IrinaЖил-был художник один… Нико Пиросмани (ნიკოლოზ ასლანის ძე ფიროსმანაშვილი; 1862 — 5 мая 1918, Тбилиси)
Жил-был художник один… Нико Пиросмани (ნიკოლოზ ასლანის ძე ფიროსმანაშვილი; 1862 — 5 мая 1918, Тбилиси)
ТЕХНИКА ПИРОСМАНИ
(Автор текста - Эраст Давидович Кузнецов).
Необычность техники и материалов, которыми пользовался Пиросмани, давно стала поводом для догадок и предположений. Нередко даже можно слышать высказывания: "Клеенка - это единственный материал для художника, имеющийся под рукой в духане, где столики, клеенки, скамейки, винные бочки и острая зелень". Или: "Его картины на клеенке, единственно доступном ему материале, если исключить жесть или картон". "Картины Пиросмани написаны на чем попало - на жести, кусках картона, чаще всего на изнанке обычной столовой клеенки". Стереотипы подводят даже умных и талантливых. Подавляющее большинство людей, хоть что-то знающих про Пиросманашвили, имеет в виду обычную клеенку, сдернутую с духанного столика.
Пикник
Но материал, на котором работал художник, ничего общего не имеет со столиками, духанами, столовыми, закусочными. Это совсем другая клеенка, вырабатываемая для технических нужд, - черная, матовая, с характерной поверхностью: пупырчатой или испещренной извивающимися бороздками. Она редко видна на репродукциях, но памятна каждому, знакомому с картинами Пиросманашвили в подлиннике (она хорошо просвечивает в местах, где краска легла тонким слоем), потому что писал он, конечно, на внешней, грунтованной, а вовсе не на изнаночной стороне клеенки. Художник пользовался ею не потому, что она "была под рукой" - нет, ее надо было специально покупать, как покупают грунтованный холст; и не потому, что она была дешева, - напротив, то была высококачественная клеенка, изготовляемая фабричным способом на превосходной парусиновой основе, и стоила она, надо думать, не дешевле холста.
Свадьба в Грузии
На клеенку, как на отличный материал для живописи, Пиросманашвили напал не сразу. Некоторые из его ранних произведений написаны на холсте (и это свидетельствует о том, что холст не был ему недоступен или неизвестен), некоторые - на железе (это указывает на их родство с вывесками), некоторые - на картоне; есть несколько написанных и на линолеуме. Свойства линолеума близки к свойствам клеенки, но он неудобен в обращении - тяжел, ломок, его трудно носить, трудно хранить.
Можно только строить предположения о том, как Пиросманашвили догадался испробовать клеенку. Может быть, случайно, может быть (и скорее всего), обратив внимание на ее сходство с грунтованным холстом и оценив при этом, как она легка и тонка, как хорошо скатывается в трубку, как легко режется и прикрепляется к стене или к подрамнику.
Долго он писал почти исключительно на черной клеенке и, очевидно, специально покупал ее в одном и том же месте, твердо уверенный, что именно она ему нужна, и с течением времени все тоньше постигая ее самобытные качества. Лишь в последние военные годы, когда клеенка стала редкостью, ему пришлось вернуться к картону.
Открытие оказалось удачным, и прежде всего потому, что во многом определило уникальность его живописной системы.
К этой системе он пришел постепенно.
Молотьба хлеба в деревне
В ранних вещах он еще перекрывал тоном всю клеенку. Здесь художник, найдя удобный материал, еще не освоил его удивительные возможности. Правда, он и позже не раз перекрывал клеенку целиком, но уже не наглухо, а используя те колебания тона, которые сами собой возникали от неравномерности слоя краски, и ту холодноватость цвета, которая возбуждается лежащим под краской черным грунтом. Такова картина "Сбор винограда". Почти все ее обширное пространство, кроме кусочка неба с летящими птицами, то густо, то жидко перекрыто зеленой краской, неравномерно размешанной с черной. Эта зеленая поверхность, написанная широко и размашисто, образует фон, уже поверх которого художник, работая той же зеленой, черной, белой и красной, смешивая их в разной пропорции, пишет фигуры людей, бочки, кувшины, быков, квеври (громадные глиняные кувшины, зарываемые в землю для хранения вина), деревья с яблоками, виноградные кусты, шалаш, арбу - и все остальное.
