IrinaПоследняя шутка Григория Горина.
Последняя шутка Григория Горина.
Григорий Горин - русский драматург, прозаик, писатель-сатирик, автор ряда литературно-публицистических статей.
12 марта 1940 года – 15 июня 2000 года
Оригинальное имя: Григорий Израилевич Офштейн
Заслуженный деятель искусств РФ
Лауреат театральной премии "Хрустальная Турандот"
Лауреат Государственной премии РФ (посмертно)
Родился в семье военнослужащего. Окончил 1-й Московский медицинский институт им. И. М. Сеченова (1963), несколько лет работал врачом «скорой помощи». Начал с сочинения сценок для студенческого «Клуба весёлых и находчивых» (КВН), с 1960-х годов активно выступал в печати с фельетонами, юмористическими рассказами и скетчами. Некоторое время заведовал отделом юмора журнала «Юность», вёл популярную рубрику от имени Галки Галкиной. Неоднократно публиковал юмористические рассказы в отделе юмора «Клуб 12 стульев» «Литературной газеты».
В 1966 вышла первая книга прозы «Четверо под одной обложкой» (совместно с другими авторами). В 1978—1990 годах Григорий Горин был регулярным участником в передачах «Вокруг смеха».
Драматургия
В 1966 написана пьеса «Свадьба на всю Европу» (в соавторстве с А. Аркановым, соавтором Горина также в пьесах «Банкет», (постановка 1968 г.), «Маленькие комедии большого дома», «Тореадор», обе 1973 г.; «Соло для дуэта», 1975 г.).
В 1970—1990-е годы Горин создаёт ряд пьес:
* «Тиль» (1970) — по мотивам фламандского фольклора и романа Ш. де Костера
* «Забыть Герострата!» (трагикомедия, постановка 1972 г.)
* «Самый правдивый» (1974) о бароне Мюнхгаузене
* «Дом, который построил Свифт» (1980)
* «Феномены» (1984)
* «Прощай, конферансье!» (1985)
* «Кот домашний средней пушистости» (1989, совм. с В. Войновичем)
* «Поминальная молитва» (1989; в 1993 г. поставлен телеспектакль) — по мотивам произведений Шолом-Алейхема
* «Кин IV», (1991)
* «Чума на оба ваши дома!» (1994) — по мотивам трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта»
* «Королевские игры» (1995)
* «Счастливцев-Несчастливцев» (1997)
* «Шут Балакирев» (1999) — в 2002 г. по ней был снят фильм-спектакль.
Киносценарии
Горин автор сценариев (как правило, по собственным произведениям) многих популярных кинофильмов:
* «Остановите Потапова! (фильм)»
* «Маленькие комедии большого дома (фильм)» (1973)
* «Ты — мне, я — тебе! (фильм)» (1977)
* «Бархатный сезон (фильм)» (1978)
* «Тот самый Мюнхгаузен (фильм)» (1979)
* «О бедном гусаре замолвите слово (фильм)» (совм. с Э. Рязановым; 1980)
* «Дом, который построил Свифт (фильм)» (1983; М. Захаровым поставлен телеспектакль)
* «Формула любви (фильм)» (1984; по произведению А. Н. Толстого)
* «Мой нежно любимый детектив (фильм)» (совм. с А. Хайтом; 1986)
* «Убить дракона (фильм)» (1988; по мотивам пьесы Е. Л. Шварца)
Также сочинил ряд новелл, в том числе в юмористическом и сатирическом жанрах, в частности, «Какая наглость!», по которой был поставлен фильм «Сто грамм для храбрости».
Григорий Горин о себе:
Насколько мне не изменяет память, я родился в Москве 12 марта 1940 года ровно в двенадцать часов дня. Именно в полдень по радио начали передавать правительственное сообщение о заключении мира в войне с Финляндией. Это известие вызвало, естественно, огромную радость в родовой палате. Акушерки и врачи возликовали, и некоторые даже бросились танцевать. Роженицы, у которых мужья были в армии, позабыв про боль, смеялись и аплодировали.
