Ни для кого не секрет, что стихи о войне могут быть самыми разные. Есть стихи-лозунги, а есть такие стихи, которые достигают самого сокровенного. Это те стихи, от которых в сердце остается ноющая рана. Как от самой войны.

Такие стихи, обычно, пишут люди, которых война безжалостно схватила в свои безжалостные руки и пропустила через кровавые жернова. Этот пост начинается со стихов Юлии Друниной. Девочка-солдат, которая попала на фронт в семнадцать лет, была в окружение, много раз ранена. Её война пощадила так, как может пощадить война. Потому, что с войны никто не возвращается. Одни остаются на её разоренных и сгоревших полях. Другие, те кто выжил, меняются навсегда. Это совсем другие люди. Наивные и чистые, мальчики и девочки, живые и мертвые – всё они остаются там. Возвращаются только солдаты обожженные войной.    

Юлия Друнина

***

Я только раз видала рукопашный.
Раз — наяву. И тысячу раз — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

 

СОЛДАТСКИЕ БУДНИ

Только что пришла с передовой
Мокрая, замерзшая и злая,
А в землянке нету никого,
И, конечно, печка затухает.

Так устала — руки не поднять,
Не до дров, — согреюсь под шинелью.
Прилегла, но слышу, что опять
По окопам нашим бьют шрапнелью.

Из землянки выбегаю в ночь,
А навстречу мне рванулось пламя.
Мне навстречу — те, кому помочь
Я должна спокойными руками.

И за то, что снова до утра
Смерь ползти со мною будет рядом,
Мимоходом:»Молодец, сестра!» —
Крикнут мне товарищи в награду.

Да еще сияющий комбат
Руки мне протянет после боя:
— Старшина, родная! Как я рад,
Что опять осталась ты живою!

 

КОМБАТ

Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули —
Всегда стрелял без промаха комбат.

Упали парни, ткнувшись в землю грудью.
А он, шатаясь, побежал вперед.
За этих двух его лишь тот осудит,
Кто никогда не шел на пулемет.

Потом в землянке полкового штаба,
Бумаги молча взяв у старшины,
Писал комбат двум бедным русским бабам,
Что… смертью храбрых пали их сыны.

И сотни раз письмо читала людям
В глухой деревне плачущая мать.
За эту ложь комбата кто осудит?
Никто его не смеет осуждать!

****

Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.

Мама!
Мама!
Я дошла до цели…
Но в степи, на волжском берегу,
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.

 

Константин Симонов

ТЫ ПОМНИШЬ АЛЁША

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.

 

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.

«Мы вас подождем!» — говорили нам пажити.
«Мы вас подождем!» — говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.

Анна Ахматова

****
Важно с девочками простились,
На ходу целовали мать,
Во все новое нарядились,
Как в солдатики шли играть.
Ни плохих, ни хороших, ни средних…
Все они по своим местам,
Где ни первых нет, ни последних…
Все они опочили там.

 

 

Семён Гудзенко

ПЕРЕД АТАКОЙ

Когда на смерть идут — поют,
а перед этим
можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв —
и умирает друг.
И значит — смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним
идет охота.
Будь проклят
сорок первый год —
ты, вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв —
и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже
не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был короткий.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей
я кровь чужую.

Михаил Исаковский

ВРАГИ СОЖГЛИ РОДНУЮ ХАТУ

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?

Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог,
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.

Стоит солдат — и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,
Героя — мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол,-
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел…»

Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только теплый летний ветер
Траву могильную качал.

Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой.

«Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.

Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам…»
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.

Он пил — солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
«Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил…»

Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.

Дмитрий Сухарев

ВСПОМНИТЕ РЕБЯТА

Вспомните, ребята, поколение людей
В кепках довоенного покроя.
Нас они любили,
За руку водили,
С ними мы скандалили порою.

И когда над ними грянул смертный гром,
Нам судьба иное начертала -
Нам, непризывному,
Нам, неприписному
Воинству окрестного квартала.

Сирые метели след позамели,
Все календари пооблетели,
Годы нашей жизни как составы пролетели -
Как же мы давно осиротели!

Вспомните, ребята,
Вспомните, ребята,-
Разве это выразить словами,
Как они стояли
У военкомата
С бритыми навечно головами.

