Кто из нас преступник?

   -“Прошу всех встать. Оглашается приговор по делу №347210. За совершение кражи в особо крупном размере и причинение материального ущерба подсудимый Светлов Ростислав Юрьевич приговаривается к десяти годам заключения в колонии строгого режима. Решение суда окончательное и обжалованию не подлежит. Подсудимый, Вам понятен приговор?”-“Понятен”. –“Вы признаёте свою вину?” –“Нет, я не виновен”. “На этом заседание суда объявляется закрытым”.

   После этих слов зал стал медленно расходиться. У большинства на лице была довольная ухмылка, дескать “Получил, гад, что заслужил. А ещё вину не признаёт”. На самом деле, вину никто никогда не признавал и все считали себя невиновными. Ростислав не стал исключением. Только вот как же быть с его родными? На процессе присутствовали мать, Зинаида Семёновна, пятидесятилетняя женщина, работающая нянечкой в детском саду. Несколько лет назад у неё умер муж, и теперь вся надежда была на старшего сына. Поддержка сегодня ей крайне необходима, поэтому вместе с нею на суд пришла младшая дочь. Варе на днях исполнилось всего двенадцать и она как могла помогала по хозяйству: то покушать приготовит, то подметёт, то посуду помоет, то мусор вынесет. В этот раз девочка старалась успокоить женщину, держа её за руку и нежно целуя. Внешний вид вдовы о многом говорил: глаза, набухшие от слёз и бессонных ночей, трясущиеся руки, словно день рождения дочери не кончался несколько дней, лицо, несущее отпечатки двух трагедий. Вот что видел в данный момент сын. Глядя на уходящую публику, он думал: “Да что вы все знаете обо мне? Только и можете осуждать. Вам невдомёк, как у меня жизнь сложилась и как я пришёл к такому результату. Как же судить о человеке, не разобравшись в нём?” Что ж, это справедливо. Так давайте возьмём и разберёмся.

   Итак, история нашего героя началась тридцать лет назад, в далёком 1981. Россия тогда жила как джин в бутылке: никакой западной музыки, никакой яркой одежды, никаких связей между народами, короче говоря, взаперти. Продукты доставались с трудом, особенно икра. Зато с другой стороны высоко ценился спорт, образование, воспитание. В семье Светловых воспитанию уделялось особое внимание: родители чутко следили за своими детьми, не позволяя им много смотреть телевизор, допоздна гулять с друзьями, безалаберно относится к учёбе. Они  обладали непререкаемым авторитетом: если отец сказал “надо”, то сомнений не оставалось; мама же спокойно выслушивала проблемы и советовала, где и как поступить. Словом, “воспитатели” во всём знали меру. Ростик понимал: для того, чтобы быстро добиться успеха (велосипед, приставка), надо лишь делать то, чего от тебя хотят-мыть руки перед едой, не спорить, есть эту манную кашу. И мамины обещания служили тому доказательством: “Если ты будешь слушаться, то на выходных мы пойдём в парк аттракционов”. Однако, обещание никто не выполнил.

   Шли годы, и вот малыш превратился в мальчика. Попав в школу, ему первым делом захотелось стать своим среди пацанов. Ещё бы, приятно, когда тебя уважают, делятся самыми прикольными новостями и спрашивают твоего совета. Тогда ты крутой. Класс, в котором учился паренёк, не отличался хорошим поведением-ребята прогуливали занятия, игнорировали замечания учителей, пакостили. Например, одноклассник Серёжа подпилил ножку учительского стула и в начале урока стул затрещал и грохнулся вместе с учителем. Поднялся неимоверный хохот, но на перемене пришёл директор и устроил разборку. Другой товарищ, Николай, ляпнул про пожилую учительницу: “Где эта старушка, щас мы её разомнём”. Тут же открылась дверь и старушка сказала: “У нас разминка только в присутствии родителей. Их-то я и приглашу”. Глядя на проделки других, Ростислав завидовал-девчонки отдавали им свои симпатии, а его даже не замечали. Нужно срочно что-то делать. И однажды он спросил приятелей, где и с кем они тусуются? В ответ услышал, что попасть в компанию непросто; покажи, мол, на что способен, удиви нас. “Да нет проблем. Оказывается, стать своим совсем не сложно, достаточно просто оправдать ожидания”. На уроке химии проводились опыты. Преподаватель заготовил колбу с реактивом, который оставалось только привести в действие. Нетрудно догадаться, чем всё закончилось. Жаль только  классный журнал, заигравший всеми цветами радуги. В итоге, и отца вызвали, и в друзья не записали.