И тут появился я. И отчаянно стал кричать... Не скажу, что помню эту сцену в деталях, но то странное чувство, когда ты орешь, а вокруг все смеются, вошло в подсознание и, думаю, в какой-то мере определило мою судьбу...
Писать я начал очень рано. Читать несколько позже. Это, к сожалению, пагубно отразилось на моем творческом воображении. Уже в семь лет я насочинял массу стихов, но не про то, что видел вокруг, скажем, в коммунальной квартире, где проживала наша семья, а в основном про то, что слышал по радио. Радио в нашей квартире не затихало. По радио шла холодная война с империалистами, в которую я немедленно включился, обрушившись стихами на Чан-Кай-Ши, Ли Сын Мана, Адэнауэра, Де Голля и прочих абсолютно неизвестных мне политических деятелей. Нормальные дети играли в казаков-разбойников или боролись во сне со Змеем-Горынычем. Я же вызывал на смертный бой «НАТО» и «Уоллстрит»!..
"Воротилы Уолл-стрита,
Ваша карта будет бита!
Мы, народы всей Земли,
Приговор вам свой произнесли!..» и т.д.
Почему я считал именно себя «народами всей Земли», даже и не знаю. Но угроза подействовала! Стихи политически грамотного вундеркинда стали печатать в газетах.
В девять лет меня привели к Самуилу Яковлевичу Маршаку.
Старый добрый поэт слушал мои стихи с улыбкой, иногда качал головой и повторял: «О, Господи, Господи!..» Это почему-то воспринималось мною как похвала.
— Ему стоит писать дальше? — спросила руководительница литературного кружка, которая и привела меня к поэту.
— Обязательно! — сказал Маршак. — Мальчик поразительно улавливает все штампы нашей пропаганды. Это ему
пригодится. Если поумнеет, станет сатириком! — и, вздохнув, добавил. — Впрочем, если станет сатириком, то, значит, поумнеет не до конца...
Так определился мой литературный жанр.
К четырнадцати годам, убедившись в незыблемости империализма, я порвал с международной тематикой и перешел к внутренним проблемам. Стал писать фельетоны, сценки, рассказы на школьные темы. В восьмом классе после исполнения на вечере куплетов о хулиганах меня здорово отлупили...
Это и был мой первый настоящий успех на выбранном пути. И позже бывали удачи — закрывали мои спектакли, запрещали фильмы, но вот о такой живой и непосредственной реакции на меткие остроты приходилось только мечтать...
Заканчивая школу, я твердо решил, что стану писателем. Поэтому поступил в медицинский институт.
Это было особое высшее учебное заведение, где учили не только наукам, но премудростям жизни.
Сегодня только ленивый не ругает нашу медицину. Я же остаюсь при убеждении, что советский врач был и остается самым уникальным специалистом в мире, ибо только он умел лечить, не имея лекарств, оперировать без инструментов, протезировать без материалов...
Поставить бы в такие условия выпускников бостонских и калифорнийских университетов, хотел бы я на них посмотреть... Как бы они справились с нашими многоразовыми шприцами и одноразовыми градусниками...
То, что за рубежом пробовали лишь на мышах, мы проверяли на себе!
Как, например, мне забыть нашего заведующего кафедрой акушерства, профессора Жмакина, который ставил на экзаменах такие задачи:
— Представьте, коллега, вы дежурите в приемном отделении. Привезли женщину. Восемь месяцев беременности. Начались схватки... Воды отошли... Свет погас... Акушерка побежала за монтером... Давление падает... Сестра-хозяйка потеряла ключи от процедурной... Заведующего вызвали в райком на совещание... Вы — главный! Что будете делать, коллега? Включаем секундомер... Раз-два-три-четыре... Женщина кричит! Думайте! Пять-шесть-семь-восемь... Думайте! Все! Женщина умерла! Вы — в тюрьме! Освободитесь — приходите на переэкзаменовку!..
Тогда нам это казалось иезуитством. Потом на практике убедились, что жизнь ставит задачки и потрудней, и сделали для себя главный вывод: не бывает бесплатной медицины! За все медик и пациент поровну платят своими нервами и здоровьем.
