Биография Соломона Михайловича Михоэлса

О трагической гибели Соломона Михайловича Михоэлса Н.С. Хрущев в своих мемуарах пишет «И вот произошла расправа с Михоэлсом, величайшим артистом еврейского театра, человеком большой культуры. Убить его зверски, убить тайно, а потом наградить его убийц и с честью похоронить жертву — это уму непостижимо! Изобразили, что он попал под автомашину и его грузовой машиной убило, а он был подброшен под грузовую машину. Это было артистически разыграно. А кто это сделал Это Сталин сделал, по его поручению было сделано».

Соломон Михоэлс (настоящая фамилия Вовси) родился 16 (4) марта 1890 года в городе Двинске, ныне Даугавпилс, Латвия. Родители его принадлежали к так называемой мелкой буржуазии — отец торговал лесом и весьма успешно.

После окончания гимназии Михоэлс учился в Рижском реальном училище, с 1911 по 1915 год — в Киевском коммерческом училище, с 1915 по 1918 год — на юридическом факультете Петроградского института. Но в 1918 году он наконец-то решил исполнить мечту своей юности — стать актером и, возможно, даже когда-нибудь сыграть короля Лира в одноименной трагедии Шекспира. Соломон Михоэлс поступил в недавно созданную Московскую еврейскую театральную студию, которая в дальнейшем преобразовалась в театр и стала именоваться Государственным еврейским театром (ГОСЕТом).

Соломон Михоэлс в своих воспоминаниях пишет:

«Я учился в реальном училище в Риге. В этом училище большое внимание уделялось изучению мировой литературы. Педагог по литературе часто заставлял нас на уроках вслух читать произведения классиков. Драматические произведения мы всегда читали по ролям. Когда дошла очередь до «Короля Лира» Шекспира, педагог поручил мне читать роль Лира. Очень хорошо помню, какое впечатление произвела на меня последняя сцена. Она больше всего волновала меня во всей трагедии. Это, очевидно, отразилось на моем чтении, потому что, когда я ее читал, учитель наш прослезился. В тот день я дал себе слово, что если когда-нибудь стану актером, то непременно сыграю короля Лира.

Уже тогда я мечтал стать актером. Но эти мечтания я прятал глубоко — считал, что не обладаю достаточными способностями, чтобы посвятить себя актерской деятельности. Кроме того, мои родители отнеслись бы к подобному решению отрицательно в среде, к которой принадлежала моя семья, профессия актера считалась зазорной. Если в столице небольшая часть актеров иногда проникала в другие слои общества, то в провинции, и особенно в еврейской среде, к ним относились отрицательно и никогда их не принимали. Это заставило меня скрывать свои мечты, тем более что я был уверен, что из них ничего реального не выйдет. Я начал серьезно готовиться к совершенно другой профессии — меня очень тогда интересовала политическая адвокатура. Я воображал себя юристом, с героическими усилиями защищающим какого-то человека, обязательно революционера, и добивающимся его освобождения из-под стражи...

С тех пор прошло много времени. Жизнь далеко унесла меня от юношеских мечтаний. Я поступил в университет, учился на юридическом факультете и целиком отдался подготовке к будущей адвокатской деятельности. Изредка только попадал я в театр.

Так прошло лет двенадцать. Потом произошла революция. После революции я поступил в театральную школу...»

В Петрограде 1918 года — голодном и заснеженном молодой режиссер, ученик Макса Рейнардта, Алексей Грановский задумал создать театральную студию. Новой и весьма оригинальной была эта идея, так как никогда прежде еврейский театр не имел своей школы.

Дочь Михоэлса, Наталия Вовси-Михоэлс, вспоминает «На призыв откликнулись и любители, и профессиональные актеры. Однако профессиональных актеров Грановский решил не брать. Несмотря на то, что среди них попадались самобытные таланты... Надо сказать, что Грановский, человек европейской культуры и воспитания, о еврейской литературе и культуре имел довольно смутное представление...

