Дом творчества находился довольно далеко от поселка — до него пришлось добираться автобусом. В тот день кинозал пансионата не работал, а в концертном зале шла какая-то скучная лекция, поэтому в Доме творчества собралась вся местная молодежь. Народу было — не протолкнуться. Танцы уже начались.
       Молодые люди договорились, возле какой беседки будут встречаться, после чего Отар с Юлькой быстро затерялись между парами.
       — Пойдем и мы, Оля. Красивое танго.
       Серго ввел ее в круг танцующих. Она украдкой взглянула на него, и снова красота его лица больно резанула ее по сердцу. Это ж надо — золотые волосы и синие глаза. Ну, просто, солнце и море. И тени от ресниц на полщеки. Нет, лучше не смотреть — одно расстройство.
       От близости его губ к ее лицу у Оли слегка кружилась голова. Он заглянул ей в глаза и довольно улыбнулся. Было невыразимо приятно чувствовать на талии его руки, положить свои на его плечи, прижиматься в танце к его груди. Он уверенно вел ее меж танцующих пар, ни разу ни с кем не столкнувшись. Разные люди окликали его, здоровались и с любопытством разглядывали Олю. Она ловила завистливые взгляды девушек и одобрительные парней. Чувствовалось, что ее партнер со многими здесь знаком и многие красавицы хотели бы оказаться на ее месте.
       После очередного танца Серго подвел ее к условной беседке, где их поджидали Юлька с Отаром. Вдруг в темноте за танцплощадкой послышались шум драки и выкрики. К Отару подбежал высокий парень и, размахивая руками, стал что-то быстро говорить на своем гортанном языке.
       — Посидите здесь, девочки, мы скоро, — сказал Серго. И они с Отаром куда-то поспешно ушли.
       Через несколько минут Оля почувствовала, как ее сильно толкнули в спину. Обернувшись, она увидела незнакомую девушку, от которой разило спиртным.
       — Отойдем, с тобой поговорить хотят. Незнакомка потянула ее за руку в темноту.
       — Кто хочет, о чем? Никуда я не пойду!
       — Да не бойся ты! — только на пару слов. Идем, тебе говорят.
       Она затащила Олю за угол беседки и исчезла. Оля беспомощно огляделась. Перед ней выросла высокая брюнетка с сигаретой.
       — Слушай, ты, моль белая! — Брюнетка сплюнула под ноги и швырнула сигарету в газон. — Убирайся отсюда, пока цела, и чтоб я тебя больше здесь не видела! Даю пять минут.
       — Но за что? Что я тебе сделала?
       — Он мой, поняла? Мой! Я с ним давно гуляю. У нас любовь! И если я тебя с ним рядом еще раз увижу — тебе не жить, так и знай.
       — Но он сам меня сюда пригласил! Почему бы тебе с ним не поговорить? При чем тут я?
       — Мне плевать, кто кого пригласил! Я тебя еще раз предупреждаю: если хочешь остаться целой, забудь о нем. И можешь не оглядываться — он к тебе больше не подойдет. Если жизнь дорога, сваливай отсюда, да побыстрее!
       Насмерть перепуганная Оля еле отыскала скамейку, на которой сидела ничего не подозревающая Юлька. Схватив подругу за руку, Оля потащила ее к выходу.
       — Что случилось? Куда ты меня тащишь? — отбивалась та.
       — Юлечка, ни о чем не спрашивай. Надо побыстрее отсюда выбираться. Я потом тебе все объясню.
       — Но давай хоть ребят подождем! Куда мы одни? Дорогу не знаем, да и страшно там, темно.
       — Они не придут. Юленька, умоляю, идем скорее!
       Когда они оказались за воротами Дома творчества, Оля, трясясь от страха, рассказала подруге об ужасной незнакомке и ее угрозах.
