BlondinkaТак о чем же плачет скрипка?.....
Так о чем же плачет скрипка?.....
Грустна,очень грустна последняя осенняя мелодия...Из всех музыкальных инструментов только скрипка способна передать всю печаль и тоску по ушедшему теплу лета и золоту осени...
Скрипка поет пронзительно и нежно и, кажется, пробирается до самых отдаленных уголков Души. И вместе со скрипкой поют человеческие сердца…
МОЯ ДУША НА КОНЧИКЕ СМЫЧКА....
ЖИВЁТ...ПОЁТ...СМЕЁТСЯ И РЫДАЕТ....
МЕНЯ ПОЙМЁТ ЛИШЬ ТОТ, КТО ЧУВСТВА ЗНАЕТ...
ЛЮБОВЬ...РАЗЛУКУ...ВЗЛЁТ ПОД ОБЛАКА....
СМЫЧОК ПАРИТ...И СТРУНЫ СКРИПКИ ПЛАЧУТ...
И ПАЛЬЦЫ НЕЖНО ОБНИМАЮТ ТРОСТЬ...
ПОРОЙ СЛОВА - ПОЧТИ НИЧТО НЕ ЗНАЧАТ...
А МУЗЫКОЙ -МЫ ЧУВСТВУЕМ ЛЮБОВЬ..
ИГРАЕТ МУЗЫКАНТ О ДНЯХ РАЗЛУКИ...
И СТОНУТ СТРУНЫ,РАНЕНОЙ ДУШОЙ..
И КАК В НАДЕЖДЕ ВСКИНУТЫЕ РУКИ ..
ВВЫСЬ МУЗЫКА УНОСИТ ТВОЙ ПОКОЙ... …
МОЯ ДУША...ПОЁТ СОЗВУЧНО СКРИПКЕ...
ЖИВЁТ, РЫДАЕТ И СМЕЁТСЯ ВНОВЬ...
СМЫЧОК ВСЕСИЛЕН, ХОТЬ НА ВИД И ХЛИПКИЙ
НА КОНЧИКЕ СМЫЧКА - МОЯ ЛЮБОВЬ.
Королева оркестра - скрипка - самый распространенный струнный смычковый инструмент. «Она в музыке является столь же необходимым инструментом, как в человеческом бытии хлеб насущный», говорили о ней музыканты еще в XVII веке.
Говорят, что скрипка поет. И правда, звучание ее похоже на трепетный человеческий голос. Но она умеет не только петь. Есть много различных способов, так называемых штрихов, которые применяют при игре на скрипке. Можно играть не на одной, а на двух соседних струнах сразу. Тогда звучат две мелодии.
Невозможно представить сегодня европейскую музыку без струнных смычковых инструментов. Скрипки, альты, виолончели и контрабасы являются основой симфонического оркестра. Они же образуют и струнный оркестр. А любимое занятие музыкантов собраться тёплой компанией - 2 скрипача, альтист и виолончелист - и поиграть для души привело к образованию в европейской культуре струнного квартета.
Для всех этих инструментов, квартетов и оркестров написано много прекраснейшей музыки. Особенно для скрипки –любимого в 17-19 веках инструмента. Элегантная красавица скрипка с её чистым, нежным, волшебно-певучим, проникающим в душу звуком и безграничными техническими возможностями по праву заняла в Европе трон королевы музыки. Ей отдали свои сердца слушатели, с ней бескорыстно связали свою судьбу тысячи скрипачей. Все великие композиторы Европы писали произведения для её величества скрипки - Бах, Вивальди, Корелли, Моцарт, Бетховен, Григ, Чайковский, Барток, Шостакович, Прокофьев, Шнитке... Но непревзойдёнными являются произведения гениального скрипача и композитора, великого романтика Никколо Паганини.
Что было бы, если бы в Европе не было струнных смычковых инструментов? Облик европейской музыки был бы совсем иным.
Историей скрипки не могли не заняться учёные. И выяснилось, что её судьба не просто интересна, но загадочна, сложна и запутанна. Классический тип инструмента возник на рубеже 16-17 веков одновременно в Италии и Франции. Но первое, на что обратили внимание дотошные исследователи, это то, что цивилизациям Средиземноморья в древности струнные смычковые не известны.
Таким образом, всеобщая любимица не могла похвастаться солидной многовековой родословной. Она оказалась неприлично молода, и вся её биография вместе с летописью всего рода европейских струнных смычковых инструментов едва-едва потянула на тысячу лет.
Это же не сравнить с пятитысячелетней историей арфы! Да к тому же в отличие от многих других уважаемых и ценимых инструментов скрипка не имела никаких связей с миром богов, не могла объяснить свое появление на грешной земле их действиями или желаниями.
Куда ей было до той же флейты, на которой ещё во времена Древней Греции любил поигрывать один из великих богов древнегреческого пантеона - козлоногий Пан.
Первые предки скрипки появились в Европе только в 10 веке н.э. Это были фидель и ребек. Они ещё совсем не походили на элегантную скрипку, эти коротенькие толстячки с толстой шейкой и пузатеньким корпусом. Фидель был грушевидной, лопатоообразной или овальной формы, длиной около 50 см. Ребек был похож на него своим грушевидным корпусом, так что его иногда тоже называли фиделем. Они имели от 2 до 5 струн.
От ребека произошёл пошет, который получил своё название от того, что учителя танцев носили его в кармане (по-французски Pochette – карман). Ведь он был такой маленький, всего 20-35 см, но имел громкий, резкий звук. Играли на нём, оперев инструмент в плечо, это было очень удобно - можно было одновременно показывать танцевальные фигуры ученикам из благородных аристократических семей.
Фидель и ребек – это европейские дедушки скрипки. Всевозможные их модификации к концу 15 века породили виолу, которая также отличалась огромным разнообразием форм и размеров.
В скрипке соединились форма виолы, размеры фиделя и ребека и резкий звук пошета. Аристократам она казалась простоватой, если не сказать вульгарной. Она звучала в среде простых горожан, ремесленников и крестьян. Но начиная с 17 века скрипка стала соперничать с виолой. И в конечном итоге в 18 веке, когда в городах Европы у молодой буржуазии стали популярны концерты в больших залах, скрипка полностью и бесповоротно вытеснила из европейской культуры салонную виолу.
