30 сентября исполнилось бы 100 лет крупнейшему театральному режиссеру ХХ века, основателю и художественному руководителю легендарного Театра на Таганке, актеру и педагогу Юрию Петровичу Любимову.

Вклад Юрия Любимова в российскую и мировую культуры весом и многогранен. Отталкиваясь от идей К.С.Станиславского, В.Э.Мейерхольда, Е.Б.Вахтангова, Б.Брехта, Любимову удалось создать собственный уникальный театр, воплотивший оригинальный авторский подход к пониманию этого вида искусства, ставший главным авангардистским театром страны. Юрий Любимов стал одним из главных реформаторов театрального искусства в России.

Юрий Петрович Любимов родился в Ярославле в зажиточной купеческой семье. Во времена нэпа его отец держал магазин на Охотном ряду в Москве. Мать была учительницей младших классов. С 1922 г. семья жила в столице. В конце 1920-х годов Петра Захаровича Любимова лишили гражданских прав как живущего на нетрудовые доходы. После этого последовали аресты родителей. Выживать Юрию и его старшему брату Давиду помогали родственники.

В 1934 г. Юрий Любимов поступил в студию при 2-м МХАТе, где сыграл свою первую роль в спектакле «Мольба о жизни». В 1936 г. он переводится и в 1939 г. оканчивает Театральное училище им. Б.В.Щукина при Театре им. Е.Вахтангова. С 1946 г. Любимов служит в этом театре и здесь же дебютирует в качестве режиссера («Много ли человеку надо» по пьесе А.Галича). В Щукинском училище начинается и его педагогическая деятельность.

Знаковым в творческой судьбе Юрия Любимова становится 1963 г., когда силами студентов 3 курса он ставит пьесу «Добрый человек из Сезуана» Б.Брехта. Спектакль имел ошеломляющий успех у публики. В 1964 г. Любимов становится худруком Театра на Таганке, ядро труппы составят его студенты. Здесь Любимов поставит более 50 спектаклей. Среди них: «Антимиры», «Павшие и живые», «Жизнь Галилея», «Пугачев», «Живой», «А зори здесь тихие», «Гамлет», «Мастер и Маргарита», «Борис Годунов», «Самоубийца», «Шарашка», «Евгений Онегин», «Хроники».

В 1984 г. после интервью ежедневнику Times, в котором Любимов раскритиковал культурную политику СССР, он был лишен советского гражданства. До 1989 г. он плодотворно работает в США, Израиле, Англии, Франции, Италии, Канаде, Германии и других странах. В новую Россию он возвращается победителем и открывает новый этап жизни Таганки. В 2011 г. в результате конфликта с труппой Юрий Любимов покидает собственный театр. В последние годы жизни режиссер ставит «Бесов» в вахтанговском театре и оперу «Князь Игорь» на подмостках Большого.

Сцена из оперы "Князь Игорь" в постановке Юрия Любимова в Государственном академическом Большом театре

Прославленный режиссер ушел из жизни 5 октября 2014 г. в возрасте 97 лет.

«Феномен Любимова» остается загадочным и манящим для зрителей, театральных деятелей, исследователей культуры и искусства.

«Сейчас, в преддверии 100-летнего юбилея Юрия Петровича, мне повезло участвовать в одном интересном проекте, – рассказывает знаменитый таганковец Вениамин Смехов. – Это спектакль-фантазия молодого режиссера Максима Диденко "10 дней, которые потрясли мир" по мотивам знаменитой постановки Юрия Петровича на Таганке. Играют замечательные студийцы Мастерской Брусникина. Я вижу, как они работают без устали, с невероятным энтузиазмом и радостью, как мы когда-то молодыми. Мне весело на них смотреть. И я поражаюсь, как много сегодня Любимова, как много открывается Любимовым».

