Sergey55После Ермака.
Как стрельцы и казаки Сибирь завоёвывали.
Евгений Норин
В массовом восприятии истории присоединения Сибири к России существует один довольно странный провал. Это период после смерти Ермака, но до последнего рывка землепроходцев к Тихому океану. Кажется, что сразу после Ермака и его товарищей на сцену выступают Семен Дежнев и Ерофей Хабаров, выступая к холодным берегам. Между тем, в этот «провал» вошло несколько десятилетий путешествий, строительства и маленьких, но жестоких войн.
В конце 1584 года, когда погиб Ермак и его товарищи покинули Сибирь, ничто не говорило о перспективах освоения русскими этого края. За Уралом наших соотечественников просто не было. Да, Ермак фактически развалил рыхлую империю Кучума, но внести хаос еще не значит присоединить территорию. Между тем, заслуга Ермака в первую очередь состояла в том, что он сумел четко показать: за Уралом лежит земля, стоящая своего завоевания.
Летом 1584 года Урал перевалил отряд из трехсот стрельцов и казаков под началом воевод Василия Сукина и Ивана Мясного. Хотя фамилии покорителей Сибири звучат не слишком благозвучно, процесс, который можно назвать именно завоеванием, был начат ими.
Ермак не пытался закрепиться в Сибири, не строил постоянных укреплений, рассчитанных на долгие годы.
Сукин и Мясной же имели четкое задание: создать форпост. Сопротивления они не встретили, и заложили городок, на месте которого сейчас стоит Тюмень. Вскоре головой Данилой Чулковым был основан также и Тобольск.
Не следует думать, что Сибирь была пустынной. Русским – земледельцам – она действительно казалась почти не населенной. Однако с точки зрения местных племен это была плотно заселенная территория, на которой кипела своя политическая жизнь, шла жестокая борьба за ресурсы. Дело в том, что в Сибири слишком мало мест, где при технологиях XVI века можно было бы возделывать поля, так что Сибирь в описываемую эпоху – это край охотников и собирателей, отчасти скотоводов – с соответствующе низкой плотностью населения. Городки были редкостью, и чаще всего заселялись лишь на время. Поэтому, кстати, укрепления русских почти всегда становились непреодолимы: коренные народы просто не знали, как их штурмовать.
Сразу же по основании Тобольска Чулков управился с ближайшим ханом из Искера старым как мир приемом – пригласил с приближенными на пир и приказал схватить. Не следует, однако, думать о каком-то выдающемся коварстве. Дело в том, что вместе с ханом Сейдяком был захвачен Карача – персонаж, ранее заманивший на пир и перерезавший русский отряд сподвижников Ермака.
Сложно понять, как Чулкову удалось заманить на переговоры внутри своей крепости человека, который сам был известен предательским убийством русских казаков. Тем более, в отряде Чулкова имелись ветераны похода Ермака. Однако факт есть факт: «чулков пир» стал для Карачи последним. Сейдяк, что интересно, благополучно перешел на русскую службу и сделал карьеру уже в качестве служилого в Москве.
Первопроходцы. Картина Николая Каразина
Русские опирались на укрепленные городки и продвигались вперед главным образом, по речным системам. Дисциплина и огнестрельное оружие давали им серьезное преимущество, к тому же, даже отряды по 300-500 человек по местным меркам выглядели мощными армиями. Еще один козырь состоял в системности подхода: противника, решившего скрестить с бородатыми пришельцами сабли, преследовали до полного разгрома.
В это время за спиной землепроходцев уже росли бюрократические структуры для новых земель. Поначалу Сибирь собирались оставить за Посольским приказом, однако какое-то государство, с которым действительно имеет смысл установить настоящие дипломатические отношения, удалось отыскать уже на излете присоединения Сибири – это был Китай.
На месте Сибирью управлял Тобольский разряд. Тобольск стал своего рода столицей Сибири. Оттуда рассылалось продовольствие, оружие, подкрепления, там же разрешались текущие вопросы управления краем.
Было ли шествие русских по Сибири мирным? Отнюдь. Почти всегда первые контакты сопровождались кровавыми схватками. Происходило это не из-за агрессивности пришельцев, вернее, не только из-за нее. Сами по себе условия жизни в Сибири вели к тому, что среди ее грандиозных лесов и рек непрерывно шла борьба всех против всех. Первобытный тип хозяйства диктовал и первобытные отношения. Местные жители были воинственны и свирепы. Однако против дисциплинированных отрядов с пищалями у них не было шансов, а простецкие остроги и блокгаузы, в изобилии возводившиеся русскими, казались неприступными укреплениями.
Вся сибирская конкиста велась изумительно малым числом людей. В общей сложности, от перехода Ермака за Урал до покорения Камчатки в экспедициях не приняло участия даже нескольких десятков тысяч человек. Зачастую территорию величиной с Испанию контролировал один острог, внутри которого сидело 50-100 служилых и промышленных людей. Города, в которых собиралась хотя бы тысяча человек одновременно, считались крупнейшими центрами.
Интересно, что огромную роль в сибирской конкисте сыграли татары, башкиры и поляки. Происхождение первых очевидно: падение Казани и Астрахани привело к появлению массы служилых татар. Вооруженная аристократия была не истреблена, а инкорпорирована в русское общество. Со второй половины XVI века татары вовсю воевали на стороне русских по всем границам Московского государства, и среди отличившихся в битвах с крымской ордой, ливонцами, поляками - мелькают характерные имена казанских служилых.
Не стала исключением и Сибирь. Появление же поляков объяснялось просто: изначально это были пленные. Казачья служба казалась многим неплохой альтернативой сидению в сыром погребе в ожидании выкупа, который могут и не прислать. Так что были нередки походы, в которых русская рать была представлена в большинстве своем людьми, учившими русский язык уже по необходимости. Например, закладывать Тару отправилась огромная по меркам места армия в 1437 человек, включая тысячу татар и башкир и 240 поляков.
