Римского-Корсакова на Западе не знают абсолютно, а в России - абсолютно,

до обидного, не понимают, в большинстве своём...

Сказочные оперы его привыкли ставить в традиционалистском фольклорно-лубочном духе, без особого желания вчитаться в сложную драму, скрывающуюся за декора-тивным псевдорусским фасадом.

На самом деле, славянский миф, претворённый в "весенней сказке "Снегурочке" - "фантастическая небылица", аналогичная христианскому мифу о Граале в "Парсифале" или германо-скандинавским мифам в "Кольце нибелунга".

Здесь разворачивается даже не просто драма, а трагедия.

Снегурочка - Иная по своей природе и Чужая для традиционного социума. Этот социум был и будет традиционным в любую эпоху, будь то древнеславянская языческая община, крестьянский "мир" времён Островского и Римского-Корсакова, любое селение на земле в наше время (попробуйте-ка поселиться и стать "своим" в маленьком селении какой угодно страны, включая благословенную Францию... "Чужак", прошедший обязательную "инициацию", ещё имеет некоторые шансы ужиться...

Но "Иной" - никогда!)

Истинная проблематика "Снегурочки" коренится во взаимоотношениях людей с над-человеческими и сверхчеловеческими силами, в чуде Богоявления. К людям пришло живое божество: не такое, как они, и не такое, как воображаемые ими божества. Снегурочку попытались переделать под себя. Когда не получилось - просто затравили

и уничтожили.

Тем необычнее постановка Снегурочки Opera national de Paris,

режиссура Дмитрия Чернякова, дирижер Михаил Татарников.

С музыкальной и актёрской стороны спектакль - совершенно великолепный. Оркестр под управлением Михаила Татарникова живёт и дышит, как природный организм.

Аида Гарифуллина - лучшая Снегурочка (безупречная с точки зрения вокала и актерски бескомпромиссная) какую можно себе вообразить. Контратенор Юрий Миненко в роли Леля - блистательная находка.

Интересен и замысел Дмитрия Чернякова: в режиссерском фокусе оказывается сообщество людей, отказавшихся от реальной жизни ради существования в полу-сектантском кругу и занятых реконструкцией выхолостившихся, давно потерявших изначальный смысл ритуалов. Берендеево царство в парижском спектакле — это компания современных ролевиков, удалившихся в непроходимую чащобу, чтобы инсценировать там древнерусские обряды под присмотром главного идеолога,

"Царя Берендея".

Встреча замкнутого сообщества с Другим в постановках Чернякова никогда ничем хорошим не заканчивалась: вторжение извне грозит нарушить герметичность мира берендеев — а значит, героиня будет принесена в жертву целостности системы. Снегурочка единственная здесь не играет роль, не следует ритуалам, но ведет себя максимально естественно: нелепо, неловко, но неизменно искренне она невольно выявляет тотальное лицемерие окружающего "общества спектакля", для которого свадьба — это главным образом повод для постановочных фото в жанре "жизнь удалась", а все чувства наигранны и показны.

Парижская "Снегурочка" выглядит первым в сценической биографии оперы опытом серьезного театрального осмысления партитуры Римского-Корсакова.

В самых удачных эпизодах спектакля Черняков, чутко поддержанный дирижером Михаилом Татарниковым, вычитывает конкретные сценические решения из логики самой музыкальной драматургии.

К сожалению, задав небывалый даже для театра Чернякова градус достоверности действия в первых сценах, "Снегурочка" постепенно сдает обороты и идет по нисходящей — в какой-то момент режиссер становится заложником жестко выстроенного концепта, чем дальше, тем больше расходящегося со сверхсюжетом произведения: тихая кульминация оперы, финальная сцена таяния героини,

Liebestod Римского-Корсакова теряется напрочь.

Проблема тут, разумеется, отнюдь не в ошибочном выборе режиссерской стратегии,

а в мучительной сложности самой ситуации выхода за пределы омертвевшей нормы жанра. Попытка нащупать новую театральную идентичность оперных партитур прошлого, реанимировать их художественные коды и переизобрести улетучившиеся

со временем социокультурные контексты всегда волей-неволей связана с необхо-димостью чем-то жертвовать — при переводе на современный сценический язык,

как и при любом переводе вообще, частичная потеря содержания первоисточника практически неизбежна.

(На основе рецензий Дмитрия Ренанского и Ларисы Кириллиной)
------------

Snegourotchka - Aida Garifullina
Tsar Berendey - Maxim Paster
Bermyata - Franz Hawlata
Fée Printemps - Elena Manistina
Le Pére Gel - Vladimir Ognovenko
Bobyl Bakula - Vasily Gorshkov
Bobylikha - Carole Wilson
Lel - Yuriy Minenko
Kupava - Martina Serafin
Mizgir - Thomas Johannes Mayer
Esprit du Bois - Vasily Efimov
Un Page - Olga Oussova
Premier Héraut - Vincent Morell
Deuxième Héraut - Pierpaolo Palloni

Mise en scène - Dmitri Tcherniakov
Orchestre et Choeurs de l’Opéra national de Paris
Direction musicale - Mikhail Tatarnikov
Direction de chœur - José Luis Basso

Paris, 25.04.2017
------------

Полную версию см. здесь:

http://concert.arte.tv/fr/la-fille-de-neige-de-nikolai-rimski-korsakov-lopera-de-paris