К этому времени Шлема Вовси, выпускник юридического факультета, готовился к дипломной работе и подрабатывал преподавателем математики на Высших женских курсах. Проходя как-то дождливым осенним днем по Невскому, он вдруг услышал, что кто-то его окликнул. Это оказался знакомый по одному из драматических кружков, каких много было в те годы. Они поболтали немножко, и, между прочим, приятель рассказал о наборе в еврейскую театральную студию. После этой встречи папа провел бессонную ночь, терзаясь сомнениями. Может ли он позволить себе снова сесть за школьную скамью — ведь ему уже двадцать восемь лет, у него семья, еще немного - и он закончит университет и приобретет профессию...

Наутро он пошел по указанному адресу и в тот же день стал учеником Первой еврейской театральной студии. Вскоре он себе берет, по рекомендации Грановского, сценический псевдоним Михоэлс.

В отличие от руководителя студии А. Грановского, Шлема Вовси был насквозь пропитан духом и культурой своего народа, и он стал знакомить Грановского с ее традициями, литературой и драматургией...» В 1920 году образовавшийся из студии Еврейский театр переехал в Москву, а вместе с ним и Михоэлс.

В течение многих лет Михоэлс играл исключительно комедийные роли, каких-нибудь «маленьких» людей. Но в каждой его комедийной роли был некий внутренний трагизм и скрытое чувство собственного достоинства театрального персонажа. Михоэлс вспоминал «В театре я играл в основном комедийные роли. Но почти в каждой комедийной роли я улавливал какое-то трагедийное звучание. Оно было настолько ощутимым, что порой рецензенты даже называли меня актером трагикомедии, а мои товарищи, восприятию которых я особенно доверял, стали в один голос советовать мне подумать о шекспировском Лире. Но тогда я был еще очень далек от помыслов о серьезной работе над «Королем Лиром». Слишком сильно было во мне недоверие к своим силам».

История жизни Соломона Михайловича Михоэлса

В 1928 году театр выезжает на гастроли в Германию, Францию, Бельгию, Голландию, Австрию. В советскую Россию театр возвращается без свого руководителя А. Грановского, который остался на западе. И с 1929 года Михоэлс становится руководителем ГОСЕТа.

С первым браком Михоэлсу не слишком повезло. Он женится во второй раз на Потоцкой Анастасии Павловне, из рода польских князей. У него растут две дочери — Наталья и Нина. Он счастлив в семейной жизни. К тому же в театре он является актером номер один, играя в таких пьесах, как «Ночь на старом рынке» — роль Переца (1925), «Путешествие Вениамина III» Менделе-Мойхер-Сфорима — роль Вениамина III (1927), «Четыре дня» Даниэля — роль Юлиса (1931) и многих других.

Круг общения Соломона Михоэлса очень широк — вся московская и ленинградская культурная интеллигенция, писатели, художники, ученые и, естественно, актеры.

Несколько неожиданной была его дружба с Алексеем Николаевичем Толстым. Толстой — барин, коллекционер антиквариата, знает толк в жизни и чувствует себя полным ее хозяином. Другой — скептик, талмудист и мудрый еврей. А что касается вещей, их Михоэлс не любил, и, казалось, вещи платили ему тем же. В его руках все предметы буквально разваливались на части. Коллекционирование же он терпеть не мог. Михоэлса и Толстого влекло друг к другу, наверное, то, что каждый из них был абсолютным представителем своей «породы», своих далеких корней. Также Михоэлс был весьма дружен с генералом Алексеем Алексеевичем Игнатьевым.

После постановки в ГОСЕТе «Короля Лира» артист Хенкин однажды съязвил в адрес Михоэлса:

— Что это ты, Соломончик, все время вращаешься в аристократическом обществе то — граф Толстой, то — граф Игнатьев!

— Не забудь, Володя, — ответил Михоэлс, — что ты имеешь дело с королем Лиром!

Михоэлс славился тем, что умел давать всем очень образные характеристики. Так о драматурге С. он однажды сказал :

«В его пьесе почти все правильно. И номер дома. И номер квартиры. Только улица не та…»

О критике Х. «Критик должен быть чистоплотным. А этот Он не моет руки перед тем, как писать рецензию!»

