Пластилиновая крепость,
Пластилиновая крепость,
оловянные солдаты,
бруствер, сложенный из спичек,
ДОТ из склеенной фольги.
Очевидно, что для штурма
танков явно маловато,
и пехоту без поддержки
быстро перебьют враги.
Танки с ходу бьют по пушкам
и к тому же ищут мины,
воевать без танков сложно,
мальчик папе объяснил.
В одинаковых коробках
три пластмассовых машины
для решающего боя
в тот же день отец купил.
Вот теперь пора настала.
Поскорей с врагом сразиться!
На метро домой скорее,
сердцу весело в груди.
В центре сумрачной столицы
озабоченные лица,
Мальчик шепчет папе:
«Танки, настоящие! Гляди!»
Выстрел грянул. Звук разрыва.
Дым поднялся выше крыши…
«Там, наверное, засели
Красной Армии враги?»
Только папа не ответил,
мальчик слова не услышал,
лишь заметил, как на скулах
заиграли желваки…
…Смыта копоть, дом сияет,
вновь парады и награды,
но порой тревожат память,
словно в тишине шаги,
пластилиновая крепость,
оловянные солдаты,
бруствер, сложенный из спичек,
ДОТ из склеенной фольги…
4.10.2007 г.
Albina пишет:
Спасибо. Пошлите мне приватное. А то не могу тут найти форму, хочу послать ссылку.
Albina пишет:
Обязательно! Я не знала этого.
Спасибо!
Я был в октябре 93 г. в Москве в командировке чуть позже, и мне рассказывали очевидцы. Им нет оснований не верить. И сам видел следы от пуль у забора на стадионе "Красная Пресня", где расстреливали людей по приказу ельцина. Елена Громова написала очень сильный на эту тему стих, не знаю, сюда можно или лучше в приват.
Albina пишет:
По идее, лучше в приват...
Да, конечно, не все здесь поймут меня.
sonet пишет:
Я был в октябре 93 г. в Москве в командировке чуть позже, и мне рассказывали очевидцы. Им нет оснований не верить. И сам видел следы от пуль у забора на стадионе "Красная Пресня", где расстреливали людей по приказу ельцина. Елена Громова написала очень сильный на эту тему стих, не знаю, сюда можно или лучше в приват.
Почему бы не сюда? Мне было бы интересно узнать ещё один почерк
Albina пишет:
Рената, здравствуйте!
Я пришлю Вам в приват!
Сильные строки, без бижутерии как правда.
Я думаю, их надо выложить сюда, промостить разбитую гусеницами площадь, чтоб лежала на века.
Палата перепонена
и стоны
и никнет хмуро госпитальный мрак
и Рай со скрипом закрывает врата
и Господь направляет перст на Ад.
Хохочет ночь
и тихий плач синицы
разносится молва в сухих устах
и нет уже развеянной зарницы
Вожак гнёт кнут. В натянутых уздах
пенѝтся кровь извечная людская
идею мира истирая в прах