Она стояла на краю крутого обрыва. Ветер бесчинствовал в ее густых ветвях,  присвистывая, насмехаясь над ее одиночеством. Облака неслись, гонимые все тем же ветром, их было много, а она стояла одна. Иногда с запада приходили грозы, и тогда десятки молний разрывали небо, норовя поразить серый могучий, поросший лишайником ствол дерева, сразить великана, и бухая громом, умчаться вдаль.

     Когда приходили весны, с таянием снегов и весь мир, казалось, ликовал под ласковым дарящим жизнь всему солнцем, она боролась с нахлынувшей водой, размывающей песчаный берег, подтачивающей сильные корни.

     Годы одиночества и борьбы со стихиями воды, огня и ветра сделали ее сильной и гордой. Она и сама не заметила того, как превратилась в стихию, полную степенного спокойствия.

     Рядом вырастали низкие травы, но она не могла разговаривать с ними, не могла их услышать. Иногда вырастало маленькое деревце или кустарник, но они вскоре погибали на этой неласковой земле, так как были слабы. А она стояла, все так же, одиноко…

     И вот однажды на обрыв взошел человек. Его лицо было сурово, губы сжаты, глаза отражали спокойствие и печаль. Неизвестно откуда он пришел и куда направляется. Видно было только то, что им был проделан немалый путь, полный лишений и страданий. Также дули холодные ветра человеческого безразличия, полыхали молнии презрения и гнева, лилась потоками брань, рвущая, гонящая прочь. Все преодолел он, все стихии, и сам превратился в стихию.

    Взойдя на холм, человек присел возле сосны, прижался  щекою к шершавой коре  и почувствовал себя соединенным с этим деревом непонятной ему самому связью, почувствовал себе не одиноким. И впервые за многие-многие годы два одиночества сошлись вместе: дерево и человек. Плоть земли и кровь, и соль…