Сбор ясака. Картина Николая Каразина
В 1591 году новый отряд вышел на охоту за ханом Кучумом, ранее убившим Ермака. Тот пытался восстановить контроль над своим бывшим царством, паля лагеря принявших новую власть татар. Тщетно. Барабинская степь, в которой он пытался создать новый оплот, «утеснялась» острогами, откуда выходили все новые и новые отряды. Вскоре внезапный налет удался уже русским: кучумово кочевье было взято врасплох, а старый хан бежал с немногими людьми. Владения хана стягивали поясом острогов, из которых тянулись во все стороны разъезды казаков. Кучум метался, пытаясь уйти от погони, постепенно терял людей и в итоге был убит местными же племенами.
Перед русскими открылась громадная страна, полная пушнины. Именно пушной зверь стал основным предметом вожделения. Подобно тому, как старателей Калифорнии и Аляски манило золото, в Сибирь отправлялись за шкурками. Освоение Сибири шагало на двух ногах – усилия государства и частная инициатива. Первыми на новые земли просачивались обычно ватаги промышленных людей (от слова «промысел»).
В более жестком для местных племен варианте первыми приходили отряды, обкладывавшие аборигенов ясаком – данью шкурами. В конечном счете, ясак взимался почти со всех народов Сибири. Часто в обеспечение лояльности брались аманаты – заложники. Уже после этого в Москве взвешивали соболей и присылали воеводу. Заброшенные на край света люди действовали на огромном расстоянии от родной Руси, так что и вольные люди участвовали в государственных предприятиях, коль скоро те сулили выгоду, и воеводы не чурались устраивать экспедиции по собственной инициативе.
При этом многие племена добровольно предпочитали сотрудничество: русские не только требовали дани, но и вовсю торговали. В результате, например, Томск возвели после челобитной местного татарского князя, который по этому случаю специально съездил в Москву. Вождь резонно полагал, что русских лучше иметь в качестве союзников и покровителей.
В этот момент колонизация распадается на два потока. Один уходит на север, по Оби. Дальше он двинется на восток, пока не упрется в Чукотку. Другой поток промысловиков, казаков и государевых людей направляется на восток через южные лесостепи. Заведомо упрощая, «северян» интересовали в первую очередь соболя, «южане» сконцентрировались на занятии районов, пригодных для земледелия.
В 1593 году русский отряд сплавился по Иртышу и Оби и выстроили Березов и Обдорск. Куда тяжелее шло строительство Пелыма. Этот острог сначала горел, затем медленно восстанавливался. Одними из первых его насельников стали, кстати, семьи, сосланные из Углича после гибели царевича Дмитрия, положившей начало Смуте. В это время на входе в Обскую губу уже возводили Мангазею – пушную столицу крайнего севера. Ее звездный час оказался коротким, но ярким: в окрестностях Мангазеи гуляло рекордное количество соболей.
Служба в этих острогах была далеко не синекурой: вогулы и остяки постоянно беспокоили новые поселения набегами, а климат сам по себе, без всякой войны, мог убить кого угодно. Обдорск, стоявший на границе с тундрой, постоянно оказывался в осаде местных самоедов, устраивавших налеты на оленьих упряжках.
Тем не менее, отделение агнцев от козлищ шло быстро: русские постепенно громили племена, не желавшие признавать их власти, с помощью племен, видевших выгоду от тесного общения с пришельцами. Непримиримостью отличалась разве что Пегая орда, племенной союз селькупов в бассейне Оби.
Русские столкнулись с селькупами в конце XVI века, и для контроля территории тут же, как обычно, возвели острог будущий Сургут. Как часто бывает, преимущества русским дали политические разногласия среди местного населения. Селькупы во главе с князцом Воней конфликтовали с остяцким князем Бардаком. Если Воня был категорическим противником сношений с пришельцами, то Бардак стал верным союзником России. Благодаря борьбе Вони и Бардака русские получили сведения о сборе селькупов в поход и ударили на опережение. Восточнее Сургута схлестнулись армии по несколько сот человек. Документы не сохранили подробностей схватки, но судя по прекращению упоминаний о Воне и появлению у русских пленных селькупов, представить, что произошло, нетрудно.
Для «южного потока» колонизации следующим шагом стало проникновение в лесостепи южной Сибири. Русские уделяли огромное внимание захвату всех районов, где можно было вести земледелие, и не жалея сил вытесняли оттуда кочевников, принуждая или уходить, или тоже оседать на землю. В январе 1599 года в Москве приняли семью хана Кучума, но разгром и гибель старого противника не означали прекращения конфликтов с кочевниками.
В лесостепи шла вялотекущая война всех со всеми, и Россия вступила в этот круговорот насилия в качестве крупнейшего участника. Это был не только результат целенаправленной экспансии, но и вынужденный шаг: местные калмыцкие племена сами пытались объясачить дружественных русским татар. Одновременно мутили воду потомки Кучума, пытавшиеся вернуть свое прежнее положение.
Однако набеги и мятежи развивались по одному и тому же сценарию: внезапный налет, захват рабов и скота, затем контрудар до зубов вооруженных детей боярских, стрельцов и казаков, настигавший уходящих в степь отягощенных добычей кочевников – и так годами. Тем не менее, граница постепенно отодвигалась на юг и восток. За мешаниной «отписок» о стычках, налетах и набегах легко было пропустить простой факт: практика «утеснения» степняков острогами работала.
К середине XVII века активность степняков против Томска и Тобольска серьезно подломилась. Вообще, отметим, что за редкими исключениями сопротивление коренных народов продолжалось на протяжении не более, чем одного поколения. После этого становилось ясно, что русские смертельно опасны как враги и исключительно полезны как друзья, и так, добрым словом и пищалью, очередной край размером с крупную европейскую страну, замирялся.
Вид Якутска. Гравюра Франсуа-Дени Нее
К 1618 году русские завершили первый этап сибирской конкисты. Неким географическим ориентиром стал выход к Енисею. Здесь начинается новый этап освоения Сибири. Походы в Западную Сибирь были делом государственным, со многими сотнями, изредка даже тысячами участников. Характерно, что основная масса эпических фигур сибирской конкисты выходит на сцену уже на новом этапе. С одной стороны, впереди находились более холодные пространства, часто скованные вечной мерзлотой. Население становилось еще более редким, чем к западу, часто племена вели более архаичный образ жизни. Походы дальше и дальше, к Тихому океану, совершались менее многочисленными отрядами, часто буквально в несколько десятков человек. И чем дальше, тем чаще это были уже не государственные экспедиции, а инициатива отдельных предприимчивых людей.
