охота хамить, хотя бы временно.  Мне показалось, что вы здесь одна, поэтому, если не возражаете, я рискну пригласить вас на прогулку по зимнему лесу.  Кстати, меня зовут Николай.

–   А меня, тоже кстати, зовут Татьяна, Таня.  Я оценила всю рискованность Вашего предложения, и поэтому не имею против него никаких возражений.

     В это время к ним подошли Вика и Юра.

–   Вот знакомьтесь – это Таня, – сказал Николай. – А это и Юра и Вика.  Таня любезно согласилась составить нам компанию в послеобеденной прогулке.

     Все церемонно раскланялись друг перед другом, и Николай сразу решительно взял Вику поду руку, чтобы обозначить их отношения.  Таня это восприняла внешне спокойно, а вот Юра явно смутился.  По крайней мере, он не ожидал сыскать себе в пансионате подругу так стремительно, и при том, весьма миленькую. Можно сказать, что роли были расписаны,

и все внутренне расслабились.  Вика особенно, после того внутреннего напряжения, которое последовало за рывком Николая к Тане.  Вроде бы, что ей напрягаться?  Однако, Николай ей не муж.

     Прогулка прошла замечательно.  Кругом лежал снег.  Мороз был не очень большой.

 Они читали стихи, рассказывали анекдоты.  Потом Николай и Вика пошли к себе в номер отдохнуть, а Юра и Таня решили заглянуть в маленький бар на территории пансионата.

      Пару слов об оружии.  Юра имел разрешение на ношение оружие, так как он числился как сотрудник охранного агентства.  У Николая тоже был ствол.  На этом настоял Григорий Петрович после неудачных покушений на его жизнь.  В отличие от Юриного «Макарова»,

у него был «Вальтер» полицейского образца, который появился стараниями Изи.  Этот «Вальтер» стрелял резиновыми пулями.  Убить он вряд ли мог, но зато мог основательно покалечить, например, при выстреле в глаз.  Хотя против пули снайпера он был не больше, чем детская хлопушка.

      Вечером после ужина они вчетвером сходили на танцы.  Николай пошёл туда в большей степени, чтобы проверить поведение своих «подопечных юных друзей».  Появление нашей четвёрки на танцах было неприятным сюрпризом для них, и они как-то быстро рассосались среди вечернего леса.   Ну а для Вики поход на танцы с Николаем был, как для Наташи Ростовой первый бал, и она была просто счастлива.  Николай невольно ей залюбовался, и на ум пришла фраза Антуана де Сент-Экзепюри о тех, кого мы приручили.   Положа руку на сердце, можно было сказать, что он её полюбил, и даже стал чувствовать себя моложе. 

  

Хотя неоднократно ловил на себе любопытные взгляды отдыхающих, которые гадали,

 кем Вика ему доводится: дочерью, секретаршей или дальней родственницей.

    В первую ночь Николай спал так, как давно с ним этого не случалось.

     Всё-таки сказалось напряжение последних месяцев, а эта почти полная тишина, и шум ветра в соснах, как нельзя лучше способствовали крепкому здоровому сну.  Вика с ним была необычайно мила, и перед тем, как уснуть сообщила ему, что её родители хотели бы с ним познакомиться.  Николай понимал, что это когда-то должно было произойти, и поэтому, не колеблясь, ответил согласием.  И Вика уснула уже в ранге невесты.

    Оставшиеся дни прошли великолепно, без инцидентов.  Малолетки, видя неукротимую решимость Николая и Юры пресекать любые безобразия, свои проблемы со спиртным и шприцами решали в укромных местах, и особо не высовывались.  Новый год встречали в столовой, было очень весело и уютно.

     Когда они уезжали, директор пансионата поблагодарила Николая за то, что он не дал распоясаться юнцам.  Она рассказала, что в иные приезды таких «цветов жизни», после них приходилось чуть не самосвалами вывозить пустые бутылки и использованные шприцы.

     В общем, Николай отлично отдохнул, и был готов к новым подвигам.

 

     Сразу с первого рабочего дня, пятницы 3 января, события развернулись со стремительностью антилопы.  Именно 3 января было опубликовано объявление о создании нового предприятия «Фаэтон-такси», и приглашении на работу водителей частников со своим автотранспортом.  Поскольку вся работа была проведена быстро и скрытно – она повергла Чернова в шок.  На следующий день с докладом у Николая был «Капитан»-Сергей Тихонов.  Его работа получила высокую оценку Николая, и они решили не тянуть резину,

а сразу ехать к директору гостиницы «Турист».  Предварительно сделали ксерокопии с самых пикантных документов по приватизации.  Кроме Юры с собой они прихватили Санька.   Когда они уезжали, навстречу Николаю попался Чернов, который что-то пытался ему сказать про какой-то подъёмник, но Николай отмахнулся от «Доктора Ливси», как от назойливой мухи. Вперёд, вперёд – труба зовёт!

        Перед тем, как зайти к директору гостиницы, Николай зашёл к Сурену.

–   С Новым годом Сурен! – поприветствовал его Николай. – Незваные гости появлялись ещё раз?

–   С Новым годом, дорогой Николай Степанович! – расплылся в добродушной улыбке Сурен. –  Нет, больше никого не было.  Вы к Троекурову?

–   К нему, гаду.  У него сегодня будет «последний день Помпеи», – зловеще пообещал Николай.

     В приёмной у директора Троекурова кроме секретарши находился ещё «добрый молодец», типа, охранник.  Они ворвались в приёмную как торнадо.  После мощного тычка Санька, «добрый молодец» улетел в угол и затих, а секретарша тут же, как изваяние уставилась в свой компьютер.  Санёк занял свою обычную позицию, а Николай и «Капитан» зашли в кабинет.  Троекуров недовольно поднял голову, но вопрос, который он пытался задать так и застыл  у него в глотке невнятным хрипом.  Николай с размаху плюхнулся в кресло напротив директора, и швырнул ему на стол папку.

 –   Смотри, гнида, какой я тебе подарок приготовил, –  зловеще-ласково произнёс Николай.  –   Может, будешь посговорчивей.

–    Вы что себе позволяете? – свистящим шепотом промолвил Троекуров.

–    Это я себе позволяю? – разыгрывая искреннее удивление, ответил Николай.  –  Это вы себе позволяете, пан директор, незаконно за гроши приватизировать гостиницу, убить бывшего директора, уклоняться от налогов, недоплачивать зарплату персоналу, заниматься рэкетом, содержать в гостинице проституток. Да в папке про всё сказано.

–   Бывшего директора никто не убивал! – запальчиво вскрикнул Троекуров.

–   Валерик, не держи нас за лохов.  Там есть заключение судмедэксперта, где ясно сказано, что директору вдули какого-то лекарства в немыслимых количествах – вот сердечко и не выдержало.  Короче, чтобы не размазывать кашу по тарелке, я предъявляю ультиматум. 

Или ты продаёшь мне гостиницу, или идёшь под посадку.  Статей уголовного кодекса на

 

тебя там хватит по делам твоим.  Если разойдёмся по-мирному, то ты не только не сядешь,

а ещё и деньжат срубишь.

–   Я не могу один принимать такие ответственные решения, – заерепенился Троекуров.  –

У гостиницы несколько владельцев.

–    Валерик, ты неправильно понял ситуацию.  У тебя есть десять минут, чтобы принять правильное решение.  Да, я знаю, что ты к убийству не причастен, именно поэтому я с тобой так и разговариваю.  У тебя есть шанс вовремя свалить, а у твоих, как ты выразился «нескольких владельцев», этого шанса нет вообще, потому что они все пойдут под посадку.  Так вот, пока прокуратура будет проверять и переваривать эту информационную бомбу,

мы оформим документы о продаже и ты уйдёшь чистым.

     Пока Николай говорил, Валера Троекуров лихорадочно перелистывал содержимое папки, и в ужасе хватался за голову.  «Капитан» смотрел на Николая с восхищением – он явно не ожидал от него такого напора.  Не дожидаясь ответа Троекурова, Николай снял телефонную трубку с директорского аппарата, и набрал номер Григория Петровича.

–   С Новым годом!  Это я,  – произнёс в трубку Николай, не называя имени. –  Присылайте Петра Геннадьевича и нотариуса в гостиницу «Турист» –  мы их подождём.  «Груша» созрела – пора её трусить.

–   С Новым годом, Доцент!  – ответил Григорий Петрович.  – Через полчаса они будут у тебя.

–   Жду, –  ответил Николай, и, бросив трубку, обратился снова к Троекурову. – Ну, что, урод, осознал в какой ты клоаке?

–   И какую сумму Вы хотите предложить мне за гостиницу? – безучастным голосом

спросил Троекуров.

     Николай на бумажке написал цифру.

–   Да вы с ума сошли!  Это же копейки! – вскричал Троекуров, снова возвращаясь к жизни.

–    А вы её, что за рубли выкупили, козлы партийно-комсомольские? – жёстко спросил Николай.

     И тут «Капитан», доселе не принимавший участия в дебатах, как бы невзначай, достал

из-за пазухи куртки наган, и со звоном провернул барабан.  У Троекурова глаза расширились от ужаса.  Он уронил голову на стол, и зарыдал.

     В это время в кабинет вошли Пётр Геннадьевич и нотариус.  Поскольку документы были подготовлены заранее, то процедура подписания договора купли-продажи заняли считанные секунды.  Покупателем и новым владельцем гостиницы в договоре значился Николай Степанович Стриж.  Николай обратился к Петру Геннадьевичу:

–   Пётр Геннадьевич, принимайте дела, а мы поехали. На всякий случай оставляем вам Санька.

–   А что мне делать с этой папкой? – спросил у Николая Троекуров.

–   Можешь засунуть её себе в задницу – у нас ещё есть с десяток ксерокопий, – ответил Николай, и с Тихоновым вышел из кабинета.

–   Санёк, ты остаёшься здесь.  Бди наших ребят, – приказал Николай.

    Когда они спускались вниз, им повстречался Сурен.  Возможно, что он их и намеренно ждал.  Он вопросительно посмотрел на Николая.

–   У гостиницы новый хозяин, –  сообщил Николай, и ткнул пальцем себя в грудь.

     Когда вышли на улицу, Николай сказал Тихонову:

–   Давай продолжай дальше работу, а мы на автобазу.

     Когда подъехали к автобазе, у проходной Николая ждал Тимофеевич и с ним ещё три мужика. Тимофеевич решительно подошёл к Николаю, и спросил:

–   Это вы директором «Фаэтон-такси» будете?

–   Да, это я, –  ответил Николай.  –  А Вы по каком вопросу?

–   Да вот с мужиками решили под ваше крыло перейти вместе со своими автомобилями, –  ответил Тимофеевич.

–   Юра, давай займись кадровыми вопросами, а я займусь подбором нужного оборудования, –   сказал Николай, и направился к себе в кабинет.

     На Николая обрушилась просто лавина новых забот.  Он с головой окунулся в ворох бумаг, лежащих у него на столе.  За работой он не сразу откликнулся на стук в дверь. 

 

–   Да-да, –  не отрываясь от бумаг, произнёс он.

     Дверь отворилась и в кабинет вошла Наташа, Наталья Сергеевна.

–   Здравствуй новоиспечённый директор. С Новым годом, что ли? –  сказала она, присаживаясь на стул около рабочего стола.

–   Здравствуй, Наташа! С Новым годом!  –  сказал Николай как можно мягче, но он был

явно смущён.

–   Что ты не заходишь ко мне? –  спросила Наташа. –  Совсем забыл меня.

–   Да дел много, –  стал неуклюже оправдываться Николай.

–   Да не в делах дело, просто разлюбил ты меня.

–   Ну почему же?

–   Да потому, что у тебя кто-то есть ещё.

–   Я с женой развожусь, официально, –  сообщил Николай.

–   А я не жену имею в виду, а некую молодую особу, с которой тебя видели. А кого ты больше любишь?

–   Я вас обеих люблю, –  угрюмо произнёс Николай. –  Но у тебя ведь семья.  Ты бы ведь ради меня не стала разводиться?  И потом, что-то я не припомню, чтобы ты клялась мне в любви.

–   Эх, Николай, Николай, –  грустно произнесла Наташа. –  Разве в любви обязательно надо клясться?  Хотя ты прав – я бы разводиться не стала. Ну, ладно, у тебя я вижу много работы, поэтому не буду  мешать. Заходи как-нибудь в обед – чайку попьём.

    И она ушла.  У Николая просто руки опустились, и уже никакая работа на ум не шла.

Так он грустно сидел и смотрел в окно, пока в кабинет не зашёл Толян.

–   Здорово, Доцент!  Ну, как твой гешефт? Э-э, –  осёкся он, –  тут видно была буря?

–    Да не буря, а просто как в оперетте – «нельзя любить двух сразу», –  ответил Николай.

–    Ты, Доцент, эту смурь бросай – не время сейчас хандрить.

–    Да, ты прав.  Ладно, проехали.  Итак, операция прошла успешно.   Враг был деморализован, и бежал с поля боя.  А вот теперь надо произвести сброс всего компромата по гостинице «Турист», вот эти три папки, «Колобку».  И это сделаешь ты, Толян послезавтра.

–   Что это ещё за «Колобок»?  –  недоумевающее спросил Толян.

–   А, это ты не знаешь, – рассмеялся Николай. – Я так следователя прокуратуры, Сидорова Сергея Сергеевича прозвал.  Короче, я знаю, что у тебя есть там подходцы, вот и подбрось ему папочки – он доволен будет.

–   Да нет проблем, Доцент! Сделаю в лучшем виде.

    Через два дня три папки по приватизации гостиницы, по убийству её директора и по налоговым нарушениям лежали на столе у «Колобка».  А 8 января были произведены необходимые платежи, и гостиница де-юре стала собственностью Николая.  Её бывшие владельцы даже опохмелиться не успели после встречи Нового года.  Они пытались отыграть события назад, но тут за них взялась прокуратура, и им сразу стало не до гостиницы.

      На следующий день сразу после проведения через банк платёжных документов по договору о купле-продаже гостиницы Николай с Юрой поехал к Григорию Петровичу. 

А вместо себя на базе оставил Толяна для решения кадровых вопросов по таксомоторному предприятию, так как уже с утра начали подтягиваться люди по поводу устройства на работу.  Рекламное объявление сделало своё дело. По пути они заехали в администрацию района и забрали подписанные документы на открытие предприятия «Фаэтон-такси».  Николай с галантностью мушкетёра вручил по этому поводу секретарше коробку конфет невероятной стоимости.

     Николай с Юрой вошли в гостиную к Григорию Петровичу, который встретил их, чуть

ли не с распростёртыми объятьями, и вручил ему папку с документами на гостиницу.

–   Ну, ты, Николай, молодец, – весело похвалил его Григорий Петрович. –  Кто бы мог подумать, что можно так уделать эту компанию?

–   Это было не так просто, – ответил Николай. – Но я предъявил такие факты, против которых у них нет и не будет аргументов.

 

–   Они не смогут принять контрмеры?

–   Исключено. Послезавтра ими займётся прокуратура. А что у нас с «Порше» иЧерновым?

–   С «Порше» я приготовил сюрприз, – рассмеялся Григорий Петрович. – А Чернова надо убирать.  Как ты это думаешь проделать, Доцент?

–  Я думаю, что когда начнут раскручивать дело про ворованные автомобили, то непременно выйдут на Чернова и Баранова.  Затем всплывёт убийство Миронова.  Вот тогда и надо будет подбросить Чернову ствол, который я изъял у «Вертлявого».  Только за него этому хренову Доктору Ливси три года к хвосту прицепят в довесок ко всему.  Короче, его надо сажать.

–  Что ж, я не возражаю, – задумчиво сказал Григорий Петрович.  – Кстати, по поводу того ствола, что ты мне принёс перед Новым годом.  Я его «пробил» через своих людей.  Интересный ствол, ты понимаешь.  Ещё в 1995 году грабанули воинский склад в Ростовской области.  Среди прочего имущества унесли свыше 400 «Макаровых».

–   Ни хрена себе, – аж присвистнул Николай.

–   Да, вот представь себе.  Кражу повесили на прапора, который исчез.  Но через месяц его тело нашли в лесопосадке всего метрах в ста от склада.  Как его не нашли сразу доселе никому неведомо.  Может, его потом подбросили.  Так вот, стволы эти были абсолютно «чистые», с завода, и эта партия стала всплывать в Чечне.  Ну, по-видимому, часть их туда

не дошла.  И этот ствол, что ты принёс абсолютно «чистый».  Поэтому я его до поры до времени законсервирую, а потом будет видно.  Ну, а когда вброс Чернову собираешься устроить?

–   Где-нибудь через недельку, когда следак начнёт землю носом рыть, чтобы Чернов раньше времени подставы не обнаружил.  Кстати, когда следили за гостиницей, один человек пропал.

–   Из наших? –  осведомился Григорий Петрович.

–   Нет, но его пока не нашли, и мы знаем, за чьей машиной он следил.  На ней такой большой человек ездит.  Вах!

–   Ты какие-то контрмеры принял?

–   Безусловно.  Эту тему уже отрабатывают, и потом сольют в общий котёл.  Варево получится похлеще, чем у колдуньи Гингемы.

–   А с «Фаэтон-такси» как дело движется?

–   Всё в порядке.  Вот это уставные документы.  И уже пошёл народ по объявлению. 

Но нужны ещё люди.  Юра хороший помощник, но этого мало.  Короче, надо срочно решить кадровый вопрос.  Да и в гостинице нужен новый директор.

 –   А что же старый не устраивает? – хитровато, по-ленински прищурился Григорий Петрович.

–   Да я думаю, что он после нашего разговора свалит на Канары, а может и ещё дальше, – ухмыльнулся Николай. –  Я вот думаю туда Наталью Сергеевну Харламову пристроить. 

Это наш инженер по охране труда.  Очень грамотная женщина, и волевая.

–  Как же, как же, слышал про твой гарем, – беззлобно подколол его Григорий Петрович. –  Знаешь, мне твои амурные дела до лампочки.  Но ты, пожалуйста, устакань эту тему.  Потому что, если бабы начнут делу мешать – я тебе голову сверну.  И это, несмотря на всё моё к тебе уважение.  Усёк?

–  Усёк,  – сразу погрустнев, сказал Николай, и неожиданно добавил,  – а вообще я, наверное, скоро женюсь.

     Юра посмотрел на него с удивлением, видимо размышляя, на ком из двоих он собирается жениться.

–   А вот это дело хорошее, – весело сказал Григорий Петрович. –  На свадьбе погуляем. 

Если у тебя всё – давай прощаться, а то у меня дел тоже по горло.  А с людьми я тебе помогу.  Ну, давай, иди рулюй.

    Сразу после визита к боссу, Николай созвонился с «Капитаном» и договорился о встрече

в «Чайке».  Когда он с Юрой вошёл в кафе, то Сергей Тихонов уже сидел за любимым столиком Николая.  Они поприветствовали друг друга, и дождались, когда Жора накроет

на стол.

 

 

–   Давай, капитан, за твоё здоровье,  – сказал Николай, поднимая бокал, и после того, как

его осушил, продолжил. –  Поработал ты на славу, молодец.  И за это тебе причитается.  Юра, оформи, пожалуйста, конвертик.  А вот теперь задача на ближайшее будущее.  Надо собрать материал на тех, кто грохнул гаишного майора Миронова и Лёнчика. Мы примерно знаем, кто это.  Это люди «Суслика».  Но материалов у нас на них нет, только косвенные улики.  А нам надо стопудовые факты, чтобы их «закрыть».  Далее, того мужика нашли,

что за машиной следил?

–   Ищем, – сухо ответил Сергей, – но пока безрезультатно.  За чьей машиной он следил,

мы знаем, я уже докладывал про это. Потихоньку опять стали за ней следить.  Это дружок Троекурова на ней катается, тоже в мэрии чиновчествует – заведующий отделом сборов и поступлений, короче финотдел.  Столярчик Борис Абрамович.  Судя по уже имеющейся информации, именно к нему стекаются поступления от рэкета.  Он вроде как хранитель общака.  А потом уже бабки распределяются по степени злодеяния содеянного.

–   Ты, Сергей, сейчас это так сказал, – заметил Николай, – что, и я сам почувствовал себя неуютно.  Ты, наверное, и меня воспринимаешь как монстра.

–   Да нет, Доцент, – ответил Сергей, – я же вижу, что вы с Юрой порядочные люди. 

И втянулись в эту историю по воле обстоятельств, как, собственно говоря, и я.  А вот то,

что для нас троих всё это кончится очень плохо – я не сомневаюсь.

–   Ну, ты вообще пессимист, Сергей.  Вот, хлебани водочки – и  всё как рукой снимет.

     Остальная часть встречи прошла за тщательным пережёвыванием пищи, и обмениваем малозначащими фразами.  После этого они разъехались по своим делам.  Николая дома ждала Вика, Сергея – Жанна, а Юру – Таня.

    Дома Николая ждали кроме Вики две новости, как водится одна хорошая, и одна плохая.  Вика с порога рассказал ему, что её сокращают с фабрики, и Николаю пришлось пообещать разобраться с её начальством.  А потом, уже за ужином, Вика сказала, что в ближайшую субботу её родители ждут Николая к себе в гости.  Николай понял, что теперь ему уже не отвертеться.

    Эта встреча состоялась в субботу 11 января.   В 12 дня Юра завёз Николая в кафе

«Чайка», где у него состоялась очередная встреча с Сашей-художником. Саша отдал Николаю несколько новых работ. А Николай произвёл с ним расчёт, и дал новое задание. Услышав, что ему предстоит «намалевать», Саша аж присвистнул в изумлении.  Хорошо,

что при этом не присутствовал Юра, который остался ждать в автомобиле.  А то бы, наверняка, Николаю пришлось бы услышать от него массу «лестных» эпитетов в свой адрес.

    А потом Юра к 14-00 подвёз Николая к дому, где проживала Вика с родителями и младшим братом.  Предварительно они заехали в торговый центр, где Николай купил невиданных цветов, и дорогущий коньяк с коробкой конфет.

–   Ну, Николай, – сказал Юра, сдувая какую-то несуществующую пылинку с куртки Николая, – желаю тебе успешно очаровать родителей твоей прелестницы.

–   Да ну тебя, – шутливо отмахнулся от него Николай, а сам вдруг ощутил, что он

почему-то волнуется.

     И Николай решительно открыл дверь подъезда.

     Квартира находилась на четвёртом этаже, но  Николай взбежал на него на одном дыхании.  Дверь открыла сияющая как юбилейный рубль Вика.  За её спиной стояли отец и брат, а из кухни на исходную диспозицию подтягивалась мать. Вика обняла Николая одной рукой за шею, и поцеловала в щёку, чем сразу вогнала его в невероятное смущение. Он неловко развёл в стороны руки с подарками. Потом, преодолев временное замешательство, вручил цветы и конфеты женщинам, а коньяк отцу Вики.  После чего перешли к процедуре знакомства. Как и предполагал Николай, родители были примерно одного возраста с ним.

     Отец, Александр Ильич, 46 лет, слегка полноватый мужчина, с легко пробивающейся залысиной, мастер участка завода металлоконструкций.

     Мать, Тамара Васильевна, 45 лет, учительница средней школы, очень стройная женщина, в противоположность мужу.  Николай ею невольно залюбовался, сравнивая при этом с Викой.

    Младший брат Дмитрий, 15 лет, ученик средней школы.

  

    Сели за стол, сервированный даже чуть богаче, чем позволял достаток семьи.

    Сначала присутствовала небольшая неловкость, особенно учитывая, что Николай был далеко не мальчик.   Но после первой рюмки коньяка, который привёз Николай, как-то

стало посвободнее.  Мужчины решили сразу перейти на «ты».

–  А коньячок – отменный, надо сказать, – отметил отец Вики. – Я такой впервые пью.  Интересно, где это надо работать, чтобы на него зарабатывать?

      Вопрос был задан с явным умыслом, чтобы Николай немного рассказал о себе.  Потенциальным тестю и тёще интересно было знать, чем занимается их потенциальный зять.

–   Я работаю инженером-механиком по ремонту оборудования на автопредприятии «Фаэтон», –  ответил Николай.

–   Это на том самом предприятии, где недавно убили директора? – невинно спросила мать Вики.  –  Интересно, кто бы мог это сделать?

–   Мама, –  укоризненно посмотрела на неё Вика.

–   Да вот и следователь у меня спрашивал: «Кто убил вашего директора?» –  с деланным равнодушием ответил Николай, накалывая на вилку очередной маслёнок. –  Кстати,

маслята у вас просто прелесть.  Кто их так делает?

–   А это наша мама – умелица, – ответила Вика.  –  А вообще, Николай сейчас стал директором предприятия «Фаэтон-такси».  Он у меня становится большим начальником.

    Вика окончательно застолбила свои права на Николая, и тот только головой покачал. 

Да женщины все одинаковы.

–   А что ж Николай Вы раньше были женаты? – спросила мать, и теперь уже двое, отец и Вика, посмотрели на неё выразительно.  Николай перехватил этот взгляд, и рассмеялся:

–   Да не смотрите вы так на Тамару Васильевну – она правильно интересуется. Был я женат, сейчас развожусь.  Прожили вместе 22 года, двое детей.  Но вот как-то так всё сложилось.

–   Ну, это бывает, –  примирительно сказал отец.  –  Время сейчас смутное.  Если бы я без работы остался, то глядишь, моя Васильевна, на второй день меня пинком из квартиры выставила.

–   Ну, ты, Саша, и скажешь! – деланно возмутилась его жена. – А где вы жили? Там, ведь, наверное, и квартира осталась.

      Николай назвал адрес, где он раньше жил, и сказал, что сейчас снимает квартиру в другом месте.  Он пока решил не афишировать свои доходы.  Да и Вика об истинных суммах гонораров Николая не знала, потому, что жил он очень скромно. Хотя эта скромность была лишь относительной по отношению к большинству жителей Города.

–  А это случайно не тот район, где недавно трёх парней избили, причём одного до смерти? – спросила Тамара Васильевна, услышав адрес, где сейчас жила уже почти бывшая жена Николая. –  Интересно, кто это его так убил?

–   Тамара! – грозно ляпнул вилкой по столу отец.

–   Следователь считает, что это сделал я, –  спокойно ответил Николай, и потянулся за очередным маслёнком.

     За столом зависла небольшая пауза.  Интересное дело получается.  Учителя, если присмотреться к ним поближе, всегда в курсе всех городских новостей. И это естественно, потому, что информацию они получают от своих многочисленных учеников.  И они же являются вторыми по значимости распространителями этих слухов, тьфу ты, чёрт, информации, после базарных торговок.  Чтобы разрядить обстановку в разговор вступил отец:

–   Я слышал, что в ваше таксомоторное предприятие людей со своими автомобилями набирают.

