Владимир Киршон родился в семье присяжного поверенного Михаила Львовича Киршона и фельдшерицы Ольги Петровны Зайцевой 19 августа 1902 года в Нальчике. Бурное время, раннее взросление. В 16 лет был принят в команду бронепоезда при отряде красных партизан на Северном Кавказе. В 18 лет стал членом РКП(б). Учился в Коммунистическом институте имени Я.М. Свердлова. Был автором агитационной пьесы «Наша Карманьола» и революционных и комсомольских песен – «Мы – фабричные ребята», «Мировой пожар горит, буржуазия дрожит!» и «Посмотрите как нелепо расплылася рожа НЭПа». В общем, время было такое...

Владимир Киршон в 1929 году.

Внимательный взгляд ясных глаз, слегка напряженные, но мягкие губы, шапка волос. Так выглядел в 1920-е годы верный сын партии, революционный романтик и утопист Владимир Киршон, заплутавший в дебрях собственной души... Огонь, что горел теперь в его сердце, это огонь неистовой веры в победу коммунизма во всем мире. При этом он яростно нападал на тех, кто не оценивал новую власть по достоинству.

В 1925 году становится одним из секретарей и одним из основных идеологов Российской ассоциации пролетарских писателей (РАППа).

Руководство РАПП (слева направо) - А.П. Селивановский, М.В. Лузгин, Б. Иллеш, В.М. Киршон, Л.Л. Авербах, Ф.И. Панфёров, A.A. Фадеев, И.С. Макарьев. Конец 1920-х

К 1930 году все остальные литературные группировки были практически разгромлены, и РАПП усилила директивный тон. Владимир Киршон был в числе наиболее радикально настроенных коммунистических литфункционеров, активнейшим образом громил на писательских собраниях коллег по цеху Михаила Зощенко, Алексея Толстого, Вениамина Каверина, Михаила Пришвина.

В это время Владимир Киршон – протеже самого Генриха Ягоды и любимчик власти.

Как профессиональный драматург Киршон заявил о себе пьесой «Константин Терехин» («Ржавчина»), написанной в 1926 году в соавторстве с А.В. Успенским и поставленной в том же году Театром им. МГСПС (ныне театр им. Моссовета). Пьеса создавалась на основе реального судебного дела студентов Горной академии братьев Кореньковых и печаталась фрагментами в журнале «Молодая гвардия» под названием «Кореньковщина».

Многие пьесы Владимира Киршона до нашего времени не дошли. Но их названия это объясняют: : «Рельсы гудят» (1928), поставленная одновременно Театром им. МГСПС (реж. Е.О. Любимов-Ланской) и Ленинградским академическим театром драмы (реж. Н.В. Петров, художник Н.П. Акимов); «Город Ветров» (1929), основанная на истории гибели 26 бакинских комиссаров; «Хлеб» (1930), о борьбе партии за социализм на примере хлебозаготовок; «Чудесный сплав» (1934) о молодых ученых. «Чудесный сплав», пожалуй, самое известное произведение Владимира Киршшона. Она обрела сценическую жизнь одновременно в пяти столичных театрах: МХАТе (реж. Б.А. Мордвинов), ТРАМе (реж. И.Я. Судаков), театре Сатиры (реж. Н.М. Горчаков), Ленинградском театре комедии (реж. Р.Р. Суслович), Ленинградском академическом театре драмы (реж. В.П. Кожич), а затем прошла по всей стране.

«Чудесный сплав» - бригада химиков-металлургов ищет сплав, способный поднять авиастроение страны на более высокий уровень. И, естественно, добиваются намеченного. В 1933 году эта комедия стала победительницей Всесоюзного литературного конкурса. Поэтом Киршон никогда не считался, хотя в некоторые из своих пьес включал стихи. В этой пьесе также есть песни, которые поют её герои:

Цветут в саду две яблони
Две рядышком стоят
Над яблонями белыми
Две ласточки летят.

И две тропинки узкие
В одну сольются вновь
И ласточки весёлые
Споют им про любовь.

Придёт ли суженный,
Шагнёт через ручей
Сорвёт он ветку яблони
Даст девушке своей.