После просмотра спектакля, поставленного одним режиссером, Михоэлс жалостно простонал:

«Я как будто побывал в городской бане — есть лоханки, веники, парилка... Но как только намылился, перестала идти вода».

Как-то Михоэлс очень отрицательно отозвался об одном актере.

— Я когда его смотрел, — возразил собеседник, — он играл вполне прилично.

— Возможно, — ответил Михоэлс, — но даже часы, которые стоят, дважды в сутки показывают точное время.

В 1932 году у Михоэлса наступает душевный кризис. Актер вспоминал «Я стал подумывать вообще бросить сцену. Выходить на сцену и играть свои старые роли стало для меня невыносимым. В этих ролях были комедийные эпизоды, смешившие весь зрительный зал. Мне же этот смех казался чуждым. Мне было завидно, что люди могут смеяться. Я сам был тогда внутренне лишен этой возможности. Я твердо решил уйти из театра. Но мои товарищи по театру, желая вернуть мне интерес к жизни и к работе, все чаще и чаще говорили «Вот вы сыграете Лира…»

Наталия Вовси-Михоэлс вспоминает Репетиции «Лира» двигались медленно и трудно. Путь Михоэлса — человека и актера — к «Королю Лиру» Шекспира был драматичен, долог и не случаен. Он пришел к Шекспиру через трагический опыт собственной жизни, жизни своего народа, страны, в которой он жил, родился и работал...»

О постановке «Лира» (1935) в ГОСЕТе и об игре Михоэлса написано бесчисленное количество статей и исследований, и Соломон Михоэлс навсегда останется непревзойденным Лиром. Спектакль этот потрясал, ошеломлял, это был шедевр в полном смысле слова. Лир в исполнении Михоэлса — вершина театрального искусства.

Знаменитый английский режиссер и шекспировед, посмотрев «Лира», писал «...Подлинной неожиданностью, без всякого преувеличения потрясением оказался для меня «Король Лир»!.. Со времен моего учителя великого Ирвинга я не припомню актерского исполнения, которое потрясло бы меня так глубоко до основания, как Михоэлс своим исполнением Лира...»

В 1939 году Михоэлс удостоился звания Народного артиста СССР.

В 1940-х годах поэты-сатирики В. Масс и М. Червинский шутили по поводу Михоэлса, который чаще всего выходил на сцену в образе своего любимого Лира

«Актер, каких немного в мире,
Он много лет играл на «Лире».
Теперь мы просим об одном
Сыграй на чем-нибудь другом!»

После «Короля Лира» Михоэлс обращается к режиссуре. Он ставит «Суламифь» (1937), «Семья Овадис», «Тевье-молочник», «Блуждающие звезды» по Шолом-Алейхему (1941). Сам исполняет в спектаклях главные роли (того же Тевье-молочника). И с новой силой сверкает его талант. Михоэлс на сцене мастер жеста и слова, а его пластичность почти скульптурна.

В мае 1942 года Михоэлса вызвали в Кремль. Председатель Совинформбюро Лозовский сообщил о решении создать Еврейский антифашистский комитет и предложил Михоэлсу его возглавить.

Летом 1943 года Михоэлс, как председатель комитета, посетил США, Канаду, Мексику, Великобританию для сбора средств в фонд помощи Красной Армии. Во время своей заграничной поездки он встречался со множеством известных людей своего времени, в частности с А. Эйнштейном. Они говорили о войне, о взаимоотношениях Америки и России, об антисемитизме. Михоэлс сказал, что в советской стране антисемитизма нет. На что Эйнштейн, помолчав, заметил «Этого не может быть. Антисемитизм — тень еврейского народа».

С 1937 года по ночам стали пропадать друзья Михоэлса. Наталья Вовси-Михоэлс вспоминает «Увлекательные беседы во время наших ночных посиделок стали прерываться тяжелыми паузами — прислушивались к каждому неожиданному шороху на лестнице... В эти годы мы почти не ложились спать — отец не уходил к себе вниз, боясь, что за ним придут, и нам не удастся попрощаться... Каждый день приносил известия о все новых и новых арестах друзей и знакомых...»

