"Невероятная история человека, прошедшего через Гражданскую войну.

«Я этому парню верю, так не врут» - так отреагировал Редьярд Киплинг на критику, обрушившуюся на книгу Безсонова «26 тюрем и побег с Соловков» после её публикации в 1926 году. Писатель показал неприглядную сторону Гражданской войны и большевистской власти, на что многие западные писатели, симпатизирующие СССР (Л. Фейхтвангер, Р. Роллан и А. Франс), посыпали обвинениями в клевете. Показательная поездка Горького на Соловки была организована в пропагандистских целях - дабы сгладить впечатление от выхода мемуарных книг Бессонова «26 тюрем…» и его товарища по побегу Созерко Мальсагова («Адский остров», 1926). Книга Безсонова на десятилетия исчезла из многих библиотек…

Безсонов в книге описал свою жизнь во время Гражданской войны в России: служба в рядах Белой Армии, штрафбат Красной Армии, аресты и приговоры, тюрьмы, лагеря, побеги. На долю блестящего офицера царской армии выпало столько испытаний, трудностей, невзгод, кажется, что читаешь приключенческий роман. Его история уникальна (побег из Соловков в Финляндию!), и в то же время характерна для многих людей, переживших Гражданскую войну.

Несмотря на то, что формально война была противостоянием идеологий, фактически в стране творились хаос и беззаконие. В одном городе власть могла меняться чуть ли не каждый день, красные и белые мобилизовали в ряды своих армий кого могли, независимо от убеждений.
В результате, многие участники войны успели повоевать в рядах и Красной, и Белой Армии, некоторые были вынуждены переходить из одного лагеря в другой по несколько раз. Симпатии Безсонова явно лежали на стороне Белой Армии, которую он видел спасительницей России, однако, как можно узнать из книги, он переоценил силу белых и международную поддержку Антанты, не мог себе представить победу большевиков.

Невозможно переоценить значение жизненного опыта Юрия Безсонова, который дошел до нас в виде этой книги. Читая «26 тюрем…», восхищаешься жизненной позицией автора: никогда не сдаваться, не терпеть неволи, не изменять своим принципам, хранить честь русского офицера и верность Родине. Безсонов оставил нам нравственный образец человека во время страшной братоубийственной войны, образец, на который можно ориентироваться даже сто лет спустя."

(Из аннотации)

Андрей Мартынов: Три вины перед Советской властью.

У автора этой книги было три вины перед советской властью:

«Первая моя вина состояла в том, что в начале революции я был в числе организаторов одного из военных союзов…
Тогда, казалось, нужно было соединить фронт с общественными деятелями и поднять волну оздоровления, которая могла бы докатиться до фронта…

Мы имели на своей стороне приблизительно 20% гарнизона. В нашей подготовке мы уже дошли до того, что нам оставалось только сообщить день выступления в воинские части, но тут то и произошла та заминка, которая обрекла весь наш план на полную неудачу. В последнюю минуту Волынский полк заколебался и попросил отложить день выступления. Это так подействовало на участников союза, на воинские части, что вся наша организация рухнула,
как карточный домик.

Вторая моя вина заключалась в том, что я, находясь в Черкесском полку Туземной дивизии, участвовал в походе генерала Корнилова на Петроград в августе 1917 года…

Наконец, третья моя вина состояла в том, что я… был назначен помощником коменданта Зимнего дворца и, таким образом, участвовал в его защите при взятии его большевиками».

Однако ни одно из этих преступлений не инкриминировалось Юрию Безсонову (1891−1970). Бывший ротмистр был задержан в 1918 году в рамках массовых арестов офицеров и других представителей имущих классов. Вина мемуариста усугублялась тем, что у его друга при обыске был найден образчик тогдашнего самиздата, пародия на ленинские декреты.

Воспоминания Безсонова интересны не только тем, что описывают становление советской пенитенциарной системы, но и личностью рассказчика. Значительная часть мемуаров, посвященных этому периоду, написана представителями левых партий, которые, как правило, находились в заключении в более терпимых условиях, чем остальные узники. В то время как Безсонов испытал весь спектр репрессий, а потому временами говорит о себе языком жертв второй половины 1930-х гг., хотя успешно бежал, разоружив охрану с четырьмя товарищами еще в 1925 г., то есть до Большого террора.

«Началось мое арестантское образование и тот внешний перелом, который помог мне преодолеть все те материальные лишения, которые казались мне тогда непреодолимыми
и как бы первенствующими в жизни человека. Из более или менее изнеженного интеллигента, не привыкшего и не приспособленного к подобной жизни, я постепенно начал превращаться
в загнанного, но постоянно готового к борьбе за существование зверя, смело смотрящего
в глаза опасности».

Хотя вернее в данном случае говорить не об «образовании», а о расчеловечивании.

Андрей Мартынов, 26 апреля 2019 - REGNUM