Биография Аркадия Кутилова

Теперь я уже не могу представить без стихов Кутилова новейшую отечественную поэзию.
Вадим Кожинов

По уровню Кутилов сопоставим с Николаем Рубцовым…
Виктор Астафьев

Аркадий Кутилов (1940-1985)–уникальный поэт и художник, судьба которого по трагизму, пожалуй, имеет немного равных. На протяжении почти двух десятилетий талантливый поэт, стихи которого еще в начале его жизни были отмечены восторженной оценкой Александра Твардовского и Николая Рыленкова, имевший раньше и семью, и дом, и работу, был человеком без определенного места жительства. Поэт скитался по чужим городам и весям, по лагерям, спецприёмникам и психушкам. Он обитал на чердаках и подвалах, жил в колодцах теплотрасс, ночевал на вокзалах и кладбищах, умирал от туберкулеза на слякотных улицах равнодушного города… Такое поистине кошмарное существование длилось невыносимо долго – семнадцать лет.

Марсианин, ты мне родня.
Люди умные там и здесь
Доказали, что нет меня,
Ну а я почему-то есть,–

так иронически характеризовал поэт свое жизненное положение.

За эти годы поэт создал колоссальное творческое наследие, насчитывающее более 2000 стихотворений, потрясающую прозу, а также целую галерею произведений изобразительного искусства. К сожалению, еще большее количество созданий Кутилова не дошло до нас…
Поэт предчувствовал свою страшную гибель. Об этом–его последние стихи:

Ты умрёшь через час, ни минуточкой позже!
Авторучка рывками проползёт по листу...
Свой последний часок ты продай подороже,
и секреты любви не тащи в темноту.

Обречённо метнись к сундукам и котомкам,
что на чёрный денёк припасла голова.
Ты умрёшь через час, так оставь же потомкам
все слова-самоцветы, изумруды-слова...

Чтоб лучилась лучинка, чтоб кричала кричалка,
чтоб гудела в стихах первозданная медь!..
Если жалко словцо и метафору жалко,
оглянись на часы:
без пятнадцати смерть!

...В мае 1985 года мертвое тело Аркадия Кутилова было найдено в одном из скверов Омска. Говорят, что его убили по политическим причинам, как диссидента; говорят, что труп одного из ярчайших поэтов ХХ века был отдан в анатомический театр медицинской академии… Его останки были похоронены в общей могиле где-то на окраине Омска. Точное место захоронения поэта неизвестно…

После смерти к Аркадию Кутилову пришла слава. За последнее десятилетие в Москве, Омске, Красноярске вышло около 10 книг стихов и прозы Кутилова  Его стихи переведены на иностранные языки и включены в антологию «Строфы века», по которой иностранные студенты в Европе и Америке изучают русскую литературу. Было снято несколько фильма о Кутилове (один, снятый в 2009 г. в Москве,– по заказу телеканала «Культура»). В Сибири открыто два музея А.Кутилова, где хранятся его стихи, картины, рисунки. В августе 2010 года в Омске был поставлен памятник поэту-бомжу, которого за рубежом называют «русским Франсуа Вийоном».

Сбылись пророческие строки поэта:

Если умер, но ходишь, как прежде,
Если сдался, врагов возлюбя,–
Значит, слава Последней Надежде,
Что воскреснуть заставит тебя!

Предлагаю Вам подборку стихов этого трагического поэта и надеюсь, что они встретят такое же понимание и любовь, как и в литературных кругах его родной Сибири.

А.Козырев.

***

Стихи мои, грехи мои святые,
Плодливые, как гибельный микроб…
Почуяв смерти признаки простые,
Я для стихов собью особый гроб.

И сей сундук учтиво и галантно
Потомок мой достанет из земли…
И вдруг–сквозь жесть и холод эсперанто–
Потомку в сердце грянут журавли!

И дрогнет мир от этой чистой песни,
И дрогну я в своем покойном сне…
Моя задача выполнена с честью:
Потомок плачет.
Может, обо мне…

Вкладыш к моей трудовой книжке.

Вот я умру, и вдруг оно заплачет,
шальное племя пьяниц и бродяг... ...
Я был попом, - а это что-то значит!
Я был комсоргом, - тоже не пустяк!