–   Да мы будем использовать частный автотранспорт, в том числе, – ответил Николай.

–   А кто владелец этого предприятия? – снова спросил отец.

–   Владельцев несколько.  Я тоже имею определённую долю в активах этого предприятия.

–   Ого! Даже так! –  с уважением  произнёс отец.  –  А не боитесь рэкетиров всяких.  Таксисты, я слышал, под «Богданом» ходят – могут быть неприятности.

–   Пусть попробуют, – ответил, внезапно проснувшийся, Волчара. –  Передушу их всех – оптом и в розницу.

  

      За столом повисла гнетущая тишина.  Её разрядил отец:

–   А пойдём, Николай, покурим на балкон.  А женщины нам вторую перемену блюд приготовят.

     Они вышли на балкон.  Александр Ильич спросил Николая:

–   Судя по ответу, я понял, что возможны проблемы.

–   Да проблем хватает.  Только вот решать их можно по-разному – либо за столом переговоров, либо со стволом за пазухой.

–   Николай, –  примирительно сказал отец Вики,  –  ты не обижайся.  Мы хотим добра своей дочке.  Хотим, чтобы она замуж вышла, внуков, чёрт побери, хотим.  Ты хороший, судя по всему, мужик, инженер и так далее.  Просто мы не ожидали, что, как бы это помягче, её муж будет настолько её старше.

 –   Ну, для появления внуков, мой настоящий возраст, пока не помеха, –  язвительно ответил Николай.

–   Ну вот, и обиделся, –  разочаровано протянул Александр Ильич.

–   Да не обиделся я, – рассмеялся Николай. –  Просто я не ожидал ещё раз в жизни выступить в роли жениха.  Да ещё такой красавицы.  Пойдём-ка  лучше, Александр Ильич, шахнем ещё коньячку.  И ни слова про работу. Лады?

    Они вернулись за стол, и дальше вечер пошёл уже в нормальном русле.  Родители Вики интересовались, как они познакомились, как провели время в «Золотых Песках».  Короче говоря – обычные смотрины.  Примерно в 19-00 Николай засобирался уходить, сославшись на дела.  До двери квартиры его провожала Вика.

–   Я хочу тебя, дорогой, – прошептала она ему на ухо, прижимаясь к нему всем телом.

–   Только не сегодня.  Ты ведь слышала, что у меня ещё есть дела.  Тем более, завтра надо будет поработать.

–   Опять, –  недовольно надула губки Вика.

–   Ну, так надо, это работа, – извиняющимся тоном сказал Николай. – Ну, всё, до встречи.

     Он поцеловал Вику, и вышел из квартиры.

     Николай поймал такси и решил проехать на квартиру, где его компания «наращивала нули» на долларах.   Компанию он застал в полулежачем состоянии.

     К этому времени Вова Хрипатый, Санёк, Рома и Вадим, так измотались, что просто повалились без сил.  Но они смогли произвести за смену рекордное число «соток» – 2700 штук.  Николай решил немного им помочь.  А тут ещё Толян подкатил.  И они выдавали ещё 500 штук.  После чего сил для работы не осталось вовсе.  Санёк остался ночевать на этой квартире.  Остальные разошлись по своим домам.  Перед этим Толян предупредил, что на завтра назначена «зарядка» очередного баллона.  При этом Николаю показалось, что он

что-то скрывает.  Но ему совершенно не хотелось сейчас анализировать сказанное Толяном. 

Ему хотелось спать.  Он бодренько по морозцу добежал до своего дома, благо до него было всего метров пятьсот.   Напоследок хлебанул чайку, и завалился спать. Уже засыпая, он подумал, что неплохо было бы купить двухкомнатную квартиру.

      Между тем после ухода Николая в доме у Вики разгорелся жаркий диспут по поводу её будущего.  Мать Вики, Тамара Васильевна, так оценила претендента на руку её дочери:

–   Я считаю, что Николай мужчина красивый, самостоятельный.  Вон, скоро директором станет.

–   А тебя не смущает его возраст? – спросил её отец Вики Александр Ильич. 

–   Ну, вот тебе, Саша, 46 лет, и это меня не смущает, –  ответила мать.

–   Ну, ты сравнила!  Да он в отцы ей годится.

–   Вот она и будет под его дочку везде косить, –  встрял брат Дима.

–   Цыц, пацан, – прикрикнул на него отец, и тут же отвесил подзатыльник.

–   А вот возьмите многих артистов и режиссеров – так у них сплошь молоденькие жёны, – пыталась всех урезонить мать.

–   У меня такое ощущение, – раздражённо сказал отец, – что ты готова отдать свою дочь за первого встречного.  Он разводной.  Что у него есть – квартира, машина? Что?

–   Квартира у него есть, – запальчиво вскрикнула Вика. – А машин сразу две – служебных.

А ещё он кандидат наук.

 

–   Вот видишь, отец, – сказала мать, – значит человек уважаемый, ценят его.

–   Ну, я не знаю, – начал отступление отец. –  Мне он самому понравился.  Как своего друга я бы его воспринял прекрасно. А так я весь вечер не мог решить, как его называть по имени, или с отчеством.  Хорошо, что сразу на «ты» перешли.

      Вика зевнула, и заявила:

–   Знаете что, предки, я его люблю.  И он будет мой согласны вы или нет.  А теперь я спать хочу.

     И она ушла к себе в спальню.  А в зале обсуждение продолжалась, с приведением аргументов за и против.  Сквозь сон Вика услышала фразу матери:

« А что лучше станет, если она со своими юнцами по ресторанам тусоваться будет?»

 Ответа отца она уже не услышала, потому что крепко и сладко уснула.

        На следующее утро за Николаем заехал Юра, и они отправились на автобазу.

Вова Хрипатый был уже там, и готовил оборудование к «зарядке».  Вскоре подкатил Толян.  Санёк, Рома и Вадим в это время продолжали помогать Нацбанку США в выпуске банкнот.

     Толян передал Николаю два свёртка обёрнутые, как всегда в чёрный полиэтилен.  В отличии от обычных пакетов, хоть и плотно набитых, но мягких на ощупь, под пальцами прощупывался какой-то футляр. 

–   И это всё? – в недоумении спросил Николай.

–   Да, паковать надо только эти два свёртка, – ответил Толян.

–   А что это?

–   Босс сказал, что нам лучше не знать этого.

     Николай пожал плечами, и приказал начинать работу.

     В этот день они запаковали в газовый баллон два футляра с алмазами, похищенными на добывающих предприятиях «АлРосса» в Якутии, и бриллиантами «выращенными» на смоленском заводе «Кристалл» на сумму около ста миллионов долларов США.  Но они про это никогда не узнали.  Единственное, что вызвало удивление Николая, так эта сумма вознаграждения за этот баллон, которая была в шесть раз больше обычной таксы.

    Через несколько лет в США был задержан гражданин России некто Козленок, который похитил и вывез в США алмазов на два миллиарда долларов.  Как раз эти два футляра и были первой партией переправленной через границу.

 

Глава 21.   Тяжела ты, шапка Мономаха

 

        13 января 1997 года.   Страна медленно продирает похмельные глаза после встречи Нового года.  Это уже стало традицией, что в начале каждого года страна на две недели погружается в нирвану.  Николая в ближайшем будущем ждало очень много дел.  С утра за ним заехал Юра.  Подъезжая к автобазе, Николай увидел идущую на работу от остановки троллейбуса Наталью Сергеевну.

–   Юра, остановись, пожалуйста, я дальше пешком пройдусь,  – попросил Николай.

     Он догнал Наташу, поздоровался, и пошёл рядом с ней.

–   Наташа, я хочу тебе сделать одно предложение, теперь уже вполне официально.

Я хочу предложить тебе место директора гостиницы «Турист», – сказал Николай.

     Наташа удивлённо посмотрела на Николая, и спросила:

–   А какое ты отношение имеешь к этой гостинице?  Ты говоришь так, как будто являешься её хозяином.

–   А я и есть её новый хозяин, – скромно ответил Николай. – Я её на прошлой неделе прикупил.

–   Николай, ты шутишь!

–   Какие могут быть шутки.  Я считаю, что тебе пора переходить на более ответственную

и высокооплачиваемую работу.  Тем более мне там нужен свой человек. 

–   Это так неожиданно, – в растерянности произнесла Наталья Сергеевна.

–   Этот вопрос уже согласован с остальными пайщиками.  И они не возражают, – настаивал на своём Николай. – В общем, даю день для размышления.  Завтра мне необходимо представить нового директора коллективу, пока там не начались ненужные шатания и разброд.

     Когда они подошли к проходной, там уже стояло много незнакомых людей, а около проходной стояло много различных машин. Среди них был и Тимофеевич и пожилой мужчина, которого Сергей Тихонов определил как «бригадира».  Тут же крутился недовольный и ничего не понимающий Чернов.

–   Николай Степанович, объясните, что здесь происходит? – спросил Чернов.

–   Как я понимаю – эти люди пришли ко мне, – ответил Николай.

–   Свои личные дела решайте за проходной, и нечего здесь демонстрацию устраивать, –  заявил Чернов.

–   Это дела не личные.  С сегодняшнего дня начинает функционировать предприятие «Фаэтон-такси» директором и совладельцем, которого я являюсь, а предприятие «Фаэтон» является одним из учредителей.

    Чернов в изумлении открыл рот, а Николай повернулся от него в сторону пришедших людей.

     Один из мужчин представился:

–   Панченко Егор Тимофеевич, Ваш будущий заместитель.  Меня прислал Григорий Петрович.

–   Николай Степанович, – представился Николай. – Я вас очень ждал.  Сейчас пройдём ко мне в кабинет.  Юра, пожалуйста, займись водителями, а когда закончишь – зайди ко мне.

     Кроме заместителя Григорий Петрович, как и обещал, прислал в помощь Николаю ещё двоих человек.  Мельникова Ольга Даниловна, возраст тридцать два года, была прислана на должность диспетчера.  Фокин Константин Андреевич, 45 лет, должен исполнять должность бухгалтера, и вести все финансовые документы.  Конечно, нужны были ещё диспетчеры, чтобы обеспечить круглосуточное дежурство, но этот вопрос решили решить по ходу дела.  Николай сразу приказал Панченко заняться приёмом людей на работу, и оформлением на них всех необходимых документов.  Диспетчерский пункт и бухгалтера решили разместить

в комнате рядом с кабинетом Николая, которое не использовалось, и было завалено всякими ненужными вещами.  Рабочее место заместителя Панченко определили в кабинете Николая.  Пока они обсуждали организационные вопросы, подошёл Санёк, и сказал, что прибыло оборудование для обустройства диспетчерской.  Отдав нужные распоряжения, Николай поднялся на третий этаж к начальнику транспортного цеха Журову.

–   Анатолий Григорьевич, – обратился к нему Николай, – мне на сегодня нужен электрик,

и человека три рабочих, чтобы освободить кабинет, который расположен рядом с моим.

–   Электрика я тебе не дам, потому что он занят, – отрезал Журов. – А по поводу помещения –  это что распоряжение Чернова?

     Николай взялся пальцами за пуговицу пиджака Журова, и притянул его к себе.

–   Ты, гражданин Журов, очевидно не в теме.  Это не просьба, а мой приказ.  Через 10 минут, чтобы люди были у меня в кабинете.

    Не ожидая такой наглости, Журов застыл в оцепенении, а Николай вышел из его кабинета.  А внизу уже вовсю кипела работа.  Оформлялись нужные документы на водителей и автомобили.   Всего под крыло нового таксомоторного предприятия собралось 12 водителей с легковыми автомобилями, 6 маршрутных такси и три водителя с «Газелями» в качестве грузового такси.  «Фаэтон» со своей стороны влил три легковушки, два микроавтобуса и одну грузовую «Газель».  На всех автомобилях происходила установка раций.  А на следующий день планировалось начать работу в полном объёме.  Заместитель Николая Панченко сразу цепко взял ситуацию под свой контроль, и Николай со спокойным сердцем отправился вместе с Юрой в гостиницу «Турист».  Пора там было производить зачистку.

      По дороге Николай вспомнил о просьбе Вики, и решил заехать на швейную фабрику имени «Клары Цеткин».  Не долго думая, он сразу направился в кабинет к директору фабрики Надежде Михайловне Щербине.  Не дав даже слова пикнуть секретарше, он вошёл без стука в кабинет, чем вызвал крайнее недовольство директрисы.

–   Мужчина, где это Вас учили без разрешения заходить в чужой кабинет? – резко спросила она у Николая.

–   В Магаданском институте благородных парней, – невозмутимо ответил Николай. –  Меня зовут Николай Степанович Стриж. Мне  с Вами надо поговорить.

–   А вот мне с Вами совсем не хочется разговаривать, – раздражённо ответила Надежда Михайловна.

–   И, тем не менее, Вам придётся со мной говорить, даже если Вы этого не желаете, – в голосе у Николая появились жёсткие металлические нотки, от которых директриса невольно поёжилась.  –  Я слышал, что у вас на фабрике предстоит массовое сокращение сотрудников. Я бы желал, чтобы Виктория Котлярова в этот список не попала.

–   Здесь я ничего не могу поделать, – развела руками директриса. –  У нас упали объёмы производства.  А список на увольнение уже согласован с профкомом.

–   А вот так разводить руками передо мной не надо.  Для Вас же будет лучше, если она в этот список не попадёт.  А теперь я хотел бы узнать, какая ситуация сложилась у вас на фабрике, и почему вы катитесь к банкротству.

–   Да кто Вы такой, чтобы я Вам передавала конфиденциальную информацию?  – возмутилась директриса.

   Николай протянул ей заготовленную заранее визитную карточку директора таксомоторного предприятия «Фаэтон-такси».  Интересно было следить за реакцией Надежды Михайловны. Слух о событиях на автобазе уже давно облетел весь Город, поэтому она сразу оценила обстановку, и поняла, что перед ней сидит ну очень серьёзный человек.

–   Ну, хорошо, – нехотя согласилась директриса. –  Формально фабрика считается акционерным обществом.  Основных акционеров три.  Двое частных лиц, и 20% принадлежит государству.  10% принадлежит работникам фабрики, которые они выкупили за приватизационные ваучеры.  Между этими двумя основными владельцами идёт борьба за то, чтобы подчинить под себя фабрику полностью.  Причём одному из них эта фабрика абсолютно не нужна, но он упирается из вредности.  Если бы можно было выкупить у государства 20%, то тогда у того, кто их выкупит, появится контрольный пакет, и тогда ему можно будет проводить решения в своих интересах.  Но государственные органы ещё не решили, кому продать свой пакет.  Поэтому сейчас идёт разброд и грызня.  Количество заказов упало, со сбытом  и снабжением тоже стали возникать проблемы.  Поэтому мы и пошли на сокращение.

–   А если у государства купит пакет кто-то третий?  – спросил Николай.

–   Так кто ж его купит?  Кому это надо?

–  Ну, например, я могу купить.  Да и не только эти 20%, но и побольше.  Надеюсь, Вы не будете против такого расклада?

    Директриса недоверчиво посмотрела на Николая.

–  Я понимаю Ваше молчание, как согласие с моими соображениями.  Поэтому, убедительно прошу ещё раз рассмотреть вопрос о сокращение Котляровой Виктории.  Итак, до встречи, до скорой!

     И Николай удалился из кабинета, даже не поинтересовавшись последней реакцией директрисы.  По пути к проходной он зашёл в техотдел, и вызвал в коридор Вику. Она была крайне удивлена, увидев его здесь.  А появление Николая вызвало бешеное любопытство её подруг по работе.  Николай сообщил ей о результатах разговора с директрисой, чмокнул в щёчку, и поехал дальше.

     В гостиницу «Турист» Николай зашёл как в дом родной.  Пока он поднимался наверх к директорскому кабинету, все попадающиеся навстречу работники гостиницы вставали перед ним в стойку «Парад Але!».  Он попросил секретаршу вызвать к себе заместителя директора, и зашёл в пустой кабинет.  Кабинет ещё хранил следы пребывания предыдущего его хозяина.

      В кабинет зашла заместитель директора гостиницы  Виолетта Эдуардовна Вишневская.   Это была молодящаяся дама примерно такого же возраста, как и Николай, с роскошным париком на голове.

« Типичная маман – содержательница публичного дома»,  –  мелькнуло в голове у Николая.

–   Здравствуйте, Виолетта Эдуардовна!  Я ваш новый хозяин гостиницы.  Завтра я хочу представить коллективу сотрудников нового директора гостиницы. Сбор всех сотрудников

в 10-00.  А сейчас я бы хотел осмотреть помещения гостиницы в Вашем сопровождении.

   

 

      На осмотр всего хозяйства, как ни спешил Николай, ушло более полутора часов.  После этого Николай заглянул к Сурену.  После обоюдных приветствий Николай приступил к изложению своих соображений по поводу дальнейшей жизни.

–   Хочу сообщить тебе, Сурен, что смена хозяина гостиницы произошла успешно. Теперь таковым являюсь я.  Поскольку ресторан относится всё-таки к гостинице, то сразу говорю, чтобы всех пытающихся обложить тебя данью ты посылал … ко мне.  Ты будешь платить только арендную плату.  И ещё немного за охрану.  Охрану гостиницы и ресторана я предполагаю сменить полностью.

–   Насчёт охраны – это правильное решение, – подал голос Сурен.  – Все эти охранники ставленники бывших владельцев, и им веры нет никакой.

–   Далее, – продолжал Николай, –  я тут сейчас ходил по гостинице, и присмотрел один небольшой зальчик, где можно устроить типа маленького казино.  Предлагаю тебе тоже поучаствовать в этом проекте.  И ещё, очевидно процентов десять акций гостиницы мы продадим.  Так что ты там тоже можешь принять участие.

    Сурен рассыпался в благодарности, и обещал подумать.  Этот ход с продажей акций Николай придумал специально, чтобы привязать Сурена к гостинице, и исключить вероятность какого-либо подвоха со стороны арендатора.  А так, когда он будет в деле,

то у Николая будет больше гарантий, что он всегда будет в курсе происходящих в гостинице и ресторане событий.

–   И последнее, – сказал Николай, доставая из внутреннего кармана пиджака несколько листов бумаги,  – тебе надо будет написать заявление на компанию «Вертлявого» в прокуратуру о поборах и вымогательствах с их стороны. Вот тебе образец, шпаргалка.  Пиши, и ничего не бойся.

     Так заявление Сурена попало к следователю «Колобку».

     Очень довольный Николай вернулся на автобазу.  Там уже заканчивали монтаж оборудования диспетчерской.  Собственно говоря, там надо было только подвести телефонную линию и установить рации. Его заместитель уже успел составить график работы, правда, пока в одну смену по 12 часов, из-за нехватки диспетчеров. 

    И на следующий день планировался выезд автомобилей на линию.

    К Николаю подошёл Толян.

–   Доцент, Григорий Петрович звонил.  Просит тебя заехать к нему сегодня.

–   В таком случае я сразу еду к нему,  – ответил Николай.

     Уже через полчаса Николай и Юра были в кабинете у Григория Петровича.

–   Итак, Николай, следствие нашу наживку заглотило, – сообщил Григорий Петрович.  –  Все папки с компроматом дошли по назначению, и твой любимый «Колобок» начал рыть землю.  Поэтому надо решить проблемку с Черновым.  Вот тебе для него подарок.

    С этими словами Григорий Петрович передал Николаю свёрток, в котором должен был находиться «палёный «Макаров».

–   Григорий Петрович, в гостиницу нужен новый начальник охраны, – сообщил Николай.  – И вообще там половина охранников люди Троекурова или «Суслика». Их надо будет менять.

–   Согласен, – коротко бросил Григорий Петрович. –  Что ещё?

–   Я подумал, а почему бы при гостинице не устроить маленькое казино?  Там можно будет очень приличные деньги качать.

–   Ещё раз согласен.  Лицензия на казино за мной.  Что ещё?

–   Ещё есть идейка по швейной фабрике.  Может нам её тоже прикупить?

     И Николай высказал свои соображения по этому поводу.  Тут Григорий Петрович задумался.

–   Ты знаешь, с ходу ничего сказать не могу.  Тут надо подумать пару дней.  Ты давай с Черновым не тяни, потому что скоро к вам нагрянут «люди в серых шинелях».

    А вечером Вика сообщила Николаю, что её сокращение откладывается на

неопределённый срок.

     На следующий день Николай вызвал к себе Вову Хрипатого.

 –   Володя,  – сказал Николай, – насколько я знаю, Чернов ставит свой «Опель» на территории предприятия?

 

–   Да, – ответил Вова.

–   Ты сможешь открыть его автомобиль?

–   Да пара пустяков.

–    В таком случае вот тебе этот свёрток.  Его надо положить в салон автомобиля Чернова, но в такое место, куда водители обычно лазят редко, а бандиты обычно прячут свои пушки.  Ты всё понял?    

     Вован радостно осклабился:

–   Давно я ждал этой минуты.  На дух не перевариваю этого козла – Чернова.

–   Сделай это под конец дня, когда стемнеет.  Желательно с этим делом не тянуть потому, что мы ждём на базу гостей из «Маски-шоу».  Да, и ещё приберись там у себя в боксе, чтобы ничего нас компрометирующего там не было.

    Вечером этого же дня Вова Хрипатый «вкинул» в салон  автомобиля Чернова пистолет, полученный от Николая.

     После разговора с Хрипатым,  Николай сразу направился в кабинет Натальи Сергеевны. 

–   Здравствуй, Наташа, – поздоровался Николай. – Какое решение ты приняла?  Учти, отказ я не принимаю.

–   Николай, я просто не знаю, что сказать.  Это так неожиданно.  А если я не справлюсь?

–   Сказать надо только «да».  Мы тебе поможем.  Муж хотя бы не против смены работы?

–   Да нет, как раз наоборот, он говорит, что, мол, пора уходить из этого гадюшника.

–   Тем более.  Короче, собирайся, в десять часов я назначил собрание для представления нового директора гостиницы.  Всё, и никаких возражений, – добавил Николай, видя, что Наташа пытается протестовать.

     В кабинете Николая ждал мужчина средних лет, и мощного телосложения.  Он представился:

–  Я от Григория Петровича.  Дубинин Андрей Андреевич. Ваш будущий начальник охраны гостиницы «Турист».

–   Превосходно, – сказал Николай. – Идёмте за мной, мы сейчас едем в «Турист».

     В связи с отсутствием подходящего помещения для собраний все сотрудники  гостиницы собрались в зале ресторана.  Туда же подтянулись и любопытные работники ресторана.        

        Первым слово взял Николай.

–   Надеюсь, что все уже знают, что гостиница сменила владельца, – начал тронную речь Николай.  –  Этим владельцем являюсь я, Стриж Николай Степанович.  Вашим новым директором назначается Харламова Наталья Сергеевна.  Дубинин Андрей Андреевич назначается начальником службы безопасности, а попросту охраны.  Я думаю, что в основном, вы все останетесь на своих рабочих местах.  Но это уже будет решать Наталья Сергеевна.  Прошу сразу отнестись к ней со всей серьёзностью и уважением.  Далее я хотел бы проинформировать коллектив о том, как мы будем работать дальше.

–   Прежде всего, я не собираюсь здесь, как предыдущий директор, терпеть проституток, –  заявил Николай, и добавил чуть слышно,  – чужих.

–   Я собираюсь открыть при гостинице казино, –  продолжал Николай.  –  Таким образом, мне понадобятся ещё сотрудники.  Я хочу, чтобы  гостиница, наконец-то, стала соответствовать своему названию.  Поэтому упор будет делаться на приём туристических групп.  Кроме этого при гостинице мы откроем туристическое бюро.  Что касается зарплаты.  Выплаты должны производиться легально, без всякого «чёрного нала».  Между прочим, прежние владельцы оставили такое наследство, что ещё мне придётся с налоговой разбираться неизвестно сколько.  Ну, а теперь Наталья Сергеевна, принимайте бразды правления.

     Официальная часть закончилась, и Николай удалился.  А Наташа начала входить в роль директрисы.   Пока Николай держал речь, он наблюдал за работниками гостиницы, и особенно за Виолеттой Вишневской.   Что-то в выражении её лица Николаю не понравилось.  Особенно когда он завёл разговор о проститутках, которые при прошлых владельцах свили здесь уютное гнёздышко, естественно, за определённую мзду.  И, судя по всему, ей тоже

кое-что перепадало.  Но у Николая было и так много проблем, поэтому он не стал на этом сейчас заострять внимание.

      В пятницу, придя утром на работу, Николай обнаружил около проходной группу теперь уже его таксистов, которые что-то оживлённо обсуждали, хотя должны были быть уже на линии.  Николай подошёл к ним и спросил:

–   Что-то случилось?

–   Да случилось, –  ответил «бригадир» – Романов Николай Александрович, показывая красивый «фингал» под глазом.  –  Первый привет от «Богдана».   

     Ещё у нескольких таксистов виднелись кровоподтёки на лице.  Николай  сразу

посуровел:

–   И где это они вас так окучили?

–   Да ещё вчера  вечером на конечной остановке.  Подъехали на двух машинах, семь человек.  Потребовали денег «за охрану».  Мы отказались, и тогда начался мордобой. 

Мы ребята не слабые, но те явно бывшие спортсмены.  Короче, бой мы проиграли, тем более нас было меньше.  Сегодня к 19-00 они потребовали подвезти 20 «тонн» «зелени».

–   Однако у них и аппетиты! –  изумился Николай.  – А вы говорили, что вы работаете на новом предприятии?

–   Говорили, но они сказали, что им начхать на это.  И вообще, там их главарь заявил, что

и предприятие будет им платить «откат».

–   Говорите в семь вечера?  Ну, что ж звоните им, что деньги будут, и сами подъезжайте к этому времени.

     Николай зашёл к себе в кабинет, и сразу позвонил Кальянову:

–   Иван Сергеевич, здравствуйте.  Это Николай.  Как мы и предполагали, «наезд» на таксистов состоялся.  Сегодня в 19-00, на конечной остановке «пятёрки», должна состояться передача денег рэкетирам.  Я туда подъеду с Юрой.

–   Здравствуй Николай.  Ни о чём не беспокойся.  Я туда пришлю своих парней.  Сколько ориентировочно будет любителей «зелени»?

–   Я, думаю, не меньше семи человек.

–   Хорошо.  Я пришлю туда твоего старого знакомого.

–   Спасибо, Иван Сергеевич.

 

      В обед Николай зашёл в новый кабинет к Наталье Сергеевне, в гостинице «Турист» на чай.  Она сидела   очень грустная.

