(По  мотивам  повести  Василия  Шукшина  « До  третьих  петухов».)

       Погожим  вечером,  этак  часов  в  шесть,  всё  в  той  же  библиотеке  заспорили  все  те  же  персонажи  русской  классической  литературы.

      Пятьдесят  бурных  лет  для  них  пролетели  практически  незаметно,  ведь  они  же  не  стареют.  Да и  ремонта,  серьёзного,  в  библиотеке за  это  время не  проводилось:  всем  известно,  что  культура  финансируется  по  остаточному  принципу.  Хорошо,  что  ещё книги   целыми   остались:  не  разворовали  в  лихие  девяностые.  Зато  теперь  другая,  более  страшная,  угроза  появилась:  интернет  вместо  книг  ввели.  Многие   читатели – то  в  пользователи  перешли,  прилипли,  как  пиявки,  к  компьютерам,  совсем  книги  читать  перестали.  Так  что  теперь  времени  для  споров   у  персонажей  стало  более,  чем  предостаточно. 

       Персонажи  с  интересом  посматривали  с  полок  на  молоденькую  библиотекаршу,  ярко  накрашенную  особу,  в  юбке-мини,  с  соблазнително  высоким  бюстом  и  аккуратной  круглой  попкой,  которой  она  умела  кокетливо  вертеть,  особенно,  когда  к  ней  в  гости   заходили  на  огонёк  молодые  люди.  Впрочем,  они  редко  просили  книги,  ну  раве  лишь  для  того,  чтобы  полюбоваться  прелестями  библиотекарши,  когда  она  поднималась  к  верхним  полкам  по  специальной  лесенке. Прежняя    их  хозяйка  давно  уже  состарилась,  каким-то  образом  умудрилась  проработать  в  библиотеке  до  пенсии,  да  ещё  прихватила  лет  пять,  и  порядком  надоела  персонажам.  

    Новая,  молоденькая,  была,  по  всеобщему  мнению,  умна  и  образованна,  вместо  того,  чтобы  интимничать,  любила  обсуждать  с  молодыми  людьми  (к  их  заметному  неудовольствию,  которое  они  неумело  скрывали)  последние  экономические  и  политические  новости.  Так  что  персонажей  теперь  никто  не  смог  бы  обличить  в  дремучем  невежестве.  Сама  того  не  ведая,  библиотекарша  приобщала  своих  невидимых  слушателей  к  самым  значительным  событиям,  происходящим  за  окнами  библиотеки.  

     Теперь,   некоторым,  самым  дотошным  из  них,  стала  понятна  причина    неожиданной  перестановки  книг  с  одного  места  на  другое.

     Так  на  первые,  почётные,  места  были  выставлены   Мастер  с  Маргаритой,  солдат  Чонкин,  Швондер  с  профессором  Преображенским, набоковская  Лолита,  прокурор  Турецкий,  бандит  Антибиотик,  маленькая  Вера  и  ещё  много-много  всяких  разных  кумиров  либерально – олигархического  периода.  Наташу  Ростову  с  Андреем  Болконским,  а  заодно  Нагульнова  с  дедом  Щукарём,  безногого  лётчика  Мересьева,  пионера  Тимура  и  комсомольца  Корчагина  упрятали  за  ненадобностью  в  самый  тёмный  угол.  Онегина  с  Чацким, Печорина,  как  «лишних»  людей  своего  времени,  тоже  подвинули  на  задворки.

     Этим  вечером,  похоже,   красавица-библиотекарша  никого  из  молодых  вздыхателей  в  гости  не  ждала,  выключила  свет,  заперла  дерь  и  ушла  по  своим  девичьим  делам,  а  персонажи,  пользуясь  предоставленной  свободой,  продолжили  свою  философскую  дискуссию.

