Турецким экспертам удалось установить личность офицера, которому принадлежат останки, обнаруженные в апреле на востоке Турции. Об этом сообщило 21 мая издание Aksam Haberler.

Могила XIX века, раскопанная во время строительных работ, принадлежит подполковнику Русской армии Карлу Карловичу Ржепецкому. В позапрошлом веке он служил в 78-м Навагинском полку 20-й стрелковой дивизии Первого Кавказского армейского корпуса.

---------------------------

Как удалось определить имя русского офицера, найденного в могиле на востоке Турции, рассказал начальник отдела научно-справочного аппарата Российского военно-исторического архива Олег Чистяков.

— Олег Вячеславович, накануне турецкие СМИ, не ссылаясь ни на кого, сообщили имя найденного

на востоке Турции русского офицера. Вы принимали участие в процессе его идентификации?
— Я принимал непосредственное участие. Надо отдать должное, в интернете были выложены настолько подробные фотографии, что нам никуда выезжать даже не пришлось: и отдельные фотографии эполет, и мундира, и гроба… Мы посоветовались, подискутировали, потом возникла эта версия о генерале Геймане. Однако для специалистов она была несостоятельной с самого начала. Поскольку сразу было видно несоответствие и в обмундировании, и в знаках различия.

Нам пришлось приводить железные доказательства того, где похоронен генерал Гейман, и мы нашли официальный номер газеты «Кавказ», где четко указано, что «сегодня в 2 часа пополудни тело генерала Геймана было предано земле в Александрополе».

— Как же вы установили личность офицера?
— Все очень просто. На фотографиях было видно, что это мундир, который существовал в Русской армии с 1882 по 1907 год — образца, который ввел Александр III, так называемого русского образца. Главное его отличие — он без пуговиц, на крючках. Хорошо сохранились шаровары, которые четко видны. Клапаны

на обшлагах (концы рукавов) четко дают понять, что он служил в армейском пехотном полку.

Далее, по эполетам было видно — это подполковник: на них тонкая бахрома и три звездочки. А цифры 20

на них говорят, что это 20-я пехотная дивизия. Мы обратились к рукописной коллекции, в которой по старшинству указаны все офицеры полков Русской армии за период с 1820 года до 1917-й.

Мы знали дивизию (четыре полка — 77, 78, 79 и 80-й).
Всего в этой дивизии в интересовавший нас период нашлось восемь умерших подполковников.

— Которые умерли в разное время и разных местах?
— Для каждого мы определили место захоронения, для каждого отдельно пришлось искать документы

в фонде Главного штаба. Дело в том, что, если офицер умирал на службе, его семье назначалась пенсия

и заводилось пенсионное дело. В нем обязательно есть свидетельство о смерти с указанием места захоронения и причины смерти. В деле полный послужной список, прошения вдовы, расчет пенсий

и так далее…

Выяснилось, что на русском кладбище в Ардагане был похоронен только один подполковник —

Карл Карлович Ржепецкий — в 1894 году.
Другие — в Тифлисе, Кутаиси и прочих местах. С полной уверенностью можно утверждать, что идентификация совершенно правильная. Подполковник Ржепецкий был католиком, а поскольку

в Ардагане не было Римско-католической церкви, то отпевали его в армянской католической церкви.

Свидетельство о смерти выписано армянской католической церковью, и довольно интересно,

что написано оно двумя столбиками, на русском и армянском языках.
В нем написано, что умер он от кровоизлияния в мозг, вызванного хроническим воспалением спинного мозга.
Самое удивительное, что в одном из прошений, а вдова их писала порядка пяти штук, был указан тиф.

— А о чем писала вдова прошения?
— Вдова и дочери жили также в Ардагане. По тем временам уже не молодая, ей было около 45, ему 47. Две дочери — Мария и Елена. Пенсия им была положена довольно небольшая — в Русской армии не баловали офицеров пенсиями. Порядок был примерно такой: 123 рубля в год от государства, 320 рублей из эмеритальной кассы (накопительная часть) плюс по 30 рублей в год каждой дочери.

