11 мая 1891 года в японском городе Оцу произошёл инцидент, который мог бы коренным образом изменить историю России.

По укоренившейся традиции, все русские наследники, начиная с Павла I, завершив обучение, отправлялись в путешествие. Чаще всего путешествий было два: большое — по России, чуть поменьше — по Европе. Но для Николая задумали совершенно необычное, грандиозное турне — морское и сухопутное, которое объединило оба путешествия. Причем та, и другая части путешествия должны были проходить по территории, где раньше не бывал ни один цесаревич (не только по Европе, но и по другим частям света), исключая только последнюю часть пути.

В общей сложности поездка продолжалась более девяти месяцев: из Гатчины отправились 23 октября (4 ноября) 1890 года, вернулись в Санкт-Петербург 4 (16) августа 1891 года.

В Вене он побывал в резиденции Габсбургов, в Венской опере и оттуда отправился в Триест — город и порт, принадлежащий Австрии, но расположенный на берегу Адриатического моря в Италии. Там его ждали три русских корабля — фрегаты «Память Азова», «Владимир Мономах» и канонерская лодка «Запорожец», а также к путешественникам присоединился правнук Николая I принц Георг (18-летний мичман).

Цесаревич Николай

Последним иностранным государством, которое планировалось посетить, значилась Страна восходящего солнца. По воспоминаниям Сергея Витте, идея направить своего сына на Дальний Восток «явилась у императора Александра III». В Японии цесаревич планировал провести месяц. Предполагалось, что он посетит различные регионы страны, а в Токио остановится в выполненной в западном стиле резиденции принца Арисугавы Такэхито.
В Стране восходящего солнца Николай Александрович стал не первым представителем династии Романовых. До него там побывали Алексей Александрович и Александр Михайлович. Визит цесаревича, по словам историка Александра Мещерякова, «безусловно, льстил самолюбию японцев, ведь члены царствующих европейских домов такого калибра никогда ещё не посещали Японию. Обычно это были внуки, вторые или третьи сыновья действующих монархов».

Посещение Японии началось с Нагасаки, где Николай со спутниками пробыл 9 дней. Цесаревич инкогнито знакомился с городом и вместе с офицерами эскадры неоднократно бывал в пригороде Инасамура или Инасу.

11 мая Николай, Георг и принц Арисугава уселись в только что присланные из Токио новехонькие коляски усовершенствованной конструкции. Обычную коляску тащил рикша, которому помогал один толкач. На сей раз, из уважения к статусу пассажиров, вознице помогало целых два толкача. Но даже высочайший статус ездоков не мог обеспечить им конного экипажа: узенькие улочки не способствовали развитию гужевого транспорта.
От жителей Оцу требовалось, чтобы никто не следил за высокими гостями со второго этажа (поскольку ни один человек не мог располагаться выше членов императорских семей), а при их появлении — снять головные уборы. За всем этим следили полицейские, чья работа осложнялась вызванной этикетом невозможностью повернуться к принцам спиной и как следствие должным образом наблюдать за толпой. Полицейские отстояли друг от друга на расстоянии около 18 метров.

Длинная процессия рикш растянулась на пару сотен метров, Николай находился в пятой коляске, Георгий – в шестой, Арисугава – в седьмой. И тут японский полицейский Цуда Сандзо, который сам должен был отвечать за порядок и находился среди встречавших Николая и греческого принца Георга горожан, бросился к Николаю и нанес удар саблей. Клинок скользнул по полям серого котелка и задел лоб. Шляпа упала с головы Николая, один из толкачей выскочил из-за коляски и оттолкнул нападавшего, но тот все равно успел нанести второй удар саблей, который, однако, тоже получился скользящим. Николай записал в своем дневнике, что он выпрыгнул из коляски и побежал, никто не пытался задержать преступника, который бросился за Николаем. И только через какое-то время Георгу удалось бамбуковой тростью сбить с ног нападавшего.
Инцидент, писал «Правительственный вестник», произошёл «не более как в 15 или 20 секунд, так что кинувшиеся со всех сторон полицейские успели схватить злодея только тогда, когда он уже лежал на земле». «Никогда не забуду, — говорил Дмитрий Шевич, — зверского выражения его лица, когда, скаля зубы, он отвечал на… вопрос, что он — „самурай“. Глубокая неукротимая ненависть пылала в его глазах…».

По сообщению газеты «Асахи симбун», «перепуганная свита в один миг окружила наследника, была быстро подготовлена постель в доме владельца галантерейного магазина. Однако наследник отказался лечь в постель. Его усадили у входа в магазин и сделали перевязку, при этом он спокойно курил». Цесаревич заявил: «Это ничего, только бы японцы не подумали, что это происшествие может чем-либо изменить мои чувства к ним и признательность мою за их радушие». Те же слова он повторил подбежавшему к нему Арисугаве Такэхито.

Согласно медицинскому заключению, составленному в день покушения, Николай имел следующие повреждения:

* затылочно-теменную рану линейной формы длиной 9 сантиметров с разошедшимися краями, проникающую через всю толщу кожи до кости и находящуюся в области правой теменной кости;
* лобно-теменную рану длиной 10 сантиметров выше первой на 6 сантиметров, идущую почти параллельно ей и проникающую через всю кожу до кости;
* поверхностную поперечную рану длиной около 4 миллиметров на правой ушной раковине;
* поверхностную поперечную рану длиной около 1 сантиметра на тыле кисти правой руки, между указательным и большим пальцами.
Во время обработки лобно-теменной раны был извлечён осколок кости клиновидной формы длиной около двух с половиной сантиметров.

По окончании перевязки Николай снова сел в коляску и в сопровождении других принцев, свиты и построенных для его охраны солдат добрался до губернаторского дома, где ему сделали новую перевязку. После этого цесаревич был доставлен в Киото, где ему врачами российской эскадры были наложены швы.

Впоследствии Николай пригласил рикш, которые задержали нападавшего, лично наградил их орденами св. Анны, подарками в 1500 долларов, и пенсиями по 500 долларов в год.

Рикши, спасшие Николая

Программа визита была скомкана, цесаревич по приказу родителей отказался от дальнейшего пребывания в стране.
И хотя после инцидента в Оцу цесаревич в своём дневнике писал, что не сердится «на добрых японцев за отвратительный поступок одного фанатика», по словам Сергея Витте, покушение вызвало в душе Николая отрицательное отношение к Стране восходящего солнца и её жителям: «Поэтому понятно, что император Николай, когда вступил на престол, не мог относиться к японцам особенно доброжелательно, и когда явились лица, которые начали представлять Японию и японцев как нацию крайне антипатичную, ничтожную и слабую, то этот взгляд на Японию с особой лёгкостью воспринимался императором, а поэтому император всегда относился к японцам презрительно».

После покушения оставшуюся жизнь Николая II мучили головные боли. Ежегодно 29 апреля (11 мая) он заказывал молебны «во здравие» и благодарил в молитвах Георга за спасение.

По материалам сети...