Albina Новые стихи Андрея Дементьева.
Новые стихи Андрея Дементьева.
Карьеристы
Они привыкли жить среди
интриг и лжи,
Среди предательств
и речей натужных…
Опустошают души грабежи,
Воруют все — надежды,
веру, дружбы.
Ну, ладно б воровали для себя —
Глядишь, умнее иль добрей бы стали.
Но, по карьерным тропам семеня,
Они спешат залезть на пьедесталы.
А что внизу творится — не для них.
Кому там плохо или одиноко
По их вине, —
Оставьте брань для книг.
Где можно их ославить ненароком.
* * *
“Нам, как аппендицит,
поудаляли стыд…”
А.Вознесенский
На страницах длинного романа
Некто “У” бросается в интим.
То ль ей в жизни секса было мало,
То ль, как память, он необходим.
И она интимности смакует,
Развращая юного козла,
Кинув в ложе не ахти какую,
А такую, чтобы все могла.
Автор книги — не девица с улиц,
А вполне солидная мадам.
Над гламурной повестью сутулясь,
Тайны секса открывает нам.
Как была “слепа” литература,
Воспевая Вертера в слезах.
Не вдаваясь в тонкости гламура
И греха чураясь, как монах.
До чего же был Шекспир наивен,
Охраняя таинства любви…
Но прошел по душам черный ливень.
И умолкли в душах соловьи.
А героя книги — молодого лоха —
Учит сексу старое бабье…
И глядит ушедшая эпоха
Вновь на унижение свое.
* * *
Все мои книги — признанье в любви.
Тексты впрямую, волненье пунктиром.
А надо мной — только очи твои.
Я через них говорю с целым миром.
Все мои книги — признанье в любви.
Мне бы хотелось все души окнижить.
Книги ведь были когда-то людьми,
Что помогли человечеству выжить.
* * *
Доброе имя превыше всего.
Выше чинов и дороже богатства.
Не потому ль твоя слава погасла,
Что не сберег ты лица своего?
Не оградил свою жизнь от соблазна
Силу приветить и с ложью дружить.
Зная, что честное Слово опасно,
Ты его предал, заставив служить.
Что же глаза опустил виновато?
Или стыдишься суда моего?
Помню, как ты говорил мне когда-то:
“Доброе имя превыше всего…”
И ничего нет на свете дороже.
Доброе имя превыше всего…
Жаль, что до правды его ты не дожил.
Жить продолжая уже без него.
* * *
* * *
Я верю, что мы встретимся опять
Со всеми, кто покинул эту землю.
Я смерть как продолжение приемлю
Той жизни,
Что нам будет не хватать.
Не знаю, как ТАМ все произойдет —
Свиданье с мамой
Или встреча с сыном…
Как мы с отцом
с души забвенье снимем
И вспомним дни надежды и невзгод.
Я по натуре мистик…
Потому
Я верю в те космические встречи,
Где Высший свет преодолеет тьму,
Где каждый будет на века засвечен.
Не потому ль нас посещают сны,
В которых мы встречаемся
с друзьями,
Ушедшими в бессмертье тишины,
Как прошлое уходит в нашу память?
* * *
Не огорчайтесь,
Если в чем-то вам не повезло.
К примеру, шеф понизит вдруг
зарплату.
Обычно неожиданное зло
Сторицей возвращается обратно.
Все утрясется — только дайте срок.
Все к лучшему изменится внезапно…
Судьба — она как карточный игрок —
Сегодня — плохо…
Но зато уж завтра
Исполнится заветная мечта.
Удача вам свои откроет двери.
Конечно, все, что я пишу, — туфта.
Но хочется в нее наивно верить.
* * *
В Россию вновь явились господа.
Разбогатев за счет народа,
Они его послали в никуда.
И нет на них семнадцатого года,
А есть непоправимая беда,
Когда простые люди не в чести,
Хотя на них и держится Держава…
Ошиблись мы при выборе пути,
Уж если свой народ лишили права
Хозяином почувствовать себя,
Чтоб не зависеть
от господской воли…
Куда ты мчишься,
Русь, пугаясь и скорбя,
Изнемогая от тревог и боли?
И есть ли впереди заветный миг
Вернуть народу
Право быть свободным,
И потому великим,
Как велик
Весь путь его, когда
он был Народом.
* * *
Строфы
Та музыка, что пишется словами,
Зовется поэтической строкой.
Над нею светит Пушкинское пламя.
С нее нисходит Тютчевский покой.
Та музыка, что пишется словами,
Звучит в душе, когда она грустна,
И я перед кантатой Слова замер,
Как замирает пред грозой весна.
* * *
Стихи — это тоже поступки.
У них свой формат и овал.
Хотя они внешне и хрупки,
Но в ярости бьют наповал.
Не каждый крутым олигархам
Осмелится встать поперек.
Здесь сразу паленым запахнет
И будет печальным итог.
И только бесстрашное слово,
Великая сила его
За правду вступиться готова,
Взамен не беря ничего.
2009
* * *
Когда тебя кто-то обидит,
Ты тихо поплачешь тайком.
А я, как рассерженный витязь,
Спрошу: “Отыграться — на ком?”
Кого наказать за обиду?
По морде пройтись иль привлечь?
Готов я на скорую битву,
На помощь взяв русскую речь.
Но ты улыбнешься и скажешь:
“Обидчица больно крута…
Серьезно ее не накажешь,
А легкая месть на черта?”
Отходчивы русские бабы —
Поплачет, забудет, простит.
Но лишь не примите за слабость
Уменье быть выше обид.
Бесследно ничто не проходит.
И зло возвратится к тому,
Кто кайф в негодяйстве находит
И злую добавку к уму.
2009
Эпоха, похожая на мозаику,
Сложилась из судеб,
Из разных имен.
Когда-то мы шли по земле,
Взявшись за руки.
Теперь мы дежурим
у новых знамен.
В те детские годы мы мало
что видели.
Неважно, а кто там стоял у руля.
Мы даже не знали, что нашим
родителям
За школу не надо платить ни рубля.
Но что-то с тех пор в государстве
прогнило —
От труб в коммуналках до власти
господ…
Поэт говорил: “Что пройдет,
будет мило…”
А будет ли милым, что после придет?
* * *
Не допускайте пошлость в душу,
Что сыплется со всех сторон.
И с языка телеведущей,
Впервые взявшей микрофон.
И с телефильмов, чья дремучесть
С насильем спарена давно.
А бедный зритель, страхом мучась,
Все ждет нормального кино.
Чтоб не коснуться черной бездны,
Не открывайте пошлых книг,
Где к славе рвущаяся бездарь
Корежит наш родной язык.
Легко прекрасное порушить,
Когда нет дружбы меж людьми.
Не допускайте пошлость в душу.
Она — для света и любви.
Андрей Дементьев
http://www.mk.ru/culture/article/2009/08/19/336805-ne-dopuskayte-poshlost-v-dushu.
Tatiana
RenАндрей Дементьев. Ни о чем не жалейте вдогонку
Интервью.
https://www.youtube.com/watch?v=TvjpxnnVyDg
Поэт, на стихи которого написано более ста песен, который так много писал о любви и женщинах, сам уже много лет влюблён в свою жену Анну Пугач, которая моложе его на 30 лет.
Со своей супругой поэт познакомился, когда работал в Израиле, шефом бюро Российского телевидения на Ближнем Востоке. За это время Дементьев создал три отличных телевизионных фильма, посвященных Израилю. И его будущая супруга во многом ему помогала.