Я был мастак с багром носиться в дыме.
Я с топором вгрызался в синий бор.
Я был рыбак, и где-то на Витиме
мой царь-таймень не пойман до сих пор.

Я был художник фирмы "Тети-мети".
Я под Смоленском пас чужих коров.
Я был корреспондентом в райгазете
и свёл в могилу двух редакторов.

Учил детей и им читал по книжке,
как стать вождём, диктатором Земли...
И через год чудесные мальчишки
мою квартиру весело сожгли!

Я был завклубом в маленьком посёлке.
Поставил драму "Адский карнавал"...
И мой герой, со сцены, из двустволки,
убил парторга. В зале. Наповал.

Бродягой был и укрывался небом.
Банкротом был - не смог себя убить...
Я был... был... был...
И кем я только не был!
Самим собой?..
А как им надо быть?

Монолог счетовода.

Люблю камин - не электро-, а пламя,
огонь, пожар, кочевничьи костры!..
Люблю камин - старинный, с зеркалами,
а в зеркалах - туманные миры.

Люблю камин со сводом, будто небом.
Пылает лес, лишь косточки хрустят!..
Моих стихов две тысячи с прицепом
всего глоток - камину натощак...

Зима пришла... Ружьё на плечи вскину...
Вернусь под вечер, пьяный, без ружья...
Душа моя! садись скорей к камину!
Упейся горем, русская моя!

Люблю камин - не электро-, а старый,-
и чем пьяней, тем горестней люблю...
А растопить чтоб - дедовой гитарой,
и горевать в лирическом хмелю...

Люблю камин - не электро-, а просто, -
чтоб пел огонь в двенадцатом часу...
Когда горит знакомая берёзка,
я сладко-сладко выдавлю слезу...

И воспарю с рыданьями над бездной...
Потом молчком скачусь куда-то вниз...
А утром - гордый, радостный и трезвый, -
иду в контору - строить коммунизм.

"Солнцедар".

Хоть в ларьках "рассыпухи" избыток,
хоть портвейн я по праздникам пью...
"Солнцедар" - мой любимый напиток, -
в этот раз я тебя воспою.

Всех мыслителей допинг коронный,
фиолетовый зверь "Солнцедар"...
Сам Ермак, "Солнцедаром" взбодренный,
колошматил непьющих татар.

Презираю и вермут, и брагу, -
что за хмель без кислотных примет?!
"Солнцедаром" плесни на собаку -
и собака облезет в момент!

Им приятно подпаивать милку,
он хорош для семейных атак...
Брось под танк "Солнцедара" бутылку
зарычит и скопытится танк!

Всолнцедарившись, вижу, как встарь я,
пляшет стол и хохочет диван...
Дашка, Дарья моя, Солнцедарья,
что ж ты рвешь на себе сарафан?!

"Солнцедар" - добровольная пытка,
детектив, нервотрепка, пожар...
Рупь с полтиной - бутылка напитка,
а какой сторублевый кошмар!

Монолог убитого.

Я в атаку последнюю шёл,
но судьба изменила герою...
Плюс к тому - оказался тяжёл
тот снаряд, что упал под горою.

Хорошо!
И дымком понесло,
и предсмертные слёзы просохли...
Плюс к тому - умереть повезло:
те, кто выжил, в плену передохли.

Плюс к тому - тишина... тишина...
Не слыхать разговора винтовок...
И вползают на грудь ордена,
давят лапками божьих коровок.

Репка.

В теории просто,
               не выдумать лучше:
дедка - за репку,
                бабка - за дедку,
а внучка - за бабку,
                а Жучка - за внучку,
а мышка - за кошку -
                и вырвали репку...

...Но бабка и дедка
                скандалят нередко,
совсем не едят,
               отощали от склок.
А внучка - на жучку
                обиделась крепко
за то, что собачка
                изгрызла чулок.

А кошка и мышка...
                Но тут-то уж прямо -
расизм,
       экстремизм,
                беспощадный террор!..

Такая вот, братцы,
                глобальная драма,
и репка
       в планете
                торчит
                до сих пор.


Провинциальная пристань.

Река сентябрем освистана...
Уеду по сентябрю.
Провинциальной пристани
полмесяца подарю.

Просроченные билеты,
и в зале полно гостей...
На стенках молчат поэты
четырнадцати мастей.