И две тропинки узкие
В одну сольются вновь
И ласточки весёлые
Споют им про любовь.

В то время спектакли, поставленные по пьесам Киршона, шли на сценах главных театров молодой советской республики и пользовались успехом. Как все поэты, относящиеся к своему творчеству не слишком серьезно, Киршон писал хорошо. Но себя он поэтом не считал.

Известно, что Владимир Киршон не раз писал письма Сталину. В Архиве президента России обнаружено девять писем драматурга «отцу народов». Иногда он советовался, о чем лучше написать, а иногда – выражал озабоченность разными ситуациями... Докладывая, описывая, жалуясь, называя фамилии... Так, в 1933 году он писал вождю народов: «Я считаю себя обязанным сообщить Вам о новых попытках разжигания групповой борьбы между литераторами-коммунистами». А в 1934 году он посчитал обязанным сообщить Сталину и Кагановичу и про своих коллег по ремеслу.

Ну и особо неравнодушен Киршон был к Михаилу Булгакову – барственному выскочке: отчетливо видел в его творчестве «лицо классового врага», демонстрирующего «наступление буржуазного крыла драматургии».

М. Булгаков в 1939 году

Кстати, Михаил Булгаков неоднократно выводил образ Владимира Киршона в своих произведениях, своим литературным талантом он своеобразно отомстил своему гонителю. Причем сделал это ещё задолго до ареста Киршона, когда тот был в самом зените своего могущества. Булгаков придал черты сходства с Киршоном своему Иуде из «Мастера и Маргариты» – помимо схожей внешности их роднит беспринципность, страсть к деньгам и жизненным удовольствиям. Сходство с Иудой и вовсе не случайно, так как о тесных связях Киршона с ОГПУ и НКВД было широко известно. В романе Понтий Пилат организует убийство предателя Иуды, а Иешуа в беседе с прокуратором предвидит, что с юношей из Кириафа «случится несчастье, и мне его очень жаль». Таким образом, Булгаков, можно сказать, предугадал печальную судьбу своего оппонента. Но когда бумеранг судьбы возвратился к Киршону, Булгаков был, пожалуй, одним из немногих, кто не воспользовался возможностью отомстить своему недоброжелателю. На предложение выступить с обвинительными заявлениями против Киршона Булгаков ответил, что лучше пусть это сделают те, «кто еще несколько дней назад подхалимствовал перед ним».

Регулярно Киршон отправлял Иосифу Виссарионовичу и свои пьесы с просьбой указать на недостатки, выспрашивая, насколько они «правильны». Существует байка о том, что на встрече Иосифа Виссарионовича с писателями Владимир Михайлович подбежал к нему со словами: «Я слышал, вы вчера были на моей пьесе «Хлеб» во МХАТе. Мне очень важно ваше мнение». – «Вчера? - удивился вождь - Не помню! В 13 лет посмотрел «Коварство и любовь» Шиллера - помню. А ваш «Хлеб» не помню». Впрочем, это скорее всего анекдот.

Максим Горький и Генрих Ягода (1935 год)

28 марта 1937 года был арестован покровитель Киршона – нарком внутренних дел СССР, а затем нарком связи СССР Генрих Ягода. Цепочка арестов тех, кто был связан с главным чекистом страны, дотянулась и до поэта-чиновника.

Киршон снова кинулся к Сталину: «Дорогой товарищ Сталин, вся моя сознательная жизнь была посвящена партии, все мои пьесы и моя деятельность были проведением её линии. За последнее время я совершил грубейшие ошибки, я прошу покарать меня, но я прошу ЦК не гнать меня из партии». «Связь с преступником Ягодой поставила меня в привилегированное положение, и я, закрывая глаза на то, что не имею на то никаких прав, пользовался этими привилегиями, вращался в среде разложенных, не признающих никаких советских законов, наглых людей. Я стал портиться как коммунист и как человек». «...сегодня, в 7 часов вечера, собирают... общее собрание драматургов для моего отчета. В нормальной обстановке это была бы жестокая самокритика. Сейчас это будет чудовищное избиение, сведение всех счетов, вымещение на мне всех действительных и несуществующих обид. Никто не посмеет сказать ни слова в мою защиту, его обвинят в примиренчестве к врагу. Меня будут бить все до одного, а потом это тоже выдадут как яркий факт общего ко мне отношения. От всего этого можно сойти с ума. Человеку одному трудно все это выдержать».