Презренная простушка завоёвывает аристократический мир... Этот сюжет, только с другими персонажами, двумя веками позже описал Бернард Шоу в своем “Пигмалионе”. И конечно, в истории возвышения скрипки не обошлось без своего Пигмалиона, в роли которого на сей раз выступал Национальный Гений итальянского народа. Это - великие мастера Страдивари, Гварнери, Амати, которые создали классическую конструкцию скрипки и прямой смычок, с жёстким креплением волоса, который держат ладонью вниз, что дало невиданную свободу виртуозности.
Они умножили силу и полётность её звука, но убрали его резковатость, скрипучесть ( не зря славяне назвали её скрипкой), превратив его в идеал неземной, волшебной красоты. Это и гениальные композиторы - скрипачи Корелли и Вивальди, написавшие для скрипки прекрасную нестареющую музыку, с каждым веком становящуюся всё прекрасней и современней. Последним, кто поставил в этой истории точку, вернее, большой восклицательный знак, был великий Паганини.
samonodin Караул!!! Держите ее а то снова исчезнет на месяцы! 
О чем плачет скрипка? А скрипка плачет о быстрорастворимой Блондинистой Блондинке, пропадающей неизвестно где!
Но народная, скрипящая и гудящая скрипка не сдавала позиций и, нисколько не комплексуя на фоне достоинств возвысившейся аристократической родственницы, сопровождала жизнь европейского простонародья на правах всеобщей любимицы.
Делали её простые деревенские мастера. В ход шли сподручные материалы, для корпуса мог сгодиться и старый деревянный башмак. На таких “башмачных скрипках” вплоть до середины ХХ века играли народные музыканты северной Европы свои весёлые танцевальные мелодии.
Казалось бы, история скрипки в Европе была восстановлена. Но учёные любят доводить всё до конца. Им хотелось всё-таки докопаться до самых-самых первых её предков. Они установили, что ребаб, от которого произошёл европейский ребек, распространён почти везде – на Ближнем и Среднем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии, Северной Африке. Кроме него на Востоке есть ещё близкие ему смычковые инструменты: это - гиджак у таджиков, уйгуров, узбеков, туркмен, каракалпаков, афганцев, это - кеманча у азербайджанцев, армян, грузин и дагестанских народов, у казахов - кобыз. Нашлись родственники ребабу и у славян: это гудок, на котором когда-то играли исчезнувшие русские скоморохи, и масса оставшихся в живых его сородичей - годулка у болгар, генсле у поляков, скрыпка у гуцулов.
Казахи помнят,что создателем кобыза является первый шаман Коркут. Однажды когда Коркут, устав, заснул, Смерть, приняв облик змеи, ужалила его. Но он не умер совсем, а ни живой, ни мертвый стал Владыкой Нижних вод, и помогает всем шаманам делать добро людям. Кобыз же охраняет природу, животных и людей от смерти. Он носитель бессмертия и вечной жизни.
samonodin пишет:
Привет, Сам! Рада ... очень рада видеть тебя...!!!
Не такая уж я и быстрорастворимая.... 
))
Скрипки делали во многих странах Европы, но лучшие скрипичные мастера жили в Италии, городе Кремоне. Скрипки, сделанные кремонскими мастерами XVI-XVIII веков Амати, Гварнери, Страдивари, до сих пор считаются непревзойденными. Свято хранили итальянцы секреты своего мастерства. Они умели делать звук своих скрипок особенно певучим и нежным, похожим на человеческий голос. Знаменитых итальянских скрипок до нашего времени сохранилось не так уж много, и все они - на строгом учете. Играют на них лучшие музыканты мира.
В возрасте 60 лет, когда большинство людей уже уходят на заслуженный отдых, АнтониоСтрадивари ( ученик Амати) разработал новую модель скрипки, которая и принесла ему бессмертную славу. С этого времени у Страдивари начался «золотой период»: он создал лучшие по концертным качествам инструменты и получил прозвище «супер-Страдивари». Летящий неземной звук его творений до сих пор никто не воспроизвел...
Созданные им скрипки звучали так необыкновенно, что это тут же породило множество слухов: поговаривали, что старик продал душу дьяволу! Ведь обычный человек, пусть даже обладающий золотыми руками, не может заставить кусок дерева издавать звуки, подобные пению ангелов. Некоторые люди всерьез утверждали, что дерево, из которого сделаны несколько самых известных скрипок, - это обломки Ноева ковчега.
Современные ученые просто констатируют факт: мастеру удалось придать своим скрипкам, альтам и виолончелям богатейший тембр, более высокий тон, чем у того же Амати, а также усилить звук.
О жизни великого мастера сохранилось не так много сведений, ведь поначалу он был малоинтересен летописцам - Страдивари ничем не выделялся среди других кремонских мастеров. Да и человек он был замкнутый.Известно , что он был дважды женат. Первая жена Франческа и пятеро детей умерли во время чумы. Вторая жена - Мария родила ему еще 5 детей , двое из которых , Франческо и Обомоне . тоже стали скрипичными мастерами , но отца не смогли не только превзойти , но и поворить.
Лишь потом, когда он прославился как «супер-Страдивари», его жизнь стала обрастать легендами. Но известно совершенно точно: гений был невероятным трудоголиком. Он изготавливал инструменты вплоть до самой смерти в 93 года.
Считается, что всего Антонио Страдивари создал около 1100 инструментов, включая скрипки. Маэстро был поразительно продуктивен: он выпускал по 25 скрипок в год.
Для сравнения: современный активно работающий мастер, изготавливающий скрипки вручную, выпускает ежегодно всего 3-4 инструмента. Но дошли до наших дней только 630 или 650 инструментов великого мастера, точное число неизвестно. Большинство из них - скрипки.
Современные скрипки создаются при помощи самых передовых технологий и достижений физики — а звук все равно не тот! Триста лет ведутся споры о таинственном «секрете Страдивари», и каждый раз ученые выдвигают все более и более фантастические версии.
По одной из теорий, ноу-хау Страдивари в том, что он владел неким магическим секретом лака для скрипок, который придавал его изделиям особенное звучание. Рассказывали, что эту тайну мастер узнал в одной из аптек и усовершенствовал рецепт, добавив в лак крылышки насекомых и пыль с пола собственной мастерской.
