Осенние листья падали на дорожку тихого сквера, на старую покосившуюся скамейку. Она сидела, завернувшись в теплую шаль, и смотрела на алые россыпи рябин. Пряди темных волос серебрил сырой туман, а может  это время все настойчивее напоминало о себе. На ресницах дрожали капельки влаги и катились к сжатым до крови губам. Листок березы, покружив, упал на колени. Она бережно подняла его и прижала к щеке, будто желая согреть и оживить. Он прожил свою недолгую жизнь и теперь уходит. Уходит навсегда.  И тот, кого ждала она всю жизнь, к кому так стремилась, тоже ушел. Не успела. Она сидела в сквере, посреди чужого города, среди чужих ей людей и плакала. 
Та, единственная на земле, родная душа должна была быть сейчас с ней рядом. Нет, он не мог  так просто оставить её одну. Он не такой, он любил её. Она всматривалась в туман, все надеясь, что сейчас, запыхавшись от быстрой ходьбы, он подойдет, обнимет и скажет; - Прости, родная, я немного опоздал.  Она знает, что простит. Простит те долгие тридцать лет разлуки и одиночества. Те долгие- долгие годы, которые могли принадлежать им, их счастью. Теплый воздух коснулся её лица, обнял её колени и, прошептав что-то на ушко, растаял в холодном, сыром тумане.  Она встрепенулась, встала, растерянно шагнула в одну сторону, затем в другую. Только холод. Дрожащие губы беззвучно прошептали; - Милый. Осенние листья тихо падали на дорожку сквера, на старую покосившуюся скамейку, на хрупкую, одинокую женщину, что смотрела на алые россыпи рябин и что-то тихо шептала озябшими губами.


22 сентября 2008 год.                                                                                  
Посвящается Евгении Книсс