- Подъем! Хватит валяться!

                Это папа из «Попугая» пришел и начал  маму расталкивать. Он  у нас встает в начале седьмого утра, берет ноутбук, идет сначала плавать в море, а к 7 часам приходит в ресторан «Попугай» - работать по интернету. В Москве  в это время уже 9, и там начинается рабочий день. Часа два-три папа так работает, и потом приходит собирать нас на пляж. Мы в это время как раз встаем.

- Ты когда ушел? – спрашивает мама.

- В шесть с чем-то, как обычно. В «Попугай» в семь пришел – даже официантов еще не было. Только сонная уборщица полы домывала.

 - Ты бы спросил, может, им еще уборщица нужна. Приходил бы на полчасика раньше, полы бы там мыл до семи, денег бы заработал. Тебе какая разница, когда вставать? - вставила мама свою дежурную шпильку.

- Спасибо за совет. Ты самая добрая жена в мире. Я подумаю. А Ромка где?

- В пекару за буреками пошел. Соня бурек с мясом захотела.

- Пусть  по утрам лучше каши и йогурты ест. Иначе она сама, как бурек станет.

- А я все слышу! – возмущаюсь я, и иду к ним в комнату разбираться.

 – Сам ты,  как бурек! Вы же говорили, что мне надо расти, а для этого надо кушать хорошо.  А хорошо дети кушают только то, что им нравится. Поэтому я буду есть буреки с какао! А вам если нравятся каши и йогурты, сами их и ешьте.

- Вот так, Сонин папа. Получите и распишитесь, - хохочет мама.  – Да пусть ест буреки, там тесто тонкое. Она же растет и двигается много. Не растолстеет, в отличие от меня. Вот я не ем ничего жирного и мучного, в Москве в спортзал хожу, здесь плаваю, а все равно толстая.

                Ну, все, бурек я отстояла, можно идти по своим делам. Тем более, мама перевела разговор на свою любимую тему, и сейчас будет жаловаться папе, как она поправилась и начнет искать какой-то целлюлит. Хорошо еще, что тут у нас весов нет. В Москве она почти каждый день взвешивается. И если весы показывают больше 50 килограммов, пусть даже 51, мама тут же начинает собираться в тренажерный зал.   

- Вот отсюда бы килограммчик убрать, да сюда добавить, тогда у меня все было бы как в шестнадцать лет.  И в институт можно опять идти.

- Да чо уж там мелочиться, давай раскидывай свои килограммы, чтоб как в десять лет было. Тогда еще и в школе порезвиться сможешь. – предлагает папа.

- От тебя, кроме гадостей, больше ничего не услышишь. Ладно, садитесь завтракать, вон Ромка пришел.

                Ромка принес буреки с мясом и сыром, и мы их очень быстро уговорили. Мама же и половины своего обезжиренного йогурта не выпила, и диетический сыр не смогла домучить. Так и оставила.  Вот что значит, вкусная и невкусная еда!

                Пляжная сумка у нас была уже собрана, и даже мама не задержалась на выходе. Через 10 минут мы уже плескались в море.

- Поплыли от берега подальше, - предложил папа. – Народу что-то много, нечего тут толкаться. Ромка, спускай лодку.

                У нас есть большая надувная лодка, и мы всегда оставляем ее у Душко на пляже, чтоб не таскать ее туда-сюда. Ромка столкнул лодку на воду, посадил меня туда, залез сам и оттолкнулся веслами. Мама с папой поплыли рядом.   Скоро все купальщики с нашего пляжа остались далеко позади.

- Ой! – вдруг сказала мама.

- Что такое? – забеспокоился папа.

- Мне на берег срочно надо.

- Да скажи ты толком, в чем дело!

- Я утром чай свой пила. «Летящую ласточку». Забыла совсем.

                Мы с Ромкой ничего не поняли, а папа посмотрел на ее напряженное лицо и вдруг начал хохотать, как ненормальный. Даже воды хлебнул.  Маме же было не до смеха, она развернулась и рванула к берегу. Я никогда не видела, чтобы она плыла с такой скоростью. Обычно она плавает медленно, но сейчас летела, как торпеда, рассекая волны.

- Во дает! – веселился папа. – Прямо парит над волнами наша ласточка!  На мировой рекорд, наверно, идет.  По плаванию. Сейчас из воды вылезет, начнет рекорды по бегу бить.

                Мама пулей выскочила из воды, надела шлепанцы и поскакала в сторону ближайшей кафешки.

- Летящая ласточка стремительно приближается к финишу, - продолжал комментировать папа. – Успеет или не успеет?... Успела, - выдохнул он удовлетворенно, когда мама скрылась за дверями ресторанчика.

- Да что с ней случилось-то? – недоумевали мы с Ромкой.

- Чаю напилась специального. Для похудения. Действует не хуже любого слабительного, - объяснил, наконец, папа. – Вот и подействовало в самый неожиданный момент.

                Мы подплыли к берегу и устроились на лежаках. Появилась мама. Она шла легко, весело и уже никуда не спешила.  Папа радостно запел:

- Я вспоминаю, тебя вспоминаю

Да радость шальная взошла, как заря

Летящей походкой….

                Закончить он не успел. Мама молча схватила Ромкину пятилитровую бутыль с морской водой и вылила папе на голову. Фыркая и отплевываясь, папа полез к маме обниматься.

- Андрей! Не можно на плаже! – подал голос Душко со своего столика, подмигнул и хитро заулыбался.

Папа отпустил маму, получил подзатыльник и, почесывая макушку, сказал:

- Да, дорогая, ты была права утром, когда не возражала против Сонькиных буреков.

- В смысле? – недоверчиво спросила мама.

- Я насчет того, что можно есть и пить, а что нельзя. Буреки и какао форева! Никогда не подведут!

                И на всякий случай нырнул в воду.