Еще одно предание гласит, что кремонский мастер готовил свои смеси из смол деревьев, росших в те времена в тирольских лесах и вскоре начисто вырубленных. Впрочем, ученые выяснили, что лак, используемый Страдивари, ничем не отличался от того, что использовали в ту эпоху мебельщики.
Многие же скрипки вообще были покрыты заново лаком при реставрации в XIX веке. Нашелся даже безумец, решившийся на святотатственный эксперимент - полностью смыть лак с одной из скрипок Страдивари. И что же? Скрипка не стала звучать хуже.
Некоторые ученые предполагают, что Страдивари использовал высокогорные ели, росшие при необычно холодной погоде. Дерево имело повышенную плотность, что, по мнению исследователей, и придало отличительное звучание его инструментам. Другие считают, что секрет Страдивари - в форме инструмента.
Говорят, все дело в том, что никто из мастеров не вкладывал в свою работу столько труда и души, сколько Страдивари. Ореол тайны придает изделиям кремонского мастера дополнительное очарование.
Инструменты Страдивари сродни хорошему вину: чем больше им лет, тем они лучше.
Стоимость каждого инструмента варьируется от 500 тысяч до пяти миллионов евро, хотя по общему счету шедевры бесценны.
Все скрипки имеют имя, стоят на специальном учете и оберегаются как зеница ока. Но это не мешает грабителям красть их с завидной регулярностью. Самая таинственная история связана со скрипкой под названием «Кошанский».
До революции в России блистал скрипач-виртуоз по фамилии Кошанский. Критики сравнивали его с самим Паганини — настолько безупречной и талантливой была его игра. Это признали и за рубежом: исполнителю рукоплескала и вся Европа.
Однажды после концерта в примерку Кошанского пожаловали жандармы и важный генерал. Тоном, не терпевшим возражений, генерал предложил Кошанскому пожаловать за ним. Пришлось подчиниться.
Экипаж прибыл в зимний дворец, и Кошанского препроводили в большую залу, где восседали члены царской семьи. Сам Николай II попросил музыканта сыграть для его домочадцев. Кошанский достал из футляра скрипку и смычок и ударил по струнам. Когда он закончил, на минуту воцарилась тишина, затем вся императорская семья поднялась, и начала стоя рукоплескать артисту.
Николай II протянул маэстро странный футляр со словами: «Это скрипка Антонио Страдивари. Вы достойны того, чтобы играть на ней». Кошанский мечтал об этом всю жизнь, но вслух сказал: «Такой подарок — слишком большая честь для меня».
Царь холодно заметил: «Это не подарок. Мы даем вам скрипку на время, чтобы вы могли прославлять по всему миру русскую скрипичную школу». Кошанский смутился, но от такого предложения грех было отказываться.
Революция застала скрипача за границей. На родину он решил не возвращаться, а после гибели царской семьи посчитал скрипку Страдивари своей собственностью. Однако инструмент принадлежал не ему, а России. Судьба жестоко отомстила Кошанскому: он умер в нищете и забвении, и даже вырученные за скрипку деньги не спасли его.
Скрипка, получившая название «Кошанский», многократно переходила из рук в руки. Её похищали пять раз. Самая громкая кража случилась, когда скрипкой владел музыкант по имени Пьер Амойал. Он, на столько дорожил своим сокровищем, что заказал для неё бронированный футляр. Но это грабителей не остановило.
Когда после концертов Амойал возвращался из Италии в Швейцарию, его «порше» угнали вместе с бесценной реликвией.
С тех пор о «Кошанском» ничего не слышно. Возможно, скрипка уже сменила не одного хозяина.
История музыки знает имена прославленных скрипачей. Легендами окружено имя гениального Паганини. Его обвиняли в колдовстве, потому что в те времена, когда он жил (в 1-й половине XIX века), не верилось, что обыкновенный человек сам,без помощи волшебной силы, может так великолепно играть на скрипке.
Известный польский критик М. Мохнацкий писал, что оценивать Паганини только как инструменталиста — это не охватывать необыкновенное явление в целом: «Скрипка в руках Паганини — орудие психики, инструмент души». Это — его индивидуальность, его своеобразие, открытие нового пути в инструментальном искусстве.
Об итальянском скрипаче-виртуозе, жившем двести с лишним лет назад, наслышаны даже те, кто ни разу не бывал на концертах классической музыки. Никколо Паганини играл так, что его завистливые современники поговаривали о договоре, заключенном с самим дьяволом, и о том, что вместо струн на его скрипке натянуты кишки замученной им женщины.
Кроме любви к музыке, у Паганини были еще две страсти — карточная игра и женщины. Если от первой Никколо, признававшийся, что мог проиграть все, сумел избавиться, то любовь к женщинам пронес через всю жизнь. С возрастом внешность Паганини менялась к худшему, и из прекрасного ребенка он превратился в худого нескладного мужчину, страдающего синдромом Марфана. Тем не менее свою любовь дарили музыканту прекраснейшие дамы, в том числе и коронованные особы.
Самой сильной страстью в его жизни была сестра Наполеона. Элиза Бонапарт тогда только вступила во владение маленьким герцогством Лукка, подаренным ей французским императором, и, безумно скучая по блестящему двору, оставленному в Париже, желала завести нечто подобное в Италии. С практичностью, достойной семейства Бонапарт, принцесса Элиза в короткий срок собрала придворный оркестр и пригласила на должность капельмейстера-дирижера «первую скрипку Республики Лукка» Паганини. Одновременно Никколо должен был обучать игре принца Феличе Бачокки, мужа Элизы, — тот обожал скрипку, и, по меткому замечанию Наполеона, это была «самая чудная из причуд принца».
А вскоре, открыв безграничные возможности Никколо как непревзойденного композитора и желая блеснуть в глазах придворной публики, Элиза попросила Паганини приготовить для нее на очередном концерте сюрприз — «маленькую музыкальную шутку с намеком на наши отношения». И Паганини сочинил знаменитый «Любовный дуэт» для двух струн — ми и ля, имитирующий диалог гитары и скрипки. Новинка была принята с восторгом, и августейшая покровительница уже не просила, а требовала: очередную миниатюру маэстро сыграет на одной струне!
