Великоват комбинезончик!

Европейские исследователи, обнаружившие титикакских лягушек (местные жители, понятное дело, о них давно знали, только никому не рассказывали, а почему – о том сообщим ниже), явно не относились к разряду поклонников красоты земноводных. Видно, поэтому они и дали водоплавающим обитателям красивейшего озера совсем непрезентабельную кличку – водная мошонка.

Может быть, в этом названии сказались какие-то личные комплексы естествоиспытателей? Не исключено. Ведь первые, обнаруженные «мошонки» достигали полуметра в длину (включая вытянутые лапки) и весили кило с лишним. Сейчас такие гиганты уже не попадаются, все больше мелочь.

Но, скорее всего, выбор названия определился некоторым сходством титикакской амфибии с пресловутым кожно-мышечным мешковидным образованием у самцов большинства млекопитающих. Лягушка выглядит так, словно, выбирая в спешке комбинезон, схватила первый попавшийся, который оказался на пару-тройку размеров больше, чем надо. И вот теперь мы имеем следующее: штанины пузырятся, рукава свисают, за ремень можно запихнуть небольшой арбуз, то есть одежда никак не для парадного выхода.

Но лягушке этого и не надо. Ей не до парадов – выжить бы в суровом к лягушачьему племени мире. И вот как раз выжить-то «комбинезон» отлично помогает.

Кстати, аборигены называют лягушку более прилично – титикакский свистун. Это название мы и вынесли в заголовок. И опять-таки заметим, что свистеть она… не умеет.

На дне

Озеро Титикака, конечно, красивое, но вот жить в нем надо уметь. Сами посудите: озеро расположено на высоте почти четырех километров над уровнем моря, а отсюда следует и мощный поток ультрафиолета, и жуткий холод по ночам (да и днем не всегда жарко), и воздуха частенько не хватает – разряженный он сильно... В общем, тут вам не синекура, а суровая борьба за существование.

Благодаря же наличию многочисленных складок кожи, которая служит лягушке легкими (именно кожей она чаще всего и дышит) квакушка забирается на самое дно озера, где климат несколько стабильнее, и сидит там неделями, питаясь тем, что мимо проплывет, и извлекая потихоньку кислород из окружающей воды своей складчатой кожей.

Мы упоминали уже, что местные жители не афишировали присутствие в озере титикакского свистуна. Тайна соблюдалась потому, что лягушке приписывалось множество сверхъестественных способностей, и аборигены боялись, что прознав об этих способностях, европейцы выловят и увезут к себе всех амфибий.

Первая способность, приписываемая лягушке – умение вызывать дождь. Поэтому свистуна время от времени вылавливали из озера, сажали в мешок, и относили на вершину ближайшей горы. Когда рак..., простите, лягушка на горе начинала свистеть, то есть громко скандалить на предмет столь непотребного обращения, по поверьям, должен был вот-вот начаться дождь. Иногда он действительно начинался на радость всем и особенно самой лягушке – ее, как честно выполнившую свой долг, награждали тем, что выпускали обратно в озеро. Иногда дождь так и не приходил, и судьба не справившихся со своими обязанностями лягушек, покрыта кровавой тайной.

Но дождь – это еще не все. Самое главное умение лягушки (во всяком случае, местные жители так считали) это – лечить кучу болезней: простатит, астму, импотенцию, эпилепсию, и даже полное отсутствие IQ, ну, то есть, проще говоря, врожденный идиотизм. Суп из лягушки способен любого дурачка сделать умным – так считали аборигены.

На радость любовницам

Да-да, к сожалению, для излечения всех этих недугов лягушке мало было просто свистеть, сидя на вершине горы. Необходимо было прыгнуть в котел и там заживо свариться на радость страдающему от астмы и импотенции дегенерату-эпилептику.

Разумеется, аборигены всеми этими мнимыми возможностями лягушек беззастенчиво пользовались. Становились они умнее или нет – неизвестно, но мы-то с вами понимаем, что многие болезни можно вылечить одной лишь верой в исцеление. А потому лягушек становилось все меньше и меньше. 

Мало того, из них начали делать так называемые мужские коктейли под названием «Чтоб жена была довольна». Представляете? И без того затюканное со всех сторон животное ловят, бьют камнем по голове, сдирают кожу, а то, что осталось, перемалывают, добавляя фасоль, алоэ, мед и еще какую-то гадость, называемую местными вином. Полученную жижу выливают в стакан и продают по два доллара за порцию какому-нибудь старому дураку, у которого проблемы с молодой секретаршей, и он наивно думает, что их решит измельченный труп безответной, не имеющей никакого отношения к человеческой половой жизни титикакской лягушки.

В день торговцы продают в среднем до сотни стаканов, доверху наполненных лягушачьими страданиями.

В результате процветания всего этого непотребства количество титикакских свистунов только за последние десятилетия сократилось на 80 процентов. Вывозить их из страны по-прежнему нельзя, это – уголовное преступление, а стало быть, изучить процессы размножения и развести в мировых питомниках не представляется возможным.

Зато можно беззастенчиво пачками вылавливать лягушек из озера, чтобы прямо на месте их выпить и ими же закусить, или продать для этих же целей на местном базаре, что и делает большинство местных жителей.

Константин Федоров