Служебный роман" по Андрею Дементьеву
Они долго шли по Парижу, не было денег на такси…
Иногда Любовь начинается и так…
Эксклюзивное интервью с Анной Пугач, женой поэта Андрея Дементьева
Лина ГОРОДЕЦКАЯ
фото автора и из семейного альбома Анны Пугач
А эту зиму звали Анна
Она была прекрасней всех…
Д. Самойлов
И были зимы, и были весны…
И опадала постаревшая листва, и вновь зеленел летний мир…
В независимости от дождливых или солнечных дней эти сезоны для Андрея Дементьева зовутся «Анной».
Ибо все времена года поэт может назвать именем своей жены. Они вместе уже двадцать лет, и, не считая себя Музой, Анна Пугач, несомненно, таковой является для супруга.
Будучи самодостаточным журналистом, политическим обозревателем российского телевидения, она в первую очередь – любимая женщина, которой посвящаются поэтические строки:
Пою хвалу терпению мужскому.
Еврейским женам почесть воздаю.
Одна из них не просто мне знакома,
Она судьбу возвысила мою.
Поэта Андрея Дементьева не нужно представлять читателю.
В конце девяностых Андрей Дмитриевич был директором ближневосточного представительства РТР в Израиле и годы работы сблизили его с нашей страной, подарившей ему рождение многих ярких стихотворений.
А с Анной Пугач я познакомилась во время творческого вечера Андрея Дмитриевича, состоявшегося в Кармиэле и посвященного восьмидесятипятилетию поэта. Наш короткий разговор в антракте перешел в интересную и долгую беседу о любви, о карьере, о времени…
Голубоглазая, светловолосая Анна оказалась контактным и динамичным собеседником, и так родилось это интервью, которое сегодня я хочу представить читателям.
Анна, а как вы стали женой поэта? —
До того как я стала женой поэта, мы проработали много лет вместе в редколлегии журнала «Юность».
А вообще все началось в 1975 году… Тогда я оставила подмосковный городок Коломна и отправилась в столицу поступать в МГУ на факультет журналистики.
Помню, как родители провожали меня на вокзале, папа был мною чем-то не доволен, а мама ему сказала:
"Перестань ворчать. Может быть, ребенок навсегда уезжает"
Так и получилось… Конкурс на факультет был огромный, и приоритеты отдавались абитуриентам, которые уже работали в этой области.
Я отправилась искать счастья в разные периодические издания и совершенно случайно оказалась около здания, где располагалась редакция «Юности».
Был обеденный перерыв, в редакции находился только ответственный секретарь. Он и предложил мне временно поработать учётчицей писем вместо девушки, которая вышла замуж и взяла отпуск.
Это был мой счастливый билет…
А когда я была уже студенткой и это место освободилось, мне предложили войти в штат редакции.
Я перевелась на вечерний факультет и стала полноправной сотрудницей «Юности».
— И вы познакомились с будущим мужем…
— Нет, это было не совсем так.
Мы абсолютно не пересекались по работе. Что общего может быть между учетчицей писем и заместителем главного редактора одного из самых популярных журналов в стране?
Первые полгода я его даже не видела, слышала о нем много от сотрудников и очень хотела увидеть.
А получилось, что впервые увидела в телевизионной передаче «Песня Года».
Евгений Мартынов исполнял «Лебединую песню», а потом на сцену поднялись авторы.
Андрей Дементьев был такой импозантный, холеный… и мне не понравился.
— И все же работая вместе, на каком-то этапе пришлось познакомиться…
— Конечно.
Со временем я стала литературным сотрудником отдела писем, затем заведующей отделом критики, мои публицистические статьи печатались в «Юности»…
А Андрей Дмитриевич жил своей жизнью. Он был очень популярен. Но мы общались по работе. В те времена было принято, что спорные произведения перед решением об их публикации читались всеми членами редколлегии. И мнения наши часто совпадали.
— А где же романтика?
— Романтика… Она возникла спустя много лет.
Мы как-то долго шли по Парижу. Не было денег на такси…
— Париж, действительно место для романтики…
— Мы находились там в командировке и всю ночь шли по городу и разговаривали. У нас было несколько рабочих поездок в Париж. В составе делегации мы ездили на празднование столетия Эйфелевой башни. Затем встречались в Париже с Владимиром Максимовым, известным диссидентом, главным редактором журнала «Континент», и Галиной Вишневской. К тому времени ее книга «Галина» вышла на многих языках,… кроме русского.
Русскоязычный читатель впервые прочитал эту книгу благодаря Андрею Дмитриевичу, который содействовал ее публикации. Он написал предисловие к книге, которая вышла в издательстве «Новости» и через два месяца Галина Вишневская уже прилетела на презентацию.
Общение с такими людьми, желание вернуть их творчество на Родину во многом сплотило нас.
А затем наступил год 1991. К этому времени Андрей Дементьев уже давно был главным редактором «Юности».
Но времена требовали изменений. Андрей хотел вводить новых людей в штат редакции, ветераны журнала сопротивлялись. Все завершилось тем, что Андрей ушел из «Юности». А я – вместе с ним.
— В никуда?
— Да. Знаете, первое время – это была действительно пустота. Когда после стольких лет активной творческой жизни молчит телефон, кажется, что ты никому не нужен….
Дальше мы работали вместе на телевидении.
Затем пять лет в Израиле.
А когда вернулись домой, нужно было вновь искать себя. Понадобилось лет семь, чтобы адаптироваться…Сейчас мы работаем в холдинге российского радио-телевещания.
— Андрею Дмитриевичу нужны определенные часы для творческой работы?
— Об одном нашем знакомом поэте говорят, что с восьми до десяти – он "на Пегасе".
Но Андрей — нетребовательный и некапризный человек. И пишется ему в любое время суток.
— Он любит с вами делиться новыми строками?
— Конечно. Иногда это бывает совершенно курьёзно. Когда я веду машину и сосредоточена на своих мыслях, он вдруг неожиданно начинает декламировать что-то новое и сразу хочет знать мое мнение
— А к критике как относится?
— Поначалу плохо. Возмущается, что я не вникла, не прочувствовала. А потом все-таки прислушивается. До творческих конфликтов не доходит.
— "Ничего не жалейте вдогонку.
Если то, что случилось нельзя изменить…."
Андрей Дмитриевич живет по принципу своих стихотворных строк?
— Однозначно, да. Он – оптимист по натуре. И это очень помогает ему по жизни.
— Вы чувствуете себя ангелом – хранителем своего мужа?
— Я никогда не задумываюсь об этом. В творческий процесс его я не вмешиваюсь. Но Андрей знает, что на всех его поэтических вечерах я рядом — за кулисами.
И если он забыл строку, это не страшно, я помню ее наизусть.
— А домашний быт получается поддерживать? Готовить вы любите?
— Мы оба заняты, оба работаем. Если получается сварить кастрюлю борща, едим его всю неделю.
— Анна, как получилось, что вы стали политическим обозревателем во всероссийской государственной телерадиокомпании?
— Меня отточила жизнь в Израиле, где политические события опережают все остальные.
А я, как оказалось, типичный информационщик, оттачивающий свое внимание к каждому нюансу.
Андрей, например, как поэт воспринимает события в мире совершенно иначе, не уделяя внимания мелочам.
Любопытно, мы оба гуманитарии, но у нас разные восприятия происходящего.