–   Ну, скажи, Николай,  – сказала она, – ну зачем ты меня выдвинул на эту должность?

–   Наташа, ты же знаешь, что у меня здесь должен быть свой человек.  И ещё у нас с тобой будут в распоряжении все 126 номеров, плюс твой кабинет и кладовка кастелянши.

–   Так ты всё-таки меня любишь, а не её? –  заглядывая пытливым взором в глаза Николаю, спросила Наташа.

–   Да двоих я вас люблю, обеих, и очень сердечно, – в сердцах сказал Николай.  – Я просто не знаю, кто из вас больше будет плакать по моей смерти.   А сейчас, Наташенька, у меня предстоит мероприятие.  Поцелуй меня, на всякий случай.

     Наконец, до Наташи дошла вся тяжесть той ситуации, в которой сейчас находился Николай.  Она это почувствовала так, как чувствует самка-волчица опасность.  Это чувство пришло к ней впервые.  Это было не чувство сожаления, не чувство уныния – это был посыл самки своему Вожаку: « Возьми их! Вцепись в горло! И рви, рви, рви!»  Так в жизни Николая ещё никто не целовал в щёчку.

–   Наташа, я к тебе ещё приеду, в эту гостиницу, завтра, – сказал Николай, и, обернувшись

 к ней спиной, он провёл рукой по уже нарастающей щетине, и добавил. –  Прав только снайпер.

      Наташа обхватила его сзади за спину, и прошептала на ухо:

–   Я желаю тебе сегодня удачи.

 

      Николай с Юрой подъехали на БМВ за час до намечающегося события.  На конечной  остановке «пятёрки» уже собрались водители, и не только от «Фаэтон-такси», но и «вольные стрелки».  Машину Юра поставил несколько поодаль от места встречи, и они стали ждать.  Николай и Юра остались ждать событий в машине. 

 

      В 18-55, какая, чёрт побери,  пунктуальность, подъехали две машины – джип и «Ауди».  Из них выкатилось семь человек, а восьмой вышел из машины, и стал якобы ковыряться в двигателе.  Один из семерых бодрым шагом направился к таксистам.   Он подошёл к «бригадиру», которого, как уже знал Николай, звали Романов Николай Александрович, и спросил его:

–   Ну, что, деньги привёз?   

   В это время за спиной главаря шайки рэкетиров оказался немолодой, седой человек с тросточкой.  Он спросил главаря:

–   Уважаемый,  как пройти в библиотеку?    

     Главарь удивлённо повернулся на 180 градусов лицом к спрашивающему.  И в этот момент «Седой» ткнул концом тросточки ему в кадык, и сразу без остановки, как саблей рубанул тростью по лицу его напарника, который стоял рядом.  Главарь сразу ушёл в отключку.  Его напарник попытался покататься по снежному насту, но фиксированный удар по шее, заставил его немного спокойно полежать.  В это время три бомжа, сидевшие на лавочке, и спорящие о чём-то своём насущном, подскочили на остановку, и начали месить остальных пятерых.  Николай, залюбовавшись этим зрелищем, вышел из автомобиля.  Он подошёл к тому, кто ковырялся в двигателе, и смачно перебил ему переносицу.  Один из семёрки всё-таки вскочил на ноги, и стал удирать по направлению к оставшимся на стоянке машинам.  Он нёсся на Николая, что-то крича во весь голос, и в руке у него была то ли труба, то ли нунчаки.  Не долго думая, Николай выхватил свой «Вальтер» с резиновыми пулями, и произвёл выстрел в это дико орущее хайло.  Пуля чётко вошла в раскрытую пасть нападающего, и застряла в задней стенке гортани между хрящами.  Произошёл именно тот случай, что несколько раз бывал у «томми» в Северной Ирландии, в Белфасте.  Тут из-за угла, из темноты выехал микроавтобус в который быстро погрузились люди «Седого».  Николай и Юра тот же час отбыли вместе с ними.

     Примерно через полчаса областная больница скорой помощи приняла семерых пациентов, причём двоих сразу отправили в реанимацию.

     Через день к Николаю пришло больше двадцати человек, желающих «записаться» в «Фаэтон-такси».   Теперь у Николая даже появился  шанс выбирать из лучших.

      А ещё через два дня на пропускном пограничном пункте Козловичи остановились для досмотра два немецких рефрижератора, возвращающиеся к себе на родину после доставки мясистого груза в Россию.   Они шли порожняком, и документы у них были в полном порядке.  Вот только собаки как взбесились.  Обычно они, если что-то находят своим нюхом, сразу указывают на определённое место в грузовике.  В данном же случае они, как лошади на ипподроме бегали кругами вокруг  рефрижераторов, лаяли, но никуда конкретно не указывали.  Пограничники и таможенники потребовали открыть фургон.  Водители открыли фургон, и оттуда пахнуло мясистым запахом.  Собаки зашлись слюной от лая до хрипа.  Ничего не понимающие погранцы со таможенники, пожали плечами, и пропустили автомобили.   Одновременно с ними пожимали плечами их коллеги на пропускных пунктах «Гудогай» и «Брест» в Белоруссии,  а также в районе Чопа, Ужгорода и Измаила на Украине.   Причём белорусские пограничники предупредили литовских, что с собаками при осмотре происходят какие-то странные вещи.  Те тоже подивились на реакцию собак, и передали автомобили –рефрижераторы на досмотр полякам.   Поляки, уверенные, что через белорусов даже мышь не проскочит, а, тем более, что будущие братья по НАТО – литовцы груз проверили, как обычно пили местную самогонку, и досмотр вообще не проводили.  Таким образом два автомобиля-рефрижератора оказались в порту города Гданьска.  Там они опять загрузились «ножками Буша», а афганский «сувенир» отплыл в США, на родину Била Клинтона и Моники Левински.

           Автомобили после Бреста рванули в ФРГ, из Чопа во Францию, а из Измаила в обалденную Италию.  За две недели удалось таким образом протолкнуть четырнадцать автомобилей.  А в каждом по сто килограммов чистого порошка. 

     А тут, такое совпадение, произошло землетрясение в Турции.  Туда срочно с аэродрома Чкаловский отправили гуманитарную помощь на самолёте МЧС.  Подушки и матрасы  любезно предоставила женская колония, что под Брянском.  Они их там пошили, они их там и набили.  Швы на подушках и матрасах были выполнены так качественно, что им мог позавидовать сам Версаче.  Естественно, что самолёт не досматривался таможней.

      А 21 января, как раз в Крещение, во вторник, на предприятии состоялось представление «Маски-шоу».  Из подъехавшего автобуса выкатили два десятка «добрых молодцов» из СОБРа, во главе со следователем Сидоровым Сергеем Сергеевичем, который ещё вёл с

собой «на поводке» проверяющего из налоговой инспекции.  Шмон был по полной программе.  И на «бис» был извлечён ствол из «Опеля» исполняющего должность директора  Чернова А.А.  Он даже не успел закрыть свой рот от изумления, как на его запястьях защёлкнулись замки наручников.  Так его с открытым ртом и втолкнули в «воронок». 

    Бартновская рванулась вслед за ним как жена декабристов, услышавшая «Прощание славянки», но «Колобок», одетый в бронежилет из-под которого игриво выглядывала часть его пузика, доблестно    пресёк неправомерные действия фигурантов.  Конечно, он с большим удовольствием затолкал бы в «воронок» и Николая с Толяном, а может ещё кого-нибудь для круглой цифры, но как на грех у него не было на это оснований. Пока.

 

Глава 22.  «Колобок» докопался

 

      Такого начала Нового года следователь прокуратуры Сидоров Сергей Сергеевич, которого Николай окрестил «Колобком», ну никак не ожидал.  Его можно было сравнить со старателем-золотоискателем, который долгое время копал пустую породу, и вдруг

наткнулся на жилу самородного золота.

     3 января «Колобок» пришёл на работу с всё ещё больной головой, но после обеда   головную боль как рукой сняло. Из соседней области сообщили, что их гаишники задержали почти новый, но абсолютно краденый «Порше», с перебитыми номерами двигателя и кузова, зарегистрированный в ГАИ Города, и здесь же прошедший растаможку.  Машину обещали подогнать через два дня.  Все подозрения «Колобка» стали обрастать уликами.

     А ещё через три дня на стол «Колобку» легли три папки с документами по «Туристу». 

А там было такое!  Там были замешаны такие люди! На время «Колобок» даже забыл про Николая.  И самое, главное, эти два дела прокручивались одной и той же компанией фигуратнов.  Впереди у «Колобка» засветило повышение.

     С машиной дело стало раскручиваться как по маслу.  Оказалось, что её розыск ведёт «Интерпол».  Так что замять это дело уже было никак нельзя.  И «Колобок» потянул за ниточку, которая стала вытаскивать в его кабинет всю цепочку лиц, причастных к этому делу.  Для ознакомления с ходом следствия, а также для опознания автомобиля в Город приехал представитель «Интерпола».  Вместе с ним приехали следователь белорусской прокуратуры и представитель белорусской таможни, через которую и проскочила эта машина.  Естественно, что и таможня Города была причастна к легализации автомобиля, как и городская ГАИ в лице товарища Баранова.  Ну, как тут не вспомнить дела о смерти директора «Фаэтона» Шпенько и гаишного майора Миронова? И след потянулся в «Фаэтон» к Чернову, который до сих пор занимал должность временно исполняющего директора.  «Колобок» стал допрашивать рабочих.  Опять состоялась встреча с Николаем Степановичем Стрижом.  В этот раз встреча закончилась довольно миролюбиво.  Николай ещё раз напомнил, что он к ремонту автомобилей не имеет никакого отношения, а в настоящее

время он вообще является директором таксомоторного предприятия «Фаэтон-такси». 

Но искренне пообещал в ближайшем будущем предоставить следствию хоть какую-то информацию. В связи с неожиданным масштабом дела к его расследованию подключилась областная прокуратура, а также приехал следователь по особо важным делам из

Генеральной прокуратуры из Москвы.  Ко всему прочему вскрылась система поборов частных автопредприятий, которые «крышевали» гаишники во главе с тем же майором Барановым.  Информация шла валом.   Самое интересное, что не последнюю роль здесь сыграл бывший капитан милиции Сергей Тихонов, который с помощью набранной им команды друзей и знакомых собирал, или выбивал в прямом смысле этого слова, эту информацию, а потом её сливали в прокуратуру.

 

 

     В конце концов «Колобок» вышел на того рабочего из «Фаэтона», который перебил номера на «Порше».  Надавив на него ещё чуть-чуть, он узнал, что тот это делал много раз.  Короче, появился повод для обыска на предприятии.  А тут ещё налоговая инспекция узрела какие-то финансовые нарушения.  Таким образом «наезд» был оформлен по полной программе.

     Были проверены все помещения «Фаэтона».  И во всех был полный порядок, кроме одного бокса, в котором стоял ворованный «Опель-Вектра». На нём даже номера не успели перебить.  Он проходил под маркой ремонта, включающего последующую окраску.  После опроса работников, оказалось, что этот автомобиль был пригнан майором ГАИ Барановым.  Баранова тут же взяли под стражу.  Чернов божился, что он совершенно не в курсе этих дел. 

     Что, мол, ещё при Шпенько гаишники привозили для ремонта автомобили.  Ему якобы поверили, и решили произвести в его автомобиле, тоже «Опеле» обыск.  И, о удача!, в укромном месте под сиденьем, куда обычно водители лазят крайне редко, был обнаружен пистолет системы «Макаров».  Да не простой, а проходящий по делу об убийстве двух инкассаторов в соседней области.  Сам же ствол был отнят у милиционера, который из-за этого чуть не погиб.  Тут уж Чернова пробрало до самых последних косточек его скелета.  Несмотря на то, что на пистолете не было отпечатков пальцев Чернова, его до кучи присоединили к майору Баранову в СИЗО.  Тем более, что на него уже нарыли копромат налоговики, да и у прокуратуры была интересная информация.

      Во время обыска открывали и бокс № 14, где орудовала компания Николая.  Его вскрывали в присутствии Чернова, и тут как тут оказалась его пассия Бартновская и ещё несколько любопытных, в том числе завхоз Чумак, начальник цеха Журов, его заместитель Шаинский.  Но их ждало горькое и жестокое разочарование.   В боксе находились лишь токарный станок, сварочный аппарат, трубогиб, стационарные ножницы для резки листового металла, несколько старых пропановских баллонов, и ещё какая-то мелочь.  Присутствующий при этом Николай, незаметно для всех показал Бартновской кукиш.

       А тут ещё Николай Стриж помог следственным органам.  Он принёс материалы, добытые «Капитаном» –  Сергеем Тихоновым и его людьми, изобличающие убийц майора Миронова, которые были людьми криминального авторитета «Суслика».

     В это время Сергей Тихонов вёл собственное расследование.  К этим делам он привлёк двух своих сослуживцев, тоже бывших работников милиции.  Александр Никитков, бывший опер, старший лейтенант, был уволен из органов за то, что как-то раз не согласился подтасовать улики, чтобы выгородить сынка одного высокопоставленного городского чинуши.   Естественно, что такие вещи не прощаются.  Его друг Александр Шевцов,

бывший опер, лейтенант милиции, тоже был честным малым и чтил Уголовный кодекс. 

Но за ним был один грешок – он сильно любил женщин.  Это и стало формальным поводом для увольнения.  Он был уволен с формулировкой «за моральное разложение и действия, порочащие сотрудника органов внутренних дел».   Поскольку оба они были неплохими музыкантами, то они сколотили небольшой ансамбль из пяти человек, и веселили народ на свадьбах и «играли жмура», то есть, по терминологии  «лабухов» играли на похоронах. 

Тем и пробивались.  И вот эта команда плюс люди «Лохматого» вышли на убийц майора Миронова. 

     Жанна помогла Сергею уточнить список свидетелей, которые были выявлены в ходе милицейского расследования этого происшествия.  Оказалось, что не все свидетели были опрошены.  Рядом с местом убийств находилась молодая парочка, которая рассказала Сергею, что они видели, как двое людей силой вбросили мужчину, очевидно сильно пьяного, потому что они волокли его на плечах, под задние колёса проезжающего автомобиля.  Вот поэтому водила и не мог вспомнить того момента, как Миронов оказался под колёсами его грузовика.

        После этого был вычислен один из убийц тот, что помоложе, который уже сидел, и не только в тюрьме, но и на игле.  Необходимо было нанести ему визит вежливости.

      В этот день Митька Кривошеев маялся как никогда. От длительного употребления наркотиков ему больше подошла бы фамилия Кривомордов.  Голова Митьки болела, все кости ломило.  На дозу дури денег не хватало.  Денег было ровно на бутылку водки.

 Но Митька презирал спиртовой кайф, считая его «не кошерным».  За этими мрачными раздумьями он не слышал, как отворилась входная дверь, и в квартиру вошли три человека.  Внезапно перед его глазами возник молодой мужчина, крепкого телосложения, и голосом ведущего программы «Спокойной ночи, малыши!» сказал:

–   Здравствуй, дружок!

     И тут же крепкая рука схватила его за горло.

–   Колись, гад, как вы грохнули майора Миронова? – заорал ведущий детской программы,

а это был никто иной как Сергей Тихонов со товарищи.

–   Не знаю я никакого Миронова!  Что вы здесь делаете? И, вообще, кто вы такие? – заверещал Митька, пытаясь вырваться из цепкого захвата на горле.

–   Мы из бюро добрых услуг по оказанию помощи находящимся в состоянии ломки, – елейным голоском пропел Шура Никитков, и потряс перед харей Митьки ампулой с дурью.

     Митька заворожено смотрел на ампулу алчущим взором.

–   Короче, – зарычал Сергей,  – ты будешь петь,  – Сергей поднёс к лицу Митьки диктофон, –   или плясать?

     При этом Сергей достал пистолет, взвёл курок, и приставил ствол к той части тела Митька, которая находится чуть ниже пояса.

–   Конечно, п-п-п-п-…,  – залепетал заикаясь Митька.

–   Ну, конечно, он будет плясать, – «догадался» Сергей.

–   Да, – неожиданно твёрдо произнёс Митька, –  я буду «петь».

–   Ну, вот и отлично, – ухмыльнулся Сергей. – Надеюсь, ты понял, что мы не из милиции,

и церемониться с тобой не будем.  А теперь сообщи нам в эту дырочку, как вы засунули майора Миронова под грузовик? Кто приказал?

–   Я не хотел, –  опять заныл Митька, – это всё Федот.

–   Какой ещё Федот? – заинтересовался Сергей.

–   Есть тут один дед, пенсионер, Федот Гаврилович.  Он сказал, что «Суслик» приказал это сделать.  Он живет на улице Артиллерийская дом 2, квартира 4, первый этаж.

–   Ну а Лёнчика за что вы грохнули? – наудачу спросил Сергей.

–  Я его не убивал, – опять зашёлся в истерике Митька. – Я его только придерживал, чтобы он не дёргался, когда Стас ему укол делал.

–   А ну-ка поподробнее про эту прогулку за город, – сказал Сергей, который не ожидал такого хода событий.

–   А чего поподробнее, – немного успокоился Митька, поняв, что при хорошем его поведении его не убьют.  – Пришёл Федот, и сказал, что надо наказать одного зарвавшегося фраера.  Этот тип тогда в «Заре» сидел с Зуриком.  Федот сказал, что он большой любитель юных девочек. Вот мы ему и подсунули Лариску-«школьницу». Правда, она под школьницу «косит», а на самом деле ей уже 25 лет.  Просто она худенькая, ну и подкрашивается.

Они из кабака выходили уже вдвоём. Стали ловить такси. Федот до этого угнал автомобиль,  и сработал под таксующего «левака».   Они доехали до назначенного места, и Федот остановился якобы сигарет купить.  Этот тип, которого вы обозвали Лёнчиком, был пьян в дугу.  Лариска выскочила из машины.  Тут мы со Стасом с двух сторон его зажали. Он его сразу по шее, а я ноги держал. Стас сделал ему укол.  Потом мы выехали за город, усадили этого типа за руль, и уехали на своей машине, которая стояла недалеко.  Но я никого не убивал.

–   Ах ты, агнец наш святой,  – брезгливо усмехнулся Сергей, и, что было силы, двинул Митька в челюсть.

     Тот уплыл в нокаут.

–   Саша, – сказал Сергей Никиткову, – оставь этому козлу десяток ампул, чтобы он не пришёл в себя вплоть до ареста.

      Таким образом Николай преподнёс «Колобку» письменные показания свидетелей, которые находились рядом со злополучным местом происшествия. А также аудио-кассету

с признанием одного из убийц, и показаниями молодой пары.  Были озвучены адреса, где проживали убийцы.  Причём, когда по милицейской картотеке пробили старичка-пенсионера, то оказалось, что фамилия у него совсем другая, и за ним числятся три «ходки» за разбой со жмуриками.   В общем, осталось только направить наряд по нужным адресам,

и взять их тёпленькими.  Что и было сделано.  Когда брали старичка-пенсионера, наряд милиции от соседей столько наслушался гадостей в свой адрес.  Все старушки подъезда хором вопили о беспределе ментов.  Никто не хотел верить, что этот благообразный старичок с милой домашней собачкой профессиональный ликвидатор. 

    Лариску-«школьницу» тоже прихватили.  Но поскольку она непосредственно в убийстве не участвовала, и вообще ничего про это дело не знала, то её отпустили под подписку о невыезде.  А в дальнейшем она проходила как свидетельница.

 

      Зато водителю того грузовичка подфартило.  Если бы не «Капитан» с Николаем сидеть

бы ему до последнего звонка.  А так он был отпущен за отсутствием состава преступления.  Его даже не успели в колонию отправить.

     «Колобок» от гордости за себя чуть не лопнул.  Как он ловко завербовал этого Стрижа!  Хотя и его неплохо было бы проверить на предмет причастности ко всему этому.  Но пускай пока хоть как свидетель проходит. Тем более для «Колобка» было полной неожиданностью, что раскрылся откровенный «глухарь», связанный с убийством Лёнчика.  Это хоть как-то компенсировало нераскрытое убийство Шпенько.   Тем более, что дело Шпенько вряд ли можно было раскрыть в обозримом будущем.  Дополнительных следов или улик не нашли.  Один сосед по даче всё-таки вспомнил, что видел, как подъехала машина, и  из неё двое волочили пьяного, очевидно, самого Шпенько.  А и в самом деле, кто может приехать к нему на дачу почти уже ночью?  Опознать кого-то он не смог бы, потому что было уже темно, улица не освещается, а до дачи Шпенько было более 60 метров.   То есть, исходя из опыта, такое убийство можно было раскрыть только случайно. 

     Таким образом, городское СИЗО стало стремительно наполняться новыми жильцами, как порой наполняются гостиницы в дни научных симпозиумов или партийных съездов.

      В связи с этими делами хотели даже наложить запрет на деятельность автопредприятия «Фаэтон».  Но Григорию Петровичу удалось всех убедить, что это, гад, Шпенько всему виной, а он сам про это  не знал, хотя является главным акционером предприятия.  А что касается трений с налоговиками, то он обещал их претензии удовлетворить, разумеется, в разумных пределах.  Был поднят вопрос о наложении ареста на имущество Шпенько, чтобы за счёт этого компенсировать те недоплаты  в казну, что он организовал.  Просьбу Григория Петровича уважили, но теперь надо было работать вдвойне осторожнее, чтобы не привлечь

к себе внимания. 

      С гостиницей «Турист» тоже дела шли замечательно.  Комплект документов в трёх папках чётко раскрывал механизм незаконной приватизации гостиницы и убийства бывшего директора, а также схему ухода от налогов.  При этом в документах были указаны все участвовавшие в этом деле лица.  К сожалению, люди, фигурировавшие в этих материалах, как возможные убийцы бывшего директора гостиницы, сами погибли при весьма странных обстоятельствах.

        К делу были  также приложены заявления сотрудников гостиницы, которым недоплачивали зарплату.  Кроме того, часть зарплаты выплачивалась «чёрным налом».  

И опять следы вели к Троекурову Кириллу Трофимовичу – главному совладельцу гостиницы. «Колобку» оставалось только поднять старые материалы расследований, и убедиться, что такие дела велись, но были приостановлены по чьему-то приказу.  Но за «Колобком» стояла Москва, и теперь следствие свернуть было невозможно.  Правда, «Колобка» очень огорчило, что гостиница уже продана, и при том, так чисто, что и придраться не к чему.  А вот к последнему директору гостиницы Валерию Троекурову претензий была тьма-тьмущая, но тот исчез в неизвестном направлении, прихватив с собой несколько брикетов деньжат. Но особенно огорчился «Колобок», что новым хозяином гостиницы был всё тот же ненавистный ему Николай Стриж.  И он решил, что надо будет выяснить, откуда Николай взял столько денег. 

      Но тут его отвлекла информация о поборах, которые проводила в ресторане «Турист» компания «Вертлявого».   Поступило заявление от директора ресторана «Турист» Сурена Саакянца, о том, что его обложили поборами рэкетиры.  И при этом он указал их имена.  Такой материал был вообще на вес золота, потому, что частники о поборах предпочитали молчать.

      И это снова отвлекло внимание «Колобка» от Николая.

      Исходя из этой информации, организаторы этих систематических поборов сидели в районной, и возможно в городской администрации.  И тут заговорили люди «Суслика».  Моментально раскрылась вся картинка, за что грохнули Лёнчика.  Но цепочка на этом не обрывалась, и сеть захватывала всё новую рыбу и рыбёшку.  Прокуратура Города впервые после 1937 года работала с таким напряжением.  Аресты производились в невиданных масштабах.  И «Колобок» уже совсем близко подобрался к организатору всего этого криминального предприятия – Троекурову Кириллу Трофимовичу.   И тут внезапно скончался Столярчик Борис Абрамович.  По всему выходило, что все деньги стекались к нему.  И заказы на Лёнчика и Миронова исходили от него.  И тут на тебе!  После первого допроса инфаркт – и он уже на тихом, уютном кладбище.  Злые языки утверждали, что у

него лошадиное здоровье.  Говорят, что он, в свои 54 года, мог спокойно выпить литр водки.  Но вскрытие ничего не обнаружило.  Или плохо искали.  В любом случае цепочка наверх к руководителям ОПГ была оборвана, а «Колобку» пришлось смириться с тем, что у него уже было под рукой, то есть в СИЗО.   А там по этому делу ожидали решение своей

 судьбинушки уже свыше тридцати человек, и, судя по всему, ожидалась ещё группа товарищей, точнее граждан, из таможни.

     А как хорошо сидел на крючке у «Колобка» Столярчик.  14 января в лесопарке, на выезде из города обнаружили труп мужчины.  Этот человек был заявлен в розыск ещё перед Новым годом.  Человечек сам по себе был никчемный безработный, почти полубомж, но в розыск подала его жена.   Это как раз был пропавший человек «Лохматого».  Труп мог бы пролежать до весны, если бы не отдыхающие лыжники, и не случившаяся сразу после наступления нового года двухдневная оттепель.  Снег слегка растаял, и из-под него появилась указующая в небеса рука бедолаги.  То, что его удушили, у экспертов сомнений не было.  А вот убийцы явно поленились отнести его подальше от трассы.  Дорога эта вела в дачный посёлок, где как раз и находилась дача Столярчика.  Более того, около трупа нашли дорогущую зажигалку, которая, как потом выяснилось, принадлежала водителю Столярчика.  Тот препирался недолго, и сознался в убийстве.  Лёгкость, с которой он это сделал всех насторожила, и поэтому решили копнуть прошлое водилы поглубже.  Оказалось, что на нём ещё два жмура.   Да и этого он душил не один, а с телохранителем Столярчика. И вот странная смерть Столярчика оборвала все концы.  Но «Колобок» был полон решимости довести это дело до суда.

     Поскольку до главного заказчика убийств было уже не добраться, «Колобок» решил хотя бы прихватить «Суслика», который отдавал приказ непосредственным исполнителям акции.  Но тут люди  «Суслика», уже полирующие нары в СИЗО, пошли в «отказ».   Нет, они не отказывались от самого факта убийства, но утверждали, что сделали это лишь из чувства личной неприязни к покойным, и в состоянии аффекта.  «Колобок» со слезами на глазах скрипел зубами, видя как «Суслик» уходит от посадки.  В лучшем случае его можно было притянуть лишь как свидетеля.  А также по статье о недонесении  о готовящемся преступлении.  Но это такая хлипкая статья.  Единственно, что оставалось, так это дожимать тех, кого уже арестовали. 

     Тем не менее, начальство «Колобка» было довольно.  Процесс обещал быть громким.  Под посадку шло более 50 человек.