Учась в институте, а потом работая врачом «Скорой помощи» в Москве, я продолжал писать рассказы, фельетоны, монологи, сценки. Одним словом, стал тем, что у нас называется «писатель-сатирик». (Один американский исследователь справедливо заметил, что советский сатирик был самым изобретательным в мире, поскольку только он, имея всего две-три разрешенные властями темы для творчества, был способен сочинять бесчисленное количество вариантов.)
К началу семидесятых годов у меня вышло уже несколько книг рассказов и пьес, я был принят в Союз писателей и решил проститься с работой в «Скорой помощи».
Антон Павлович Чехов писал: «Медицина — моя жена. Литература — моя любовница». Я тоже долго метался между этими двумя дамами сердца, пока не возникли новые увлечения мужского и среднего рода — Театр и Кино!
Эта компания завладела мной полностью, не оставляя времени ни на рассказы, ни на то, чтобы лечить других, ни на то, чтобы лечиться самому...
Начинались так называемые «застойные времена». Я беру эти слова в кавычки, потому что в искусстве застоя вообще не бывает. Живая идея всегда пробивалась к жизни, как трава из-под асфальта...
Поэтому настоящие прозаики писали «в стол», кинематографисты клали готовые фильмы «на полки», художники развешивали свои картины на кухнях...
Театру, может быть, было труднее всего! Ему нужен был зритель, и не будущий, а современник! И говорить хотелось в полный голос, не спотыкаясь о бесконечные запреты...
Я решил помочь зрительской фантазии. Стал сочинять пьесы-притчи, основанные на исторических и литературных легендах.
Первая из них называлась «...Забыть Герострата!»... Древний греческий город Эфес, сожженный храм, беспородный хам, рвущийся к власти... Мне казалось, думающие люди меня поймут. Пьеса имела успех. Люди все поняли. Цензоры тоже.
Работник Министерства культуры с выразительной фамилией Калдобин задал мне уникальный по изобретательности вопрос:
— Григорий Израилевич, — сказал он мне, — вы же русский писатель? Так?! А зачем же вы тогда про греков пишете, а? Я не нашелся, что сказать в ответ. Да и как можно было объяснить этому убогому чиновнику, что, кроме его учреждения, существует иное пространство, имя которому — Вселенная, и, кроме его календарика с красными датами, существует иное время, имя которому — Вечность. И если жить по этому летоисчислению, то получается, что все люди — жившие, живущие и готовящиеся к жизни — современники.
И тогда фламандский шут Тиль Уленшпигель становится понятен своим московским сверстникам и призывает их к свободе, немецкий барон Мюнхгаузен мог учить русских людей ненавидеть ложь, а английский сатирик Джонатан Свифт мог стать нам всем чрезвычайно близким своей иронией и сарказмом...
Я перечислил спектакли и фильмы, которые мы делали вместе с режиссером Марком Захаровым. А еще были пьесы, поставленные в Театре сатиры Андреем Мироновым... И фильм «О бедном гусаре...», снятый вместе с Э. Рязановым...
Короче, в застойные годы мне лично азартно и интересно работалось. Было много трудностей и препятствий, но сегодня как-то и не хочется о них вспоминать. Может, для сатирика необходимы нажим и запреты, чтобы совершенствовать форму сопротивления?
А может, это время вспоминается сегодня так радостно потому, что я был просто моложе и наивней?!
Перестройка круто изменила нашу жизнь. Глоток свободы!.. Еще глоток! Еще! Мы упивались свободой! В России всегда пьют до одурения, забывая, что наступает похмелье...
Через несколько лет мы проснулись и протрезвели неизвестно в какой стране, неизвестно, в какой исторической эпохе. Одни говорят, что у нас «ранний капитализм», другие — «поздний феодализм». Третьи предпочитают термин: «постсоциалистический маразм». Трудно со всеми не согласиться!
Вообще сегодня трудностей прибавилось всем, включая тех, кто занимается искусством. Искусство всегда требовало жертв или, по крайней мере, пожертвований... А где их взять в огромной, распавшейся державе?..
Впрочем, жалобы надоели! Хорошо сказал поэт, мой ровесник:
«Времена не выбирают
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет — на времена пенять...
Будто можно «те» на «эти»,
Как перчатки, поменять!»