Идея понравилась Никколо, и спустя неделю на придворном концерте прозвучала Военная соната «Наполеон» для струны соль... Успех превзошел все ожидания и еще больше подогрел фантазию Паганини — мелодии одна красивее другой просто выпархивали из-под чутких пальцев композитора чуть ли не каждый день. Но апофеозом непростых отношений принцессы Элизы и ее придворного музыканта стали «24 каприса», написанные на одном дыхании! Это уникальное сочинение — вершина творческого наследия Паганини.
Романтический плен мог продолжаться и дальше, но придворная жизнь изрядно тяготила Никколо да и наскучила ему. Он жаждал свободы действий. Последнее объяснение с коронованной любовницей произошло в 1808 году: «Я хочу сохранить свою индивидуальность, и никто не смеет упрекать меня в этом». Элизе ничего не оставалось, как мирно расстаться с Никколо...
В середине 1815 года, когда Паганини находился на пике творчества, началось его триумфальное шествие по Европе. В лондонском Ковент-Гардене, венском Хофбурге, парижской «Гранд-опера» аристократическая элита взрывалась овациями, приветствуя «сенсацию мира», а модные салоны спешили заключить в свои объятия «самого зрелищного и самого необыкновенного виртуоза»!
Газеты захлебывались от восторга, описывая выступления генуэзского кудесника, которые Паганини превратил в настоящее шоу. Все было им продумано буквально до мелочей: от репертуара, куда входили исключительно собственные блистательные импровизации и миниатюры, до каскада эффектных трюков с лопнувшей струной и коронного «привета с деревенской фермы» — непревзойденной имитации крика осла, петуха, курицы, пения канарейки и даже собачьего лая. Игру маэстро имели возможность оценить Бальзак, Гейне, Мюссе, Шуберт, Лист. А Россини, автор «Севильского цирюльника», оставил потомкам следующее шутливое признание: «В своей жизни мне пришлось плакать трижды — когда провалилась постановка моей оперы, когда на пикнике в реку упала жареная индейка и когда я услышал игру Паганини».
Устав от любовных похождений, Никколо Паганини впервые женился (это был гражданский брак), когда его возраст перевалил за сорок. Долгожданного ребенка — сына Ахилла — маэстро подарила Антония Бьянки, начинающая певица «Феникса». Привлекательная внешность и живой темперамент Антонии произвели на пылкого Никколо неотразимое впечатление, и он взял ее на гастроли. Но неожиданно Бьянки сообщила Никколо о своем интересном положении... Страсть к гражданской жене потухла так же быстро, как и зажглась. Однако родившийся малыш завладел всем сердцем скрипача.
В 1837 году Никколо Паганини еще давал концерты в Турине, но в следующем его здоровье резко ухудшилось — чахотка, бич XIX века. В 1839 году по предписанию врачей Паганини поселился в Марселе.
Последние месяцы жизни Паганини провел в Ницце. В письмах к друзьям он жаловался: «Грудной кашель, который мучает меня, очень огорчает, но я держусь больше, чем могу…».
И все же, прежде чем умереть, он еще раз играл на скрипке... Однажды вечером, на закате, он сидел у окна в своей спальне. Заходящее солнце озарило облака золотыми отблесками, множество птиц щебетало на деревьях. Нарядные молодые люди и женщины прогуливались по бульвару. Понаблюдав некоторое время за оживленной публикой, Паганини перевел взгляд на портрет лорда Байрона, висевший у его кровати. Он воспламенился и, думая о великом поэте, его гениальности, славе и несчастьях, стал сочинять прекрасную музыкальную поэму. Музыкант едва закончил последнюю мелодическую фразу удивительной драмы, как вдруг смычок замер в его леденеющих пальцах... Этот последний всплеск вдохновения уничтожил его мозг.
Неописуемые мучения пережил Паганини в последние дни жизни, с 15 по 27 мая, — он был прикован к постели.
Паганини обладал великолепной коллекцией скрипок Страдивари, Гварнери, Амати, из которых свою самую любимую скрипку работы Гварнери завещал родному городу, не желая чтобы кто -нибудь другой на ней играл.
В завещании было написано: «Запрещаю какие бы то ни было пышные похороны. Не желаю, чтобы артисты исполняли реквием по мне. Пусть будет исполнено сто месс. Дарю мою скрипку Генуе, чтобы она вечно хранилась там. Отдаю мою душу великой милости моего Творца».
Скрипка Паганини до сих пор хранится в музее Генуи под именем " Вдова Паганини "
Паганини
И брызнет кровь с горячих струн,
сорвутся каплями бемоли
на снег вчерашних партитур,
впитавших свежесть новой боли……
Пять сотен вольт по проводам…
Дрожат в смычке седины ведьмы —
(не конский волос жжёт металл
и пилит стёршиеся нервы).
Разряд — сквозь пальцы — океан
бурлит неистовством симфоний —
душа заходится от ран
в предсмертном, вымученном стоне……
От напряженья не разжать
зубов, выдёргивая звуки
из сердца…… Хочется кричать,
но крик проходит через руки,
стихая в судороге струн…
И хлещет кровь: последним всплеском
забилась Музыка…… Как вдруг
судьба натянутою леской
невидимо оборвалась
под дикий шквал аплодисментов…
Лишь тишина глядит на нас
сквозь прорезь неба с того света…
И Ветер…… Ветер до утра,
тоскуя в узких переулках,
припомнив перечень утрат,
стучит в окошко зло и гулко,
как нежеланный почтальон —
звонарь, не справившийся с тризной,
чей колокольный перезвон,
на зло всему, взывает к жизни…
Он лихорадит и трясёт
дождями пасмурную осень……
Он заклинает небосвод
вернуть нам Музыку…… он просит……
И не дождавшись от Небес
ответа, реет на просторе,
с бемолем путая диез,
терзает траурное море
каскадом радужных тонов,
порывом дерзкого мажора,
вскипая пеной лепестков
кровавых роз в волнах «аморэ»……
Лети! Пари в рассветный час
над зыбкой гладью океана,
мятежный образ скрипача, —
то Ветерком, то Ураганом……
Смычок и струны
Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!
Кому ж нас надо? Кто зажег
Два желтых лика, два унылых...