      Несмотря на то, что причастность к убийствам, как к одному из заказчиков, Троекурова Кирилла Трофимовича не была доказана, его участие в незаконной приватизации гостиницы «Турист» было неоспоримо.  И высокому начальству волей-неволей пришлось принимать в отношении его меры.  Поэтому он был отстранён от должности в городской администрации, и пока временно, до суда переведён на должность директора базы «Вторчермет», которую ранее занимал покойный Лёнчик.  Кирилл Трофимович поклялся отомстить тому, кто всё это дело раскрутил.

 

 

 

 

 

Глава  23.   А президент-то – ненастоящий!

 

     В ночь на вторник 4 февраля 1997 года заведующий валютным отделом Брянского филиала Инкомбанка  Егор Кузьмич Лигачёв 55-ти лет отроду спал плохо.  Ему снились производственные кошмары.  Он проснулся задолго до того, когда должен был зазвонить будильник.  Разглядывая прыгающие по потолку блики от размещённого на крыше

соседнего дома рекламного щита, он пытался понять, почему ему приснилась эта чертовщина.  Годовой балансовый отчёт он сдал ещё в пятницу.  Правда, пришлось прихватить для работы два выходных, чтобы успеть сделать всё в срок.  Но отчёт получился – просто конфетка.  Это был, может быть, самый лучший отчёт за всю банковскую деятельность Егора Кузьмича, его лебединая песня.   И всё-таки охватившее беспокойство

не покидало его.  Он встал, прошёл на кухню, и зачем-то выпил корвалола, хотя с сердцем

в данный момент у него было всё нормально.   Он лёг опять в постель, но так и не смог заснуть, и проворочался с боку на бок, пока будильник не возвестил, что ему пора вставать на службу.

       Пока Егор Кузьмич ехал в троллейбусе на работу он несколько успокоился.

      Зайдя к себе в кабинет, он первым делом проверил наличие всех документов,  потом прошёл в комнату, где работали сотрудники его отдела.  Потом проверил работу обменных валютных касс, размещённых в операционном зале.  Затем он вернулся к себе в кабинет, уселся в кресло, и глубоко задумался.  Из этого состояния его вывел телефонный звонок, прозвучавший ровно в 10-30.  Звонил кассир валютной кассы:

–   Егор Кузьмич, тут пришёл клиент, чтобы разменять пятидесятидолларовые купюры,

а у нас нет мелкой валюты. 

–   Как это нет?  –  неприятно удивился Егор Кузьмич.  –  Подождите, я сейчас к вам спущусь.

    На самом деле  в кассах из мелких купюр оказались лишь долларовые бумажки, десятки и двадцатки как волной смыло. Пришлось извиниться перед клиентом, а это был постоянный, и очень уважаемый клиент, и рассчитываться с ним долларовыми купюрами.  А Егор Кузьмич зашёл к управляющему банком, и попросил, чтобы он раздобыл немного десяток

в других банках.  Через два часа управляющий вызвал Егора Кузьмича к себе в кабинет, и обескуражено ему заявил, что он обзвонил все банки города, включая филиал Центробанка, но нигде не оказалось ни десяти-, ни двадцатидолларовых купюр.  Это было невероятно!

       Но самое невероятное случилось в 15-00.  Егору Кузьмичу опять позвонил всё тот же кассир, и попросил его спуститься вниз.  Когда он подошёл к кассе, то возле неё увидел мужчину, которого удерживал милиционер.  Кассир молча протянул Егору Кузьмичу две стодолларовые купюры, с которых на него нагло лыбился десятидолларовый президентГамильтон.  Егору Кузьмичу стало нехорошо.

      В это же время, в соседней области, в Калуге, за окошком обменной валютной кассы Калужского филиала Инкомбанка, сидел кассир Михаил Сергеевич Горбачёв.   В 15-10 к окошку подошёл очередной респектабельный клиент, который попросил продать ему 500 долларов США.  Михаил Сергеевич принял от клиента российские рубли, и отсчитал ему пять стодолларовых купюр.  Перед тем как положить их в портмоне, тот решил их пересчитать.  На четвёртой купюре взгляд клиента как бы споткнулся, а через пару секунд

он заорал:

–  Вы, что издеваетесь?  Что вы мне фальшивку суёте? – и с этими словами он бросил в

лицо Михаила Сергеевича две купюры.

     Моментально за его спиной возник милиционер-охраник, который пытался схватить его за руки, но клиент попался вёрткий, и никак не хотел сдаваться.  Михаил Сергеевич поднял купюры с пола, поднёс их к лицу, и ахнул – с них на него щерился  десятидолларовый президент Гамильтон.   Не веря своим глазам, Михаил Сергеевич проверил ультрафиолетовым детектором сначала одну, а потом вторую купюры.  Оба раза детектор подтвердил подлинность денег.  Михаил Сергеевич взвыл диким голосом, и бросился к сейфу.  Там у него должны были лежать 50000 долларов сотенными бумажками.  Он достал первую пачку, и стал судорожно просматривать деньги.  Примерно половина соток оказались десятками с лишним нулём.  Он стал проверять их детектором.  Но каждый раз детектор подтверждал их подлинность. Михаил Сергеевич взвыл как раненый марал, и без чувств упал на пол.  Около кассы сгрудился персонал банка, клиенты, охрана.  Про клиента, которому пытались всунуть фальшивку, уже никто и не вспоминал.  А он пытался добиться от банковских служащих возврата своих стодолларовых, но не фальшивых купюр.  На место происшествия вызвали скорую и милицию, но первыми приехали пожарные, потому что при падении Михаил Сергеевич головой нажал на кнопку пожарной сигнализации.

      Швейцария, Женева, 14-00 по среднеевропейскому времени.   В это время в один из Женевских банков зашёл импозантный молодой человек, лет тридцати, упакованный в добротное пальто, в длиннополой шляпе,  с чемоданчиком-кейсом в руке.   По внешнему виду это был либо араб, либо выходец с Кавказа.  Он подошёл к окошку кассы, и высказал пожелание открыть в этом банке счёт.  Кассирша, мило улыбаясь, протянула ему бланки, которые необходимо было заполнить, чтобы открыть счёт.  Она сохранила спокойствие даже тогда, когда в графе «Приход» увидела сумму – 500000 долларов США.  Когда были закончены формальности по открытию счёта, она предложила клиенту внести означенную сумму.  Он открыл кейс, и начал передавать их в окошко.  Уже приняв первые две пачки, кассирша, несколько замешкалась, и попросила клиента минуту подождать, чтобы к ней подошёл помощник для пересчёта купюр.  Кассирша говорила по-французски, и клиент-иностранец её плохо понимал, и приходилось прибегать к помощи жестов.  Но, пожав плечами, он согласился подождать пару минут.  Этого времени вполне хватило, чтобы сзади подошли два охранника, и вмиг скрутили добра молодца.  Тут же на месте, вскрыв его дипломат-кейс, они обнаружили пачки с фальшивыми стодолларовыми купюрами.  Клиент стал что-то кричать про права человека.  Тут подоспел управляющий отделением банка.  Он стал объяснять клиенту, что деньги фальшивые.  Но тот отказывался в это верить, поскольку упаковка пачек свидетельствовала о том, что они упакованы в Центробанке России.  Проверка на детекторе показала, что купюры подлинные.  У всех потихоньку стала съезжать крыша.  Меж тем клиент стал ругаться на каком-то непонятном языке.  Причём одно слово он повторял многократно – «сука».   Он был просто невменяем.  Тем не менее, его доставили в ближайшее отделение полиции для дальнейшего разбирательства.

       А на следующий день во Владикавказе, в гостинице, в своём номере был убит Борис Абрамович Дубровский.    Известный бизнесмен, олигарх, депутат Государственной Думы,

и главный борец за права человека в России.  В его номере была также обнаружена его секретарша.  Она же и вызвала милицию.  Как произошло убийство, она не знала, потому что, когда она открыла дверь на стук, ей из-за косяка впрыснули в лицо газ из баллончика,

а потом врезали чем-то по шее, после чего она потеряла сознание.   Борис Абрамович был

убит двумя выстрелами.  Один был произведён в грудь, а второй точно в переносицу.  Оба выстрела были смертельными.  Пистолет был явно с глушителем, потому что звука выстрела никто не слышал, даже в соседних номерах.  Оружие найдено не было.    Борис Абрамович приезжал на Кавказ для обмена пленных, захваченных чеченскими боевиками, за выкуп в виде долларов США.  Два дня назад такой обмен состоялся. Освобождённый таким образом военнослужащий уже был отправлен домой через Москву, а Борис Абрамович задержался во Владикавказе, чтобы обговорить с бандитами условия следующего обмена.

       По утверждению секретарши, накануне, 14 февраля, ему вечером в номер позвонили по телефону, и судя по разговору с угрозами.  После окончания разговора он стал бегать по номеру в волнении, и говорил что-то вроде: « Да, это чушь!  Такого не может быть! Фальшивые? О, боже!  Где я сейчас возьму столько?»  Ну, и что-то так далее в этом роде.  Судя по всему, речь шла о деньгах, которые он передал, или должен был передать бандитам.  Это убийство сразу взяло  под свой контроль ФСБ.

     А в это же самое время в одном из залов дворца одного известного только в узких кругах саудовского шейха бушевала гроза.  По всему залу валялись остатки мебели и одежды.  Около дверного косяка лежали осколки вдребезги разбитой античной вазы 4 века до нашей эры.  Перед шейхом стоял навытяжку мужчина, а он, тыкая ему в грудь мундштуком  кальяна, орал как загнанный марал:

–   Ты что мне привёз, шакал?  Где мои деньги за заложников?  Этот твой чеченский дружок Гассан белены объелся?   Миллион!  Целый миллион фальшивок.  Ещё никто не смел так подло и нагло поступать со мной.  В порошок сотру.   Срочно отправить в Чечню Абдулу,

и чтобы вернул все мои деньги до последнего цента.  Ты понял – сын бездомной собаки

и свиньи?

        Через неделю и из других городов страны стали поступать сведения о появлении стодолларовых купюр с десятидолларовой харей президента Гамильтона.  При этом значительное количество было принято банками от населения,  и главное – детекторы не реагировали на фальшивку. В банках России началась тихая паника, сродни той, что была пару лет назад в связи с фальшивыми чеченскими авизо.   Появление фальшивок моментально связали с деятельностью чеченских сепаратистов и их арабских покровителей.

     Проведённые экспертами исследования показали, что на купюрах всё было подлинное, вплоть до лишнего ноля и морды президента, вот только президент был не на своём месте.    

    

      А    тем временем в одном из российских городов продолжались успешные работы по ревальвации 10-ти долларовых купюр.  В связи с поднявшимся шумом в соседних областях, вызванным появлением фальшивок Николай и Толян были вызваны на совещание к Григорию Петровичу.   Кроме них присутствовали Носатый Изя и Кальянов, который в последнее время стал постоянным участником этих совещаний, поскольку вопросы безопасности их деятельности приобретали всё более актуальный характер.  Как всегда разбор полётов начал Григорий Петрович:

–   Итак, друзья мои, первый вброс прошёл великолепно.  К сожалению, шухер поднялся слишком рано.  Я думал ещё одну партию бумажек толкануть.  Поэтому, придётся пока работу приостановить.

–   Григорий Петрович,  –  вмешался в разговор Николай, – у нас задействовано ещё 300000 «десяток», и просто не разумно прекращать работу.  Тем более на выходе скоро будет 15 «лимонов» зелени.  Да и с «зарядкой» баллонов у нас пока перерыв.

–   Николай, я тебя понимаю, но и рисковать попусту не стоит.  Мы же не из серии тех фраеров, которых губит жадность.  И так за два месяца мы «наварили» 12 миллионов долларов.

–   Григорий Петрович, на этот счёт у меня есть мысль.  Вы читаете газеты?

     Григорий Петрович недоумённо посмотрел на Николая:

–   Ну, допустим.

–   Перед Новым Годом, – продолжил Николай, – в одной из стран центральной Африки произошёл военный переворот.  Власть захватила группа гвардейских сержантов.  Почему

я подчёркиваю их звание, а потому, что, судя по отзывам в прессе, это ещё те лохи. 

А таким новоявленным диктаторам в первую очередь нужно что?  Правильно – оружие, чтобы удержать в повиновении свой электорат.   А поскольку из оружия они могут сами изготовить только дубинку из бамбука, то его надо где-то купить.   А чтобы что-то купить – нужны деньги.  А для того, чтобы были деньги – надо что-то продать.  А продать у них есть что – алмазы.

–   Знаешь, Доцент, –  со смехом сказал Изя, – у меня такое ощущение, что ты родился в Одессе, на Малой Арнаутской.

–   Идея, конечно, интересная, –  задумчиво произнёс Григорий Петрович.  –  Но как ты, Доцент, представляешь её реализацию конкретно?

–   Здесь нам понадобится помощь Изи, и его друзей из Моссад, – невинным голосом произнёс Николай.

     Изя аж поперхнулся:

–   Доцент,  с чего ты взял, что у меня есть связь с Моссад?

–   Нет – так будет.  Это очень полезная организация.  Мы переправляем валюту в баллонах, например, в Лион или Марсель. Изе в этой операции ни в коем случае нельзя светиться.  Поэтому покупателями алмазов должны быть какие-то арабы или отморозки из радикальных организаций.  После сделки все сваливают в разные стороны.

–   Да, в этом что-то есть, – сказал Григорий Петрович.  –  Как любили говорить раньше коммунисты, примем это решение за основу нашего проекта.  Тебе, Доцент, организовать «ревальвацию» доллара и «зарядку» баллонов.  Изя организует приём валюты, и превращение её в камушки.  Кальянов обеспечивает силовое прикрытие операции.   Аминь.

 

       Солнечным апрельским днём, через полтора месяца после совещания на вилле Григория Петровича, на одной из фермерских усадеб недалеко от Марселя состоялась сделка между представителями президента одной из центральноафриканской республики, и представителями палестинской радикальной группировки «Единая вера».  Сделка прошла без сучка и задоринки:  арабы забрали у нигеров кейс с алмазами, а им отдали «минивэн» с мешками, набитыми долларами.  Общая сумма сделки составила 20 миллионов долларов.

Негры на прощание предложили вспрыснуть сделку шампанским, но арабы, как истинные мусульмане, от спиртного отказались, и уехали на БМВ «семисотой» серии.   Через некоторое время ферму покинули и негры.  И всё было бы хорошо, но они решили тут же,

во Франции, прикупить оружия у одних нелегальных торговцев оружием.  Торговцы оружия выявили фальшивку на месте.   Последовало бурное выяснение отношений с применением огнестрельного оружия.  Вся негритянская делегация была положена тут же на месте насмерть, кроме одного, который выжил совершенно случайно. Один из торговцев оружием тоже поплатился жизнью, а ещё двое получили тяжёлые ранения.  Выживший негр добрался-таки до своего президента, и красочно изложил ему все выпавшие на его долю испытания.  Попытка найти покупателей алмазов ни к чему не привела, потому, что такой организации как «Единая вера» не существовало в природе.  Лиц арабов выживший негр не запомнил, только сказал, что они для него все на одно лицо.   Сержант-президент рассвирепел, и скормил любимому крокодилу министра финансов, тоже бывшего сержанта, который курировал эту сделку.

      Примерно в это же время в Нью-Йорке в «Бэнк оф Америка» службой безопасности банка был задержан какой-то «латинос», который хотел открыть личный счёт в банке, и при этом пытался всучить кассиру стодолларовые купюры с фальшивым президентом на сумму 50000 долларов.

      Через две недели после событий в Нью-Йорке в японском порту города Кусиро, что на острове Хоккайдо ошвартовался российский сухогруз «Василий Тёркин».  Разгрузка прошла очень бойко, и, чтобы не гнать порожняком во Владивосток, он как обычно по ватерлинию загрузился японскими автомобилями и запасными частями к ним.  Эта операция проходила регулярно со многими российскими судами.  Экипаж очень торопился, так как во Владивостоке их ожидал очень выгодный фрахт.  Как обычно оплата производилась наличными.  Под рюмку саке японцы проверили содержимое саквояжа, и россияне через два часа отвалили от пирса.  На следующий день при попытке сдать деньги в отделение «Мицубиси-банк», владельца автосалона, который произвёл эту сделку, послали к «японой матери».  Только через три часа, после литра выпитой валерьянки, ему сумели объяснить, что из 700000 наличных зелёных американских рублей, только на ста тысячам президент настоящий, а на остальных злорадно щерился всё тот же президент Гамильтон.  Тут же послали радиограмму на «Василия Тёркина».  В ответ послали их, сказав, что никакого Василия Тёркина они не знают.

      Десятидолларовый Гамильтон продолжал своё победоносное шокирующее шествие по планете.

      А ещё через неделю у Григория Петровича собралась всё та же компания из пяти

человек, которые весь вечер укатывались с хохота от рассказа Изи, как он организовал эту афёру с негритосами.  Он, как и посоветовал Николай, свёл знакомство с Моссад. Затем они «нарисовали» липовую экстремистскую арабскую организацию.  При этом Изе удалось использовать Моссад втёмную, и они не знали всех деталей этой сделки.   Можно сказать, что Изя прыгнул выше крыши.  Кстати, торговцев оружия всех переловили, и посадили за организацию перестрелки, и убийство трёх негров.  А вот денег при них не нашли, потому что их водитель, который не зная, что они фальшивые ( кстати, там были и настоящие для отвода глаз в сумме один миллион долларов), рванул на какие-то острова в Океании, и фальшивка стала расползаться по всему миру.   А Моссад записала себе в актив ещё одну успешную операцию по не допущению вооружения ещё одного экстремистского режима

в Африке.

       А ещё через неделю в Пекине всплыли купюры в пятьсот долларов с харей пятидесятидолларового президента Гранта.  Если кто в курсе, то такие купюры, а также купюры в 1000, 5000 и 10000 долларов существовали в природе.  Но, во-первых, на них уже не было президентов, а во-вторых, ко времени описываемых событий они уже были изъяты из обращения.  Эти купюры, с президентом Грантом, сразу стали нумизматической редкостью, так как их было мало.  Все недоумевали, откуда они появились.  А дело в том, что Рома и Вадим решили ради хохмы и в качестве эксперимента изготовить такие купюры из 20 и 50 долларовых бумажек.  А потом впарили их китайским студентам из Харбина, которые учились в местном университете.

     Всё это привело к тому, что конгрессу США пришлось принять решение о выпуске

купюр нового образца (то есть образца 1997 года), и обязать Нацбанк США позаботиться

о дополнительных мерах защиты денег.

     Таким образом, компанией Николая был нанесён сокрушительный удар по финансовой системе США, который через 10 лет привёл к резкому падению курса доллара, как и доверия к нему, а также способствовал краху некоторых банков и компаний.  Поэтому можно констатировать, что Николай сделал для России больше, чем все РВСН (ракетные войска стратегического назначения) вместе с ВДВ (войска дяди Васи) вместе взятые.

 

Глава 24.   Розовый асфальт

 

       В то время как в ближнем и дальнем зарубежье потихоньку закипали фальшивые немексиканские страсти из-за фальшивых американских президентов, обстановка в Городе постепенно накалялась.

      Бурная деятельность Николая и его компании вызвала недовольство всех криминальных и коррумпированных группировок Города.  Фактически Николай нарушил хрупкое равновесие, и предстояла крупная война за передел сфер влияния.  И если Зурик и брат «Тараса» «Славко» заняли пока что выжидательную позицию, то остальные прочно встали на «тропу войны», и откопали свои томагавки.

       Троекуров, скрипя сердцем и зубами, занял должность директора базы «Вторчермет».  Надо сказать, что на этом месте можно было неплохие деньги иметь.  Правда пока металлобаза была плотно обложена прокуратурой, ОБЭПом и налоговиками, которые копались в делишкам покойного идиота Лёнчика.  Но это же не навсегда.  Тем более Троекурову уже оставалось недолго до пенсии.  Вот самолюбие чиновника, привыкшего властвовать, никак не хотело успокоиться.  И Троекуров начал с помощью своих подручных разведку, пытаясь узнать, кто заварил всю эту кашу.  В отличие от «Колобка» у него было больше фактического материала, и он сделал правильные выводы.  Стрелки сходились на новоявленном директоре предприятия «Фаэтон-такси» Стриже Николае Степановиче. 

      И Троекуров стал готовить блюдо мести.

      «Богдан» тоже не остался в стороне от событий.  После того как люди Кальянова отметелили его «качков», он поклялся изничтожить «Фаэтон-такси» и его директора, предварительно срубив с них денег.  «Богдан» по натуре был тупым беспредельщиком, уповающим только на силовые решения вопросов, приправленные эффектными зрелищами

в виде взрывов, прилюдных расстрелов из автоматов и тому подобное.  Примерно через неделю после вышеописанных событий он собрал свою братву, и изложил им план наезда.  Поскольку его партнёрами по «бизнесу» в основном были «качки» с одной извилиной в голове, которые кроме грубого рэкета и выбивания денег не знали ничего, то его план был принят с восторгом.  «Мальчики» любили поиграть мускулами.  Возглавить проведение операции «Богдан» поручил Ринату – одному из своих приближённых.  Ринат – татарин,

был родом из Казани.  Когда-то участвовал в местных молодёжных бандгруппах.  Там же

и получил свой первый срок.  В Городе осел чисто случайно – просто рядом с Городом находилась «зона», и когда он вышел оттуда после очередной отсидки, то не успел из

Города уехать.  На вокзале ему повстречался знакомый по «киче», и тот предложил Ринату осесть в Городе под рукой «Богдана».  А поскольку в Казани у Рината уже никого не было, то он согласился.  Он отличался звериной жестокостью.  Были известны случаи, когда он срезал серьги с дамочек вместе с ушами.  Он с радостью взялся за дело.  Ещё бы!  Один раз Николай уже набил ему и его напарникам морды.  Именно он находился в той машине, что чуть не сбила Николая.  Поэтому, отомстить Николаю, было делом чести его «бандитского клифта».  «Богдан» отрядил под начало Рината почти тридцать бойцов.

       Третьим участником надвигающихся событий был «Суслик». Этот тип резко отличался от двух предыдущих.  Он никогда не шёл напролом, а любил многоходовые мудрёные комбинации.  Это вполне совпадало с его пристрастием к романам А.Дюма.  Тем более что сейчас ему нельзя было светиться.  На него надвигалась большая …. неприятность.  Его пешки, сидящие в СИЗО запели почище, чем Карузо.  Даже Федот, сука-старая, и тот раскололся.  И чем же надо было его припереть к стенке, чтобы он стал петь. И самое главное, «Суслик» был ведь только исполнителем.  Заказчики сидели в городской администрации и в ментуре.  Но, судя по всему, они уже успели прикрыться. Не-а! Сначала надо свою задницу от отсидки спасти.  Ну и, конечно, параллельно разобраться с кашеваром этой смуты.  «Суслик» напряг своих и людей, и они добыли ему информацию, которая выводила его на Николая Степановича Стрижа, который как стало, известно корешковался

с  «Котом», Котовым Григорием Петровичем.  Да! Тут надо было держать ухо востро.

      Утро 6 февраля у «Суслика» не заладилось.  Ночью он спал плохо, и встал рано, и с головной болью.  Из головы не шёл этот чёртов Стриж.  Нет, определённо его надо валить.  Но чуть позже, чтобы можно было потом стрелки перевести на кого-нибудь другого.  Например, на «Богдана».  А что, это мысль!

    «Суслик» выпил для снятия головной боли двести граммов водки, и вызвал к себе своего подручного Федю Смирнова, по кличке «Хмырь».  Федя-«Хмырь» был тощим типом, неопределённого возраста, но не старше сорока, вечно чем-то недовольный, и какой-то нечёсаный.  Он ни разу не сидел.  Тем не менее, он был в большом авторитете, как  мастер

по улаживанию конфликтов.  Поэтому «Суслик», как натура поэтическая прозвал его «мой маленький Талейран».  Федя-«Хмырь» прибыл через полчаса. «Суслик» поставил перед ним задачу – забить «стрелку» с «Богданом» и Троекуровым.  Время – ближайшая неделя. 

И пока Федя побежал исполнять приказ, он вызвал к себе патентованного отморозка по кличке «Хирург», и дал ему указание произвести обрезание языков Федоту, Митьке и Стасу, на его усмотрение.

      После долгих размышлений «Хирург» решил обойтись превентивными методами, без устройства массового «самоубийства» заключённых в СИЗО.  К делу он подключил нескольких уголовников, дожидающихся суда в СИЗО, и одного своего «засланца-вертухая».  «Вертухай» передал соответствующие инструкции, и «братки» прочувственно объяснили Федоту, Митьке и Стасу, какая партия в предстоящей судебной «опере» главная, а какую надо петь вторым голосом.  Вот с этого момента они сразу резко изменили показания,

чтобы вывести из-под удара «Суслика».

 

       «Богдан» сидел у себя на даче, если только так можно назвать этот двухэтажный коттедж, и размышлял, что можно предпринять для спасения своего рекетирского бизнеса.  Конечно, Ринат своё дело туго знает, но не плохо было бы подстраховаться, и разработать второй вариант ликвидации этого долбанного Стрижа.  В это время в комнату зашёл охранник:

–  «Богдан», там к тебе какой-то хмырь пришёл.

–  «Хмырь»? – удивился «Богдан». –  А его, каким ветром занесло?  Ну-ка, зови его быстренько сюда.

     Через пару минут в комнате нарисовался «Хмырь».  Он осмотрелся по сторонам, и неспешно двинулся к креслу.  «Богдан» с любопытством наблюдал за его телодвижениями.

–   Здорово, «Богдан»!  Красиво живёшь.

–   И тебе не болеть, «Хмырь»!  А на жизнь я пока не жалуюсь.  А вот тебя, каким ветром сюда надуло?

–   Да вот слышал, что у тебя проблемы с твоим таксистским бизнесом возникли.

«Суслик» выражает своё сочувствие.

    При упоминании про таксистские дела  «Богдан» скривился, как от зубной боли.

–   Ну а вам это в радость, наверное? –  угрюмо сказал «Богдан».

–   Да какая уж там радость! –  миролюбиво произнёс «Хмырь». –  Честно скажу –  у нас

тоже возникли кое-какие проблемы.  И судя по всему, из-за одного и того же возмутителя спокойствия.

–   И что же вы хотите от меня?

–   Да вот «Суслик» думает, что нам пора объединить усилия в решении этой проблемы,

так сказать выступить единым фронтом.

–   Что, как жареным запахло, так сразу «Богдан» понадобился? –  усмехнулся «Богдан».

     Будучи человеком до крайности самолюбивым, ему льстило, что к нему обращаются за помощью.  И порой лёгкая лесть затмевала ему рассудок, и он совершал непростительные глупости.  Пока это не вызывало последствий.