Носатые и курносые, -
великие, как один, -
и бежевые, и розовые,
лохматые и причесанные -
молчат с голубых картин.

А в жизни... Свеча грошовая
на выщербленном столе,
да рядом - еда дешевая,
да рукописи в золе...

От бледности предрассветной
рельефно остреет нос,
ведь он не всегда победно
раскачивается средь звезд...

Унылый, как диаграмма,
как показатель краха...
А драма - всего и драма,
что славы пока ни грамма
да порванная рубаха.

...А лет через двести-триста
плюс-минус какой-то год)
провинциальную пристань
обрадует пароход.

(Такой пароход обычный,
такой искрометно-зычный,
возможно, исконно русский,
а может, и заграничный).

Он мыкнет гудком ей издали,
дымище взовьет кольцом
и в грудь зарыдавшей пристани
уткнется моим лицом.


Спутница.

Про счастье мне
               гадали на туза,
на звездный дождь,
                на хохот
                куропачий.
И ты не прячь
             зеленые глаза,
моя смешная
           спутница -
                Удача...
Когда-нибудь
            ты влюбишься
                в меня,
на землю рядом
              тени наши
                лягут...
Я вижу свет
           далекого огня!
Давай, смешная,
              чуть прибавим
                шагу!

Я люблю!

Я люблю! через горы и годы!..
Я люблю! сквозь любые погоды!..
Я люблю! сквозь погосты-кресты,
сквозь туманы-дороги-мосты!..
Сквозь цветы восковые у морга,
сквозь судьбу, что к молитвам глуха!
Я люблю! ослеплённо и гордо!
От любви перекошена морда,
от любви перехвачено горло,
от любви не хватает дыха...

Ты

Кем-то в жизнь ты неласково брошена.
Безотцовщиной звали в селе...
Откопал я тебя, как картошину,
в чуть прохладной сибирской земле.

Я впустил тебя в душу погреться,
но любовь залетела вослед...

И теперь на тебя насмотреться
не смогу и за тысячу лет.

Запах женщины.

В небе гром гудит,
   тучи ворохом...
   Жизнь тревожная
   пахнет порохом.
   Пахнет нечистью
   вся история,
   из степей несет
   крематорием.
   Трупный дух кругом
   ночь развесила...
   Только ты - одна -
   пахнешь весело!
   Ты душистая,
   ароматная,
   днем жасминная -
   ночью мятная...
   Славлю жизнь свою
   распропащую...
   Пахнет женщиной
   н а с т о я щ е ю!
   Пахнет женщиной,
   не старухою...
   - Дай понюхаю!
   Дай понюхаю!..
   Эх ты собственник,
   эх владелец ты, -
   недостоин ты
   энтой прелести!
   Ты же скупостью
   вгонишь в гроб ее...
   Дай потрогаю!
   Дай попробую!..
   Извини, толпа,
   схлынь немножечко!
   Заимей свою -
   ешь хоть ложечкой...
   Хоть горстями жри,
   хоть разбрасывай...
   А чужой любви
   не выпрашивай!

Развод

Уходит любовь. Холодеет в душе.
Тускнеют слова и предметы.
На милом лице проступает уже
посмертная маска Джульетты.

Рассудок смиряет кипенье крови...
Твой взгляд - голубее кинжала...
И, может, не палец, а горло любви
кольцо обручальное сжало.

Состарил сентябрь и фигурку твою,
твои очертанья грубеют...

Похоже, что я на расстреле стою
И НАШИ УЖЕ НЕ УСПЕЮТ.

 На травке

Здравствуй, друг! Ведь мы не виделись века...
Ты такой же припечаленый слегка.

Есть причина и резон нам покурить
и красиво обо всем поговорить.

Ешь колбаску - для затравки,
пирожок любой...
Посидим на сохлой травке -
ты да я, да мы с тобой.

Горячее - холодное,
вчерашнее - и модное,
высокое - и низкое,
далекое - и близкое...

Сколько тем для разговора!
А в основе - ты да я...
За тобой - цепная свора,
у меня - закон ружья.

Ты космат, а я причесан,
Ты ничтожный - я большой...
Ты врага находишь носом -
 я глазами и душой...