      - Хорошо,  что  ещё  совсем  на  помойку  не  отнесли, -  радовался  Илья  Муромец,  которого  тоже  переставили  на  полке  так  далеко,  что  ему  для  того,  чтобы   теперь  смотреть  на   молодую  библиотекаршу,  нужно  было  далеко  вытягивать  шею.

     Ивана  же,  дурака,  почему-то  оставили  на  месте,  не  тронули,  наверное,  дураки  любой  власти  не  помеха!    Иван  догадывался  об  этом,  но  помалкивал.  Он-то  знал,  что  никокой  он  вовсе  и  не  дурак,  если  ещё  пятьдесят  лет  назад  вместо  справки  целую  печать  добыл.  Между  тем,  спор  о  переселении  персонажей  разгорался  всё  жарче.

      - А  у  нас  в  России  завсегда  бедных  любят!  Сироток  там  всяких,  убогоньких.  Вот  и  меня  они  с  первого  ряда  не  убрали! – возбуждённо  тараторила  Бедная  Лиза.

     Больше  всех  радовался  некто  канцелярского  облика  лысый.  Его  и  вовсе  с  полки  сняли  и  на  библиотечную  книжную  выставку  водрузили,  у  всех  на  виду,  по  его  мнению,  как  образец  служения  Отечеству.

     - А  ты  меня  всё  крысой  конторской  обзывал,  грозил  заставить  чернила  пить,  да  ещё  промокашкой  закусывать! – укорял  он  насупленного  Илью  Муромца, - Сейчас  не  богатыри,  а  офис- менеджеры   в  моде,  - с  трудом  выговорил  он  не  очень  понятное  и  труднопроизносимое   выражение.

    - Да  что  мы,  в  самом  деле, спорим,  господа,  кого  и  куда  каждого  из  нас  засунули.  Не  актуально  это  сейчас! – Все  разом  повернулись  к  говорящему  незнакомцу.

     - Почему  не  актуально?  Очень  даже  актуально  и  даже  обидно, - грустно  резюмировала  Несмеяна.- И,  вобще,  кто  ты  такой?

     - Я? Я – частный детектив  Дарьи  Донцовой, - сказал  незнакомец,  поправляя  кобуру  под  мышкой. – Чего  зря  спорить,  нас  вообще  скоро  перестанут  читать! Сейчас  совсем  о  другом  думать  надо.  Министр  образования  электронные  учебники  решил  в  школах  ввести!

    - Вот,  что  удумал,  супостат!   Мало  нам  интернета,  так  он  вообще  решил  детей  от  книжек  отрешить!  Нельзя  этого  допускать!  Что  у  нас  в  Отечестве  вечное  горе  от  ума? – разгневался  Чацкий,  молчавший  до  сего  времени  на  одной  из  дальних  полок.

   - Нет-нет!  Никак  нельзя!  Это  предательство! – зашумели  персонажи.

     - А  пошли  на  Волгу! – вскинулся  атаман, хлопнув  о  пол  шапкой. – Чего  сидеть?  Сарынь!!!

    - Не  надо  революций, - глубокомысленно  изрек  Онегин, - от  них  одно  расстройство.

    -   У  меня  рациональное  предложение! – воскликнул  Эраст  Фандорин,  из  новеньких, - давайте  Гаранту  челобитную  отправим.  Он  не  старый  ещё,  разберется,  да  у  него  свой  сын,  кажется,  есть.  Он-то  его  не  по  электронному  учебнику,  надеюсь,  учит!

     - И  вправду,  челобитную  надо! – ввернулся  в  спор  Обломов. -   У  нас  в  России  кроме  как  на  царя-батюшку  и  надеяться  не  на  кого.

      - Тогда  уж  к  Председателю  надо,  к  Самому,   он,  говорят, главней, - рассудительно  заметил  канцелярского  облика  лысый.

      - А  кого  пошлём  с  челобитной-то?  У  Председателя,  знаете,  охрана  - то    какая  большая!  Тыща,  целая,  небось  или  две.  Сразу  в  кутузку  упекут! – мудро  рассуждал  Илья  Муромец.