–   «Суслик» послал меня, чтобы забить стрелку, и решить, что и как делать дальше.

–   Ну, что же, –  барственным тоном произнёс «Богдан», –  я не возражаю.  Я всегда готов протянуть руку помощи своим друзьям, –  с пафосом закончил он.

    Эта перемена в настроении «Богдана» не ускользнула он внимания «Хмыря».

« Ну, всё – плотвичка наша!» –  подумал «Хмырь», и вслух сказал: –  Я передам «Суслику»

о твоём согласии.  Время и место уточним позже.

     Сказав это «Хмырь» удалился, а «Богдан» вновь погрузился в раздумье.

« А это, пожалуй, не плохо, что «Суслик» к теме подписался.  Если что, можно будет постараться всё проделать его руками, а самому остаться в тени.  Вот тебе и готовый второй вариант ликвидации этой богомерзкой «Птицы».

     «Богдан» повеселел, и взбодрился двумястами граммов «Камю».

     Переговорный процесс «Хмыря»  с Троекуровым тоже дал положительный результат.

     Стрелку «Суслик» забил на 15-00 в пятницу 7 февраля в загородном ресторане «Лесная сказка», откуда в последний свой путь отправился «Лёнчик».  «Суслик» был мастером дешёвых эффектов.  Кстати, этот ресторан «курировал» именно «Суслик».

      «Суслик» приехал чуть пораньше, чтобы проследить за сервировкой стола.

В 14-55 приехал Троекуров на служебной «Волге».  Он сухо поздоровался с «Сусликом»,

и сразу проследовал в отдельный кабинет, где уже был накрыт стол.  Сразу по-хозяйски откупорил бутылку с минеральной водой, и выпил почти стакан, как будто на дворе стояла тридцатиградусная жара.  Потом он повернулся к «Суслику», и спросил:

–   Что это за дешёвые эффекты?  Что, нельзя было другого места для встречи подобрать?  Или хочешь мне про Лёнчика напомнить?

–   Да, нет, что вы, Кирилл Трофимович.  Вы же знаете, что этот ресторан в какой-то

степени мой.  Просто здесь можно будет поговорить без свидетелей, и лишних ушей, –  суетливо-угодливо пробормотал «Суслик».

–   Ладно, бог с тобой,  –  милостиво сказал Троекуров.  –  Ну, давай, говори, зачем звал?

–   Надо ещё «Богдана» подождать, –  ответил «Суслик», и Троекуров недовольно поморщился.

     Честно говоря, он «Богдана» недолюбливал, и при нужде предпочитал обращаться к «Суслику».

     «Богдан» опоздал на пять минут.  Как он посчитал, этого времени будет достаточно, чтобы не раздражать долгим ожиданием других, и показать, кто в доме хозяин. Собственно говоря, он подъехал раньше Троекурова, но специально выжидал время.  В ресторан он зашёл с целой оравой своих телохранителей.  После взаимных приветствий троица уединилась в отдельном кабинете.

       Заседание начал «Суслик».

–   Господа, – несколько напыщенно заговорил он, – я пригласил вас сюда с тем, чтобы договориться о совместных действиях против нашего общего врага.  Я думаю, что не имеет смысла вслух произносить его фамилию.  За последние полгода, эта, падла, –  сорвался на эмоции «Суслик», –  столько гадостей наделал, что пора принимать самые крутые меры.  Пока не поздно.  Я хотел бы узнать ваше мнение на сей счёт.  Я, думаю, что первым надо предоставить слово старшему, Кириллу Трофимовичу Троекурову.

–   Я думаю, –  сказал Троекуров, задумчиво крутя в пальцах вилку, –  что самый лучший выход – это его посадить лет на пятнадцать.  Как я понимаю, за ним водятся грешки, и немалые.  Надо только грамотно собрать доказательную базу, и отдать его под суд.  А на зоне с ним разберутся, с умником этаким.  Единственный недостаток этого проекта, что для его реализации потребуется много времени, средств, и придётся привлекать дополнительно людей.  А это лишние уши и рты.  Но с точки зрения исполнения мести вариант красивый.  Он меня хотел посадить, так вот пусть сам посидит.

       Троекуров закончил речь, и вместе с «Сусликом» вопросительно посмотрел на «Богдана».

–   А я думаю, что надо с ним кончать как можно скорее, пока он ещё гадостей не наделал – забасил «Богдан».  –  Перо в спину, или ДТП со смертельным исходом.

–   Насколько мне известно, Борис, – презрительной заметил Троекуров,  –  у Вас уже был вариант и с «пером», и с ДТП.  Результат всем хорошо известен.

      Морда «Богдана» пошла красными пятнами:

–  Да кто ж знал что эта, сука, такая живучая и изворотливая.  Мне говорили, что это простой инженеришка, к нашим делам никогда не имевший никакого отношения.

–  Инженеришко говоришь? –  ехидно усмехнулся «Суслик».  –  Мы тут наводили справки

 о нём. Он кандидат науку, свыше сорока изобретений и рацпредложений. У него котелок варит почище, чем у нас троих.  Не зря же его «Кот» у себя пригрел.  Мы так до сих пор и

не выяснили, чем он там на самом деле занимается. Возможно, что контрабандой, как его бывший покойный начальник «Шеф»-Шпенько, а может чем-то другим.  Кстати, ходят слухи, что группу «Тараса» именно он и уделал.  Вот только доказать никто ничего не может.  Да и смерть Шпенько очень странная.  Там чувствуется опытная рука.

     При упоминании  о своём подопечном-подельнике Шпенько Троекуров неодобрительно посмотрел на «Суслика», и выразительно кашлянул.

–   Ладно, оставим покойного в покое, –  скаламбурил «Суслик».  –  Просто из того, что я сказал ясно, что просто так голыми руками его не возьмёшь.  Но у меня есть одно предложение.  Есть у меня на примете в Москве один малый, снайпер.  Пока у него не было ни одной осечки.  Но и берёт он не мало.  Но если мы договоримся и раскинем всё на троих, то будет нормально.

–  Что же,  – сказал Троекуров, – вариант не плохой.  Но его надо использовать только в самом крайнем случае.  Давайте попробуем для начала нейтрализовать его деятельность,

ну а потом, если ничего выйдет, то будем его «валить».

–   Если вы его попытаетесь нейтрализовать, – заявил «Богдан», – то сразу столкнётесь с «Котом».  И тогда вам мало не покажется.  Я считаю, что его надо сразу валить. 

А с «Котом» потом как-нибудь объяснимся.   В конце концов, он ему ни брат, ни сват,

чтобы за него так держаться.

–   И всё-таки, –  стал настаивать Троекуров, – я предлагаю пока воздержаться от столь радикальных мер.  Тем более там сильное гебистское прикрытие.

     «Богдан» презрительно посмотрел на Троекурова,  и подумал, что всё-таки тот трус,

и надо действовать самостоятельно.

    В конечном итоге решили сначала попробовать применить меры силового убеждения,

а уж если клиент окажется несговорчивым, то организовать «антре» со снайпером.  Тем не менее, предварительный заказ на снайпера оформить сейчас. 

     Первым уезжал «Богдан».  Со своими «быками» он разместился в трёх «джипах»,

которые лихо взяли с места.  Троекуров несколько задержался.

–   Анатолий, – сказал он «Суслику», –  у меня такое ощущение, что «Богдан»

что-то задумал.  Надо бы за ним присмотреть.

     «Суслик» согласился с этими подозрениями.  На том они и расстались.  Троекуров спустился вниз к ожидавшей его «Волге», и отправился на свою базу «Вторчермет» дальше исполнять службу народу.  

       Когда Троекуров спускался вниз по крыльцу ресторана «Лесная сказка», молодой мужчина, который до этого чинил свой «Москвич-2140» на транспортной площадке около ресторана, наконец-то  с облегчением захлопнул капот.  А ещё через пару минут он отъехал вслед троекуровской «Волге»  в сторону Города.  Саша Никитков, а это был именно он, решил проследить, куда Троекуров поедет дальше.  Да и «Капитану» надо было доложить.  Ещё две недели назад, исполняя приказ Николая, Сергей Тихонов дал команду людям «Лохматого» следить за «Богданом», «Сусликом» и Троекуровым.  А поскольку у тех не было автомобилей, то периодически подключал к этому двух «шуриков» – Никиткова и Шевцова.  И это дало свой результат.  Как и ожидалось, эта троица спелась, и замыслила какую-то акцию.  Жаль вот только, что не удалось установить в ресторане прослушку. 

Стоит отметить, что после того, как был найден труп мужика из команды «Лохматого»,

его люди просто были готовы на всё, чтобы отомстить за другана.  И этот факт очень способствовал поддержанию дисциплины в команде.

      Тем временем предприятие «Фаэтон-такси» наращивало обороты.  Был полностью укомплектован сотрудниками необходимый штат.  К сожалению, из соображений экономических пришлось отказаться от услуг ряда очень неплохих водителей.  Правда, их взяли на заметку, на предмет дальнейшего расширения предприятия.   «Быки» и «качки» «Богдана» свою активность не проявляли.  Поэтому «вольные» таксисты после того, как люди Кальянова устроили Ледовое побоище  на конечной остановке «пятёрки» осмелели, и перестали платить им дань.

      С чем это было связано.  Во-первых, директор предприятия «Фаэтон-такси» Стриж Николай Степанович, заявил о себе, как о личности вполне конкретно; во-вторых, им

было якобы обещано, что их всех возьмут в «Фаэтон – такси» (кто  им это обещал непонятно?);  в-третьих, они стали, как бы объединяться в свой собственный кооператив свободных таксистов; и, в-четвёртых, они решили, и совершенно зря, что Николай со

своими людьми их всегда прикроет.     

      Единственное, что было хорошо в этом движении, что хлопцы –таксисты, наконец-то, ощутили себя людьми, а не дойной скотиной.  Но для того, чтобы ощутить себя Человеком, надо было пройти ещё определённый отрезок жизненного пути.

     10 февраля 1997 года в понедельник к должности директора автопредприятия «Фаэтон» приступил Анатолий Викторович Решетников, «Толян».  Он был назначен окончательно,

а не ВРИО, вместо сидящего под следствием Чернова.

        Данное решение было озвучено на плановом совещании у Григория Петровича.  Фактически, это решение назрело само собой.  И само собой, это сразу повлекло за собой кадровые перестановки.  Толян, недолго думая, предложил Журову, которого терпеть не могла вся автобаза аж три варианта:

  1).   Уход на пенсию.  А поскольку у того не хватало лет, то по состоянию здоровья.  Справка на совести администрации предприятия.

  2).    Перевод на другую должность с понижением. –  Получен категорический отказ.

  3).   Увольнение по собственному желанию, с соответствующим откатом в «зелени».

    А на ушко  Толян, сообщил ему ещё об одном, четвёртом варианте  «радиатор к ногам –

и в Днепр».

      Этот последний вариант  больше всего не понравился гражданину Журову.  Сошлись на первом, потому, что Толян совершенно не собирался выплачивать ему «откат», и, более того, он сообщил Журову, что у него есть на него материальчик по поводу ворованных машин.  Глаза Журова сплясали «танец с саблями» Арама Хачатуряна, и рука резко потянулась к шариковой ручке, услужливо предоставленной Толяном, чтобы подписать договор.  Что было в том договоре, Журов уже не читал, по поводу слабости сердца и резкого энуреза.

     А зря.  Толян, никогда зря ничего не делал.  Начальником транспортного цеха был назначен Сергей Геннадьевич Шаинский.

     Толян также, в целях безопасности, сменил водителя.  Бывшего водителя Шефа, Витька, он посадил за грузовой автомобиль, и отправил на линию.  Чем нажил себе тайного врага, несмотря на то, что на грузовике зарплата была выше.

      А в водители Толян взял себе молодого, не женатого еврея Лёву Фейгина – большого бабника и выпивоху.  По странному стечению обстоятельств он не уехал на свою историческую родину, как сделала практически вся его родня.  Своё не желание эмигрировать он объяснял тем обстоятельством, что он очень не хочет служить в армии. 

Ни в израильской, ни тем более в российской.  И если в России от армии он ещё мог «откосить», то в Израиле такие номера не проходили.  А, в общем, ему и здесь было не плохо.  И они с Толяном как-то подозрительно быстро спелись.

      Толян сделал революцию и в бухгалтерии.  Первым делом он поставил на ведущие места бухгалтеров, которые знали дело. Двум молоденьким протеже покойного, тьфу, ты, Шпенько, было предложено: или уволиться, или повысить свою квалификацию.   Первая, которая всегда ходила в мини-юбке, предпочла уволиться.  Вторая, с высшим образованием, в отличие от первой, и владеющая: СD1-10, английским и немецким разговорным в совершенстве, плюс … – да ещё у неё было много плюсов.  Так вот вторая пошла на курсы повышения квалификации, которые ей оплатило предприятие, и вернулась через два месяца уже в виде главного бухгалтера.

       А Елене Трофимовне Толян чётко, жёстко объяснил: « Использовать моё служебное положение тебе не позволю.  Хочешь, разводись с мужем.  Ребёнка я твоего заберу на воспитание, а заодно и дочь одну свою».

      А в это же время Николаю поступали тревожные сведения от Тихонова-«Капитана» и И.С.Кальянова – «Ваньки-Каина», что что-то готовится.   Вроде все, кто надо сидели в СИЗО, и, тем не менее, «в воздухе пахло грозой».  А ведь помимо всего этого, Николаю необходимо было установить «свой» порядок в «Туристе». 

      Поэтому в этот день, в 10-00, Николай, садясь в машину к Юре, мягко попросил:

 –   Заедем с инспекторской проверкой  в «Турист».

      Юра очень грамотно поставил свою машину,  а именно на автостоянке.

   То самое звериное чутьё опасности, которое у него недавно проснулось, подсказало Николаю, что надо осмотреться. Он сказал:

–   У меня такое ощущение, что нас пасут. Очень жалко оставлять такую машину на заклание.  Юра, ты что-нибудь видишь?

 –  Да, за нами ехала какая-то ободранная машина. А на стоянке какой-то урод косит под бомжа, но в торбочке у него явно мина.

–   Юра, мы на этой машине  больше не поедем.  Я пока  пойду к Наталье Сергеевне, а ты чуть-чуть отстань, и, проверь наши подозрения.

     Николай зашёл в кабинет Наташи. Напротив неё в кресле сидел какой-то мужик. 

     По её глазам он сразу увидел, что она обрадовалась его приходу.

–   Ну, как Наталья Сергеевна, уже обжились на новом месте? – спросил Николай, располагаясь в кресле для посетителей. 

     Мужик понятливо кивнул головой, собрал свои бумажки, и быстро исчез за дверью.

–   Кто это такой? –  с интересом спросил Николай.

 –  А это новый главный бухгалтер, –  ответили Наташа.  –  Пётр Геннадьевич, спасибо ему, разобрался в бумагах,  и выяснилось, что прежняя бухгалтерша помогала Троекурову-младшему жульничать.  Ну а мне такие – ни к чему.  Она пыталась права качать, но

Дубинин провёл с ней разъяснительную беседу, и её уволили по собственному желанию.  Этого мужчину взяли с одного ликвидированного государственного предприятия.  Специалист очень опытный.

–   Ну, ещё какие перемены здесь произошли?

–   А пойдём – покажу.

     Они вышли из кабинета, и пошли осматривать гостиницу, а Наташа по ходу комментировала, что нового и полезного уже сделано.  Они посетили зал, в котором собирались разместить казино, и  в котором уже вовсю шли ремонтные работы.   Посетили круглосуточный буфет на втором этаже, где отведали по чашечке кофе.  В общем, Николай остался доволен работой.

–   А теперь, –  сказала Наташа, –   я хочу тебе показать тебе ещё кое-что.

     И с этими словами она провела его в номер 306.  Это был двухкомнатный полулюкс. Очень чистый и уютный.   В большой комнате на столе стояла бутылка шампанского, в вазе лежали апельсины, а рядом на столе лежала коробка шоколадных конфет.

–   И как это называется?  –  с удивлением спросил Николай.

–   Это называется «номер самого любимого гостя», причём только одного.

     Она обхватила Николая руками за шею, и просто впилась в его губы своими губами.  

     Сил сопротивляться у Николая не было.

    Николай отсутствовал примерно полтора часа.  Всё это время Юра внимательно следил за стоянкой, где оставил свою машину. 

    Ободранный «Москвич» остановился чуть поодаль от стоянки.  Мнимый бомж как бы невзначай подошёл к «Москвичу», якобы выклянчить закурить.  Закурить ему дали, а заодно сунули в боковое окошко маленький свёрток.  Бомж, озираясь, взял свёрток, закурил, потом деловито зашагал к мусорному контейнеру.  Немного поковырявшись в нём, он стал собирать «бычки», разбросанные на автостоянке не культурными водителями.  Потихоньку он приблизился к «БМВ» Николая.  Как бы в поисках «бычка» он заглянул под машину, причём именно со стороны сиденья пассажира.  Юра отчётливо видел, как бомж сунул под днище автомобиля свёрток.  Юра пристально смотрел на «бомжа» из холла гостиницы, стараясь запомнить его лицо.  Кажется, «сфотографировал» его «фейс» очень чётко.  Мужик был не знаком Юре.  После того как мужик отошёл от автомобиля, Юра направился в кабинет Натальи Сергеевны.  Николай и Наташа были уже там.  По их виду было видно,

что им ну очень хорошо.  Юре даже стало жалко, что придётся Николаю ломать кайф.

–   Николай Степанович, –  официальным голосом произнёс Юра, –  мне Вам надо кое-что сказать.

–   Ну, говори, здесь все свои,  –  добродушно и расслаблено сказал Николай.

     Юра немного помялся, а потом решил, что неплохо, что и Наташа это услышит, потому что она тоже стала подвергаться риску, после того как вписалась в команду Николай.

–   Николай,  – сказал Юра, –  у нас под днищем автомобиля мина, которая нас ждёт.

     Наташа охнула, и закусила губу, сдерживая  выкрик.

–   Ты в этом уверен?  – сразу собравшись, спросил Николай.

–   Да.  Я полностью отследил закладку, которую произвёл тот самый «бомж».  Личность его мне не знакома.

     Николай сразу потянулся к телефону.  Он набрала номер Толяна.

–   Толян, это Николай.  У меня возникли транспортные проблемы.  Пришли за мной и Юрой в «Турист» Санька.  Только скажи ему, чтобы из машины не выходил, и подъехал к самому крыльцу.  Подробности потом.

–   И какие наши действия дальше, Юра? – спросил Николай.

–   Я думаю, –  ответил тот, –  что нам надо по-быстрому отсюда свалить. А потом, когда приедем на базу, позвонить в милицию, и сообщить, что на автостоянке стоит заминированный автомобиль.  Желательно чтобы это был женский, а лучше детский голос.  Пусть менты сами разминируют, зачем нам подставляться.

–   Хорошо.  Я согласен.  Давай двигай в холл, и присмотри за автостоянкой.  Может там

ещё какой-то сюрприз готовят.  Я через десять минут подойду.

      Настроение было испорчено.  Наташа с беспокойством смотрела на Николая.

–   Наташа, – сказал Николай, – всё будет хорошо. Не беспокойся.

     Он поцеловал её на прощание, и покинул кабинет.

     В холле он подошёл к Юре.

–   Ну что там, какая обстановка? –  спросил он.

–   «Драник-Москвич» –  уехал,   –  ответил Юра.  –  А вот «бомж»  переместился на лавочку, и вкушает «хот-дог».  Обзор великолепный, и расстояние достаточное чтобы сработал радиовзрыватель.

     В это время на «джипе» прямо к крыльцу подъехал Санёк.  Николай с Юрой в два

прыжка добрались до машины, и Санёк резко рванул с места.  У «бомжа» даже «хот-дог»

от удивления выпал изо рта от такой прыти.

     Уже в машине Николай задумчиво спросил у Юры:

–   Тебе не кажется странным, что нас так лихо вычислили?  О том, что я еду в «Турист»

знал только ты, и кто ещё?

–   На вахте сейчас Сашка-майор, –  ответил Юра. –  Может он за старое взялся?  Он мог

дать сигнал, что мы выезжаем.  Хотя он не знал, куда мы едем.

 –   Всё равно его надо тряхануть, –  решительно сказал Николай.

      По приезде на автобазу Николай с Юрой сразу зашли на КПП.  Сашка-майор в комнате был один.

–   Саша, – вкрадчиво спросил Николай, –  когда мы уезжали, никто не интересовался, куда мы поехали?

     Сашка-майор затравленно посмотрел на Николая испуганным взглядом:

–   Да никто.  Хотя, стоп, Бартновская заглядывала, и спрашивала, почему вы так рано на обед поехали.

    Николай сразу вспомнил эпизод, когда Бартновская брала ключ от бокса № 14, после чего исчез «заряженный» баллон.  Конечно, это ещё не было стопроцентным доказательством,

что именно она сообщала, о передвижениях Николая, но на 99% тянуло вполне.

     Николай зашёл в кабинет к Толяну, и рассказал о произошедшем случае.  Потом позвонил Григорию Петровичу, и доложил ему.  Григорий Петрович назначил на завтрашний день совещание у себя, а сам пообещал разузнать, кто покушался на жизнь Николая.

     После этого они вызвали из ремзоны Вову-Хрипатого, и дали ему задание известить милицию о заминированном автомобиле.  Тот вышел за территорию автобазы, при этом оделся как можно погрязнее.  Отловил какого-то пацана-малолетку, и тот за две большие шоколадки позвонил из телефона-автомата автомата в милицию.  Там очень удивились сообщению, но через три часа всё-таки бригада по разминированию приехала к «Туристу».  А ещё через два часа взрывное устройство было обезврежено.

     Это событие не ускользнуло от внимания «Колобка», который при очередном вызове Николая в прокуратуру пытался у него выяснить, почему именно его машину хотели взорвать, и не подозревает ли он кого в злых намерениях.

     Как выяснилось впоследствии, всё это проделали люди «Богдана», а именно, бригада под руководством Рината.  Около мест, где мог появиться Николай, дежурили люди, наподобие того «бомжа».  А обшарпанный «Москвич» находился около автобазы, и по сигналу отправлялся вслед за автомобилем Николая чтобы передать взрывчатку для закладки. 

А звонок о выезде из автобазы Николая сделала именно Бартновская.  Таким образом,

эта, дура, надеялась помочь своему любовнику Чернову, сидящему в СИЗО.  Но об этом стало известно несколько позднее.  А сейчас надо было придумать проект

контрмероприятий к совещанию у Григория Петровича.

       Но произошедшие на следующий день события спутали все планы.

 

      Утром около десяти часов, в кабинете Николая зазвонил телефон.  Николай поднял трубку,  и услышал в ней незнакомый голос:

–  Это Николай Степанович Стриж?

     Получив утвердительный ответ, незнакомый голос продолжил говорить:

–   Ну, что, козёл, когда долг собираешься возвращать? 

    Николай вежливо ответил:

–   Во-первых, я хотел бы знать с кем я говорю,  во-вторых, а каком долге идёт речь?

–   А то ты не знаешь? Ты, Стриж, зарвался сверх всякой меры.  Но у тебя ещё есть шанс спасти свою шкуру.  Прежде всего, за регистрацию фирмы на моей территории – 50 штук «зелени» лично с тебя.  Далее налог с каждого водилы – по полторы штуки.  И далее ежемесячно по 80 тысяч баксов.  И ещё условие – больше таксистов не набираешь.

–   А,  – догадался Николай, – я, кажется, знаю, с кем я говорю.  Вы «Богдан»?

–   Ага, Хмельницкий, – гоготнул голос в трубке.

–   Так вот, Хмельницкий, –  зло заговорил Николай, – поди-ка похмелись.  Денег ты

никаких не получишь.  А людей моих оставишь в покое, если не хочешь приключений

на свою задницу, урод!

   С этими словами он бросил трубку.  Николай сразу хотел связаться с Григорием Петровичем.  Но сначала к нему пришёл бухгалтер Фокин, который принёс на подпись бумаги для налоговой инспекции, по первому месяцу деятельности предприятия «Фаэтон-такси».  Потом пришёл его заместитель Панченко, с которым пришлось решать ряд вопросов.  Потом позвонил Толян.  В общем, Николай завертелся, закрутился  в делах, от которых его отвлёк звонок по телефону, раздавшийся в его кабинете в начале двенадцатого часа дня.

–   Степаныч, –  раздался в трубке взволнованный, переходящий на крик голос Тимофеевича, водителя предприятия,  –  я с конечной троллейбуса «пятёрки».  На нас напали какие-то бугаи с бейсбольными битами.  Уже побили две машины, а одну подожгли.

–   Что? –  невольно закричал в трубку Николай. –  А милиция есть поблизости?

–   Да ни хрена никого нет.  Мы да эти бандюганы, человек десять «качков».

–   Держитесь, мы сейчас подъедем.

     Николай сразу позвонил Толяну, чтобы он собирал всех людей на помощь таксистам.   Только он положил трубку, как раздался новый звонок.

–   Степаныч, – закричал голос в трубке, –  это я, Романов.  Я на конечной «девятнадцатого».  На нас напали какие-то отморозки.  Сейчас идёт драка. Нужна помощь.

–   Держитесь, – прорычал Николай, – сейчас будем.

     В это время в кабинет Николая ввалились Вова-Хрипатый, Юра, Санёк, Толян, Вадим, Рома.  За их спинами виднелись лица встревоженных водителей, которые сейчас находились на базе.  Николай быстро разбил всех на две группы.  Группа Толяна рванула через весь город на конечную пятого номера троллейбуса, а Николай на «Солнечную», конечную остановку девятнадцатого троллейбуса и маршрутных такси «Фаэтон-такси».

     Примерно через десять минут он, и ещё человек десять были на месте.  К этому времени драка была закончена.  Два таксиста лежали на асфальте в лужах крови. У двух машин были разбиты стёкла.  Сама застеклённая остановка была размолочена в пыль.  А рядом стоял изуродованный троллейбус, в котором сидели перепуганные пассажиры.  Пострадавшим таксистам уже оказывали помощь.  В это время подъехала «Скорая помощь».  К Николаю подошёл бригадир Романов Николай Александрович.  Он был без шапки, и прижимал к голове платок, который яростно набухал от крови.  В это время подъехала ещё одна «Скорая», и стала оказывать помощь менее пострадавшим.

