Ну, нельзя же всё время сидеть без дела...
Ну, нельзя же всё время сидеть без дела...
Разве вот ЭТО у нас уже было? Не спомню.. но, всё-таки:
Ночь. Звонок в дверь квартиры Яценюка.
Заспанный хозяин открывает дверь и видит на пороге девушку:
— Вы кто?!
— Меня зовут Анна Дурицкая.
— И что?!
— И ничего… Собирайся, пошли гулять.
Покупатель в магазине у Абрама:
- Скажите, а у вас есть желтая ткань?
Абрам показывает рулон ткани.
Покупатель с улыбкой:
- Так это же черная.
Абрам выносит со склада еще два рулона.
Покупатель:
- Отличное качество, жаль только, что один рулон красный, а другой синий! !
Абрам:
- Знаете, вот чтобы совсем желтая, таки нет.
В магазине.
— Здраствуйте, мне пожалуйста 3 ящика водки, 50 литров пива, 5 ящиков мартини и 30 пачек презервативов.
— Вот пожалуйста.
— Спасибо.
— Молодой человек , подождите!
— Что?
— Возьмите меня с собой!
Весна. Дороги не отремонтировали, но мат вслух запретили, как ехать... непонятно...
Украина. Ближайшее будущее.
Муж приносит домой зайца.
— Жена, пожарь зайца на сали!
— Нема в нас сала…
— Ну то пожарь на масли!
— Нема в нас масла…
— Ну так пожарь просто так на газе!!!
— Та нема в нас газу!
Мужик в сердцах размахивается и выкидывает зайца в окно.
Заяц бежит и кричит: «Слава Украине! Героям слава!».
У России есть всё, огромные просторы, моря, лес, уголь,золото, нефть, алмазы, газ, даже палладий. Есть настоящий Президент Великой страны! Ласковый, тёплый, романтичный и такой родной Крым у России тоже есть.
Да что там говорить, даже президент Украины есть у России!
К украинской воинской части подъезжает группа вооруженных солдат без знаков различия:
— Сдавайтесь.
— Ни за что!
— Обороняйтесь!
— Не будем!
— Но хоть переночевать пустите?
— Тридцать баксов с человека.
— Ну у вас и расценки...
— Курортный город, что поделаешь...
Путин и Обама на рыбалке.
Закинули удочки, Путин сосредоточенно смотрит на поплавок. Обама шлепает себя то по щеке, то по лбу, то по шее, весь исчесался.
Смотрит на Путина - тот спокойно следит за поплавком.
- Вольёдя, а почьему вас нэ кусают..?
- Меня нельзя.
- Вадик, у тебя МТС?
- Жора, если бы у меня был МТС, я бы на "Феррари" ездил и на Канарах жил. Это не у меня МТС, это я у МТС.
ПОЛЕ ЧУДЕС.
Путин: Украина, вам выпал сектор Приз. А призы сегодня от спонсора - Евросоюза!
Украина – Я беру приз!
Путин – Я предлагаю не открывать черный ящик, и даю вам скидку на газ.
Украина – Я беру приз!
Путин – Кроме скидки на газ, мы даем вам льготы на поставки ваших товаров в Россию и страны СНГ.
Украина – Приз!
Путин (заглядывает в черный ящик) - Вместо содержимого этого черного ящика я предлагаю вам скидки на газ, льготы на поставки ваших товаров в Россию и СНГ, и еще 15 миллиардов долларов, без всяких условий.
Украина – ПРИЗ!
Путин – как хотите… (достает из черного ящика три печеньки).
Моня! Я за нашу Украину шо то совсем не пойму...Мине всэ твердят, шо мы воюемо з Россией.
- И шо?
- Таки на сегодняшний день результаты украинско-российской войны неутешительны.Потери Украины:7 танков,1 самоходная гаубица, 30 бронемашин, 8 вертолётов и 1 самолёт. Сдалось в плен более 2 миллионов человек....И шо ты думаешь? Российская армия на войну до сих пор таки не явилась!....
