Судьбою дан мне критик величавый.

Неугомонный, не печальный.

Под нары он меня загнал,

Чтоб слёзы лил я и рыдал,

Чтобы вовек не улыбался

И на Пегасе не катался.

Чтоб жил я, как ему видней

И чтоб остаток своих дней,

Он посвятил последнему разгрому,

Как Зевс слагая песни грому,

Чтоб я дрожал в осиновом бору

И благодарен только был ему.

За то, что меня просто только ели,

А Пушкина убили на дуэли.

За то, что меня медленно травили,

А Моцарта мгновенно отравили.

За то, что вы меня не замечали,

А Гумилёва молча расстреляли,

За то, что мне убогий дан конец,

А не терновый, как Христу венец.