     Пока Романову перевязывали голову, он рассказывал:

–   Мы стояли здесь спокойно – ждали клиентов.  Были парни из первого таксопарка, и несколько «вольных». Мы друг друга, в основном знаем.  И тут налетели «качки» с битами

и арматурой.  Приехали они на четырёх машинах.  То есть их было не меньше шестнадцати.  Я успел добежать до телефона-автомата и позвонить, а потом и на меня напали.  Мы сопротивлялись, как могли, но перевес был на их стороне.  Одного ихнего хорошо приложили – они его на руках в машину уносили.  Но самое главное, они захватили заложника.

–   Кого?  –  процедил сквозь зубы Николай.

–  Да парнишку молодого, –  ответил Романов, кривясь от боли. –  Он здесь недавно, чуть больше месяца.  Осенью он пришёл из армии, ну и, чтобы не сидеть на шее у родителей решил таксануть, пока работу не найдёт.  Хороший парнишка.  Зря он в драку ввязался.

 –   Ну вот, «Богдан» начал действовать самостоятельно,  – сказал Николай, подошедшему Юре.

     В это время подошёл Вова-Хрипатый, и сказал:

–   Степаныч, там Толян на связи по рации.

      Николай подошёл к автомобилю-такси, оборудованному радиотелефоном «Алтай»,

и стал говорить с Толяном.

     Ситуация на конечной «пятёрки» была аналогичной.  Внезапное нападение, когда кругом ни лишних свидетелей не было, не тем более милиции. Несколько разбитых машин, раненые водители.  Правда, там были таксисты покрепче, и бандитам пришлось троих своих уносить волоком в автомобили.  «Скорая помощь» уже была на месте.  Милиция пока ещё не явилась.

     Николай положил трубку.  К нему подошёл старший лейтенант, вывалившийся из только что подъехавшей «канарейки» ПМГ.

–   Это вы начальник этих таксистов? –  обратился он к Николаю. –  Так что же это Ваши люди такое безобразие здесь учинили?  А ещё взрослые люди, понимаешь.

     Николай аж задохнулся от гнева:

–   Да ты!  Ах ты ко... !

–   Кто, кто, кто?  –  обрадовался «старшой».

     Николая сзади тронул за руку Юра, и это привело его в чувство.

 –  Для начала, товарищ старший лейтенант, составьте протокол, о происшедшем, –  сказал Николай официальным тоном.  –  А здесь мне с Вами говорить не о чем.

     Всю дорогу до автобазы он молчал. Зайдя в кабинет, он, не раздеваясь, сел в кресло около телефона, и стал ждать.  Звонок не заставил себя долго ждать.  И опять в голове у Николая мелькнула мысль, что кто-то сообщает о его передвижениях по городу.  В трубке раздался, знакомый по утреннему звонку голос:

–   Ну, что, фраерок, как тебе всё это нравится?

–   Зря  ты это начал, –  бесцветным голосом ответил Николай.

–   Зря не зря, а ваш пацан у нас.  Хочешь его увидеть живым – к вечеру приготовь сто кусков «зелени».

 

–   У меня нет такой суммы.

–   Возьми у «Кота», –  заржал его собеседник. –  Ты же ведь на него работаешь.

–   Всё равно я до вечера не смогу собрать такой суммы.  Давай отложим это дело на завтра.

–   Ладно, хрен с тобой.  Завтра, в семь вечера, на автостоянке около химзавода.

–   Хорошо, я согласен,  –  хриплым голосом сказал Николай.

–   Ну, вот и отлично,  –  добродушно-весело пророкотал в трубку «Богдан». – И не забудь приготовить к концу неделю остальную сумму, про которую я тебе утром втирал.

     В трубке раздались короткие гудки. 

     «Богдан» положил трубку на рычаг телефона, и подумал: « Ну всё, он мой.

Интеллигент драный.  Один раз в сопатку двинули, а он и обоср… по самое не хочу».

       И «Богдан» с удовольствием выпил сто граммов «Камю».

       За окном уже стемнело.  В девятнадцать часов собрались в коттедже Григория Петровича в расширенном составе: Николай, Толян, Вова-Хрипатый, Санёк, Вадим,  Рома, Юра, Кальянов, «Седой» и ещё шесть человек из команды «Ваньки-Каина».  Сергея Тихонова – «Капитана» Николай сознательно не пригласил, потому что не хотел его светить перед остальными.  Тем не менее, перед выездом на эту встречу, он созвонился с ним, обрисовал создавшуюся ситуацию, и отдал нужные приказы.

–   Ну что, господа хорошие, война началась – начал совещание Григорий Петрович, и укоризненно посмотрел на Николая.  –  Это очень печально, но я никого не хочу винить.  Когда-то это должно было вылиться в нечто подобное.  Вот мы и получили ответ зачем «Суслик», «Богдан» и Троекуров собирались в «Лесной сказке».  Хотя я не ожидал, что они так быстро перейдут к активным действиям.  Ну, а теперь я хотел бы послушать тебя, Иван Сергеевич.  Что удалось узнать?

–  Это были исключительно люди «Богдана», – сказал Кальянов. – Мои люди, которые ведут за ними наблюдение, доложили, что возглавлял эту акцию некто Ринат.  Ещё тот отморозок.  Но, мне кажется, что это нападение всё-таки инициатива только «Богдана».

–   Хорошо, если бы это было так, – сказал Григорий Петрович. – Эти их разногласия по способам ведения борьбы нам только на руку.  Ну, а теперь ты Доцент, давай докладывай.

–   Нападавшие выбрали время, когда этого никто не ожидал – днём, – начал рассказывать Николай. –  Четыре человека с тяжёлыми ранениями попали в больницу.  К счастью,

ранения не опасные для жизни.  Разбиты семь автомобилей, причём два восстановлению

не подлежат.  Хорошо, что они застрахованы – мы успели оплатить страховку.  Ориентировочно у нападавших тяжело раненых четверо или пятеро.  Самое похабное, что они захватили в заложники парня, совершенно постороннего, и требуют за него выкуп в

сто тысяч долларов.  Приехавшие менты сразу пытались представить дело так, что мы являемся виновной стороной в развязывании драки.  Это явно заказ.

–   Я тут выяснил, – вмешался в разговор Кальянов, – что парень этот родственник одного

 из руководителей областной администрации.  Не то племянник, не то зять.  И вот тут люди «Богдана» явно совершили ошибку.  Им этого не простят.

–   Да мне тоже говорили, что это племянник какой-то «шишки»,  –  подтвердил Николай.  –  Надо парня спасать.  Я никогда не прощю себе, если он из-за меня погибнет.

–   Ну, вот, Доцент, ты опять в Дон-Кихота играешь, – недовольно поморщился Григорий Петрович.

–   Извините, Григорий Петрович, но тут не в донкихотстве дело, –  не согласился с ним Николай.  –  В конце концов, с «богдановскими» придурками и его амбициями надо было разобраться.  А чем это не благовидный повод их прищучить.  А заодно и «Богдана» спустить в унитаз.

–   Ну, в этом плане, твоя правда, Доцент, –  нехотя согласился Григорий Петрович. – 

Но вы все отлично знаете, как я не люблю эти силовые методы.  Ну, так что решим?

–  Я считаю, – взял слово Толян, –  что ехать завтра на встречу надо, и заготовить им какой-нибудь сюрприз.  И завалить их всех там.  Я прав, Кальяныч?

–   Всех валить нельзя,  – возразил «Ванька-Каин».  –  Мы не знаем, где они держат пацана.  Хотя бы двух надо оставить, а язык я им развяжу.

   

 

     Сказав это, Кальянов нехорошо улыбнулся, и продолжил:

–   Ну, а сюрприз будет им.  Я тебе, Доцент, всё объясню, как и что нужно будет делать.

–   Хорошо, –  стал подводить итоги Григорий Петрович. –  На встречу выдвигаемся всеми силами, и нейтрализуем всех.  Интересно, кто туда приедет?

     Николай молча пожал плечами.

–   Дальше, выясняем, где они прячут парня, и едем туда.  Ну, а потом надо будет сделать внушение «Богдану».

–   Григорий Петрович,  – угрюмо произнёс Николай,  – разрешите я с «Богданом» сам «поговорю».  У меня тут одна задумка есть.  Да, ещё.  У нас тут с Юрой возникли подозрения, причём очень веские, что кто-то на автобазе отслеживает мои перемещения

по городу, и сообщает об этом «Богдану».

–   А вот это очень плохо, – вмиг посуровевшим тоном произнёс Григорий Петрович.  –  Надо обязательно выявить «крота», и «уволить».  

     Дальше началось обсуждение деталей предстоящей разборки.  Кальянов отвёл Николая

в сторонку, и проинструктировал, что он должен делать.  Разъезжались поздно. 

      На прощание Григорий Петрович сказал Николаю:

–   Через пару недель предстоит серъёзная работа с отправкой баллонов, поэтому надо провести зачистку так, чтобы нам потом это не помешало.  А с «кротом», когда его вычислишь, разберись по собственному разумению.

    Домой Николая довёз Юра.  Весь остаток вечера, Вика, которая теперь почти окончательно переехала к Николаю, пыталась выяснить причину его плохого настроения. 

–   Это из-за сегодняшнего побоища? – догадалась она, и Николай кивнул ей в ответ головой.  –  Я боюсь за тебя.

–   Ничего, всё образуется, – ответил он. –  Пойдём лучше спать.

      А в это время «Суслик», который наконец-то дозвонился по телефону до «Богдана»,

орал в трубку:

–   Ты что, идиот?  Мы же договорились действовать вместе.  Ты представляешь, что сейчас начнётся в Городе?

–   Это моя поляна, и я буду её сам косить, – тупо твердил «Богдан», который уже успел изрядно отведать «Камю».

      Разговаривать с ним было бесполезно.

 

      Николай спал плохо.  Утром с Викой он почти не разговаривал, да и она чувствовала,

 как он внутренне напряжён. 

      Юра заехал за ним, и отвёз на автобазу.  Николай приступил к обычным своим делам,

но всем своим нутром ждал только одного телефонного звонка.  И вот почти уже в обед раздался телефонный звонок, и Николай услышал в трубке бодренький голос «Богдана»:

–   Ну, что, фраерок, собрал «капусту»?

–   Да, я привезу требуемую сумму, – напряжённым голосом ответил Николай.

–   Подъезжай, как и условлено, но только один.

–   Я тебе не верю, и подъеду не один – со мной будут трое, включая водителя.

–   Ладно, чёрт с тобой, –  милостиво разрешил «Богдан». –  Но деньги будешь передавать лично ты из рук в руки.

–   А ты-то сам приедешь?  Где у меня гарантии, что ты не обманешь?

–   Я не приеду.  Обмен произведёт мой человек – Ринат.  Если привезёшь с собой ментов,

то парня моментально пристрелят.  Всё, отбой, –  уже со злобой закончил он разговор.

     В три часа дня Юра привёз от Кальянова кейс с деньгами.  Все напряжённо ждали вечера.

     А в это время вся милиция города стояла на ушах.  Уже весь город знал о похищении племянника заведующего одного из отделов областной администрации. Следов похитителей пока не нашли.  Опрос участников драки и свидетелей ничего не дал.  Все сходились лишь

на том, что видели, как два человека затолкали его в машину.  Ни марки автомобиля, ни госномера никто не запомнил.  Даже толком цвет автомобиля никто не мог назвать.

  

 

      Хоть Николай и сказал, что с ним будут ещё трое человек, на самом деле их было пятеро.  В «БМВ» находились кроме Николая: Юра – за рулём, Вадим и Рома.  В «джипе» были на подстраховке Санёк и Вова-Хрипатый.

    Место встречи находилось на выезде из города, около химзавода на площадке автостоянки для грузовых автомобилей недалеко от транспортной проходной.  Вокруг неё не было никаких насаждений, поэтому незаметно подойти или подъехать было невозможно.  Команда Николая подъехала первой за полчаса до условленного времени.  На автостоянке было пусто.  К назначенному времени со стороны пригородного городского посёлка Костюковки появились три автомобиля.

     « Как минимум девять человек», – подумал Николай.

     Автомобили  въехали на площадку, и остановились, не выключая фар. Из двух автомобилей вышло четыре человека, по двое из каждого.  Из третьего не вышел никто.  Судя по всему, заложник был там.  Николай с кейсом в руке вышел из автомобиля. 

     За ним  вышли Вадим и Рома, которые держались чуть поодаль от него.

     Две группы людей сблизились.

–   Деньги давай, – приказал посланец «Богдана»,  который стоял впереди, и в котором Николай узнал своего старого знакомого по драке в «Чайке» и неудавшемуся покушению на него.

–   Мне нужен Ринат, –  спокойно сказал Николай.

–   Ну, я Ринат, –  нетерпеливо сказал тот.

–   Где парень? – проявляя настойчивость, спросил Николай.

–   Парень в машине.  Давай бабки, потом пацана отдадим.

–   Деньги в кейсе.  Считать в машине будешь, или здесь показать?

–   Показывай здесь,  –  приказал Ринат.

     Если бы не приказ «Богдана» он бы разорвал этого Стрижа.

    Николай протянул Ринату на вытянутых руках кейс.  Тот незамедлительно открыл его,

 и тут же в его харю брызнула струя нервно-паралитического газа.

      Естественно, что Николай был предупреждён Кальяновым об этом сюрпризе, поэтому

он сразу повернул голову назад, навстречу ветру, и отскочил в сторону.

      Ринат как подкошенный свалился на мокрый заснеженный асфальт.  Его два напарника стояли достаточно близко, и тоже попали под струю.  Правда, не такую сильную, но на какое-то время они тоже вышли из строя.  Четвёртый, который стоял дальше всех, попытался выхватить пистолет.  Рома откуда-то из-за спина от колена метнул в него финку, и тот беззвучно повалился на землю.  Из «богдановских» автомобилей стали выскакивать люди.  Из ближайших двух выскочило сразу пять человек, а из дальнего двое.

    Из «БМВ» вывалился и распластался плашмя на асфальте Юра, и тремя выстрелами из своего «Макарова»  положил троих из ближайшей пятёрки.  Раздавшийся хлопок снайперской винтовки уложил четвёртого.  Пятый бросился бежать, но Санёк сделал рывок на «джипе», и после столкновения с бампером автомобиля тот, пролетев метров десять по воздуху, затих в ближайшем кювете.  Увидев такой расклад, двое типов из третьего автомобиля попытался вернуться в автомобиль.  Но, это было уже невозможно.  Во-первых, автомобиль начал отъезжать, пытаясь удрать, а, во-вторых, на краю обочины, прямо из снега поднялись два белых силуэта (люди Кальянова, задолго до встречи, занявшие здесь позицию), которые в красивом броске впечатали их морды в асфальт.

    А третий автомобиль уже набирал скорость, и начал поворот, чтобы выехать на трассу, когда раздались ещё два выстрела снайперки.  С оглушительным хлопком лопнули две шины.  Автомобиль вильнул вправо, и ушёл в кювет с переворотом через крышу.  К автомобилю подбежали Санёк и Вова-Хрипатый.  За рулём сидел только оглушённый водитель.  Никакого парня там не было и в помине.  Собственно говоря, такой вариант и предполагался.  Видя, что из разбитого бензобака потёк бензин, они благоразумно отошли в сторону.  И очень вовремя.

    Вспышка осветила площадку, по которой, рыча от боли, всё ещё катался Ринат.

Николай схватил его за плечи, и, упёршись коленом в грудь, прекратил его хаотические зигзаги на асфальте.   Рядом Вадим и Рома зафиксировали двоих его подручных. 

 

     Николай начал остервенело лупить Рината по физиономии.

–   Говори, где парень?  –  в диком  приступе ярости кричал он.

     Но Ринат только матерился сразу на нескольких языках, и мотал головой из стороны в сторону, пытаясь увернуться от ударов.  Николай врезал ему со всей силы по кадыку. 

Хрящи слегка всхлипнули, сминаясь, и Николай отбросил от себя уже никому не нужное тело.

     Видя такой оборот, два припечатанных к асфальту бандита, быстро ответили на все интересующие Николая вопросы.  Парня на встречу никто и не собирался брать с собой.  Помимо денег полученных от Николая предполагалась, «срубить бабла» и с его родственников.  А парня держали недалеко отсюда на даче.  Его охраняли шесть человек.  Как раз в это время по радиотелефону позвонил «Капитан», и назвал место, где содержался парень.  Его данные полностью совпадали с тем адресом, что дали дружки Рината. 

   В это время к месту разборки подъехало два микроавтобуса, в которых находились люди Кальянова во главе с Толяном и «Седым».  Толян спросил Николая:

–   Много дров нарубил?

–   Девять.  А десятый в машине догорает.  Двое пленных.  Что с ними делать не знаю.

–   Зато я знаю, – злобно ощерился Толян.  –  Эй, хлопцы, давайте быстренько грузите жмуров.  И чтоб никаких следов не осталось.

–   Ну, что, Доцент, едем за парнем?  –  спросил «Седой».

–   Да, – ответил Николай.  –  Давайте полезайте в «джип», и в «БМВ» одно место ещё есть.   Я думаю, что на шестерых нас хватит.

    Николай никому не сказал, что на подстраховке будет ещё «Капитан» с двумя Шуриками.

    Толян остался производить зачистку поля боя, а Николай с людьми «Седого» двинули в сторону дачного посёлка, до которого было двенадцать километров.

    Пока они ехали, Толян и его люди собрали убитых, и повезли их к горам отвалов пустой породы – фосфогипса, которые накопились за тридцать лет работы химзавода.  Там их и прикопали.  Шансы, что там их найдут были минимальные.  Тем более, что каждый день наверх этой горки высыпалось по несколько тысяч тонн пустой породы.  А по стоянке проехала подметальная машина, чтобы замести следы протекторов автомобилей.  На месте схватки осталась только сгоревшая машина, с обгорелым до неузнаваемости трупом в салоне.

     Не доезжая примерно километра три до дачного посёлка «БМВ» Николая, и следующий

за ним «джип»,  снизили скорость и переключились на ближний свет фар.  А, не доезжая до нужной дачи около километра, свернули с дороги, и встали на обочине.  Дальше пошли пешком.  Недалеко от дачи от придорожных насаждений отделилась тёмная фигура, в которой Николай узнал «Капитана»-Тихонова. Он негромко сказал, указывая рукой на дом,

в котором светились окна, и струился лёгкий дымок из печной трубы:

–   Они в доме.  Парень и шесть человек охраны.  Похоже, что пьют и играют в карты.

    «Седой» не подал виду, что он удивлён появлением неожиданного подкрепления. 

    Он сказал:

–   Николай, тебе не надо рисковать.  Я пойду со своими людьми вперёд.  Всё-таки мы профессионалы.

–   Я тоже пойду вперёд, – тоном, не терпящим возражений, сказал Тихонов. – «Шурики» –

 в прикрытии.

–  Хорошо, – согласился «Седой». –  Под окна расставляем людей, чтобы никто не ушёл.

     Они подошли к дому. В доме играла музыка, и слышался отборный мат, который она не могла заглушить.  Дом быстро окружили.  Юра и Николай остались около калитки, перекрывая возможный прорыв «богдановцев» на улицу.  Юра достал свой «Макар», а Николай газовый «Вальтер».

   «Седой» подошёл к входной двери.  За его спиной встал «Капитан», а чуть сбоку ещё один кальяновский спец.  «Седой» громко постучал своей тростью в дверь.  Музыка в доме несколько уменьшилась в громкости. В доме послышалась возня, стук открываемой внутренней двери, а затем изнутри послышались шаги по направлению к входной двери,

и голос, явно пьяного человека, спросил:

 

–   Ринат, это ты?

–   Я, я, – ответил «Седой».

    Дверь отворилась, и человек, стоящий на пороге недоумённо уставился на «Седого».

–   Ты кто? А где … – он так и не успел закончить фразу.

     Конец тросточки «Седого» легко прошёл сквозь гортань, и упёрся в шейный позвонок.  Моментально спец, который стоял сбоку, на четвереньках, по-обезьяньи, бросился в дом.  Выскочивший в сени качок споткнулся об него, и начал валиться вперёд.  И тут трость «Седого», с оттяжкой, проехала по его шее, и отправила в нокаут.  Спец уже был в комнате, и успел выпрямиться, чтобы встретить бросок ещё одного бандита.  На противоходе он перехватил его руку, и, используя силу инерции, отправил его головой в стену.  Хрустнул шейный позвонок, и нападавший сполз по стенке.  В это время «Седой» и «Капитан» ворвались в комнату.  В ней находилось ещё три бандита, и заложник, который был прикован наручниками к массивной, явно довоенного производства кровати.  Судя по его виду, он был без сознания, или в таком состоянии, когда реальность не воспринимается адекватно.  Один из бандитов, выхватил из-за пояса пистолет, и тут же был свален «Капитаном», который выстрелил из трофейного нагана из-за спины «Седого». Ещё один рванул к окну, и получил пулю в лоб из пистолета с глушителем снаружи, через стекло рамы.

      Последний, из оставшихся охранников, в порыве отчаяния схватил со стола нож, и приставил его к горлу заложника.

–   Всем стоять!  Порежу, падлу!  –  истошно заорал он.

   «Капитан» хладнокровно, как в тире поднял руку с наганом, и влепил ему пулю точно в переносицу.   Не зря его в ментуре учили стрелять.

    Комната наполнилась людьми.  Стали высвобождать парня от оков.  Он слабо что соображал, только пытался улыбнуться, и сказать что-то вроде «Спасибо». 

     И без экспертизы было видно, что он сильно избит.

–   А теперь быстро из дому, и сваливаем, – скомандовал «Седой».

    Юра уже успел подогнать «БМВ» к калитке.  Парня усадили на заднее сиденье, и, не мешкая, отъехали от дачи.  Уже поворачивая на трассу, ведущую к городу, они увидали,

 как над дачным посёлком разгорается зарево пожара.

   На въезде в Город им навстречу попалась колонна из автомобилей.  Во главе её нёсся милицейский автомобиль, за ним ехал автобус, безусловно, с ОМОНом, далее «Скорая помощь» и два пожарных автомобиля.

    Это был ответ на требование выкупа, который предъявил родственникам заложника,

уже покойный Ринат.  Когда они подъехали к даче, то спасать там было уже некого.

    Николай с Юрой, недолго думая, отвезли парня в приёмное отделение областной больницы.  Тот уже немного пришёл в себя, и с благодарностью улыбнулся своим спасителям.  На прощание Николай приложил палец к губам, и парень понимающе кивнул.

     Теперь у милиции и прокуратуры было работы – непочатый край.

 

    Осталась последняя заноза – «Богдан».  

    Двух подручных Рината подвергли допросу с пристрастием.  Необходимо было выяснить привычки «Богдана», его распорядок дня, пристрастия.  Выяснилось, что у него три основных лёжки: трёхкомнатная квартира в городе, коттедж на окраине города, и домик в деревне, доставшийся ему от родителей.  Ещё у него есть подружка, Катя, к которой он регулярно по субботам является для снятия стресса. По всем этим адресам были отправлены люди, чтобы на месте оценить обстановку.

    После того, как «Богдан» потерял сразу восемнадцать своих боевиков, он засел в своём коттедже, как медведь в берлоге. Днём и ночью во дворе дежурила охрана, и без шума туда нельзя было подступиться.  Домик в деревне он посещал редко.  В основном там устраивались пьянки для его людей.  Квартира тоже сейчас пустовала.  Оставался вариант поймать его на устоявшихся привычках, а именно: на дамочке сердца.  Как говаривал Мюллер Штирлицу в известном сериале:  «Ваши привычки, Штирлиц, вас и погубят». 

 

 

     Но пока «Богдан» сидел в коттедже, и как верблюд в пустыне пил.  Тем не менее, за ним было установлено постоянное наблюдение.  А также удалось установить прослушку за его телефоном. Судя по его разговорам, он был в шоке от случившегося.

     Несколько раз ему звонила его «киска», которая страдала от одиночества, и хотела его всенепременно увидеть у себя в «гнёздышке» в ближайшее время.

     И вот на восьмой день вынужденного заточения, у «Богдана» взыграли естественные инстинкты, и он пообещал ей приехать на свидание, как и обычно, в ближайшую субботу.

      А накануне, в четверг, у его подружки Кати отключился телефон.  Она позвонила на АТС, и через некоторое время оттуда прислали симпатичного молодого мастера.  Неисправность оказалась серьёзной, пришлось даже менять провод от телефонного аппарата до разветвлительной коробки, что находилась на лестничной площадке.  Примерно за полтора часа мастер управился с работой, помыл руки в ванной комнате, и ушёл по другим вызовам.  Но, как говорится, беда не приходит одна.  На следующий день у неё заклинил кран горячей воды в ванной.  Пришлось вызывать слесаря-сантехника.  Из ЖЭКа пришёл какой-то неприятный, неопрятный тип, предпенсионного возраста, от которого к тому ужасно несло дешёвым портвейном.  Он всё время ругался на жильцов, что они вечно ломают сдуру сантехнику, а ему приходится за мизерную зарплату её чинить.  Кран пришлось заменить, так как там была сорвана резьба.  Сантехник кран заменил, и при этом содрал с неё «на пиво».   А после него ей пришлось произвести внеплановую уборку, потому что он наследил в прихожей и ванной своими сапожищами.  В общем, насколько был мил и обаятелен представитель АТС, настолько мерзким был тип из ЖЭКа.

     И вот в субботу, около двенадцати часов дня,  к ней приехал «Богдан».  Он приехал на двух машинах.  В первой был он с водителем и телохранителем.  Во второй, в «джипе»,

было три «качка» из личной охраны.   Сначала вышли «качки». Во дворе перед домом

ничего подозрительного не было. Между домами стояло несколько автомобилей – легковушек и микроавтобус.  Но в них людей не было. После этого они пробежали по лестнице до верхнего этажа, проверили лифт, и только  тогда «Богдан» вышел из машины. 

    Телохранитель провёл его до квартиры любовницы, и зашёл вместе с ним.  Он осмотрел

на всякий случай квартиру, но там всё было чисто.  На всякий случай задёрнул шторы окон, которые выходили на соседнюю многоэтажку, на случай, если там засел снайпер.  Два других охранника дежурили в это время на лестничной площадке.  Убедившись в том, что всё чисто, «Богдан» отпустил  «джип», а в своей машине велел дожидаться его водителю,

и двух охранникам.

      Наконец-то он мог расслабиться.  День предстоял приятный во всех отношениях.   Поскольку «Богдан» в таких делах не любил суеты, то начал общение с подругой с лёгкого завтрака, запиваемого шампанским и его любимым коньяком «Камю».  Увидев, что подруга его уже созрела, и глазки её блестят, он нежно потрепал её по щёке, и сказал:

–  Ну, ты там спаленку подготовь, а я в ванную загляну на полчасика.  А ты потом ко мне присоединяйся.