— Я уверена, что на вопрос, нравится ли вам Израиль, получу положительный ответ.
А что вам не нравится в нашей стране?
— Нетерпимость.
Голда Меир однажды сказала,что трудно быть премьер-министром в стране, где еще пять миллионов премьер-министров…)))))))
Здесь все всегда все знают…
Но поражает меня и Андрея до глубины души – родственность израильтян, готовых всегда прийти на помощь.
Андрей недавно перенес операцию в больнице «Адасса». Его ни на минуту не оставляли без внимания, приходили и близкие и дальние знакомые.
— Андрей Дмитриевич родился в Твери. Вы часто бываете на его родине?
— Конечно, бываем. Очень красивый город, любимый Пушкиным. Там, кстати, родился и Борис Полевой, бывший редактор "Юности".
Этим летом в центре Твери открылся Дом Поэзии.
Там будут проводиться поэтические вечера, семинары, презентации книг, планируется открыть маленькое кафе. Все для того, чтобы творческие люди смогли чувствовать себя комфортно. И, знаете, этот Дом расположен совсем недалеко от улицы, где вырос Андрей.
— Дом его родителей сохранился?
— Нет….Но Андрей часто вспоминает годы, которые прожил там…
Его отрочество пришлось на Великую Отечественную, а в первые дни войны отца, который работал агрономом, арестовали по доносу.
Всю жизнь Андрей помнит, как забрали отца.
В последнюю минуту он посмотрел на сына и сказал:
«Это ошибка».
Его действительно реабилитировали, но гораздо позже.
Андрей рассказывал, каково было ему знать, что отцы друзей на фронте, а его – заключенный.
— Анна, вернемся к женским вопросам…А что вы цените в первую очередь в своем муже?
— Благородство, джентльменство.
Всегда приятно, когда рядом мужчина, который умеет ценить женщину. И еще широту души, во всем. Я помню, что во времена, когда редактором «Юности» был Борис Полевой, на все праздники устраивались обильные застолья. И собирались деньги, по рублю. А если не хватало, шли к Дементьеву, который, не раздумывая моментально добавлял, сколько было нужно.
Когда Андрей стал редактором, застолья сохранились, но уже без выпивки.
Это не в его вкусе.
— А какой главный недостаток у вашего мужа?
— Вспыльчивость. Если он чем-то недоволен, то «заводится с полуоборота». Но, слава Ббогу, Андрей — отходчивый человек. Поэтому нам удается избегать конфликтов.
— Таланты всегда имею своих поклонников… Как Андрей Дмитриевич справляется с этим?
— Вы знаете, он по-настоящему любимый многими поэт. Это и приятно и сложно. Ибо почта завалена письмами, телефон не прекращает звонить. Его приглашают на мероприятия в разные города, просят прорецензировать свои стихи. Иногда мне просто приходится объяснять человеку, которому Андрей однажды ответил, что он не может быть его личным рецензентом до конца дней. Сегодня позвонили из редакции московского радио, где Андрей отвечает на письма радиослушателей и сказали, что конвертами завалены две комнаты.
— Но все-таки это приятная ответственность – открывать новые имена в российской поэзии.
— Конечно. В этом присутствует радость открытия.
Недавно одна, как Андрей думал, юная женщина прислала стихи, которые Андрею понравились свежестью молодости.
А оказалось, что ей уже пятьдесят.
И это ее первый поэтический сборник.
Андрей написал к нему предисловие и дал поэтессе свою рекомендацию в Союз Писателей.
Вообще же, его мечта – издавать российский журнал «Дом поэзии». Я надеюсь, что она сбудется, и журнал этот станет трамплином для многих талантливых поэтов.
— По журналу «Юность» вы не скучаете?
— Было жаль покидать журнал, где проработали вместе столько лет. Но теперь… там другие люди. У нас нет никаких контактов с ними.
— А налаживать быт вместе было тяжело?
— Андрей ушел из квартиры в элитном писательском доме в Безбожном переулке, оставив все жене. И мы начинали жизнь в моей маленькой квартире. Все сначала…А когда мы вернулись из Израиля, то смогли купить трехкомнатную квартиру. И его кабинет – моя большая гордость.
Потому что в прошлой квартире он практически не имел личного пространства.
В его кабинете стоял телевизор, и собиралась вся большая семья. А тут мы купили письменный стол, и книжные шкафы, и все это так элегантно вписывается в интерьер кабинета. Я вообще думала, что наша квартира на самом высоком уровне. Мы так старались, столько вложили сил и средств…. А когда зашла к соседям, бывшим нефтяникам из Воркуты, то поняла, что нет предела совершенству. Новая Россия…
— Вы заговорили о прошлой семье Андрея Дмитриевича. Он общается со своими детьми?
— Конечно. Андрею пришлось пережить огромное горе – потерять сына…Дмитрий был совсем молодым, когда ушел из жизни… Затем — невестка…Остался внук. Полный тезка Андрей Дмитриевич Дементьев. Красавец, почти два метра роста…Он дружен с дедом. Андрей младший нашел себя в кинематографе, сыграл несколько главных ролей… Сейчас участвует в совместном российско-американском проекте. На празднование восьмидесятипятилетия Андрея в Тверь приехали и внуки, и дочери Андрея – Марина и Наташа.
— Анна, как получилось, что вы стали политическим обозревателем во всероссийской государственной телерадиокомпании?
— Меня отточила жизнь в Израиле, где политические события опережают все остальные.
А я, как оказалось, типичный информационщик, оттачивающий свое внимание к каждому нюансу. Андрей, например, как поэт воспринимает события в мире совершенно иначе, не уделяя внимания мелочам
Любопытно, мы оба гуманитарии, но у нас разные восприятия происходящего.
— Я уверена, что на вопрос, нравится ли вам Израиль, получу положительный ответ. А что вам не нравится в нашей стране?
— Нетерпимость. Голда Меир однажды сказала,что трудно быть премьер-министром в стране, где еще пять миллионов премьер-министров…
Здесь все всегда все знают…)))))
Но поражает меня и Андрея до глубины души – родственность израильтян, готовых всегда прийти на помощь.
Андрей недавно перенес операцию в больнице «Адасса». Его ни на минуту не оставляли без внимания, приходили и близкие и дальние знакомые.
— Андрей Дмитриевич родился в Твери. Вы часто бываете на его родине?
— Конечно, бываем. Очень красивый город, любимый Пушкиным. Там, кстати, родился и Борис Полевой, бывший редактор "Юности".
Этим летом в центре Твери открылся Дом Поэзии. Там будут проводиться поэтические вечера, семинары, презентации книг, планируется открыть маленькое кафе. Все для того, чтобы творческие люди смогли чувствовать себя комфортно. И, знаете, этот Дом расположен совсем недалеко от улицы, где вырос Андрей.
— Дом его родителей сохранился?
— Нет….Но Андрей часто вспоминает годы, которые прожил там…Его отрочество пришлось на Великую Отечественную, а в первые дни войны отца, который работал агрономом, арестовали по доносу.
Всю жизнь Андрей помнит, как забрали отца. В последнюю минуту он посмотрел на сына и сказал:
«Это ошибка».
Его действительно реабилитировали, но гораздо позже.
Андрей рассказывал, каково было ему знать, что отцы друзей на фронте, а его – заключенный.
— Анна, вернемся к женским вопросам…А что вы цените в первую очередь в своем муже?