И вдруг почувствовал смычок,
Что кто-то взял и кто-то слил их.
"О, как давно! Сквозь эту тьму
Скажи одно: ты та ли, та ли?"
И струны ластились к нему,
Звеня, но, ластясь, трепетали.
"Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? довольно?.."
И скрипка отвечала да,
Но сердцу скрипки было больно.
Смычок все понял, он затих,
А в скрипке это все держалось...
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.
Но человек не погасил
До утра свеч... И струны пели...
Лишь солнце их нашло без сил
На черном бархате постели.
И.Анненский
Старая скрипка
От имени любви надрывно плачет скрипка,
В тональности минор натянута струна...
Но чувство красоты не может быть ошибкой,
Пусть скрипка та, увы!
была всего одна...
Скрипач уже не юн, и постарела скрипка,
Но ценности любви от этого сильней...
Так было ли всё то, что кажется, ошибкой?..
Наверно, старой скрипке через года видней...
Что-то звучало, текло, бередило, ласкало,
Дух занимался - забыто и сладко-знакомо…
Дивная, давняя музыка к нам проникала
Через окно или щели панельного дома.
Даже, покаюсь, подумалось высокомерно:
"Надо же, слушают! - то, что лишь нам, посвящённым,
Внятно и дорого… Впрочем, соседи, наверно,
Вышли куда-нибудь, радио бросив включённым…"
Словно в ответ, полилась она чуточку глуше:
Кто-то крутил рычажок в направленье "пиано".
Стыдно, наверное, недооценивать души,
Лишь за собой оставляя восторг меломана.
Будто бы это смятенье, спасенье, отрава -
Непостижимая для дилетантов наука,
Будто бы нам вручено монопольное право -
Губы кусать под Шопена и плакать под Глюка.
Скрипка Паганини
Г.Ершов
Я помню это всё, как ныне, –
Однажды сон приснился мне:
Стоял на сцене Паганини
И на одной играл струне...
А остальные три свисали,
Качая плотию стальной.
Они теперь уже молчали,
А скрипка пела на одной
В плену экспрессии, паренья,
И в ней бурлила жизнь сама,
И пьеса "Вечное движенье"
Меня могла свести с ума.
Скрипач тот - гений, без сомненья,
Для многих сердцем был открыт.
Не смог я выдержать волненья –
Душа заплакала навзрыд…
О, Паганини - сын Орфея!
Те пальцы, как казалось мне,
Переплетаясь, будто змеи,
Бежали вихрем по струне,
Текли божественные звуки –
Их чудный ритм мне был знаком.
Артиста ласковые руки
Творили чудо под смычком.
Крепись, титан! Держись, маэстро!
Здесь ставка - быть Или не быть...
Блистала бурею оркестра -
Всего одна стальная нить
Назло завистникам лукавым.
Одна струна... и ты - один...
Тебе весь мир бросает "браво",
Души и сердца властелин!..
…Ушел из жизни южный гений,
Послав привет издалека,
Оставив множество творений
Земным потомкам на века...
Он был и горд, и независим -
Одна струна и жизнь - одна,
Был восхваляем, ненавидим –
Судьба у гениев трудна...
…И вот во сне, как на картине,
Стоял он долго предо мной,
И снова скрипка Паганини
Прекрасно плакала струной.
Играла скрипка, для глухих играла.
Кому-то в голову пришла идея
Устроить праздник, вроде карнавала
И слабо слышащих позвать людей.
Скрипач все знал, о да, он мог фальшивить.
Мог даже не касаться струн смычком,
Но он сыграл в глухом, беззвучном мире,
Как не играл до этого никто.
Им пела скрипка о любви и чуде,
Грустила нежно о большом и сложном,
Поплакала о том, чего не будет,
Утешила, что в жизни все возможно.
Скрипач закончил. В зале все поднялись.
Он оглушительней овации не знал,
Глухие люди скрипкой наслаждались
С его лица читая то, что он играл...
Считаться славой? Измерять таланты?
Бессмысленней занятья в мире нет…
Рояль служил при скрипке адъютантом,
Хотя они составили дуэт.
Звучал рояль, не ведавший простуды,
И ей давал единственный настрой.
Он помогал – она творила чудо,
Хоть мысль её порой была сырой.
Но счастье губит редкостность гармоний.
И гений безутешный ревновал:
Он не видал далёких филармоний,
В других концертных залах не бывал.
Она – рвалась в заоблачные дали,
Жила одна в своих волшебных снах.
И пела у другого у рояля
На тех же самых нотах и тонах.
Оправдывалась скрипка: “Друг-приятель!
Пожалуйста, утешься, дурачок.
Такой меня задумывал Создатель:
При мне – одно плечо, один смычок.”
Но добавляла всё-таки с улыбкой:
“И что бы ты, глупыш, один играл?
Я от рожденья – первая! Я – скрипка!
Я и в большом оркестре – генерал!”
Но вскоре струн витых ослабли нервы.
Их жалил лет неумолимый рой.
И вот вторая скрипка стала первой,
А первая ушла на роль второй…
И на рояле – скажем по секрету -
Лежит с другою партитурой лист.
С подругой юной творческим дуэтом
Обвенчан. Пусть сменился пианист,
Он счастлив. Снова признан адъютантом,
В смешенье звуков тонет голова…
К чему считаться славой и талантом,
Пока на свете музыка жива?
TatianaBlondinka пишет:
Смычок и струны
Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!
Кому ж нас надо? Кто зажег
Два желтых лика, два унылых...
И вдруг почувствовал смычок,
Что кто-то взял и кто-то слил их.
"О, как давно! Сквозь эту тьму
Скажи одно: ты та ли, та ли?"
И струны ластились к нему,
Звеня, но, ластясь, трепетали.
"Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? довольно?.."
И скрипка отвечала да,
Но сердцу скрипки было больно.
Смычок все понял, он затих,
А в скрипке это все держалось...
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.
Но человек не погасил
До утра свеч... И струны пели...
Лишь солнце их нашло без сил
На черном бархате постели.
И.Анненский
Танюша ,привет! Мое одно из самых любимых из Анненского...это тебе...