Дальнейшие походы в глубину Сибири и Дальнего Востока – это отдельная, уже несколько иная история.
Поход в Сибирь - одна из замечательных страниц русской истории. Малочисленные отряды с самыми примитивными орудиями в короткий срок сумели пройти огромные расстояния и сформировать Россию в том виде, в котором она существует теперь – государство размером с континент. Почти всегда сибирских первопроходцев вели на восток сугубо личные мотивы, конкретно – жажда свободы и наживы. Однако объективным результатом их усилий стала одна из крупнейших в мире держав. Чаще всего они не получали за свои мучения никакого вознаграждения: на каждого, кто ухитрялся приобрести какое-то состояние, сбывая пушнину, приходилось множество менее удачливых коллег, навеки оставлявших свои кости на берегах Оби или Енисея. Тем не менее, плодами усилий людей того времени мы пользуемся до сих пор.
Valera123
Albina 
Alexandroff-VSТема очень интересная.
Поход Ермака не был первым военным походом в Сибирь
В патриотической мифологии проводится мысль о том, что поход Ермака был первым военным походом русских в дикую, пустынную и неизведанную страну Сибирь. Конечно, это не совсем так. Ермак не был первым русским полководцем, который привел в Сибирь свой отряд.
Самые первые сведения о военном походе русских в Сибирь относятся к 1384 году, когда новгородский отряд прошел на Печору, и далее, северным походом через Урал, на Обь. Сведения об этом походе крайне отрывочные, и неизвестно, кто возглавлял отряд, сколько в нем было человек и какие цели он ставил перед собой [44, с. 94]
С ослаблением Новгорода и подпадением его под власть московских великих князей, разведкой и завоеванием Приуралья и Сибири стали заниматься московские воеводы. Если новгородцы преследовали главным образом экономические интересы, то есть завязывали торговлю, то московиты преследовали явно политические цели и хотели присоединения северных земель. Их главной задачей в новых землях было приведение местного населения под власть московского государя и взимание дани в его пользу.[12]
В 1465 году состоялся поход московского воеводы Василия Скрыта в Югру, где он собрал с местного населения дань в пользу московского князя.
Через несколько лет, в 1472 году воевода Федор Пестрый совершил крупный военный поход в Пермь, завоевал ее и выстроил в центре этой земли укрепленный город Чердынь, который стал форпостом русского присутствия в Пермском крае и Предуралье. В 1478 году Москва присоединяет к своим владениям огромные владения Господина Великого Новгорода на севере, в том числе и на северо-востоке, по Печоре и Двине.
Через десять лет после основания Чердыни, в 1483 году состоялся крупный поход воевод князей Федора Курбского и Ивана Салтыкова-Травкина на Пе-лымское княжество, которое занимало земли на Урале, по Тавде и Пелыму. Воеводы прошли Пелымское княжество, разгромили войско пелымского князя, наложили дань на его население и потом прошли вверх по Оби до слияния с Обью Иртыша. От Иртыша отряд воевод прошел до устья Тобола и вернулся в Московию [19, с. 94].
Пламенный привет сторонникам патриотического мифа! Князья Федор Курбский и Иван Салтыков-Травкин прошли маршрутом Ермака за сто лет до казачьего похода.
В 1499 году состоялся крупный военный поход воевод князей Семена Федоровича Курбского и Петра Федоровича Ушатого во главе отряда из 4 тысяч ратников в Югорскую землю. Отряды князей двигались по Мезени и Печоре к городку Усташу, где должны были соединиться. 21 ноября 1499 года объединенный отряд вышел в поход за Югорский Камень, то есть должен был перевалить высокий Приполярный Урал по горному проходу, уже хорошо известному русским. Поход должен был покорить остяков и вогулов, живших по восточную сторону Урала, вплоть до устья Сосьвы, впадающей в Обь. Всего до тех мест отряд прошел более 6,5 тысяч верст.
Отряд взял штурмом более 40 укрепленных городков, захватил в плен 58 князей и богатырей, множество простых воинов. На население была наложена дань в пользу московского князя. В 1502 году, после возвращения князей из похода, Иван III присвоил себе титул князя Кондинского и Обдорского [44, с. 94].
Одним словом, за 80 лет до Ермака русские уже завоевали северную часть Восточного Приуралья.
Очень много интересного материала по этой теме. Ссылку можно только в приват к сожалению.
Поход Ермака не подчинил Сибирское ханство России
Ермак не мог своим походом подчинить Сибирское ханство России по очень простой причине. Эта простая причина состояла в том, что Сибирское ханство с 1555 года находилось в вассальной зависимости от московского государя. Еще хан Едигер из рода Тайбугидов обратился за помощью в Ивану Грозному и пообещал платить ясак. Случилось это при таких обстоятельствах. Сибирские ханы воевали на своих южных границах с казахами и войсками бухарского хана Муртазы, которыми командовал средний сын бухарского хана Кучум, будущий правитель Сибирского ханства. В 1554 году Кучум совершил удачный поход на Иртыш, прошел по его верховьям, разорил юрты местных жителей и дошел практически до самой столицы ханства. Это поставило Едигера и его ханство на грань краха.
Поражение заставило Едигера искать союзника и покровителя. Перебрав все возможные кандидатуры, хан остановился на московском царе Иване IV, который незадолго до того разгромил и покорил могущественное Казанское ханство. В январе 1555 года Едигер послал посольство в Москву во главе с Бояном с предложением дани и просьбой о военной помощи против бухарцев. Хан признал себя вассалом русского царя и пообещал ежегодно вносить 3 тысячи соболей в качестве дани. В качестве подарка посол привез 700 соболей.