    Через некоторое время послышался шум воды, которая наполняла ванну, и голос «Богдана», который что-то пытался напевать. А Катя пошла готовить ложе любви.  Она перенесла в спальню поднос с напитками и фруктами, для пополнения сил.  Сбросила с себя дорогущее платье, и набросила на голое тело лёгкий халатик.  Она подошла к ванной комнате, постучала в дверь, и игриво произнесла:

 –   Борюсик, я иду к тебе.

   Но кроме шума воды из-за двери не доносилось ни одного звука.  Ещё находясь в этом игривом настроении, она приоткрыла дверь, и увидела своего Борюсика, который лежал в ванной с полуприкрытыми глазами, открытым ртом из которого торчал язык, а в ванной около него плавала потухшая сигара.  Не веря своим глазам, она схватила его за руку, и «Богдан» медленно ушёл с головой под воду.  Вот тут-то её и проняло, и она заорала диким воплем.  Её стало колотить как при лихорадке.  Через несколько минут она опомнилась, и бросилась к телефону, чтобы вызвать «Скорую помощь».

  

 

     Всё это время охрана беспечно сидела в машине около подъезда.  С момента, когда «Богдан» зашёл в подъезд, прошло два с половиной часа.  За это время в подъезд заходило

и выходило из него несколько жильцов, пробежала небольшая толпичка детей, которые возвращались со школы. Некоторых из них охранники уже знали в лицо. Подъезжала ещё машина «Энергонадзора».  Оттуда вышла женщина.  Когда один из охранников спросил, куда она идёт, то она ответила, что ей надо снять показания электросчётчиков, и предъявить квитанции злостным неплательщикам.  В общем обычное для нашего времени дело.  В подъезде она пробыла примерно около часа, наверное, пришлось ругаться с жильцами.  Автомобиль с надписью «Энергонадзор» уехал, а ещё примерно через десять минут к подъезду с завыванием подкатила карета «Скорой помощи».  Предчувствуя неладное, охранники выскочили из автомобиля, и, узнав из какой квартиры пришёл вызов, рванули через три ступеньки на четвёртый этаж в квартиру Кати.  Но и те и другие опоздали – «Богдан» был мёртв.  Теперь надо было вызывать милицию.

      Врачи «Скорой» выдали предварительный диагноз – остановка сердца вследствие обширного инфаркта.  Окончательный диагноз – после вскрытия.

 

Глава 25.  «Колобок» разбушевался

 

      Следователь Сергей Сергеевич Сидоров, по кличке «Колобок», был вне себя от ярости.  Дело, которое он уже собирался передавать в суд начало рассыпаться.

     Отказавшись от своих прежних показаний люди «Суслика» сразу изменили всю картину происшедших событий.  При этом их отказ от прежних показаний произошёл на удивление дружно и синхронно.  По просьбе «Колобка» их перевели в камеры, где сидели штатные «звонки» и «барабаны». Но результат был нулевой.  Митька-наркоман вообще впал в ступор, и твердил лишь две фразы «Не знаю» и «Не помню».  На лицо была кем-то умело проведённая работа по затыканию ртов.

      Сидоров сделал ещё одну попытку пристегнуть к этому делу Толяна, да куда там.

Он сейчас уже не Толян, а Решетников Анатолий Викторович – директор автопредприятия «Фаэтон», уважаемый человек.  «Колобок» поднял одно старое дело, по которому Толян проходил свидетелем.  Но ничего путного он оттуда не извлёк.

     Хорошо, хоть с таможенниками была полная ясность – мзду брали, на ворованные автомобили глаза закрывали.  С гаишниками-вымогателями тоже вроде просто было.  

     Хотя, своими признаниями они могли прикрывать более серьёзные деяния.  Что фактически и было на самом деле.

     И тут как гром среди ясного неба – массовое избиение таксистов предприятия «Фаэтон-такси», и взятие в заложники одного из них с целью  получения выкупа.

     Прокурор города, не долго думая, отдал это дело Сидорову. Первым документом по

этому делу был протокол, составленный старшим лейтенантом ПМГ, которая первой приехала на место событий.  Сидоров созвонился с ним, в сердцах обозвал придурком, и потребовал предоставить новый протокол опроса участников драки и свидетелей.  То, что это была целенаправленная акция ОПГ «Богдана», ни у кого не вызывала сомнений. 

По четыре человека с тяжёлыми травмами были доставлены в  больницу «Скорой помощи».  Их определили в разные концы отделения травматологии, и приставили усиленные наряды милиции, чтобы они, не дай Бог, не продолжили разборку в больнице. На следующий день  родителям похищенного парня позвонили похитители с требованием выкупа в сто тысяч долларов.  Для них это было просто фантастическая сумма.  Поскольку их телефон был

сразу взят на прослушку, то адрес звонившего удалось засечь.

      Но пока опергруппа выехала по адресу, пока обрабатывали задержанного, прежде чем

он успел указать место, где прячут заложника, наступили глубокие сумерки.

      И тут охрана химзавода сообщила, что в районе завода идёт перестрелка, и что-то горит.   Направили вторую опергруппу к химзаводу.  Она обнаружила сгоревший автомобиль с трупом  в салоне, и абсолютно чистую автостоянку. Сгоревший автомобиль принадлежал одному из «братков» «Богдана».  Оперативники сразу обратили внимание на то, что стоянка носит следы зачистки подметальной машиной.  Они позвонили в ГИБДД, где им сообщили,

что действительно к ним поступило заявление из предприятия Горкоммунтранс о пропаже подметальной машины, которая не вернулась в срок на стоянку.  Машину нашли на выезде из города, примерно в двух километрах от химзавода.  А водитель был обнаружен в местном вытрезвителе, но в совершенно невменяемом состоянии.

      Поскольку было уже совершенно темно, то решили основательный осмотр места происшествия отложить на следующий день, при этом, оставив на месте дежурный патруль.

     Задержанный вымогатель всё-таки назвал адрес загородной дачи.  Но, приехав на место, опергруппа обнаружила лишь догорающую дачу.  В это время из облбольницы поступило сообщения, что туда доставлен в тяжёлом состоянии похищенный заложник.  Опера кинулись туда, но кроме парня, который крепко спал, измученный побоями и бессонницей, там уже никого не было.  В приёмном отделении никто толком описать тех, кто его привёз

не смог.  Поэтому все следственные действия отложили до утра.

    С автостоянки химзавода после утреннего обследования сообщили, что следов почти нет. В снегу на обочине обнаружили три примятости, в которых могли долго лежать люди, дожидающиеся своих жертв. Были найдены три гильзы от снайперской винтовки Драгунова, рядом с одной «лёжкой», и три гильзы от «Макарова» и одна от нагана около бордюра в сугробе, наметённом подметальной машиной.  Следов автомобилей не обнаружено. 

     Гильзы пробили по картотеке, и, как и следовало ожидать, оружие, из которого они были выпущены, там не числилось.  Оружие также было не найдено на месте побоища.

  

     На сгоревшей даче следов осталось ещё меньше. В снегу под окном обнаружили гильзу

от «Магнума».  Всё, что было внутри, выгорело полностью. Были обнаружены оплавленные куски металла, которые могли быть  как фрагментами медной и алюминиевой посуды, так и расплавленными гильзами. Несколько позднее экспертам всё-таки удалось обнаружить пули в том, что осталось от тел сгоревших.  Правда, из-за пожара они с трудом поддавались идентификации.

      Утром «Колобок» отправился в облбольницу, и, предъявив ещё не сменившейся ночной смене фотографии Николая и Толяна, спросил, не эти ли люди привезли парня.  На что получил решительный отказ.  Парень тоже сказал, что он не помнит, кто его привёз, потому что был почти без сознания.

      Не успели опера прийти в себя, как в милицию поступило одиннадцать заявлений о пропаже людей.  По картотеке все они были боевиками «Богдана».  Попытка выяснить

что-то у самого «Богдана», встретила решительный отказ от всякого общения с представителями правоохранительных органов.

     Тогда Сидоров решил вызвать к себе для дачи показаний по факту драки Толяна и Николая.   Но те только подтвердили, что «Богдан» хотел обложить их данью, и нападения на таксистов были акциями устрашения.

     И тут удача, вдруг, слегка улыбнулась  следователю «Колобку».  В прокуратуру явились

с повинной два боевика «Богдана», которые признались, что участвовали в похищении молодого таксиста.  С их слов события развивались следующим образом.  Приказал организовать похищение Ринат.  Где он сейчас они не знают. Парня держали на даче одного из бандитов.  Во время пьянки и игры в карты разгорелась ссора, а затем драка со стрельбой.  В результате чего разбилась старая  керосиновая лампа, которой пользовались, когда выходили ночью на улицу.  Возник пожар.  Они вдвоём вытащили парня на улицу, а потом отвезли в больницу.  А вот теперь решили сдаться, типа, совесть замучила.  Все сделали вид, что им поверили, поскольку выяснить детали похищения не смогли.  Боевики говорили, что всё время много пили, поэтому некоторые моменты вообще не помнят.  Ну и на этом спасибо.  Но ещё предстояло найти как минимум семь-восемь  пропавших человек.

    Со сдавшимися боевиками всё было гораздо проще.  Толян предложил им выбор:  либо пуля в башку тут же на месте, либо года три за похищение – и с чистой совестью на свободу.  Перспектива «сыграть жмура» боевиков не вдохновила.  А репутация Толяна в определённых кругах была очень мрачная, так что в его намерениях можно было не сомневаться. Вообще Толян не был злобным человеком, или каким-то патентованным садюгой.  С ним всегда можно было договориться.  Но если Толян был с чем-то

принципиально не согласен, то он «увольнял» оппонентов моментально, без раздумий и угрызений совести.   Так что оба боевика решили перейти на казённые харчи.  Их даже любезно подвезли до прокуратуры на автомобилях.  При этом им намекнули, что при хорошем поведении, и этот срок могут скостить.

   Такая версия событий устраивала всех. А поскольку на их счастье за ними ничего особо серьёзного по ментовской линии не числилось, они получили по трёшке общего режима,

и были очень счастливы на лесоповале.

    А через неделю после нападения на таксистов и похищения заложников, недалеко от города в лесопосадке обнаружили два сгоревших автомобиля, которые принадлежали «быкам» «Богдана».  Но внутри никого не было, а сами владельцы как сквозь землю провалились.

    Только разрулили немного это дело, как произошло убийство «Богдана».

    А то, что это было тщательно спланированное убийство, было доказано в шесть секунд. 

При осмотре ванной комнаты было обнаружено, что к ванне присоединён какой-то проводок, который тянулся вдоль плинтуса по коридору, и выходил на лестничную площадку, а далее был заведён в электрощиток, где находился счётчик, и был подсоединён к электровыключателю с таймером.

       Таким образом, главарь ОПГ Терещенко Борис Евгеньевич был убит электрическим током.  Что и подтвердила экспертиза.  Кроме этого в квартире было обнаружено несколько «клопов», то есть микропередатчиков, так что все разговоры в квартире контролировались неизвестными злоумышленниками.  Один «клоп» был обнаружен даже в ванне.

       Хозяйка квартиры тут же вспомнила про телефонного мастера и слесаря-сантехника. 

На АТС, естественно подтвердили, что такого мастера у них нет, да и вызова на ремонт телефона не поступало, что подтверждалось соответствующей записью на магнитофоне.

      Слесарь-сантехник, обслуживающий этот дом, рассказал, что в тот день к нему в подвал, где он дежурил, зашёл какой-то мужчина, который попросил его отремонтировать принесённый им смеситель.  Ремонт он выполнил, и мужчина достал бутылку водки, которую они сразу и выпили.  Потом была ещё одна бутылка, кажется водки, потом ещё

чего он не помнит.

     В «Энергонадзоре» подтвердили, что они по субботам работают со злостными неплательщиками за электроэнергию, потому что в будние дни тех не поймать.  Такой автомобиль, что подъезжал к дому, и именно такого цвета у них есть. Номер вы не помните?  Ну, тогда извините, у нас этих автомобилей как собак нерезаных.

      А женщина-инспектор соответствующая словесному портрету, который дали охранники «Богдана» на работе в «Энергонадзоре» не числится.  Вот так.

     Короче, дело об заказном убийстве главаря ОПГ Терещенко-«Богдана» приобретало

все признаки висяка, или глухаря – как будет угодно.

     Городской прокурор …  Боже, чего только не пришлось выслушать Сидорову от городского прокурора.  И это в его годы.  Новые звёздочки на погоны постепенно превращались в мираж.  А тут эти, из Москвы жмут.

    Дело «Богдана» «приштопали» к делу Шпенько, и передали его на разработку Васильеву Олегу Андреевичу.  А, чтобы расследование шло веселей, «Колобку» в группу добавили ещё двух молодых следователей.  Мол, заодно и опыта наберутся. 

       И тут на счастье «Колобка» «запели» таможенники.  Про это каким-то образом узнали

их белорусские и польские коллеги по «автобизнесу», которые наперегонки, взахлёб стали топить и сдавать друг друга, в надежде на более мягкий приговор.   Видя такой оборот дела, заговорил и Чернов.  Правда, пока не под протокол, но он обещал дать показания в суде.

 Ну, это было уже кое-что.

       А вот гаишники стояли насмерть.  Мол, помогали переоформлять автомобили, за взятки. Да, этот факт не отрицаем – за это и судите.  И всё, больше ничего они не делали.  Вымогательством не занимались, никого не убивали.  И вообще их деятельность нельзя отнести к категории «организованная преступная группировка».  Все их поборы, мол,

носили случайный характер: типа, случайно кончились деньги, а выпить охота.  Вот и останавливали первого случайно попавшегося  под руку водителя, и штрафовали за то,

что у него «не покрашен стоп-кран».

     И вот тут Фортуна вновь улыбнулась «Колобку». В один из солнечных, февральских

дней, когда уже явно чувствовался приход весны, в его кабинете раздался телефонный звонок.

–   Здравствуйте!  – раздался в трубке довольно приятный женский голос. – Мне нужен следователь Сидоров Сергей Сергеевич.

–   Я, Сидоров, –  ответил «Колобок».

–   Мне нужно сообщить Вам одну очень важную вещь.  Кое-кто в автопредприятии  «Фаэтон» занимается контрабандой.

    Такое сообщение очень заинтересовало Сидорова, поскольку он не потерял надежды прищучить Николая Стрижа и Толяна.

–   А с кем я говорю? –  спросил он.  –  Насколько я должен верить в достоверность Вашей информации?

     Женщина на другом конце провода несколько замялась, а потом сказала:

–  Я работаю в автопредпритятии «Фаэтон», –  и после паузы добавила, – инженером по перевозкам.  Но я бы не хотела называть свою фамилию.

« А мне и не надо, чтобы ты называла свою фамилию, гражданка Бартновская», –

усмехнулся про себя «Колобок».

 –   А какие у Вас есть конкретные доказательства, что на автобазе занимаются контрабандой? –  попытался  выяснить детали Сидоров.

–    Ну, конкретных доказательств у меня пока нет, но вокруг автомобилей, которые идут

за границу, идёт какая-то подозрительная возня.  Я, думаю, что Чернов Вам может, что-то подсказать.  А я постараюсь добыть неопровержимые доказательства преступной деятельности кое-кого, – уже стала переходить на истерику женщина, и Сидоров поспешил завершить разговор.

      После звонка «Колобок» задумался.  По тем сведениям, которые он собрал во время предварительных опросов по делу об убийстве Шпенько, он знал, что Бартновская является любовницей Чернова.  И сейчас она, вероятно, таким образом, пыталась помочь тому сорваться с «кичи».  Она, конечно, не знала, что того материала, который уже имелся у Сидорова, хватало Чернову лет на пять. Один изъятый из его автомобиля пистолет тянул на трёху.  Тем более он сотрудничать со следствием не хотел ни в какую.  Он всё ещё надеялся получить свою долю в  «Аргоэкспрессе» и отмазаться от зоны.

        И тут, вот какая досада, суд решил конфисковать долю Шпенько и Чернова в «Аргоэкспрессе», в счёт уплаты штрафных санкций за неуплату налогов, и других художеств.  А поскольку Григорий Петрович Котов уплатил необходимые штрафы со своего кармана, то в счёт компенсации понесённых им потерь все эти акции передали ему.  Таким образом, он получил возможность единолично распоряжаться этим предприятием, чем он

 и не преминул воспользоваться.  Он перекупил почти все акции предприятия, поставил всюду своих людей.  Так что Троекурову и компании в «Аргоэкспрессе» делать больше

было нечего.

       И тогда Чернов «запел».   Да так красиво.  И про дела Шпенько, и про деятельность убиенного майора Миронова, и уже сидящего в СИЗО майора Баранова, и про близкие отношения Шпенько с Троекуровым, и про кое-что ещё. Кое-что, это было контрабанда.  Правда, про неё Чернов знал мало, и только про ту, что гнал Шеф.  Кстати, вот вам и повод, чтобы его грохнуть.   Единственной просьбой Чернова было то, чтобы его признания пока шли не под протокол.  А всё сказанное он подтвердит на суде, поскольку он опасается за свою жизнь.  «Колобок» тут же согласился на это.  А что ему, он мог дать тысячу таких обещаний. И тут же про них забыть.

      Итак, в деле появились новые обстоятельства.  И следователю Сидорову необходимо было выяснить направление движения контрабанды: за «бугор», или из-за.  А из-за «бугра» автомобили «Аргоэкспресса» привозили спиртные напитки, сигареты и шмотки.  Товар очень популярный для дела контрабанды.

    А поскольку оснований для ареста Николая и Толяна у него пока не было, как и не было железных фактов, которыми можно было их припечатать, за соучастие, он дал ориентировку таможенникам о том, что необходимо проявить особую бдительность при досмотре машин, идущих из Города за границу.  Его наводка сработала  почти моментально. 

     На белорусско-польской границе, белорусские пограничники и таможенники, которые являлись наименее продажными среди всех их коллег из славянских стран, тормознули несколько рефрижераторов, около которых особенно бесились собаки.  Такое было уже не первый раз.  Но в этот раз решили раскурочить машины капитально.  И вот, когда вскрыли магистраль системы охлаждения в одном из автомобилей-рефрижераторов, оттуда полилась стопроцентная дурь.  Тут начали шмонать рефрижератор, который вёз мороженную рыбу из Мурманска в Гданьск проездом через Город.  И  в замороженных брикетах обнаружили почти сто килограммов  афганской «травки».   Об этом сразу была извещена прокуратура Города.

    Взялись проверять базу, к которой были приписаны автомобили, и вычислили троих работников, которые и производили зарядку автомобилей.  А вот заказчик опять ускользнул.  Рабочие говорили, что на это дело их подбил один мужик, явно не русский, что-то вроде казаха.  Ну, работяги и решили подзаработать.  На предприятии платили гроши, а у всех были семьи, дети, престарелые родители с мизерными пенсиями, которые к тому же не выплачивались вовремя.  Короче, очень характерная картинка для того времени.

       В общем, пуля пролетела мимо Николая и Толяна, по крайней мере, пока.

     А «Колобок» заторопился передавать дела в суд.  Расчёт был простой:  клиенты уже на срок себе заработали, а если что-то ещё на них накопают так добавить пару лет вдогонку можно будет без проблем, тем более, что посадочный материал всегда был под рукой.   

         Первое заседание суда было назначено на понедельник 23 марта 1997 года.

 

Глава 26.  Передышка

 

         После разгрома банды «Богдана» Город замер в тягостном ожидании.  Для «Суслика» такой резкий и кардинальный ответ Николая был настолько  неожиданным, что он впал в двухнедельный запой.  Один раз они встретились с Троекуровым в «Лесной сказке».  Троекуров матерился, на чём свет стоит, чего за ним сроду не водилось.  Собственно говоря, «Суслик» и сам считал, что «Богдан» зря поторопился.  А тем более зря, что решил действовать в одиночку, вот и «дембельнулся» раньше времени.  Троекуров строго-настрого запретил «Суслику» что-то предпринимать. Пока не начнётся суд над Черновым, Барановым и так далее.  Он обещал предоставить материал, по которому и Николай и Толян должны загреметь на зону.  «Суслик» нехотя согласился, хотя у него появился ещё один повод для мести.

     Дело в том, что Николай вышиб из «Туриста» всех проституток, работающих на «Суслика».  А Виолетту Эдуардовну Вишневскую, которая тоже работала на «Суслика», обработал так, что она и думать забыла про этот бизнес.  Ей на ушко было сказано, что если она не хочет последовать за «Богданом», то пусть исполняет в точности свои должностные инструкции, и не занимается самодеятельностью.  А в гостинице будут работать только «правильные» девочки.  Условие было такое, если клиент приходил со своей «девочкой»,

то к нему никаких претензий не было, даже если та находилась на «картотеке».  Всякий

съём клиентов непосредственно в гостинице, либо в ресторане у Сурена был запрещён.  «Неправильные» девочки могли ждать клиентов только около гостиницы.  Ну, и если

на них западут, то тогда, они могут пройти с мужчиной в ресторан.

      Категорически, и конкретно, Николай обрубил «голубизну».  Попытка повозмущаться,

и аппелировать к суду в Гааге, кончилась основательной рихтовкой фейсов у возмущавшихся, и больше к этой теме не возвращались.

     Нейтральной зоной было обозначено казино.  Поскольку здесь просто не было никаких оснований вводить какие-то запреты.  Напротив, «девочки» помогали качать баксы из карманов посетителей.  Надо сказать, что Сурен был очень доволен таким оборотом дела, поскольку раньше редко какой вечер обходился без скандалов, и необходимости выдворять абсолютно пьяных в хлам дамочек из ресторана.  А Виолетта лишилась своей доли за сводничество.  Она побежала к «Суслику», и долго лила слёзы из глаз, и коньяк в горло от обиды на судьбу.   А утром, проснувшись в кровати «Суслика», она долго удивлялась, как она туда попала.

      А седьмого марта, как раз к Международному женскому дню в гостинице «Турист» открылось новое казино.  Надо сказать, что это было не первое казино в Городе.  Но оно резко отличалось от других.  И, прежде всего тем кругом посетителей, которые сразу застолбили там места.  А также разнообразием всяких развлечений и игр.  Чтобы не отвлекать Наталью Сергеевну от её основной деятельности, Николай попросил  присматривать за казино Сурена.  Тем более, что он всё равно был каждый вечер в

ресторане допоздна.  В первый же день работы, благодаря хорошей рекламе казино дало приличный доход, что всех очень порадовало.

 

      Пока обстановка несколько успокоилась Григорий Петрович распорядился возобновить операции с баллонами. Сначала был отправлен какой-то футляр, наподобие того, что уже отправляли.  Это была ещё одна партия «брюликов», примерно на 80000000 долларов.

 И опять Николай подивился необычно большой сумме вознаграждения.  Потом отправили ещё два баллона уже по новому маршруту разработанному Изей.  Поскольку у Николая было слишком много дел, связанных с деятельностью «Фаэтон-такси» и гостиницей «Турист», бригадиром по зарядке баллонов назначили Вову-Хрипатого, а в помощь ему дали Вадима

и Рому.  Тем более, что процесс уже был отработан.  К тому же и Толян был загружен по самое горло.

       И вот в пятницу тринадцатого марта после обеда в кабинет к Николаю зашёл

Вова-Хрипатый.  Николай как раз был в кабинете один.

–   Доцент, у нас в рембоксе опять были гости, – негромким голосом сообщил он.

–   Ты в этом уверен? – встревожено спросил Николай.

–   На все сто.  Там у меня некоторые заготовочки лежали, предназначенные для предстоящей зарядки.  Так вот сейчас они лежат совсем в другом месте, и другом порядке. 

А кроме меня к ним никто не прикасается, и работаю в боксе только я один.

–   Значит так,  – решил Николай,  –  предстоящую зарядку мы отменяем, а ты делай вид,

что ничего не заметил, продолжай заниматься своей работой.  А я что-нибудь придумаю.

     Да, за ними  явно стали следить.  Вот только кто?

     А вечером Николаю домой позвонил «Капитан».  Он продолжал вести наблюдение в соответствии с приказом Николая.

–   Доцент, – сказал он, – у меня появилась информация, что тебя пасут.

–   Кто, и откуда эта информация? – сдержанно спросил Николай.

–   Да кто-то с вашего предприятия стучит. А информация верная.  Мой знакомый сказал, что слышал случайно, как опера, которые ведут дело Шефа, говорили, что кто-то позвонил «Колобку», и доложил, что у вас на базе занимаются контрабандой.

–   Хорошо, я приму это к сведению, – сказал Николай.

–   Что-то серьёзное случилось? – спросила Вика, увидев озабоченное лицо Николая.

–   Да нет, ничего серьёзного, – вымучил из себя улыбку Николай.  –  Ну что, завтра, как всегда?

     Фраза «как всегда» означала, что завтра суббота, в которую Николай принципиально не работал, и они поедут обедать в кафе «Чайка».  А вместе с ними будут Юра и Таня.  А ещё Николаю надо было встретиться с Сашей Ивашовым.

     Юра подъехал с Таней к дому Николая в половине двенадцатого дня. Они находились в великолепном настроении, и Юра был крайне удивлён, когда Николай попросил его сначала заехать на автобазу.  Подъехав к автобазе, он сказал, чтобы Юра не заезжал на территорию,

а сам вышел из автомобиля. Он прошёл через КПП, поздоровавшись с охранником.  А затем медленно пошёл по территории, постепенно приближаясь к рембоксу № 14.  Уже издали он увидел, что дверь его чуть-чуть приоткрыта.  Стараясь ступать неслышно, он подошёл к незапертой двери, и резко рванул её на себя. Внутри бокса раздался женский вскрик, и перед Николаем предстала, во весь рост Татьяна Фёдоровна Бартновская, собственной персоной, которая держала в руках фальш-дно для «спецбаллона».  Её лицо стало медленно покрываться красным пятнами.

–  Что Вы здесь делаете, в субботу? – спокойно, стараясь не выдать своих чувств, спросил Николай.

–   Да, вот тут у нас должна быть проверка, – начала лепетать Бартновская, – так вот я решила проверить, чтобы нас не оштрафовали.

–   Как я понимаю, – ехидно спросил Николай, – Вы считаете, что нас будут штрафовать за ту детальку, которую Вы держите в руках?

–   А что это за деталь? – спросила Бартновская. – Она такая странная.

–   Не более странная, чем Вы сами, – злорадно произнёс Николай.  –  А теперь вон отсюда, бегом, прыжками.

    Бартновская бросила на пол фальш-дно, и рванула к двери на выход.

    Ну вот, теперь всё стало на свои места.  Следующую отгрузку надо было срочно отменять.