Третьего мая драматурги собрались в последний раз и приняли решение поставить вопрос об исключении Афиногенова (советский драматург) и Киршона из рядов Союза писателей. Исключение из партии оставалось вопросом времени.

Александр Афиногенов (в центре) и Владимир Киршон (справа) на заседании оргкомитета Союза писателей. Москва, 1933 год. Государственный литературный музей. 

Через два дня на последней странице «Литературной газеты» появилась карикатура «По широкому раздолью»: на ней был изображен многопалубный корабль, плывущий по только что построенному каналу Москва – Волга. На корабле в порядке своей значимости располагались советские писатели. На верхней палубе стояли Алексей Толстой и Михаил Шолохов, под ними – Исаак Бабель и Александр Фадеев, на рвущемся канате к кораблю была привязана лодочка, в которой сидел Борис Пастернак. К этому моменту он уже был в опале – времена, когда его избирали в президиум съезда писателей, остались позади. Карикатуру сопровождала стихотворная экспликация. После перечисления всех пассажиров корабля и их заслуг через отточие шли стихи, посвященные Афиногенову и Киршону:

Но тех, кто повернули круто,
Но тех, кто вышел из границ,
Нет ни у борта, ни в каютах.
Развенчанные «литвожди»
Хотели править на Парнасе,
Хотели б ехать впереди
В самостоятельном баркасе,
Чтоб реял флаг у них другой,
РАПП-авербаховского толка,
Чтоб вел Киршон своей рукой
Свое суденышко на Волгу…
А вплавь за другом, несомненно,
Пустился бы Афиногенов…
Гремело б авторское Я!..
Но нет – дырявая ладья
Не поплывет по волжским водам.
Бьет свежий ветер, и погода
Отставшим предвещает шторм.

Драматург Александр Афиногенов позже напишет: «Киршон – это воплощение карьеризма в литературе. Полная убеждённость в своей гениальности и непогрешимости. Он мог держаться в искусстве только благодаря необычайно развитой энергии устраивать, пролезать на первые места, бить всех своим авторитетом, который им же искусственно и создавался...» А ведь был с Киршоном в очень хороших, дружеских отношениях.

После Владимира Михайловича Киршона не сохранилось ни дневников, ни записных книжек, так что почти вся известная биография помещена в выписки из его дела со стандартными «Ф.И.О., год рождения, место работы и т.д.». Гораздо больше рассказывает о своей жизни он сам в последних письмах-мольбах к Сталину, только за месяц до своего заключения он написал четыре.

Владимир Киршон, снимки из следственного дела, 1937 год

Все они находятся в свободном доступе и заканчиваются почти одинаковым текстом:
«Товарищ Сталин, помогите мне. Ужасно сознавать, в какую клоаку я попал. Это страшный урок. Простите меня, что я все пишу и пишу Вам, но это от отчаяния человека, который остался совершенно один. Товарищ Сталин, мне 34 года. Неужели Вы считаете меня конченым человеком? Ведь я ещё много могу сделать для Партии и Родины. Товарищ Сталин, родной, помогите мне. Ваш В. Киршон».

Но Сталин не ответил, не помог. Никаких резолюций на мольбы человека за № 63 не накладывал. 21 апреля 1938 года военной коллегией Верховного суда СССР Киршон Владимир Михайлович был приговорён к расстрелу. 28 июля 1938 года приговор был приведен в исполнение. Ему было 35 лет.

Правда, есть мнение, что если как человек Киршон заслуживает презрительного отношения, то его святая вера в коммунизм достойна сочувствия: он на самом деле идеализировал режим, что не помешало ему закончить жизнь лицом к расстрельной стенке.