В Москве рассудили дело по-своему. Царь объявил посланнику, что хан мог бы внести дань и побольше, ибо у него около 10 тысяч подданных. Следовательно, дань должна быть не в 3 тысячи, а в 10 тысяч соболей ежегодно. Посольство было задержано, посол помещен под арест. Царь объявил Сибирское ханство своими владениями, присвоил себе титул «Всея Сибирския земли повелитель» и назначил сборщиком ясака, или по-татарски даругой, в Сибирском ханстве сына боярского Дмитрия Непейцына.
Царский даруга приехал в ханскую столицу Искер (Сибирь), попытался было подсчитать количество подданных Едигера и собрать наложенную на ханство дань. Но из-за военного разгрома и, видимо, нежелания покоряться Москве, жители ханства сдали не 10 тысяч, и даже не 3 тысячи, а только 700 шкурок соболей. Сам хан принес царю присягу — шерть, по-татарски. Он дал Ивану шертную грамоту и послал 100 соболей в счет дани, 100 соболей в счет пошлины и еще 69 соболей взамен белок. С такой скупой данью Дмитрий Непейцын поехал обратно в Москву в сопровождении Истемира, нового посла от Едигера. Посол передал царю прошение Едигера о снижении дани до 1 тысячи соболей. Ивану Грозному это, понятно, очень не понравилось, но взнос дани все-таки был уменьшен до просимой суммы. Посол просил еще военной помощи, но военных отрядов царь на помощь Едигеру даже не собирался посылать. Дары размягчили царя-самодержца, и он отпустил Бояна и Истемира обратно в Искер.
Едигер вносил ежегодный ясак в размере 1 тысячи соболей до 1563 года, когда он неожиданно умер, не оставив наследника на престоле.
Здесь нужно внести небольшое разъяснение. Миф о присоединении Сибирского ханства к России родился не на пустом месте. Формально Сибирское ханство было вассалом Московского государя, о чем превосходно были осведомлены как в Средней Азии, так и в Европе. Но в 1563 году, после смерти Едигера, остро встал вопрос о престолонаследии. Хан оставил после себя только беременную ханшу. В принципе, татарская сибирская знать — тайджи, могла бы подождать разрешения от беременности. Но это обеспечивало бы долгий период безвластия в ханстве или регентства, чего знать перед лицом военной опасности с юга очень не хотела. Поэтому в Бухару, к хану Муртазы, происходившему из рода Чингизидов, было отправлено посольство с просьбой дать им хана. Дело в том, что род Тайбугидов был утвержден на престоле Сибирского ханства Чингис-ханом, который в 1217 году пожаловал казахскому царевичу Тайбуге земли по Иртышу. Сибирские тайджи справедливо рассудили, что нового хана им должен дать потомок Чингис-хана. Муртазы отрядил на управление Сибирским ханством своего среднего сына Кучума.
Сложилась коллизия. Формального отказа от данничества Московии не было. Более того, было даже посольство Кучума в Москву в 1571 году, которое прибыло сразу после разгрома московского посада войском Дэвлет-Гирея, а в 1572 году хан обещал русскому послу Третьяку Чубукову собрать со своих поданных ясак в пользу московского царя. Но Кучум на деле не признавал этих вассальных отношений с Москвой, слал Ивану Грозному письма весьма издевательского содержания, в которых намекал на погром Москвы Дэвлет-Гиреем и на бегство «сюзерена» из своей столицы.[13] Да и по нормам политических отношений того времени Сибирское ханство стало де-факто вассалом Бухары.
С точки зрения Москвы Сибирское ханство еще продолжало быть вассалом, и потому выходит, что, с точки зрения московского царя, Ермак напал на вассальное ханство, чего, конечно, не должен был делать.
Русское расселение на восток началось до похода Ермака
В патриотической мифологии вокруг похода Ермака бытует еще представление о том, что именно этим походом было открыто русское переселение на восток, с бассейна Верхней Волги на Урал и дальше по Сибири. Придется и здесь разочаровать сторонников мифа о Ермаке-покорителе. Русское переселение на восток началось примерно за сто лет до похода Ермака, а ко времени его похода превратилось в повальное бегство от опричников Ивана Грозного на окраины, в том числе и на восточную.
Зачинатель русского переселения на восток и промышленного освоения восточных окраин страны известен по имени. Примерно в 70-х годах XV века в Пермском крае появляется Федор Лукич Строганов, основатель династии солепромышленников Строгановых и дед тех самых Строгановых, которые снаряжали Ермака в поход в Сибирское ханство. Федор Строганов обосновался на правом берегу Вычегды в поселке Усольск, рядом с соляными озерами. С этого места начала расти его обширная вотчина.
Посмотрите на карту. Вычегда — это уже точно не Русь. Это, практически, самый центр Урала.
О предке знаменитых Строгановых сохранилось мало сведений. Он, согласно семейной легенде, происходил из рода монгольских князей, принявших русское подданство. Родоначальник его рода за это будто бы был убит. Трудно сказать, насколько эта легенда достоверна и имеет ли под собой какую-то основу. Сам Федор Строганов, видимо, занимался пушным промыслом и землепашеством. Во всяком случае, соляной промысел в Усолье открыл его старший сын Аника Строганов в 1515 году.
Соляной промысел давал очень большие доходы, был очень выгоден, и потому Строгановы скоро выдвинулись в число самых богатых людей в Московском государстве. Доходы и богатство позволяли заниматься политикой при царском дворе и делать царю дорогие подношения. Этими подношениями Аника Строганов завоевал расположение Ивана Грозного, который стал очень благоволить к солепромышленнику.
4 апреля 1558 года Аника Строганов получил царскую грамоту, оформленную на его сына Григория Строганова, на пожалование землями по Перми. В новых землях Строгановы стали ставить деревни, нанимать людей и организовывать промыслы. Особенно доходным для этой семьи был промысел соли. Промыслы росли еще и потому, что царская грамота на 20 лет освободила его вотчину от обложения податями и повинностями. Строганов не платил стрелецкую подать на содержание стрелецкого войска, полоняничную подать на выкуп пленных и облучную подать на порох. По меркам того времени, когда народ стал изнемогать под тяжестью многочисленных налогов и повинностей, главным образом, на военные нужды, такое положение пермского солепромышленника было очень выгодным.
