Спасибо за Рождественского, Ирина!
Роберт Рождественский
Некрасивая девочка очень давно
Все мечтала о том,
Чтобы добрый волшебник однажды вошел,
Не стучась, в каждый дом.
Чтобы был он, как в сказке, со всеми на ты.
Чтобы этот волшебник принес из мечты
Нищим – обед, зренье – слепым,
Песню – ночам голубым.
Слышишь – летит, летит над миром
Песня надежды сквозь года.
Слышишь – летит, летит над миром
Песня – мечта.
И, затихнув на миг, от подвалов до крыш,
Задумчиво девочку слушал Париж.
Знала она, пела она,
Песню, в которой весна.
Но волшебники в этот запутанный мир
Не желали войти.
Повзрослевшая девочка пела о том,
Как бы счастье найти.
К беднякам эта песня влетала в жилье.
Волшебницей люди назвали ее.
Там, где молчат, там, где темно
Песня стучала в окно.
И такая тоска, и такая заря
В этой песне была.
Что любой, из живущих на старой земле,
Забывал по дела.
И начало любви, и простор площадей,
И медленный шелест осенних дождей,
Счастье и зло, снег и тепло –
Все в эту песню вошло.
Слышишь – летит, летит над миром
Песня надежды сквозь года.
Слышишь – летит, летит над миром
Песня – мечта.
И, затихнув на миг, от подвалов до крыш,
Задумчиво девочку слушал Париж.
Знала она, пела она,
Песню, в которой весна.
Гелена Великанова-ПАМЯТИ ЭДИТ ПИАФ (с позволения Юрия-ролик)
Фран ция вспоминает "королеву французской песни". В субботу 19 декабря исполняется 100 лет со дня рождения Эдит Пиаф (1915-1963). Месса в ее память будет отслужена в церкви Святого Иоанна Крестителя в Бельвиле, квартале Парижа, где родилась самая известная в мире француженка.
В эти дни парижане приносят цветы к ее надгробию на Пер-Лашез. Певица прожила всего 47 лет. Но на современном эстрадном Олимпе Франции нет ни одного артиста, который не испытал бы на себе ее огромное влияние.
"Она гениальна и неподражаема, - говорил о своей современнице поэт Жан Кокто. - Другой Эдит Пиаф никогда не было и больше не будет".
В канун столетия певицы главной награды Франции был удостоен композитор Шарль Дюмон, создавший самую знаменитую песню в ее репертуаре. Офицером Ордена Почетного легиона он стал спустя полвека после того, как Пиаф впервые спела "Je ne regrette rien" ("Я не жалею ни о чем") в парижском концертном зале "Олимпия".
История рождения песни известна сегодня всей Франции. Сочинив композицию на слова поэта Мишеля Вокера, еще никому не известный тогда музыкант решился представить ее на суд самой Эдит Пиаф. В ту осень певица болела, и Дюмон переступил порог ее дома на бульваре Ланн, особенно не веря в успех своей миссии.
"Это я, это моя жизнь, - воскликнула Пиаф, услышав песню в исполнении автора. - Я обязательно ее спою". И в самом деле: слова "Я не жалею ни о чем" были ее жизненной философией. Эта формула касалась и совсем не безоблачного детства.
В мир музыки ее привела нужда. Бедствовавшие родители отправили совсем юную Эдит Гасьон петь для прохожих на улице, чтобы заработать на обед.
Прозвище Piaf ("Воробей") как нельзя лучше подходило для худенькой уличной актрисы ростом всего 147 см. Но сильный и выразительный голос заставлял слушателей забыть обо всем. Даже король эстрады Морис Шевалье был поражен: "В этом ребенке столько энергии!".
Свои первые пластинки певица записала перед войной. В годы оккупации Франции она выступала перед военнопленными, спасала коллег по цеху от преследований, помогая изготавливать поддельные документы.
В первый послевоенный год Пиаф подарил Франции композицию "Жизнь в розовом цвете" (La vie en rose). Эта песня, слова для которой она напишет сама, принесет ей мировую славу. В конце 1940-х французскому шансону покорится Америка, на концерты Эдит в кабаре "Версаль" будет собираться весь Нью- Йорк.
В России о Пиаф узнали благодаря радиопрограммам, книгам Натальи Кончаловской и сразу полюбили. Голос Эдит прозвучал даже в эпизоде культового телефильма "Семнадцать мгновений весны". Правда, сама песня "Милорд (Milord), избранная как фон к диалогу героев, в действительности вошла в ее репертуар в другую эпоху - в 1959 году.
В Музее Эдит Пиаф в 11-м округе Парижа вместе с ее фотографиями, афишами бережно хранятся сценические наряды певицы. На сцену она всегда выходила в черном платье, без украшений, следуя убеждению, что публику "ничто не должно отвлекать".
"Для каждой песни Эдит искала всего один жест, но всегда очень точный, - замечает Шарль Азнавур. - И публике этого было достаточно". Знаменитый шансонье, входивший в ближний круг ее друзей, свидетельствует о безграничной преданности певицы своей аудитории. Она выступала даже тогда, когда болезнь, развившаяся, в том числе после автоаварий, доставляла ей невыносимые страдания.
"В день ее похорон мне стало не по себе от количества людей с фотоаппаратами и кинокамерами, - вспоминает Азнавур.- Но самой Эдит такая толпа, вероятно, понравилась бы, ведь она была для всех сестрой и другом".