Танечка. ...и еще один великолепный фильм, увиденный в детстве, который запомнился на всю жизнь!!Недавно смотрела его...принесли -по моей просьбе...Наверное, нет   человека, который бы не видел этот великолепный фильм.И песня оттуда оже классная. СПАСИБО!!!

Девочки, доброе утро! Татьяна, спасибо за фильм... И Татьяне за песни спасибо!

Доброе утро!

Да, фильм замечательный!

Только вот исполнитель песни указан неверно. Вернее, одна буковка. Татьяна, похоже, допустила описку.

Исполнителя зовут Михаил РЫБА. Это он в фильме пел "Куплеты Бена".

М.Рыба обладал редким певческим голосом - бассо-профундо, за пределами Союза был известен как "советский Поль Робсон".

Всем девушкам, добрый день! Фильм очень хороший! Практически весь фильм "держат" двое актёров (один из них - ребёнок) и музыка.

Ира.... я вообще никакую описку не сделала...как скачала, так и поместила...но-учту.А вообще. исполняет классно этот...РЫба...он мне вообще незнаком.Надо прочитать что-нибудь о нем в Инете.А за поправочку-спасибо!:):)

Михаил Веллер




Во всех гарнизонных клубах сбоку сцены и экрана висел плакат — белым крупно по кумачу или зеленому: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино. В.И. Ленин». Разнюханная пото-ом концовка фразы вразумляла: «…поскольку оно одно достаточно доходчиво до малограмотного пролетариата и вовсе неграмотного крестьянства». Издатели Полных Собраний обсеют.

Под таким сокращенным девизом мы в клубах и смотрели все фильмы — исключительно по воскресеньям в десять утра: еженедельный детский киносеанс. А репертуар известный: от «Подвига разведчика» до «Кочубея» — военно-патриотическая тематика. Вплоть до вовсе старинных «Васек Трубачев и его товарищи» или вообще «Путевка в жизнь». Новьем вроде «Тайны двух океанов» баловали нечасто.

Ну, и показали нам однажды фильм с невразумительным названием «Последний дюйм». Правда, цветной. Ну, погасло, вспыхнуло, затарахтело, закрутилось. И — сразу.

И когда мы услышали срывающийся голос мальчика: «Что он делает?!», и увидели его светлые прищуренные глаза, и его отец ответил с размеренной тяжелой хрипотцой: «Это не каждому по плечу. Здесь все решает последний дюйм», а лицо отца было рубленым, суровым, и севший самолет скапотировал на пробеге и загорелся, и на фоне дыма санитары понесли носилки, и поплыли красные рваные титры, а музыка с пластинки в кофейне выплыла на поверхность звучания, и от этой мелодии холодела душа, — ох мы замолкли. И войны в кино не было, и людей мало, и не происходило ничего, а мы не дышали.

И когда заревел прибой, и грянула музыка во всю мощь, и загремел тяжелый бас, и поползло по береговому песку полотенце с тяжелым окровавленным телом — за тоненьким пацаном, делающим невозможное… ощущение передать невозможно. Это мороз по спине, и колкие иголочки в груди и коленях, и спазм в горле, и слезы на глазах, и надежда, и мрачный восторг, и счастье. Слова «катарсис» мы знать не могли.

Не знаю, поймете ли вы — что значило: в Советском Союзе за железным занавесом, без телевидения и почти без радио, без любых реклам и в тоталитарной процеженной скудости, все советское и ничего чужого, импортного, капиталистического, непривычного, в этом разреженном пространстве — в кинозале — девятилетнему пацану впервые увидеть «Последний дюйм». Это было откровение, потрясение, суровая трагедия с достойным исходом, зубами вырванным у судьбы.

Эту песню пели мы все. Потом вышла пластинка, и мне ее купили. Музыка Вайнберга, слова Соболя. Бас — солист Киевской филармонии*) Михаил Рыба, и оркестр их же. Там начинали арфы (!), вступали контрабасы, а от соло рояля по верхам в проигрышах резонировали нервы.