И поскольку время поменять нельзя, можно поменять свое отношение к нему. И не впадать в отчаяние. Что я и пытаюсь сделать, сочиняя новые пьесы, выпуская новые книги, т.е. по мере сил работаю над продолжением собственной автобиографии...».
Шут Балакирев (Театр Ленком 2002 год)
По пьесе Григория Горина
Режиссеры: Марк Захаров, Николай Скуйбин
Сценарист: Григорий Горин
Операторы: Евгений Гуслинский, Владимир Фастенко, Алексей Найденов, Юлий Ольшван
Композиторы: Геннадий Гладков, Сергей Рудницкий
Художник: Олег Шейнцис
Продюсеры: Владимир Досталь, Феликс Клейман
Производство: Киномост / Winburgh Holdings Ltd.
В ролях:
Сергей Фролов - Иван Балакирев
Олег Янковский - Петр Великий
Александра Захарова - Екатерина Первая
Николай Караченцов - Александр Меншиков
Александр Збруев - Ягужинский
Юрий Колычев - Шафиров
Татьяна Кравченко - Анисья Кирилловна
Александр Лазарев (младший) - камергер Монс
Олеся Железняк - Дуня невеста Балакирева
Людмила Артемьева - Бурыкина
Людмила Поргина - Головкина
Игорь Фокин - кнутмайстер Шапский
Николай Шушарин - принц Голштинский
Илья Антипов - Петруша
Иван Агапов - шут Лакоста
Анжела Воропаева - шут Анджело
Александр Карнаушкин - гренадер Иоганн
Марина Королькова - фрейлина
и др.
Сюжетные коллизии трагикомедии основаны на событиях петровской эпохи - времени великих преобразований в России, в центре которых - реальные исторические персонажи: Петр Первый, Екатерина I, Меншиков.
Придворный шут Иван Балакирев, участник поощряемых государем празднеств и шутовских потех, волей обстоятельств оказывается вовлеченным в непростые взаимоотношения в семье и при дворе императора...
------------------------------------------
------------------------
ГРИГОРИЮ ГОРИНУ
"ШУТ БАЛАКИРЕВ" - ПОСЛЕДНЯЯ ПЬЕСА ЛЮБИМОГО И РОДНОГО ДРАМАТУРГА. НЕКОТОРЫЕ ДИАЛОГИ ГРИГОРИЙ ДОПИСАЛ ПО МОЕЙ ПРОСЬБЕ ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ДО СМЕРТИ. ПРИ НАШЕЙ ВСТРЕЧЕ, НЕ ВЫДЕРЖАВ МОЕГО ЗАНУДСТВА, ОН МАХНУЛ РУКОЙ И РАЗРЕШИЛ СДЕЛАТЬ СЦЕНИЧЕСКУЮ РЕДАКЦИЮ ПРИМЕНИТЕЛЬНО К ЛЕНКОМУ, ЧТО-ТО СОКРАТИВ И ДАЖЕ СЛЕГКА ВИДОИЗМЕНИВ ОТДЕЛЬНЫЕ ФРАГМЕНТЫ ПЬЕСЫ, ВО МНОГОМ ПОЛАГАЯСЬ НА ТЕХ АКТЕРОВ, КОМУ ДОВЕРИЛ СВОЕ ДЕТИЩЕ. Я СТАРАЛСЯ РАБОТАТЬ ТАК, КАК МЫ СОЧИНЯЛИ СПЕКТАКЛИ ПО ЕГО НЕЗАБВЕННЫМ ПЬЕСАМ "ТИЛЬ", "ПОМИНАЛЬНАЯ МОЛИТВА", "КОРОЛЕВСКИЕ ИГРЫ", ПРИМЕРНО ТАК, КАК ТРУДИЛИСЬ НАД ТЕЛЕ- И КИНОФИЛЬМАМИ ПО ЕГО СЦЕНАРИЯМ - "ТОТ САМЫЙ МЮНХГАУЗЕН", "ФОРМУЛА ЛЮБВИ", "УБИТЬ ДРАКОНА" И ДР. - МЕТОДОМ ВЕСЕЛЫХ ИМПРОВИЗАЦИЙ, ПРОБ, ОШИБОК, НО И СЧАСТЛИВЫХ ОБРЕТЕНИЙ.