— Благородство, джентльменство. Всегда приятно, когда рядом мужчина, который умеет ценить женщину. И еще широту души, во всем. Я помню, что во времена, когда редактором «Юности» был Борис Полевой, на все праздники устраивались обильные застолья. И собирались деньги, по рублю. А если не хватало, шли к Дементьеву, который, не раздумывая моментально добавлял, сколько было нужно.
Когда Андрей стал редактором, застолья сохранились, но уже без выпивки. Это не в его вкусе.
— А какой главный недостаток у вашего мужа?
— Вспыльчивость. Если он чем-то
недоволен, то «заводится с полуоборота». Но, слава богу, Андрей — отходчивый человек. Поэтому нам удается избегать конфликтов.
— Таланты всегда имеют своих поклонников… Как Андрей Дмитриевич справляется с этим?
— Вы знаете, он по-настоящему любимый многими поэт. Это и приятно и сложно. Ибо почта завалена письмами, телефон не прекращает звонить. Его приглашают на мероприятия в разные города, просят прорецензировать свои стихи. Иногда мне просто приходится объяснять человеку, которому Андрей однажды ответил, что он не может быть его личным рецензентом до конца дней.
Сегодня позвонили из редакции московского радио, где Андрей отвечает на письма радиослушателей и сказали, что конвертами завалены две комнаты.
— Но все-таки это приятная ответственность – открывать новые имена в российской поэзии.
— Конечно. В этом присутствует радость открытия. Недавно одна, как Андрей думал, юная женщина прислала стихи, которые Андрею понравились свежестью молодости. А оказалось, что ей уже пятьдесят.
И это ее первый поэтический сборник.
Андрей написал к нему предисловие и дал поэтессе свою рекомендацию в Союз Писателей.
Вообще же, его мечта – издавать российский журнал «Дом поэзии».
Я надеюсь, что она сбудется, и журнал этот станет трамплином для многих талантливых поэтов.
— По журналу «Юность» вы не скучаете?
— Было жаль покидать журнал, где проработали вместе столько лет. Но теперь… там другие люди. У нас нет никаких контактов с ними.
— А налаживать быт вместе было тяжело?
— Андрей ушел из квартиры в элитном писательском доме в Безбожном переулке, оставив все жене.
И мы начинали жизнь в моей маленькой квартире. Все сначала…А когда мы вернулись из Израиля, то смогли купить трехкомнатную квартиру.
И его кабинет – моя большая гордость. Потому что в прошлой квартире он практически не имел личного пространства. В его кабинете стоял телевизор и собиралась вся большая семья. А тут мы купили письменный стол, и книжные шкафы, и все это так элегантно вписывается в интерьер кабинета.
Я вообще думала, что наша квартира на самом высоком уровне. Мы так старались, столько вложили сил и средств…. А когда зашла к соседям, бывшим нефтяникам из Воркуты, то поняла, что нет предела совершенству.
Новая Россия…
— Вы заговорили о прошлой семье Андрея Дмитриевича. Он общается со своими детьми?
— Конечно. Андрею пришлось пережить огромное горе – потерять сына…Дмитрий был совсем молодым, когда ушел из жизни… Затем — невестка…Остался внук. Полный тезка Андрей Дмитриевич Дементьев.
Красавец, почти два метра роста…
Он дружен с дедом. Андрей младший нашел себя в кинематографе, сыграл несколько главных ролей… Сейчас участвует в совместном российско-американском проекте. На празднование восьмидесятипятилетия Андрея в Тверь приехали и внуки, и дочери Андрея – Марина и Наташа.
— Анна, Вас сегодня просили выйти на сцену, но вы отказались, хотя именно вам уже многие годы Андрей Дементьев посвящает все лирические стихи. Вас никогда не тянет прикоснуться к славе мужа?
— Я была амбициозна в молодости. Я рвалась в Москву, поступила в МГУ, мечтала окончить аспирантуру, радовалась, когда получала заграничные командировки. гордилась продвижением своей карьеры… И знаете, удивительно, но все мои амбиции закончились, когда я вышла замуж за Андрея. То есть, они теперь касаются его творчества. Мне просто стало интересней помогать ему.
— А Андрею Дмитриевичу нынче пишется?
— Думаю, что даже больше, чем в молодые годы. Тогда ему приходилось в основном заниматься редакторской работой и стихи писать урывками. А сейчас каждый год – новая книга.
— Так как у нас получился разговор женский, то напоследок хотелось спросить, а что бы вы пожелали читательницам этой статьи?
— Облагораживать мужчин. Нам нужно им помогать и их создавать.
Готовых своих мужчин не бывает… Думаю, что и я в чем-то изменила Андрея.
***
А свое интервью с Анной Пугач о жизни и любви, которая никогда не бывает поздней, я бы хотела завершить словами Андрея Дементьева:
«Я продолжаю влюбляться в свою Аннушку. Она самый первый мой читатель. И самый строгий мой критик.
В последнем сборнике есть стихотворение, которое начинается так:
"Благодарю тебя за то, что ты со мной…"
Это про нее…»
Автор благодарит заместителя мэра Кармиэля Рину Гринберг за информационную поддержку в создании этого интервью.
Есть в каждом возрасте свой шик.
У детства – милая бездумность.
У зрелости – карьерный пик.
А мне всего дороже юность.
Я в ней влюблялся много раз.
И это началось так рано.
От голубых до карих глаз
Блуждал я в роли Дон Жуана.
Перебирая эксклюзив,
Искал везде свою мадонну:
Чтоб профиль был ее красив,
Улыбка, голос и объемы.
И вдруг однажды ты пришла.
Явилась, как виденье свыше.
И замерла моя душа,
И взгляд твой все былое выжег.
И все забылось и ушло…
И никогда не повторится.
Девиц немалое число
Я поменял на единицу.
Я понял, что любовь одна.
А все влюбленности – игра лишь.
Я верил, что придет весна,
И только ты ее подаришь.
Так и случилось… Потому
Теперь я счастлив и спокоен.
Склоняюсь к сердцу твоему,
Как в Храме кланяюсь иконе.....
2010
....
Родители – Дмитрий Никитович Дементьев и Мария Григорьевна Орлова
Жалею зверей в зоопарке.
И в цирке мне жалко зверей.
Как люди на зрелища падки!
Когда же мы станем добрей?
И лев уже ходит под кличкой.
Барьер на манеже берёт.
И царскую гордость публично
Меняет на бутерброд.
А некто, войдя к нам в доверье,
Устроил аттракцион:
И в пасть онемевшему зверю
Суёт свою лысину он.
Лев нежно обходится с нею.
И, занятый скучной игрой,
Он кажется много умнее,
Чем этот манежный герой.
Жалею зверей в зоопарке.
У неба украденных птиц.
Вон той молодой леопардке
Всё хочется клетку открыть.
Не терпится выйти на волю,
Вернуться в былую судьбу.
Но приступы гнева и боли
Весьма забавляют толпу.
Ей дети бросают конфетки.
Наверно, жалеют её.
За что красота эта в клетке?!
И в чем провинилось зверьё?
Я взглядом встречаюсь с гориллой.
В глазах у гориллы упрёк:
«Я предков тебе подарила.
А ты нас в неволю упёк».
И вдруг осенил меня предок
Печальной догадкой своей:
«Ведь им безопасней из клеток
Соседствовать с миром людей»......
Альбина. Спасибо за пост!
"Спасибо за то, что ты есть.
За то, что твой голос весенний
Приходит, как добрая весть
В минуты обид и сомнений."