Ты в помойке каждый вечер -
я в пивной горю до тла...
Несть числа противоречьям,
но и сходствам - несть числа.

Сердце бьется у тебя и у меня,
и страдаем мы без ласки и огня...

И обида нам обоим - острый нож...
Только ты немного меньше проживешь.

А пинков и ты немало
перенес за краткий век...
Бьет тебя, ах чем попало
в среднем каждый человек...

Ты завыл, и мне - хоть тресни -
не унять собачьих слез...
А за то, что я нетрезвый,
извини, товарищ пес!

Автопортрет

Коварный, вздорный, непослушный,
один, как ёлочка в бору...
И нет опасности насущной,
что я от скромности умру.

За кем-то смерть летит в конверте,
за кем-то долг бежит босой...
За мной гоняется бессмертье
с тупой заржавленной косой.

Я винный след в тайге оставлю,
закуской белок подкормлю.
Я пьянством Родину прославлю,
свою Россию-во-хмелю.

Я сам с собой устрою встречу,
надев на голову ведро...
По соловью шарахну речью
и цаплю цапну за бедро...

Пусть ваш Пегас стыдливо прячет
свой голубой невинный глаз...
С тоскливым храпом жеребячьим
кобылу любит мой Пегас!

Пройдут в народе чудо-слыхи,
что я таков,а не таков...
Мои уродливые стИхи
нужнее правильных стихов.

Мой день

В этот день я не знаю ни границ, ни оков,
даже Смерти кричу: "Эй, мадам, будь здорова!.."
В этот день мне плевать на когорту врагов -
от швейцара Никиты до министра Петрова.

Не медведь, не змея, не енот, не лиса, -
я такой Человек, что найдете ли кроме-то!
Режу правду в глаза, крою матом туза,
не пугаюсь часов и коварных барометров.

В этот день я бросаю любые дела.
Пусть отделы зарплат от убытков повесятся!
...Это день 32 числа
любого текущего месяца.

В Третьяковке

В Третьяковке мальчишка взглядом женщины скован,
удивлен и подавлен непонятной тоской...
Парень, прыгай в карету к "Неизвестной" Крамского!
Грозно ахнут копыта, и - подрамник пустой!

Кража, кража! Не кража! А любовная милость.
Долгожданная милость, из неволи побег...
Незнакомка ждала, Незнакомка томилась...
Ей был тесен, как гроб, девятнадцатый век!

Мировые пожары

Устал я считать
               мировые пожары...
Бросаю делишки
              и в сквер ухожу.
У глаз поразвешу
                газетные чары
и в позе мыслителя
                важно сижу.

Прохожие думают:
                ишь ты, философ!
А девушки думают:
                скучный жених...
Ползут по газете
                букашки в полосках,
и я с любопытством
                взираю на них.


Букашкам в новинку
                газетная сфера,
но смело идут
             на конфликты и спор.
Одна заползла
             на "Убийство премьера",
другая уснула
             на слове "террор".

А третья букашка -
                такая милашка! -
тревожно качнула
                антенну-струну,
на слове "война"
               поднатужилась тяжко -
и каплей говна
              заклеймила войну!

А мысли шагают коряво

А мысли шагают коряво,
а губы от страха спеклись...
Уходит... жена или слава...
свобода, а может, и жизнь.

На лучшем твоем перекрестке
она-у другого в руках.
Не порти, дружок, папироски,
не бейся в ревнивых силках.

Когда над телами убитых
враги распивают вино,
убитым уже не обидно,
убитым уже все равно...

Наигрались,пресытились ролью

Наигрались, пресытились ролью
и чудак, и добряк, и злодей...
И наука кричит: дайте волю -
наштампую вам свежих людей!

Бунтарей, или рабски послушных, -
чтоб и жнец, и на дудке игрец...
Можно добрых, а можно бездушных.
Только выдайте мне образец.

Чтоб фигура была пьедестальной -
образец тренированных мяс.
Чтобы тот человек идеальный
был прообразом будущих масс.

Чтобы кудри - как райские кущи,
чтобы очи не знали тоски.
Некурящий, непьющий, небьющий,
и не бьющийся сам на куски.

Чтобы жил без терзанья и муки,
чтоб довольство лучилось с лица...

...Только нет образца для науки.
Слава Богу, что нет образца.