Никогда у меня кумиров не было. Ни в чем. Вот только Дэви из «Последнего дюйма» был. Просто я не думал об этом такими словами. Он никогда не признавал своей слабости. Он никогда не признавал поражения. Ничто не могло поколебать его гордость. Он не искал утешений в своем одиночестве и ненавидел! сочувствие. Он был мужественным, он был отчаянным, он был худеньким, и миловидным, но находил в себе силы для чего угодно. Он был прекрасен. Он был идеал, человека. Да, в те времена для нормального девятилетнего пацана Дэви из «Последнего дюйма» в исполнении московского школьника Славы Муратова, тогда на год-два постарше меня, был идеалом человека. И оставался таковым долго. И в том слое, в том этаже души, в котором человек пребывает вечно девятилетним пацаном, потому что ничто никогда не исчезает, — там этот идеал продолжает жить. И прибой греметь. И песня звучать. И самолет отрывается и дотягивает до полосы. И нет в этом ни грана фальши. Это не каждому по плечу, сынок. Здесь все решает последний дюйм.

Песня Бена
Тяжёлым басом гремит фугас,
Ударил фонтан огня,
А Боб Теннели пустился в пляс.
Какое мне дело до всех до вас?
А вам до меня!

Трещит земля как пустой орех,
Как щепка трещит броня,
А Боба вновь разбирает смех:
Какое мне дело до вас до всех?
А вам до меня!

Но пуля-дура вошла меж глаз
Ему на закате дня.
Успел сказать он и в этот раз:
Какое мне дело до всех до вас?
А вам до меня?

Простите солдатам последний грех,
И в памяти не храня,
Печальных не ставьте над нами вех.
Какое мне дело до вас до всех?
А вам до меня?

Михаил Павлович Рыба родился 16 февраля 1923 года в Варшаве в семействе музыкантов. Когда нацисты захватывали Польшу в 1939 г., Михаил, спасаясь, добрался до Советского Союза на велосипеде. В Москве он продолжил музыкальное образование, которое завершил окончанием Консерватории. В военные годы молодой певец, будучи студентом консерватории, активно участвовал во фронтовых концертах. М.Рыба обладал редким певческим голосом - бассо-профундо, за пределами Союза был известен как «советский Поль Робсон».

Карьера Михаила Рыба связана с Большим театром, Всесоюзным радио и Московской Государственной Филармонией. Михаил Павлович создатель и исполнитель многих уникальных программ. Так, им впервые в Союзе были исполнены вокальные циклы Равеля «Три серенады Дон Кихота к Дульсинее» и Бетховена «Героические оды» на стихи Геллерта. Многие переводы стихов в вокальных циклах сделаны им самим.

Обширный репертуар Михаила Павловича охватывал произведения от канцон и мадригалов Чимарозо, Скарлатти и романтических произведений Шуберта («Зимний путь», «Прекрасная мельничиха») и Шумана («Любовь поэта») до негритянских спиричуэлс.

Его творчество высоко ценили советские композиторы Шостакович, Покрасс, Хренников, Кабалевский, Вайнберг, Мурадели, Денисов и другие. Именно ему они многократно доверяли первые исполнения своих произведений. Выдающимся успехом певца явилось первое исполнение специально для него написанного Д.Шостаковичем вокального цикла на стихи Е.Долматовского в Малом зале консерватории, где ему аккомпанировал сам автор - Дмитрий Дмитриевич Шостакович.

Широкому слушателю голос певца известен по звучанию в фильмах «Последний дюйм», «Карнавальная ночь», «Тихий Дон», «Морская соль», мультфильмах «Мойдодыр», «Самый, самый, самый, самый…».

Умер певец 21 октября 1983 г. в Москве.

РЫБА МИХАИЛ