    - Может,  Чичикова  послать,  он  мастер  уговаривать,  кому  угодно  голову  заморочит,  да  и  птица – тройка  у  него, -  предложил  разбойник  Кудеяр.  

     -  Давайте  нашего  Ивана – дурачка  отправим,  он  удачливый,  да  и  притворяться  дураком  ему  не  надо! - воскликнула  Бедная  Лиза.  Похоже,  к  Ивану  у  неё  всегда  были  особые  чувства.  Неожиданно  её  поддержал  донской  атаман:

     - И,  впрямь,  никто  кроме  Вани  не  справится  с  заданием.  Помните,  как  он  всех  обдурил:  и  чертей,  и  Бабу  Егу,  и  дочку  её,  усатую,   и  Кащея,  хитромудрого.  А  печать – то  всё  равно  добыл! 

      Иван – дурак  сидел  в  углу,  накручивая  на  кулак  кушак,  вроде  боксёрской  перчатки. 

     - Думайте,  думайте.  –  сказал  он, - пойду,  куда  от  вас  денешься,  пристали,  как  репьи.  Заодно  и  мир  погляжу,  а  то  засиделись  на  полках,  запылилися.

      -Ты,  Ваня,  главное  не  забудь,  что  тебе  до  третьих  петухов  надобно  успеть,  а  то  и  в  букинистический  потом  не  попадёшь, - напутствовал  его  Илья.

      Все  окружили  лысого  конторского,   усевшегося  на  библиотекаршином  месте,  которому  без  особых  прений  поручили  сочинить  челобитную.  На  помощь  ему  к  столу  позвали  ещё  Акакия  Акакиевича.  Не  прошло  и  часа,  как  челобитная  была  готова  и  скреплена  печатью,  раздобытой   Иваном  у  Мудреца  ещё  полвека  назад.  Лысый  под  аплодисменты  присутствующих  торжественно  вручил  челобитную  Ивану – дурачку:

     -  Передай,  Иван,  от  всего  нашего  обчества  прямо  в  руки  благодетелю  и  защитнику  нашему, - прочувственно  произнес  он   и  смахнул  со  щеки  непрошеную  слезу.

      - Если  передашь  документ  Самому,  Иван,  - взволнованно  сказала  Лиза, - Я  за  тебя  замуж  выйду.

       -Да  ты  мне  уже  и  в  прошлый  раз  обещала.  Не  верю  я  тебе!  Лучше  я  прынцессу  встречу  заморскую…

     - Иван, - напутствовал  Илья, - будь  осторожен,  любишь  ты  во  всяческие  авантюры  влезать.  Помни,  где  тебя  погубить  захотят,  я,  как  и  в  прошлый  раз,  кричать  буду:  «Ванька,  смотри!»

       - Иди,  иди, Иван, -  сказал  Акакий  Акакиевич, - поздно  уже,  не  дай,  Бог,  не  успеешь   до  третьих  петухов.

      - Прощайте,  коллеги, - сказал  Иван,  подтянул   покрепче  армячишко.  И  вышел.

 

       И  пошёл  он,  куда  глаза  глядят.

       Темно  было,  хоть  глаз  выколи.  Глядь,  избушка  на  курьих  ножках  стоит,  а  за  ней,  аршин  за  сто,  терем  из  облицовочного  кирпича  за  красивым  забором  возвышается,  псы -  волкодавы, на  цепи,  вход  сторожат.

       Не  посмел   Иван  в  терем  зайти,  собаки  уж  больно  лютые!  Подошел  к  избушке.

      - Живые  кто – нибудь  есть?

    Дверь  со  скрипом  открылась  и  на  крыльцо  вышла  Баба  Яга.

      - Кого  тут  по  ночам  носит?

