Желтая Гора сотрясалась от выстрелов. На расчищенной площадке песчаной горы проводилась ежегодная профподготовка для работников сберегательных касс. Площадка была поделена на две условные части: по правую руку находились инкассаторы, по левую – кассиры. Давно установленный порядок. Инкассаторы стреляли по летящим тарелочкам, им не только точность выстрела, но и реакцию нужно отрабатывать. Кассиры, преимущественно, пожилые женщины стреляли по мишени с черным кругом. Молодые девчонки отрабатывали стрельбу по появляющейся мишени.
— Давайте, девчонки! Точнее, точнее! Как пистолет держишь, криворучка! Кто тебя, такую криворукую замуж возьмет?
— Я, товарищ, майор, давно замужем! И муж не нахвалится, какая у него жена нежная, да ласковая.
— Вот, видишь, нежная! А пистолет нужно держать крепко, боясь выпустить. Боишься мужа упустить? То-то. Все равняйтесь на Беркутову, уж эта своего не упустит.
Дина Беркутова стреляла лучше всех – десять из десяти по появляющейся мишени. Впрочем, как всегда. Дина имела «Первый юношеский разряд» по пулевой стрельбе крупнокалиберным пистолетом центрального боя. В 21 год — «кандидат в мастера спорта». Правда, на этом дело и закончилось, спорт Дина оставила. Зато, в работе кассиром сберегательной кассы 11/4315 ох, как, может и пригодится. Седьмой месяц беременности подходил к концу, скоро в декрет; ноги отекли, передвигаться стало тяжеловато, но рука не подводила, руки у нее крепкие были и глаз, что называется, пристрелянный. Дина повернулась вправо, в это время, как раз, отрабатывал выстрел Димка, знакомый Дине еще с детства, росли в одном дворе.
Димка рос каким-то хлюпиком. Чуть что, пищит: Я мамке скажу-у-у. Так и прилепилось к нему: Мамке скажу, мамке скажу. Однажды, во время игры в салочки Димку нечаянно треснули по голове. Слава Богу, никаких травм не случилось, только после этого от волнения или перенапряжения глаза Димкины расфокусируются, ну, в общем, расплываются в разные стороны. Но это только, иногда. А после службы в рядах Советской Армии Димка пошел работать инкассатором.
— Димк, а Димк! Ты пошто ворон-то мучаешь? По тарелочкам стреляй, по тарелочкам. А то мамке скажу! Ха-ха-ха!
Димка на шутки не обижался, или делал вид, трудно было его понять, он всегда был каким-то понурым и замкнутым.
***
Рабочий день Дины близился к концу. Она подготовилась к приезду инкассатора. Все деньги пересчитала, сложила, как полагается: рубли к рублям, трешки к трешкам, червонцы к червонцам – каждая пачка обвязана тугой черной резинкой; серебряные и медные монеты в стопочки, да под пергамент. Бланк заполнила. А вот и дверь открылась. Поднимая голову от рабочего стола, увидела перед своим лицом дуло пистолета, машинально про себя отметила: ИЖ 9-ого калибра. Плоский магазин на восемь патронов. «Ижик-пыжик, где ты был. На базаре водку пил». Рука, держащая Ижик, была в кожаной перчатке и немного дрожала, видимо, от волнения. Да уж, не каждый день банки грабить приходится. Затем взгляд перешел на голову в черном чулке, на котором от вырезанной прорези для глаз поползли стрелки. Голубые глаза в прорези смотрели в разные стороны. Вид грабителя был уморительным, и Дина покатилась со смеху.
— Димк, эт ты, что ли? Ха-ха-ха! Ты с ума сошел? Я мамке скажу!
От неудержного смеха, а возможно, от испуга, а скорее от того и от другого сразу у Дины начались схватки.
— Мама! Мама! Мама! Чего стоишь, куда смотришь? Звони в скорую! Мама!
— Мама! Мама! Мама! Скорая, скорая? Тут женщина рожает. Где, где! В сберкассе! – Димка, крепко зажав в руке табельный пистолет, размахивал им у себя перед лицом.
— Да вы что там, охренели все разом?! Где я и где это…, самое?! Што? Воды? Какие такие воды?! Да, лужа есть! Не хочу я! Нет! Мама! Едят тя мухи с комарами! Ладно, ладно, слушаю!
Врач по телефону давала команды, Димка передавал Дине: Вздохнула, напрягла живот, сильнее, выдохнула. Молодец. Снова вздох.
Схватки усиливались, начался самый болезненный этап. И вот, наступил благословенный момент, когда появилась головка младенца. Маленький комочек, не дождавшись своего положенного срока выпал на трясущиеся руки неудачливого грабителя, который не переставал вспоминать свою маму.
— Мама, мама, какое красно-прекрасное чудо! – шепотом завопил Димка — Назови его в мою честь, Димкой.
— Щас! Разбежалась. А ну, тикай отсюда, а то мамке скажу!