Продолжая работать на клеенке, все сильнее проникаясь обаянием ее черной маслянисто-матовой поверхности, Пиросманашвили стал использовать и саму эту поверхность. Сначала - как живописный фон, на котором расположено изображение: черное вырывает предметы из конкретной среды, делает их самодовлеющими, позволяет их размещать, не заботясь о привычных связях, соотношениях, а подчиняясь исключительно живописной убедительности. Большинство картин, использующих черное как фон, - натюрморты. Здесь черный цвет позволяет смещать привычные масштабы вещей, делает яркими и сочными на самом деле очень сдержанные краски, придает всему удивительную рельефность, плотность, воинствующую материальность. Пиросманашвили с изумительной тактичностыо использует и загружает этот черный фон. Предметы располагаются свободно, как бы стремясь заполнить плоскость картины, цветовые пятна уравновешены, чтобы и не вытеснить черное, обнимающее их, но чтобы и черное не победило, чтобы предметы не "провалились" в него.
Однако и этого оказалось мало Пиросманашвили. Во многих и наиболее характерных для него работах он делает клеенку - лишь местами слегка или даже вовсе не прописанную краской - не только фоном, но даже частью самого изображения. Так он исполнил великолепного "Кабана", где весь фон покрыл белилами, а оставшийся черный силуэт кое-где тронул кистью.
Здесь художник пришел к своей классической манере, к своеобразному письму "навыворот" - светлым по темному, вместо темного по светлому, как делается обычно, - не употребляя черной краски, а вместо того оперируя оставляемыми кое-где кусками черной клеенки. "Навыворот" он пишет даже лицо - прописывая рельефно лоб, скулы, щеки и прочее и оставляя чистой клеенку в бровях, в части глаз. В некоторых поздних работах, отмеченных повышенной экспрессией, он оставляет черной всю глазницу вместе с бровью и частью тени, очерчивающей крылья носа, и в глубине этого черного пятна бросает сияющий мазок белилами ("блеск глаз" вместо "глаз" - можно было бы сказать, перефразируя Делакруа).
Далее о технике Пиросмани можно узнать на сайте niko-pirosmani.ru
Фуникулер в Тбилиси
http://www.youtube.com/watch?v=3AlFWjtgKs0
«Пиросмани» — биографический художественный фильм режиссёра Георгия Шенгелая о великом грузинском художнике. Снят киностудией Грузия-фильм в 1969 году.
1974 г.: МКФ в Азоло — Приз за лучший биографический фильм.
1974 г.: МКФ в Чикаго — Приз «Золотой Хьюго» (гран-при).
В фильме, как и во многих работах грузинских режиссёров 1960-х — 1970-х годов, делается акцент на национальный колорит. Кроме этого, Шенгелая сближает кинематографию со стилистикой живописи Пиросмани: весь фильм представляет собой цепь достаточно статичных эпизодов, отражающих бытовые сюжеты, характерные для творчества художника — застолья, торговля в лавке, интерьеры духанов. Декорации просты и восходят к примитивизму полотен Пиросмани. В фильме практически отсутствуют ландшафтные съемки. Вообще, стремясь передать специфику бытовой живописи, режиссёр прибегает скорее к театральному, нежели к кинематографическому языку, разбивая сюжетное повествование на отдельные эпизоды-сценки, действие которых разворачивается зачастую в одних и тех же декорациях.
Особый колорит придают фильму картины Нико Пиросмани, которые, по сути, являются такими же действующими лицами, как и персонажи. Перед зрителем предстают десятки работ художника; они не только являются частью зрительного ряда, но и подчеркивают развитие сюжета.
Автандил Варази (1926—1977), сыгравший в фильме роль Никола Пиросмани, являлся профессиональным художником, а не артистом. Он также был занят в фильме в качестве одного из художников-постановщиков.