Blondinka пишет:
А тебе спасибо за ЛевиИнтересный текст...я грузила тебе Макса Максимова(Слепцова?)Тот же текст, но измененный-у Леви...это стихи Софии Егоровой... А пока -ролик Леви
"Музыка заполнила зал. Сначала тихими аккордами , затем все громче и громче , шире разливаясь , словно взволнованное море, переходя в шторм .. Неуправляемой стихией гудели басы .. Сурово и воинственно гремели литавры , звоном разбитых стекол неиствовали тарелки.. Вот сейчас что- то случится непоправимое .. ужасное.. Неожиданно в грозную какофонию вплелся тоненький голосок , сначала едва слышно , затем , пробившись в паузе сквозь басы , словно слабый росток.. он рос поднимаясь над залом ,разгоняя чистотой своей мрачные тучи стихИи, освобождая солнце .. Это пела скрипка ... Удивленно смолкли басы , замерли литавры, и только мелодия нежная и хрупкая разливалась теплыми волнами радужного света , достигала души слушателей , вливалась в них , наполняя редким , почти забытым в обыденности нектаром добра , гармонии и нежности ... - Мама , почему ты плачешь ? - Тише , дочка . Тише ...Слушай - это поет нежность .."
Очень нежно скрипка пела в тишине смеясь и плача
Словно музыкой хотела жизнь мою переиначить.
Ненавязчиво и гордо этой ночью пела скрипка...
Забывались все невзгоды и прощались все ошибки .
Что неискренне и ложно словно дымка , улетело.
Не писал картин художник это просто скрипка пела
Одинокий зимний вечер озарит твоя улыбка ...
Будет нежно и беспечно петь невидимая скрипка ...
От души скрипач старался , он играл с такой любовью..
Что смычок не струн касался , а надежд людских и боли ..
Что нас ждет, судьба какая ? Ничего бы не хотела,
Лишь бы в душах , не смолкая Пела скрипка, скрипка пела
Осенняя скрипка – прозрачная мука
Прощального взмаха листвы,
И лес засыпает, и в золоте звука
Рождаются зимние сны.
Печально паденье, тревожно касанье…,
Но как же цветет листопад!
И красок беспечных легки обещанья,
Что птицы вернутся назад.
Я сам в это верю – а как же иначе?
Без них не запахнет весной…
Осенняя скрипка страдает и плачет,
И кружится в вальсе со мной.
Мы с нею похожи – я листиком тоже
Готовлюсь в последний полет,
И жизнь, словно лето, построчно итожу
Под музыку искренних нот.
Осенняя скрипка, сквозь рыжие пряди
Умеренно-теплых лучей,
Как хочется мне в твоем ярком наряде
Войти в осень собственных дней!
Кленовой звездой или алой рябиной
В ладонь опуститься без слов,
Чтоб кто-то меня сохранил бы любимой
Охапкой осенних стихов.
Волшебница-осень, симфонией грусти
Срываясь со струн золотых,
Уже никогда никуда не отпустит
Меня из объятий своих…
Скрипка
— О чём ты поёшь, Скрипка?
— О любви. Я всегда пою о любви.
— Зачем тебе одинаковые песни?
— Зачем мне жизнь, если в ней нет таких песен?
— Допустим. Но почему ты поёшь только в руках музыканта.
— Это называется верностью. Я хочу петь, только когда этого хочет он.
— Но это какое-то самоотречение. Зачем это нужно?
— Тебе не понять.
— Но я хочу понять.
— Потому что он держит меня двумя руками. Нельзя играть на двух скрипках одновременно. И это тоже верность.
— Но однажды он кладёт тебя в футляр и уходит. Возможно, в этот вечер он играет на другой скрипке.
— Нет. Когда он уходит, наступает сон. А в снах чего только не бывает — кто это принимает всерьёз.
— Скрипка, научи меня так любить!
— Всё очень просто: разденься, встань на пронизывающем ветру, вытянись и замри. Только не дай дрожи пробиться наружу. Когда же ты познаешь окружающий холод, сделай из имени любимого струны, и когда к тебе прикоснутся его руки — пой.
Blondinka пишет:
Скрипачка...это текст Софии Егоровой, поет Евгений Слепцов...я грузила уже в твоем концерте....помнишь? Леви текст из менил немного...но тоже классно,понравилось
Tatiana пишет:
то-то же мне показалось знакомо....
видимо нужно записывать где видела - слышала ...:)))
"Музыкант достал из футляра скрипку, ласково погладил ее, прикоснулся смычком ко струнам, и полилась нежная, ласкающая мелодия.
Казалось, что сам воздух наполнился волшебной музыкой, от которой он сгустился, и звуки стали слышны ещё сильнее, ещё более явственно, как нечто живое и трепещущее.
А мелодии сменялись одна за другой. То скрипка рыдала, как женщина, оплакивающая смерть любимого, то взрывалась веселым свадебным танцем, то наигрывала грустную мелодию разлуки. И все они были прекрасны и пробуждали в душе что-то очень светлое и доброе. Что это за прекрасный инструмент думал, играя, музыкант.
Если на душе весело, она ещё больше веселит, а если грустно, от её звуков невольно потекут слёзы. А музыка продолжала литься и, казалось, что всё вокруг замерло и внимает этим чудесным, божественным звукам. И даже неумолимое время, как бы замедлило свой бег, очарованное этими нежными переливами. "
***
У любой скрипки есть Душа. Она оживает в тот момент, когда скрипач берет скрипку в руки и проводит смычком по струнам, вкладывает в нее свою душу. И эти две души, неживая и живая, становятся единым целым. И тогда скрипка ОЖИВАЕТ, и начинает ГОВОРИТЬ человеческим голосом, плачет и смеется, будоражит и волнует, заставляет других плакать и смеяться, замирать и уноситься в поднебесье...
Она ведет за собой, гипнотизирует и очаровывает, сковывает вашу волю, подчиняет своей мелодии, а мелодии так прекрасны! И люди изменяются в эти мгновения и становятся такими же прекрасными, как эти мелодии, и текут у них слезы покаяния и раскаяния, слезы любви и восторга...
А скрипка рыдала. Пронзительно и жалостливо.
Она вызывала слезы у романтиков и раздражение у прозаиков.
Девушка не умела плакать. Тонкие длинные пальцы ловили мелодию.
