Сначала хотелось бы рассказать немного о Луи Марковиче, гитаристе оркестра Эдди Рознера.

Судьба Луи (Лазаря) Марковича во многом повторяет судьбу самого Рознера. Талантливый мальчик из эмигрантской семьи, перебравшейся из Лодзи в Лейпциг, получивший музыкальное образование в Лондоне, Луи уже в 1919 году, в 15-летнем возрасте, одним из первых в Европе играл джаз на гитаре и банджо. С 1922 года в течение девяти лет работал музыкантом джаз-оркестра Лейпцигского радио, после чего еще семь лет в известном «Роланд Дорсей-джазе» (Париж). Дальше — путь, обычный для европейских эмигрантов польского происхождения времен Второй Мировой войны: Варшава — Белосток — СССР.

У Марковича был хороший голос, и он был непременным участником шуточных трио. Поскольку с русским языком у него в то время было совсем плохо, в трио ему поручали только скэт. С юмором у него, впрочем, было все в порядке. К примеру, когда в тексте «И звучали, поверьте, не хуже, чем джаз, мандолина (это пел Благов), гитара (Гофман) и бас (Маркович)», слово «бас», вызывающее определенные ассоциации относительно высоты звука, произносилось дискантом.

В оркестре Эдди Рознера были приняты всякие смешные розыгрыши и практические шутки. Зачастую объектом розыгрышей и подначек становился старый друг Рознера, добрый и доверчивый Луи Маркович. 

Такой эпизод с Марковичем описывают и К. Кудрявцева, и Н. Бродская.

Оркестр был в очередной гастрольной поездке, когда Луи, изучая новый город, принес из магазина зубной порошок. В гостинице он принялся нахваливать порошок на все лады, советуя музыкантам приобрести такой же. На следующий день в антракте концерта к Марковичу друг за другом стали подходить оркестранты.

– Луи! Слушай, я сегодня купил зубной порошок, который ты вчера рекомендовал мне, и меня долго тошнило после него!

– Луи! Я попробовал зубной порошок, рекомендованный тобой, и целый день у меня болел живот!

Третий признался, что у него заложило нос. У четвертого что-то случилось с губами и челюстью: не слушаются! Трудно стало держать мундштук инструмента дольше одного такта.

Хорошенькое дело. Рвота и насморк накануне выступления – симптомы малоприятные. Но когда мундштук выпадает изо рта, можно и концерт сорвать. Подобные жалобы поступали в течение всего вечера. Последним подошел Рознер:

– Loui, że jasna cholera! Du hast doch die ganze Band vergiftet! Gehe bitte morgen schon zum Direktor des Ladens, wo dieses Pulver verkauft wird, und erzähl ihm alles. Sonst bleibe ich ohne Orchester!

В переводе на русский реплика Рознера звучит следующим образом: «Луи, холера ясна! Ты же весь оркестр отравил! Сходи завтра же к заведующему магазином, в котором продают этот порошок, и расскажи ему всё. Иначе я останусь без оркестра!»

На следующие сутки Маркович помчался в магазин к директору. От волнения переходя с русского на немецкий, Луи потребовал немедленно снять с продажи порошок, который нанес такой ущерб прославленному коллективу.

– Was soll das? Что это значит?! – кричал Маркович, нервничая.

Директор магазина растерялся. На своем веку он повидал многое, но никогда в жизни не сталкивался с настолько проблемными случаями. Переживал и Луи, проведя бессонную ночь. На следующий день Маркович узнал, что над ним подшутили. Как и Рознер, в молодости Луи занимался боксом и даже имел разряд по этому виду спорта.

– Если би я зналь, кто придумаль такую шютку, я би даль по морду! – внушительно сообщил он.

Другой случай как раз связан с "Тирольской песней".

Времена трио «Мандолина, гитара и бас» отошли в область преданий, поседевший Луи даже гитару готов был уступить другим, но по-прежнему выступал в программе со своим собственным номером. Номер назывался «Тирольская песня». Начиналась песенка такими словами:

Был я мальчик молодой

И в тирольских жил горах.

Там вечернею порой

Все тирольцы пели так…

После четырех строчек куплета гитарист-вокалист ждал сигнала. Условным сигналом служил вопрос «как?», поступавший из оркестра. В качестве объяснения следовали альпийские рулады-йодли в исполнении Марковича.

Однажды перед концертом оркестранты договорились между собой и вместо того, чтобы хором крикнуть «как?», сделали паузу. Луи ждал, но они упорно молчали, тихонько посмеиваясь. Всем было интересно, как прореагирует Маркович.

Луи исполнял тирольскую песенку из концерта в концерт, из вечера в вечер. Она и ему уже навязла в зубах.