На одном из аукционов "Сотби" Холст известного грузинского художника Нико Пиросмани "Арсенальская гора ночью" был продан за USD 1.600.000. Об этом заявил директор государственного музея искусств Грузии Гия Марсагишвили. Он также отметил, что "эта картина не должна быть продана за такую цену, тем более, если учесть сегодняшние рыночные цены. Данная работа Пиросмани стоит не менее USD 7.000.000 - USD 8.000.000". Картина "Арсенальская гора ночью" находилась во владении Лили Брик и Эльзы Триоле, и впоследствии перешла в коллекцию Луи Арагона.
Нико Пиросмани. Известнейший грузинский художник XX века, самоучка, представитель примитивизма.
Творчеством своим, биографией своей, легендами о его жизни он привлекал поэтов.
Булат Окуджава
Что происходит с нами, когда мы смотрим сны?
Художник Пиросмани выходит из стены,
из рамок примитивных, из всякой суеты
и продает картины за порцию еды.
Худы его колени и насторожен взгляд,
но сытые олени с картин его глядят,
красотка Маргарита в траве густой лежит,
а грудь ее открыта - там родинка дрожит.
И вся земля ликует, пирует и поет,
и он ее рисует и Маргариту ждет.
Он жизнь любил не скупо, как видно по всему...
Но не хватило супа на всей земле ему.
Любовь Пиросмани
Песня "Миллион алых роз" первоначально была написана не о бедном художнике.
– Песня называлась «Подарила Мариня девочке жизнь». В нем рассказывалось о девушке Марине, которая пела детям грустные песни… Стихи были поэта Леона Бриедиса, – вспоминает певица Лариса Мондрус, которая сейчас живет в Германии. – В 70-х годах Раймонд подарил эту песню мне, я исполняла ее на латышском.
Андрей Вознесенский услышал проникновенную мелодию Раймонда Паулса, и написал свой вариант текста, вспомнив красивую легенду о художнике Пиросмани.
Миллион роз
Жил-был художник один,
домик имел и холсты.
Но он актрису любил,
ту, что любила цветы.
Он тогда продал свой дом –
Продал картины и кров –
и на все деньги купил
целое море цветов.
Миллион, миллион, миллион алых роз
из окна видишь ты.
Кто влюблён, кто влюблён, кто влюблён – и всерьёз! –
свою жизнь для тебя превратит в цветы.
Утром встаёшь у окна –
может, сошла ты с ума?
Как продолжение сна,
площадь цветами полна.
Похолодеет душа –
что за богач там чудит?
А за окном без гроша
Бедный художник стоит.
Встреча была коротка.
В ночь её поезд увёз.
Но в её жизни была
песня безумная роз.
Прожил художник один.
Много он бед перенёс.
но в его жизни была
целая площадь из роз.
1981 год
Поэта вдохновил отрывок из романа Константина Паустовского “Повесть о жизни”, часть «Бросок на юг», где рассказывалось о любви грузинского художника Нико Пиросманишвили (Пиросмани 1862 – 1918г.) к французской певице и танцовщице Маргарите де Севр.
О жизни Пиросмани ходило много легенд, вызванных необычностью самой личности Нико Пиросмани. Константин Паустовский был в Тифлисе спустя десять лет после смерти Пиросмани и влюбился в написанные на жестяных вывесках картины художника. И рассказал о нем на страницах своей книги. Влюбленный Нико написал портрет «Актриса Маргарита».
Легенда гласит, что в день своего рождения художник пригнал к дому француженки, которая приехала в Грузию на гастроли, арбы, нагруженные цветами (там были не только розы), и устелил ими мостовую.
