Подгородецкий Пётр — «Машина» с евреями

Пожалуйста

или

чтобы оставлять комментарии к публикациям и выставлять оценки.

Музыка. История, открытия, мифы

Кто на завалинке

to4ka Оффлайн

3054

ID 75654

Подгородецкий Пётр — «Машина» с евреями

Биография и творчество Петра Подгородецкого

делюсь. две
25 июня - В
Пётр Иванович
К 45-летию
Подгородецкий

Ссылка на пост

ПОДЕЛИТЬСЯ ПОСТОМ В СВОЕМ АККАУНТЕ

Комментарии (5)

14.09.2011 20:58

to4ka Оффлайн

#827230

Исполнитель: booblecat (ЛИ)

Жанр: мемуары, юмор

От автора:

Когда мне предложили написать книгу о себе и о «Машине времени», я сначала засомневался. Но потом стало обидно: какой-то там повар может написать книгу, а я нет?

Я очень старался, чтобы мои воспоминания на заданную тему дошли до читателей в понятном и, главное, неизменном виде. Без всякой мишуры и прочей дряни.

Единственное, что расстраивает, — это невозможность вмешаться и что-то изменить. Для этого нужна машина времени, а сейчас её уже нет, во всяком случае, у меня. Так что может быть это и к лучшему, что прошлое не корректируется.

14.09.2011 19:48

to4ka Оффлайн

#679640

Подгородецкий, Пётр Иванович

Краткая биография:

Родился 12 февраля 1957, в Москве. В 1978—1979 — концертмейстер экспериментального Театра Юденича, в 1979—1982 — клавишник и вокалист рок-группы «Машина времени», далее работал в группе «Воскресенье», в ансамблях Владимира Мигули, Иосифа Кобзона. В «Машину времени» вернулся в 1990. Уволен из группы в январе 2000. В 2007 вышла книга Подгородецкого «Машина с евреями».

Работал на радиостанции «Серебряный дождь» в программе «Хулиган-шоу». Был телеведущим программы «Сбитый летчик».

Я талантлив несомненно. В свои годы я говорю это абсолютно спокойно

Петр Подгородецкий не любит, когда его ассоциируют с "Машиной времени". Не будь этой группы, уверен он, появилась бы другая, третья, но как музыкант он состоялся бы в любом случае.

Автор: Нино Гвазава

Сайт: Известия - Неделя

Неделя: У вас своя группа, вы играете то, что хотите, делаете то, что хотите. Что вам не нравится?

-Петр Подгородецкий: Не нравится то, что меня окружает. Невозможно жить совсем изолированно, даже если ты человек самодостаточный. Невозможно абстрагироваться от тех людей, которые меняются в худшую сторону такими темпами, что просто диву даешься. Скажу вам честно – мне даже выступать здесь доставляет не такое удовольствие как заграницей. Там а) публика понимает, что я делаю, б) понимает какого уровня я музыкант и в) принимает меня соответственно этому уровню. А здесь все ждут, когда закончится концерт, чтобы потом петь блатные песни в караоке – настоящих ценителей музыки становится все меньше и меньше. За последние 20-25 лет культурный уровень людей благодаря радио и телевидению сильно упал.

н: А как вы сами изменились за это же время?

-Подгородецкий: Сейчас я не такой рубаха-парень, каким был раньше, стал избирательнее. Лучше понимаю, насколько все плохо вокруг. Правда, нашу жизнь лучше не анализировать – становится грустно. Вообще я разный в зависимости от обстоятельств. Конечно, с годами добавилось цинизма, но ведь любой человек в течении жизни меняется.

н: Ваш творческий расцвет многие связывают с "Машиной времени". У вас такое же мнение?

-Подгородецкий: "Машина времени" - это расцвет моей популярности, но не моего таланта. Мне говорили: "Если бы не "Машина времени", то кем бы ты вообще был?". У меня на этот счет другое мнение. Через эту группу прошло много музыкантов. Вы их знаете? Думаю, что нет. А меня знаете. Не будь "Машины времени", была бы какая-то другая группа. Возможно, моя собственная. Если человек талантлив – а я талантлив несомненно, в свои годы я это говорю абсолютно спокойно, - то он всегда пробьется, независимо от того где и с кем работал. Но таланту нужно адекватное окружение. Когда же работаешь в коллективе, где ни один человек даже нотной грамоты не знает, то это способствует не раскрытию таланта, а его эксплуатации.