Спасибо за искренний взгляд:
О чем бы тебя ни спросил я —
Во мне твои боли болят,
Во мне твои копятся силы.
Спасибо за то, что ты есть.
Сквозь все расстоянья и сроки
Какие-то скрытые токи
Вдруг снова напомнят — ты здесь.
Ты здесь, на земле. И повсюду
Я слышу твой голос и смех.
Вхожу в нашу дружбу, как в чудо.
И радуюсь
чуду
при всех.
Татьяна, большое спасибо!!!
Благодаря тебе пост стал полным и интересным!!!
AngelinaЗамечательно!!! Особенно "Я ВЕРЮ, ЧТО МЫ ВСТРЕТИМСЯ ОПЯТЬ..." Спасибо, Альбина
IrinaАльбина 
и Татьяна
Спасибо вам... за стихи!
Добавлю свои "5 копеек"...
***
Бывают же такие совпаденья.
Ваш облик воскресил в моей душе
Иной портрет и давнее смятенье,
Иную боль прошедшую уже.
Печаль меня охватывает снова.
Я ухожу во власть своей вины.
Но в благодарность Вам я не скажу ни слова,
Поскольку языки разобщены.
Смотрю на Вас, как будто возвращаюсь
В забытый мир восторженной любви.
Смотрю на Вас и мысленно прощаюсь
С той женщиной, что повторили Вы.
Я Вас прошу простить меня за смелость,
Что с каждым днем смотрю на Вас нежней.
Мне просто нестерпимо захотелось
Побыть подольше с юностью моей.
***
Нет женщин нелюбимых,
Невстреченные есть...
Проходит кто-то мимо,
Когда бы рядом сесть.
Когда бы слово молвить,
И всё переменить.
Былое светом молний,
Как плёнку, засветить.
Нет нелюбимых женщин.
И каждая права.
Как в раковине жемчуг,
В душе любовь жива.
Всё в мире поправимо -
Лишь окажите честь...
Нет женщин нелюбимых,
Пока мужчины есть.
ДАР
Красота - неповторимый дар.
Подари мне добрый взгляд на память.
Как идёт твоим глазам загар.
И к улыбке так идёт румянец.
Из метро ты поднялась наверх, -
Белая берёзка среди верб.
Подари мне свой счастливый смех.
Окажи мне княжескую милость:
Если можешь - обними при всех,
Убеди, что ты мне не приснилась
Ирина,спасибо за добавочки.Твой пятачок прекрасный.
Дементьев просто замечательный.
Ирина, спасибо!!! Как хорошо! Замечательная страничка у нас получилась...
MastachПотрясающие стихи,,Альбина. Прекрасные строки, задушевные и такие понятные
Владимир, спасибо!
Стихи замечательные! Спасибо Андрею Дмитриевичу Дементьеву за его творчество!!! И Татьяне, и Ирине за помощь в создании этой странички!
Да за один только Черный Лебедь я коленопреклоненно благодарю поэта Дементьева
Точнее,их обоих:и Дементьева,и Мигулю.....
Irina_VОтличный пост о творчестве А. Д. Дементьева получился!
Спасибо большое Альбине! 
Татьяне! 
Ирине! 
Ведь вот как можно было ТАК написать:
Немало судеб укололось о голос ТОТ!!!
Какой Дементьев-талантище.......
А Мигулю как жалко-непозволительно рано ушел...
Вот и еще один вспыхнул рассвет…
Комната нежится в солнечном глянце.
Сколько уже набежало нам лет,
Я продолжаю все так же влюбляться.
Я продолжаю влюбляться в тебя,
И как подарок судьбы принимаю…
Что там за окнами – свет декабря?
Или наивность зеленого мая?
Как ты красива, смеясь иль скорбя.
Встреча с тобой – это Бог или случай?
Я продолжаю влюбляться в тебя.
Так же безумно, как некогда Тютчев.
Так же неистово, как в Натали
Пушкин влюблялся в счастливые годы.
И полыхают над краем земли
Наши года – словно
краски
восхода.
Андрей Дементьев.
«И ХОТЯ ЕВРЕЙСКОЙ КРОВИ НЕТ НИ В ПРЕДКАХ, НИ ВО МНЕ,
Я ГОРЖУСЬ СВОЕЙ ЛЮБОВЬЮ К ЭТОЙ ИЗБРАННОЙ СТРАНЕ»
(Андрей Дементьев)
Из интервью с Д.Гордоном(в сокращении)
Вы, Андрей Дмитриевич, были частью советской номенклатуры: работали в ЦК комсомола, возглавляли журнал «Юность», входили в Комитет по Ленинским и Государственным премиям, столько званий имели, постов... — Добавьте еще 14 нагрузок общественных. — Ну страшное дело! — почему же вдруг вы, как Высоцкий писал, «проверенный, наш товарищ», решили все бросить и уехать в Израиль?
Такой зигзаг судьбы и в страшном сне не мог привидеться тем, кто вас на идеологические должности выдвигал и был в вас уверен...
— Вы знаете, это все-таки 97-й год был, мы с Аней уже поженились (решились они на это, лишь уйдя из «Юности». - Д. Г.)
... Конечно, я был проверенным и довольно удачливым: не просто член КПСС, а член бюро Краснопресненского райкома партии, депутат Моссовета двух созывов — то есть в полном порядке, но, даже в ЦК комсомола работая, какие-то добрые дела все-таки делал.
Например, когда несколько месяцев заведовал отделом поэзии в издательстве «Молодая гвардия», мне дали три рукописи. Все три я решил редактировать сам, но если две из них — Расула Гамзатова и Роберта Рождественского — быстро издали, то третью, Булата Окуджавы, задержали.
Он тогда — шел 68-й год! — подписал письмо против ввода танков в Чехословакию, и книгу остановили, но я пробил ее все равно — она таки вышла.
Потом, спустя какое-то время, Булат на моем юбилее об этом вспоминал и в мой адрес хорошие произносил слова.
— Это понятно, но что вас, абсолютно русского человека, на Землю обетованную потянуло?
— В какой-то момент я понял, что дело свое сделал и журнал «Юность» нужно оставить молодым. Мои коллеги по редакции не хотели ничего менять, и у меня не оставалось другого выхода, как вместе с Аней уйти.
Из книги Андрея Дементьева «Ни о чем не жалейте вдогонку».
«10 июня 1990 года в ЦДЛ мы отмечали юбилей «Юности» — 45 лет. В «Дубовом зале» народу битком: члены редколлегии, редакция, авторы. Как всегда, было весело и шумно, произносили тосты, читали смешные стихи, пели песни, говорили женщинам комплименты, и вдруг среди этого бедлама встал красивый бородатый парень и попросил слОва.
Это был Павел Глоба — уже известный в Москве астролог и предсказатель, однако сам вид его — мрачноватый и слишком серьезный для юбилейного вечера — всех как-то насторожил.
Он произнес несколько добрых слов в адрес «Юности», а потом вдруг огорошил нас неожиданным финалом — по его предсказанию, журнал в недалеком будущем ожидали очень тяжелые испытания.
«И еще, — уже совсем упавшим голосом добавил «маг», — через два года с поста главного редактора Андрей Дмитриевич от вас уйдет...».
Все притихли, и тогда, попытавшись разрядить обстановку, я весело выкрикнул:
«Паша, мы вас лишаем сана волшебника, потому что уходить я никуда не собираюсь. За это и выпьем — налейте ему штрафную!..».