Несколько отрывков из книги: "Казалось, арбы свозили сюда цветы не только со всего Тифлиса, но и со всей Грузии… Люди…смотрели на удивительное зрелище: аробщики, самые обыкновенные аробщики, а не легендарные погонщики из "Тысячи и одной ночи" загружали цветами всю улицу, как будто хотели засыпать ими дома до второго этажа… «Никто не решался первым ступить на этот цветущий ковер, доходивший людям до самых колен…». "Каких цветов тут только не было! Бессмысленно их перечислять! Поздняя иранская сирень. Там в каждой чашечке скрывалась маленькая, как песчинка, капля холодной влаги… Густая акация с отливающими серебром лепестками. Дикий боярышник – его запах был тем крепче, чем каменистее была почва, на которой он рос. Нежная синяя вероника, бегония и множество разноцветных анемон. Изящная красавица жимолость в розовом дыму, красные воронки ипомеи, лилии, мак, всегда вырастающий на скалах именно там, где упала хотя бы самая маленькая капля птичьей крови, настурция, пионы и розы, розы, розы всех размеров, всех запахов, всех цветов – от черной до белой и от золотой до бледно-розовой, как ранняя заря. И тысячи других цветов.» (К.Паустовский)
За короткое время улочка перед гостиницей была сплошь усеяна цветами. Маргарита была тронута и даже поцеловала Пиросмани в губы на глазах у горожан — в первый и последний раз... Вскоре её гастроли в Тифлисе завершились. Любви художника она не приняла – предпочла ему богатого поклонника и уехала с ним. Однако рассказывают, что в 1969 году, когда картина Пиросмани была выставлена в Лувре, к ней каждый день приходила пожилая женщина, очень похожая на Маргариту… В конце этого рассказа Паустовский признаётся, что «историю любви Пиросмани рассказывают по-разному. Я повторил один из этих рассказов…» Неизвестно, была ли эта история в жизни Пиросмани на самом деле – по мнению многих исследователей, он не был знаком с актрисой Маргаритой Севр, а свою знаменитую картину срисовал с одной из тифлисских афиш... …………..
Павел Антокольский.
Нико Пиросманишвили
В духане, меж блюд и хохочущих морд,
На черной клеенке, на скатерти мокрой
Художник белилами, суриком, охрой
Наметил огромный, как жизнь, натюрморт.
Духанщик ему кахетинским платил
За яркую вывеску. Старое сердце
Стучало от счастья, когда для кутил
Писал он пожар помидоров и перца.
Верблюды и кони, медведи и львы
Смотрели в глаза ему дико и кротко.
Козел улыбался в седую бородку
И прыгал на коврик зеленой травы.
Цыплята, как пули, нацелившись в мир,
Сияли прообразом райского детства.
От жизни художнику некуда деться!
Он прямо из рук эту прорву кормил.
В больших шароварах серьезный кинто,
Дитя в гофрированном платьице, девы
Лилейные и полногрудые! Где вы?
Кто дал вам бессмертие, выдумал кто?
Расселины, выставившись напоказ,
Сверкали бесстрашием рысей и кошек.
Как бешено залит луной, как роскошен,
Как жутко раскрашен старинный Кавказ!
И пенились винные роги. Вода
Плескалась в больших тонкогорлых кувшинах.
Рассвет наступил в голосах петушиных,
Во здравие утра сказал тамада.
1935
Антон Кузьмин
Солнце Нико Пиросмани
Попытка аналогии.
Пролог.
Солнце Нико Пиросмани - солнечный зайчик в зеркальце моей души...
Структура Креста.
В начале 1918 года никому уже не было дела до Нико. Если раньше ему как-то удавалось найти временный кров и работу, то теперь: «Ночь в Тбилиси. Зима. Восемнадцатый год. Мокрый падает снег. Студёно. Вечер сводит с ума. Всем тепло, кроме нас... А на улице холод и тьма. В котловине - Тбилиси. Как врытое в горы гнездо. Это злое ненастье - Откуда оно?...» (Тициан Табидзе, поэма «Восемнадцатый год»).
Он ещё находил в себе силы ходить по этому городу, но каждый новый день повторял предыдущий, безнадёжно уставший. Тбилиси жил воспоминаниями. Настоящее было так на него не похоже...
Последнюю картину ему заказал духанщик Абашидзе. Нико уже не брал за них деньги - их просто не предлагали, платили едой. Так получалось незамысловато и определённо,- были бы краски, кисти, да банальные черные клеёнки (за неимением холстов). Да кров. Да хлеб...
Спустя год после смерти Нико, 10 марта 1919 года Велимир напишет отголоском:
«Мне MHOГO ль надо?
Коврига хлеба
И капля молока.
Да это небо, да эти облака...»
( Велимир Хлебников, «Каменная баба» ).
Почти ровесники, незнакомо, они жили перекрёстками бытия. Братьями. Вертикаль Нико - красками от земли к небу, где линия горизонта - вдаль, отделяя чётко голубизну неба от земли... Добро от зла, чёрное от белого... Вертикаль Велимира - мыслеформами, но так же вдаль...