н: Тем не менее проработали в "Машине" больше 13 лет. Почему не уходили?

-Подгородецкий: Я приходил и уходил оттуда дважды. Первый раз меня хватило на три года – настолько было все скучно и тоскливо. И непорядочно во многих аспектах. А последние 10 лет лень было что-то менять. Все шло по накатанной, а от добра добра не ищут, думал я.

К слову, самой плодотворной в творческом плане была работа с группой "Воскресенье", куда я попал после первого ухода из "Машины времени". Вот где было действительно интересно. Я до сих пор горжусь теми работами, которые сделал там как клавишник.

н: Сейчас вы выступаете в основном только в клубах. Не хочется собрать стадион?

-Подгородецкий: Стадионы у меня уже были, и возвращаться к ним не хочется. Могу сказать больше: ни один стадион, который собирала "Машина времени", не сравнится с моим выступлением в Гарлеме в конце 90-х. Во время очередных гастролей группы в Америке после концерта ко мне подошел пожилой афроамериканец и предложил сыграть в его джаз-клубе. Но когда я туда приехал, музыканты отказались со мной работать – мол, мы его знать не знаем, и что нам вообще может сыграть какой-то чувак из Москвы. Но я не хотел уходить просто так – сыграл один во время перерыва: спел свой блюз, "Джорджию". Я увидел, что публика меня принимает. В зале при этом ни одного белого. А там ведь люди не особо вежливы, им все по фигу: не понравится – тут же закидают. Подошли и музыканты, которые отказались поначалу со мной играть. Вот это признание дорогого стоило.

н: Вы вели авторские программы на радио и телевидении, сейчас пишете книги. В общем, диверсифицируете свой талант.

-Подгородецкий: На первую книжку, - "Машина с евреями", о моей жизни с "Машиной времени", - меня подбил Роман Трахтенберг. Вторая книга - "Русские идут" - появилась вдогонку первой. Теперь уже издательство приставило нож к горлу. Но книги - это не очень серьезно, если судить по гонорарам. А вот попробовать себя на телевидении мне действительно было интересно. Я нисколько об этом не жалею и не считаю время, проведенное в "Истории со сбитым летчиком", потерянным для музыки. Для музыканта опасно, когда околопрофессиональная деятельность начинает преобладать – когда телевидение или книжки становятся главнее, чем его группа.

н: Тем не менее в одном из своих интервью вы признались: чтобы достичь той формы, которая у вас была раньше, вам нужно позаниматься два-три месяца. Возможно, разницу заметят только специалисты, но вас самого не смущает такой компромисс?

-Подгородецкий: Вы знаете, даже специалист не заметит. Но я согласен с вами, что иду на компромисс. Но нет стимула! И мы возвращаемся к тому, с чего начинали разговор. Для себя я вижу только один выход: надо уезжать отсюда. Туда, где есть нормальная среда, нормальный бизнес, нормальные отношения. Не знаю точно когда, но знаю куда – уже дом даже купил.

14.09.2011 21:53

to4ka Оффлайн

#679641

Рецензия Гоблина

К творчеству группы «Машина времени» я равнодушен с детства. Не трогало оно меня ни в свободное время, где товарищи слушали на магнитофонах, ни на службе в армии, где бойцы пели песни под гитару. Не интересуют меня ни песни «про дом», ни песни «про дорогу». Вообще никакого интереса к творчеству Андрея Макаревича у меня нет. Но его книжки и книжки его товарищей для общего развития читал и читаю.

Как известно, мемуары гражданами пишутся по большей части для того, чтобы преподнести деяния автора в наиболее выгодном свете. Правильно это, неправильно — дело десятое, но практически все мемуаристы практически всегда избегают рассказов об определённых вещах. Например, театральные деятели стараются писать только о том, какой насыщенной духовной жизнью они жили. При этом умалчивая о том, какой интенсивной жили жизнью половой, яростно совокупляясь все со всеми в рамках театрального сообщества. Музыканты предпочитают не писать о том, как на левых концертах зарабатывали деньги и на что их тратили. Редкий мемуар показывает людей многогранными натурами, каковыми они являются в натуре. Книжка клавишника группы «Машина времени» Петра Подгородецкого — суровое исключение.