Все засмеялись, и торжество продолжалось, но на душе у меня было тревожно...
Предсказание Глобы сбылось точно — и по срокам, и по ситуации».
Это был довольно тяжелый период: без работы, без денег... Книг у меня тогда издавалось не так много, потому что, пока занимался журналом, писать было некогда...
Мы оказались в весьма стесненных материальных условиях, и Эдуард Сагалаев, тогдашний председатель ВГТРК — Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании — мне предложил:
«Андрюш, поезжай в Израиль, поработай. Представляешь, как интересно — поэт на Святой земле? Стихи там напишешь...».
Я слегка растерялся: «Эдик, я же корреспондентом никогда не был».
— «Ну и что? Не Боги горшки обжигают». —
«Сначала, — я рассудил, — должен посмотреть, что там да как», и мы с Аней полетели туда на разведку.
До нас там Флярковский работал, и я понял, что, во-первых, техника никуда не годится — вся старая, а во-вторых, два человека для такого региона: Иордания, Египет и Израиль — очень мало.
Это же Ближний Восток, самые горячие точки, и по возвращении Эдику сказал:
«У меня два условия. Первое — штат должен быть увеличен, там должны быть шеф бюро, корреспондент, оператор и референт».
Он руками развел:
«Этого я не могу — у меня по штату только два человека, так что, если хочешь, иди в правительство».
Я тогда обошел трех вице-премьеров: один — Виталик Игнатенко, которому давал когда-то в Союз писателей рекомендацию... — ...и который по сей день возглавляет ИТАР-ТАСС... — ...да, второй — Александр Лившиц, который занимался финансами, и третий — Виктор Илюшин, и всем им доказывал, что еще две ставки нужны позарез.
Лившиц спросил: «А что вы ко мне-то пришли — дело ведь пустяковое?».
Я: «Понимаете, без правительства его не решишь — это должны быть внебюджетные ассигнования».
— «Ну, хорошо, — согласился он, — мы вам поможем».
Вскоре мне позвонил Андрей Вавилов, тогда заместитель министра финансов:
«Андрей Дмитриевич, все решено — вам дают еще две ставки», и тогда я Сагалаеву второе условие озвучил: «Эдик, техника — полный отстой».
— «Сколько тебе нужно?». —
«100 тысяч долларов» (а мы уже все прикинули, подсчитали, сколько надо купить камер).
В общем, на эти деньги технику обновили, и, кстати, там до сих пор четыре ставки... — ...остались?
— Да, правда, тогда, по-моему, денег получали поменьше, чем нынче.
Раньше за горячую точку не платили — просто насчитывали какой-то процент от ставки посла, а сейчас ребята зарабатывают уже, слава Богу, получше (к слову, в корпункте Дементьев отнюдь не отсиживался: однажды вообще попал на сборище экстремистов и, хотя машину его охраняли четверо полицейских, ее раскурочили, а у него были сломаны три ребра. - Д. Г.).
В Израиле у нас был друг — главный редактор русскоязычной газеты «Вести» Эдуард Кузнецов. Когда-то он хотел угнать самолет («кукурузник» первого секретаря Ленинградского обкома Толстикова. — Д. Г.) и потребовать, чтобы Советский Союз разрешил евреям уезжать в Израиль, поскольку страна была за железным занавесом.
Так вот, этот Эдик, которого в Союзе сперва посадили, а потом обменяли на арестованных на Западе советских шпионов(сотрудников секретариата ООН Вальдика Энгера и Рудольфа Черняева. — Д. Г.), оказался на исторической родине и стал там влиятельной фигурой.
В конце 91-го года, задолго до предложения Сагалаева, он пригласил нас с Аней в Израиль...
— ...и вам понравилось...
— Мало того, мы сделали там три телевизионных фильма — спасибо, ребята помогли (эти ленты с успехом прошли в Америке, в Германии, в Израиле и в России).
В общем, мы уже были как бы в материале, об Израиле я говорил с придыханием, потому что, во-первых, встретил много близких по духу людей, бывших соотечественников, во-вторых, там история нашей цивилизации кругом сосредоточена, а в-третьих, Иерусалим — столица трех религий.
Все это нас захватило, и когда Эдик предложил, я, конечно, с точки зрения чисто практической, немножко перепугался, но все-таки это выглядело заманчиво, и мы рискнули.
Первое время рвались назад, потому что было довольно сложно, да и скучали... — ...а потом втянулись...
— Чем больше узнавали эту страну, тем сильнее к ней прикипали, и, в общем-то, во всех моих последних книгах обязательно есть разделы, посвященные Израилю, а буквально месяца три назад вышла новая — под названием «Припав к Земле обетованной», где собраны 140 стихотворений о Святой земле.
Там и про Иорданию есть, про короля Хусейна, очень много об Израиле, о бывших наших, о традициях и исторических местах.
Я уже считаю Израиль своей второй родиной и написал однажды:
«И хотя еврейской крови
нет ни в предках, ни во мне,
я горжусь своей любовью
к этой избранной стране».
Полюбил я Израиль, и, что меня радует, взаимно.
Земля уже предчувствует рассвет.
И алый цвет к лицу Иерусалиму.
Замри, мгновенье! Ты — неповторимо,
Хотя и повторялось тыщи лет.
Восход рисует вновь Иерусалим.
Одно движенье гениальной кисти —
И вот уже зазеленели листья,
И вспыхнул купол, и дома за ним.
Поклон тебе, святой Иерусалим!
Я эту землю увидать не чаял.
И мой восторг пред нею нескончаем,
Как будто я удачливый олим*.
А солнце поднимается все выше.
Я с городом святым наедине.
И снова поражаюсь, как он выжил
В той ненависти, войнах и огне.
Наступит день — сюда сойдет Мессия.
И, встав у замурованных ворот,
Он усмехнется мрачному бессилью
Своих врагов, не веривших в приход.
В долине состоится страшный суд.
Восстанут из могил Иерусалима
Умершие
И нас судить придут.
И только совесть будет несудима.
*Олим - репатриант
....
НОВОГОДНЕЕ
До чего же мы устали
От московской суеты,
От писательских баталий
И от светской пустоты.
И, забыв про все на свете,
Мы летим в Иерусалим,
Чтобы Новый год там встретить
Рядом с небом голубым.
На Святой земле, как прежде,
В декабре цветут цветы.
Жаль, бываем мы все реже
В этом царстве красоты.
Жаль, что жизнь здесь стала круче —
Со взрывчаткой и стрельбой.
И страданием измучен,
Стал Израиль моей судьбой.
И, хотя еврейской крови
Нет ни в предках, ни во мне,
Я горжусь своей любовью
К этой избранной стране.
....
Я в Израиле, как дома...
На подъем душа легка.
Если ж мы в разлуке долго,
Точит душу мне тоска.
Там таинственные пальмы
Ловят в веер ветерок.
Как любил свой север Бальмонт,
Так люблю я свой Восток.
Море катит изумруды
И крошит их возле скал.
Если есть на свете чудо,
То его я отыскал.
Отыскал библейский остров —
Вечный берег трех морей,
Где живу легко и просто,
Вместе с Музою моей.
Всех душою принимаю.
Взглядом все боготворю.
В ноябре встречаюсь с маем
Вопреки календарю.
Я в Израиле, как дома.
Только жаль, что дома нет.
Снова гул аэродрома.
И беру я в рай билет...
....
Памяти Абрама Когана
Четвертый год живу средь иудеев.
