Глава 11.   Осенний блюз

 

      Август подходил к своему логическому завершению, а за ним катил сентябрь.  Осень была любимой порой года Николая.  Из санатория вернулся муж Наташи с сыном, а с дачи назад в город переехала свекровь.   Теперь для встреч у них оставалась лишь суббота, и без всяких там ночёвок на стороне. 

       В одну из суббот в предпоследний день августа они встретились в парке.  Естественно, без её сына.   Погода была чудесная.   Гуляя по парку, они зашли в самый дальний его уголок.  И там, рядом с асфальтированной дорожкой, на травке, совсем рядом с обрывом над рекой, стоял художник, и писал пейзаж с натуры.  С обрыва открывался великолепный вид на заречные дали.  Художником был молодой парень лет двадцати пяти.  Только мельком, взглянув, издали на его пейзаж, Николай заинтересовался и подошёл поближе.   

–  Что, понравилась моя мазня? – не поворачивая головы, спросил парень.

–  Да, очень неплохо,  –  ответил Николай.  – Мне очень нравится этот стиль, в котором Вы пишете.

–  А вы даже можете различить стиль? – заинтересованно спросил парень, поворачиваясь лицом к Николаю с Наташей.  –  Я уже думал, что в этом городе знают и признают только «социалистический реализм».  Ну, и в каком же стиле, по-вашему, написана эта вещь?

–  Это мой любимый стиль – пост-импрессионизм.  Стиль  Клода Моне и Анри Мане, Сезанна и Ренуара.  У Вас здорово получается.

–  Приятно слышать такую оценку.  И откуда у Вас такие познания?

–  В молодости я сам рисовал и маслом писал.  Потом я бывал на многих выставках.  Я  в Москве учился в МВТУ имени Баумана.  А Вы что закончили?

–  Я тоже в Москве учился в Строгановском училище.  Потом сюда направили по распределению.  И вот я здесь работаю дизайнером на фабрике игрушек.  Работа так себе.  А вот здесь я отвожу душу.  Кстати, меня зовут Саша, Александр Ивашов.

–   А меня зовут Николай Степанович.  А вот это Наталья Сергеевна.

–   Очень приятно познакомиться, – произнесла Наташа, и протянула Саше руку.

–   Александр, скажите, а портреты Вы пишете?

–   Легко!

–   А вот, например, портрет Натальи Сергеевны Вы могли бы нарисовать?  Я даже Вам заплачу.

     Александр как-то сразу поскучнел:

–   Вообще-то, я не из тех, кто на площади сидит, и за деньги малюет прохожих.

–  Ради бога, не обижайтесь.  Пусть это будет как бы индивидуальный заказ, ну, пожалуйста.

–   Хорошо, я согласен.  Только не подумайте, что ради денег, а потому, что у Вас очень красивая спутница, и у неё интересный тип лица.  Прошу Вас, Наталья Сергеевна, присядьте на ту лавочку, и я сейчас Вас изображу.  

        Рисование портрета в карандаше заняло у Саши минут сорок.  Николай был просто в восторге от его работы, а он много картин повидал на своём веку – от Рембрандта до Ильи Глазунова.  Он протянул Саше пятьдесят долларов, и сказал:

–   Александр, а могли бы Вы на заказ написать несколько картин маслом.  Я хорошо заплачу, но выбор темы и сюжета за мной.   Тем более, Вы сами сказали, что работа на фабрике Вас не очень радует своей казёнщиной.

–   В общем-то, Вы правы, Николай Степанович.  Но, как я понимаю, Вы бы хотели, чтобы картины были написаны в стиле Клода Моне или Ренуара?

–  Вот именно, в стиле пост-импрессионизма.

–  А что, это интересное предложение.   Нельзя же ведь всю жизнь писать один и тот же пейзаж.  И как мы с Вами свяжемся?

–   Вот Вам два номера телефонов.  Верхний это рабочий, я тут пометил, – Николай записал номера на листке в блокноте, вырвал листок, и отдал его Саше.

    В ответ Саша продиктовал Николаю свой домашний и рабочий телефоны.

–   Саша, а здесь Вы часто бываете?

–   Да каждую субботу.  А если идёт дождь, то пишу вон в той беседке, – и Саша указал кистью на беседку, стоявшую невдалеке.

    Они тепло расстались, и договорились о будущей встрече.

 –   Николай, –  спросила Наташа, –  ты, что, серьёзно решил живописью заняться?  А что потом с картинами делать?  Картинную галерею открывать что ли?

–    А что, это идея!  В Гомеле есть выставка художника Ващенко, а у меня будет галерея имени психиатра Кащенко.   А вообще, честно говоря, я сам пока не определился.  Но мне понравилась манера письма этого молодого человека.  Пока я закажу пару картин себе домой, а там видно будет.

–  Домой – это к жене Люде?  Вряд ли она поймёт.  Начнёт вопросы насчёт денег задавать.

    И тут Николая осенило.  Он повернулся к Наташе, схватил её за плечи и крепко поцеловал.

–   Наташенька, ты умница.  Я теперь знаю, что делать.

      Решение проблемы пришло в голову как всегда внезапно.   На самом деле, что у него есть свой дом?   Надо просто купить квартиру.   Одновременно это будет одним из способов вложения заработанных денег.   Однокомнатная квартира, которую он снимал, ему очень нравилась. Она находилась в девятиэтажном доме постройки начал 80-х годов.  Главным его отличием от дома, где Николай прожил 20 лет, было то, что жильцы были относительно молодые люди, и здесь не было ненавистных Николаю лавочек с вечно сплетничающими кумушками.  Более того, жильцы даже плохо знали друг друга, потому что никто в друзья не навязывался, у всех были свои интересы.

     Хозяин этой квартиры, как уже упоминалось, строил коттедж.   Так может ему будет лучше получить сразу внушительную сумму от продажи квартиры.   Всё равно он с этим вопросом рано или поздно столкнулся бы.  Сказано сделано.  Николай никогда не любил откладывать решения проблем в долгий ящик.   Он связался с хозяином квартиры, и сделал предложение о продаже квартиры.  Деньги ему на самом деле нужны были позарез, и он, не долго думая, согласился.  В цене они тоже быстро сошлись.  Да, Николай особенно и не торговался. Оплата была произведена, естественно наличными.  Все расходы по оформлению и «откат» нотариусу Николай взял на себя.  Чтобы скрыть факт покупки квартиры от бдительного ока налоговиков, Николай нашёл одного деда, на которого и была оформлена квартира, и тут же отписана дарственная на дочь Николая Свету.  И уже через две недели Николай стал полноправным хозяином квартиры.  Так, сама того не подозревая, Светка стала обладательницей недвижимой собственности.   Пожалуй, любой человек одобрил бы такое решение Николая.  Всё-таки дети – есть дети, и им надо помогать. 

        Как показали последующие события – это решение было правильным и принято оно было вовремя.   Это случилось две недели спустя, после принятия Николаем решения о покупке квартиры.   В тот вечер вся команда Николая была у Григория Петровича по поводу благополучной доставки до места назначения

10-го «заряженного» баллона.   По этому случаи все члены команды из рук Григория Петровича получили по конверту.  Потом немного посидели за столом, естественно, выпили, закусили.  А вот потом чёрт попутал – заехали в кафе «Ивушка», что находилось по дороге к дому Николая, где и добавили ещё по стаканчику-другому.   В итоге Николай немного расслабился, и, приехав домой, не положил деньги, как обычно в тайник, а оставил их в пиджаке, который повесил рядом с диваном на стул.   Разбудил его непонятный вой.  Он открыл глаза, и увидел сидевшую перед ним Людку, которая держала в руках пачку долларов, и тихонько выла.  Как только она увидела, что Николай проснулся, её вой стал громче, а затем сменился причитаниями:

–   Ты, что же, гад,  делаешь?   Семья еле-еле перебивается с хлеба на воду, а он в пиджаках пачки долларов таскает.   Все нормальные люди всё в семью носят, а он чуть что – шасть за порог.  Наверное, баб завёл себе кучу,  с такими-то деньжищами.

–  Ты, что делаешь? Положи деньги, где взяла, гадина! – свистящим шёпотом проговорил Николай.

–  А что я не имею на них права? – запальчиво заявила Людка.

–  Ты вообще никаких прав не имеешь.  Особенно по чужим карманам шарить, – с этими словами Николай ухитрился выхватить пачку у неё из рук.

–  Послушай, ты, оказывается, зарабатываешь такие деньги, так хоть нам дай немного, – опять запричитала жена.

–   Деньги не мои,  – отрезал Николай.

     Николай быстро оделся, и пошёл к выходу.

–   Куда это ты ночью собрался? – набросилась на него Людка.

–   На рыбалку.  И вообще, теперь это тебя больше не касается.

     На прощание он всё-таки отсчитал ей тысячу, и поехал досыпать в теперь уже  свою собственную квартиру.