В 1956-м Владимир Киршон был реабилитирован посмертно. Через год вышел сборник его пьес, в 1962 году по ним поставили спектакли. Песню про ясеня запомнил Эльдар Рязанов. Он помнил её ещё ребенком, с конца тридцатых годов, он знал, что её и в сороковых певали как-то, в общем, она не погибла. Эта хренниковская песенка, которая таким образом ушла в народ. Рязанов долго искал, как её использовать, и наконец она подошла по настроению к «Иронии судьбы», где её исполнил Сергей Никитин.

Для Театра имени Вахтангова Владимир Киршон сочинил своё последнее произведение – пьесу «День рождения» – на сцене – «Большой день» (1937), поставлена Театром Красной Армии (реж. Е.С. Телешова) и Театром им. Евг.Вахтангова (реж. В.В. Куза) в Москве и Большим драматическим театром им. М.Горького в Ленинграде (реж. А.Д. Дикий). Музыку для пьесы написал композитор Тихон Хренников. Одна из песен начиналась так: «Я спросил у ясеня…» Однако музыкальное произведение начинающего композитора оказалось настолько неудачным, что вскоре о нём никто и не вспоминал. Ноты к песне не сохранились, но Хренников позже вспоминал, что его композиция была веселее, чем у Микаэла Таривердиева: «Там это была ироническая песня». Жаль, конечно, что мы не можем послушать, как звучала та первая песня, написанная Тихоном Хренниковым.
У Таривердиева получилась прекрасная песня, грустная песня о любви. И вряд ли сам Киршон, выводя эти, возможно, самые талантливые свои строчки, подозревал, что именно они переживут не одно десятилетие и станут главной, если не единственной, ценностью его творческого наследия.

Есть интересный момент –

Письмо Владимира Киршона к Сталину, касающемся пьесы, к которой Киршон и сочинил песню «Я спросил у ясеня». Письмо датировано 28 марта 1935 года:
«Дорогой Иосиф Виссарионович! По Вашему указанию я работаю над “фантастическими” произведениями (пьеса и сценарий) о будущей войне. Произведения эти должны быть, как Вы сказали, “полезны для нас и поучительны для противника”. Вы рекомендовали мне темой избрать войну с японцами. Мною подготовлен весь необходимый материал, изучены нужные вопросы и военные проблемы, я достаточно познакомился с людьми армии и приступил уже к непосредственной работе. Я предлагаю, однако, написать эти вещи, противником изобразив Германию. На это есть ряд причин:
1. Соображения политического порядка.
2. Я был в Германии, знаю немцев, знаю национал-социалистов и поэтому при изображении их не сфальшивлю, в то время как при создании образов японцев мне придется “сочинять”.
3. Уже готовится ряд картин и литературных произведений, посвященных японцам и борьбе с ними.
4. При изображении противника будет очень легко показать немцев и почти невозможно – японцев (их пришлось бы показывать корейцами, которые все же имеют незначительное сходство с японцами).
Все эти соображения заставляют меня просить Вас разрешить мне объектом моих “фантастических” произведений избрать западный фронт. С коммунистическим приветом: В. Киршон».
На том же письме рукой Сталина проставлена резолюция:
«Г. Киршону. Мой совет: действовать по собственному усмотрению и не требовать “указаний” от меня. Привет! И. Сталин. 4/IV.35».

Пьеса «Большой день», написанная по личному указанию Сталина, была поставлена в 1936 году. «Я спросил у ясеня» поют там на дне рождения главной героини, которая по сюжету влюблена в двух летчиков и не может выбрать из них одного. Сюжет впоследствии будет воссоздан не единожды – как на сцене, так и в кино. Обычная жизнь воинской части – с душевными переживаниями и влюблённостями, с постоянным напряжением и ожиданием провокации от фашистов, готовых нанести удар в любую минуту. Затем сама провокация, война и победа, полученная слишком большой кровью. Постановка шла на всех сценах страны, заказ Сталина был выполнен. Население, и так жившее с ощущением неминуемой войны, еще больше напугано. Через год, после ареста Киршона, пьеса была вычеркнута из репертуаров, еще через год был подписан акт Молотова-Риббентропа, который сделал её на время совсем не актуальной. А вот песня осталась...