В 1946 году Михоэлс получает Сталинскую премию за спектакль «Фрейлехс». Однако в стране начинается так называемая «борьба с космополитизмом». Актеры понимают, что рано или поздно ГОСЕТ будет закрыт...
Михоэлс трагически погиб в 1948 году. Вскоре после этого семье великого актера принесли его чемодан с вещами. Поверх вещей лежала бумага. От руки, неумелым почерком первоклассника было написано «Список вещей, найденных у убитого Михоэлса». Видимо, какой-то незадачливый милиционер сунул этот листок в чемодан, а чемодан сотрудники органов не успели проверить.

Михоэлс погиб (был убит) в Минске, куда его и редактора журнала «Театр» Голубова-Потапова послали оценить работу актрисы Александровой и дать заключение для комитета по Сталинским премиям. Перед отъездом Голубов зашел к своему молодому приятелю Марку Полякову и сказал «Вы видите меня в последний раз, из Минска я не вернусь». С недобрыми предчувствиями навестил своего друга, академика Капицу, и Михоэлс.

Михоэлс с Эйнштейном

В Минске актрисы Александровой не оказалось — она была в Москве.

В ночь с 12 на 13 января 1948 года в Минске при невыясненных обстоятельствах Михоэлс и Голубов были сбиты неопознанной машиной. (Они были застрелены, ночью их положили на дорогу, и по телам проехала грузовая машина.)

Но кому понадобилась смерть Михоэлса Существует множество версий о мотивах убийства великого артиста. Одна из них такая.

Михоэлс был послан в США не только собирать деньги в фонд помощи Красной Армии среди еврейской общины Америки. В действительности его главное задание было другим. Он должен был привезти полученный от супругов Розенберг микрофильм о секретах атомной бомбы. Супругам Розенберг впоследствии вынесли смертный приговор. К электрическим стульям был подведен телефон, по которому они могли назвать своих сообщников — и тем самым получить помилование. Но они предпочли смерть и никого не выдали. От участника и свидетеля этого дела — актера Михоэлса — Сталин на всякий случай тоже решил избавиться.

Дочь Сталина Светлана Аллилуева пишет:

«В 1948 году, случайно, я оказалась почти свидетелем преднамеренного убийства. Это были мрачные дни партийной кампании против так называемых «космополитов» в искусстве, обрушившейся на малейшие намеки западного влияния. Как бывало уже не раз, это был лишь повод, чтобы свести счеты с неугодными людьми, а на этот раз «борьба» носила характер открытого антисемитизма... В Москве был закрыт Государственный Еврейский Театр, директором которого был С. Михоэлс. Театр объявили «рассадником космополитизма». Михоэлс был известный актер и популярный общественный деятель. Я слышала его выступление во время войны, когда он только что вернулся из поездки в Англию и в США, куда он ездил как председатель Еврейского Антифашистского Комитета. Он привез тогда подарок отцу от американских скорняков — шубу, на изнанке каждой шкурки стояли их подписи...

В одну из тогда уже редких встреч с отцом у него на даче я вошла в комнату, когда он говорил с кем-то по телефону. Я ждала. Ему что-то докладывали, а он слушал. Потом, как резюме, он сказал «Ну, автомобильная катастрофа». Я отлично помню эту интонацию — это был не вопрос, а утверждение, ответ. Он не спрашивал, а предлагал это автомобильную катастрофу. Окончив разговор, он поздоровался со мной и через некоторое время сказал «В автомобильной катастрофе разбился Михоэлс». Но когда на следующий день я пришла на занятия в университет, то студентка, отец которой долго работал в Еврейском Театре, плача рассказывала, как злодейски был убит вчера в Белоруссии Михоэлс, ехавший на машине. Газеты же сообщили об «автомобильной катастрофе».

После гибели Михоэлса из фильма «Цирк» сразу же был вырезан крошечный эпизод с его участием.

Тут же прекратилось государственное финансирование театра (ГОСЕТ был переведен на самоокупаемость). И в 1949 году театр был вообще закрыт, якобы из-за отсутствия финансовых средств.