 

     На следующий день, как раз в пятницу, он решил рвануть с работы пораньше, и посмотреть, что у него творится дома, а заодно забрать деньги из тайников, пока их не нашли другие.   Когда он вошёл в квартиру, то там никого не было.  А посередине  большой комнаты стоял новый диван ещё в упаковке.  Сердце у Николая зашлось в нехорошем предчувствии.  Он кинулся к батарее, и засунул за неё руку. Так и есть – пусто.  « Семь кусков – минус», –  констатировал Николай.  Он рванул на кухню.  Слава богу, пять тысяч за помойным ведром целые.  Быстро в карман их!  Дальше на балкон.  Там тоже всё в порядке.   Эти деньги Николай решил пока не брать, потому что решил, что они замаскированы надёжно.  Да и сумма там была смешная – 5000 У.Е.  С волнением Николай полез за антресоль «стенки», к своей «долларовой ёлочке».  Слава богу, она на месте, хоть и изрядно похудевшая после покупки квартиры.   Он достал оттуда деньги, и распихал их по карманам пиджака и куртки, отчего могло создаться впечатление, что у него под мышкой находится кобура с оружием.   Он проделал это очень своевременно, потому что в замочной скважине входной двери заворочался ключ.   В прихожей раздались голоса.   Николай вышел в коридор.  Там уже стояли Людка, Светка и Лёха с ног до головы увешанные свёртками и пакетами.

–  Так,  –  зловещим тоном сказал Николай, –  и какая же сволочь стырила деньги?

–  Не стырила – а нашла, –  нагло заявила Людка. –  А нашла я загашничек нашего дражайшего папочки во время уборки.  Теперь понятно, на какие он шиши себе шмотки новые покупает, да по ресторанам и бабам бегает.

 –   Ты, хоть понимаешь, сволочь, что ты сделала сейчас, дура? –  не выдержав, заорал Николай.  – Ладно, чёрт с тобой, что нашла деньги.  Но зачем бежать сразу по магазинам?  Ты же, идиотка, меня засветила.  Что сейчас начнут трещать на лавочках соседи?   Где твои куриные мозги?

    В ярости он размахнулся рукой.  Людка закрыла от страха глаза.  Николай смачно плюнул ей в харю, и вышел на лестничную площадку, на прощание хлопнув дверью.  « Всё, – подумал Николай, – надо начинать по-настоящему новую жизнь.  А то эта половинчатость уже начинает утомлять».

     Когда Николай вышел из подъезда, очкастый сосед-пенсионер, дегенерат плешивый, сказал ему ехидно:

–   С покупками Вас, Николай Степанович!

    Под сердцем у Николая защемило.  Он подумал: « Из-за этой, дуры, Людки, точно можно загреметь, куда не следует.  Надо срочно принять дополнительные меры предосторожности».

    Санёк его ждал в БМВ около подъезда.

–  Давай в Зареченский район, – буркнул Николай.

–  Что-то произошло, Доцент? –  поинтересовался Санёк.

–  Да, с Людкой, с женой разругались, вдрызг.  Кажется, мне пора разводиться.

–  Знаешь, Доцент, я даже скажу из-за чего – из-за денег.

–  Ты прав, Санёк.  Из-за них проклятущих.  А ведь, знаешь, я её когда-то искренне любил.  И детей тоже.  Что же такое с нами произошло, и самое главное, в какой момент нашей жизни?  А ведь это произошло совершенно незаметно для нас.  Горько это сознавать, что всю жизнь ты стремился не туда куда хотел.

   Не доезжая до своего нового дома, Николай велел Саньку остановиться, и подождать его с полчаса.  Николай до сих пор не хотел по возможности никому раскрывать место нахождения его жилища.  Собственно говоря, про него знали только Наташа и Вика.  Он легко взбежал к себе на четвёртый этаж, и быстро заложил деньги в уже приготовленный тайник.

   Вернувшись к машине, Николай попросил Санька отвезти его в «Чайку», а там отпустил его на все четыре стороны.

    В этот вечер Николай был особенно любезен с Викой, что не укрылось от её внимания.  На все её вопросы он только отшучивался.  Ему было хорошо и легко, как будто он сбросил с плеч многопудовый камень.  Оказывается всё очень просто – надо сказать себе решительно «Хватит!», и отрубить прошлое как хвост у  собаки.

    В субботу у Николая была назначена встреча с художником-Сашей в парке, на его любимом месте.  В этот раз Николай был один, потому что он хотел провести переговоры с Сашей наедине.  Местом переговоров была выбрана беседка.  Первым делом Николай для пробы заказал свой портрет, и тут же стал позировать Саше.  Они оговорили условия выполнения заказа, размер оплаты.  Одним из условий Николая, как уже упоминалось, было то, что сюжет и даже определённые детали картины определял он сам.  По аналогии с кинематографом, Николая можно было определить как режиссера и сценариста картины, а Саша выступал в роли оператора и постановщика трюков и декораций.  Эта роль не очень понравилась Саше.  Они долго спорили по этому поводу.  Саша приводил в виде аргумента тезис о том, что художник должен быть свободен в своём творчестве.  А Николай приводил в качестве довода, что даже великие  художники, такие как, например, Гойя, выполняли заказы королей без особой радости, но, тем не менее, они создавали мировые шедевры.  И сам факт «заказухи» никак не влиял на качество их работы.  В конце концов, Саша согласился с доводами Николая, и он перешёл к следующему условию.   Это условие вызвало недоумение Саши, но не более.  А состояло оно в том, что Николай настоял на том, чтобы Саша писал для него картины на тех холстах или досках, которые даст ему Николай, и теми красками, что даст ему Николай.  Саша отнёс это пожелание на счёт странности заказчика, как говорится, клиент всегда прав.  Они договорились о следующей встрече.  Процесс создания галереи имени Кащенко начался.

 

                                                 Глава 12.    Гоп – стоп

 

     Итак, процесс пошёл.  Команда Николая регулярно,  строго по графику «заряжала» автомобили.  А ответным потоком в карманы Николая и его помощников капали деньги.  Наконец Николай почувствовал себя свободным от необходимости подсчитывать каждый рубль, чтобы купить балет на троллейбус.

    Так прошло ещё два месяца. Николай с командой отправили уже более двадцати «посылок».  И с Шефом и с Черновым как-то всё устаканилось, по крайней мере внешне.  Шефа всё равно злила самостоятельность Николая.  Но укусить его он никак не мог.   Чтобы свалить Николая, необходимо было сделать крупную подставу.  Соседи по дому тоже успокоились, и свыклись с мыслью, что Николаю просто повезло  (дуракам ведь всегда везёт), как в «Спортлото».  Но сплетни вокруг его семьи всё равно не утихали.   Несколько раз Николай встречал девушку (оказывается её звали Валя), которую он спас от насильников.  Всякий раз она смотрела на Николая как на бога, и как будто говорила: « Я готова на всё.  Ну, давай же».

      Гром грянул в последний день сентября.  Всех их срочно вызвал к себе Босс, Григорий Петрович.  Они ехали к нему в приподнятом настроении, ожидая премиальных за успешную работу.  И уже даже планировали, куда эти деньги потратят.  Однако, их ожиданиям не суждено было сбыться.

      В столовой их встретил хмурый Григорий Петрович.   Там же, за как всегда накрытым столом, сидел Изя.

–  Ну-с, господа разбойнички, – спросил их Григорий  Петрович, – рассказывайте, куда толканули предпоследний баллон?

–   Петрович, ты о чём?  – недоумённо спросил его Толян.

–   А о том, что предпоследний баллон не дошёл по назначению.

–   Григорий Петрович, – вмешался Николай, – мы с Вованом всё проделали по обычной схеме, включая маркировку.  Вы что-то путаете.

–   Я, путаю?  – взорвался Григорий Петрович.  – Изя, изложи им ситуацию.

–   А что здесь излагать, что? – начал рассказ Изя.   –  Пришёл ваш транспорт.

Мы сняли условленный баллон, и пытались его резать, а он возьми и окажись полным пропана.  Хорошо, что ещё никто серьёзно не пострадал.  Но рвануло не слабо.

–    Чёрт, побери, – воскликнул Николай.  – Какой такой взрыв. Там не может ничего рвануть.  Там газа ровно столько, чтобы создать иллюзию уже использованного баллона.  При резке он просто мирно выходит наружу, и кроме мерзкого запаха никаких других неприятностей не доставляет окружающим.

–   Всё правильно, –  сказал Изя, – так всё раньше и было.  А вот в этот раз баллон взорвался.  Но это ещё не всё.  Он оказался пустым.  Пакетиков, даже их фрагментов в нём не оказалось.

–  Что за чертовщина, – прохрипел Толян,  –  я же лично затолкал туда двадцать пакетов по 2 кг порошка.  Да это подстава, Петрович, – взревел Толян.  – Дайте мне автоген, и этот, Изя, мне всю правду скажет.

–   Толян, прекрати, – поморщился Григорий Петрович, – здесь не театр.  А факт налицо – кто-то подменил баллон.

–   Вот именно, что подменил, – заметил Изя, – потому, что мы проверили и другие баллоны, но все они были пустые.

–  Хорошо, – вмешался в разговор Николай, – а наша маркировка на них была?

–  Маркировка совпала с условленной,  – ответил Изя.

–  И вот такой значок на головке баллона был, – спросил Николай, и нарисовал на салфетке перед Изей свою метку.

–   А вот это я не знаю, – озадаченно ответил Изя. – А что это за знак.

–    А это наш, Доцент, ставит этот знак, чтобы избежать подстав, – сказал Григорий Петрович.  –  Он меня ещё два месяца назад про это предупредил.  Знаешь, Изя, наш Доцент в два раза хитрее любого еврея, потому, что он у нас Эйнштейн в квадрате.

–   Гриша, мне надо это уточнить.  От тебя можно позвонить? – спросил он и ушёл в соседнюю комнату.