Андрей Макаревич очень любит рассказывать о том, как ему было тяжело в тоталитарном совке. Как ему не давали выступать, как он прозябал в нищете и голоде. А вот Пётр Подгородецкий с первых же страниц без затей сообщает, что будучи юным музыкантом зарабатывал до 500 рублей в месяц, не хуже профессора. Или, скажем, вровень с хоккеистом сборной СССР. И вот Андрей Макаревич от голода пух, а Пётр неплохо жил. Всего за три песни — "Ах, что за Луна", "Поворот" и "Скачки" — исполнявшиеся в кабаках и транслировавшиеся на советском радио, Пётр ежемесячно получал ещё 1.200 — 1.500 рублей. Автор массы других песен, Андрей Макаревич, естественно, зарабатывал в десятки раз больше, сотни тысяч рублей в год. Но при этом, как сказано выше, Андрей испытывал чудовищные лишения.

Дабы стало понятнее, поясню на примере. СССР был страной, где всё было заточено под рабочих и крестьян, т.е. именно они получали больше всех. Средний рабочий тогда зарабатывал под 200, хороший рабочий не менее 250, исключительный — до 600 (так действовала советская уравниловка). На большие заработки люди выезжали на Север, где в непростых условиях получали больше плюс северные надбавки, там со всеми накрутками у отдельных выходило под 1000 рублей. Чтобы заработать 100.000 рублей, хорошему рабочему в средней полосе (см. 250 рублей в месяц) надо было усердно трудиться 33 (тридцать три) года. То есть это была итоговая сумма всей жизни. А чем были сто тысяч рублей в СССР? На эти деньги можно было купить отличную кооперативную квартиру, построить прекрасный дом на селе, приобрести автомобиль, обустроить семью и ещё взять магнитофон "Ростов". На сто тысяч рублей можно было решить все материальные проблемы навсегда, и ещё бы немало осталось. Понятно, с неба они не падали, надо было всю жизнь трудиться, чтобы в итоге обрасти имуществом. Но зарабатывая столько за год, Андрей Макаревич испытывал нечеловеческие лишения.

В книге Петра слегка приоткрыты некоторые особенности продвижения к успеху. Например, далеко не все в курсе, кто чей сын, кто чья дочь, кто на ком женат и кто кому кем приходится. Идиотские тезисы "пробивается только талант" — они сродни рассказам о том, что в демократическом обществе у сына дворника и у сына миллионера равные возможности. Теоретически — понятно, равные. Только стартовые условия очень разные и способы продвижения разные. Соответственно, и результат различный: один становится дворником (максимум – сантехником), а другой живёт как подобает сыну богатого человека и по факту наследует папины миллионы.

Так и тут: а кто у тебя папа, а кто у тебя мама, а как ты попал вот в МАрхИ, а на ком ты женился, а кто был тесть, а кто тёща? Помогает ли по жизни то, что ты однофамилец главного архитектора Москвы? Как складывается карьера, если ты жил в соседнем подъезде с харизматичным Константином Эрнстом? Этническая составляющая умело отражена в названии книги. Детям это кажется несущественным, а в реалиях это база и основа. Потому что и тогда, и теперь достаточно телефонного звонка серьёзного родственника уважаемым людям — и всё закрутится как надо. Что, конечно, не мешает потом рассказывать, как страшно ты страдал.

Неплохо показаны Петром отношения между посторонними творцами. Многим по недомыслию кажется, что цензура кого-то там адски гнобила. Отчасти это так — цензура гнобила гомосексульные порывы, не допускала антигосударственных выпадов, не позволяла скакать по сцене голому и пр. Но речь не об этом. Цензура — это могучий инструмент, которым умело пользуются заинтересованные граждане. Например, состоятельным людям из Союза композиторов не нравится, что группа "Машина времени" зарабатывает очень много денег, и они принимают меры, заказывая и публикуя злобные заметки про группу в комсомольских СМИ. Естественно, с точки зрения детей во всём виновата проклятая цензура. Или даже адская травля со стороны КПСС. А про реальные причины никто не знает и знать не хочет. Ну, разве что почитает книжку Петра.

Прекрасно раскрыт материальный аспект творчества: как грамотно устроить концерт, как изготовить левые билеты, как собрать со зрителей деньги и не отдать государству ни копейки налогов. Суммы по советским временам получались просто чудовищные. Понятно, что наживались на этом деле в первую очередь организаторы мероприятий. Но и музыканты получали значительно больше высококвалифицированных советских работников. Это, конечно, не мешает Макаревичу рассказывать о чудовищных лишениях, а Подгородецкому — про то, как он по 20 тысяч долларов в месяц тратил только на кокаин.