«Вспомните феномен Серебряного века и бесконечной, счастливой бессонной жизни дерзких людей, которых сегодня называют "русским авангардом". Любимов, очевидно, был инфицирован, осчастливлен явлениями Эйзенштейна, Мейерхольда и в театре, и в живописи, и в музыке. Следы этого в нашем худсовете театра, где, кроме нас, группы близких Любимову людей, были Николай Эрдман, Михаил Вольпин, Дмитрий Шостакович — люди Серебряного века. Любимов был наделен талантливым ухом, он слушал все, что говорили, обрабатывал и создавал чудеса на перекрестке, который и есть театр. Любимов от природы был наделен гением вот этой искры зажигания на перекрестке музыки, слова, света, конструкции… Все эти вещи доходили до него как будто номинально простецким образом. Он не был готов к частностям — ни музыкант, ни поэт, ни живописец. Но в результате чудо, которое он творил на перекрестке, привлекало и музыкальных гениев, и поэтов, и людей науки, которые старались не пропускать ни одного спектакля Таганки», – сказал Смехов (РИА Новости).

«Для меня Юрий Петрович Любимов — это первый учитель, – признается художественный руководитель театра Et Cetera Александр Калягин. –  После Щукинского училища, где я учился, сразу попал в Театр на Таганке. Была молодая труппа, и Юрий Петрович нам всем говорил: "Не должно быть довольства собой, вы не должны успокаиваться, необходимо все время стремиться к совершенствованию. Я до сих пор помню, как он произносил слово "каботинство" (стремление к артистической славе, блеску), как он предостерегал нас, молодых, от этого разъедающего актерского порока. Любимов — великий человек, великий вахтанговец и великий гражданин своей страны. Его уход — это невосполнимая потеря. Это завершение великой эпохи отечественного театра» (РИА Новости).

«Любимов был огромным явлением не только в отечественном театре, но и в мировом театре, вообще в мировой театральной культуре, – свидетельствует художественный руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин. – Театр на Таганке, созданный им, это был не только театральный авангард и центр театральных поисков, но это был центр свободомыслия, инакомыслия, социального и политического противостояния существовавшему тогда режиму. Поэтому в зале театра среди зрителей можно было встретить и Солженицына, и Сахарова, и всю передовую свободомыслящую часть нашей интеллигенции... Хотя и как явление театра долгие годы Юрий Петрович был совершенно отдельным, впереди стоящим, неким столпом, вокруг которого сплотилась очень мощная группа, всенародно известные люди: Владимир Высоцкий, Алла Демидова, Леонид Филатов, Вениамин Смехов» (РИА Новости).

По словам экс-министра культуры РФ Михаила Швыдкого, Юрий Любимов смог выразить разочарования и надежды ХХ века.

«Юрий Петрович Любимов был ровесником революции. И в этом, наверное, заключен какой-то странный, магический смысл, потому что он был абсолютно плоть от плоти истории России ХХ века, истории Советского Союза. Он был одновременно революционером от театра и революционером вообще в художественном творчестве, – сказал Швыдкой. – В фойе его театра висело четыре портрета: Станиславский, Вахтангов, Мейерхольд и Брехт. Он был человеком действительно политического мышления театрального, как Брехт, человеком необычайной театральной фантазии, как Станиславский и Вахтангов, он был человеком острых художественных решений, монтажа аттракционов, как Мейерхольд» (РИА Новости).

«Юрий Петрович Любимов был великим гражданином и великим режиссером, – подчеркивает вдова писателя Александра Солженицына Наталия Солженицына. – Он прожил очень долгую жизнь, ровесник революции, он родился в 17-м году, и на его долю упали многие страшные события, которые случались в нашей стране за этот XX век, даже в начале XX-го, который тоже дался нелегко... Он преодолевал свой страх и всегда отстаивал свою гражданскую позицию. Я могу привести такой личный пример из жизни. Когда уже шла травля Александра Исаевича Солженицына, было понятно, что добром не кончится, он был уже в полной изоляции, в полной осаде. Ему тогда дала приют Лидия Корнеевна Чуковская, это была наша последняя зима в Москве…. И буквально за день до ареста, в такой полосе отчуждения, к нему пришли проститься двое мужчин: его друг – писатель Борис Можаев и его друг – режиссер Юрий Петрович Любимов. За ними, конечно, была слежка. Это был поступок очень смелый» (РИА Новости).