      -  Иван – дурак.  Челобитную  вот  в  Москву  Председателю   несу.  А  как  дойти  туда,  не  знаю.

       - А  я  тебя  сразу  и  не  признала!  Чую  запахом  знакомым  пахнуло!  Заходи,  гостем  будешь.

       Зашёл  Иван  в  избушку  и  удивился:  Ни  тебе  телевизора,  ни  стиральной  машинки.  Свет  и  тот  от  лучины.

       - Что  же  ты,  старая,  как  бомж,  последний,  не  в  хоромах,  а  в  избушке  живёшь?  Котэджик – то  кому  возводила?

      - Возводила  для  всех,  а  получила  кукиш  с  маслом!  Дочка,  родная,  из  дому  выгнала.  Метла  моя,  видишь  ли,   помешала,  интерьер  ей  какой – то  портит.   Пенсию  тож  перестали  индексировать.  Вот  сижу  тут  голодная,  пока  она   со  змеем  своим  милуется,  тешится.

    - Вот  негодница, - возмутился  Иван, - родную  мать  из  терема  выгнать!  Вот  я  ей  сейчас  пойду…

    - Не  ходи,  Иван,  нет  их  сейчас  там,  в  Анталии,  в  Туретчине  на  песках  загорают,  косточки  греют,  а  я  вот  тут  пропадаю!

     Жалко  стало  Ивану  Бабу  Егу.  Достал  он  из  котомки  краюшку  хлеба  и  протянул  старухе  и  чуть  не  заплакал  от  жалости,  глядя,  как  она  жадно  кусает  его  передним  зубом.

     Ну, спасибо,  мил  человек!  Никому  в  жизни  добра  не  делала,  а  тебе  пособлю.  Вот  тебе  ниток  клубок,  за  ним  поспешай,  он  тебя  к  синему  морю  доведет,  до  ковчега  заглавного.  А  там  спросишь,  как  дальше  быть.

     И,  впрямь,  не  обманула   Баба  Яга:  покатился  клубочек,  словно  колобок  из  сказки,  Иван  скорёхонько  за  ним  последовал.  Долго  ли  скоро  бежал  он,  смотрит,  а  впереди  сине  море,  а  на  море  том  ковчег  на  волне  качается,  а  сверху,  с  бортов  четыре  верёвки  к  самому  берегу  протянуты.   На  берегу  костёр  разведён,  шашлыки  жарятся,  запах  такой  стоит,  что  у  Ивана – дурака   в  животе  буркнуло.  Возле  костра  интересные  личности  собрались  и  спорят  о  чём – то.  Да  что  там  спорят,  скандалят  больше!  Подошёл  Иван  к  ним  поближе,  пригляделся,  прикинулся  сиротой казанской   и  попросился  к  костру.

      - А  ты,  из  чьих  будешь – то? – строго  спросил  его  кряжистый  мужик,  с  головой  крокодила,  в  красной  плисовой  рубахе  и  с  гармошкой  через  плечо.

      - Иван – дурак  я,  челобитную  в  столицу  несу, - ответил  он,  узнав  в  говорившем  Крокодила  Гену.

   - О,  да  нашего  полку  прибыло!  Представитель  угнетённого  трудового  народа,  значит?  Милости  прошу  к  нашему  шалашу.  Давай  знакомиться.  У  нас  тут  кампания  разноцветная.  Я  красный  пролетарский  вождь,  зовут  меня  Гена.  Я  сын  трудового  народа!  Вступай  Иван  в  мою  партию,  я  тебя  потом  министром  труда  назначу!

   - А  ху – ху  не  хо – хо! – Послышалось  в  темноте, - Это  не  ваш,  а  наш  экземпляр –  это  русский  Иван,  не  какой – то  там  Чурка – басурман.  Это  он  должен  лапти  в  Индийский  океан  вместе  со  мной  окунуть  под  моими  синими  знамёнами! 

