Даже не снилось. 22 июня 1941. Валентин Федорович Папко

22 июня 1941 года в Ленинграде. Воспоминания горожан

«Утро 22 июня, воскресенья, выдалось солнечным, горожане отправились на отдых…» Так начинаются все статьи о городе в первые дни войны. Мы же с вами немного заглянем в предвоенную эпоху, чтобы точнее понять, что переживали жители города в первые часы Великой Отечественной

Дело в том, что Ленинград совсем недавно  уже был прифронтовым городом. Ведь в 1940 году закончилась война с Финляндией. В городе про нее ходили слухи и легенды, она вызвала дефицит продуктов в магазинах. Так уж получилось, что ощущение прифронтового города Ленинградцам уже было хорошо знакомо. Это видно по воспоминаниям, к которым мы сегодня обратимся.

Впрочем, все-таки с самого начала: день выдался солнечный, горожане действительно отправились отдыхать, и лишь в середине дня в репродукторах зазвучал голос - не Сталина, а Молотова: «Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава тов. Сталин поручили мне сделать следующее заявление: Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города…»

Сохранились воспоминания горожанина, наблюдавшего восход 22 июня в городе: «Над ломкими черными силуэтами кранов и колоколен, там, далеко за Балтийским заводом, и чуть правее, за Академией Художеств, и еще правее, за Кунсткамерой, и даже прямо перед нами, над крышами домов Петроградской стороны, - повсюду в желтом небе неподвижно повисли какие-то черные точки. Их много. Очень много. И чем больше вглядываешься, тем больше их становится… Да ведь это - аэростаты заграждения! Искренне недоумеваю: кто это выдумал устраивать учения под воскресенье, в такую красивую и мирную ночь?»

Уже в половину первого ночи в город пришла телеграмма: «В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев». Она предписывала «в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов» и «все части привести в боевую готовность». В третьем часу ночи А.А. Кузнецов, заменявший уехавшего в отпуск (!) первого секретаря Ленинградского горкома А.А. Жданова, собрал работников горкома и райкомов и прочитал им эту директиву. С трех часов ночи в небе над городом уже находились поднятые по тревоге истребители эскадрильи старшего лейтенанта Михаила Гнеушева. К утру привели в боевую готовность Балтийский флот, авиацию и войска Ленинградского военного округа. Под предлогом учений ПВО выводили на улицы и формирования противовоздушной обороны.

Ученик  9 класса Витя Рябинкин записал 22 июня в дневнике: «Проснулся я в одиннадцатом часу дня, вернее утра. Наскоро оделся, умылся, поел и пошел в сад Дворца пионеров… Выйдя на улицу, я заметил что-то особенное. У ворот нашего дома я увидел дворника с противогазом и красной повязкой на руке. У всех подворотен было то же самое. Милиционеры были с противогазами, и даже на всех перекрестках говорило радио. Что-то такое подсказывало мне, что по городу введено угрожающее положение».

Ленинградец Анатолий Хаеш вспоминал: «Официальных сообщений о начале войны не было до 12 часов дня, и большинство ленинградцев узнало о ней, когда по радио выступил В.М. Молотов. Мой отец слушал его речь и, надо полагать, видел очереди, сразу образовавшиеся у сберкасс и продовольственных магазинов. Возможно, он и сам поддался общему настроению. К трем часам дня сберкассы были закрыты из-за отсутствия денег, магазины поменьше опустошены».

Просматривая изданные воспоминания, видишь общий настрой жителей: главное чувство, которое охватило всех, - тревога. Но многие упоминают и патриотический подъем, готовность выступить на защиту Родины. Он, подъем, смешивался с очень распространенной уверенностью, что война - ненадолго, что враг вскоре будет разбит. Иллюзиями, привитыми фильмами и лозунгами о войне, в которой враг будет разгромлен за несколько дней, с быстрым переходом на его территорию, были полны как заявления  официальных лиц, так и слова простых ленинградцев, записывавшихся в добровольцы.  На старых фото угрюмые, иногда подавленные, но такие решительные лица. В них - готовность бороться и одновременно тревога за будущее. 22 июня. 41-й год. Война.

ok-inform.ru

Ко Дню памяти и скорби Минобороны РФ опубликовало рассекреченные архивные документы о первых часах и первых кровопролитных сражениях Великой Отечественной войны. На сайте ведомства можно ознакомиться с копией директивы народного комиссара обороны СССР №1 и боевым приказом маршала Семёна Тимошенко, с наградными листами, в которых описаны подвиги советских солдат и офицеров. Также представлена трофейная карта начального этапа германского вторжения в СССР — «Плана Барбаросса». Неизвестные ранее факты о первых днях войны — в материале RT.

«Вскрытая группировка»

Материалы Минобороны передают трагизм событий начального периода Великой Отечественной войны. Согласно документам, советское командование было осведомлено о развёртывании крупных сил противника в непосредственной близости к государственной границе.

Об эффективной работе военной разведки свидетельствует карта первоначального этапа захвата европейской части СССР, получившего название «План Барбаросса». На ней отмечены основные направления ударов и группировки Красной армии, которые предполагалось окружить.

Трофейная карта начального этапа германского вторжения в СССР — «Плана Барбаросса» 

Об агрессивных планах нацистского режима говорилось в докладах военачальников Прибалтийского и Киевского особых военных округов.

