ОБРАЗЫ ЯРЫЕ, ОГНЕННЫЕ
Яростная, вулканическая, удивительно красочная поэзия Павла Васильева, нашего великого земляка, буквально взорвалась ярким метеором в литературе тридцатых годов. По признанию многих критиков и поэтов, Павел Николаевич был бесспорно звездой первой величины. Образно и очень точно сказал о нем литературовед Валентин Сорокин: "Он не вошел, а ворвался в поэзию, как влетел на разгоряченном коне..."

К сожалению, жизнь одного из самых талантливых и оригинальных русских поэтов оборвалась очень рано: в 26 лет от роду по ложному наговору недругов его арестовали, как врага народа, судили и расстреляли. И лишь 2 июля 1956 года "Приговор Военной Коллегии от 15 июля 1937 года в отношении Васильева П.Н. по вновь открывшимся обстоятельствам отменен и дело за отсутствием состава преступления прекращено". Только после этого произведения Павла Васильева открылись массовому читателю - во многом благодаря усилиям жены поэта Е. Вяловой-Васильевой и И. Тройскому. Одна за другой выходят и работы литературоведов о жизни и творчестве поэта. Большой вклад в это благородное дело внесли С. Черных, Г. Тюрин, П. Косенко, Е. Беленький П. Выходцев, Е. Туманский.

И вот недавно вышла в свет объемная книга писателя из Павлодара Сергея Шевченко "Будет вам помилование, люди..." Это, пожалуй, одна из самых значительных работ о Васильеве, приуроченная автором к юбилею выдающегося поэта. Как известно для писателя, создающего художественное произведение, важно показать не столько то, что было и как было, сколько то, почему все это было и что все это значит. Это бесспорная истина, о которой не раз говорил Лев Толстой, имеет прямое отношение к любому литературному творчеству. Но есть область словесности, где золотое правило приобретает особое значение, - это исследование творчества мастера. В художественном произведении все дается через картины, образы, характеры героев. Мысль автора бьется где-то подспудно, как зимой вода под ледяным панцирем реки. У критика же все на виду, он взламывает этот лед, чтобы воочию показать поток жизненной реки. Именно такой подход к исследованию богатейшего наследия нашего именитого земляка проявил Сергей Шевченко, и это заметно отличает его от предыдущих критиков. Автор назвал свою книгу повестью. Позволю себе не согласиться с ним. Это скорее повесть-исследование, и именно аналитическая часть главенствует, задает тон в произведении.

Задача стояла перед автором наитруднейшая. Перед ним высилась глыб» богатырской натуры, вулканического характера, сложнейшей личности - прекрасной, загадочной, ярой, непокорной, взрывной. Да, это был певец могучего взлета, титанической духовной и физической силы. Откуда он такой? Какими соками земли напитан? Поэтов во все времена появляется немало, многие из них от рождения талантливы, однако в Есенины, Лермонтовы и Пушкины выходят единицы. Другие сбиваются на мелководье, перепевают спетое, а то и просто вяжут милые дневниковые кружева.

Павел Васильев из ряда самых высоких поэтических потоков. Причем, с первых своих эпических произведений. Появление его можно сравнить с извержением вулканической лавы. Энергия этой литературной лавы потрясала валуны устоявшихся традиций, формы обкатанных жанров; огонь катящейся поэтической стихии слизывал присохшие кустарники освоенных сюжетных ходов, привычной образности. У дерзкого, горячего юноши все было внове:

В черном небе волчья проседь,
И пошел буран в бега,
Будто кто с размаха косит
И в стога гребет снега.

Сергей Шевченко, исследуя биографию и творчество поэта, пласт за пластом вскрывает благотворную питательную среду его таланта, его художественной стихии. Тщательная систематизация документов эпохи сочетается у автора с анализом поэм и стихов, мужественной и красочной музы мастера.

`По большому... счету, - пишет автор, - на личность гениального юноши свое неизгладимое "тавро" наложила природа края и тот особый менталитет.., который был свойственен потомкам кондотьеров, первопроходцев, ссыльных, усваивавших в немалой степени и обычаи степняков". Да, Павел Васильев родился 23 декабря 1909 году в Зайсане, где и прошло все его детство. Отец работал преподавателем местного училища. В летнюю пору он вместе с сыном часто бывал на озере, на высокогорных жайляу. Бурные ручьи, белыми жгутами летящие вниз в узких скалистых ущельях, пышный разлив зеленых лугов, уляпанных желтыми, белыми и алыми пятнами цветов, темные пики могучих елей, вонзенные в голубой шатер неба, гортанный говор чабанов-аксакалов с медью задубелых лиц, прогулки на лодке по озеру, треск крыльев взлетающих птиц - все это будоражило воображение мальчика, крепко западало в памяти.