–  Григорий Петрович, – после некоторого молчания сказал Николай, – по-моему, это большая подстава.  То что на автомобиль был установлен «заряженный» баллон не вызывает никаких сомнений.  Более того, у нас в боксе нет заполненных газом промышленных баллонов.  Для наддува мы используем бытовой пятикилограммовый баллон.  Так что случайная установка на автомобиль баллона полного пропаном просто исключается.

–  И какой же ты делаешь вывод, Доцент, – спросил Григорий Петрович.

–  А вывод такой: произведена подмена баллона, причём уже за территорией автобазы, потому что каждый автомобиль мы сопровождаем за территорию, чтобы даже вахтёры к ним не приближались.

    Тут вернулся Изя.

–  Могу вас порадовать, значка вашего на взорвавшемся баллоне не было.

–  Вот, б….,  – вырвалось у Григория Петровича, и все с удивлением посмотрели на него, потому что он никогда не матерился.

 –   Ну, что же,  – хладнокровно произнёс Николай, – это только подтверждает мою версию.  Теперь, чтобы докопаться до истины, нам сначала надо отследить прохождение автомобилем всего маршрута, а потом проверить всех кто был в курсе его передвижения.  Если можно, я задам присутствующим несколько вопросов?

–   Хорошо, Доцент.  Развивай тему дальше,  – разрешил Григорий Петрович.

–   Итак, Изя,  как я понимаю, груз принимали именно Вы? (Тот кивнул головой).

Пункт назначения?

–   Дюссельдорф.

–   То есть примерный маршрут Смоленск – Минск – Барановичи – Брест – Лодзь – Лейпциг - Дюссельдорф.    (Изя снова кивнул головой).  А теперь нам надо знать были ли у него задержки, какой длительности?  У него тахограф есть в автомобиле?

–  Да, –  ответил Изя, – тахограф у него есть, и в дороге у него были внеплановые задержки, из-за чего он опоздал на три часа.

–   И какие же это были задержки внеплановые?  Уж не понос ли прошиб нашего водилу?

–   Да нет, не понос.  Под Барановичами его остановили белорусские ГАИшники, и что-то втирали ему про техническое состояние автомобиля.  На это ушло полчаса времени, и сотка баксов.

–   Ну, полчаса это мало для замены баллона,  – сказал Николай.

–   Это точно, – поддакнул Хрипатый.

–   А вот под Лодзью, было поинтереснее, – продолжал Изя. – Его тормознула польская дорожная полиция, и направила на станцию техобслуживания.  И вот там, пока он объяснялся с полицией, его автомобиль был без присмотра почти два часа.

 –   Стоп-стоп-стоп, – заволновался Николай, – а вот это уже поинтереснее.  За два часа там такого можно наворочать.  А водила что за человек?

–  Водитель, человек проверенный, – сказал Григорий Петрович, – он работает на маршруте уже четыре года, и никаких претензий  у нас к нему  не было.

–   Хорошо, – сказал Николай, – а автомобиль кому принадлежит?  Кто владелец автопредприятия?

      Григорий Петрович и Изя недоумённо переглянулись, и одновременно выдохнули:

– Шпенько,  Шеф.

–  Становится теплее, – криво усмехнулся Николай.  – Он знал о наших фокусах с баллонами, что мы возим на автомобилях?

–   Нет, –  решительно ответил Григорий Петрович.

–   Григорий Петрович, вы так решительно сказали, что я удивляюсь, извините, Вашей легкомысленности.  Да, Вы ему про эти дела не говорили, но это не значит, что он не знал про наши гешефты.

 –   Блин, Доцент, а ведь ты опять прав! – задумчиво произнёс Григорий Петрович.

–   А теперь, Григорий Петрович, вспомните тот день, когда я приехал к Вам с докладом о завершении подготовительных работ.  Кто у Вас здесь был?  Одного я узнал по голосу – это был Изя.  А кто был третий?

–  Шпенько.  Всё сходится.  Вот, гад,  – зло прищурился Григорий Петрович.

–   Подождите немного.  У нас нет веских оснований, чтобы так утверждать.  Надо бы проверить и вахтёров.  Мне там один, бывший гэбист, Мельников Александр, очень не нравится.

–  Сашка-майор? – подал голос Толян.  – Так он же тупой как пробка, всего его ума хватает только, чтобы стучать на всех.

–  Правильно, – сказал Николай, – чтобы провернуть эту афёру у него ума не хватит.  Тем более что в одиночку это не проделаешь.  А вот собрать кое-какие данные, и передать,  кому следует, эта работа для его умственных способностей.

–   То есть ты, Доцент,  хочешь сказать, что кто-то, тот же самый Сашка-майор пронюхал про баллоны, потом передал тому же Шпенько эти сведения.  Тот передал кому-то третьему эту информацию, чтобы организовать подставу.  И уже этот кто-то третий организовал подмену в Лодзи.

–  Всё верно, Григорий Петрович, именно так я и мыслю.  Наверное, есть смысл ещё разок поговорить с водилой, и уточнить некоторые моменты: как его остановили, за что, в какой форме были полицейские, на каком языке общались и так далее.  Я думаю, что мы от него сможем узнать ещё очень много интересного.  А самим тем временем тоже организовать встречную подставу.

–  Это как, – с любопытством спросил Григорий Петрович.

–   Ну что вы про разведчиков фильмов не смотрите?  – Николай обвёл всех укоризненным взором.  –  Помните, там обычно берут какой-то якобы секретный документ, и знакомят с ним несколько человек. А потом ждут в засаде, кто из них клюнет на «утку».

–   А, что у тебя уже есть какие-то соображения?  – спросил Григорий Петрович.

–  Да, вот мелькнула одна мысль, – скромно ответил Николай.  – Я им такую подставу организую, что мало не покажется.  Надо только детали продумать.  Я думаю, что мы с хлопцами это проделаем.

–   Ладно, – сказал Григорий Петрович, – я не буду вникать в технические подробности.  Делай, что считаешь нужным, и держи меня в курсе дела.

–  И ещё, – добавил напоследок Николай, – в этом деле присутствует ещё кто-то  третий, вот его и надо искать.

      Они вышли из дома и направились к машине.  По дороге Толян гнусно матерился в адрес Шефа, и прочих ему пока неизвестных.  Николай предложил:

–  Давайте заедем куда-нибудь перекусить, и спокойно обсудим ситуацию, а то у Босса кусок в горло не лез.

    Они подъехали к летнему мини-кафе, и устроили что-то вроде обеда.

–   Итак,  – начал совещание Николай, – налицо пропажа «заряженного» баллона.  И сделал это кто-то посторонний, который случайно узнал про него.  Водителя я отбрасываю сразу, его тоже развели как лоха.  А вот что это были за полицейские, он нам может рассказать.  Не исключено, что под полицейских сработали наши друзья по СНГ.  Кто именно сказать пока не могу, даже в виде версии.

Я предлагаю в ближайшее воскресенье подбросить этим козлам фальшивый баллон.  Толян, надо организовать автомобиль типа «Фольксваген-универсал», причём в тот день, когда будет дежурить Сашка-майор.  Вы же помните, что когда мы первый пробный баллон «заряжали», была его смена.  И этот, предпоследний, мы «заряжали» в его смену.  Я не думаю, что это простое совпадение.  Володя, проверь-ка  замок на нашем боксе на предмет не санкционированного вскрытия.  Санёк, когда мы проделывали все наши манипуляции, а ты нёс внешнюю охрану, никто не проявлял излишнего любопытства.

–   Да, нет, Доцент, –  ответил Санёк, –  в открытую любопытства не проявлял никто.  Пару раз тобой, Доцент, интересовались, мол, где ты есть, а то там что-то подремонтировать надо.  Чернов несколько раз подходил, и интересовался, когда ты освободишься.  Шеф не подходил ни разу.

–   Ну, правильно, зачем ему самому светиться.   Значит так, делаем вид, что ничего не произошло.  Я им устрою «Надю в шоколаде», – зло закончил Николай.

    Последняя фраза была сказано таким тоном, что даже Толян посмотрел на Николая со страхом и уважением.

       В день дежурства Сашки-майора, Толян подогнал «универсал» к их рембоксу, и Николай с Хрипатым, совершенно не таясь, загрузили пропановский баллон в кузов автомобиля.   Момент был выбран такой, чтобы это происходило на глазах у Шефа.  Наживка сработала, и Шеф подошёл к ним:

–   Николай Степанович, куда это вы тащите баллон?

–   Да вот у него истёк срок эксплуатации.  Необходимо провести его испытание на станции техобслуживания.

–  А к чему такая спешка?  Собрали бы партию баллонов, штук десять, и сразу бы сдали.

–   Дело в том, что после завтра его надо поставить на автомобиль, который в субботу должен уйти в рейс.

–  А, ну тогда хорошо, занимайтесь, – одобрил его действия Шеф, и отошёл по своим делам.

     На проходной Сашка-майор тоже поинтересовался, что они везут.  И Николай прогнал ему ту же версию, что и Шпенько.   А повезли они баллон на  НПО «Прогресс» – предприятие, где раньше Николай работал.  Он со знакомыми ребятами уже обо всём договорился.   Они заполнили баллон тем, чем надо.  Тут же баллон подкрасили, чтобы он немного отличался по цвету от старого.  Ввоз баллона на территорию автобазы, и его выгрузка в рембокс происходили демонстративно.   Чтобы все, блин, видели!

     В пятницу баллон был поставлен на тот же автомобиль, с которого пропал «заряженный» баллон, и который управляемый тем же самым водителем должен был пройти тот же самый маршрут.

