(фронтовая хроника)

Ну вот и все – подумал он.
Не полюбил, любимым нЕ был.
Сквозь зубы вырывался стон
И уходил в седое небо.
Еще один готов остыть
(Крутилась мысль на нити тонкой),
Заплачет мать над похоронкой,
А мир все также будет жить.
И сквозь туман (как будто сон),
Под музыку ревущих пушек,
Склонилось милое лицо…
О, Господи, совсем девчушка.
Она - кромешный этот ад,
В дыму, средь тел погибших груды…
 - Не бойся, милый лейтенант,
Я вытащу тебя отсюда.
Хрип из груди от крови красной:
-Оставь меня, со мной все ясно.
Но даже в том сознанье зыбком
Он сердцем все же уловил
Тот нежный взгляд, ее улыбку...
-Надежду рано хоронить,
Нет, лейтенант, ты будешь жить.
Она как будто колдовала,
То хрупким телом накрывала,
Заслышав мины смертный звук…
И бинтовала, бинтовала
Движеньями умелых рук.
Не по-девичьи ловкой хваткой,
Средь боя, что по-волчьи выл,
Взвалив его на плащ-палатку,
Тащила из последних сил.
А он не мог, как ни старался
Помочь, да ноги не дают…
Он уходил и возвращался,
И клял беспомощность свою…

А дальше госпиталь и жить!
И снова открывались дали,
А он никак не мог забыть
Глаза, что смерть его попрали.
И снова в путь, в пургу лихую,
И он летел, как на крылах
В тот медсанбат и в часть родную,
И только имя на устах!

Как ветры злобные поют,
Ответ врача нелепый, страшный.
Она погибла в том бою
И больше нет его Наташи!

И он бежал до хрипа, до одышки,
Кусая ссохшиеся губы до крови,
Обняв березу, плакал как мальчишка
О первой и несбывшейся любви.