* * *

Порой часы обманывают нас,
Чтоб нам жилось на свете безмятежней,
Они опять покажут тот же час,
И верится, что час вернулся прежний.

Обманчив дней и лет круговорот:
Опять приходит тот же день недели,
И тот же месяц снова настает -
Как будто он вернулся в самом деле.

Известно нам, что час невозвратим,
Что нет ни дням, ни месяцам возврата.
Но круг календаря и циферблата
Мешает нам понять, что мы летим.

С. Маршак

Есть время природы особого света,
неяркого солнца, нежнейшего зноя.
Оно называется
бабье лето
и в прелести спорит с самою весною.

Уже на лицо осторожно садится
летучая, легкая паутина…
Как звонко поют запоздалые птицы!
Как пышно и грозно пылают куртины!

Давно отгремели могучие ливни,
всё отдано тихой и темною нивой…
Всё чаще от взгляда бываю счастливой,
всё реже и горше бываю ревнивой.

О мудрость щедрейшего бабьего лета,
с отрадой тебя принимаю… И всё же,
любовь моя, где ты, аукнемся, где ты?
А рощи безмолвны, а звезды всё строже…

Вот видишь — проходит пора звездопада,
и, кажется, время навек разлучаться…
…А я лишь теперь понимаю, как надо
любить, и жалеть, и прощать, и прощаться.

Из вереска напиток 
Забыт давным-давно. 
А был он слаще меда, 
Пьянее, чем вино. 

В котлах его варили 
И пили всей семьей 
Малютки-медовары 
В пещерах под землей. 

Пришел король шотландский, 
Безжалостный к врагам, 
Погнал он бедных пиктов 
К скалистым берегам. 

На вересковом поле, 
На поле боевом 
Лежал живой на мертвом 
И мертвый - на живом. 

Лето в стране настало, 
Вереск опять цветет, 
Но некому готовить 
Вересковый мед. 

В своих могилках тесных, 
В горах родной земли 
Малютки-медовары 
Приют себе нашли. 

Король по склону едет 
Над морем на коне, 
А рядом реют чайки 
С дорогой наравне. 

Король глядит угрюмо: 
"Опять в краю моем 
Цветет медвяный вереск, 
А меда мы не пьем!" 

Но вот его вассалы 
Приметили двоих 
Последних медоваров, 
Оставшихся в живых. 

Вышли они из-под камня, 
Щурясь на белый свет,- 
Старый горбатый карлик 
И мальчик пятнадцати лет. 

К берегу моря крутому 
Их привели на допрос, 
Но ни один из пленных 
Слова не произнес. 

Сидел король шотландский, 
Не шевелясь, в седле. 
А маленькие люди 
Стояли на земле. 

Гневно король промолвил: 
"Пытка обоих ждет, 
Если не скажете, черти, 
Как вы готовили мед!" 

Сын и отец молчали, 
Стоя у края скалы. 
Вереск звенел над ними, 
В море катились валы. 

И вдруг голосок раздался: 
"Слушай, шотландский король, 
Поговорить с тобою 
С глазу на глаз позволь! 

Старость боится смерти. 
Жизнь я изменой куплю, 
Выдам заветную тайну!" - 
Карлик сказал королю. 

Голос его воробьиный 
Резко и четко звучал: 
"Тайну давно бы я выдал, 
Если бы сын не мешал! 

Мальчику жизни не жалко, 
Гибель ему нипочем... 
Мне продавать свою совесть 
Совестно будет при нем. 

Пускай его крепко свяжут 
И бросят в пучину вод - 
А я научу шотландцев 
Готовить старинный мед!.." 

Сильный шотландский воин 
Мальчика крепко связал 
И бросил в открытое море 
С прибрежных отвесных скал. 

Волны над ним сомкнулись. 
Замер последний крик... 
И эхом ему ответил 
С обрыва отец-старик: 

"Правду сказал я, шотландцы, 
От сына я ждал беды. 
Не верил я в стойкость юных, 
Не бреющих бороды. 

А мне костер не страшен. 
Пускай со мной умрет 
Моя святая тайна - 
Мой вересковый мед!"

То были капли дождевые, 
Летящие из света в тень. 
По воле случая впервые 
Мы встретились в ненастный день. 

И только радуги в тумане 
Вокруг неярких фонарей 
Поведали тебе заране 
О близости любви моей, 

О том, что лето миновало, 
Что жизнь тревожна и светла, 
И как ты ни жила, но мало, 
Так мало на земле жила. 

Как слёзы, капли дождевые 
Светились на лице твоём, 
А я ещё не знал, какие 
Безумства мы переживём. 

Я голос твой далёкий слышу, 
Друг другу нам нельзя помочь, 
И дождь всю ночь стучит о крышу, 
Как и тогда стучал всю ночь.

Арсений Тарковский