Соединение вертикали и горизонтали, как известно, даёт крест, структуру креста. Крест не самое выдающееся изобретение странного существа человека. И не каждый способен донести его до конца...
Неоконченная сказка.
В одной солнечной и сказочно красивой стране, жил да был один ягнёнок... Он был очень маленьким и поэтому все его очень любили, особенно дети. В ту пору он ещё не задавался вопросом: за что? Это было естественным - любить просто так... Ничто не омрачало его маленькую жизнь.
Шло время, ягнёнок рос, росли и дети...
Проза жизни.
Нико родился в мае, пятого числа, 1862 года. Кажется… Впоследствии, дат рождения документально не зафиксированных, возникнет с избытком, просто при жизни этому не придавалось большого значения. Так получалось...
До тридцати пяти лет Нико безуспешно пытался стать человеком «мира сего». Обрести определённость бытосуществования. Кем только не работал - поваром, лакеем, типографом, кондуктором товарных вагонов на Закавказской железной дороге, где, в те же девяностые годы, по воле случая и так же незнакомо, работал писарем Фёдор Иванович Шаляпин, а до того, в 1882 воду, молодой Алексей Пешков, писавший по ночам свой первый рассказ «Макар Чудра».
Детское увлечение живописью доставляло искреннюю радость, но денег не приносило. Всё зарабатываемое шло на существенные составляющие жизни. Объединение её частностей с тем, что именуется душой решительно не удавалось. Рисовал по ночам. Формулярный же список пополнялся записями о штрафах: «за опоздание на дежурство - 50 коп.», «за проезд безбилетного пассажира - 3 рубля», «за неявку к поезду - 2 рубля»... Получал же пятнадцать. Четыре года службы кондуктором ясности в жизнь не привнесли - кто?, к чему?, о чём?
Потом была молочная лавка. Он - хозяин, слуга, продавец, грузчик и уборщик одновременно. Вставал до рассвета, получал товар, работал так, что к вечеру от художника Пиросмани ничего на оставалось, разве что мысли по ту сторону рационального... Но он расплатился с долгами, снял помещение побольше под лавку, украсил её единственными за этот период странного времени написанными двумя картинами - «Белая корова» и «Чёрная». Над входом же повесил красивую вывеску. Конечно же своей работы...
Торговля расширялась. Дальнейшее повествование было бы приземлённо-грустно, если бы Нико не был художником... Изменить самому себе не удалось. Жизнь этого не прощает, как правило...
Маргарита.
Ох уж эта Маргарита! Она была француженкой. Пела и танцевала в кафешантане. Женщина, забравшая сердце художника, а заодно и последние сбережения на eгo последнюю попытку стать человеком «сего мира»... Все цветы Тифлиса, его окрестностей, и привезённых в Тифлис на поездах в тот день, были брошены к её ногам. Этими цветами, нанятые Нико аробщики завалили улицу перед гостиницей, где остановилась она. У безмерно счастливого Нико - день рождения. Он встретил женщину, которую полюбил безоглядно, до беспамятства.
За Год Счастья он расплатится откровенной бедностью оставшихся лет. Будет ли он счастлив? По земным меркам - нет, по другим - да, поскольку художник милостью Божьей... На земле же всё будет проистекать банально просто: богатые-бедные, война-мир, рождение-смерть... Кому как выпадет, кто как поймёт свою душу, не имеющей конкретных координат в теле. И которую кто как донесёт к Богу...
Монолог Нико.
«Я понимаю хорошо: богатые и бедные, чёрное и белое. Всё в жизни имеет две стороны - добро и зло. Вот белая корова - это символ нежности, спокойствия, любви, она даёт молоко, мясо, шкуру. Белый цвет - это цвет любви... Чёрный бык - он дерётся, орёт - это война...»
Картины Нико.
Он продолжал писать свои картины. Будет несказанно щедр к окружающему его миру. Несмотря ни на что... На все сокровища eгo соучастия, мир будет отвечать скупо-традиционно. Если раньше о нём говорили, что он «не от мира сего», то теперь его наградят более приземлёнными определениями: «побитый градом», «мозги набекрень», «семь пятниц на неделе». Говориться это будет иногда беззлобно и полушутя, иногда непонимаемо. и от того очевидно-посредственно, как все...