ГРИГОРИЙ ГОРИН ПРИНИМАЛ САМОЕ ДЕЯТЕЛЬНОЕ УЧАСТИЕ В СТРОИТЕЛЬСТВЕ ЛЕНКОМА - ПОСЛЕ ЕГО "ТИЛЯ" В 1974 ГОДУ В НАШЕЙ ИСТОРИИ НАЧАЛАСЬ НОВАЯ СТРАНИЦА. ОН БЫЛ НАСТОЛЬКО БЛИЗОК И ДОРОГ НАМ, ЧТО СЧИТАЛ СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННЫМ ЗА ВСЕ, ЧТО МЫ ДЕЛАЛИ ПОМИМО ЕГО СОЧИНЕНИЙ, ИНОГДА БЕЗЖАЛОСТНО КРИТИКОВАЛ ТО, ЧТО ВИДЕЛ НА РЕПЕТИЦИЯХ, ЧАЩЕ РАДОВАЛСЯ, ПОМОГАЛ, ВЫДУМЫВАЛ ОСТРОУМНЫЕ ДЕТАЛИ И ДРАМАТУРГИЧЕСКИЕ ПОСТРОЕНИЯ.
ШУТ, В ПОНИМАНИИ ГОРИНА, - ЭТО НЕ ПРОСТО ОСТРОУМНЫЙ ЛИЦЕДЕЙ, ЭТО - ВСЕОБЩИЙ ЛЮБИМЕЦ, ВОБРАВШИЙ В СЕБЯ ОПТИМИЗМ НАРОДА, ЕГО ОТВАГУ И ВЕСЕЛУЮ УДАЛЬ. ИНОГДА ЕГО ШУТЫ ОБРЕТАЛИ ЧЕРТЫ БОРЦОВ, РОМАНТИКОВ И ГЕРОЕВ. ВПРОЧЕМ, КАК ВСЕ ЖИВЫЕ ЛЮДИ, ОНИ ПЕРЕЖИВАЛИ ПЕРИОДЫ МУЧИТЕЛЬНЫХ РАЗДУМИЙ И СОМНЕНИЙ В ИЗБРАННОМ ПУТИ.
БАЛАКИРЕВ, МОЖЕТ БЫТЬ, И НЕ ОБЛАДАЕТ РОМАНТИЧЕСКИМ ДЕРЗАНИЕМ ТИЛЯ УЛЕНШПИГЕЛЯ, ПО СВОЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМУ МАСШТАБУ ОН УСТУПАЕТ ТАКИМ ТИТАНАМ, КАК БАРОН МЮНХГАУЗЕН, ВАСИЛИЙ ТЕРКИН ИЛИ ХОДЖА НАСРЕДДИН - НО ОН ШУТ. А ЭТО, НА МОЙ ВЗГЛЯД, ВЕДУЩАЯ ТЕМА В ТВОРЧЕСТВЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО ПИСАТЕЛЯ И ДРАМАТУРГА, ВСЕГДА ОЩУЩАВШЕГО ВСЕЛЕНСКУЮ ЦЕННОСТЬ ТАКОГО РОДА ХАРАКТЕРОВ.
СПАСИБО, ГРИГОРИЙ, ЗА ВСЕ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ ДЛЯ СВОИХ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЗРИТЕЛЕЙ, ЗА ВСЕ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ ДЛЯ МОСКОВСКОГО ЛЕНКОМА, И ЕСЛИ НАШ БАЛАКИРЕВ БУДЕТ НЕ ВСЕГДА ТАКИМ, КАКИМ ОН ТЕБЕ ВИДЕЛСЯ - СДЕЛАЙ ТАК, КАК УМЕЛ ДЕЛАТЬ ТОЛЬКО ТЫ - ПРОСТИ ВЕСЕЛО И ВЕЛИКОДУШНО.
НЕЛЬЗЯ БЫЛО УМИРАТЬ ДО ПРЕМЬЕРЫ!..