    - Ба,  да  это  ж  сам  серый  Волк  Вольфович!  - Вспомнил  Иван – дурак.  Это  ж  про  него  прежняя  библиотекарша  с  восторгом  говорила,  что  тот  обещал  каждой  русской  бабе  по  два  мужика,  а  каждому  мужику  по  две  бабы. 

      Иван  немного  оробел  от  такого  к  нему  внимания.

     Тут  из  темноты  вышел  седой  бородатый  дядька,  с  большим  рюкзаком,  берданкой  на  плече   и  геологическим  молотком. 

     -  Так  это  ж  Геолог,  который  на  Землю  Санникова  ходил, - не  верил  глазам  своим  Иван.  У  Геолога  поверх  полосатой   десантной  тельняшки  красовалась  желто-оранжевая  ветровка,  с  логотипом  «СР»

    - Не  слушай  этих  баламутов,  Ваня, ты  справедливость  любишь?  Так  вот  я  за  справедливость!  Я  тебе  оплату труда  почасовую   сделаю,  пенсию  в  три  раза  увеличу!  Врачи  к  тебе  сами  на  дом  будут  приходить,  геморрой  лечить!  Вступай  в  мою  справедливую  партию.

     - Какая  же  она  справедливая?  - Послышалось  сбоку,  и  к  костру  с  вязанкой  дров  вышел  сам  Прохор  Громов,  высоченный,  как  дядя  Стёпа,  успевший  в  лихие  девяностые  приватизировать  себе  не  только  Угрюм – реку,  но  и  всю  Сибирь  вместе  с  Ледовитым  океаном  и  Северным  полюсом. – А  кто  у  нас,  олигархов,  богатства  собрался  отнять?  А?  Мы  тут  горбатились,  горбатились  двадцать  лет,   теперь  всё  отдай  дяде,  а  сам  иди  к  б….. .  Ты,  Иван,  ко  мне  прибивайся!  Я  тебе  столько  телок  из  Куршавеля  выпишу,  гарем  будет,  как  у  Чингизхана.

     - Дык,  неграмотный  я,  в  партию – то  вступать! – вконец  испугался  Иван. – Лучше  шашлычком  меня  угостите,  с  утра   маковой  росинки  во  рту  не  было.

Серый  Волк  Вольфович  выудил   откуда – то  из  заначки  бутылку  водки,  налил  Ивану  стакан:

    - Выпей,  друг,  ситный,  моей  «Жириновки»,  будешь  век  меня  вспоминать!

Иван  выпил  с  превеликим  удовольствием  и  стал  закусывать  горячим  ароматным  шашлыком,  услужливо  поданным  ему  Крокодилом  Геной.

   - Ты  пить  пей,  да  разумей! – вдрогнул  от  неожиданности  Иван, услышав  голос  Ильи  Муромца,  и  встревоженно  огляделся  вокруг,  потом  вспомнив,  что  кроме  него  никто  не  слышит  Илью,  обрадовался,  но  выпить  водку  ещё  раз  наотрез  отказался,  хотя  водочка-то  славная  была,  не  левая.  Разомлел  Иван  от  угощений,  осмелел.

    - А  вы  чегой-то  здесь,   а  не  в  столице  митингуете? – поинтересовался  он,  оглядев  честную  кампанию.

     - Да  вот  лодку  приехали  раскачивать.  Весь  день  на  жаре  за  верёвки  дёргали,  тяжелая,  зараза!  Поутречку  дальше  продолжим.  Кандидаты  мы. Президенты  будущие.   Сами  править  хотим!

     - А  как же  благодетель  наш,  Председатель  самый  главный?  Он  что,  передумал  в  президенты  идти?  Они  ж  с  Гарантом  по  очереди  править  договорились!   Высшая  форма  демократии!  Тандем  называется,– блеснул  своей  информированностью,  почерпнутой  из  бесед  молодой  библиотекарши  со  своими  поклонниками,  любопытный  Иван – дурак.  Заодно  хотел  он  узнать,  как  до  Самого  добраться:  челобитную  передать.