Так, благодаря Эльдару Рязанову, Микаэлу Таривердиеву и, упомянутому выше, Сергею Никитину, новую песню «Я спросил у ясеня» на стихи Владимира Киршона запела и поёт до сих пор вся страна!

Несколько фото, не вошедшие в рассказ - 

Владимир Киршон в Кремлевской больнице. 1930-е годы

Памятная доска. Киршон Владимир Михайлович.

Небольшое пояснение к фото -

Руководство РАПП (слева направо) - А.П. Селивановский, М.В. Лузгин, Б. Иллеш, В.М. Киршон, Л.Л. Авербах, Ф.И. Панфёров, A.A. Фадеев, И.С. Макарьев. Конец 1920-х

Идём слева направо:

Алексей Селивановский – советский литературный критик, журналист, редактор. 21 апреля 1938 года расстрелян на полигоне «Коммунарка». 

Михаил Лузгин – журналист, писатель. Арестован не позднее сентября 1937 года, потом был освобождён. С началом войны записался в народное ополчение. Погиб под Сталинградом в 1942 году.

Бела Иллеш – венгерский писатель, журналист и драматург. Один из основоположников революционной литературы в Венгрии. Не выдержав травли, пытался отравиться газом, но неудачно. Сразу после войны вернулся в Венгрию. Умер в Будапеште в 1974 году.

Владимир Киршон – советский драматург, поэт, публицист. Расстрелян 28 июля 1938 года.

Леопольд Авербах – советский литературный критик, член Союза писателей СССР. Расстрелян в особом порядке 14 августа 1937 года. По некоторым данным, в частности о том говорил К. Симонов, Авербах покончил жизнь самоубийством, бросившись в лестничный пролёт, когда его вели на очередной допрос. 

Фёдор Панфёров – советский писатель, один из руководителей РАПП, главный редактор журнала «Октябрь» (с 1931 года). Вплоть до 1937 года писал свою знаменитую эпопею «Бруски». Недавно были опубликованы его письма к Сталину, например, такое письмо (март 1934 года): «… После ликвидации РАПП они – Авербах, Киршон, Ив. Макарьев, Фадеев, Бела Иллеш, собравшись, решили противопоставить Горького Центральному Комитету партии, в частности тов. Кагановичу. И тогда же было решено начать критику «Брусков», подкинув эту мысль А.М. Горькому. Против такого предложения будто бы протестовал Фадеев. Кто и против кого там протестовал – неинтересно. А вот планчик свой Авербах всё-таки выполнил…». Дважды лауреат Сталинской премии. Депутат ВС СССР 2-5 созывов с 1946 года. Умер 10 сентября 1960 года.

Александр Фадеев – русский советский писатель и общественный деятель, журналист, военный корреспондент. Лауреат Сталинской премии. В течение почти двух десятков лет руководил Союзом писателей СССР. Видный общественный деятель, был вице-президентом Всемирного Совета Мира. Автор знаменитого романа «Молодая гвардия», долгие годы входившего в школьную программу. 13 мая 1956 года Александр Фадеев застрелился из револьвера на своей даче в Переделкино, не выдержав борьбы с собственной совестью и находясь в состоянии глубокой депрессии. В предсмертном письме, адресованном Центральному Комитету партии, он так объяснил причины своего решения: «… Лучшие кадры литературы – в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены или погибли, благодаря преступному попустительству власть имущих… Нас уничтожали, идеологически пугали и называли это – «партийностью»… Я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни…». Официально причиной депрессии и самоубийства был назван алкоголизм.

Иван Макарьев – советский критик, литературовед. был арестован в 1937 году, осуждён, отбывал срок в Норильске, в середине 50-х годов был реабилитирован и вернулся в Москву. Узнав, что в числе одобривших его арест писателей был и его близкий друг Александр Фадеев, потребовал от него объяснений. Вместо ответа Фадеев предложил плюнуть ему в лицо (полагают, что именно эта встреча, с давним своим другом, и явилась для Фадеева последней каплей). Покончил жизнь самоубийством 13 сентября 1958 года, вскрыв себе вены.