После Зайсана семья Васильевых жила какое-то время в станице Сындыктавской, в Адбасаре, Петропавловске, Омске. Кочевая жизнь проходила на фоне кровавого противостояния красных и белых. Половодье новых и новых впечатлений захлестывало сознание и душу мальчика. И только в 1920 году отец Павла окончательно обосновывается на житье в Павлодаре. Здесь и прошло отрочество будущего поэта, здесь вступил он в юность, отсюда шагнул к шумной славе. Именно в Павлодаре, как утверждает Сергей Шевченко, и состоялись главные жизненные эстетические университеты Васильева. Одним из наставников мальчугана оказался дед Корнила, "могучий мужик, бахчевод, рыбак, лошадник...

Нередко дед отправлялся в аулы смотреть байгу, кок-пар, прихватывая с собой и любимца Пашу. Все было интересно и диковинно мальчику... В его памяти навсегда останутся степь, юрты.., конский топот, рокот домбры".

Многоедала Павлу мать Глафира Ржанникова, начитанная женщина, прекрасно знавшая французкий язык. Это она пристрастила сына к стихам Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Повезло пытливому ученику и с преподавателями в школе. Словесник Давыд Васильевич Костенко "глубоко знал литературу, помнил наизусть огромное количество стихов, артистически читал их.., поощрял подростка в его первых поэтических опытах, привлекал к участию в выпуске школьной стенгазеты... Колоритной фигурой... был учитель рисования Виктор Павлович Батурин... талантливый художник из знаменитой плеяды передвижников... Он учил не только в классе, но и ходил с ребятами на Иртыш, в степь, учил вглядываться в природу, чувствовать ее", улавливать гармонию красок. И огромное влияние Батурина на образный строй поэзии Павла Васильева, на его красочную кустодиевскую палитру бесспорно.

Случилось так, что в 16 лет Павел покинул отчий дом, уплыл на пароходе в Омск Он был дерзок, "предчувствовал свое великое предназначение, ему ли было усидеть дома?" Но в Омске скиталец не задержался, он устремился к океану, на Дальний Восток. Исходил и изъездил тайгу, тундру, плавал матросом в океане, и чуткая уже к прекрасному душа его впитывала, как губка, звуки и краски мира. Вот откуда и идет яркое и красочное половодье образов поэта.

Сибириада окончательно сформировала мировоззрение, художественный образ самобытного, ни на кого не похожего мастера. Он в каждую пору свою впитал великую русскую культуру, казахскую степь, мощь сибирской тайги, космические дали льдистого Севера и Тихого океана. Сам Павел не раз выговаривал сокровенное: "Не матери родят нас - дом родит", то есть Родина. А родиной его стало все огромное пространство - от казахских степей до тундры, от Центральной Европы до Сибири и Дальнего Востока. Видно, поэтому и стал он первым подлинным евразийским поэтом, с его былинной стихийностью и симфонической мощью стиха, с его половодьем чувст и красок, с его новизной словесных оборотов. "Природа, -пишет Шевченко, - соучаствует в его радостях и бедах, очеловечивается им". И делается это тонко, зримо: "от ветра целый мир в поклонах", "сады поют", пни "сидят у берега подпершись", весна идет бродом через речонки, "распустив волоса", буран "пошел в бега", "цветы, уставившись в небо, вытянув губы", ждут дождя.

Анализируя поэмы поэта, автор перекидывает от них мосток к Пушкину и Лермонтову. С первым его связывает великое жизнелюбие, широта охвата эпических событий, тяга к драматургии, со вторым - суровый демонизм, экспрессионизм образов "Ему было дано видеть Землю и человека словно бы из космоса, парить мыслью и вместе тем разделять с людьми их радости и невзгоды".

Настоящий писатель творит без оглядки на какое-то одно направление, он должен жить как бы на разрыве, молясь одному богу: истине и правде. Сергей Шевченко последовательно доказывает, что Павел Васильев до конца своих трагических дней оставался именно таким творцом, искренним , непримиримым и неподкупным:

По указке петь не буду сроду,
Лучше уж на веки замолчать...