ТВОЙ ЗАХАРОВ.
Балакирев Иван Александрович - (1699 — 1763) — придворный шут Петра I.
Выходец из старинного дворянского рода. Фамилия Балакирев происходит, по одной из версий, от Татарских слов «бала кире» (упрямый ребенок). С XV века Балакиревы жили в Рязанском княжестве, а в XVIIвеке один из Балакиревых был «стольником у крюка», служил во внутренних покоях при царе Алексее Михайловиче. Иван Александрович Балакирев происходил из костромской ветви рода Балакиревых.
Балакирев был представлен Петру I в 1715 году в Санкт-Петербурге. Он был определен в Преображенский полк. Ему было велено обучаться инженерному искусству. В 1719 году был взят для «домашних послуг» во дворец. Был назначен в ездовые к Екатерине Алексеевне.
Балакирев стал приближённым камергера Виллиама Монса; служил рассыльным между ним и Екатериной. Балакирев был остроумным, но не воздержанным на язык. 26 апреля 1724 года Балакирев сообщил обойного дела ученику Суворову о том, что он возит письма Екатерины к Монсу. 5 ноября 1724 года на Балакирева поступил анонимный донос императору. Дознание было поручено А. И. Ушакову. Пётр I приказал пытать Балакирева, и тот сообщил о взятках Монса. Монс был казнён, Балакирев, как сообщник, был приговорён к 60 ударов батогами и ссылке в Рогервик на три года.
После восшествия на престол Екатерины I, в 1725 году Балакирев был возвращен в Санкт-Петербург. Ему присвоили звание прапорщика Преображенского полка. Балакирева определили ко двору Императрицы без определенной должности.
Императрица Анна Иоановна зачислила Балакирева в штат «дураков» — придворных шутов. За свои речи привлекался в тайную канцелярию. Из тайной канцелярии был вызволен лично императрицей с «внушением лишнего не говорить». В Санкт-Петербурге владел собственным домом — за Литейным двором. Несколько раз награждался императрицей.
В 1722 году, направляясь по Оке в персидский поход, Петр Первый во второй раз побывал в Касимове. В свите Петра Первого был и Иван Балакирев. Он узнал, что титул правителя города не занят и попросил у царя позволения именоваться ханом касимовским. Царь в шутку дал согласие, так в Касимове снова появился «хан». Первоначально этот титул был формальным, но после смерти Петра Первого, по указу Екатерины I, Балакирев получил право владения бывшими имениями касимовских царей, чин поручика лейб-гвардии и титул «царя касимовского». Умер Иван Балакирев в Касимове. Его могила находится за алтарем Георгиевской церкви.
Шутки Балакирева
Как-то он спросил Петра I: «Какое сходство между колесом и стряпчим из приказа?». И сам же ответил: «И того и другого надо почаще смазывать. Не подмажешь — не поедешь!»
-----------
Некогда одна бедная вдова заслуженного чиновника долгое время ходила в Сенат с прошением о пансионе за службу её мужа, но ей отказывали известной поговоркой: «Приди, матушка, завтра». Наконец она обратилась к Балакиреву, и тот взялся ей помочь. На другой день, нарядив её в черное платье и налепив на оное бумажные билетцы с надписью «приди завтра», в сем наряде поставил её в проходе, где должно проходить государю. И вот приезжает Петр Великий, всходит на крыльцо, видит сию женщину, спрашивает: «Что это значит?» Балакирев отвечал: «Завтра узнаешь, Алексеевич, об этом!» «Сей час хочу!» — вскричал Петр. «Да ведь мало ли мы хотим, да не все так делается, а ты взойди прежде в присутствие и спроси секретаря; коли он не скажет тебе „завтра“, как ты тотчас же узнаешь, что это значит». Петр, сметив сие дело, взошел в Сенат и грозно спросил секретаря: «Об чем просит та женщина?» Тот побледнел и сознался, что она давно уже ходит, но что не было времени доложить Вашему Величеству. Петр приказал, чтобы тотчас исполнили её просьбу, и долго после сего не было слышно «приди завтра».