Наркотики, кстати, отдельная тема. Всем известен лозунг "Секс, наркотики, рок-н-ролл!" Однако очень мало кто готов про это рассказывать в красках — кто, кого, как часто и где. Людей можно понять — как ни крути, личная половая жизнь. Но вот Пётр не избегает рассказов о непринуждённой половой жизни, которую все нормальные музыканты ведут на гастролях. Мало кто озвучивает вторую часть лозунга: кто, чего, сколько и по какой цене употребляет. Пётр отважно рвёт покровы и с безудержного употребления алкоголя, и с конопли, и с веществ более серьёзных. Участники концертов «Рок против наркотиков» избегают про такое говорить в принципе, предпочитая проводить мероприятия «Пчёлы против мёда». И это несмотря на то, что наркотики – важнейшая составляющая творчества и одна из трёх частей известного лозунга.

Книжка, в обчем, отвязная и смешная. Автор бодр, ироничен, ехиден и откровенно плюёт на любые авторитеты. Особняком стоит глава, в которой Пётр рассказывает о том, как работал с Иосифом Кобзоном. Чувствуется, что Пётр на полном серьёзе уважает Иосифа Давыдовича, совершенно искренне называя его великим. Ну, в этом Пётр не одинок, ибо Кобзон — личность мега-калибра, что тогда, что сейчас. Именно личность, а потом уже — певец и музыкант. Хотя певец и музыкант он ничуть не меньшего калибра, чем личность. Кобзон, кстати, нигде и никогда не ноет о том, как ему было плохо — как подобает мужчине, он строит вокруг себя тот мир, который считает правильным лично он, Иосиф Кобзон. И у Петра об этом неплохо написано.

Нетрудно догадаться, что к Андрею Макаревичу автор книги добрых чувств не питает. Пишет об этом иронично и насмешливо, но даже в скупом изложении поводов для обид более чем достаточно — как морального, так и материального плана. Понятно, мало написано про себя самого — ну, кроме очевидных фактов типа того, что Подгородецкий умеет хорошо играть, а остальные участники группы — наоборот. Но в целом как и в любом творческом коллективе — интриги, закулисные сговоры, кидалово коллег на деньги, увод женщин и пр. Жизнь непроста.

И многие скажут: охота в этом ковыряться?... На это могу ответить так. Жизнь любого (подчёркиваю красным — любого) человека при минимально внимательном рассмотрении оказывается неприглядна и достаточно паскудна. Жизнь людей т.н. искусства, вращающихся в обществе себе подобных — ещё более неприглядна. Ну а мало-мальски реалистичное описание оной — это как в книжке Петра Подгородецкого.

Дети немедленно спросят: так это что — выходит, в книге написана правда?! Нет, дорогие дети. В этой книге изложены взгляды и мысли Петра Подгородецкого, клавишника группы «Машина времени». А если вы, дети, хотите хотя бы приблизительно понять, на что похожа правда, читайте по теме всё подряд – разных людей, с разными взглядами, с разными трактовками событий. Глядишь, кое-что станет понятнее.

Интересующимся отечественной музыкой — рекомендую.

14.09.2011 21:55

to4ka Оффлайн

#679642

Дмитрий Юрьевич Пучков (творческий псевдоним — старший оперуполномоченный Гоблин или Goblin; 2 августа 1961, Кировоград, УССР, СССР) — российский переводчик-самоучка, автор многочисленных т. н. «правильных» (см. Полный Пэ) и шести пародийных переводов голливудских фильмов и сериалов, писатель и сетевой публицист. Занимается также организацией разработки компьютерных игр.

Работал в библиотеке Академии наук СССР на должности библиотекаря, затем служил в милиции в должности старшего оперуполномоченного в тюремной оперчасти и в уголовном розыске.

Прозвище «Гоблин» Дмитрий получил во время службы в милиции. Одна из газетных статей, повествующая о незаконопослушных милиционерах, которую Дмитрий прочёл с коллегами по службе, была озаглавлена «Гоблины в милицейских шинелях». С тех пор он и коллеги иронически называли друг друга «гоблинами», а самого Дмитрия, как старшего оперуполномоченного, называли «старшим гоблином».

На вопрос о национальности Гоблин обычно отвечает, что он советский человек (то есть интернационалист).

… по национальности я нерусский, отчество жены — Абрамовна.

Иногда о своей национальности говорит более определённо:

… я немец советского разлива. Мои соотечественники — советские люди, у которых говорить про национальность было моветоном. ( Википедия )

14.09.2011 22:00