Законы чту и полюбил страну.
И ничего плохого им не сделав,
Я чувствую в душе своей вину.
Не потому ль, что издавна в России
Таилась к этим людям неприязнь.
И чем им только в злобе ни грозили!
Какие души втаптывали в грязь!
Простите нас...
Хотя не все виновны.
Не все хулу держали про запас
Прошли мы вместе лагеря и войны
И покаянье примиряет нас.
Дай Господи Земле обетованной
На все века надежду и покой.
И кем бы ни был ты — Абрамом иль Иваном,
Для нас с тобой планеты нет другой.
.... В БОЛЬНИЦЕ ШААРЕЙ-ЦЕДЕК
Иосифу Альбертону
Слева от меня звучит иврит.
Что-то дед хирургу говорит.
Справа от меня лежит араб.
Как сосед — он так же стар и слаб.
Сын араба молится в углу,
Коврик постеливши на полу.
Сын еврея, отодвинув стул,
Первый раз сегодня прикорнул.
А меж ними русский. Это — я.
Интернациональная семья.
И спасает жизни всем хирург,
И тому — кто недруг, И кто — друг .
И лежу я, как посредник, тут,
Зная, что опять бои идут.
И араб, что справа, и еврей —
Ждут чего-то от души моей.
А душа сгорела в том огне,
Что пронёсся смерчем по стране.
И рыдает боль моя навзрыд…
Как мне близок в этот миг иврит!
ДЕТСКИЙ ЗАЛ МУЗЕЯ ЯД-ВАШЕМ.............
На черном небе тихо гаснут звезды,
И Вечность называет имена.
И горем здесь пропитан даже воздух,
Как будто продолжается война.
Который год чернеет это небо,
Который год звучат здесь имена,
И кажется, что это смотрит слепо
На всех живущих горькая вина.
Простите нас, ни в чем не виноватых
Виновных только в том, что мы живем.
Ни в жертвах не бывавших, ни в солдатах,
Простите нас в бессмертии своем.
На черном небе вновь звезда погасла…
Я выхожу из памяти своей.
А над землей, покатой, словно каска,
Зовут
и плачут
имена
детей..........
ЕВРЕЙСКИЕ ЖЕНЫ
Еврейских жен не спутаешь с другими.
Пусть даже и не близок им иврит.
Я каждую возвел бы в ранг богини,
Сперва умерив вес и аппетит.
О, как они красноречивы в споре,
Когда неправы, судя по всему.
Душа их — как разгневанное море.
И тут уже не выплыть никому.
Но я однажды как-то чудом выплыл.
И вдруг поверив спорщице своей,
Ее-то я в друзья себе и выбрал,
И стал чуть-чуть мудрее и сильней.
Мой друг художник — молодой и светский,
Разводом огорчась очередным,
Спросил в тоске:
“Что делать? Посоветуй…”
И я сказал:
“Езжай в Иерусалим…”
Престиж еврейских жен недосягаем.
Непредсказуем и характер их.
Когда они своих мужей ругают,
То потому, что очень верят в них.
В их избранность, надежность и удачу.
Боясь — не потерялись бы в толпе.
А неудачи — ничего не значат.
Была бы лишь уверенность в себе.
...............
Тебе бы жить в иные годы,
Иные помыслы иметь,
Носить шелка, а не погоны
И в двух шагах не видеть смерть.
Тебе бы жить в иной столице,
Где не стреляют по ночам
И где пришла б пора влюбиться
И обустраивать очаг.
Тебе бы...
Но уж так сложилось...
И доле радуясь своей,
Ты приняла ее как милость,
Как принимают здесь друзей.
А мать тревожится в Париже...
Порой всплакнет наедине.
О, как ей хочется быть ближе
К Святой земле, к твоей стране.
...На остановке с автоматом
Стоит девчонка, цедит сок
И улыбается ребятам,
Забыв, что под боком Восток.
Но, видно, все во власти Божьей.
И ненасытная война
Тебя настигла в день погожий...
И множит
траур
имена.
..........
Ветка миндаля
Здесь в феврале цветёт миндаль,
И это значит - скоро лето .
И зеленеющая даль
Вся в вспышках розового цвета .
Благословенная земля!
Она здесь каждый год красива .
Сорву я ветку миндаля
И отошлю тебе в Россию.
Хотя библейские цветы
В пути осыпятся , быть может ...
Но и без этой красоты
Их свет нам встретиться поможет
............
Над Святой землей туман завис.
Холодно и непривычно грустно.
Я спускаюсь по тропинке вниз,
Чтоб пройти по высохшему руслу
Бушевавшей некогда реки,
Что стекла в библейские легенды…
Мы от тех времен так далеки,
Как веселый бомж от президента.
Над Святой землей завис туман.
И земля притихла, опечалясь.
Все равно здесь так уютно нам,
Словно мы с весною повстречались.
Потому что это наш любимый дом,
Где в беде друзья тебя не бросят.
Много раз я убеждался в том.
Здесь о доброте людей не просят.
Над Святой землей туман завис.
Ничего, что мне немного грустно.
А на дружбу с ней не надо виз.
Было бы взаимным наше чувство.
......
Немало встречал я в Израиле лиц
С глазами то мучениц, то озорниц .
С улыбкой Эстер и печалью Рахили ...
Как будто сошли они с древних страниц
И светом добра мою жизнь озарили .
По улице как галереей , иду.
С портретами
женскими
молча общаюсь .
Быть может за то , что я так восхищаюсь,
Красавица мне приколола звезду .
В Израиле много божественных лиц ,
Оживших легенд и библейских преданий .
Историю не увезешь в чемодане .
И даже на память не вырвешь страниц .
Поэтому , чтобы унять свою грусть ,
На землю Святую
я
снова
вернусь
2001г.
В феврале цветет МИНДАЛЬ.....
И тебе спасибо! Можешь отломить веточку миндаля цветущего))))))
А знаешь,как Губерман сказал о еврейских женах?
О еврейских жёнах:
Шепну я даже в миг, когда на грудь
уложат мне кладбищенские плиты:
жениться на еврейке – лучший путь
к удаче,
за рубеж,
в антисемиты..........
))))))))))))
Вот, Альбина,и Дементьев ушёл туда ,Откуда Не Возвращаются...
Пусть лебяжьим пухом будет ему земля........
ПЕРВОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
в газете "Пролетарская правда" 1948 г.
СТУДЕНТУ
Перед тобою распахнулись двери,
Ты входишь, как хозяин, в светлый зал,
Умом и сердцем в будущее веря,
О нем еще ты в школе вслух мечтал.
И первые тревожные минуты
Тебя сегодня убедили в том,
Что не напрасно в сердце перепутал
Ты с институтом свой родимый дом.
Перед тобою в жизнь открыты двери,
А впереди дела большие ждут!
И если ты в мечты свои поверил,
Тебя любой не испугает труд!
Андрей с двоюродным братом Борисом
И снова Андрей Дементьев....
Скучаю по Советскому Союзу
Андрей Дмитриевич Дементьев
Скучаю по Советскому Союзу.
Грущу по незабытым временам,
Когда впервые мне явилась Муза,
Когда душа молилась именам.
Мы были и доверчивы, и робки.
И простодушны были, и смелы.
Как мнут теперь нас на дорогах пробки,
Так мяли в прошлом властные углы.
Я не хочу возврата к давним страхам:
Под чьим-то взглядом петь или дружить.
