Ох! Тя­жёл этот мир. Тя­жёл и тя­жек, жес­токи жёс­ток. И на­чаль­ник – кре­тин, и кол­ле­ги – сплошь все коз­лы, и в ав­то­бу­се об­ха­ми­ли, и сда­чу не­до­да­ли, и свет опять от­клю­чи­ли. Ну ку­да де­вать­ся про­сто­му че­ло­ве­ку от это­го стрес­са, ку­да пря­тать­ся.

В дет­ст­ве, по­нят­но, ко­гда мы бы­ли ма­лень­ки­ми глу­пыш­ка­ми, от сво­их ма­лень­ких глу­пых про­блем мы пря­та­лись на гру­ди у ма­те­ри. Взрос­лея, мы с  удив­ле­ни­ем и вдруг об­на­ру­жи­ва­ем, что с на­ми взрос­ле­ют и на­ши про­бле­мы. Му­же­ст­вен­но и са­мо­от­вер­жен­но всту­па­ем мы с ни­ми в еди­но­бор­ст­во. Раз­ре­ша­ем од­ну про­бле­му, дру­гую, тре­тью, а на их мес­те вы­рас­та­ет пя­тая, де­ся­тая. Ну, пря­мо монстр ка­кой-то – эта на­ша взрос­лая жизнь, этот наш со­вре­мен­ный мир. И ка­кой бы ни был ты бо­га­тырь ска­зоч­ный, да хоть ку­пец за­жи­точ­ный, да хоть ди­ва те­ле­ви­зи­он­ная, а и к те­бе под­кра­дёт­ся жизнь пол­зу­чая и так за гор­ло схва­тит, что хоть вол­ком вой. А и ры­ка-то и не по­лу­чит­ся, весь со­п­ля­ми изой­дешь­ся. Ну и что? Ку­да ты со всем этим? Ма­мень­ка-то ста­рень­кая уже, пле­чи у нее хру­пень­кие, да и про­блем тво­их она не ра­зу­ме­ет. Дру­зья-то­ва­ри­щи? Да им и на­до-то от те­бя все­го лишь на­жрать­ся на­ха­ля­ву, да ба­бок за­нять, по­том по пле­чу по­хло­па­ют, мол: «Дер­жись, бра­тан, все бу­дет окей»!

И, са­мое глав­ное, не­по­нят­но ра­ди че­го всё это, ра­ди че­го кру­тишь­ся как бел­ка в ко­ле­се. Ра­ди де­тей?.. Анек­дот тут вспо­ми­на­ет­ся ста­рень­кий:

– Па­ре­нек не зна­ет же­нить­ся ему, или нет. Со­ве­ту­ет­ся с дру­гом, тот ему: «Же­нись, ко­неч­но, пе­ред смер­тью бу­дет хоть ко­му ста­кан во­ды по­дать». Че­рез три­дцать лет ог­ля­дел­ся наш ге­рой. Же­на, вся в би­гу­дях, в «Ста­ру­ху Изау­ру» ус­та­ви­лась. Сын, обор­мот, тре­тий срок тя­нет. До­чу­ра, ла­поч­ка-кра­са, по­из­но­си­лась вся и в пле­че­вые по­да­лась. При­сел му­жик на смерт­ную ку­шет­ку, вод­ку из гор­ла глот­нул, за­ско­руз­лым паль­цем грудь впа­лую по­че­сал и за­ду­мал­ся: «Ну, и где тот ста­кан»?