Кстати...

В оригинале стих Владимира Киршона заканчивался строчками:

Я спросил у ангела,
Я спросил у демона,
Я спросил у ясеня...

В фильме ангела и демона убрали, а вместо них появились тополь и осень.

***

В сети нашла такую пародию - 

Я спросил у ясеня
Где моя любимая
Ясень не ответил мне голову склонив
Я спросил у тополя
Где моя любимая
Ты б ещё у тумбочки идиот спросил.

Послушаем ещё раз? Классика - 

Сергей Никитин - Я спросил у ясеня (Микаэл Таривердиев, В. Киршон)

Посмотрим?

Несколько других вариантов песни -

в исполнении «Танцы Минус».

История одной песни - «Я спросил у ясеня...» - 

Альбина, спасибо за пост!!!

Альбина,мой плюсик тебе за труд при оформлении этого поста о В.Киршоне  и  ИРОНИИ ЕГО СУДЬБЫ.....

Спасибо.

Эта история  РАППовца  Киршона, в одночасье превратившегося из гонителя  в гонимого, мне знакома.

Любимчик власти ,он воспринимал свою оценку литературы как истину в последней инстанции, тем более что эта истина была согласована с Отцом Всех Народов..

Имя Киршона  гремело  в среде литераторов и театралов.

Когда в июне 1930 года "прорабатывали" философа Алексея Лосева,Киршон кричал на весь зал:

За такие оттенки философии надо ставить К СТЕНКЕ!!

Этой стенки он в скором времени дождался сам, чего он не  мог предвидеть  даже в самом страшном сне....

 Подлость  вернулась бумерангом  к тому, кто беззастенчиво шел к вершине   по головам окружающих, не брезгуя ничем, в т.ч. и доносами на своих же товарищей по перу, которые он не скрывал-перед написанием этих доносов он безжалостно громил оппонентов на всех партийных и прочих собраниях-Киршон был прекрасным оратором.

Реабилитирован посмертно.....

А вот душам "травимых" им писателей М. Зощенко,Ал, Толстого, В, Каверина М.,Булгакова от этого ,наверное, не легче-травимых потому, что они в своих произведениях не воспевали  героизма революционных свершений.

4 апреля 1937 года  жена Булгакова Елена пишет в своем дневнике:

Киршона забаллотировали  на общемосковском собрании писателей при выборе Президиума.Конечно,это связано с падением Ягоды, но все же приятно, что есть Немезида...

В середине 30-х годов для театра Вахтангова Киршон сочинил  позабытую сейчас комедию"-День рождения"

Музыку для нее написал молодой тогда композитор Тихон Хренников.

Одна из песен начиналась с тех самых слов:Я спросил у ясеня...

 Эти    строчки пережили не одно десятилетие.

   После смерти С. Есенина  В.Киршон 4 января 1926 года написал  за одну ночь  страстную публицистическую статью в  журнале Молодая Гвардия" в защиту  С.Есенина.Это была искренняя, большая любовь к замечательному русскому поэту, но это уже совсем другая история.... 

Владимир Киршон был убит и похоронен на расстрельном полигоне-Коммунарка

Леса некогда богатого имения Хорошавка  перешли во владения Ягоды.Здесь была его резиденция.

Когда пришли и за Ягодой, сменивший Ягоду на посту Наркома Внутренних Дел Ежов передал на утверждение  руководства  записку из трех слов"Дачу Ягоды-чекистам

(Впрочем, в холодном феврале 1940 и сам Ежов оказался перед  расстрельной стеной)....

Так возник расстрельный полигон-Коммунарка(читайте в Сети,  у меня нет ни малейшей охоты все это описывать)

Расстрельный полигон-Коммунарка 

С большим трудом удалось установить, что на этом же полигоне был расстрелян и закопан в общей яме муж Марины Цветаевой-Сергей Эфрон......

Вероника, большое спасибо за отзыв!!!

Татьяна, спасибо большое за участие, дополнение!!!