Близость к царскому двору и регулярные дорогие подарки способствовали расширению вотчины Строгановых. 25 марта 1568 года сын Аники Яков Строганов, был пожалован землями по Чусовой, где вскоре тоже были открыты соляные промыслы. Чусовая — это тоже самый центр Урала.
В 1572 году Иван Грозный разрешил Строгановым содержать воинов для защиты своих владений и повелел завести вотчинный разряд служилых стрельцов. Решение необычное. Царь разрешил своему подданному содержать частную армию. Более того, было дано царское разрешение организовывать походы за свой счет на черемисов, башкир, хантов, манси, вогулов и приводить их к покорности царю. Не надо обольщаться. Вся территория много дальше к востоку уже была в вассальной зависимости от московского государя, и в этом разрешении речь идет о подавлении восстаний, присоединении отложившихся от русской власти. Кроме того, Кучум, не признававший московского вассалитета, стал тревожить набегами русские владения по Чусовой и Перми.
В 1573 году началась активная война между Строгановыми и Сибирским ханством. В тот год племянник Кучума, Маметкул, командующий ханским войском, напал на русские поселения на Чусовой и разгромил русские войска в этом районе. Мы не имеем точных данных, но, по всей видимости, Строгановы на следующий же год провели ряд ответных рейдов.
Активность в защите восточных рубежей государства вновь была замечена царем. 30 марта 1574 года Иван Грозный пожаловал Строгановых землями уже за Уралом, по Тоболу и Иртышу. В общей сложности, царь пожаловал семье Строгановых 7,5 млн. десятин земли. Эта площадь была сравнима с территорией многих достаточно крупных и сильных государств в Европе. Строгановы выдвинулись в число самых крупных землевладельцев Московского государства.
Невозможно понять, как мог царь и Строгановы организовать поход на Сибирское ханство, ежели оно де-юре принадлежало московскому государю, а земли по Тоболу и Иртышу де-юре принадлежали Строганову. Не могли они планировать завоевание того, что уже и так им принадлежало. Поэтому версия о том, что организаторами похода Ермака могли выступить Иван Грозный и Строгановы, просто абсурдна.
Особенность положения состояла в том, что только на бумаге Сибирское ханство было под скипетром московского царя, но на деле это было государство, находившееся в вассальной зависимости от Бухары и проводившее в 70-х годах XVI века крайне недружественную политику по отношению к Московии. Но все разрешения царя завести войско в Строгановской вотчине, отражать нападения и приводить к покорности были в глазах царя, так сказать, делами полицейского свойства. Мерами, направленными против «бунтовщиков».
Если это понять, то ясно видно, что поход Ермака — чистой воды инициатива самого атамана и его приближенных. Ясно видно, что поход имел чисто грабительские цели, а вовсе не цель присоединения ханства к России. Захватив столицу, казаки просто щедрыми подношениями желали задобрить царя, чтобы он простил им и прошлые, и этот грабительский поход. Надо сказать, своего они добились. Вообще, довольно редкий случай, когда царь принимает дары от награбленного у своих же вассалов, награждает грабителей и отпускает с миром. Но для эпохи Ивана Грозного это, к сожалению, было вполне возможно.
Одним словом, мы вправе рассматривать поход Ермака как явление эпохи Ивана Грозного и только, а не как какое-то всемирно-историческое событие. Это был чистый грабеж и разорение ханства, которое формально находилось в зависимости от Москвы. Если опричники Ивана Грозного грабили и разоряли Новгород, который совершенно реально был под властью московского царя, то казаки Ермака грабили Искер, бывший формальным владением бесноватого Ивана. Если опричники грабили страну по указу царя, то казаки Ермака грабили Сибирское ханство по своей инициативе. Сходство между казаками Ермака и опричниками Малюты Скуратова в том, что все они беспощадно истребляли население, попавшееся под руку, и что царь всех их прощал, жаловал и принимал подношения, составленные из награбленного добра. Сходство еще и в том, что и опричников, и казаков Ермака супостаты разбили и быстро отобрали назад все их завоевания.
РЫСЬ
serbСпасибо! Интересный материал, мне только упомянутый термин смутил-"патриотическая мифология", словечко из репертуара современных об......й великой истории России. Какие тут мифы, если есть архивные документы.
Спасибо всем за отзывы! Владимир, вам тоже большое спасибо за подробное пояснение нашей истории. Вот ведь как получается, в школе учили, что Ермак покоритель Сибири, песни про него складывали, даже слышал ему памятник где то стоит. Ну ладно, Бог им судья, как бы там ни было , а всё равно интересно знать нашу историю.
Покорение Сибири: Мифы и реальность
Дмитрий Николаевич Верхотуров; Андрей Михайлович Буровский;
О книге
Спорные вопросы и неожиданные ответы. Оригинальные гипотезы и неопровержимые факты. Историческое расследование общеизвестных событий, меняющее привычное представление о прошлом, настоящем и будущем России. Зачем Иван Грозный издал указ о покорении сибирских земель, если они и так принадлежали ему? Почему в Лондоне, при дворе королевы Елизаветы, знали, где расположено Сибирское ханство и в чьей вассальной зависимости оно находится, а сибирский первопроходец Ермак ничего об этом не ведал. Да и кем, собственно, был Ермак на самом деле — доблестным первопроходцем или новым ханом в Сибири? Автор, опираясь на исторические факты, дает оригинальную концепцию покорения Сибири и присоединения её к Московскому государству, заполняя многочисленные «пробелы» на этой странице отечественной истории.
Еще одна книга, разоблачающая базовые мифы россиянской «патриотической» пропаганды.
Не мирным «крестьянским» освоением было присоединение Сибири, а настоящим покорением. Кровавым и разорительным.
Надо ли «стыдиться» этого? В принципе людям правых взглядов о покорении и захвате чужих земель не стоит сожалеть. В таком подходе мы разойдемся с оценками автора книги.
Но, факты, господа, факты!
До чего же тупым, безалаберным, неэффективным было это покорение. Как московской бюрократией упускались все прорывные возможности, сводились на нет победы и завоевания инициативных русских людей. Как даже политическая подлость и вероломство «покорителей» в итоге не приносили никаких политических и экономических выгод.