По указке пели его недруги Абрам Эфрос, Александр Безыменский, Джек Алтаузен, Михаил Голодный... Это по их мерзким доносам был уничтожен в следственных застенках ярчайший поэт XX века Павел Васильев. Собственно эти же комсомольские запевалы затравили и другого российского гения - златокудрого Есенина. Бездарные и жестокие завистники прихлопнули, вогнали в землю две поэтические реки, одну - тихую, есенинскую, с "желтыми поводьями" месяца, с золотыми березами, другую - горную, бурную, басовитую, с рыжим малахаем коршуна в небе. И на полвека приглохла, привяла без животворной влаги двух гениев русская поэзия. Но вырвется энергетика их потоков из земли, вырвется, и скоро явятся миру новые гиганты российской поэзии. А лжетворчество палачей Есенина и Васильева уже навсегда ушло в небытие.

Шевченко включил в свою книгу "Тройку" - удивительно эмоциональное стихотворение Васильева. В нем, как в капле росы, отражен богатырский, яростный дух самого поэта. Вот несколько строк из этого поэтического чуда:

... И коренник, как баня, дышит,
Щекою к поводам припав. ...
В его глазах костры косые,
В нем зверья стать и зверья прыть,
К такому можно пол-России
Тачанкой гиблой прицепить!
И коренник, во всю кобенясь,
Под тенью длинного бича
Выходит в поле подбоченясь,
Приплясывая и хохоча.
Рванулись. И - деревня сбита,
Пристяжка мечет, а вожак,
Вонзая в быстроту копыта,
Полмира тащит на вожжах. 

...В одной из библиотек областного центра выстроилась очередь из учащихся. Чувствовалось оживление. Приблизившись, в их руках я увидела распечатки, на которых крупными буквами в заголовках значилось - «Павел Васильев»...

Проходят годы, в пыль стираются печатные строки легендарного поэта, но память о нем, о его творчестве не угасает, поддерживается уже другими носителями - электронными. Потому как распечатки в руках учащихся были взяты с одного из сайтов.

И пусть этот год у поэта не юбилейный, такое обстоятельство нисколько не умаляет исторически значимого факта в культурном наследии Восточ-Казахстанской области, каким считается день рождения Павла Васильева.


Ранняя лирика Павла Васильева

Поэт Л.А. Озеров сказал однажды о Павле Васильеве: «Перед нами поэт неслыханного дарования - одна из горчайших потерь новой русской поэзии, это огромная слеза, катящаяся по лику земли, воспетая им сильно и звонко».

Трагична жизнь поэта и посмертная судьба его литературного наследия. При аресте Васильева в 1937 году были изъяты и бесследно исчезли его рукописи, черновики, переписка. Только после реабилитации в 1956 году ученые и краеведы по крупицам начали восстанавливать его творческое наследие.

Итогом многолетней кропотливой работы С. Е. Черных и Г. А. Тюрина стала книга воспоминаний современников под названием «Воспоминания о Павле Васильеве», вышедшая в 1989 году. Документы, послужившие основой книги, в настоящее время находятся на хранении в Государственном архиве Восточно-Казахстанской области.
В связи с днем рождения поэта хочется вспомнить его творчество и опубликовать два стихотворения из ранней лирики:

«Выпросите стихов?
Вчера цыганка пела
Про то, что жизнь - случайность и обман,
Про женщину, которая сумела
Уйти с толпой кочующих цыган.
Цветная шаль передо мной упала
Как степь, наряженная сентябрем,
Я загрустил нечаянно о том,
Что здесь цветов и воздуха так мало.
Выпросите стихов?
Хорошая Малъвина,
Но что за прок в двадцатый раз
Вас срифмовывать
с какой-нибудь картиной
Или назвать Мадонной Вас.
Постойте, милая-вот
разбредемся все мы,
Добуду воздух я и цветов
Преподнесу Вам целую поэму
И множество лирических стихов.

1927г.

***
Я опьянен неведомым азартом,
Сижу в кругу таких же игроков.
Судьба тасует розовые карты
Предательского крапа вечеров.
Мы не устанем за уда чей
гнаться,
Но уж давно размерен каждый ход.
Всем предназначено равно нам
проиграться
Ив выигрыше будет-банкомет.
О дорогая! Ты поймешь, конечно,
Вот почему, хоть властвует азарт,
В кругу других играю так
беспечно И не роняю шелестящих карт.

1929 г.

Эти стихи были найдены Станиславом Черных скорее всего из забытого и неизвестного в творчестве Павла Васильева. А теперь представляются на суд литературной общественности впервые.

Ирина ДУРНОВО