Вспомним их сегодня всех до одного,
Вымостивших страшную дорогу.
Скоро, кроме нас, уже не будет никого,
Кто вместе с ними слышал первую тревогу.

И когда над ними грянул смертный гром,
Трубами районного оркестра,
Мы глотали звуки
Ярости и муки,
Чтоб хотя бы музыка воскресла.

Вспомните, ребята,
Вспомните, ребята,-
Это только мы видали с вами,
Как они шагали
От военкомата
С бритыми навечно головами.

Стихи очень жесткие и даже страшные. Такие же страшные, как сама война. Столько в них боли и горя.  Потому, что война – это смерть, кровь и грязь. И ещё живые люди в этом аду. А потом их нет. И смерть всегда отвратительна. Пусть они покоятся с миром.

Бери шинель, пошли домой

Булат Окуджава

А мы с тобой, брат, из пехоты,
А летом лучше, чем зимой.
С войной покончили мы счёты,
Бери шинель, пошли домой!

Война нас гнула и косила,
Пришёл конец и ей самой.
Четыре года мать без сына,
Бери шинель, пошли домой!

К золе и к пеплу наших улиц
Опять, опять, товарищ мой,
Скворцы пропавшие вернулись,
Бери шинель, пошли домой!

А ты с закрытыми очами
Спишь под фанерною звездой.
Вставай, вставай, однополчанин,
Бери шинель пошли домой!

Что я скажу твоим домашним,
Как встану я перед вдовой?
Неужто клясться днем вчерашним,
Бери шинель пошли домой!

Мы все — войны шальные дети,
И генерал, и рядовой.
Опять весна на белом свете,
Бери шинель, пошли домой!

ТЫ ДОЛЖНА…

Юлия Друнина

Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть «Не смей!»
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
«Сестрица!»
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит…

МОЕ ПОКОЛЕНИЕ
Семен Гудзенко

 

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

Расцвели и опали… Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.

У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя —
только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордится сыны.

Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,-
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.

Кто вернется — долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье — нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.

Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,-
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.

…Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.

А когда мы вернемся,- а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы,-
пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.

Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем —
все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя.

 

ПОБЕДИТЕЛЯМ
Анна Ахматова
Сзади Нарвские были ворота,
Впереди была только смерть…
Так советская шла пехота
Прямо в желтые жерла «Берт».
Вот о вас и напишут книжки:
«Жизнь свою за други своя»,
Незатейливые парнишки —
Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки,—
Внуки, братики, сыновья!

И. Забуга

Ни звуков оркестра, ни слез, ни речей.
В молчанье окрестность. Хоронят парней.
В солдатской могиле — десятки мужчин:
Лишенные силы, лежат как один.
Устало лопаты мелькают вдали,
Как будто солдаты жалеют земли.
И вдруг: «Подождите!» — подвозчика крик…
Глядят на убитых — застыли на миг.
Вдоль борта на бричке, средь павших вчера,
Раскинув косички, лежит медсестра.
Глядят виновато, не зная, как быть:
В могилу к солдатам иль рядом долбить?
На лицах смятенье: нелегок их труд!
К какому решенью солдаты придут?
Дымят самокрутки, мрачнеет заря,
И сосны в округе в молчанье не зря…
Январская стужа: земля — что гранит.
Нелепая служба — солдат хоронить!
Минуя воронки, телеги скрипят,
И вот в стороне уж кирками стучат.

Ю.Воронов

В блокадных днях мы так и не узнали…
В блокадных днях
Мы так и не узнали:
Меж юностью и детством
Где черта?
Нам в сорок третьем
Выдали медали,
И только в сорок пятом —
Паспорта.
И в этом нет беды…
Но взрослым людям,
Уже прожившим многие года,
Вдруг страшно оттого,
Что мы не будем
Ни старше, ни взрослее,
Чем тогда…

 

О СЕБЕ
Петр Сидоров

Я до Варшавы
Шел с пехотой,
Оглох от танковых атак.
Ел, все, что было…
И с охотой –
Курил лесной эрзац-табак.

«Колун» варил
В консервной банке,
Окопы рыл среди болот.
На животе сушил портянки
И «продавал цыганский пот».

И пулеметной
Жесткой плетью
В боях исхлестан до костей,
Я бился насмерть
С черной смертью,
Но не поддался даже ей.