«Группировка немецко-фашистских войск накануне войны … была известна штабу округа достаточно полно ... Вскрытая группировка … расценивалась разведотделом как наступательная группировка с значительным насыщением танками и моторизованными частями», — говорится в докладе замначальника разведотдела штаба Прибалтийского особого военного округа генерал-лейтенант Кузьмы Деревянко.

Москва внимательно следила за переброской войск противника, но не наращивала приграничную группировку, чтобы не провоцировать Германию. Командующий войсками 8-й Армии Прибалтийского особого военного округа генерал-лейтенант Пётр Собенников в донесении Генштабу указывал, что личный состав Красной армии не верил в скорое начало войны.

«Насколько неожиданно для подходивших войск началась война можно судить например по тому, что личный состав тяжёлого артиллерийского полка, двигавшийся по железной дороге на рассвете 22 июня, прибыв на ст. Шауляй и увидев бомбежку наших аэродромов, считал, что «начались манёвры», — отмечал генерал-лейтенант Деревянко.

Наибольший интерес представляют документы, подписанные 22 июня высшим командованием Красной армии. Речь идёт о Директиве №1 народного комиссара обороны СССР маршала Семёна Тимошенко, которая была передана войскам в 1:45. Документ предписывал командирам 3-й, 4-й и 10-й армий не поддаваться на провокации немцев.

Боевой приказ Народного Комиссара Обороны № 2 от 22 июня 1941 года 

В 7:15 утра вышел Боевой приказ народного комиссара обороны №2, собственного составленный начальником Генштаба Георгием Жуковым. В документе содержалось распоряжение «всеми силами и средствами обрушится на вражеские силы и уничтожить их, где они нарушили советскую границу». При этом авиации Красной армии был дан приказ нанести удар по вражеским аэродромам.

«Приближение войны чувствовалось»

Один из первых ударов военной машины Третьего рейха приняла 55-я стрелковая дивизия, которая входила в состав 4-й армии Киевского особого военного округа. Несмотря на колоссальное превосходство противника, солдаты проявили необыкновенную стойкость.

Так батарея старшего лейтенанта Борисова прямой наводкой уничтожила 6 танков вермахта, а взвод младшего лейтенанта Брыкля поджёг 6 гусеничных машин нацистской Германии.

Настоящий ужас на врага наводила 99-я стрелковая дивизия, прикрывавшая Перемышль. 23 июня это соединение совместно с другими подразделениями Красной армии отбили правобережную часть города и восстановили границу.

Описание Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, составленное группой под руководством генерал-полковника А.П. Покровского 

«За несколько первых дней боёв город трижды переходил из рук в руки. Все это время противник вводил в бой резервы, настойчиво пытаясь захватить инициативу в свои руки… Командование дивизии приняло решение не допустить прорыва противника…, продолжая удерживать госграницу», — цитирует Минобороны наградной лист одного из командиров 99-й дивизии полковника Дементьева.

В беседе с RT кандидат исторических наук Алексея Исаев отметил, что опубликованные документы, и в частности, Директива № 1 свидетельствуют о том, что советское командование осознавало неотвратимость скорого начала войны. Однако войска получали указания зашифрованным способом, и это неизбежно снижало скорость реагирования на военные угрозы.

«Это привело к тому, что для Красной Армии удар вермахта оказался неожиданным. Однако надо признать, что до многих частей Директива дошла, и в соответствии с её положениями войска были приведены в боевую готовность. И всё же времени на исполнение Директивы оставалось крайне мало. Поэтому уже в первые часы войны армия понесла очень большие потери», — констатировал Исаев.

Эксперт сообщил, что подразделения Красной Армии предпринимали все усилия, чтобы выполнить приказы об отражении агрессии, а также нередко действовали в инициативном порядке, проявляя выучку и героизм.

По словам Исаева, уцелевшие бомбардировщики Прибалтийского военного округа отправились бомбить территорию противника, не дожидаясь боевого приказа, который опубликовало Минобороны. Кроме того, получил известность авиаудар советских ВВС по немецкой танковой дивизии в районе Устинлуга под Владимиром Волынским (Западная Украина).

«Приближение войны чувствовалось, и советские солдаты были готовы дорого продать свою жизнью. Пришёл час, когда надо выполнять свой долг, и они его выполнили. Для противника стойкое сопротивление советских военнослужащих стало полной неожиданностью. Красная Армия оказывала упорное сопротивление на всём протяжении фронта — от Паланги до Перемышля»,  — подчеркнул Исаев.

  - Двадцать второго июня, ровно в четыре часа...

  - Июль 1941. Двое несломленных. Высота 122.

  - «Я боялась быть некрасивой после смерти»: как жили женщины на войне.

Немного о том, как Сталин, потрясенный вероломством Гитлера, впал в ступор, заперся на даче и к нему несколько дней не могли попасть даже члены Политбюро -

Перед вами записи от 22 июня: кто и когда вошел в его кабинет, когда вышел: 

Директива Народного комиссара обороны СССР за несколько часов до начала войны.

Жительница Беларуси, потерявшая в годы войны семь братьев, каждое 22 июня выпекает каждому погибшему брату по караваю.

Спасибо, Альбина.

Татьяна, спасибо за поддержку!

Вадим Шефнер-Смирнов Валентин(декламация)

Татьяна, спасибо!!! До дрожи...

Альбина, спасибо за пост! Так непривычно этот день встречать без дедушки....

Вероника, светлая память твоему дедушке!!!

Светлая память всем им, отдавшим свои жизни за наши жизни!

Спасибо за отзыв!!