     В четверг на следующей неделе в вечерних новостях в разделе «Международные новости» прошло сообщение:  « По сообщению Польского информационного агентства вчера в Лодзи в одной из частных станций техобслуживания  автомобилей произошёл мощный взрыв.  В результате взрыва погибло двое рабочих.  Ещё двое получили сильнейшее отравление несимметричным диметиллгидразином, и  в настоящее время находятся в реанимации в критическом состоянии.  Польская полиция ведёт следствие, пытаясь выяснить, каким образом ракетное топливо попало на эту станцию техобслуживания».

    Также после более внимательного разговора с водителем автомобиля выяснилось, что он слышал как польские полицейские, задержавшие его, говорили по-украински с рабочими станции техобслуживания.

    Кроме этого, Толян вбросил в кабинет Шефа «клопа», который зафиксировал доклад Сашки-майора о доставке баллона на территорию автобазы.

    А Хрипатый, обследовав абсолютно новый замок на дверях рембокса, сделал вывод, что его пытались вскрыть отмычкой какие-то неумелые лохи.

      Одним словом, картинка складывалась занятная.

                             

Глава 13.   Преступление и наказание

 

         На следующий день, в пятницу, после сообщения в СМИ о взрыве в Лодзи Григорий Петрович вызвал всю команду Николая к себе.  Когда они приехали, в столовой уже находился Носатый Изя и ещё один мужчина, лет 55, среднего роста, сухощавого телосложения, но чувствовалось, что у него очень тренированное тело.

–    Вот, прошу, знакомьтесь, кто ещё не знает, – сказал Григорий Петрович, указывая на незнакомца, – мои глаза, уши и ноги – Кальянов Иван Сергеевич.

Прозвище Ванька-Каин, по аналогии с известным душегубцем и убивцем времён Ивана Грозного.   Иван Сергеевич наладил наблюдение за интересуемым нас объектом, и теперь поделится с нами добытой информацией.  Прошу Вас, господин, Кальянов.

–   За последние десять дней, что мы ведём плотное наблюдение за объектом, –  начал говорить Кальянов, –  у него было две встречи, которые в данной ситуации нас могут заинтересовать.  Для тех, кто не в курсе, два месяца назад в городе появился новый, ну «очень крутой» чувак.  Зовут Шевченко Казимир, погоняло – «Тарас».  Родом из Черновиц.  Находится там в большом авторитете.  Имеет выход за «бугор», где у него в Польше свои люди.  Направление деятельности: рэкет, угон автомобилей в странах Евросоюза и перегон их в СНГ, проституция, продажа женщин за границу. В город прибыл, очевидно,  с целью расширения сферы своих интересов.  До этого в городе у него жил брат, который учится в Политехническом университете. С ним в город прибыло пятеро боевиков. После появления в городе сразу свёл знакомство с черкесами.  Были зафиксированы его встречи с главарём черкесов Зурабом Нагаевым, по кличке Зурик.  «Тарас» живёт в гостинице «Турист», там же в ресторане обычно и питается со своей командой.

Вот с ним два раза в ресторане гостиницы «Турист» и встречался наш объект.

Для справки, Шпенько тоже выходец примерно из тех же мест – он уроженец Житомира.  Этот факт наводит на некоторые размышления.  Вот фотографии «Тараса», а также фотографии, фиксирующие момент их встречи.

      Кальянов протянул пачку снимков Григорию Петровичу.  Тот сказал:

–   Толян, а что у тебя с прослушкой?

     «Клоп», установленный  Толяном в кабинете у Шефа, стабильно сбрасывал информацию на записывающее устройство, установленное в кабинет у Николая, о чём он не догадывался.

–   Теперь мне многое становится понятным, – сказал Толян. –  «Клоп» зафиксировал два разговора Шефа, в которых он договаривался о встречах.  Мы тогда не смогли определить с кем и где, но по времени они совпадают с данными Ивана Сергеевича.  Но зато мы узнали кое-что новенькое.  Всё-таки эта, падла, Шеф на пару с Черновым подторговывают крадеными на Западе автомобилями.

Ты, Доцент, не зря тогда обратил внимание на машины в дальнем боксе.  Нами выявлено, по крайней мере, двадцать таких автомобилей за последние два месяца.  Их крышует, и находится в доле майор из ментуры Миронов Дмитрий, тот самый, что пытался у Доцента шмон устроить в кабинете.   Одно мне не понятно, ведь и Шеф и Чернов имели хорошие деньги от деятельности автобазы, и от автоперевозок за «бугор».  А вот теперь из-за жадности этих фраеров всё дело поставлено под удар.

–   А что скажет Изя?  –  спросил Григорий Петрович.

–    А Изя скажет, что баллон на самом деле подменили в Лодзи, – отозвался Носатый Изя.  –  И сделали это жовто-блакитные уроды.   И полицейские были переодетые хохлы.  Вот только детали уточнить не у кого – автомастерскую взрывом на хрен разнесло.  И кто бы мог это сделать?

–   А это надо у нашего Доцента спросить, – со смехом сказал Григорий Петрович. –  Доцент, а на самом деле, что ты в тот баллон закачал?

–   А я обратился к старым друзьям в НПО «Прогресс», – ответил Николай. – Вы ведь знаете, что оно занимается ракетной тематикой.  Ну и там проводились эксперименты с ракетным топливом.  Вот я и попросил, чтобы баллон под завязку заполнили нессиметричным диметиллгидразином – это горючее такое на основе азота.   В обычных условиях, это тёмно-коричневая густая жидкость, быстро испаряется, и очень ядовита.  В первую очередь поражает слизистую поверхность дыхательных путей и глаза.  А здесь они начали разрезать баллон «болгаркой» или что-то в этом роде.  Нагрев баллона, искры, удары – вот горючее и сдетонировало.  Собственно говоря, весь мой расчёт на этом и строился.

–  Нет, Доцент, ты умница, – смеясь, сказал Григорий Петрович, – но всё же это как-то слишком изощрённо, я бы даже сказал извращённо.

–  Вот, Доцент, – это фотография «Тараса»,  – Григорий Петрович положил перед Николаем фотографию теперь его уже врага номер один.

–  Я где-то видел это лицо, вот только не могу вспомнить где.  Причём это было недавно, и находились мы близко друг от друга, – задумчиво произнёс Николай.

–   Думай, Доцент, миленький, думай.    От твоей памяти сейчас многое зависит, – убеждал Николая Григорий Петрович.  –  А тебе, Толян, предстоит серьёзный разговор с Шефом тет-а-тет.  А вот что будем делать с «Тарасом»?

–   Григорий Петрович, разрешите, я им займусь, – неожиданно для всех предложил Николай.  –   Мне только, возможно, понадобится техническая помощь Ивана Сергеевича.

–  Ну, если у тебя имеются интересные мысли, то я не возражаю, – ответил Григорий Петрович.  –  Ты уже нас убедил в том, что порученное дело выполняешь с фантазией и с душой.   Ну, а майором ментовским я займусь самолично.  В предстоящее воскресенье проводим «зарядку» как обычно, а в понедельник заправляем автомобиль.  Ну, Изя, а ты постарайся, чтобы фура прошла без приключений.

     После окончания совещания Николай подошёл к Ваньке-Каину,  который был до ГКЧП подполковником ГКБ, причём возглавлял отдел контрразведки областного управления, и они договорились о взаимодействии.  Отличительной чертой Николая, как и всякого талантливого конструктора, было то, что  он не любил повторений – только эксклюзив.

     В понедельник снаряжение автомобиля очередной «посылкой»  перенесли на послеобеденное время.   Было 16-30, а гружённая фура всё ещё стояла около рембокса.   Это вызвало законное возмущение Шефа, так как эта фура, естественно принадлежащая его предприятию по автоперевозкам «Аргоэкспресс»,  должна была уйти в рейс в срок.  Поэтому он подошёл к рембоксу, чтобы выяснить причину задержки.  Там крутился Вова Хрипатый.

–   Почему машина до сих пор здесь? – сходу стал орать Шеф, в своей привычной и любимой манере.

–    Да не знаю я, –  сдержанно ответил Хрипатый. –  Там какой-то датчик полетел.  Да зайдите в бокс, там Толян Вам всё объяснит.

     Разъярённый Шпенько ворвался в бокс, и тут же его горло сзади было ласково перехвачено тонким кожаным ремешком, а нежные руки залепили его рот скотчем.  Поскольку фура закрывала обзор сварочного участка и рембокса со стороны проходной и других участков, никто не видел, как Шеф зашёл в рембокс.

    Через пару минут после этого фура сдвинулась с места, и поехала к проходной, а её место занял «Фольксваген-Универсал» Санька, который встал задней своей дверкой впритык к входной  двери в рембокс.

    В конец одуревший Шеф сидел на бочке из-под солярки и тяжело дышал носом.  Пот градом катился с его лица, но отереть он его не мог, потому что руки были крепко стянуты сзади сыромятным ремнём, больно врезавшимся в его пухлые кисти рук.

–    Николай, – тоном приказа сказал Толян, – на сегодня ты свободен. Не надо тебе на это смотреть.  Сходи в кафешку, развейся.  А мы тут побеседуем с нашим «милым другом» на тему «Этика поведения руководящего работника».

–  Насчёт кафешки – это хорошая мысль, –  живо откликнулся Николай. –  Ну, ребята, до свидания.  Прощайте, Шеф.