     - Нелигитимный  он!  Обманщик!  В  третий  раз  не  положено!  Узурпатор! – Наперебой  закричали  кандидаты.  Один  лишь  Прохор  Громов  молчал,  дрова  в  костёр  подкладывал.  Потом  строго  заговорил:

     - Снимайте,  пока  не  поздно  свои  кандидатуры  в  мою  пользу.  Из  вас  всех  один  я  молодой  и  легитимный!  А  вы,  старцы  кремлёвские,  все  штаны  в  Думе  протёрли,  пора  и  честь  знать!

     - Да  ты!  Да  ты,  сам  вор  и  мошенник!  Обобрал  народ  до  нитки!  А  всё  туда  же!

      Послушал,  послушал  Иван  кандидатов,  скучно  ему  стало,  и  пошёл  он,  пристукивая  лапоточками,  куда  глаза  глядят,  Самого  искать.

Шёл,  шёл  в  темноте  кромешной.  Тишина.  Иной  раз  филин,  пучеглазый,  гикнет  неожиданно:  у  Ивана  сердце   аж  в  пятки  уходит.  Вдруг  слышит  он  впереди  дивную   музыку…  И  хор.

     - Черти  в  монастыре  скуку  разгоняют, - догадался  Иван.  Монахов  выгнали,  а  сами  веселятся.

Прибавил  шагу  Иван,  подошёл  к  монастырю,  смотрит  стражник – чёрт  на  воротах  стоит.  А  из  монастыря  музыка  доносится.

 

                         Песенка  чертей

 

 Что  ты  вьёшься,  сизый  голубь,

Не  пойдём  сегодня  в  школу,

Не  пойдём  в  библиотеку,

Завернем  на  дискотеку.

Наше  дело  плёвое,  

Зато  песни,  клёвые,

Собрались  усатые,

Черти,  полосатые.

Будем  марку  держать,

Будем  петь  и  плясать!

Аллилуйя – а!

Аллилуйя – а!

 

-  Куда  же  чернорясые - то   подевались? – подивился  Иван,   потом  внимательно   посмотрел  за  забор    внутрь  монастыря,  а  там,  батюшки – светы,  монахи  с  чертями  в  карты  играют,  вино  пьют,  девиц  тискают.

    - Видать,  черти  со  своим  уставом  навсегда  в  монастыре  поселились, - посетовал  Иван  самому  себе  и  попросил  стражника  отвести  его  к  главному  чёрту.  Чёрт  поманил  пальцем  и  приказал   не  очень  трезвому  монаху  покараулить  за  него  ворота, отдал  ему  пику,  а  сам  повел  Ивана  в  главную  избу,  где  теперь  жил  главный  чёрт.

     В  просторной   келье  стоял  дым  коромыслом,  полуобнажённые  красавицы  исполняли  танец  живота.  В  углу  на  огромной  кровати   возлегал  главный  чёрт.  Рядом  с  кроватью  стоял  накрытый  всякими  явствами  и  напитками  стол.  Возле  кровати  на  коленях  стоял  молодой  монах  и  помахивал  над  чёртом  страусиным  пером.

    - Присаживайся,  гостем  будешь, - пригласил  главный  чёрт  Ивана,  кивнув  на  свободный  стул. – Тебе  виски  с  содовой  или  со  льдом?

   Однако  Иван,  у  которого  от  выпитой  им  давеча  «Жириновки»  ещё  кружилась  голова,  вежливо  отказался.

   - На  нет  и  суда  нет, - промолвил  главный  чёрт, - А,  может,  тебе  бабу  надо?  Выбирай  любую! – Показал  он  рукой  на  танцующих  див.

   - Не  до  баб  мне  сейчас!  Челобитную   надо  Председателю  передать  до  третьих  петухов, - прояснил  Иван  цель  своего  визита.-  Один  ты  можешь  мне  с  ним  встречу  организовать!  