Его клеёнки-картины будут надёжно прикрывать всевозможные изъяны на стенах духанов, веселить их завсегдатаев. Они будут скрашивать чей-то повседневный семейный быт, ненавязчиво изменять что-то к лучшему в этом сумбурном мире. Будут изредка покупаться, меняться на недолгий кров, еду, на краски, кисти, в конце-концов просто и щедро дариться, поскольку - все люди братья, надо только суметь это понять, поскольку – любовь…
Любовь.
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так - что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, - нет мне в том никакой пользы. Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем.»
(ПЕРВОЕ ПОСЛАНИЕ К КОРИНФЯНАМ святого апостола Павла, глава 13).
Шесть пасхальных ягнят.
Однажды Нико нарисует пасхального ягнёнка. Как всегда интуитивно, но ещё непонятно - почему? Просто белый барашек с грустными глазами глядящими в мир. Следующие пять картин с пасхальным ягнёнком дополнятся сопутствующими элементами: ручейком, пасхальным куличом и крашенными яичками, чёрными птичками, слетающими с небес. Ягнёнок пьющий воду из ручья ещё живой, но птички уже прилетели за ним, и всё готово к празднеству людей... Шесть пасхальных ягнят. Два из них бесследно затерялись во времени...
Письмо к Нико. 15 марта 1994 года. Екатеринбург.
Дорогой Нико! Шесть Ваших Пасхальных Ягнят не дают мне покоя... Что это? Случайность или тщательно обдуманный Вами шаг к ?... Эта чётная цифра шесть как-то не вяжется со сделанным Вами... Был ли Седьмой Пасхальный Барашек, и, если был, - то где Он?...
Монолог Нико.
«Когда я пишу погибших ортачальских красавиц, я помещаю их на чёрном фоне чёрной жизни, но и у них есть любовь к жизни - это цветы, помещённые вокруг фигур, и птичка у плеча. Я пишу их на белых простынях, я их жалею, белым цветом я прощаю им их грех...»
(Ортачальские красавицы - женщины лёгкого поведения в домах терпимости Тифлиса.)
Письмо к Нико. 27 июня 1994 года. Екатеринбург.
Дорогой Нико! Проговорённое Вами однажды привело меня к неожиданной мысли о...
Листы хроники.
В начале последнего года жизни, Нико найдёт свой последний приют в сырой подвальной каморке в доме номер 29, что на Молоканской улице...
4 апреля 1918 года, уже под вечер, Нико придёт в свою каморку. По случаю праздника Пасхи кто-то напоит его вином. Он ляжет на пол и пролежит так двое суток. Вокруг безмолвно будут стоять его картины, в ящике лежать кисти и краски. Город будет праздновать Пасху. О Пиросмани же будет некому вспомнить кроме Господа…
7 апреля, сосед Нико - сапожник Арчил Майсурадзе заглянет в подвал. Из полумрака услышит стон. «Это ты, Нико?» - спросит Арчил. «Это я. Мне плохо. Я не могу встать.» - ответит Нико... На фаэтоне Арчил, в сопровождении милиционера, отвезёт Нико в Михайловскую больницу. На всём протяжении дороги, по обе её стороны, привязанные к деревьям, будут жалобно плакать украшенные разноцветными бантами пасхальные барашки...
Выписка из больничной книги.
«7 апреля 1918 года доставлен в приёмный покой неизвестный мужчина, неизвестного звания, бедняк, на вид лет 60. Доставил милиционер Иван Чанадирадзе с Антоновской улицы... В тяжёлом состоянии, с отёками всего тепа, со слабым пульсом, без сознания и через несколько часов, не приходя в сознание скончался. Дежурный врач Гвелесиани.»
Антисказка.
За несколько дней до Пасхи приводили во двор молодого ягнёнка, украшали и всячески ублажали его, дети расчёсывали его шёрстку и повязывали бантики вокруг шеи. В Пасху взрослые закалывали его к праздничному столу...
Белый Пасхальный Ягненок Пиросмани умер в Пасху... Седьмой Пасхальный Барашек... Сам Пиросмани...
О теле.