Об этом много сказано в данной книге. И этим она интересна нам.
Как лишнее напоминание о том, что Москва способна превратить в дерьмо все, к чему прикасается.
И кровь, и пушнину, и лес, и золото, и доблесть, и труд.
Проф. П.М. Хомяков
Послесловие
Подводя итоги своей книги, я хотел бы снова вернуться к мыслям, изложенным в предисловии к ней.
На наше сегодняшнее мышление, на наше восприятие как событий исторических, так и происходящих сегодня огромное влияние оказывает система представлений, которую я вслед за A.M. Буровским называю Большим Московским Мифом. Некоторые основные идеи этого мифа изложены в предисловии, и именно из них растут остальные побеги исторической мифологии, в том числе и те, которые касаются истории Сибири.
Вся эта книга, как и будущие книги по этой же, сибирской тематике, которые я запланировал, посвящены доказательству одной простой мысли: распространенные представления об истории Сибири ни на грань не соответствуют действительности. Более того, они полностью, практически во всех случаях, диаметрально противоречат исторической реальности, воссозданной по сообщениям документов.
Легко увидеть, что все три представления, которые разбирались выше, — покорение Сибири Ермаком, крестьянская колонизация и теория «никаких войн не было», — полностью, во всем противоречат фактам и документам. Они абсолютно несостоятельны, и всем их защитникам необходимо просто отказывать в ученом звании, в авторитете.
Итак, не было никакого «покорения Сибири» Ермаком, а был неудачный грабительский поход, завершившийся полным разгромом казачьего войска. Не было никакой крестьянской колонизации, а было присоединение Сибири военными силами. Не было никакого «мирного присоединения», а были жестокие и упорные войны, сильное сопротивление, которое русские преодолели только спустя более чем сто лет, совершив огромные усилия.
Я не зря затрагиваю здесь Большой Московский Миф. Мне как разоблачителю мифов необходимо считаться с мировоззрением своих читателей. Большой Московский Миф за века своего развития и влияния на мировоззрение русского человека, которое не прекратилось и теперь, воспитал русского в святой уверенности в том, что Россия всегда, от начала времен и по настоящую пору, была сильнейшим государством, что Россия должна (подчеркну императив: должна) быть сильнейшим государством.
Со времен митрополита Кирилла мало что изменилось. Только тогда надеялись на святость и Провидение, а теперь надеются на ядерные боеголовки.
Московский миф воспитал русского в святой уверенности в своей абсолютной правоте. Это сочетание — уверенность в своей силе и абсолютной правоте — пронизывает все русское сознание.
Для чего об этом говорить? Вроде бы и так все понятно и давно известно. Однако нельзя не сказать об одном немаловажном моменте: когда русские в Сибири руководствовались грубой силой и абсолютной уверенностью в своей правоте, их политика неизменно проваливалась. Грубый нажим на князей приводил к войнам, восстаниям и созданиям антирусских коалиций. Принуждение к принятию подданства приводило к опустошительным нападениям на русские города, деревни и волости, к разграблению и опустошению ясачных волостей. Только на материале конца XVI — начала XVII веков, изложенном в этой книге, легко увидеть, что в этом правиле никогда не было исключений.
Но когда русские отказывались от такого подхода, когда руководствовались здравым смыслом, то вот тогда дело завершалось успехом. Сибирь была присоединена не спесивыми царскими воеводами, а простыми казаками, возглавлявшими отряды и посольства, которым хватало ума учесть обстоятельства. Нередко они делали это в ущерб себе. Сын боярский Федор Пущин, который повернул назад отряд, высланный на строительство острога в долине Бии и Катуни, потом попал под следствие за невыполнение приказа. Подробности его похода известны из следственных материалов и показаний толмача в его отряде — Айдара. Тогда его поступок казался преступлением и непростительной слабостью. Но с позиций сегодняшнего дня видно: Федор Пущин не только сберег отряд, который неминуемо был бы уничтожен при столкновении с телеутами, но и избежал обострения политической обстановки. При попытке захвата телеутских земель заключение мирного договора с Абаком в 1634 году было бы невозможным.
Главный вывод из истории завоевания Сибири так и формулируется: основной успех достигался тогда, когда воеводы, военачальники отрядов и главы посольств руководствовались здравым смыслом, учетом и пониманием складывающейся политической обстановки.
В рамках Большого Московского Мифа история завоевания Сибири, конечно, в изрядно приукрашенном виде, это история проявления могущества России, беспрепятственного распространения влияния и территории. В рамках же не мифологизированного подхода эта история — летопись грубейших ошибок, рек и озер пролитой напрасно крови, совершенно бессмысленного разорения Сибири, вполне сопоставимого с нашествием Чингисхана. Это история того, как в исключительно благоприятных условиях, когда все противники ослаблены войной всех против всех и к русским все обращаются с мирными предложениями и выгодными союзами, русская политика привела к отпадению всех союзников, образованию антирусской коалиции и возрождению Сибирского ханства. Это серьезный урок. Жаль только впрок до сих пор не пошедший.
Нам сейчас такие уроки крайне необходимы, ибо в сегодняшних затруднениях, перед лицом многочисленных проблем русские ищут спасения и руководства к действию в арсеналах все того же Большого Московского Мифа, возрождения этого погибельного сочетания силового давления с уверенностью в своей абсолютной правоте. История завоевания Сибири показывает, что эта стратегия не работает. Русским удалось наскоком захватить Сибирское ханство. Но ничего с ним сделать русские не смогли. Единственная стратегия, ими примененная, заключалась в разрушении этого ханства, его структуры, его общества, выкачивания ресурсов (выбитый соболь, например, и не только), ограблении и притеснении населения. Присоединить новые территории русским тоже не удалось без долгой войны и без преодоления сильного сопротивления. На новых землях все повторялось вновь — русские разрушали налаженное хозяйство и давно сформировавшееся общество. Механизм этого разрушения был очень простой. Русские у местного населения заставали хозяйство, сильно отличное от своего, привычного. Их не интересовало, что хозяйство налажено с учетом опыта тысячелетий. Русских лишь удивляло, почему это местные народы не перенимают «прогрессивного» пашенного хозяйства, которое они внедряли силой и принуждением. Русских удивляло, почему это местные народы ходят за соболем с луком, вместо того, чтобы использовать «прогрессивные» ловушки.