«Все мои поездки в Советский Союз в 70-80-х годах начинались с того, что стразу же после приезда в Москву я задавал первый вопрос: что играют на Таганке? А второй вопрос: как достать билет, чтобы попасть в театр Любимова на спектакль, – вспоминал польский режиссер Анджей Вайда. – Театр на Таганке был театром формы. Мы, поляки, в то время ставили польских классиков в своих театрах и искали вдохновение на Таганке у Любимова. Мы искали духовно близкий театр, который бы наилучшим образом выражал эту форму. В свое время я видел еще спектакли Брехта, которого так ценил Любимов. Потому и спектакли самого Любимова были для меня очень ценны».

«Помню, в Варшаву Юрий Любимов привез "Гамлета", в котором играл Владимир Высоцкий. После спектакля я подошел к Высоцкому, чтобы его по-дружески обнять и сказать ему, как он хорошо играл. И представляете, я обнял Высоцкого и чувствую, что он весь покрыт холодным потом. Такого я никогда в жизни больше не видел. Насколько Юрий Любимов должен был быть гениальным режиссером, а Владимир Высоцкий – гениальным актером, насколько они должны были понимать друг друга, чтобы достичь такого поразительного эффекта! Было такое ощущение, что Высоцкий как актер только что пережил свою смерть. Это было действительно нечто невероятное. Я несколько раз ставил "Гамлета" и всегда вспоминал эту удивительную историю», – рассказывал Вайда (РИА Новости).

«Театр на Таганке в 60-е и 70-е годы прошлого века был подлинной отдушиной для нас — независимо мыслящей молодежи и формирующихся диссидентов. Каждый новый спектакль Любимова воспринимался нами как еще одна возможность пережить и выразить свое подлинное отношение к миру добра и миру зла», — написал Щаранский, бывший советский диссидент и отставной израильский министр, руководитель агентства "Сохнут".

«Практически всю свою повышенную стипендию студента Физтеха я тратил на приобретение "лишних билетиков" у театра на Таганке», — вспоминает он.

Когда Любимова выслали из СССР, Щаранский был в числе тех, кто помог режиссеру обосноваться в Израиле, куда сам попал в 1986 году после участия в движении евреев-отказников, суда и десяти лет в советских тюрьмах.

«Уже после правозащитной деятельности, тюрьмы и победы освобождения мне представилась возможность помочь Юрию Любимову в Израиле, я был рад хоть как-то отблагодарить его. Вместе с Тедди Колеком, легендарным мэром Иерусалима, нам удалось обеспечить бездомную в тот момент семью Любимова пусть скромной, но иерусалимской квартирой», — рассказал он.

«Это помогло ему пережить трудный переходный период, и, не отвлекаясь на бытовые проблемы, продолжать думать и творить», — написал Щаранский, который в своей нынешней должности курирует вопросы еврейской иммиграции и связей диаспоры с Израилем.

В Израиле Любимов прожил несколько лет, занимаясь преподавательской деятельностью и сотрудничая в качестве приглашенного режиссера с главным театром страны "Габима".

«Встречаясь не раз в последующие годы с Юрием и его преданной женой Катей в Иерусалиме и Москве, я не мог не восхищаться его творческой энергией и независимым характером. В последний раз мы встретились в моем кабинете в Иерусалиме буквально за несколько месяцев до его кончины», — вспоминает Щаранский.

«И вновь он удивил и поразил меня: казалось, ни годы, ни испытания не были способны что-то изменить в нем, а, наоборот, лишь укрепляли его харизматичность, упорство и свободомыслие», — написал он (РИА Новости).

Юрий Любимов и Каталин Кунц. / Фото: www.upmonitor.ru

Имя российского режиссера Юрия Любимова будет носить новая международная театральная премия. Об этом сообщил генеральный секретарь Международного института театра (МИТ) при ЮНЕСКО Тобиас Бьянконе, выступая в Большом театре на вечере, посвященном 100-летию со дня рождения Юрия Любимова.

Вечер начался с торжественной церемонии вручения "Общественной премии Юрия Любимова". Учрежденная Фондом Ю. П. Любимова в 2015 году, награда вручалась уже в третий раз. Но впервые церемония прошла на Исторической сцене Большого театра.