Звуки складывались в прекрасную песню жестокого ветра, который был рожден свободным. Через миг все изменилось.
Инструмент кричал о боли разлуки. Казалось, его тугими звуками говорили боги. Еще один взмах смычка – еще одна судьба.
Ее звали Мария. Это имя совершенно не подходило этой замкнутой строгой девушке, в темной юбке и черной водолазке.
Черная скрипка… Белые пальцы. Черная душа.
Скрипачка выводила немыслимые мелодии, заставляющие людей страдать, мечтать и верить.
Она хотела верить. Не умела. Не учили. Она не хотела учиться.
- Мари! – яркий французский акцент в голосе этой женщины со старомодной прической и тонкими очками в роговой оправе взрывал тишину музыки.
Не важно. Мария не обращала внимания.
Скрипка истерично смеялась. Ничего не хотелось – только слушать музыку, быть музыкой. Ловкие пальцы бегали по грифу. Все не важно.
Девушка улыбалась. От этой улыбки у людей пробегали мурашки по спине. Ее глазами неопределенного цвета на них смотрел холод беззвездной зимней ночи. А скрипка рыдала.
В сердце Мари она пела всегда, свою странную потустороннюю мелодию, похожую на вой одинокой волчицы, на крик запертого в клетке орла, на шум пока еще свободного водопада.
Девушка неспешно шла по улице мегаполиса.
Черные волосы, словно крылья разлетались за ее спиной.
Упрямый взгляд заставлял людей замолкать и расступаться, давая ей дорогу. Она несла музыку.
Ту естественную живую мелодию, которые многие из нас слышат только в детстве. Мария слышала ее всегда.
Давно перестала бояться ошибиться.
Страх ошибки заглушал музыку в ее голове и сердце.
Она уничтожила страх. Точно так же, как и любовь.
Анастасия Мануйлова
Татьяна по-английски исчезла-не прощаясь
Танюш.... и стихи замечательные, и классика-все классно!
Особое спасибо за Леви-Скрипачку-в его исполнении-не слышала!
http://www.youtube.com/watch?v=10B5R5ItGkM
georgin
Скрипка...и море...ДОБРОЙ НОЧИ!!:)
http://www.youtube.com/watch?v=bh20V6Pj_kE
rubikon55Спасибо!!! За это многогранное исследование!!! Читаю медленно и с увлечением!!! Успехов Вам!
BegemotБольшое - большое спасибо за чудесные дополнения и добрые отзывы !
Я не ушла по- английски .....инет пропал ( денежки закончились так некстати)....:)))
Слова смолкали на устах,
Мелькал смычок, рыдала скрипка,
И возникала в двух сердцах
Безумно-светлая ошибка.
И взоры жадные слились
В мечте, которой нет названья,
И нитью зыбкою сплелись,
Томясь, и не страшась признанья.
Среди толпы, среди огней
Любовь росла и возрастала,
И скрипка, точно слившись с ней,
Дрожала, пела и рыдала.
К. Бальмонт
Blondinka пишет:
Большое - большое спасибо за чудесные дополнения и добрые отзывы !
Я не ушла по- английски .....инет пропал ( денежки закончились так некстати)....))
Да...денежки
Tatiana пишет:
Приветик, Танюшка! ....Представляешь невезение....:)))
Листьев платье сбросив,
Убегала Осень,
День дождями косит,
Ветер птиц уносит,
Лишь в тумане зыбком
Из сырого утра
Что-то плачет скрипка
Жалостно и мудро...
Что-то плачет странно,
По душе щемяще,
О далеких странах,
Любви настоящей,
О бескрайнем море
И безумной страсти,
Радостях и горе,
Беспокойном счастье...
Плачет, понимает,
Без вина качает,
Нежно обнимает,
Вечность обещая.
Обещает завтра
Нам судьбу от Бога
И скитаний-странствий
Дальнюю дорогу...
По холмам и взгоркам,
По пушистым елкам
Страстным звуком тонким,
Непонятным толком
Распрщалась Осень,
Сны разбив на части,
Скрипкою набросив
Сеть волшебной власти...
Под охраной сосен
Уходила Oсень,
День дождями косит,
Стаи к югу сносит,
Лишь в тумане зыбком
Из седого утра
Что-то плачет скрипка
Жалостно и мудро!...
Музыкант играл на скрипке -- я в глаза ему глядел.
Я не то чтоб любопытствовал -- я по небу летел.
Я не то чтобы от скуки -- я надеялся понять,
как умеют эти руки эти звуки извлекать
из какой-то деревяшки, из каких-то грубых жил,
из какой-то там фантазии, которой он служил?
Да еще ведь надо пальцы знать, к чему прижать когда,
чтоб во тьме не затерялась гордых звуков череда.
Да еще ведь надо в душу к нам проникнуть и зажечь...
А чего с ней церемониться? Чего ее беречь?
Счастлив дом, где звуки скрипки наставляют нас на путь
и вселяют в нас надежды... Остальное как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу,
по чьему благословенью я по небу лечу.
Счастлив он, чей путь недолог, пальцы злы, смычок остер,
музыкант, соорудивший из души моей костер.
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
справедливей, милосерднее и праведней она.
Булат Окуджава
Соло на скрипке – печаль откровений.
Как же ты держишься, пани скрипачка?
Разве не больно – прошедшее время?
Или душа уже больше не плачет?
Прожитый миг непростительно верен...
Аривидерчи, начать все сначала!
Честные струны пронзительно зыбки.
Как-то случайно скрипачка вдруг стала
Апофеозом печальности
скрипки...
Он был по воле бога Скрипачом,
Делил со скрипкой дней несправедливость.
Она была распята богачом,
Но в Скрипача бездомного влюбилась.
Пусть власть твоя над ней так коротка,
Но можешь ты за этот миг так просто
Одним лишь взмахом тонкого смычка
В алтарь церковный превратить подмостки?
Скрипач, ну что же ты,
Ты слез своих не прячь.
Найди среди толпы ее глаза, Скрипач,
Играй, назло судьбе, весь мир переиначь.
Пока играешь ты, она твоя, Скрипач.
Не верь, Скрипач, что так нелепа жизнь.
Что нет любви твоей под солнцем места.