Вдова все время подавала прошения об увеличении пенсии, и ей она была увеличена с официальной формулировкой «в изъятие из общего правил», то есть она не имела на это права и пенсию увеличили

из милости. После этого она не перестала писать прошения, но ей отказывали. После смерти семья его переехала сначала в Тифлис, затем в Гродно, и следы их обрываются в 1904 году в Москве.

— Известно ли, чем отметился Ржепецкий, служа в Ардагане? Он участвовал в войне?
— Нет, в войне не участвовал. На самом деле он там служил недолго.

Ржепецкий — совершенно обычный офицер империи, не герой, не богатый.

Не сделавший особой карьеры, хотя и неудачником его назвать нельзя. Таких было большое множество, служивших на границе империи, поскольку там была льготная выслуга и повышенное жалованье. До этого он служил в Туркестане, был награжден тремя орденами, брал Коканд во время среднеазиатских походов, где, по заявлению вдовы, он и простудился, получив «воспаление спинного мозга». Это диагноз официальный, в деле есть медицинское заключение от врача.

— Откуда был призван Ржепецкий?
— Он официально происходит из дворян Волынской области, поляк, но родился в Ревеле (Таллин).

Учился в варшавском пехотном юнкерском училище, потом обычная служба обычного офицера.

— Как образовалось русское кладбище в Ардагане и что с ним стало?
— Мы не можем точно сказать. Мы смогли по мере поисков составить список русских офицеров, похороненных на этом кладбище, это несколько десятков человек. Мы обнародуем этот список, у нас уже есть договоренность об этом с журналом «Старый Цейхгаусс». Там была армянская католическая церковь, точно была и русская церковь.

— Мы знаем, что тело Геймана и других высоких военачальников перевозили в Гюмри, другие города,

у Ржепецкого был не такой высокий статус?
— Он просто умер своей смертью в мирное время. Естественно, похоронен был там же. А транспортировать тело куда-то на родину в те времена стоило огромных денег. Кстати, генерала в мирное время тоже

не отвезли бы, если только за счет семьи.

— На фотографиях видно, что гроб лежал в некоем подземном склепе — это такая традиция тех лет?
— Такие традиции бывали, это не склеп, а скорее свод, который бетонировали. В этом ничего особенного нет.

— То есть там было русское кладбище, и сейчас мы видим, что там ведется строительство?
— Да, но там лежат не только офицеры. На одной фотографии мы видели, что из другого раскопа торчит

чей-то сапог. Когда кладбище было уничтожено, сказать трудно, поскольку Ардаган был захвачен турками

в 1914 году — скорее всего, в этот период… Турки никогда не были заинтересованы хранить память о пребывании там русских.
Я уверен, что они даже не знают, что там когда-то было русское кладбище.

— Выходит, вы совершенно независимо от турок вели это расследование?
— Да, турки проявились только сейчас, в последний момент, когда я начал выкладывать все в социальных сетях. Турки к установлению его личности вообще никакого отношения не имеют, они просто первыми на это среагировали. Они и не могли ничего определить, поскольку документы все находятся в Москве. К нам был запрос от Министерства иностранных дел, и мы на него ответили, когда была установлена личность..

Имя подполковника нам стало известно семь дней назад.

— Но что будет дальше? Какова судьба останков офицера российской армии?
— Вероятно, нашлись потомки Карла Карловича. Человек приходится ему праправнучатым племянником, живет в Москве. Смогут ли они забрать останки Ржепецкого из Турции для перезахоронения в России? Вопрос сложный, но участвовать в его решении они, конечно, могут.

— И еще один важный вопрос - если турки раскопали старое русское кладбище, на этой территории находятся захоронения многих воинов. Как быть в этой ситуации?
— Это должны решать наши дипломаты. Мы на данный момент свою миссию выполнили, -

подытожил Чистяков.

— Сколько человек занималось этой работой с вами?
— Ею занимались главный специалист Владимир Пономарев, ведущий специалист Дмитрий Николаев,

а инициирована работа была директором архива Ириной Гаркушей.

--------------------------------

Павел Котляр - Газета.Ru, 22.05.2017