   - Помочь – то  я  могу,  конечно,  но  наши  чёртовы  законы  запрещают  нам  делать  что – то  безвозмездно.  Валюта  у  тебя  есть?  Мне  без  разницы,  доллары  или  евро!  На  крайний  случай  и  «деревянные»  подойдут.

   Иван  опечалился  и  отрицательно  покачал  головой.

   - Что  же  мне  с  тобой  делать? – Озадачился  главный  чёрт. -  А  «Комаринскую»  сплясать  можешь? -  лукаво  сощурившись,  спросил  он.

   - Могу! – обрадовался  Иван.

   - Ну-ка,  уступили  быстро  место! – Скомандовал  чёрт  дивам.  – 

 Пляши,  Ванька!

    Сбросил  Иван  армячишко,  подбоченился  и  пошёл  гоголем  по  кругу,  прихлопывая  себя  по  лапоточкам.  А  чёрт  смотрел,  смотрел,  не  выдержал  и  сам  в  пляс  пустился.

   - И – эх!  Барыня,  Барыня,  Барыня – сударыня! – Выплясывал  чёрт,  пока  и  он,  и  Иван  совсем  не  устали.

   - Ну,  спасибо  тебе,  Ваня,  потешил  ты  меня  от  души. – Щас  я  провожатого  тебе  кликну,  он  в  Москве,  как  у  себя  дома!

   Хлопнул  главный  черт  в  ладоши: и  провожатый  тут  как  тут.  Стоит,  шустрый  такой,  копытцами  от  нетерпения  перебирает,  лукавыми  глазками  так  и  сверкает.

  Посадил  он  Ивана  себе  на  закорки,  и  полетели  они  прямо  в  Москву,  в  Белый  Дом.  Там  повёл  его  чёрт  по  доржкам  ковровым,   по залам,  зеркальным,  прямо  к  Председателеву  кабинету.   Дивился  Иван,  что  все  чины,  важные,  с  чёртом,  как  с  родным  братом  общаются.  В  пирёмной  Самого сидела  секретарша,  молоденькая,  похожая  на  библиотекаршу  и  что-то  разглядывала  в  мониторе.

    - Наверное,  в  «одноклассниках»  роется, -   предположил  Иван.  Секретарша  спросила  Ивана,  зачем  ему  Председатель   понадобился,  и  пояснила,  стрельнув  синими  глазами  на  чёрта:

   - Его  сейчас  нет  пока.  Он  в  данный  момент  террористов  в  сортире  мочит,  будет  через  тридцать  три  минуты.  Вы  пока  на  диване  посидите,  подождите. 

    Скоро  в  приемную  вбежали  крепкие  парни,  в  одинаковых  галстуках  и  костюмах,  проверили  у  Ивана  и  у  чёрта  все  карманы,  даже   котомку  обследовали.   Рубаху  заставили  задрать:  нет  ли  там  пояса  шахида.  Челобитную  обнаружили,  насторожились,  стали  пакет  рентгеном  просвечивать,   долго  придирались.  Потом  чёрт  что-то  им  дал  незаметно.  Они   и  вернули  Ивану – дураку  челобитную.  

   А  тут,  как  раз,   Председатель  собственной  персоной  совсем  незаметно  в  приёмной  появился  и  позвал  Ивана  в  свой   кабинет.  Там  Иван – дурак  достал  из-за  пазухи  конверт,  который  аккуратный  Акакий  Акакиевич  залил  для  надёжности  сургучом,  и  отдал  его  главному  Председателю. 

   - А  здесь  случайно  полония  нет?- Усомнился  Председатель.

  - Нет, стража  всё  проверила,  тут  только  челобитная,  чтоб  электронные  учебники  в  школы  не  допущать,- ответил  Иван.  