Приехала инспекция с проверкой в тюрьму. Ворота нараспашку, камеры открыты, собак – нет, охраны – нет!!! Все заключенные на месте.
Начальник инспекции к начальнику тюрьмы:
— Что вы сделали, что никто не сбегает, все на месте, даже охраны нет?
— Провел Интернет.
Вовочка спрашивает в аптеке:
— У вас есть какое-нибудь надежное обезболивающее средство?
— Мальчик, а что у тебя болит?
— Пока ничего, но папа уже ушел на родительское собрание.
Рецепт «Говядина по-английски»: Возьмите большой кусок говядины и уйдите не прощаясь.
Нового русского зачем-то занесло в глубинку. И там на узкой дороге его мерседес цепляет трактор, и едет дальше. Новый русский в бешенстве догоняет трактор, запрыгивает на гусеницу, рывком открывает дверь, а там такой тракторист сидит, что еле в кабине помещается…
Тракторист: чего надо?
Новый русский: : это....ключ на семнадцать есть?
Тракторист: Нету. Гайки до сорока двух я пальцами откручиваю.
На экзамене студент взял билет и сразу же положил обратно.
Профессор удивленно:
- Почему ты положил билет обратно?
- Это был 13-й билет, а я верю в приметы.
- Все это бред, - сказал профессор и начал искать 13-й билет.
Студент отвечает билет на "пять".
В коридоре его окружили и спрашивают:
- Ты что, все знал?
- Да что вы, только 13-й билет.
Из передвижного зоопарка в маленьком американском городке сбежал слон. Рано утром у местного шерифа звонит телефон:
- Сэр! В моем огороде огромная серая крыса! Она хвостом рвет мою капусту......
- Да? И что же она с ней делает?
- Сэр! Вы не поверите.....
Стоят рядом три маленьких магазинчика. Хозяин левого повесил вывеску:
— У нас самые низкие цены.
Хозяин правого повесил вывеску:
— У нас самые качественные товары.
А хозяин среднего, подумав, повесил вывеску:
— Главный вход.
В высокогорном ауле журналист берет интервью у местного долгожителя:
— Дедушка, вам сколько лет?
— Сто пятдэсят восэм.
— Ого! А вы пьете, курите?
— Канэшна, а то так ваабще никагда нэ сдохну!!
В 1982 году Ларри Уолтерс, пенсионер из Лос–Анджелеса решил осуществить давнюю мечту — полететь. Но не на самолёте.
Он изобрел собственный способ путешествовать по воздуху. Уолтерс привязал к удобному креслу сорок пять метеорологических шаров, наполненных гелием, каждый из которых имел метр в диаметре. Он уселся в кресло, взяв запас бутербродов, пиво и дробовик. По сигналу, его друзья отвязали веревку, удерживавшую кресло. Ларри Уолтерс собирался плавно подняться всего на тридцать метров, однако кресло, как из пушки, взлетело на пять километров.
Соседи обсуждают. Звонить ли 911? Зачем? Человек улетел. Летать не запрещено. Закон не нарушен. Насилия не было. Америка — свободная страна. Хочешь летать — и лети к чертовой матери.
…Часа через четыре диспетчер ближнего аэропорта слышит доклад пилота с заходящего на посадку лайнера:
— Да, кстати, парни, вы в курсе, что у вас тут в посадочном эшелоне какой–то гад летает на садовом стуле?
— Что–что? — переспрашивает диспетчер, галлюцинируя от переутомления.
— Летает, говорю. Вцепился в свой стул. Все–таки аэропорт, я и подумал, мало ли что…
— Командир, — поддает металла диспетчер, — у вас проблемы?
— У меня? Никаких, все нормально.
— Вы не хотите передать управление второму пилоту?
— Зачем? — изумляется командир. — Вас не понял.
— Борт 1419, повторите доклад диспетчеру!