    С этими словами он вышел из бокса, возле ворот которого дежурил Санёк.  В боксе остались Толян, Хрипатый Вова, и два молодца из команды Толяна, которых когда-то, казалось, что уже в другой жизни, Николай видел на мосту через реку.   Помахав Саньку рукой, он направился к проходной.  Там он ещё постоял, беседуя с рабочими и вахтёром Валентином (бывшим капитаном милиции), прислушиваясь к звукам, доносившимся из рембокса.   Там завыла «болгарка».  Для всех было очевидно, что «Фольксваген» в очередной раз пришлось ремонтировать.  Вот, блин, какой неудачный экземпляр попался!

    А тем временем Шеф принимал в рембоксе водные процедуры.   Голова его была погружена по плечи в двухсотлитровую бочку с водой, а сзади его нежно, но крепко сдерживали руки двух молодцов.  Периодически ему давали вдохнуть немного воздуха.  Вова Хрипатый осуществлял звуковое сопровождение,  время от времени включая циркулярную маятниковую пилу по металлу, которой они разрезали баллоны.   После пяти-шести нырков Толян объявил, что теперь пора немного обсохнуть, и с этими словами зажёг горелку автогена.  Шеф упал в обморок.  Ведро воды, вылитое на его харю,  привело его в чувство.   Добры молодцы – Рома и Вадим – усадили его спиной к стенке на канистру из-под краски.

–   Итак, – начал Толян допрос, – у тебя, падла, есть «два путя», как говорил «батька Ангел» в известном фильме.   Первый, ты честно отвечаешь на все вопросы, которые я тебе задам.   Второй, ты всё равно на них ответишь, но тогда ты стопроцентный покойник.

–   Это ты, Толян, стопроцентный покойник, – противным голосом взвизгнул Шеф.

–  Ты уже заказан, недолго ждать осталось,  – с этими словами Шеф плюнул Толяну в лицо.

–   Храбрый ты наш, партизан,  – спокойно ответил Толян. – Ну, что ж, пошли купаться.  Хрипатый врубай звук.

     В рембоксе опять завыла циркулярка.

 

      А тем временем Николай шёл в кафе «Чайка».  Он вспомнил, где он видел лицо «Тараса».  Предварительно он позвонил Кальянову, чтобы тот выделил ему одного человека для прикрытия тыла.  Ещё он позвонил Вике, попросил прийти её в кафе, потому что он не был уверен, что в понедельник она будет там.

      Когда он зашёл в кафе, Вика уже сидела около стойки бара.  Он пригласил её за свой любимый столик.  Жора был несколько удивлён приходу Николая в необычное время.  Николай ещё ни разу не посещал «Чайку» в понедельник.

Пока Жора выполнял заказ, Николай показал фотографию «Тараса» Вике, и спросил:

–  Ты здесь чаще меня бываешь, поэтому посмотри на снимок, и скажи, ты видела здесь этого человека?

–  Да пару раз он был здесь.  Первый раз месяца полтора назад, а второй сразу после стычки с Лёнчиком.  А с ним был вот этот и этот, – показала она на другом снимке.

     «Этот» и «этот»  были Зурик и телохранитель «Тараса».  Теперь Николай вспомнил, где он видел «Тараса».  Это было именно в «Чайке», но тогда он не обратил особого внимания на эту компанию.  Он тогда только отметил, какой у «Тараса» злой, тяжёлый взгляд, смотрящий с презрением на всех окружающих.

« Наверное, сверхчеловеком себя чувствует», – подумал Николай, и сразу в памяти всплыл один из «максимов» великого Франсуа де Ларошфуко: « Нет ничего глупее, считать, себя умнее всех».   Это и предстояло доказать Николаю бандеровскому жовто-блакитнику.

     Подошёл с заказом Жора.  Николай обратился к нему, показывая снимки:

–  Жора, скажите, Вы знаете этих людей на снимках?

    Жора изменился в лице, и испуганно посмотрел на Николая.

–   Жора, ничего не бойтесь.  Я с ними не связан, это нужно лично для меня.

–   Николай, – шёпотом заговорил Жора, расставляя блюда на столике, – они несколько раз были здесь. В основном вот этот (он указал на фото «Тараса» ).  А после того, как вы вышвырнули отсюда Лёнчика, он побывал в кабинете у Гургена, и они о чём-то долго говорили.

–   А Гурген сейчас у себя в кабинете?

–   Да, – ответил Жора, и удалился как тень.

     Николай крепко задумался.  От размышлений его оторвала Вика, которая заговорила шёпотом:

–   За нами следят.  Только не поворачивай резко голову.  Этот тип вошёл почти сразу за нами, и сидит через два столика.

–   А с чего это ты взяла?

–   Он заказал только кофе, а сейчас сидит и читает газету.  Как в шпионских романах.

    Николай повернул голову, и посмотрел назад. За тем столиком, что указала Вика, сидел немолодой лет 45-50, абсолютно седой, поджарый человек, с тросточкой, под пиджаком которого явно проглядывали стальные мускулы. Седой сделал еле уловимое движение головой.  Николай сразу понял, что это человек Кальянова, которого он прислал для подстраховки.  Сделав равнодушное лицо, он с улыбкой повернулся лицом к Вике, и сказал:

 –   Право слово, это тебе показалось.  Какой-то отставной мент пришёл скоротать осенний вечер.  И ничего более.  Ты, вот что, посиди здесь немного, а я отойду на пару минут. И ни о чём не волнуйся, у нас на сегодня большая программа.

     Он сделал вид, что пошёл в туалет, а сам направился в кабинет Гургена. По дороге он сделал знак Седому, чтобы  тот присмотрел за Викой.  Гурген сидел у себя в кабинете в кресле, и занимался бухгалтерскими расчётами.  По всему было видно, что там что-то не сходилось, и он выглядел очень озабоченным.

–  Добрый вечер, уважаемый, Гурген!

–  О, Николай, добрый вечер!   Что-нибудь случилось, Жора схалтурил?

–  Да нет, Гурген, я совершенно по другому вопросу.  Скажи, ты знаешь этих людей? – и Николай выложил перед Гургеном снимки.

    Тот скривился, как от зубной боли, застонал:

–  Боже!  Николай  ты тоже из этих, третий уже.

–  Почему третий?  И всё-таки они были здесь?

–  Да за что мне такое наказание?  Я уже не знаю, кому платить.  У меня уже и так баланс не сводится, – Гурген был близок к истерике.

–  Гурген,  – сказал Николай, – возьми себя в руки.  Я не по поводу поборов, я этими делами не занимаюсь.  Просто эти люди, похоже, организовали нападение на меня.  Выпей водички, и всё мне расскажи.  Может, я чем-то и помогу тебе.

–  Э, что там водичка, –  сказал Гурген, и достал бутылку коньяка и два стакана, которые он наполнил до половины.  Залпом, осушив свой стакан, он продолжил:

–  Не знаю почему, но я тебе Николай верю. Этим кафе я владею на пару со старшим братом Суреном уже четыре года.  Он основной владелец и директор ресторана в гостинице «Турист».  Знаешь, Николай, как-то сложилось, что в этом городе, мы, армяне, владеем точками общепита, кое-какие магазины со шмотками.  Азеры, торгуют персиками на рынке.  У нас с ними мир, и полный раздел сфер влияния.  Бандгрупп мы не создаём, и друг друга не режем.  Откат, конечно, приходится платить ментам, которые нас  крышуют,  и кому-то из администрации.  А тут, три месяца назад появляется  этот «Тарас», поселяется в гостинице «Турист».  И сходу организует наезд на моего брата.  Потом он скорешковался с Зуриком.  А после того, как вы выдали по полной программе Лёнчику, который здесь был ставленником районной администрации, они осмелели, и наехали на меня.  И теперь мне нужно платить дважды или даже трижды.  Голова кругом идёт.  А они были у меня раза три.

–   Ну, а, как, по-твоему, кто организовал нападение на меня: дружки Лёнчика или «Тарас»?

–   Тяжело сказать.  Одно только знаю, что во время нападения в кафе находился вот этот тип, – и Гурген ткнул пальцем в один из снимков.

    Этот снимок был сделан людьми Кальянова в ресторане «Турист».  На первом плане сидела шобла во главе с «Тарасом».  А вот на заднем плане, за соседним столиком в полумраке сидел мужичок.   Николай внимательно всмотрелся в снимок, пытаясь вспомнить, встречался ли он с ним.   Нет, не помнит.

–   Спасибо, Гурген, за помощь.   Скажи, а у твоего брата, Сурена, полный комплект официантов, или есть вакантные места?

     Гурген озадаченно посмотрел на Николая:

–   А зачем это тебе надо?

–   Да вот родственник жены с Украины приехал.  Надо на работу как-то устроить.

    Гурген горестно схватился за голову, а Николай молча удалился.  Когда он подошёл к столику, Вика беззаботно наслаждалась мороженым.

–   А давай проедем в ресторан «Турист».  Я там давно не был, – сказал Николай достаточно громко, чтобы его услышал «Седой».

–  Считай, что это моя прихоть, – добавил он, встретив недоумённый взгляд Вики.

   Он быстро расплатился, и они вышли из кафе.  Вслед за ними поднялся из-за столика «Седой».   Николай специально шёл по парку, не спеша, чтобы «Седой» мог пристроиться за ними, и чтобы в ресторан они попали желательно вместе.  Он поймал такси, на котором они добрались до ресторана.  Мест в зале, как и ожидал Николай, не было.  Это ему и нужно было.  Они заняли место за стойкой бара.  А через некоторое время в ресторане показался со скучающим видом «Седой» со своей тросточкой, который занял место на другом краю стойки бара.   Вика горячо зашептала на ухо Николаю:

–  Смотри, это опять он.  Он точно за тобой шпионит.

