Внизу Андреевского спуска по выходным дням — если, конечно, на дворе хорошая погода — звучит аккордеон. Мелодии льются из динамиков, установленных чуть поодаль от общего торгового ряда. Даже если торопишься, ноги замедляются сами.

Остановился не один я. Неброско одетая женщина, растроганная чарующими звуками, украдкой вытирает глаза платочком. В стороне, словно не имея отношения к звучащей музыке, стоит мужчина — автор мелодий, он же аранжировщик, он же виртуоз-аккордеонист Виналь Пароменский. Рядом на столике несколько СD-дисков. Один из них крутится в проигрывателе.
Тайные знаки

Виналь — имя редкое, театральное. Когда его обладатель гастролировал по необъятным просторам бывшего СССР, в типографиях всегда старались набрать его имя покрупнее. Разглядывая афиши, люди спрашивали: кто такой, откуда, итальянец, что ли?..

Виналь Евгеньевич родился в глухой белорусской деревушке в самом начале Великой Отечественной войны. Редкое имя ему придумала мама. От ее деда-поляка осталось несколько старинных книг. Вот в одном из этих фолиантов — книге польских имен — она и встретила имя Виналь. Назвала им младшего сына. Старшего нарекла Виталием. Дочь — близняшку Виналя — Ангелиной. Младшенькие родились в пленочке, или, как в народе говорят, — в рубашке. Но Ангелина умерла в полтора года. Когда семья пряталась от немецкой бомбежки в лесу, она скатилась с обрыва в реку и заболела.

Отца Виналя расстреляли немцы. После войны, чтобы не умереть от голода, свирепствующего в Белоруссии, мама с двумя детьми отправилась к родственникам на Урал. Денег, вырученных от продажи дома, хватило только на полдороги. Последние дни путешествия семья попросту голодала.

Играть Виналь научился в раннем детстве. Услышит что-то по радио — тут же повторит мелодию по памяти на аккордеоне-четвертушке, доставшемся от старшего брата. С интересом вглядывался в ноты, отлично понимая, что значки означают определенную высоту звука. А дальше-то что? — спрашивал себя. Никто в то время не объяснил ему, что, скажем, «до» на бумаге соответствует определенной клавише. Сам же он был настолько мал, что не мог догадаться об этом. Оставил ноты «за ненадобностью». Подберет мелодию на слух — сидит, играет на завалинке.

И только позже, когда неожиданно открылась «истина», Виналь был потрясен ее гениальностью и буквально ликовал от счастья. Ведь теперь можно было разучить что угодно, всего-то и требовалось — только тренироваться. После своего «открытия» маленький Виналь по 12—14 часов в сутки не выпускал инструмента из рук. Кстати, у него в жизни никогда не было ни одного учителя музыки. Всего добился сам.

Жили в то время бедненько. Пришлось бросить школу и, прибавив себе год, пойти на завод. Фрезеровал буксы для тепловозов до тех пор, пока не пригласили в музыкальный коллектив заводского ДК, где он проработал до армии.

Армейская служба тоже переплелась с музыкальной стезей. Служил в музроте во Франкфурте-на-Одере. Командир части настолько любил музыку, что, пользуясь тем, что рядом располагался сборный пункт, перехватывал музыкантов-новобранцев из самых известных коллективов. Пока «наверху» отыскивали пропажу, пока поступал новый приказ, иной раз проходило полгода. Все это время московские звезды «гастролировали» в музыкальном взводе.
Из людей в бродяги

Виналь Пароменский верит, что от судьбы никуда не уйдешь. Возвратившись на Урал, он, конечно же, явился в родной Дом культуры, в свой оркестр, где намеревался трудиться дальше. Но именно в тот день в ДК давал концерт оркестр Воронежской филармонии, в составе которого играли два аккордеониста.

Зайдя к музыкантам после выступления, Виналь попросил испробовать один из роскошных аккордеонов. Стоило юноше в военной форме пробежаться по клавишам, как словно из-под земли вырос мужчина небольшого росточка. Позже выяснилось, что это был администратор оркестра. Он с ходу предложил Виналю работать в их коллективе.

Но ведь у вас есть два аккордеониста, — удивился молодой человек. «Видите ли, — доверительно объяснил администратор, — одному из них жена выдвинула ультиматум: или развод, или прекращение бродячей жизни. А второй, — директор коллектива характерно щелкнул пальцем по горлу и с сожалением развел руками, — частенько нас подводит, мы с ним расстаемся».

И вот через день, в шесть часов утра, когда поезд с артистами, возвращаясь из Соликамска, проходил через их станцию, Виналь впрыгнул в вагон.

Мог ли он знать, что запрыгнул туда на два десятилетия. Впрочем, задумываться было некогда. Через полчаса после посадки, прямо в вагоне, стал разучивать репертуар, а уже в Березняках вышел на сцену в составе коллектива Воронежской филармонии.

Изъездил с гастролями всю страну вдоль и поперек: Сибирь, Казахстан, Дальний Восток... Был и Москонцерт, и Росконцерт... «Горький из бродяг вышел в люди, артисты же — наоборот», — как-то пошутил один известный актер.