— Я сказал, что у вас в посадочном эшелоне гад летает на садовом стуле. Мне не мешает. Но ветер, знаете…
Диспетчер врубает громкую трансляцию. У старшего смены квадратные глаза. В начало полосы с воем мчатся пожарные и скорая помощь. Полоса очищена, движение приостановлено: экстренная ситуация. Лайнер садится в штатном режиме. По трапу взбегают фэбээровец и психиатр.
Доклад со следующего борта:
— Да какого еще хрена тут у вас козел на воздушных шариках путь загораживает! Вы вообще за воздухом следите?
В диспетчерской тихая паника. Неизвестный психотропный газ над аэропортом?.
— Спокойно, кэптен. А кроме вас, его кто–нибудь видит?
— Мне что, бросить штурвал и идти в салон опрашивать пассажиров, кто из них ослеп?
— Почему вы считаете, что они могут ослепнуть? Какие еще симптомы расстройств вы можете назвать?
— Земля, я ничего не считаю, я просто сказал, что эта гадская птица на веревочках работает воздушным заградителем. А расстройством я могу назвать работу с вашим аэропортом.
Диспетчер трясет головой и выливает на нее, перепутав руки, вместо воды, чашечку кофе: он утерял самоконтроль.
Третий самолет:
— Да, и хочу поделиться с вами тем наблюдением, джентльмены, что удивительно нелепо и одиноко выглядит на этой высоте человек без самолета.
— Вы в каком смысле??!!!
— О. И в прямом, и в философском… и в аэродинамическом.
В диспетчерской пахнет крутым первоапрельским розыгрышем, но календарь дату не подтверждает. Четвертый борт леденяще вежлив:
— Земля, докладываю, что только что какой–то парень чуть не влез ко мне в левый двигатель, создав угрозу аварийной ситуации. Не хочу засорять эфир при посадке. По завершении полета обязан составить письменный доклад.
Диспетчер смотрит в воздушное пространство взглядом Горгоны Медузы, убивающей все, что движется.
— …И скажите студентам, что если эти идиоты будут праздновать Хэллоуин рядом с посадочной глиссадой, то это добром не кончится! — просит следующий.
— Сколько их?
— А я почем знаю?
— Спокойно, борт. Доложите по порядку. Что вы видите?
— Посадочную полосу вижу хорошо.
— К черту полосу!
— Не понял? В смысле?
— Продолжайте посадку!!!
— А я что делаю? Земля, у вас там все в порядке?
— Доложите — вы наблюдаете неопознанный летательный объект?
— А чего тут не опознать–то? Очень даже опознанный.
— Что это?
— Человек.
— Он что, суперйог какой–то, что там летает?
— А я почем знаю, кто он такой.
— Так. По порядку. Где вы его видите?
— У же не вижу.
— Почему?
— Потому что улетел.
— Кто?
— Я.
— Куда?
— Земля, вы с ума сошли? Вы мозги включаете? Я захожу к вам на посадку!
— А человек где?
— Который?
— Который летает!!!
— Это что… вы его запустили? А на хрена? Я не понял!
— Он был?
— Летающий человек?
— Да!!!
— Конечно был! Что я, псих?
— А сейчас?
— Мне некогда за ним следить! Откуда я знаю, где он! Напустили черт–те кого в посадочный эшелон и еще требуют следить за ними! Плевать мне, где он сейчас болтается!
— Спокойно, кэптен. Вы можете его описать?
— Гад на садовом стуле!
— А почему он летает?
— Вот поймайте и спросите, почему он, гля, летает!
— Что его в воздухе–то держит? — в отчаяньи надрывается диспетчер. — Какая етицкая сила? Какое летательное средство??? Не может же он на стуле летать!!!
— Так у него к стулу шарики привязаны (balls — «шарики» и жарг. «яйца»).
— Его что, Господь в воздухе за яйца держит, что ли?!
— Сэр, я придерживаюсь традиционной сексуальной ориентации, и не совсем вас понимаю, сэр, — политкорректно отвечает борт. — Он привязал к стулу воздушные шарики, сэр. Видимо, они надуты легким газом.