   - Как  же  без  электронных  учебников? Раз  в  Америке  ввели,  значит  и  нам  надо!  Мы  вот  и  Гланас  сейчас  везде  ставим,  чтоб  обо  всех  всё  знать! 

    Стал  тут  Председатель  расспрашивать  Ивана  про  жизнь,  всё  пытался  выведать,  каково  настроение  у  масс.  Иван  же  ему  в  ответ:

   - Лишь  бы  не  было  войны! Народ  стабильности  жаждет!  -

Это  он  тоже  от  молодой  библиотекарши  слышал. 

    Председатель   повертел,  повертел  в  руках  конверт,  сургуч  ногтём  на  крепкость  проверил,  позвал  секретаршу  и  отдал  ей  челобитную.

    -  Вашу  жалобу  я  по  инстанциям  пущу, - у  нас  порядок  такой  заведён,  и  я  его  нарушать  тоже  не  вправе.  Через  месяц  Вам  ответ  придёт,  какие  мы  меры  приняли.  Закон  такой. - Пояснил  он  Ивану  и  нажал  на  кнопку:

    - Карету  к  подьезду!   Пойду  народный  фронт  собирать,  а  то  бандерлоги  ковчег,  ненароком,  потопят!  

     В  это  время  где-то  далеко-далеко  пропели  первые  петухи.

     Понял   Иван - дурак,  что  время  его  аудиенции  закончилось  и  ему  пора  срочно  возвращаться  в  библиотеку.

Вышел  он  в  приемную,  а  там  чёрт  с председателевой   секретаршей  уже  милуется - целуется,  о  ночном   свидании   договаривается.

   - Ну  и  проныра!  Везде  успевает, - с  завистью  подумал  Иван,  взбираясь  чёрту  на  спину. 

   К  монастырю  они  прилетели,  когда  пели  вторые  петухи.

    - Ох!  Не  опоздать  бы  до  третьих  петухов,  а  то  беды  потом  не  оберёшься! – билась  скворчёнком  в  голове  мысль.  И  Иван,  боясь,  что  черти  его  добром  не  отпустят, воровато   оглядываясь,  по – английски,  незаметно   побежал  в  лес.  Около  избушки  на  курьих  ножках  его  Баба  Яга  остановила,  спрашивает:

    - Ну  как?  Отдал  челобитную?

    - Да,  вроде  как,  отдал, - неуверенно  ответил  он, - не  до  нас  сейчас  Председателю.  Вороги  лодку  раскачивают.

    - А  у  нас  тут  тоже  не  соскучишся!  Пока  ты  челобитную  в  Москву  возил,  молодёжь – то  что  отчебучила!  Мальчиш  - Плохиш,  Тимур,  царевна  Несмеяна,  сестрица  Алёнушка  с  братцем  Иванушкой  анаши  накурились  от  скуки. ( Им  её  Мишка  Квакин  откуда – то  подогнал).  Потом  их  зачем – то  на  Манежную  площадь  черти  понесли.  Короче,  скрутили  их  там  и  в  кутузку    замели.  Выкуп  теперь  платить  надо,  чтобы  вызволить,  а  то,  ненароком  над  девчонками  омоновцы  надругаются.  Они  и  так  гайдаровцам  дубинками  ребра  все  сосчитали.

   Иван  ещё  быстрее  прибавил  шагу,  вбежал,  запыхавшись,  в  библиотеку  и  увидел  встревоженные  лица  литературных  персонажей  и  сразу  понял:    завтра  опять  ему  предстоит  нелёгкая  работа. 

   Иван – дурак  снял  армячок,  сбросил  с  усталых  ног  лапти  и  запел  от  безысходности:

     Ах,  зачем  я  на  свет  появился?

     Ах,  зачем  меня  мать  родила?

А  за  окном  библиотеки  ему  на  все  голоса  красиво  вторили  третьи  петухи.

4  марта  2012  г.

Самара.