Вот она ка­кая, жизнь-на­ша-жес­тян­ка, прям, хоть в бо­ло­то. А рань­ше-то, при ца­ре Го­ро­хе, как! Вот-вот хо­дить нау­чил­ся, и ты уже ра­бот­ник. Сна­ча­ла, по си­лен­кам сво­им, за ку­ра­ми-гу­ся­ми при­гля­ды­вать. Не до­гля­дел: вся се­мья без яиц ос­та­нет­ся. Под­рос, у те­бя уже дру­гие обя­зан­но­сти, во­ду, там, на­но­сить, дров на­ко­лоть. Тя­же­ло? Тя­же­ло! Не охо­та? Не охо­та! Но ес­ли ты дров не на­ру­бишь, да во­ду не на­но­сишь то всей се­мье, что? си­деть в не­то­п­лен­ной из­бе, лап­тем щи хле­бать? А отец в это вре­мя со стар­шим бра­том в по­ле. А се­ст­рен­ка опа­ру по­ста­ви­ла, ма­туш­ка в ого­ро­де ко­па­ет­ся (кста­ти, ме­ня по­сто­ян­но воз­му­ща­ли сло­ва Н. Руб­цо­ва «… ма­туш­ка возь­мет вед­ро, мол­ча при­не­сет во­ды», что ж за ох­ла­мон та­кой, этот ли­ри­че­ский ге­рой, ко­то­рый до­пус­кал, что­бы его ма­туш­ка ВО­ДУ НО­СИ­ЛА?!). Дед на пе­чи ле­жит, раз­бо­лел­ся со­всем, вче­ра с вну­ком по ут­рен­ней зорь­ке ры­бу удить хо­дил, вот и при­хва­ти­ло. Ба­буш­ка гре­чу пе­ре­би­ра­ет, зна­чит за ужи­ном гре­ча бу­дет. Ве­че­ром вся се­мья со­би­ра­ет­ся за сто­лом. А стол это ме­сто свя­тое. Не дай Бог за сто­лом ба­ло­вать­ся – враз лож­кой по лбу по­лу­чишь. За сто­лом у ка­ж­до­го своё ме­сто, ба­тюш­ка – во гла­ве сто­ла. Оно и по­нят­но, у не­го вся власть в се­мье. Власть – это зна­чит от­вет­ст­вен­ность. От­вет­ст­вен­ность пе­ред семь­ей – за по­ря­док в се­мье. Это зна­чит, что­бы под­пол ни­ко­гда не пус­то­вал, да в са­рае чтоб не пе­ре­во­ди­лось, да в до­ме чтоб тишь, да гладь, да Бо­жья бла­го­дать. От­вет­ст­вен­ность пе­ред ми­ром – за чле­нов се­мьи. Это зна­чит, сы­нок твой или жё­нуш­ка или ещё кто из тво­ей се­мьи пе­ред лю­дя­ми ос­ра­ми­лись – крас­неть те­бе. Вот эта вот от­вет­ст­вен­ность и да­ет ба­тюш­ке власть его, то есть пра­во каз­нить и ми­ло­вать.

Вся се­мья со­би­ра­ет­ся за сто­лом, это не толь­ко ба­наль­ный «пе­ре­кус на ско­рую ру­ку», это об­су­ж­де­ние но­во­стей се­мей­ных и вся­ких дру­гих про­чих: со­сед сле­ва – му­жик не­пу­те­вый: и то­пор у не­го ту­пой, и ко­ро­ва не до­ит­ся; а спра­ва, ни­че­го, хо­зя­ин справ­ный, еще од­но­го по­ро­ся при­ку­пил. Это сгла­жи­ва­ние ост­рых уг­лов – а в ка­кой се­мье не без кон­флик­тов? Это при­ня­тие ре­ше­ний и об­су­ж­де­ние пла­нов: ко­му то­пор на­то­чить, да при­ку­пать ли по­ро­ся. А про­бле­мы, что ж про­бле­мы ре­ша­ют­ся со­об­ща и раз­де­ля­ют­ся ме­ж­ду все­ми чле­на­ми се­мьи. Как го­во­рит­ся, по­де­лись сво­им го­рем и ты раз­де­лишь его на­двое; по­де­лись сво­ей ра­до­стью и ты при­ум­но­жишь её вдвое.

В на­шем со­вре­мен­ном ми­ре по во­ду хо­дить не на­до, дро­ва ко­лоть не на­до, СВЧ-печь те­бе и раз­мо­ро­зит и при­го­то­вит. А те­бе что? си­ди се­бе фис­таш­ки луз­гай да пив­ком за­пи­вай. Се­мей­ных за­бот прак­ти­че­ски ни­ка­ких, вот и се­мьи со­вре­мен­ные очень час­то: для жен­щи­ны – это ре­бё­нок, пред­по­ло­жи­тель­но, от быв­ше­го му­жа и при­хо­дя­щие на пол­го­да-год гра­ж­дан­ские му­жья. Для муж­чи­ны – это па­сы­нок\пад­че­ри­ца, не­до­росль-на­хлеб­ник, и веч­но свар­ли­вое и не­ряш­ли­вое су­ще­ст­во жен­ско­го по­ла. Раз­ве ж это се­мья? Кон­ку­би­нат ка­кой-то, про­сти Гос­по­ди.

Ну что в та­ком кон­ку­би­на­те? Ма­га­зин­ные пель­ме­ни и кол­ба­са с бел­ко­вы­ми амор­ти­за­то­ра­ми, иден­тич­ные на­ту­раль­ным, в хо­ло­диль­ни­ке все­гда – с го­ло­ду не по­дох­нешь. Су­ще­ст­во твоё спит с то­бой в тво­ей же по­сте­ли –  ша­ла­ву на ночь не ис­кать. А что ещё на­до на­стоя­ще­му со­вре­мен­но­му му­жи­ку? за­ско­руз­лым паль­цем грудь впа­лую по­че­сать, ста­кан оп­ро­ки­нуть и на бо­ко­вую. Прав­да вот ещё: на­чаль­ник – кре­тин, и кол­ле­ги – сплошь все коз­лы, и в ав­то­бу­се об­ха­ми­ли, и сда­чу не­до­да­ли, и свет опять от­клю­чи­ли…