Стоял, как трактор на ремонте,
С немецкой пулею в бедре…
И, как положено на фронте –
Тельняшку жарил на костре.
И сам «Максима» первый номер –
Косил непрошенных гостей.
Но в День Победы
Чуть не помер
В объятиях радостных друзей.

Пришел домой…
Но не крылечка,
Не материнских теплых рук…
Холодная чернела печка,
Ржавел заброшенный утюг.

И слезы жгли
Похлеще водки,
Я наземь бросил костыли,
Снял полинялую пилотку,
В кисет насыпал горсть земли.

Евгений Иванов

Когда последний взрыв раздался,
Не умерла война во мне:
Я долго, долго оставался
Солдатом в мирной тишине.
Глядел на нивы и опушки,
Но лезли мысли прежних дней:
Как лучше здесь поставить пушки,
Где вырыть линию траншей.
У каждой речки мимоходом
Глаза, как требовал устав,
Искали «скрытые подходы»
И «ось» десантных переправ.
Боями бредил в сновидениях,
Порой все ночи напролет,
То отдавал распоряжения,
А то командовал: «Вперед!»
Жене, что в бок меня толкала:
«Да не шуми, проснись, чудак»,
Хрипел тревожно и устало:
«А ты сюда попала как?»
Когда последний взрыв раздался,
Не умерла война во мне:
Я долго, долго оставался
Солдатом в мирной тишине.

Булат Окуджава

Ах война, что ж ты сделала подлая:
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры,
На пороге едва помаячили
И ушли за солдатом — солдат…
До свидания мальчики! Мальчики,
Постарайтесь вернуться назад
Нет, не прячьтесь, вы будьте высокими
Не жалейте ни пуль, ни гранат,
И себя не щадите вы, и все-таки
Постарайтесь вернуться назад.
Ах война, что ж ты подлая сделала:
Вместо свадеб — разлуки и дым.
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестренкам своим.
Сапоги — ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки,
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идете войной наугад…
До свидания, девочки! Девочки,
Постарайтесь вернуться назад.

По материалам svistanet.com

Великолепное стих-е!!!Спасибо, Альбина....  

Татьяна, спасибо!

Все эти стихи пронзительные.  Тема такая...

https://www.youtube.com/watch?v=5je4uRmLOMs

Нас не нужно жалеть-Семен Гудзенко... 

https://www.youtube.com/watch?v=0qKt6npUjdE

Альбина, чудесный пост. Еще одно огромное спасибо за СТИХИ!!  

На всю оставшуюся жизнь....  

https://www.youtube.com/watch?v=EwMna0eDdvw

Такие вот стихи недавно прочитала....  

Машковцев Владлен Иванович



Войну, как в небыль, унесло, 
в сирени мирной тонет улочка. 
Но, как и прежде, за село 
выходит в белом Дарья-дурочка. 
Вселилась в женщину беда, 
живет в ней каменными стонами. 
Она с ума сошла, когда 
пришла на мужа похоронная. 
Вздыхали деды, говоря 
о смерти и солдатской удали. 
А он вернулся... Писаря, 
должно быть, в штабе поднапутали. 
Но почему так? Почему? 
Ужели горя было мало? 
Жена не бросилась к нему, 
солдата Дарья не узнала. 
Она в безвыходном бреду 
его не признавала мужем: 
— Уйди, солдат! Я мужа жду! 
И мне чужой мужик не нужен! 
А он прошел  так много стран, 
порастерял в походах силу. 
От горя горького, от ран 
солдат, как в дот, ушел в могилу. 
Войну, как в небыль, унесло, 
на бруствере бунтует жимолость. 
Но, как и прежде, за село 
выходит Дарья-одержимая. 
Вот люди с поля, газик мчит... 
Она — как трепетная птица. 
Застыла Дарья и молчит, 
надрывно вглядываясь в лица. 
Хохочет и рыдает гром 
в круговороте жизни вечном. 
Она под солнцем и дождем 
ждет мужа в платье подвенечном

Юрий, спасибо!

Красивая песня. И от меня, Юрий, спасибо!

Спасибо! В варианте И. Кобзона не исполняется 4-тый куплет "В огне сражений вместе мы горели...".

Есть только ремейки, тоже в варианте 3 куплетов.