Погребено на Кукийском кладбище святой Нины в Тбилиси, в самом дальнем его углу, в месте отведённом для бездомных и безродных. Могила не сохранилась. Усмешка мира...
* * * * * * *
Объясни мне, - прошу не я,
Просит то, что внутри пределом
Разлиновано чёрно-бело
Перекрёстками бытия...
Я сегодня небрит как всегда.
Как всегда производная тела
Знает точно, что слово «еда»
Означает лишь то, что хотела
Производная. Этот закон
Позволяет скрипеть половицам,
Говорить, одеваться, сердиться
На причины, которые «Я»
Странным образом держит земля...
Я пишу неумело в висок,
Не научен узлу «Англетера»,
Объясни: небеса - потолок,
Или синий покой без предела?
Я давно полюбил этот цвет.
Он, пожалуй, один из немногих
Позволяет не чувствовать ноги,
И других приземлённых примет...
Но стою как на паперти в церкви,
И не жалости жду медяка,
Подскажи, есть пределы для смерти,
Или смерть есть начало конца?
Отчего это странное сердце
Среди ночи - слезами навзрыд
Исполняет шутливое скерцо
Как трагедию? Полуприкрыт
Глаз Луны над пасхальный ягнёнком,
Он - младенец, ему невдомёк,
Что сегодня, таким же ребёнком
Пиросмани смертельно уснёт,
Что на утро весёлые дети
Позабудут про смерти ягнят,
Не придут в опустевшие клети,
Никого уже не воскресят...
Тот, кто мог бы - был первым ягнёнком.
Объясни мне - прошу не я.
Просит то, что со взглядом ягнёнка
На исходе последнего дня...
06 февраля 1997г.
* * * * *
Будет радость, будет день,
Из окна - лазурь и море,
И задумчивая тень
На колышащейся шторе.
Будут тонкий аромат
Источать цветы герани,
И малиновый закат
Солнца Нико Пиросмани.
Будет зеркало окном
В неизвестность наших судеб,
Сохранённое стеклом
Что-то давнее разбудит…
1987-1989 г.г. Балтийская коса, г.Балтийск (бывший нем. Пиллау) - Свердловск «Попытка аналогии».
Наверное, пока все. Никак не хотели вставляться фильмы. Пришлось пользоваться ссылками с youtube
uras
Ира , спасибо! Как всегда у тебя интересно и увлекательно. Ты упомянула в заявке моего любимого писателя , последнего романтика Константина Паустовского. С твоего позволения я немного добавлю.
Впервые Паустовский увидел картины Пиросмани в доме футуристов Зданевич, переехав в 1922 году из малярийного Батуми в Тбилиси. ( автобиографическая повесть «Бросок на юг»). Паустовский вспоминал, что вся квартира Зданевичей была увешана и заставлена картинами никому тогда, по большому счету, неизвестного художника-самоучки. Которого порой на последние деньги, оставаясь сам и оставляя без обеда всю семью, скупал Кирилл Зданевич.
Летом 1912 года творчество Пиросмани заметили и начали пропагандировать футуристы Кирилл и Илья Зданевичи.
Зайдя в трактир "Варяг", они были очарованы висевшими там картинами и захотели познакомиться с их автором. Кирилл Зданевич приобрёл у Пиросмани большое количество картин, многие из которых художник выполнил на заказ. 10 февраля 1913 года Илья Зданевич опубликовал в газете «Закавказская речь» статью о творчестве Пиросманишвили под заглавием «Художник-самородок».
В Тбилиси приступы малярии у Паустовского повторились. И в один из приступов он чуть не лишился рассудка!
Когда он очнулся, ему показалось , что на него набросился жираф…! Лишь присмотревшись внимательно, писатель понял, что его испугал рисунок удивительного художника, изобразившего жирафа с человеческими глазами. Это было знаменитое полотно Пиросмани.
Это все произошло в доме Зданевичей, на улице Бакрадзе.
Всего в коллекции Зданевич было 54 картины Пиросмани.
Юра, я так и знала, что ты не пройдешь мимо Паустовского... :) Помню, что это - твой любимый писатель.
Спасибо тебе за дополнение! И за отзыв, конечно!