Былая жизнь вдруг обернулась прахом.
Но что-то же под ним осталось жить.
Скучаю по Советскому Союзу.
Не потому, что нам держал петлю,
А потому, что подарил мне Музу.
И не сводил всю жизнь мою к рублю.
Скучаю я по молодости нашей,
Что не умела рвать завидный куш.
Скучаю по наивности вчерашней
И по всеобщей родственности душ.
К цинизму мы тогда не привыкали.
И думали не только о себе...
И не копались наглыми руками
В чужой беде или в чужой судьбе.
А ныне на экране взлёт нежданный
Империи цинизма, страха, зла...
Я не хочу, чтоб с этого экрана
Мне прямо в душу
чья-то кровь
текла.
2015
.....
Мы возвратились к крепостному праву
Андрей Дмитриевич Дементьев
Мы возвратились к крепостному праву:
Скупая земли, сёла, чей-то быт,
Свою внедряют нувориши правду,
Что Божий мир лишь им принадлежит.
Что лишь для них – достаток и свобода.
И справедливость тоже только им.
А что похуже – это для народа.
Пускай послужат господам своим.
И воздвигают вместо сёл хоромы,
Былую жизнь переводя в изъян...
И перестала Русь быть отчим домом
Для бедных и обманутых крестьян.
Мне трудно в эти горести поверить,
Смириться с неизбежностью утрат...
Но селит барство в жалких избах «челядь»,
Как это было
двести лет
назад.
2015
......
Всё меньше на земле моих друзей
Всё больше вдов и горьких одиночеств
Они уходят тихо из судьбы своей
В былую жизнь, в былые дни и ночи.
Где рядом были рыцари любви,
Защитники их счастья и уюта.
Но жизнь не может возвратить, увы,
Из прошлого счастливые минуты.
И потому я бережно храню
Написанную нашей дружбой повесть.
И к душам вдов, как к Вечному огню,
Я вновь несу и боль свою, и горесть.
Когда-нибудь мы все туда уйдём.
И нашим жёнам тоже будет трудно
И возвращаться в опустевший дом,
И просыпаться одиноким утром.
Но мы пока на этом берегу.
Храним в себе своих друзей ушедших.
И, чтоб не быть у совести в долгу,
Давайте помнить
их любимых
женщин.
2015
С богатыми дружить нельзя
Они -неверные друзья...
Как переменчива погода,
Так неустойчив их настрой.
И дружба эта, словно мода.
Сегодня ты, потом – другой.
Во власти собственных амбиций,
Они влекут нас в свой мираж.
Им подружить – как похмелиться,
А я – непьющий персонаж.
Мне их апломб всю душу выел.
Но я стараюсь гордо жить,
Чтоб дружбу, словно чаевые,
Никто не смел
мне
предложить.
..............
Монолог шестидесятника
Я отовсюду выбыл
Не по причине лет...
Иной в почёте выбор –
С наличием монет.
Уже на всё есть такса –
На славу и чины.
Но я жлобам не сдамся –
Не я – им,
Мне должны.
Трудягой, а не франтом
Я жил в родном краю.
И оплатил талантом
Профессию свою.
Дороже денег – Слово,
Рождённое в душе.
А мне талдычат снова,
Что дело в барыше:
Решил быть на экране, –
Внеси наличный взнос.
На этом поле брани
Я – безоружный росс.
На этом поле брани
Я – старый Дон Кихот...
Уж лучше бы не врали,
Что всё вершит народ.
Вершат другие люди –
Вельможи и чины...
И времена, как судьи,
Не снимут с них вины.
Я выбыл отовсюду
За смелость быть судьёй...
За риск не верить в чудо,
Не ставшее судьбой, –
Судьбой простого люда,
Кем быть нам суждено.
На кой мне это чудо,
Коль не для нас оно.
Я отовсюду выбыл.
Я всем им поперёк,
Кто нашу веру выбил,
Как землю из-под ног.
Набиты души страхом.
И есть на всё цена.
И наглым олигархам
Распродана
страна.
................
Я последний романтик ушедшего века.
Потому и живу по законам любви.
И душа моя, как одинокая ветка,
Что теряет уставшие листья свои.
Я упрямый романтик ушедшего века.
Верил я, что для счастья воспрянет земля.
Но от веры осталась лишь горькая метка,
Как от взрыва воронка, – в душе у меня.
Смотрят предки вослед – удивлённо и строго.
Нашу жизнь не понять им в далёкой дали...
Разбрелись земляки по нежданным дорогам.
И дороги опять мимо Храма прошли.
Обманулась душа, разуверилось сердце
От ушедших надежд, от нахлынувшей тьмы...
Я пытаюсь в минувшие годы всмотреться,
Где ещё оставались наивными мы.
Я последний романтик ушедшего века...
И таким я останусь уже навсегда.
Пролегла через судьбы незримая веха
Нашей веры,
надежды,
потерь
и стыда.
2015
...
АНЕ.....
Вновь сомненьям душа моя вторит.
Отгрустив по былому давно,
Всё храню я –
И радость, и горе.
Столько горя...
А сердце одно.
Я боюсь потерять тебя снова,
Как когда-то не смог отыскать.
И мой страх –
Убедительный повод,
Чтоб разлуку не встретить опять.
Всё у нас началось слишком поздно.
Потому дорожу каждым днём.
И мигают приветливо звёзды,
Видя,
Как хорошо нам вдвоём.
Обращаюсь за помощью к Богу.
От грядущих потерь не таюсь.
И беру ожиданье в дорогу
И твою затаённую грусть.
И сомкнутся усталые веки,
Чтобы встречу во сне обрести.
И стихи, словно добрые вехи,
Помечают друг к другу пути.
А нечастые наши разлуки
Всё короче по зову души.
Я возьму нашу жизнь на поруки,
Чтобы горести
нас
не нашли.
2015
Она была младше его на целых 30 лет,но.......
«Мы будем молоды всегда, ведь нету возраста у счастья».........
___keepration_220x220.jpg "foto-1-(convert.io)")
Новые стихи Андрея Дементьева
Он знаменитый, популярный и, что важнее всего, любимый поэт. Андрей Дементьев прошел со страной вместе все, что выпало на нашу долю за последние полвека.
И пишет он — по-человечески понятно и просто — о том, что, собственно, и составляет нашу жизнь. Память о прошлом, о детстве и юности, любовь, дружба — и громокипящее новое время… Вот почему столько людей собирается всякий раз на творческие встречи с поэтом.
Вот некоторые из них...
Смешно, когда кривляются на сцене
И наглость выдают за суперкласс.
Накиньте на бездарность тихо цепи
И бросьте для острастки в унитаз.
Не уважаю зал, который очарован
Тупым цинизмом бросовых затей.
Напрасно ждет талантливое слово
Своей минуты и своих друзей.
И в зал летят двусмысленные байки,
Где все смешалось — глупость,
ложь и зло…
О, как негодовал Аркадий Райкин
На тех, кто унижает ремесло.
Хотя эстрада наша не бездарна.
Немало в ней находчивых ребят.
Но начеку рантье телеэкрана:
Нужны им не таланты, а откат.
Покуда они в силе и у власти,
Решая, кто талантлив, а кто нет, —
Экран наш будет сер иль педерастен.
И наш позор продлится много лет.
Все будет на эстраде так, как было.
И та же пошлость,
тот же шумный бред…
Пока “попса” не потеряла пыла…
Не лучше ли пойти нам на балет?