–  Успокойся, я всё знаю – это моя тень, – также шепотом проговорил Николай.

    Он заказал два коктейля, и стал украдкой разглядывать зал и его посетителей.  В этом ресторане Николай не был ещё со времён горбачёвской перестройки.   И вид его ему сразу не понравился.  Конечно, это относилось к публике.  Ресторан «Турист» был резкой противоположностью тихой, спокойной, уютной и чистой «Чайки».    Гулянка  была в полном разгаре, дым стоял коромыслом, дым в прямом смысле – табачный, потому что здесь курили прямо за столиками.   Здесь «гуляли» «новые русские», богатенькие буратины и «золотая» молодёжь.  При виде этой сволоты в груди Николая  закипела ярость.  Сдерживая эмоции, он стал изучать публику. 

       « Ага, вот голубчики, сидят.  «Тарас», а с ним ещё трое.  А где же ещё два его  боевика?  Ну, ладно бог с ними.  «Зурика» нет, наверное, сидит, в своей любимой «Заре», что на улице Советская.  Это даже и лучше.  Судя по всему, этот столик закреплён за «Тарасом».   Вот к нему подошёл какой-то тип, и что-то прошептал на ухо.  Стоп, да это же тот мужик с фотографии.  Значит, нападение на меня организовал всё же «Тарас».  Возможно по заказу Лёнчика.  На самом деле, зачем ментам нанимать кого-то, если они сами могут безбоязненно любого отходить для профилактики дубинками.  Ну что ж, диспозиция ясна, пора сматываться»,  – так думал Николай, потягивая коктейль.  Покончив с коктейлем, он решительно сказал Вике:

–   Поехали ко мне.  Возражений нет?

     Возражений не было.

     На следующий день Николая сразу загрузили срочной работой.  К десяти часам подъехал Толян, и предложил пройти в кабинет Николая.

–  Ну, что, есть какой-нибудь результат? – спросил Толяна Николай.

–  Результат есть.   Всё как мы и предполагали.  Продал нас Шеф с потрохами, всех и вся.  Вот, гадина.  Мы сделали запись его откровений.   Там и про его шашни с ГАИ, и как он сдал баллон «Тарасу».  Он, оказывается, ещё и с «Зуриком» пытался заигрывать, проститутка политическая.

–   А где он сейчас?  Я его что-то с утра не видел. 

–   На рыбалку уехал, – ответил угрюмо Толян, и Николаю сразу расхотелось задавать ему лишние вопросы.

–   Я к Боссу с докладом,  – сказал Толян.  – Ну, покеда, не кашляй.

     В этот день Шеф так и не появился на работе.   А поздним вечером жена Шпенько Василия Фёдоровича сделала в милиции заявление о пропаже мужа, который уже второй вечер как не возвращается с работы.

     Сразу после этого Николай вызвал к себе Санька.  К этому времени Вову Хрипатого и Санька пристроили на «работу» в автобазу «Фаэтон».  Таким образом, их частое появление на территории автобазы теперь ни у кого не вызывало недоумения.   Вову Хрипатого взяли по трудовому соглашению в качестве слесаря по ремонту топливной аппаратуры.  А его рабочим местом стал рембокс, где «заряжались» баллоны.  Санька взяли на полставки водителем, и прикрепили к Николаю, якобы для обеспечения снабжения автобазы запчастями.  Это было очень разумное решение, потому что теперь можно было пользоваться машинами автобазы, не светясь на известных всему городу иномарках.

     Так и в этот раз Николай приказал взять Саньку раздолбаный «Москвич-2140», и сказал, что надо прокатиться в город.   Санёк был очень удивлён, что «прокатиться в город» означало съездить в «Чайку».  Николай вышел из машины один, а Саньку велел его ждать на стоянке.   В «Чайке» Николай сразу направился в кабинет к Гургену.

–   Добрый день, Гурген! –   поздоровался Николай.

–   Здравствуй, Николай! –  ответил Гурген.  –  Как я понимаю, ты по делу, от которого мне сразу становится нехорошо.

–   Нет, Гурген, ты ошибаешься.  Я как раз по делу, чтобы стало хорошо и тебе, и мне.  Я вчера тебе говорил про своего родственника.  Так вот, надо его устроить в ресторан «Турист», хоть мойщиком посуды.  Ну, сам понимаешь, надо же где-то ему деньги хоть на первое время заработать.

–  Николай, –  грустно посмотрел  на Николая Гурген, –  только не надо думать, что Гурген ничего не понимает.

–   Вот и хорошо, что понимаешь.  Давай сделаем так:  ты напишешь записочку Сурену, чтобы он принял на работу подателя записки, а предварительно, сейчас, позвонишь ему, и договоришься насчёт места мойщика посуды.  Меня ни в коем случае не упоминать.

–    Ну, ты, Николай, меня обижаешь.  Я что маленький?  Ладно, согласен.  Вот только интересно, а что я буду с этого иметь?

 –   Да, Гурген, –  усмехнулся Николай, –  крепко в тебе сидит коммерсант.  А иметь ты будешь, к слову сказать, немало, а именно: спокойствие. И кончится твоя двойная, тройная бухгалтерия с откатами, подношениями и презентами.  Я тебе обещаю.

–  Ну, что ж, цена достойная, –  серьёзно ответил Гурген, и набрал телефон Сурена.

     Получив нужную ему записку, Николай направился к машине.  По дороге он из телефона-автомата позвонил Кальянову, и договорился о срочной встрече в «Пионерском сквере».  Этот скверик находился в центре, напротив здания прокуратуры Центрального района.  То есть, место для «стрелки» было выбрано идеальное.  Николай прибыл на место встречи первым.  Минут через пять подошёл Кальянов, и присел на ту же лавочку, что и Николай, только чуть поодаль.

–  Иван Сергеевич, –   с рассеянным видом стал говорить Николай бесстрастным тоном, –  мне нужен человек для устройства мойщиком посуды в ресторан «Турист».   Дело в том, что людей Григория Петровича знает весь город, да и хари моей команды уже везде примелькались.  А привлекать людей со стороны мне не хочется.  Если бы это был человек не с нашего города, то это было бы вообще замечательно.

     Иван Сергеевич таким же тоном, стараясь скрыть артикуляцию, спросил:

–   Такого человека я Вам найду.  Но почему именно мойщиком посуды?

–   Я думаю, что так будет менее заметно присутствие нового лица, и доступ к кухне обеспечен.  У меня есть записка к владельцу ресторана Сурену.  Вот возьмите.  По ней Ваш человек устроиться в ресторан.  А через недельку я скажу, что делать дальше.  Главная задача на этом этапе, чтобы наш человек выяснил, что любит есть и пить «Тарас».

     Встреча была закончена, и они разошлись по своим делам.   А вечером в ресторане «Турист» появился новый мойщик посуды.  Это был молодой, затюканный жизнью человечек, в очках, с сильно выраженным южно-украинским акцентом.   В этот же вечер Николай ещё раз посетил бар ресторана «Турист».  На этот раз он был один. Одновременно с ним в баре проводил время седовласый мужчина с тросточкой.  Столик «Тараса» очень хорошо просматривался из бара.  И что самое главное, Николай выбрал такое место, что можно было следить за шоблой  «Тараса», не поворачивая головы, используя зеркало витрины бара.

«Тарас»  оказался большим любителем маринованных огурчиков, грибов и вина «Каберне».   Николай провёл в баре почти полтора часа, вёл себя очень смирно, заказ сделал умеренных размеров, чтобы постараться, как можно меньше запомниться бармену.

     Шеф нашёлся только в пятницу.  Его нашла его же жена.  Видя, что усилия милиции не приносят результатов, она решила подключиться к поискам сама.  Первым делом она решили съездить на дачу.  Огородно-полевой сезон давно закончился, и они давно на даче не были, так, что эта поездка была в большей степени для очистки совести.  Хотя она знала, что её муженёк частенько использовал дачу для своих утех.   Но она просто не обращала на это внимания, или скорее делала вид, что не обращает внимание.  Ей просто не выгодно было расходиться со Шпенько из-за денег. А женщина она была, как и её благоверный, мягко говоря, жадноватой.  И она нашла-таки Шефа!

     Шеф сидел на полке в бане.  Он был в костюме, белоснежная сорочка со  стильным галстуком, и туфли, белого цвета.  В рот ему по самую трахею была засунута рыба-Окунь, да так, что изо рта торчал только хвост.  На теле явных признаков насилия не было видно.   Правда, на запястье были следы то ли от наручников, то ли от верёвки.   В бане стоял густой запах спирта.  Спиртом был залит пол, протёрт стол и стулья, а также  ручки дверей.   Приехавшие на место происшествия оперативники не обнаружили никаких следов.  Посторонних предметов в бане не было.  Собака след не взяла.  След автомобиля около дачи, довольно свежий, принадлежал «Ауди» Шефа.   Соседи по дачному посёлку в это время года обычно уже сидели в городе, и обсуждали виды на урожай будущего года.

       На левой руке Шефа был обнаружен едва заметный след от иглы.  На него не обратили бы внимания, но при уколе в вену, у Шефа образовался небольшой инфильтрат, что говорило о том, что инъекцию делал не профессионал.  Вскрытие показало,  что смерть наступила от лошадиной дозы героина.