-----------
Один придворный, желая прилюдно унизить Балакирева, обратился к нему с вопросом: «Точно ли говорят при дворе, что ты дурак?» Балакирев спокойно ответил: «Не верь им, любезный! Они ошибаются, только людей морочат. Да мало ли что они говорят: они и тебя называют умным. Не верь им, пожалуйста, не верь».
----------------------------------------------
------------------
Изданное под его именем К. А. Полевым «Собрание анекдотов Балакирева» является собранием шуток и анекдотов, принадлежащих разным лицам. Они позаимствованы из сборника шутовских острот разных стран, переведенного с немецкого языка Васильевым ещё в 1780 году. «Собрание анекдотов Балакирева» впервые издано в 1830 году, в XIXвеке переиздавалось более 70 раз.
Григорий Горин сам обладал всеми чертами своих симпатичных героев - такой же добрый, как сказочник из фильма «Обыкновенное чудо», правдивый, как Мюнхгаузен... В его уста он вложил слова, ставшие девизом всей его жизни: «Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо это еще не признак ума, господа! Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь....»
Еще два спектакля Григория Горина можно посмотреть здесь:
«Счастливцев-Несчастливцев». Московский Театр Сатиры
https://tunnel.ru/view/post:254401
«Маленькие комедии большого дома». Московский Театр Сатиры
— Г. Горин "Шут Балакирев" —
ЦИТАТЫ
Ягужинский:Поздравляю! Опять, значит, мимо меня назначенье? Кого благодарить будете – Меншикова али Шафирова?
Монс: Хотел бы только Господа Бога! Господь меньше берет...
----------------------------------------
Поспешать надо медленно, соображать – быстро.
--------------------------------------------
При дворе прямых дорожек нет. Все с поворотцами. За каждым – подножка...
-----------------------------------------
Что есть «русский»? Почему у иных народов нация в слове существительна, а у нас — прилагательна? Смотри: у них — «француз», «немец», «турок». А у нас — «русский»! Это почему? Потому что здесь человек к России приложен!.. Я так понимаю: кто Россию полюбил, кто ей верно служит, тот и русский! Лефорт! Ганнибал! Шафиров! Все они русские… А Алексашка Меншиков — тот был русским, когда на Полтаве воевал, а как стал воровать без совести и закона — так, значит, в басурманы перекинулся, и его, сукиного сына, первым на дыбу вздернуть, если не отчитается…
--------------------
Такая наша шутейная должность! Через нас большие люди большие дела делают. Для тебя ж главное – когда с ними пьешь, чтоб тобой не закусывали...
--------------------------------
Петр:Ну ладно! Последний раз всем отступ даю... Прощаю до первого проступка!.. (Меншикову.) Тебя который раз прощаю?
Меншиков: Осьмой, мин херц.
Петр: Осьмнадцатый, светлейший. И тут сжульничал...
---------------------------------
Дурачье! Не понимают, что во сне и в кандалах убегать можно...
---------------------------------
Войной русских пугать, Петр Палыч, не надо. Мы и без повода воевать всегда готовые...
-------------------------------------
It is impossible get old a king, while it not... It is impossible become a clever king and be not crazy...
Нельзя царю стареть, пока не поумнеет... нельзя умнеть царю и не сойти с ума...
------------------------------------
В России править народом и не пить с ним невозможно!..
Был царем, создал державу большую-пребольшую… Каких нигде в мире нет. Так вот, подумал: может, и нам не надо было?! Растянул государство с запада на восток, как гармонь, а играть-то на сем инструменте подданных не обучил… Вот и дергают попусту меха да на клавиши без разбору давят…
anatol995Ирина, добрый вечер! Спасибо за рассказ о Григории Горине! Это действительно во всех смыслах замечательный человек. Хочу рассказать одну короткую семейную историю, о которой часто вспоминает моя супруга и которая напрямую имеет отношение к герою Вашего повествования.
Это произошло в первой половине 60-х годов прошлого века. У мамы моей будущей жены случился инсульт. Вызвали «Скорую». Врач, осмотрев больную, решил отвезти её в больницу, хоть это было и рискованно: пациентам с инсультом необходим полный покой.
Пока несли больную со второго этажа на носилках к машине, врач всё время поддерживал её голову, чтобы, не дай Бог, при случайном толчке её не тряхнуло.