Громкая вопросительная реплика «как» являлась для него, наверное, определенным эмоциональным стимулом. Не услышав привычного вопроса-пароля, петь Маркович не смог. Постоял, заплакал и ушел со сцены. Увидев, что он так серьезно воспринял эту историю, не на шутку расстроился, музыканты в антракте стали подходить с извинениями к заслуженному гитаристу. Им было его искренне жаль. А Рознер еще долго старался его успокоить.

(Благодарю Майю Розову за этот рассказ!)

(Кстати говоря, концертная запись с таким сигналом из оркестра - "Как?" - существует! У меня была, но, к огромному сожалению, затерялась. Может быть, у кого-нибудь найдется? ) 

Однако и сам Луи Маркович, как оказывается, был непрочь пошутить, да еще как! И пример тому -  та же "Тирольская песня". На пластинках авторами указываются Эдди Рознер и автор русского текста Юрий Благов, но на самом деле это  старинная альпийская народная песенка, которую исполняли в Германии с незапамятных времен и исполняют по сей день.

Эдди Рознер сделал свою аранжировку, а Юрий Благов написал  русский текст. 

Эта песня официально называется (на диалекте) Auf der Alm, da gibt's koa Sünd (в переводе На пастбище нет никакого греха).  В песне поется про прекрасную пастушку и путника, который забрел в ее домик в горах. Она предложила ему переночевать, потому что "на пастбищах нет никакого греха". Ну, дальше понятно

"На следующий день я покинул прекрасную пастушку и отправился домой, но не могу ее забыть, и все время слышу ее голос:  

"Давай быстрее! На пастбище нет никакого греха!"

Название песенки получается весьма двусмысленным, хотя придраться в тексте не к чему, и все в рамках приличий.

(Возможно, для просмотра видео придется нажать на "просмотреть наЮтубе", т.к. хозяин выкладки заблокировал автоматический просмотр на других сайтах).

Вот современный вариант, на 100% причесанный, с другими словами:

Вот и "Тирольская песня" в исполнении Марковича на русском языке совсем невинна, хоть слова и совсем другие. С виду такая ностальгическая альпийская песенка.

 "Был я мальчик молодой

И в тирольских жил горах.

Там вечернею порой

Все тирольцы пели так: 

Я проехал много мест, 

вспоминая жизнь свою..

Auf der Alm da steht ne Kuh, 

die macht das Auge auf und zu."

Заметим, что вторую часть второго куплета Маркович поет по-немецки. 

Что за слова, откуда они и почему? Это ведь вовсе не Юрий Благов сочинил.

Дело в том, что существует еще один, отлично известный народный вариант этой песни про пастушку, весьма неприличная пародия. Надеюсь, меня не забанят, если я приведу здесь этот текст.

"Auf der Alm da steht ne Kuh,

die macht das Auge auf und zu

und hinter ihr da steht ein Schwein

und schaut der Kuh ins Auge rein.

Da spricht die Kuh, du altes Schwein,

was schaust Du mir ins Auge rein?

Da sagt das Schwein, ist gar kei Frag,

Ich darf schaun, wohin ich mag."

Буквальный перевод вот какой:

"На пастбище стоит корова

и открывает и закрывает свой глаз.

Позади коровы стоит свинья  

и смотрит корове прямо в глаз.

Корова спрашивает свинью:

чего уставилась в мой глаз?

А свинья отвечает - куда хочу, туда и смотрю

(вариант: Закрой, наконец, свой глаз!)"

И это еще цензурный вариант.

(В  прямолинейном варианте вещи вообще называются своими именами, но, полагаю, вдаваться в подробности не надо)

Луи Маркович, конечно, грубых слов не употреблял и пел приличное слово Auge (глаз) - ведь отдельно от остального немецкого текста эти две строчки звучат абсолютно невинно- ну стоит себе корова на пастбище, ну глаз... -  но это нисколько не меняло дела.   Но кто из тогдашних (да и сегодняшних) слушателей мог знать, что Луи Маркович, солист уважаемого и знаменитого оркестра под управлением Эдди Рознера, исполняет куплет из скабрезной немецкой песенки?  

Скорее всего,принимали за "местный альпийский колорит". Знал, конечно, Эдди Рознер, возможно и музыканты оркестра были в курсе - и наверняка посмеивались - ведь песня обозначалась как "комическая". Только мало кто из слушателей знал, в чем именно заключается комичность. А кто понимал - тот уж точно мог оценить хулиганское остроумие Марковича.

Если вспомнить, КОГДА и ГДЕ звучала с эстрады "Тирольская песня", то можно сказать, что Луи Маркович устроил  рискованный, но остроумный и весьма тонкий розыгрыш, который благодаря пластинкам остался с нами на все времена ) 

Ведь тогда это могло дорого обойтись музыканту - за такие штучки могли и с эстрады убрать, а то и посадить за хулиганство...

Вот уж действительно - хорошо смеется тот, кто смеется последний.

А вот полностью русская версия, слова Юрия Благова.