       — А я что говорила. — Юлька тоже не на шутку перепугалась. — Подговорит местных — они, что хочешь с нами сделают. И эти тоже хороши — сами смылись, а нас бросили. Милиционеры, называется. Как же мы домой доберемся? Автобусы, наверно, уже не ходят.
       — Я примерно помню дорогу — все прямо да прямо. Мы три остановки проехали. Будем держаться середины шоссе. А если услышим, что машина приближается, спрячемся в кусты. Только, давай побежим. Быстрее доберемся, и не так страшно будет. Может, автобус нас догонит, а там люди.
       Взявшись за руки, они понеслись по темному шоссе, стремясь поскорее удалиться от этого страшного места. Фонари не светили, и дороги совсем не было видно. Справа от них чернели кусты, слева в долине виднелись далекие огни, а перед ними и позади них была полная темнота.
       Они долго молча бежали, пока не выбились из сил. Тогда они перешли на шаг. Наконец, Юлька нарушила молчание:
       — Ну, убедилась, насколько я была права? Нужна ты ему, как прошлогодний снег. У него тут баб — пол поселка. Радуйся, что еще легко отделалась. После такого и думать о нем не смей! Иначе — конец нашей дружбе. Я тебя, просто, уважать перестану.
       — Юленька, клянусь, больше и не посмотрю в его сторону! Господи, какая я была дура! Вообразила себе невесть что. Все! Теперь, пока не узнаю человека, ни за что не влюблюсь.
       — Ладно, не зарекайся. Ну, побежали, уже, наверно, поселок близко. Вон огни показались — может, доберемся без приключений.
       Они снова помчались со всех ног. Вскоре пришло второе дыхание — бежать стало легче. Ни одна машина не обогнала их. Кругом стояла тишина. Лишь мощно гремели цикады да пересвистывались невидимые птицы.
       Вдруг Юлька остановилась и прислушалась.
       — За нами гонятся. Слышишь?
       Они замерли. И правда, — вдали был слышен топот бегущих следом людей. Они явно догоняли девушек.
       — Спрячемся. Сюда! — скомандовала Юлька.
       Они залезли в колючий кустарник и присели, стараясь не дышать.
       — Оля! Юля! — послышались близкие голоса Отара и Серго. — Девушки, где вы? Да остановитесь, наконец, не бойтесь! Это же мы!
       — Ш-ш-ш! — Юлька прижала палец к губам и показала подруге кулак. Но та и так сидела, как мышка, боясь шелохнуться.
       Гравий под ногами бегущих перестал шуршать. Ребята остановились совсем рядом.
       — Они где-то здесь, — раздался голос Серго, — я чувствую запах ее духов. Ну-ка посвети сюда!
       Луч фонаря метнулся по кустам и выхватил из темноты сидящих на корточках беглянок.
       — А ну, вылезайте! — скомандовал Отар. — Чего вам вздумалось убегать? Нельзя было объясниться по-человечески? Какая муха вас укусила?
       — Ах, по-человечески! — Исцарапанная Юлька разъяренной пантерой вылетела из кустов. — По-человечески! И это после того, как вы сбежали и бросили нас на съедение своим девкам? Нет, какую совесть надо иметь! Убирайтесь и не смейте к нам больше подходить!
       — Каким девкам? — Глаза Серго удивленно расширились. — О чем говоришь, девушка? Мы не сбежали. Там драка была — местные абхазцы с грузинами сцепились. Нас позвали на помощь — мы же милиция.
       Слезы потоком хлынули у Оли из глаз. Стараясь сдерживать рыдания, она закрыла лицо руками.
       — Оленька, дорогая, не плачь! Кто вас напугал? — Расстроенный Серго все старался отвести ее руки от лица, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ну не плачь, не рви мне сердце!
       Но она только качала головой.
       — Кто ее напугал? Он еще спрашивает. Да та, с которой ты гуляешь! — завопила возмущенная такой наглостью Юлька. — Пообещала ей глаза выцарапать, если вас вместе увидит. Ну и подружки у вас — прямо, бандитки какие-то!