Fakel
___keepration_220x220.jpg "foto-1-(convert.io)")
Нико Пиросмани, настоящее имя Николай Асланович Пиросманашвили (Пиросманишвили),
1862 — 1918.
Грузинский художник-самоучка Нико Пиросманашвили (Пиросмани) прожил трагическую жизнь. Он жил и умер нищим и безвестным, и долгое время его творчество вызывало горячие споры и противоречивые оценки. Одни полностью отрицали его живопись, другие защищали его. Для них в произведениях художника раскрылся особый мир, переданный непосредственно и по-своему глубоко философски. "Нико Пиросмани до того растворился в народе, что нашему поколению трудно уловить черты его индивидуальной жизни. Его будни так таинственны, что, пожалуй, ему придется остаться без обычной биографии..." Эти слова были написаны в 1926 году, но они справедливы и по сей день.
Нико Пиросмани в молодости
Пиросманашвили родился в кахетинском селе Мирзаани, в семье бедного крестьянина. Вынужденный с детства зарабатывать себе на жизнь, он не смог получить специального художественного образования. Первые живописные навыки получил у художников-странников, которые расписывали вывески лавок и кабачков. Переселившись в Тифлис, Нико перебивался малыми случайными заработками, в 1890–1894 работал кондуктором на железной дороге. Но служба не привлекала его, и вскоре он сам становится бездомным бродячим художником, которого владельцы тифлиских духанов приглашали писать для них вывески. Эти жестяные вывески - настоящие натюрморты с кувшинами, бурдюками, грузинским хлебом, шашлыком, зеленью. Иногда художник дополнял их надписями вроде «Да здравствует хлебосольный человек!». Свои картины Пиросманашвили писал на белой и черной клеенках, оставляя в отдельных местах незакрашенные куски. Его герои - крестьяне, ремесленники, торговцы, князья, священники. С любовью показывает художник будни простых крестьян в таких картинах, как «На гумне», «Молотьба хлеба в деревне», «Пастух со стадом баранов», «Крестьянка с детьми идет за водой». Он любил изображать пиры, на которых люди веселятся и забывают свои беды («Компания Бего», «Семейный пикник», «Пасхальный кутеж»). Веселому крестьянскому празднику посвящает художник четыре картины, написанные в родной деревне. Будучи непрофессионалом, Пиросмани не прибегал ко всякого рода сложным приемам и методам, чтобы связать композицию воедино и ориентировать ее на зрителя, поэтому вещи и фигуры существуют у него как бы сами по себе, порождая чувство щемящей тоски и одиночества. Даже большие сцены проникнуты у него этим отчуждением. Эффект отчуждения натуры от художественного образа усиливается странным колоритом - достаточно строгим, гармоничным, иногда даже мрачным, но внезапно вспыхивающим пестрыми огнями.
Картины Пиросманашвили привлекают врожденным чувством композиции, цвета и сочетаний красок, сдержанностью тонов. Они полны внутренней сосредоточенности и даже торжественности. Искусство Пиросманашвили, доброе, нежное, глубоко правдивое, раскрывает жизнь Грузии в ее многоликом разнообразии, покоряет своей непосредственностью и художественной самобытностью. Большинство произведений художника хранится в Тбилиси, в Государственном музее искусств Грузии.
Из более чем двух тысяч работ Пиросмани сохранилось не более трехсот. Не уцелело ни одной его стенной росписи - после революции все они были сбиты или погибли вместе с домами. Из вывесок, которые он писал во множестве для духанов, в трудные зимы делали печные трубы, и очевидцы рассказывали, как на этих трубах еще долго сохранялись остатки краски, а то и угадывался чей-то фантастический глаз. Сохранилась лишь три фотографии Пиросмани. Не осталось писем, которые он часто писал своей сестре. И стало казаться, что этот гениальный художник жил не в нашем столетии, а в далекие сказочные века. Некоторые даже стали утверждать, что никакого Пиросмани вовсе не было, что это мифический герой, легенда Тифлиса, которая выдумана народом Грузии... К счастью, Пиросмани жил, действительно жил на этой планете Земля, а если вы еще ничего о нем не знали, то ничто не мешает исправить эту оплошность.
Нико Пиросмани. Рисунок Ш.Кикодзе