Сев рядом с водителем, доктор приказал ехать очень осторожно. Когда же машина попала в выбоину, которую шофёр не заметил, врач, отругав того предпоследними словами, вышел из кабины и пошёл впереди машины, указывая на все неровности дороги. Так они «ехали» несколько километров.
Больную удалось довезти до больницы. К сожалению, там она через несколько дней скончалась.
…А тем доктором «скорой», о котором моя супруга до сих пор вспоминает с искренней благодарностью, был Григорий Горин.
Добрый вечер, Анатолий!
Что тут можно сказать?! Мир тесен!!!
Все, что я прочитала о Григории Горине, очень положительно характеризует его.
I-R
___keepration_220x220.jpg "foto-1-(convert.io)")
Близкие люди называли его «везунчик». Писателю Григорию Горину действительно всю жизнь везло. С друзьями. С любовью. С признанием его таланта. Персонажи его пьес и сценариев уже почти полвека заставляют смеяться и грустить миллионы людей. А главное — у него была собственная формула любви: Горин умел быть беспредельно преданным друзьям, женщине, которую он боготворил, театру и своим зрителям.
Режиссеры считали его королем современной драмы. Горин смущался от похвалы, а глубине души считал себя вовсе не королем, а шутом. Настоящий шут, по его словам — высшее искусство. И герои его такие же: веселые и грустные, отважные и ранимые. Великие шуты Мюнхгаузен, Тиль, Свифт и другие незабываемые персонажи мировой классической литературы, которых заново раскрыл Горин.
О его остроумии ходили легенды. Чего стоит одна история с псевдонимом! Однажды молодые юмористы Аркадий Штейнбок и Григорий Офштейн принесли свои рассказы в редакцию популярной в те годы радиопередачи «С добрым утром!». Редактор взмолилась: с вашими фамилиями, ребята, будут проблемы. В эфире произносить их не дадут. Время такое...
Штейнбок тут же среагировал: во дворе меня звали Аркан. Буду Аркановым. Офштейн, немного подумав, сказал: меня во дворе звали Гриша. И замолчал, потому что фамилию Гришин носил тогдашний первый секретарь московского горкома КПСС. После некоторой паузы Гриша псевдоним все-таки придумал: Горин. Ему нравился известный тогда артист с этой фамилией. Спустя некоторое время Гриша придумал себе расшифровку этого псевдонима. Когда его спрашивали: «Почему Горин?», он говорил: «Это аббревиатура. Она означает: Григорий Офштейн Решил Изменить Национальность».
Пьесы Горина ставили на разных подмостках. Но театр его судьбы, самый любимый, самый родной - Ленком, который родился вместе со знаменитой горинской пьесой «Тиль». На этот спектакль собиралась не только вся Москва, но и весь Советский Союз. «Тиль» сделал знаменитыми Николая Караченцева и Инну Чурикову. Постановка была для писателя не только громким театральным успехом. В этой пьесе впервые появилось то, что навсегда станет главным козырем Горина. Легкий, понятный всем юмор в сочетании с очень серьезным подтекстом, с тонкой афористичностью. Это станет козырной картой Горина во всех его сценариях и пьесах: «Тот самый Мюнхгаузен», «Убить дракона», «Формула любви», «О бедном гусаре замолвите слово» и других хитах сценариста Горина и режиссера Захарова. Они не просто сотрудничали. Они крепко, по-мужски дружили. Горин вообще умел дружить взахлеб. Мчался к близким людям по первому зову. Заботился о их болячках куда больше, чем о собственном здоровье. Он вообще никогда не жаловался на недомогания. Тем неожиданнее и страшнее для всех стало известие о скоропостижной смерти Горина. Он только-только отметил свое 60-летие. Веселый, красивый, сильный человек ушел в одночасье. Сердце остановилось.
Но память о нем — в незабываемых фильмах, спектаклях, книгах. Из ХХ века все, что создал Горин, легко шагнуло в XXI — и не стареет сегодня. Такую уж вечную формулу любви к друзьям, к женщине, к жизни придумал Григорий Горин.