Овацией встретил зал российского хореографа, балетмейстера Большого театра, народного артиста СССР Юрия Григоровича, также удостоенного премии Юрия Любимова. Награду балетмейстеру вручила вдова Любимова - Каталин Любимова.

«Для меня большая честь получить такой приз, - сказал Григорович. - И нет ничего удивительного в том, что церемония награждения проходит в Большом театре. Юрий Любимов был большой художник, его имя надолго войдет в историю искусства».

30 сентября в Большом театре состоялся концерт "Посвящение Любимову", в котором приняли участие звезды оперы, оркестр и хор Большого театра.

100-летие со дня рождения актера, режиссера, педагога, основателя Театра на Таганке, народного артиста РФ Юрия Любимова отмечается в течение всего 2017 года. Проект "Век Юрия Любимова" - одно из крупнейших событий в культурной жизни России.

В рамках юбилейной программы проходит целый ряд мероприятий в Москве, Санкт-Петербурге, на родине Любимова в Ярославле, а также за рубежом. Среди них - выставка "Любимов и время" в Музее Москвы, международная научная конференция в Российской государственной библиотеке искусств, сольный фортепианный концерт сэра Андраша Шиффа "In Memoriam Юрия Любимова" в Большом зале Московской консерватории, показ оперы Бородина "Князь Игорь" в постановке Любимова (ТАСС).

Мемориальная зона в кабинете режиссера Юрия Любимова открылась в отреставрированном Театре на Таганке в Москве.

За два года в здании театра был проведен целый комплекс работ: отремонтирован фасад, кровля, входная группа. В обновленном театре было принято решение открыть кабинет Любимова. Также в фойе театра создана постоянная интерактивная композиция памяти режиссера (РИА Новости).

Владимир Высоцкий о Юрии Любимове и Театре на Таганке:

«С ним трудно работать. Правда... Очень интересно, но очень трудно, потому что он пробует сам. Он знает какой-то результат, что должно выйти, и делает по пятнадцать-шестнадцать вариантов. И все время требует играть в полную силу на репетициях. Потому что, говорит, иначе я не понимаю, как это будет в спектакле. Так что работать довольно сложно, и в то же время он делает все вместе: и свет тут же, и подсвет, и музыку... И значит, ты только разойдешься, а он тебе вдруг говорит: "Да подожди ты, Володя! Алик, дай свет!"

Он очень любит, когда актер пишет еще стихи, пишет музыку. Он дал возможность людям писать музыку в спектакли, писать стихи, инсценировки. Веня Смехов написал инсценировку о Маяковском... Потом Любимов — ему лавры Брехта не давали покоя — он сам стал писать. И сделал такой театр, в котором он сам пишет и сам ставит, ну только что не играет... Ну и мы все: из-за того, что так много пытаемся внести в спектакли своего, это дело становится дороже, когда в него вкладываешь много – как в ребенка, как в женщину... И из-за этого наша клановость: со всеми грехами, которые есть в каждом театре... Но все равно есть отличие от других коллективов. Это я вам говорю безусловно и точно. Думаю, потому что каждый туда внес еще что-то свое, кусок души. Не только как исполнитель, но и как автор».

«Зритель не чувствует себя в театре только соглядатаем, созерцателем, человеком, пришедшим развлечься либо даже опечалиться и задуматься, но отстраненно, знаете, вот за этой границей, за этой рампой. Сидит зритель. Перед ним прикидываются артисты: лучше ли, хуже ли — неважно. Как обычно это происходит в других местах. У нас — нет. У нас не только из-за того, что выходят там с боков, играют иногда вися, иногда делают акробатические номера, сзади выходят, играют на балконе, где угодно. А из-за того, что зритель понимает: он здесь необходим, это все сделано для него и что, если бы его здесь не было, никто бы ничего на сцене не мог играть...»