       — Это Сюзанна, — посерьезнел Отар. — Я тебя предупреждал — добром это не кончится. Все благородным хочешь быть. А с такими по-хорошему нельзя. Теперь я с ней буду говорить. Не хочет по-хорошему, поймет по-плохому.
       — Нет, это мое дело! — Глаза Серго потемнели от гнева. — Я сам с ней разберусь, ты не вмешивайся.
       — Ну, вы тут разбирайтесь, а мы пошли. Нам ваши дела знать ни к чему. — Юлька решительно потянула подругу за руку.
       — Постой, Юля, — задержал ее Серго. — Оля, поверь, у меня с этой девушкой ничего нет. И не было. Это ей так хочется. Просто, я однажды помог ей - проводил пару раз до дому, когда ей один тут угрожал. Она и вообразила невесть что. Не гулял я с ней никогда — разве что в компании. Жизнью клянусь!
       — Не надо клясться, Серго, ты совсем не обязан передо мной оправдываться. Ведь мы едва знакомы. — Голос Оли стал спокоен и сух. Она уже овладела собой и больше не плакала. — Нам, действительно, пора домой. Поздно уже, и хозяева будут беспокоиться.
       — Завтра увидимся? — Серго робко тронул ее за руку.
       Они уже дошли до дома девушек и остановились у порога.
       — Не знаю, — пожала плечами она. И не поднимая глаз, скрылась за дверью.
       — Ну? Что ты теперь намерена делать? — Подперев руками бока, Юлька обеспокоено глядела на подругу, встревоженная ее упорным молчанием. — Все начинать сначала?
       — Я намерена спать. — Оля разделась и легла, укрывшись с головой простыней. — Какой безумный день.
       Измученная всем пережитым, девушка быстро уснула. Ей приснилось, что она долго лезет в гору, цепляясь за скалы, а далеко внизу бушует море - да так, что брызги долетают до ее ног. Вдруг камень под ногой обломился, и она с криком полетела вниз, прямо в бурлящие волны. Тотчас же на вершине скалы возник Серго и бросился следом за ней. Он догнал ее и схватил на лету со словами:
       — Не бойся, теперь ты спасена. Ведь ты со мной!
       Сквозь сон Оля почувствовала, как кто-то трясет ее за плечо. Она открыла глаза и с сильно бьющимся сердцем села. Над ней склонилась Юлька.
       — Ты чего кричишь? Весь дом перебудишь. Страшный сон приснился?
       — Приснилось, что мы с Серго падаем в море. С высоченной скалы. А он меня уговаривает ничего не бояться. Юленька, давай завтра уедем в Гагру. На пару дней. Там Наташка Виноградова отдыхает с мужем, у меня ее адрес есть. Только засветло уедем, чтобы нас никто не видел. А хозяевам записку оставим. Давай?
       — Конечно, поехали. Я в Гагре ни разу не была. Говорят, красивый городок, не хуже Пицунды. Может, вдали от него у тебя в голове хоть немного прояснится. А то ты совсем растерялась.
       — Юля, как ты думаешь, он не врал? Как он сказал: “Жизнью клянусь!” Неужели можно так притворяться?
       — Не знаю, подруга, не знаю. Похоже, он к тебе, действительно, неравнодушен. Но на пару дней расстаться полезно вам обоим. Вернемся — и все станет ясно. А теперь давай спать, если решили подняться пораньше.
       Но сон покинул Олю. Она долго ворочалась в постели, потом встала, стараясь не разбудить посапывающую подругу, и вышла на лоджию.
       В черном бархатном небе сияла огромная луна. Ее серебристый лик — лик Вечности — глядел девушке прямо в лицо.
       — Господи! — взмолилась неверующая Оля, обращаясь к луне. — Помоги мне! Подскажи — что мне делать? Мне страшно! Вразуми меня.
       Но луна хранила молчание.