Итог: захватив треть населенной части Сибири, русские не смогли воспользоваться людскими и хозяйственными ресурсами этой территории. При правильном отношении, с учетом особенностей места, на территории Сибирского ханства, а также на Алтае можно было создать страну, не менее богатую и могущественную, чем Московия. Это удалось ойратскому владыке Батур-хунтайджи, который в 1644 году создал из полуразгромленных ойратских родов в месте, менее благоприятном для хозяйства, на гораздо меньшей площади могущественное Джунгарское ханство, которое было разрушено только в результате более чем полувековой войны с Цинской империей Китай. Более полвека династия Цин бросала неисчислимые ресурсы Китая на Джунгарию, прежде чем добилась крушения этого степного государства. Батур-хунтайджи из ничего создал сильное государство. А Сибирь под русскими скатилась к такой степени развития, на котором была, наверное, в неолите или в раннем бронзовом веке: примитивное земледелие в сочетании с охотой и собирательством, поселки из курных изб. Ни тебе обустроенных городов, ни тебе развитого хозяйства, ремесла, караванной торговли, ни тебе письменной культуры — всего того, что было достоянием Сибири в течение тысячелетий.
Аналогичное положение сейчас и в России. Мы имеем страну с колоссальными запасами, с большими людскими резервами и большими возможностями для развития. Весь остальной мир живет в куда более худших условиях и в чем-то обделен — в ресурсах, в площади, в людских резервах или еще в чем. Но мы из этого богатства ничего путного создать не можем. Причина все та же: мы не слушаем никого и ничего, даже свой собственный народ, мы до сих пор считаем себя правыми и вправе применять силу для навязывания своей точки зрения. Опыт завоевания Сибири показывает, что ничего хорошего из этого выйти не может.
Нам необходимо отказаться от этого мировоззрения, навязанного московскими владыками давно ушедших времен, от Большого Московского мифа. Только тогда, когда мы научимся использовать вместо грубой силы переговоры, вместо априорной убежденности в своей правоте умение выслушать и понять другую точку зрения, умение учесть обстоятельства, только тогда мы можем рассчитывать на достойную жизнь.
Список использованной литературы
1. Абдиров М. Хан Кучум: известный и неизвестный. Алматы: Жалым, 1996.
2. Бахрушин С.В. Очерки из истории колонизации Сибири русскими в XVII веке. М.: Соцэкгиз, 1927,
3. Бахрушин С.В. Очерки истории Красноярского уезда XVII в. // Бахрушин С.В. Научные труды. Т. IV М.: Наука, 1959.
4. Бахрушин С.В. Вопросы русской колонизации Сибири в XVI–XVII вв. // Научные труды. Т. III. Избранные работы по истории Сибири XVI–XVII вв. Ч. 1. М.: Изд-во АН СССР, 1955.
5. Бернштам A.M. Социально-экономический строй орхоно-енисейских тюрок VI–VIII веков. Восточно-тюрский каганат и кыргызы. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1946.
6. Бузукашвили М.И. Ермак. М.: Военное издательство, 1982.
7. Бузукашвили М.М. Ермак. М.: Воениздат, 1989.
8. Бутанаев В.Я. Топонимический словарь Абакано-Минусинской котловины. Абакан: Абаканское книжное изд-во, 1995.
9. Бутанаев В.Я., Абдыкалыков А. Материалы по истории Хакасии XVII — начала XVIII вв. Абакан, 1995 (приложение).
10. Бушков А., Буровский А. Россия, которой не было-2. Русская Атлантида Красноярск: Бонус, М.: Олма-Пресс, 2000.
11. Быконя Г.Ф., Федорова В.К., Бердников Л.П. Красноярск в дореволюционном прошлом XVI1—XIX веках. Красноярск: Изд-во КГУ, 1990.
12. Вилков О.К. Очерки социально-экономического развития Сибири конца XVI — начала XVIII веков. Новосибирск: Наука, 1990,
13. Вопросы археологии Урала. Вып. 8. Археологические памятники Ишимской лесостепи. Отчет Уральской археологической экспедиции 1963–1964 годов. Свердловск, 1969.
14. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М.: Изд-во АН СССР, 1960.
15. Емельянов Н.Ф. Заселение русскими Среднего Приобъя в феодальную эпоху. Томск: Изд-во Том ГУ, 1981.
16. Емельянов Н.Ф. Спорные вопросы истории феодальной Сибири. Курган: Изд-во КГУ 1991.
17. Емельянов Я.Ф. Томские служилые люди «литва» в XVII — первой четверти XVII вв, Ц Проблемы исторической демографии СССР. Томск, 1982.
18. Зыков А.П. Раскопки городища Искер. // Археологические открытия Урала и Поволжья. Сыктывкар: Наука, 1989.
19. История Сибири с древнейших времен до наших дней, Т 2, Сибирь в составе феодальной России. Л.: Наука, 1968,
20. История Хакасии с древнейших времен до 1917 года. М.: Наука, 1993.
21. Кириллов И. Город у Красного Яра. Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1983.
22. Киселев С.Я. Древняя история Южной Сибири. М.: Наука, 1953.
23. Копылов Д. Ермак. Иркутск: Восточносибирское книжное издательство, 1989.
24. Красноярск и красноярцы. Очерки по истории города. Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1978.
25. Кызласов И.Л. Следы пребывания древних хакасов в городах Руси XI–XIII вв. // Памятники старины. Концепции. Открытия. Версии. X I. СПб., Псков: ИИМК РАИ, 1997.
26. Кызласов Л.Р. Древние города Сибири. М.: МГУ, 1983.
27. Кызласов Л.Р. Письменные известия о древних городах Сибири. М.: Изд-во МГУ, 1992.
28. Кызласов Л.Р. Очерки по истории Сибири и Центральной Азии. Красноярск: Изд-во КГУ, 1992.