«У нас ведь экспериментальный театр, театр очень яркой формы и яркого зрелища, и у нас экспериментируют все: начиная от режиссера и актеров и кончая техническими цехами... Роль декораций в наших спектаклях играют очень часто музыка и стихи. Ничего нет на сцене, а музыка и стихи дают такой же фон и играют такую же роль, как в других театрах декорации. Но ни в одной обстановке нашего спектакля нельзя сыграть ничего другого. Этот образ присущ только этому спектаклю. Если же вы посмотрите другой, нормальный, реалистический спектакль, там павильон построен, там стулья, двери, окна. Там можно играть и Чехова, и Островского, и Горького, и Голсуорси... Ну, кого хочешь, в общем. У нас — нет. Ничего другого невозможно играть. Только это» (kommersant.ru).

Юрий Любимов. Из интервью последних лет:

«Все думаю над такой странностью: у нас приличная культура, почему же ее так разоряли, убивали, растаптывали?! Возьмите список поэтов, композиторов, режиссеров. Что делали с Мейерхольдом! С Вахтанговым не успели... Помнится, когда умер Вахтангов, на сцену театра прямо во время спектакля «Летучая мышь» вышел конферансье и объявил: "Несколько минут назад скончался великий режиссер Вахтангов". Из зала крикнули: "Ничего. Заменим!" – "Как жаль, что вы его не заменили несколько минут назад", – парировал конферансье» (kp.ua).

«...Я же как-то воздействовал на зрителя, если театр был битком набит в течение двадцати лет? За границей на встречах со мной люди, навсегда уехавшие из страны, дарили мне билетики на старую Таганку. Такие вещи не забываются. Когда умер Володя Высоцкий, на следующий день должен был идти "Гамлет". И ни один человек не сдал билет! И когда мне закрыли "Павшие и живые" – а билеты были на месяц вперед проданы, – тоже никто не сдал билет. Зритель хотел нас поддержать, знал, что иначе мы задохнемся, и снова ходил на "Доброго человека...", на "Антимиры". Получалась такая интеллигентная молчаливая забастовка. И власти это чувствовали».

«- Театр общество изменить не может?

- Конечно, нет. И нельзя сводить Таганку только к политическому театру, это неправильно.

- Тогда что такое театр?

- Наслаждение, искусство, которое находит своих любителей по всему миру. Призвание – для актеров, которые любят играть, для режиссеров, которые любят ставить.

- Так буднично?

- Мне кажется, что вы все еще находитесь в плену высокопарных советских определений. Все проще в мире. И жестче. Мне почему-то все время хотят пришить какие-то ярлыки. А тогда, в 64-м, я просто искал новую форму. Мне надоела унылая картина соцреализма вокруг».

«Таганка – это авторский театр. И всякий театр, если он сильный, авторский. Я только такой театр ценю. В другой я не верю. Сейчас модно говорить глупости, что режиссерский театр умер, пришло время театра актерского. Это праздные разговоры».

«- К чему... вы относитесь неспокойно?

- К безобразиям. К безобразиям властей, к их цинизму по отношению к своему народу, к вранью бесконечному. Мне надоело советское сюсюканье. Мы какие-то сюсюкалы. Работать, как правило, не умеем, а все говорим. Сотрясатели воздуха».

«- Вы надеетесь на перемены в нашей стране?

- А кому мы нужны такие? Балбесы. У нас выхода другого нет. Как говорится, жизнь заставит, жизнь научит... Меня многие спрашивают, почему я не уезжаю, удивляются.

- Тогда почему?

- Это был момент, когда они все дружно начали разрушать театр, а меня хоронить, что я считаю бестактным. А я человек упрямый. Поэтому я сказал: "Не позволю" – и взялся театр восстанавливать. В нашем роду это всегда было – если мы беремся что-то делать, то делаем...» (peoples.ru).

«За последнее время новость, которая по-настоящему порадовала, – это возвращение Крыма в Россию. Еще ребенком я каждый год отдыхал в Крыму, куда мой отец вывозил всю семью. С этими местами у меня связано много сентиментальных воспоминаний. Кстати, когда Крым отдали Украине, я в тех краях больше не бывал. Так что очень рад, что историческая справедливость восстановлена» (tass.ru).

По материалам: pravorf.org