    Николай зашёл к себе в кабинет, позвонил Толяну домой, и предупредил его, не вдаваясь

в подробности, что следующая отгрузка отменяется.

    Когда Николай сел в машину Вика и Таня сразу примолкли, а Юра вопросительно посмотрел на него.  Но Николай только мотнул головой, и сказал: 

–   В «Чайку».

    До «Чайки» ехали молча.  Но когда они зашли в кафе все невольно расслабились.  Саша уже ждал Николая, сидя за его персональным столиком.  А потом за разговором об искусстве, художниках и стилях к Николаю вернулось хорошее настроение.  Тем более,

что Саша принёс сразу шесть новых полотен, которые он передал в двух тубусах Николаю.  И под рюмочку пятизвёздного «Арарата», Николай высказал Саше, какие сюжеты желательно отразить в следующих полотнах.  Этот разговор они провели у стойки бара,

так как Николай не хотел никого кроме Юры посвящать в свои дела с Сашей.

     В общем, если не считать утреннего инцидента, день прошёл замечательно.

 

     15 марта у Григория Петровича был юбилей – 50 лет.  Он его разделил на две части.  Утром и днём до пяти вечера к нему приезжали, так сказать соратники по бизнесу.  А потом он его решил отметить в кругу близких родственников, число которых не было известно, наверное, никому.   Николай решил подъехать для поздравления в то время, когда какие-то гости уже сидят, и уже приняли.  Это избавляло его от обязанности много пить и сидеть до конца.  И потом, когда народ немного принял можно легче  уйти по-английски, сославшись на дела, поскольку каждый сидящий за столом уже при деле, и не будет слишком сильно виснуть на рукаве. 

    Когда Николай с Юрой зашли в гостиную, там уже сидели Толян с Саньком, Кальянов, Изя и ещё какой-то тип.  Юра прочитал написанную Николаем здравицу, а Николай преподнёс юбиляру подарок.  Подарок был прямоугольной формы примерно 40 на 50 сантиметров, и толщиной около 6 сантиметров.  Он был обёрнут в какую-то немыслимую тряпку, а-ля дерюга.  Но когда Николай  освободил его от этой дерюги и показал его всем присутствующим – все ахнули в изумлении.  Перед ними было пейзаж кисти Клода Моне.  Изя чуть не проглотил косточку своей любимой курочки в чесночном соусе. Юра вообще застыл как истукан, вообще ничего не соображая.  Григорий Петрович, переведя дух, шепотом спросил Николая:

–   Это мне?  Откуда это у тебя?

–   Григорий Петрович, – скромно ответил Николай, – это Вам от меня скромный подарок за всё, что Вы сделали для меня.

–   Ты хоть знаешь что это за картина?

–   Да, – небрежно ответил Николай.  – Это картина французского импрессиониста Клода Моне.

–   Это подлинник? – спросил Григорий Петрович, всё ещё не веря своим глазам.

–   Естественно, – обиделся Николай.

     Изя подошёл к картине, машинально вытирая руки от  жира курочки о полы своего пиджака от Кардена.  Он стал её внимательно осматривать, даже зачем-то понюхал.

–   Николай, – произнёс Изя, – Вы хоть представляете, сколько она стоит?

–   Я думаю, что истинную стоимость мы сможем узнать только после того, как её оценят на аукционе «Сотбис», –  абсолютно равнодушным тоном ответил Николай.   –  Тем не менее, я думаю, что её стоит сразу отнести в кабинет Григория Петровича.

   

     Вместе с Григорием Петровичем они занесли картину в его кабинет.

–   Николай, –  сказал Григорий Петрович, – признайся, ведь это не подлинник.

–   Ну почему же, – обиженным тоном сказал Николай.  –  Подпись художника Клода Моне самая, что ни на есть подлинная.  Я её сам ставил пару недель назад.

–   Так всё-таки… – расхохотался Григорий Петрович.

–   …. Это подлинник,  – решительным голосом сказал Николай. –  Вы же видели, что даже такой «махор»  как Изя посчитал её за подлинник.  Так почему другие будут другого мнения?

–   Но откуда это у тебя?

–   Мне это рисуют по заказу.  Холсты я стараюсь подбирать старинные, чтобы даже экспертиза не подкопалась.  Краски тоже стараюсь доставать как можно более старые.  На сегодняшний день у меня есть полотна «Ренуара», «Клода Моне», «Анри Мане», «Сезанна».  На подходе «неизвестные» пейзажи «Куинджи» и «Рериха».  Теперь нам надо искать лохов на Западе и в Москве. И Изя в этом нам поможет.  Самое главное, не разубеждать его, что это подделка.  Я только пока не знаю с чего начинать.  Но мне, кажется, что для начала надо пару полотен втюрить московским лохам типа Ходорковского.

    Григорий Петрович слушал Николая как завороженный.

–   Николай, – сказал он, – да ты с ума сошёл!  Кто ж нам поверит?

–   Поэтому надо сделать так, чтобы поверили.  Начать надо с того, что продать несколько картин частным владельцам, намекнув, что они немножко краденные, и боятся выставок. 

А потом одну продать через «Сотбис».  Если картина не пройдёт экспертизу – то извинимся, мол, сами маху дали.  А если проскочит, то реклама будет такая, что любая мазня будет отлетать как горох от стенки.  Кстати, вот эта «картинка» может потянуть миллионов на пятнадцать в валюте.  Может быть, это станет нашим основным бизнесом на ближайшую пятилетку.

–   Слушай, Николай, – обречённым голосом сказал Григорий Петрович, – ты нас всех посадишь своими прожектами.

–   Ошибаетесь, Григорий Петрович, – немного бравируя, сказал Николай, – нас грохнут на выходе из зала суда.  А теперь изобразите счастливую улыбку, и вперёд к гостям!

      Когда они вышли в гостиную, Григорий Петрович провозгласил тост:

–   Друзья мои, сегодня в день моего юбилея наш Николай-Доцент преподнёс мне такой подарок, которому просто нет цены.  Я настолько тронут его искренностью и бескорыстием, что просто не нахожу слов.  Да, все подарки, преподнесённые мне в этот день, мне дороги.  Но этот настолько неожиданный, что просто дух захватывает.  Поэтому давайте выпьем за то, чтобы удача не отворачивалась от Николая, и чтобы в его светлой голове зрели только умные мысли.

    Все с радостью согласились выпить за Николая.  Выпивая свой бокал, Николай перехватил взгляд Юры, который, качая головой крутил пальцем у виска.  Похоже, что он понял, в каких мастерских рождаются всемирно известные шедевры.   Главное, чтобы не трепался, где не попадя.

    Николай посидел за столом около часа, а потом резко засобирался.  Компания слабо сопротивлялась этому, но он сослался на дела, и попросил Григория Петровича его проводить до двери.  Отослав Юру к автомобилю, Николай остановился в коридоре, и сказал:

 –   Григорий Петрович!  Не хотелось Вас огорчать в такой день, но придётся.

Мне стало известно, что одна наша сотрудница, Бартновская, стуканула в прокуратуру о

том, что, мол, мы занимаемся контрабандой. Более того, я вчера заехал утром на автобазу,

и обнаружил её в рембоксе № 14.  Так что предстоящую отгрузку придётся отменить.

–  Да, Доцент, ты меня на самом деле огорчил.  Ни о чём не волнуйся и занимайся спокойно своими делами, а я постараюсь решить эти проблемы, – ответил Григорий Петрович.

 

     А тем временем Николай решил воплотить в жизнь ещё одну свою идею – создать туристическое агентство.  Он предложил  Григорию Петровичу это мероприятие осуществить совместно.  Но тот отказался, сославшись на то, что сейчас он занимается скупкой акций фабрики имени  «Клары Цеткин».  И тогда, Николай предложил вступить

в долю Толяну.  Тот сразу согласился.  Во-первых, чтобы открыть туристическое агентство, не надо было выкладывать много денег; во-вторых, на перевозке  тургрупп можно было неплохо заработать.  А директором фирмы решили назначить человека со стороны.  Бухгалтерию возглавила подруга Натальи Сергеевны и Толяна  Елена.  Само туристическое агентство решили разместить в гостинице «Турист».   Под это дело Толян сразу заказал два новеньких автобуса «Неоплан» в туристическом исполнении.

     Одновременно с этим Григорий Петрович положил под себя «Клару Цеткин», имеется

в виду фабрика её имени.  Один из совладельцев, которому она сто лет не нужна была, согласился продать свою долю.  Григорий Петрович пошустрил ещё маленько,

и скупил 20% государственного пакета акций.  И в один из прекрасных  мартовских дней второй из основных совладельцев обнаружил с удивлением, что 55% акций сосредоточено

 в руках Котова Григория Петровича, и он сразу тихо загрустил, и смирился с судьбой. 

Тем более, что на него никто не давил, не грозил, не требовал продать свою долю.  Просто теперь командовал парадом на фабрике совсем другой человек.  А Николай обещал

что-нибудь придумать интересненькое.  И впоследствии он придумал, как всегда в своём стиле.

       Но самым важным событием в жизни Николая в марте было решение официально жениться на Вике.  Тем более, что и её родители намекали, что, мол, пора уж.  Но для этого Николаю необходимо было развестись с Людой.  Как известно, в судах сохранилась ещё с советских времён традиция давать три месяца на размышление разводящимся.  После

долгой и продолжительной беседы с бывшей женой Николаю удалось убедить её не тянуть

 с разводом три месяца.  В суде согласились сократить срок до одного месяца, и назначили развод на 10 часов утра 17 марта.   На суд Людка зачем-то притащила Свету и Алексея. Суд был довольно скорым, потому что особых имущественных претензий стороны друг к другу не имели.  Ещё бы Людка имела какие-то претензии!  Квартира доставалась ей, хотя давало её Николаю его родное предприятие.  На Алексея были назначены алименты.  И если учесть, что Николай стал директором предприятия, и его официальные доходы были довольно приличными, то его бывшей жене было грех на него жаловаться.  А в довершение Николай сделал заявление, которое заставило её вообще замолчать.  Он сообщил, что он  приобрёл для своей дочки Светы однокомнатную квартиру, и тут же показал соответствующие документы на квартиру, где проживал в настоящее время.  Судья, не долго думая, оформил развод.  Когда они вышли в коридор, Людке вздумалось устроить «плач Ярославны». 

Она стала выть так, что из соседних кабинетов стали выглядывать люди, а с первого этажа прибежал милиционер, который подумал, что здесь нуждаются в его помощи.  Николай только брезгливо поморщился, махнул рукой, и пошёл прочь из здания суда к машине, в которой его ожидал Юра.

     А к двенадцати часам дня Санёк подвёз к зданию ЗАГСа Вику. И они с Николаем подали заявление на вступление в брак.  При выходе из ЗАГСа Николай сообщил, что приобрёл новую трёхкомнатную квартиру, где они и будут жить.  Эту квартиру помог приобрести Николаю Юра.  Она находилась в новом кирпичном девятиэтажном доме, на любимом Николаем третьем этаже, в жилом районе на берегу реки.  Одним из преимуществ этой квартиры было то, что она располагалась недалеко от работы Николая.  Да, он, конечно, мог бы приобрести какой-нибудь коттедж, денег хватало.  Но из осторожности он не стал этого делать, и даже эту квартиру оформил на Вику.

     А вечером он с Викой отметили это событие посещением кафе «Чайка».  Туда же были приглашены её родители и брат, Толян, Вова-Хрипатый, Санёк и Юра.  Родители Вики были чрезвычайно удивлены тем приёмом, который им оказали в «Чайке».  Владелец кафе Гурген лично подошёл и поздравил Вику и Николая.  А Жора, как заправский иллюзионист из волшебной табакерки метал на стол всякие вкусные и диковинные блюда, типа рагу из зайца, фазан в экзотическом соусе.

      Больше всех был рад этой посиделке Санёк.  Он как всегда был за рулём, и поэтому компенсировал невозможность выпить винца немыслимым количеством поглощённых блюд.  Даже Толян, который знал его давно, был несказанно удивлён его способностям.

      Из кафе Николай повёз свою теперь уже официальную невесту в новую квартиру.

 

      За всеми этими хлопотами и заботами было как-то ослаблено внимание за поведением Зурика и «Славко».  Хотя люди «Капитана» следили за ними постоянно.   А эти два типа начали наращивать свою активность.  Особенно после того, как со сцены криминального театра соскочила фигура «Богдана».  Всё его хозяйство было вмиг растащено по кусочкам.

     Зурик начал гнать в Город наркоту.  Затем он подмял под себя азербайджанцев с рынков

и шашлычных.  Он наладил канал поставки оружия в Чечню, и готовился освоить новую сферу деятельности – похищение людей. Уцелевшие боевики «Богдана» перешли под крыло Зурика, и продолжили заниматься привычным для них делом, а именно: наездом и рекетом частных предпринимателей. 

      «Славко» пошёл по другому пути.  К тому времени свою учёбу он окончательно забросил.  Он стал гнать с Украины живой товар: строительных рабочих, гастарбайтеров,

и проституток.  Город стал перевалочным пунктом для этого «товара».  Дальше он шёл в Москву, и даже за границу.  Кроме этого «Славко» наладил поставку с Украины левой

водки и спирта.  Естественно, что реальные объёмы поставок никак не совпадали с таможенными декларациями.   Пока что интересы Зурика и «Славко» не пересекались, и между ними был установлен негласный нейтралитет.

 

Глава 27.  Суд пришёл

 

      23 марта в понедельник в 9-00 началось первое заседание по делу о торговле ворованными автомобилями, и деятельности группы Миронова-Шпенько и так далее.  Поскольку по этим делам проходило слишком много народу, и они были все связаны друг

с другом, решили всё-таки таможенников судить отдельно.  Тем более что на них вешали только взятки и злоупотребление служебным положением.

      Тем не менее, по основному делу проходило почти сорок человек, с вариантами, что к ним может присоединиться ещё кто-то. Свидетелей, которых необходимо  было допросить

в суде, было свыше четырёхсот человек.  Да ещё куча родственников желающих присутствовать на заседаниях суда. Поскольку ни один зал суда не был рассчитан на такое количество подсудимых и свидетелей, то решили судебные заседания проводить в актовом зале городского Дома Профсоюзов местной  промышленности.  Это было довольно старое здание, ещё довоенной постройки.  Конечно, оно не было приспособлено для судебных заседаний.  Поэтому пришлось срочно произвести некоторую его реконструкцию.  Особое внимание было уделено мерам безопасности, сопровождения и охраны подсудимых. 

Все эти работы закончились буквально за несколько часов до начала первого заседания в ночь с воскресенья на понедельник.  Поэтому первое заседание проходило в атмосфере

паров высыхающей краски и растворителей, густо перемешанной с запахом свежевыструганной древесины.  Но очень скоро этот запах был забит запахами пота подсудимых, кирзовой обуви охраны и оружейной смазки.

     Первый день заседания был посвящён рутинным процедурам.  Был объявлен график работы суда: понедельник, среда, пятница.  Эти разрывы сделали специально, чтобы все те, кто участвовал в процессе, имели возможность ознакомиться с материалами дела, которые

во время судебного расследования постоянно пополнялись.  

      Далее было зачитано обвинение.  На это ушло почти пять часов.  За это время государственный обвинитель успел выпить два графина воды, потому что его горло невероятно пересыхало.

     Уже на втором заседании начался допрос свидетелей.  Начали рассмотрение дела с контрабанды и торговли ворованными автомобилями, чтобы потом плавно перейти к рассмотрению дел по убийствам.  Естественно, что первыми свидетелями стали руководители и рабочие автопредприятия «Фаэтон».  Среди них были Котов Григорий Петрович, Толян, Николай и все знакомые уже нам личности, плюс рабочие автобазы.

     Выяснилось, что компания Шпенько-Миронова кроме ворованных автомобилей, на транспорте «Аргоэкспресса» незаконно ввозила из-за границы спиртные и табачные

изделия, туда гнали цветные металлы, которые им поставлял директор базы «Вторчермет», незабвенный Лёнчик. Соответственно, что и появлялся мотив для устранения неугодных личностей.  Таким образом, все дела удалось связать воедино, и теперь только оставалось установить степень участия и вины каждого, чтобы воздать должное по закону. 

     Первым делом начали допытываться у Котова Григория Петровича, знал ли он про контрабанду. В частности, Котову хотели вменить в вину то, что он как хозяин всё знал,

но не сообщил в органы, и прикрывал деятельность контрабандистов.  А за недонесение о готовящемся преступлении уже можно было срок вкатить.   Пусть маленький, но хоть

как-то подгадить ему.  Но тот решительно всё отрицал.  Он являлся только владельцем автопредприятия «Фаэтон», и кроме прибыли его ничего не интересовало.  С таким же вопросом обратились к Толяну и Николаю.  Но поскольку в «Фаэтоне» они работали недавно, то и с них взятки были гладки. Пока всем удавалось отбиваться от наскоков «колобков».

     Тогда стали раскручивать остальных работников.  И вот тут произошла сенсация – на четвёртом заседании следователь Сидоров Сергей Сергеевич заявил, что у него есть доказательство, что и Николай, и Толян тоже занимаются контрабандой.  И на следующее, пятое,  заседание он пообещал предоставить свидетеля.

 

              В этом году весна была ранняя.  Уже в двадцатых числах марта снега практически не осталось, а на реке стал вскрываться лёд.  Было около четырёх часов ночи, когда на середине моста через реку остановилась легковая машина «Ауди», и оттуда выскочил водитель, который сразу открыл капот.  Очевидно, что-то сломалось в двигателе.  Моросил мелкий дождь, но было довольно тепло.  Из «Ауди» вышел мужчина среднего роста, и плотного спортивного телосложения.  А через некоторое время на мост въехал «джип», который остановился позади «Ауди», и из него вышло двое мужчин.  Они подошли к пассажирам из «Ауди», наверное, предложить помощь в исправлении поломки.  После нескольких коротких фраз, которыми они перебросились, мужчины из «джипа» вернулись к своему автомобилю.  В этот час на мосту не было ни одной машины.  Мужчины, приехавшие на «джипе», достали из багажника какой-то длинный свёрток, и сноровисто сбросили его в реку.  Через некоторое время водитель «Ауди» исправил поломку, и они разъехались.

      На следующий день инженер по перевозкам автопредприятия «Фаэтон» Бартновская Татьяна Фёдоровна не вышла на работу.  Не вышла она и на следующий день.  Попытки найти её дома, в больницах, в моргах и в милиции никаких результатов не дали.  У неё остался одиннадцатилетний сын.  Поскольку отец его шесть лет назад свалил в неизвестном направлении, не выдержав дурного характера жены и её религиозного фанатизма, а бабушка плотно впала в маразм, его отдали в детдом.  Мать Бартновской отправили в дом престарелых.   А дело о пропаже Бартновской присоединили к заявлениям о пропаже боевиков «Богдана».  Было это накануне пятого заседания по делу Шпенько-Миронова,

как его уже успели все в Городе окрестить.  

     Таким образом,  следователь Сидоров лишился очень важного свидетеля, показания которого в какой-то мере могли облегчить положение Чернова, и, возможно, притянуть к «скамеечке» Николая и Толяна.   Естественно, что «Колобок» стал вопить, что исчезновение Бартновской дело рук этих двоих свидетелей.  Но прямых улик против них не было, как и тела исчезнувшей женщины.  Поэтому судья не стал пока углубляться в эту тему, а органам МВД было дано указание начать поиск инженера по перевозкам автопредприятия «Фаэтон» Бартновской Татьяны Фёдоровны.

     Тело Бартновской, упакованное в мешковину, нашли инспекторы рыбнадзора только через месяц, в конце апреля, почти в восьмидесяти километрах от города, вниз по течению реки.  Причём нашли совершенно случайно, они в тот день гоняли браконьеров.  Очевидно, что когда её сбросили в реку, она упала на притопленную льдину, и её унесло вниз по течению.  Другого объяснения быть не могло, потому что с пудовой гирей на ногах долго не поплаваешь.  Опознана она была по служебному удостоверению, которое находилось в кармане её жакета.

       И вот тогда Чернов, лишившийся последней поддержки извне, стал давать показания,

и топить всех подряд, и вот-вот должен был начать давать показания о связи Шпенько и Миронова с «шишками» из городской администрации.  Подсудимые, сидящие рядом с ним на скамейке, смотрели на него как на идиота.  На одиннадцатое заседание Чернов не явился вследствие скоропостижной асфиксии, то есть удушения, прямо в камере.  При этом все сокамерники сладко спали, и видели розовые сны, как в детстве.

      Но даже без показаний Чернова уже было ясно, что руководители этой группировки сидели в каких-то госучреждениях.   Тем более на это указывало убийство Столярчика.

     Теперь и Троекурова стали через день таскать для дачи показаний в суд. 

      Троекуров был вне себя от ярости.  Он так надеялся засадить Николая, но предъявить было нечего.  И тогда он дал отмашку «Суслику», чтобы тот стал раскручивать свой

 вариант. А тут и «Суслика» стали тягать в суд, потому что стали выяснять все обстоятельства убийства Шпенько, Миронова и Лёнчика.  

      И хотя непосредственные убийцы брали всё на себя, но даже ребёнку было очевидно,

что бандюганы, входящие в группировку «Суслика», не могли самостоятельно принять решение о ликвидации этих людей,  тем более милицейского чина – Миронова.

     А «Суслику» сам бог велел молчать.  Если откроется его связь с Троекуровым и майором Барановым, а именно от них исходил заказ на Лёнчика и Миронова, то жить ему сразу останется не более суток.

     А тут ещё взялись за Троекурова. Он начал доказывать, что продажа гостиницы «Турист» Николаю Степановичу Стрижу незаконна, что там было применено силовое воздействие.  Кроме этого, он заявил, что «Богдана» ликвидировал именно Николай и его друзья.

       Но тут его пыл охладил представитель прокуратуры.  Он предъявил материалы старого расследования по приватизации гостиницы «Турист» и загадочной смерти её бывшего директора, которое вёл ещё капитан Сергей Тихонов.  А также материалы расследования Управления налоговых преступлений.   И везде одной из ведущих фигур был Троекуров Кирилл Трофимович.   Прокурор заявил, что против Троекурова Кирилла Трофимовича возбужденно уголовное дело, в том числе по подозрению в организации убийства бывшего директора гостиницы «Турист». 

       Услыша такие слова из уст прокурора Троекуров стал медленно сползать вниз, держась за трибунку свидетелей.  Сначала все подумали, что это просто игра.  Но, когда его голова гулко звякнула об паркет, судебный секретарь резко рванула вызывать скорую помощь.  «Скорая» приехала довольно быстро – минут через десять, и это несмотря на то, что около здания, где проходил суд постоянно дежурила машина «скорой помощи».  Два санитара с носилками и врач ворвались в зал заседания как вихрь.  Быстро упаковав больного, они рванули из зала вниз по лестнице к реанимобилю.  Врач сразу начала приводить его в сознание.  Автомобиль постепенно набирал ход, а к Троекурову стало возвращаться сознание.  Вот перед ним возникло хорошенькое лицо «докторши», а вот это капельница.

     И тут «докторша» спросила его:

–   Кирилл Трофимович, Вы пришли в себя?

     Тот утвердительно кивнул, а сам про себя подумал, что надо этой «докторшей» после больницы заняться.   

–   А дело по приватизации гостиницы «Турист» Вы тоже помните?

     Троекуров утвердительно кивнул головой, насколько это позволяли носилки, на которых он лежал, но теперь уже с удивлением.

–  Я дочь бывшего директора этой самой гостиницы, – спокойно сказал милая «докторша». – Прощайте, Троекуров!

      И с этими словами она ввела ему в вену один кубический сантиметр чистого воздуха, который он поганил всю свою жизнь.

      Глаза Троекурова расширились от ужаса, и уже больше не сузились.   

     «Докторша» попросила остановить автомобиль, и после его остановки вышла из машины.  Ласковый апрельский ветер сразу стал игриво играть длинными волосами её причёски, но она этого не ощущала.  Из автомобиля вышел санитар.

–   Доктор, и куда его теперь? –  спросил он

–   По совести – на городскую свалку, а по правилам – в морг, –  сказала она, и апрельский ветер не успевал высушивать слёзы на её лице.

    

 

      Известие о смерти Троекурова потрясло «Суслика» до глубины души.  Теперь уже ждать было нечего, и он дал отмашку столичному снайперу, благо, что «заказ» уже был проплачен.   Хотя люди «Суслика» его не сдали, но подобрались к нему так близко, что не  ровён час можно было пойти вслед за Барановым и компанией.

     А тем временем судебные разбирательства приблизились к завершающей стадии.    Оглашение приговора было назначено на 29 мая 1997 года.

     Как и предполагалось все получили сроки на которые и рассчитывали.  Приговоры были вынесены по делу о контрабанде, торговле ворованными автомобилями, рэкета со стороны гаишников и убийств Лёнчика и майора Миронова.   Дела об убийстве Шпенько, «Тараса», «Богдана» и его людей,  Столярчика зависли нераскрытыми.  А тут к ним ещё добавилось убийство Бартновской и Чернова.  

      Помимо всего возбудили уголовное дело по контрабанде наркотиков в автомобилях-рефрижераторах.  По этому делу взяли только исполнителей, а вот заказчик пока ускользнул из рук правосудия.    По решению суда возобновили расследование по делу о незаконной приватизации гостиницы «Турист», и убийстве её бывшего директора.   И хотя Троекуров был уже мёртв, в этом деле появились новые фигуранты – бывшие партийные работники, которые скорее всего и раскручивали эту махинацию.

      Ожидания Сидорова Сергея Сергеевича в отношении очередной звёздочки на погоны не оправдались.  Слишком много осталось «висяков».

      С последним ударом судейского молотка с сердца Николая как камень свалился.   На этот раз ему удалось вывернуться.  Теперь можно было спокойно приготовиться к свадьбе, до которой осталось чуть больше недели. Николай, Толян, Вова-Хрипатый не спеша, вышли из здания, где проходил суд.  Погожий солнечный денёк отразился на лице Николая непроизвольной улыбкой.  Около автомобиля стоял Юра, и приветливо махнул им рукой.

В это время на левой стороне груди Николая появилась красная точка, заметная даже, несмотря на яркие лучи солнца.

    Юра крикнул: «Николай!».  Николай недоумённо повернул голову на крик, и в тот же миг ощутил сильнейший толчок.  Гранитные плитки, которыми была выложена площадка перед зданием суда, стали стремительно приближаться к его лицу, и вскоре заняли всё зрительное пространство. Раздалось два оглушительных хлопка.  А в тёплом ласковом майском  воздухе завис пронзительный крик.

 

Конец второй части.

                                                                                     

 

11-00     8 января 2009 года