29. Кызласов Л.Р. Гуннский дворец на Енисее. Проблемы ранней государственности Южной Сибири. М.: Восточная литература, 2001.
30. Ломоносов М.В. Древняя Российская История. СПб., 1766,
31. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Т. 6 Труды по русской истории, общественно-экономическим вопросам и географии 1747–1765 гг. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1952.
32. Лопаткин PC Летопись города Ачинска. Ачинск: Свет, 2001.
33. Матюшенко В. К. Древняя история Сибири. Омск: Изд-во ОмГУ, 1994,
34. Метис L 1421. Год, когда Китай открыл мир. М.: Яуза, ЭКСМО, 2004.
35. Миллер РФ. История Сибири. Т. 1. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1937.
36. Миллер РФ. История Сибири. Т. 2. М.Л.: Изд-во АН СССР, 1941.
37. Мирзоев В.Р. Присоединение и освоение Сибири в исторической литературе XVII века, М.: Соцэкгиз, 1960.
35. Мирзоев В.Г. Историография Сибири. М.: Наука, 1978.
39. Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи XVII–XVIII вв. Алма-Ата: Гылым, 1991.
40. Обручев В А. От Кяхты до Кульджи. Путешествие в Центральную Азию и Китай. М.: Изд-во АН СССР, 1950.
41. Павлов А.Л. Промысловая колонизация Сибири в XVII веке, Красноярск: Красноярский педагогический институт, 1972.
42. Шлих Т.Е. Селькупы в XVII веке (очерки социально-политической истории. Новосибирск: Наука, 1981.
43. Резун Д.Я. Русские в среднем Причулымье в XVII–XIX веках, Новосибирск: Наука, 1984.
44. Самаев Г.П. Горный Алтай в XVII — середине XIX века: проблемы политической истории и присоединения к России. Горно-Алтайск: Горно-Алтайское книжное издательство, 1991.
45. Сергеев А. Тайны алтайских крепостей. Барнаул: Алтайское книжное издательство, 1975.
46. Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. Новосибирск: Наука, 1982.
47. Толыбеков С.Е. Кочевое общество казахов в XVII — начале XX века. Политико-экономический анализ. Алма-Ата: Наука, 1971.
48. Томск в XVII веке. Материалы для истории города. Томск, 1912.
49. Уманский A.M. Телеуты и русские в XVII–XVIII веках. Новосибирск: Наука, 1980.
50. Худяков Ю.С. Защитное вооружение кыргызского воина в позднем средневековье. // Проблемы средневековой археологии Южной Сибири и сопредельных территорий. Сборник научных статей. Новосибирск: Издательство НГУ, 1991.
51. Чимитдоржиев М.Б. Взаимоотношения Монголии и России в XVII–XVIII веках. М: Наука, 1978.
52. Шанский Д.Н. Из истории русской исторической мысли. И.Н. Болтин. М.: Изд-во МГУ, 1983.
53. Шапиро А.Л. Русская историография с древнейших времен до 1917 года. СПб.: Наука, 1993.
54. Шунков В.И. Очерки истории земледелия в Сибири (XVII век). М.: Наука, 1956.
55. Miller G.E. Die sibirische Geschichte. Gettingen, 1748.
Владимир!Прочитал внимательно Ваш пост, всегда относился к Вам с уважением, но в данном случае.... Такая вот "альтернативная" история, вот что бы не делала Россия и в прошлом и настоящем, все к чему бы не коснулась, все в тлен.
Вот цитирую. "Как лишнее напоминание о том, что Москва способна превратить в дерьмо все, к чему прикасается.
И кровь, и пушнину, и лес, и золото, и доблесть, и труд".
Чего уж лучше, ну прямо лелей на душу свидомым небратьям.
VladMilДлинные выдержки Владимира из определенных источников, а также приведенная многочисленная опись изысканий на эту тему ни сколько не свидетельствуют о компетенции самого Владимира в этом вопросе. И его категоричные утверждения по теме здесь не уместны, хотя , я думаю, вообще никто не оспаривает право на его собственное мнение на "бездарность" русского народа. Бог ему судья!
Ну зачем же вы так Владимир Александрович сходу к позорному столбу меня привязываете. Я просто привел цитаты из одной книги. Могу привести другие цитаты из другой книги с противоположным мнением. Есть много источников в свободном доступе. Бумага всё стерпит.
Уважаемый Владимир! Скажу честно, зная Вас уже не один год и сейчас я рад тому, что это только цитаты из книги. Всего Вам доброго, с наступающим Рождеством Христовым!
Valera49Музыка народная, песня 1821 года.
История присоединения Сибири, конечно была с войнами, но они были не такие, как за Крым.
Вобщем - мелкими. Очень часто на русских нападали, грабили, уводили в плен. Все, кому не лень.
В результате создалась империя, которая сама стала навязывать свои правила. Покорила Сибирь, Аляску и дошла до Калифорнии.
Это не миф, мифы - у древних греков, которые сочинили местные либералы-демократы и навязали миру. Не было Зевса, Геракла, Афродиты и еще сотен персонажей.
А Ермак был и не один.
akaz66Всё дело в том что тюркоязычные сибирские татары или просто тюрки /историки считают Ермака своим ( т.е. тюрком с именем Ермек ) который принял христианское православие перейдя на сторону русских и стал под именем Ермак. При чём они на полном серьёзе утверждают об этом факте .
А ещё есть версия ( причём не без оснований) что славяне (или прАславяне) жили на Урале и Сибири до прихода тюркских племён.
Так вот - так же подвергаются сомнениям общее мнение о татаро-монгольском иго (которое яко бы было 300 лет) и нашествии. По этой версии никакого завоевания Руси монголо-татарами и тем более ига - не было!
Александр, Вас тоже с Рождеством! Вы знаете,достала уже публика типа всяких Бажен Рынских или как её там. Поэтому, возможно, несколько нервно отреагировал. Вобщем, примите мои уверения .. и т.п.
___keepration_220x220.jpg "foto-1-(convert.io)")
--------------------------------------------
--------------------------------------------