В 1989 году на рабочем месте, в составе оркестра круизного теплохода, курсирующего по Дунаю, встретил женщину своей мечты — Галину Григорьевну. Переводчица, в совершенстве владеющая пятью языками, сопровождала польскую делегацию.

Венчались в столице Украины в Покровской церкви. Виналь решил осесть в Киеве, поскольку к тому времени здесь жила его мама. Стал трудиться в «Киевском концертном объединении музыкальных ансамблей» — в организацию входили десятки коллективов, те, кто гастролировал, и те, кто работал в ресторанах.
Электронная азбука

На пенсию вышел семь лет назад. И сразу же возник вопрос: а что делать с аранжировками, накопившимися за полвека? Неужели навыки и наработки, приобретенные и отшлифованные на тысячах концертов, никому не нужны? Неужели музыка его аккордеона, звучавшая в бесчисленных залах, пройдя сквозь души людей, бесследно растворится в эфире?

Виналь три года искал спонсоров, которые бы согласились оплатить запись его музыки. Чтобы выпустить лазерный диск, уже в 2000 году нужно было минимум 10 тысяч долларов. У музыканта таких денег не нашлось. Многие, очень многие обещали помочь, но по привычке и недомыслию никто не сдержал слова. Я уверен, что толковый продюсер смог бы заработать на Пароменском немалое состояние.

И вот в шестьдесят лет аккордеонист, никакого отношения не имеющий к электронике, купил компьютер со специальным музыкальным модулем и толстенные тома самоучителей по сверхсложным программам...

Теперь он сам пишет музыку, сам ее аранжирует, сам вносит ее в компьютер, преобразуя в цифровой формат. Одним словом, на выходе готовый лазерный диск, такой же, как те, которые записывают в известных звуковых студиях. Разница лишь в том, что там над диском работает десяток высокооплачиваемых специалистов, а Виналь Евгеньевич делает все это один. Каким же трудом это дается? На одну готовую песню в электронном виде — или, как сейчас говорят, трек — уходит месяц ежедневного сидения у компьютера. Причем сидения не очень творческого, поскольку мелодия, когда-то рожденная в сознании, уже записана в нотах и расписаны партии всех инструментов оркестра, включая аккордеон. Остается лишь тысячи и тысячи значков перенести в программу. Два года — и диск готов.

Слушая аранжировки Пароменского, специалисты постоянно спрашивают, где он учился, что окончил: Гнесинку, Киевскую консерваторию?..

«Меня удивляют эти вопросы, — признается Виналь. — Разве столь важно, где учился, имеешь ли звание заслуженного или народного артиста? Важно, что ты за человек и на каком уровне делаешь свое дело».

Композитор Виналь Пароменский — дважды лауреат украинского фестиваля «Песня года-2004» — написал две песни для конкурсантов. Но ведь основная его страсть — аккордеон. В прошлом году в Киеве проводился международный конкурс исполнителей. Спрашиваю Пароменского: «Почему бы вам не принять участие в подобном музыкальном состязании?»

Музыкант тактично обошел эту тему, но я и сам уже знал ответ.

«Зачем ему идти туда в 65 лет? Мастерства нынешних конкурсантов он достиг еще три десятилетия назад. Что он там почерпнет? Пусть лучше они приходят к нему. Может быть, он раскроет им свои тайны. А иначе, чтобы достичь его техники, им придется прожить жизнь, не короче его, провести за инструментом не меньше времени, чем провел за ним он.
Живой оркестр

...Мелодия волнами расходится от динамиков. Молодая пара вальсирует в россыпи звуков... Скромно одетая женщина вытирает глаза платочком. Видимо, вместе с вальсом нахлынули воспоминания.

У меня тоже наворачиваются слезы. И не только от музыки. Еще и от того, что живу в столь сволочное время. Неужели человек с талантом от Бога, виртуозно владеющий инструментом, и дальше будет расходовать годы на сидение у компьютера? Ему не оцифровать уже имеющиеся работы и за десять лет. Время — богатство, ценимое в молодости, стремительно убывает. А так хочется играть и создавать новую музыку!

А как бы звучали аранжировки Пароменского, если бы их записать с живым оркестром!

Неужели в Киеве нет ни одного состоятельного человека, хоть что-то смыслящего в музыке? Впрочем, при чем здесь чье-то состояние — речь-то идет не о благотворительности.

Прогуливаясь по Андреевскому, тысячи людей слушают музыку, но не многие слышат.

Зачем же все это Виналю? Чтобы получить прибавку к пенсии? Разумеется, нет. За одно выступление в сборных концертах ему предлагают больше месячной выручки на Андреевском.

Пароменский работает над книгой, которая станет настоящим счастьем для нынешних аккордеонистов, — в ней будет расписана аппликатура (расположение пальцев во время исполнения).

А разве исполнителям не интересно, каким способом Виналю Евгеньевичу в его годы удается совершенствовать мастерство и ускорять беглость пальцев?

 Но кто даст гарантию, что он поделится секретами в 80 лет, если никто не захотел услышать его ни в 50, ни в 60?                  Александр ПАЛЬЧУН