   После школы наступила так называемая “беспечная пора”-студенчество. Институту требовались студенты активные, творческие. За достижения полагались премия, признание, уступки на сессиях. Наш студент с энтузазизмом влился в поток креативной молодёжи: участвовал в капустниках, акциях, предлагал свои идеи. Однако, ему тонко намекнули, что ждут чисто символической помощи. Делая то, что то него хотят, он не заметил приближающихся зачётов и экзаменов, и, естественно, завалил их. Снова прежняя стратегия подвела.

   Наконец, пришло время зарабатывать деньги. Найти работу по специальности удалось не сразу: руководители предприятий недоверчиво относились к молодому специалисту, дескать, возьмёшь на работу, а потом возни не оберёшься. Конечно, новичку надо показать, рассказать, опекать какое-то время, зато качество работы получится отменным. Если бы все работодатели поступали так. Придя в новый коллектив, мужчина почувствовал на себе пристальное внимание коллег. И не только с точки зрения профессии. Женщины явно питали симпатию, поскольку новенький проявил себя настоящим хозяйственником-накрывал на стол, мыл посуду, ходил за покупками; мужчины также отметили в нём положительные качества, ведь Ростислав помогал таскать мебель, поддерживал застолье в тесном мужском кругу. Но именно последнее и подвело в который раз. Намечался очередной сабантуй, вызвавший бурное обсуждение: где?, когда?, сколько? и т.д. Несмотря на упорное сопротивление, Константин Петрович, Сергей Васильевич, Виктор Степанович и Пётр Савельевич настаивали на том, чтобы Юрич (отчество героя) непременно к ним присоединился: “Да что ты, не мужик, что ли? Мы тоже не любим пить, но приходится, сам понимаешь”. Скрепя сердце, пришлось согласиться, хотя дурное предчувствие не покидало. Посиделки увенчались успехом: три бутылки водки, одна бутылка коньяка и одна бутылка пива. Башню сносило очень конкретно, стало быть, время расходиться. И надо ж было предложить сыграть напоследок в бутылочку, на желания. Стрелка указала на Ростика, и ничего нельзя было изменить. Сергей Васильич достал из шкафа травматический пистолет, полученный в награду за отличную службу в горячей точке; ведь никогда не знаешь, чего ждать на гражданке. Теперь оружие предстояло опробовать на практике. “Значит так, боец. Слушай мою команду. Щас мы дружненько ловим машину, но попробуем сэкономить. Вот, держи”. Сколько бы ветерана не отговаривали, не помогало. Он ссылался на свой авторитет как рисковавшего жизнью ради таких, как они. На другой день газеты написали об ограблении личного шофёра депутата и самого слуги народа. По описанию водителя задержали, кого бы вы думали? Верно, Светлова Ростислава Юрьевича. А ведь он всего лишь пытался влиться в коллектив, оправдав чужие надежды.

   Сейчас шёл уже третий месяц заключения. В одном блоке с несостоявшимся преступником сидели матёрые убийцы, не видевшие себя нигде, кроме убийств. Наблюдая за ними, мужчина размышлял про себя: “До чего ж несправедливо вышло. Ну какой я преступник? Есть преступники, в чьих генах заложена тяга к насилию и разрушению. Они не могут работать ни врачами, ни инженерами, ни учителями, ни космонавтами, ни строителями, никем. Только в убийстве, как им кажется, они способны раскрыться. Такими были и Гитлер, и Бонапарт, и Чингисхан, и Тамерлан, и Македонский. Все эти персонажи могли нести только страх и смерть, видимо природа звала. Но есть преступники не по натуре, а потому что общество их к этому подтолкнуло, требуя соблюдать правило: для успеха надо делать то, чего от тебя ждут, оправдывать ожидания. И раз я играл по твоему правилу, общество, то почему в случае провала ты обвиняешь меня? Почему я один должен отвечать за твою ошибку? И кто из нас в таком случае преступник: я или ты?”