     У следствия оставался только один вариант – проверять всех людей, с которыми общался Шеф, и отрабатывать его связи.

     На следующей неделе, в понедельник,  Кальянов сообщил Николаю, что у «Тараса» в среду  день рождения, и  он решил его отметить в ресторане «Турист», со своей шоблой,  в количестве шесть человек.  Время «Ч», таким образом, было определено.   В этот же день, вечером, Николай встретился с Кальяновым в Центральном универмаге города, и передал ему все инструкции для его человека на среду.  В среду, проезжая с Саньком из «Пожтехснаба» мимо «Туриста», Николай решил зайти туда, чтобы выпить в баре кофе.  Санька он с собой не пригласил, и тот жутко на него обиделся.  Выпив кофе, в 13-30, Николай вышел из бара, и по пути зашёл в туалет.  За сливным бачком он спрятал полиэтиленовый пакет, в который было завёрнуто «нечто».  В 13-40 в этот же туалет зашёл посудомойщик ресторана, и, зайдя в ту же кабинку, забрал пакет.

    Отмечать день рождения «Тарас» и его компания начали в ресторане «Турист» в 19-00.  За столом кроме «Тараса» присутствовали четыре его дружка из тех пяти, что он притащил с собой в город, и его младший брат.  Стол ломился от всякой вкуснятины.  Торжественный  ужин должен был состоять из трёх частей: выпивка с закуской для сугрева, потом танцы со съёмом девочек, и произвольные упражнения в номерах гостиницы с шампанским, фруктами, музыкой и презервативами.  В меню присутствовали любимые «Тарасом» маринованные огурчики, мясо в горшочках, овощные салаты, креветки, и коронное блюдо, последний писк сезона – яхния грибная.  Начали с шампанского.  Кроме него на столе стояли водка и коньяк.  Понемногу выпили и их.  Тут подали мясо, ну а под него надо «Каберне».  «Тарас» заставил его пить всех.  Только его брат, Станислав, который не любил сухое, наотрез отказался его пить, обозвав его …, ну не будем повторять неприличные слова.  Ему как брату это сошло с рук, ну а остальные волей или неволей стали давиться этими …, короче тем,  что обозвал Станислав.  В желудках парубков уже плескалось примерно по 0,5 литра «огненной воды», и им захотелось танцев.  К оркестрантам был отправлен парламентёр с 100 долларами в зубах, и веселье началось. «Тарас»  и его дружки, кроме брата, который целеустремлённо поглощал водку,  пригласили  дам, при этом, особенно не церемонясь, и не обращая внимания на их спутников.  Оркестр грянул  «Ты ж мiнэ пiдманула», и парубки пустились в пляс.  Вдруг «Тарас» схватился за сердце, и рухнул на пол.  Вслед за ним попадали на пол четверо его дружков.  Сначала дамы восприняли это как шутку, кураж. Но хлопцы  лежали на полу неподвижно, вперив взор в потолок, и зрачки у них не двигались.  Вой, который подняли дамочки, был сродни рёву двигателей самолета «ТУ-22М3» на взлёте. Срочно была вызвана скорая помощь. Всех пятерых поместили в реанимацию городской больницы скорой помощи.   У всех была остановка сердца, клиническая смерть. Медики около четырёх часов боролись за их жизнь, но ничего не смогли сделать.  Впоследствии при вскрытии выяснилось, что умерли они от отравления ботулизмом, хотя остановка сердца произошла, скорее всего, от атропина, который был обнаружен в их крови в совершенно немыслимых количествах.

     Эксперты-криминалисты обнаружили следы атропина в бутылке «Каберне», которая была выпита полностью.  А в маринованных огурчиках, и в яхнии грибной  были обнаружены анаэробные бактерии ботулизма.

      На следующий день, на загородном шоссе, гаишники обнаружили автомобиль с Лёнчиком внутри.  Судя по следам на его теле и одежде, а также по растёгнутостям некоторых элементов его облачения, он последние минуты своей жизни провёл в обществе женщины.   Хотя смерть наступила от сильного удара по сонной артерии, что не характерно для женщины.

     Вечером того же дня, в четверг, возвращаясь домой с работы, в пьяном виде, был сбит грузовым автомобилем майор ГАИ Миронов Дмитрий.  От травм несовместимых с жизнью майор скончался на месте происшествия.

     В этот же вечер по информационным каналам телевидения прошло сообщение о том, что в Лодзи в ходе криминальной разборки были застрелены три лидера украинской организованной бандгруппы.  Стрелявших найти не удалось.

    Этот шквал непонятных смертей вызвал сильное возбуждение среди местного населения.  Город просто кипел от слухов и домыслов, как забытый на включённой плите чайник.  Все сходились в мысли о том, что «зачистка» города происходит в связи с переделом сфер влияния.  И, скорее всего, это дело рук кавказцев, или других инородцев.   Только смерть гаишного майора стояла несколько в стороне.   Все знали о пристрастии Миронова к ней, проклятой.  Причём дозы он своей не знал, и не хотел знать.  Поэтому такому исходу никто и не удивился.  Водила грузовика, сбившего Миронова, «чмо» колхозное, в город выезжал раз в месяц, а то и реже.  В общем, прицепиться было не к чему.  Другому дали бы за это условный срок.  Но, поскольку здесь фигурировал мент, то ему дали год принудительных работ.

         В пятницу у Григория Петровича на подведении итогов недели собрались: Николай, Толян, Носатый Изя и Кальянов.   Заседание начал Григорий Петрович:

–  Я собрал вас здесь, чтобы подвести итоги, и выработать правильную стратегию на ближайшее будущее.  Ну, с Шефом всё понятно – эта, скотина, давно на это напрашивался.  Своими действиями он едва нас всех не утопил.  Скорее всего, что нас потянут к следователю для дачи показаний.

–   Уже потянули, – откликнулся Николай.  –  Я вчера у него был.

–   Этого следовало ожидать.  Но об этом чуть позже ты, Доцент, нам расскажешь.

С хохлами мы тоже разобрались.  Изя поработал в Польше, а Доцент в «Туристе».

Интересно, а чем ты их так примочил, а, Доцент?

 –  Прежде всего, я хочу поблагодарить Ивана Сергеевича за его неоценимую услугу, что он нам оказал, – ответил Николай.

–   Ну, почему же неоценимую, – перебил его Григорий Петрович.  –  Очень даже оценимую в У.Е.

–   А ушли хлопцы в откат, – продолжил Николай, –  с помощью атропина в «Каберне», и культуры ботулизма в огурчиках и грибах.  Комбинированный способ был выбран специально для того, чтобы пока медики откачивали их от одного яда, они ласты склеили от другого.

–    Да, Доцент, ты, как всегда, в своём амплуа,  – с уважением произнёс Григорий Петрович.  –  Тебе надо было бы жить во времена Екатерины Медичи в Лувре.

Ладно,  поехали дальше.  Нападение на Доцента организовал всё-таки Лёнчик.  Он очень сильно жаждал мести, но его боссы, после разговора со мной, запретили ему это делать.  Тогда он лёг под «Тараса».  Его боссам это крайне не понравилось.  Более того, он вёл себя так откровенно-вызывающе, что им стали интересоваться ребята из ОБЭПа.  Вот его свои и приговорили.  Это я говорю потому, чтобы ни у кого не возникло подозрений, будто это моя работа.  Что касается майора Миронова, то его оформили тоже свои.   Я им кое-какую информацию подкинул, ну а дальше решение принимали они сами.   Кстати, для сведения присутствующих – над майором и его командой стоял человек из городской администрации.  Это заведующий отделом экономики и промышленности Троекуров Кирилл Трофимович.   Именно он и собирает дань с предпринимателей с помощью ментов.  И ему это легко делать, поскольку в его власти открыть ЧП или закрыть его, выдача лицензий на виды деятельности тоже на нём.   Так что, теперь это, наверное, наш самый главный враг.  Правда, пока мы друг другу улыбаемся.

–   Григорий Петрович, – взял слово Николай, – как бы это освободить «Чайку» от поборов.  Гурген нам очень помог, и к тому же я ему обещал.

–   А вот это зря, Доцент, – резко сказал Григорий Петрович.  –  Это очень опрометчивое обещание.  Те, кому платит Гурген, в свою очередь делают откат Троекурову.

–   А если я сам попробую с ними договориться? – спросил Николай.

–   Ох, Доцент, доиграешься ты, –  укоризненно покачал головой Григорий Петрович.  –  Будет очень жалко, если с тобой что-то случится.  Тем не менее, я даю добро.  Сделай всё на своё усмотрение.  Только, чур, я в стороне, и твои ребята тоже.   Пока не время нам затевать войну с Троекуровым, тем более, что на горизонте уже явственно маячит Зурик со своими отморозками.  В общем, такая вот диспозиция на сегодняшний день.   А теперь, Доцент, мы все с внимание  слушаем твой рассказ о визите к следаку.  А вы все делайте выводы.

     И Николай  начал своё повествование.   Все внимательно выслушали его рассказ.  Григорий Петрович, после того как Николай закончил свою речь, ещё раз призвал всех к бдительности, и сказал, что все свободны, кроме Николая.

     Когда все вышли из комнаты, Григорий Петрович обратился к Николаю:

–   Николай, у меня к тебе есть серьёзный разговор.  На автобазе надо назначить нового директора, и я хотел бы видеть тебя в этой роли.  Ты очень грамотный специалист, и я уверен, что под твоим руководством она стала бы процветать.