Ты на Голгофу сцены поднимись
И всемогущим стань на миг Маэстро.
Пускай судьба любви нам не простит,
Пусть встретит утро болью и слезами,
Пока богиня-музыка звучит,
Убог и нищ богач пред небесами.
Скрипач, ну что же ты,
Ты слез своих не прячь.
Найди среди толпы ее глаза, Скрипач,
Играй, назло судьбе весь мир переиначь.
Пока играешь ты, она твоя, Скрипач.
На старой скрипке заиграй мотив,
Такой же старый, но призывно юный.
Пусть гитаристы, плечи опустив,
Зажмут ладонью удивленно струны.
Сегодня скрипке дан короткий час.
Она сыграет и уйдёт от нас
В футляр надежно замкнутой неволи.
Она уйдёт. А мы бредём туда,
Где ярок свет и хор многоголосый
Ещё витает в воздухе тревожно.
И колдовство неутомимых рук
Рассказывает то, что невозможно.
Но хрипнет голос яростный в ночи,
Но стынут пальцы, стискивая горло.
Пусть остальная музыка молчит,-
Сегодня скрипка исполняет соло…
Из тонких плашек редкой древесины,
Среди опилок, в мастерской убогой,
Рождалась скрипка с талией осиной,
Дитя таланта Мастера и Бог
И запах лака приторный и горький
В себе таил великие секреты,
У старого Антонио в коморке
Рождалась скрипка… И её с рассветом
Великий Мастер вынес на террасу,
Чтобы дитя просохло от рожденья,
А сам, не спавший зА ночь даже часа,
Прилёг и погрузился в сновиденья…
И видел он во сне, как вся Кремона
Рукоплескала этой новой скрипке,
Как пальцы музыканта искушённо
Дрожа блуждали её станом гибким.
Смычок коснулся девственного тела,
Трезвучием сорвал её одежды
И скрипка изумительно запела,
Как ни одна из тех, что пели прежде…
Она рыдала в сладком полутоне,
Сливались звуки в двуголосье страстном,
Смычок взлетает вверх и плавно тонет…
И говорит ей: Боже! Ты прекрасна!!!
Звучит её податливое тело,
Она и плачет и поёт и стонет!
И он проснулся. Глаз не открывая,
Сказал тихонько: ты прекрасно пела…
А если пела – значит ты живая.
И встал. Болело старческое тело…
Жила Кремона в ежедневном быте,
Кричали продавцы воды фруктовой…
Маэстро убирал свою обитель,
Чтоб приступить к рожденью скрипки новой.
VladMilЗамечательно, Татьяня! А я уж было подумал, что Завалинка иссякает.... С Вашего разрешения:
В.В. Маяковский "Скрипка и немножко нервно"
Скрипка издергалась, упрашивая,
И вдруг разревелась так по детски,
Что барабан не выдержал: "Хорошо, хорошо, хоррошо!"
А сам устал, не дослушал скрипкиной речи,
шмыгнул на горящий Кузнецкий и ушёл.
Оркестр чужо смотрел, как
Выплакивалась скрипка, без слов, без такта,
И только где-то
Глупая тарелка вылязгивала:" Что это? Как это?"
А когда геликон, меднорожий, потный
Крикнул " Дура, плакса, вытри!" -
Я встал, шатаясь полез через ноты,
Сгибающиеся под ужасом пюпитры,
Зачем - то крикнул: "Боже!",
Бросился на деревянную шею:
"Знаета что, скрипка? Мы ужасно похожи:
Я вот тоже ору - а доказать ничего не умею!"
Музыканты смеются: "Влип как!
Пришёл к деревянной невесте! Голова!
А мне - наплевать! Я - хороший.
"Знаете что , скрипка? Давайте - будем жить вместе! А?"
(Каюсь - знаменитой лестницы Маяковского не придерживался)
VladMil пишет:
Замечательно, Татьяня! А я уж было подумал, что Завалинка иссякает.... С Вашего разрешения:
В.В. Маяковский "Скрипка и немножко нервно"
Скрипка издергалась, упрашивая,
И вдруг разревелась так по детски,
Что барабан не выдержал: "Хорошо, хорошо, хоррошо!"
А сам устал, не дослушал скрипкиной речи,
шмыгнул на горящий Кузнецкий и ушёл.
Оркестр чужо смотрел, как
Выплакивалась скрипка, без слов, без такта,
И только где-то
Глупая тарелка вылязгивала:" Что это? Как это?"
А когда геликон, меднорожий, потный
Крикнул " Дура, плакса, вытри!" -
Я встал, шатаясь полез через ноты,
Сгибающиеся под ужасом пюпитры,
Зачем - то крикнул: "Боже!",
Бросился на деревянную шею:
"Знаета что, скрипка? Мы ужасно похожи:
Я вот тоже ору - а доказать ничего не умею!"
Музыканты смеются: "Влип как!
Пришёл к деревянной невесте! Голова!
А мне - наплевать! Я - хороший.
"Знаете что , скрипка?
Давайте - будем жить вместе!
А?"
Одно из любимых у Маяковского...спасибо, напомни ли...
Nas79VladMil пишет:
Замечательно, Татьяна! А я уж было подумал, что Завалинка иссякает.... С Вашего разрешения:
В.В. Маяковский "Скрипка и немножко нервно"
Благодарю, Вас! 
Ivanych
___keepration_220x220.jpg "foto-1-(convert.io)")
Издалека льётся тоска Скрипки осенней —
И, не дыша, стынет душа в оцепененье.
Час прозвенит — и леденит отзвук угрозы,
А помяну в сердце весну — катятся слёзы.
И до утра злые ветра в жалобном вое
Кружат меня, словно гоня с палой листвою.
Так о чем же плачет скрипка? О безответной любви? О разлуке? О безвозвратно ушедших днях?
Почему -то скрипка непременно ассоциируется с осенью, с весною - флейта .... с летом , пожалуй, гитара.... а с зимой .... с зимой, наверное труба .... да скорее свего , труба.....
Скрипка плачет ...
А может она не плачет... а передает музыку... души...
только эта музыка как правило... светлая... и печальная...
как осень... когда последние листья... говорят... ПРОЩАЙ..
Сегодня в теме играет скрипка ... и поют о скрипке и скрипачах...