Сегодня белая пурга летит алмазной колесницей,
как на смертельного врага, и одолеть его стремится.
Я попрошу: метель, бурли! И пусть зима скупа на краски, 
скорей на трещины земли набрось живительные "маски". 

Понять, принять тебя готов, хотя сегодня ты другая,
Не подобрать красивых слов, смысл пропадает, ускользая.
Летят четыре колеса, я - от порога до порога, 
у вьюги синие глаза, и тоже смотрят на дорогу.

О, половецкий наш азарт! Открой мне запертые двери!
Мой посох - руль, а тормоза - друзья, которым я поверил.
Морозы, бури - пустяки, не по душе метро, трамваи. 
С пургой мы братья-степняки, а здесь веками кочевали. 

Сквозь отзвуки гортанных фраз искали тайный знак в метели, 
и, как она, в который раз его увидеть не сумели.
Надеждой юноши сильны. Подобно ей, вначале робко
встают из снега табуны, и вскачь летят к ильменским сопкам. 

Метель свернула на меня, в стекло полезла целоваться,
и буйство белого огня рождает в сердце искры танца.
Приторможу. Мне на краю шоссе метель споёт: «послушай!»,
я с ней в обнимку постою … мы всё же родственные души.