–    Григорий Петрович, – взмолился Николай, –  только не это!  Сейчас я занят работой, которая меня устраивает, оплата тоже.  Да и какой из меня начальник!  Я никогда в начальники не стремился.  Потом, сейчас просто не время, чтобы ставить меня в начальники.  Это вызовет нездоровые подозрения.  Пускай в начальниках походит Чернов, пока.   Тем более, если что, а это «что» может наступить в любой момент, на него можно будет повесить всех собак.

 –   Да, Николай, пожалуй, что ты прав.  А ты становишься жестоким.  Я вот смотрю на тебя и удивляюсь, тем изменениям, что происходят с тобой.  Из интеллигента вырастает матёрый бандюган, крёстный отец.  Наверное, со мной было то же самое.  Только я тогда этого не замечал, потому что не мог посмотреть на себя со стороны.  Кстати, ты знаешь, что твоя бригада тебя очень уважает.  Даже Толян.  А это ведь – такой оторва.  Кальянов очень лестно о тебе отозвался.  Он сказал, что у него при общении с тобой не покидало ощущение, что он общается с бывшим сотрудником КГБ.  И операцию ты провёл блестяще, причём, никто из наших не засветился.   Смотри только осторожно со следаком.  Я его знаю – редкостная сволочь.  Готов на любую пакость и подставу.  Может вброс наркоты организовать запросто.   На всякий случай я озадачу своего адвоката, чтобы он был готов в случае чего сработать на опережение.

–  Спасибо, Григорий Петрович, – искренне поблагодарил его Николай. – Но от «Чайки» я этих уродов отважу. И я знаю, как я это сделаю, ноу-хау, как говорят американцы,  Это будет НАШЕ кафе.

–  Ну, что же бог в помощь.  Я чувствую, что это тебе по силам.

 

     Сразу от Григория Петровича Николай с Саньком поехал в «Чайку».   Он усадил его за стол вместе с Викой, а сам пошёл к Гургену.  После того, что произошло в «Туристе» Санёк уже не обижался на Николая, что он его не пригласил с собой испить кофе.  Николай через кухню прошёл в кабинет директора кафе:

–  Добрый вечер, Гурген.

–  Здравствуй, Николай, здравствуй, дорогой!  Наслышан про «Турист».

–  Гурген, при чём здесь «Турист»?

–  Молчу, молчу.  Я весь во внимании, уважаемый Николай.

–  Когда в очередной раз придут к тебе за данью?   День и время.

–  Ко мне приходят от «крыши» каждый понедельник в 12-00. Это потому, что в выходные и пятницу самые большие сборы, вот они и куют деньги, не отходя от моей кассы, – горестно, со слезой в голосе, вздохнул Гурген.

–   Гурген, не волнуйся.  Положись на меня.  Я в последнее время выявил в себе дар очень удачного переговорщика и парламентёра.  И, как правило, с моими доводами соглашаются.

    Гурген посмотрел на Николая с надеждой и страхом.

 

    В понедельник, ровно в 12-00, в кабинет к Гургену зашёл молодой, вертлявый хлыщ со спортивной сумкой через плечо.

–  Бафки дафай,  –  произнёс он, не переставая жевать жевательную резинку.

    Швырнув деньги в сумку, он стремительно вышел из кабинета, и направился к выходу.  Перед самым туалетом путь ему преградил мужчина, Николай, который, схватив за плечо, втолкнул его в туалетную комнату.  От неожиданности он упал на кафельный пол.

–   Ты, что, дядя, в ящик сыграть захотел?

–   Малыш, а ты не подавишься той суммой, что у тебя в сумке?

–   Ну, тебе хана, дядя,  – пообещал вертлявый, вставая с пола.

    Он ещё не успел до конца выпрямиться, как Николай нанёс ему хлёсткий удар в челюсть.  Затем последовал удар ногой в живот.  Вертлявый не успел ещё упасть на пол, как Николай выдернул у него из рук сумку, а затем воткнул ему в рот сырую рыбу-Окунь.  В это время сзади  распахнулась дверь в туалет, и на пороге появился здоровенный детина с бейсбольной битой в руке.  Он уже сделал замах, когда за его спиной выросла фигура «Седого».  Взмах тросточкой как волшебной палочкой, и она с причмокиванием прилипла к шее здоровенного придурка.  Не проронив ни звука, он  свалился на кафель.  Николай повернулся к вертлявому:

–   Передай своим, чтобы больше сборщиков подати сюда не присылали. Не надо.

–   А вы как здесь оказались?  –  спросил Николай «Седого».

–   У меня заключён контракт на определённое количество дней.  Согласно его я должен вас охранять ещё два дня, – ответил он.

–   Ну, спасибо, вовремя подоспели, а то мне было бы тяжко.

     А в это время Санёк с охранником Валерой месили около входа двух «быков», которые хотели прийти на помощь своим браткам.   Николай подошёл к ним, и сказал:

–   Всё, довольно.  Я, надеюсь, что эти типы больше здесь не появятся.  Саня, поехали.

      Николай сел в машину, как всегда, на заднее сидение. Пока Санёк вёз его к Григорию Петровичу, он раскрыл сумку, чтобы посмотреть, что же там находится.   А в сумке находилось около 60000 долларов, что с утра сумел «накосить» «Вертлявый».  Даже Николай не ожидал увидеть такую сумму.  А на дне сумки нежно покоился ствол в виде пистолета Макарова.  А, как известно, это табельное оружие.  Николай даже присвистнул от неожиданности.   Да, пожалуй, Григорий Петрович не обрадуется этой находке.  Тем более что от неё надо было избавиться как можно скорее.

    К коттеджу Григория Петровича  Николай с Саньком подъехал в начале третьего.  Он позвонил в калитку, и ему открыл знакомый ему охранник.  Без слов он его проводил до дома, а Санёк остался в машине.   Григорий Петрович был у себя в кабинете.

–   Здравствуй, Николай, – поздоровался Григорий Петрович. –  Чем вызвана такая срочность нашей встречи.

 –   Здравствуйте, Григорий Петрович, – ответил Николай.  –  Вот полюбуйтесь, что я нашёл у того придурка, что пришёл за данью к Гургену.

   С этими словами он поставил на стол перед Боссом спортивную сумку «Вертлявого».   Григорий Петрович достал оттуда деньги, что не вызвало у него никаких эмоций.  А вот явление на свет божий образца творчества товарища Макарова, явилось неприятным сюрпризом для него.

–   Надеюсь, вы там никого не замочили? – поинтересовался Григорий Петрович.

–  Да, нет, всё нормально – так немного покатали их по паркету.  Кстати, «Седой» вовремя там оказался.

–   Седой? – удивился Григорий Петрович.

–   Да, он сказал, что его контракт на мою охрану кончается через два дня, поэтому он его выполняет до конца.

–   Да, узнаю школу Ваньки-Каина, – с уважением протянул Григорий Петрович. –  Дисциплина, как в армии.  А вот, что с табельным стволом делать – просто ума не приложу?

–  Григорий Петрович, я пока ехал в машине, немного проанализировал создавшуюся ситуацию.  Есть одна мысль.  Прежде всего, необходимо установить по нашим неофициальным каналам кому принадлежал ствол, и где он был засвечен.  Для этого надо отстрелять одну гильзу, и отдать её на экспертизу.  Типа случайно её  где-то нашли, например, в скверике во время выгула собачки.  Ну, это на Ваше усмотрение.  А ствол пока припрятать.  Возможно, что он может нам пригодиться  для какой-нибудь подставы.

–   Да, Доцент, ты как всегда прав.

–   Более того. После всех этих событий, мы забыли изъят «клопа» из кабинета Шефа.  А диктофон, как вы помните, находится в моём кабинете.  Так вот, и не надо его изымать.  Там Чернов такие интересные разговоры ведёт.

–  Ну-ка, ну-ка, это  интересно, – оживился Григорий Петрович.

–  Этот урод видно решил, что со смертью Шпенько настал его звёздный час.  Он пытается восстановить через автобазу поток ворованных автомобилей.  Причём пытается найти замену Миронову в ГАИ, а также интересуется украинским следом автомобилей, и не только их.  В общем, он проявляет очень нездоровое любопытство.  Около него постоянно крутится инженер-диспетчер Татьяна Бартновская.  Стерва ещё та.  Говорят, что она любовница Чернова.  Судя по всему, она оказывает ему помощь в его делам, но, скорее всего, бессознательно.

Но, как водится, окончательное решение за Вами.

–   Ну, что ж, насчёт ствола ты, Доцент, пожалуй прав.  Я попробую выяснить, чей он.  Что касается денег.  Пустим их на премиальные братве.  А вот это тебе, заслужил, – и с этими словами Григорий Петрович отстегнул Николаю десять «штук». 

–  И ещё раз, Николай, призываю тебя к осторожности, – продолжил Григорий Петрович. –  Ты даже не представляешь, какое осиное гнездо разворошил.  И я думаю, что, в конце концов, тебе придётся схлестнуться с Троекуровым.  Я думаю, что вашу команду надо усилить.  Поговорю с Кальяновым, чтобы он отдал тебе человечка на постоянной основе, в качестве телохранителя и технического помощника.  И без возражений.  Ты слишком ценный экземпляр, чтобы так запросто подставлять тебя под прицел снайпера.  А дальнейший наш ход я продумаю.

       На том они и расстались.

 

 

                               Конец   первой  части.