С. Берестов
Ностальгия

Жена купила торт. Просто торт. С какими-то кулинарными изысками, о которых знают экс- студенты, кондитеры конца второго и начала третьего тысячелетий. Моя маленькая дочка с удовольствием уплетала белоснежье взбитых сливок, в которых благодаря опытной руке кулинара, немножко не хватало сахара. Очень сладкие взбитые сливки теряют свою воздушность, волшебность, и после двух-трёх чайных ложечек их уже не хочется класть на сотни маленьких рецепторов, расположенных на человеческом языке. Другое дело, не очень сладкие взбитые сливки! Этот нюанс почувствует только гурман. Пересадите Шумахера на «пятёрку», «семёрку», «девятку» и пусть он выжмет из них всё на трассе «Новокузнецк – Кемерово». Уверяю вас, это будут не просто взбитые сливки. Это будет даже не жалкое подобие сливок. Шумахер просто устанет взбивать…
Да-а-а! Вот это торт! Отправляя на язык ложечку взбитых сливок, с попавшимся кусочком ананаса, запивая это лакомство глотком кофе, я вспомнил вдруг своё детство в родном Кузбассе. А здесь юмор кончается. И начинается даже не патриотизм, нет. Наше детство – это выше патриотизма. Это – щемящая ностальгия, это что-то щенячье, поскуливающее, ищущее бок взрослой, всё знающей про жизнь, матери. Это – яркие картинки, которые с разных сторон и ракурсов мы несколько десятилетий рассматриваем, благодаря своей памяти. Вот там были мы маленькие. Политика, экономика, история семимильными шагами шагали мимо нас, растущих в 60-х, 70-х годах. У мальчишек были «Чижик», «Москва и пука», «Котёл» со свинцовыми битками. По дворам уже начинала умирать русская лапта. У девчонок были «секретики» зарытые в укромный уголок. Стёклышко в песке, под стёклышком – золотинка от конфеты, несколько жёлтых одуванчиков, бусинка, две пуговки… Были «горы-шлёпы» с мячом, весёлые «вышибалы» с пойманными «голками». Были «классики», нарисованные чем угодно, даже кусочком битого кирпича. Девочка, закрыв глаза, вступала в клетку, помеченную цифрой 1: «Мама?» Отвечали: «Мама!» Ещё шаг: Мама? – Мама! Ещё шаг и нога наступает на черту: Мама? – Панама! Ай-ай-ай! Не прошла 6 клеток и начинает следующий игрок.
Моя дочка уплетает торт со взбитыми сливками. Я вдруг поймал себя на мысли, что мы все стремимся создать своим чадушкам всё самое хорошее, самое яркое. И понимаю своих, с копейки на копейку перебивающихся, родителей. Отец с работы шёл через рынок и купил нам с сестрёнкой самодельные, сладкие, сахарные «петушки» по 10 копеек за штуку. Ах, эти 10 копеек! Зажимая в ручонках 10 копеек, мы бежали в кинотеатр на детский сеанс. Или, купив за 9 копеек молочное мороженое, на оставшуюся копейку мы покупали целый коробок спичек и, разобрав выброшенный шофёрами аккумулятор, мы шли на «нашу поляну» и плавили на костре свинец и выливали в крышечках из-под вазелина свинцовые кругленькие битки.
Наши родители покупали нам летом фрукты, часто даже не попробовав их сами. Где-то сэкономив, благодаря профсоюзам, приносили нам путёвки в лагеря, которых было ой, как немало по берегам Томи, Мрас-су, Кондомы... Лагеря, лагеря... Пишу эти слова, умудрённый опытом взрослый мужчина, и понимаю двоякий смысл этого слова -–оборотня. Мы, ребятишки 70-х годов, ещё не знали про «другие» лагеря. Были для нас одни – с пионерским костром в конце сезона. Мы, как откормленные поросятки, приезжали к своим родителям в одинаково маленькие квартирки, хорошо отдохнувшие, весёлые, много раз взвешенные на советских весах. А знаете, ведь те, кто нас взвешивал, вполне серьёзно относились к своей задаче. Если ребёнок терял в весе, они били тревогу и… сатирический фильм «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён» родился не просто так. Это тогда было и смешно, и трогательно. Где сейчас так заботятся о детях? В теннисных академиях? Мол, дорогая Анжела, тебе надо побольше нажимать на курагу, орехи…
Дочурка кушает торт. Взбитые сливки на чайной ложечке отправляются в маленький, красивый ротик. Мы покупаем своим деткам вкусненькое, сладенькое… Мы радуем их игрушками. Мы иногда огорчаемся , что в «Киндер-сюрпризах» всё меньше и меньше живых персонажей; всё какие-то оживлённые печки, холодильнички, компьютерики… Мы удивляемся, что куда-то исчезли с книжных прилавков старые, добрые, русские сказки и порою брюзжим, что «Гарри Потер» везде и всюду. Мы хотим дать нашим детям то, чего были по разным-разным причинам лишены сами. И даём, и покупаем, и радуемся. И… тревожимся. А где игры во дворах? А где шпаги из тальника с капроновыми крышками? А где вертящаяся бутылочка с «кис-брысь-мяу»? А где «глухой телефон» и «цепи – кованы, раскуйте нас»? Да, полноте. Чего тревожиться-то? Наши дети, повзрослев, будут с упоением вспоминать, что вот раньше, просто, с одной «мышкой» в руках, ходили по лабиринтам, стреляли монстров. На «сотики» скачивали прикольные мелодии. Катались на скейт и сноубордах. На допотопных роликах бегали по тротуарам… Наши дети своим чадушкам будут готовы отдать всё самое лучшее. Будут копить на электронной карточке доходы, чтобы в кредит отправить ребёнка в виртуальный детский лагерь на Марсе, будут искать в прайс – листе трёхмерные электронные шахматы…
А дедушка, купив торт со взбитыми сливками в маленьком магазинчике – музее, придёт в гости к внучке радостный, взволнованный. И внучка, подученная мамой, скажет: «Дед, сорок восемь, половинку просим». Дед разулыбается, вспомнит кусок хлеба с вареньем, вспомнит общий двор, где сидят десять таких же, как он, пацанов, вспомнит свой крик: «Сорок один, ем один», но любимой внучке он этого не скажет. Любимой внучке он отрежет самый сказочный кусочек торта и будет улыбаться до слёз, глядя, как она размажет по уголкам губ
взбитые – превзбитые сливки…
С.Берестов
г.Мыски