— Откуда у него шарики?
— Это вы мне?
— Простите, кэптен. Мы просто хотим проверить. Вы можете его описать?
— Ну, парень. Нестарый мужчина. В шортах и рубашке.
— Так. Он белый или черный?
— Он синий.
— Кэптен? Что значит — синий?…
— Вы знаете, какая тут температура за бортом? Попробуйте сами полетать без самолёта!
Этот радиообмен в сумасшедшем доме идет в ритме рэпа. Воздушное движение интенсивное. Диспетчер просит таблетку от шизофрении. Прилетные рейсы адресуют на запасные аэропорты. Вылеты задерживаются.
…На радарах — ничего! Человек маленький и нежелезный, шарики маленькие и резиновые.
Связываются с авиабазой. Объясняют и клянутся: врач в трубку подтверждает.
Поднимают истребитель.
…Наш воздухоплаватель в преисподней над бездной, в прострации от ужаса, околевший и задубевший, судорожно дыша ледяным разреженным воздухом, предсмертным взором пропускает рядом ревущие на снижении лайнеры. Он слипся и смерзся воедино со своим крошечным креслицем, его качает и таскает, и сознание закуклилось.
Очередной рев раскатывается громче и рядом — в ста метрах пролетает истребитель. Голова летчика в просторном фонаре с любопытством вертится в его сторону. Вдали истребитель закладывает разворот, и на обратном пролете пилот крутит пальцем у виска.
Этого наш бывший летчик–курсант стерпеть не может, зрительный центр в мерзлом мозгу передает команду на впрыск адреналина, сердце толкает кровь, — и он показывает пилоту средний палец.
— Живой, — неодобрительно докладывает истребитель на базу.
Ну. Поднимают полицейский вертолет.
А вечереет… Темнеет! Холодает. И вечерним бризом, согласно законам метеорологии, шары медленно сносит к морю. Он дрейфует уже над берегом.
Из вертолета орут и машут! За шумом, разумеется, ничего не слышно. Сверху пытаются подцепить его крюком на тросе, но мощная струя от винта сдувает шары в сторону, креслице болтается враскачку, как бы не вывалился!…
И спасательная операция завершается по его собственному рецепту, что в чем–то обидно… Вертолет возвращается со снайпером, слепит со ста метров прожектором, и снайпер простреливает верхний зонд. И второй. Смотрят с сомнением… Снижается?
Внизу уже болтаются все береговые катера. Вольная публика на произвольных плавсредствах наслаждается зрелищем и мешает береговой охране. Головы задраны, и кто–то уже упал в воду.
Третий шарик с треском лопается, и снижение грозди делается явным.
На пятом простреленном шаре наш парень с чмоком и брызгами шлепается в волны.
Но веревки, на которых висели сдутые шары, запутались в высоковольтных проводах, что вызвало короткое замыкание. Целый район Лонг–Бич остался без электричества.
Фары светят, буруны белеют, катера мчатся! Мужика вытраливают из воды и начинают отдирать от стула.
Врач щупает пульс на шее, смотрит в зрачки, сует в нос нашатырь, колет кофеин с глюкозой и релаксанты в вену. Как только врач отворачивается, пострадавшему вливают стакан виски в глотку, трут уши, бьют по морде… и лишь тогда силами четырех матросов разжимают пальцы и расплетают ноги, закрученные винтом в два оборота вокруг ножек стула.
Под пыткой он начал приходить в себя, в смысле массаж. Самостоятельно стучит зубами. Улыбается, когда в каменные от судороги мышцы вгоняют булавки. И наконец произносит первое матерное слово. То есть жизнь налаживается.
И когда на набережной его перегружают в «скорую», и фотовспышки прессы слепят толпу, пронырливой корреспондентке удается просунуть микрофон между санитаров и крикнуть:
— Скажите, зачем вы все–таки это все сделали?
Он ответил: «Ну нельзя же все время сидеть без дела...