Владимир БУШИН

УХОД АТЛАНТА

Вечером 1 марта телеканал «Культура» показал передачу «Линия жизни», посвященную памяти умершего в этот день Жореса Ивановича Алферова, прекрасного человека, большого ученого, одного из тех, кто держит на своих плечах небосвод России. Я смотрел и приходила мыль: «Как же так? Его облик, его голос, он шутит, смеется, ходит… Где же смерть?» А она была..

Прекрасная передача! Как свободно и легко Жорес Иванович держался, какая прекрасная русская речь с улыбкой, с юмором! А главное, ни в чем не схитрил, нм разу не уклонился от вопроса из зала, ничего не утаил…

- Назовите вашу самую любимую книгу.

- Ну, это трудно…

Помню, однажды уже в нынешнюю либеральную пору писателя Г. публично спросили, какую книгу он взял бы с собой в космическое путешествие. Он тотчас ответил: «Библию!» Ну да, ну да… «Москва! Звонят колокола…»

А Алферов задумался. И все-таки назвал, но  не одну, а три книги - великий «Тихий Дон», «Поднятую целину» и «Два капитана» Каверина.

- Какая из ваших многочисленных наград вам всего дороже?

Тоже вопрос не простой. В Советское время отношение к наградам было серьезное. И даже «Знак почета», последний в иерархии наших орденов, давая человеку статус орденоносца, ценился высоко. Жорес Иванович и назвал его –  самую скромную, но первую эту свою государственную награду. А потом – орден Ленина и Ленинскую премию. Но ведь у него все четыре степени и нынешнего ордена «За заслуги перед Отечеством». Назвал, конечно, и Нобелевскую премию.

- Великий ученый Ньютон верил в Бога. А вы верите?

Сейчас этот вопрос почти так же неизбежен, как когда-то «Вы за «Динамо» или за «Спартака»? И хотя ныне власть уверяет нас, что она и все её представители без Бога ни до порога, при том, что иные из них отбывают трудные сроки за взяточничество, а других это ждет, хотя уверяют, что и мы все тоже сплошь верующие, а быть не верующим даже вроде и неприлично,- несмотря на все это Алферов спокойно, внятно и с достоинством ответил:

 - Я атеист… А верование Ньютона не имело никакого отношение к его великому вкладу в науку.

- А как вы относитесь к женщине, к вопросу любви?

- Как Ньютон и как все присутствующие в зале мужчины. То есть у ученых никакого особого научного отношения тут нет.

Я знал об Алферове, когда он был еще кандидатом наук, позже на непредсказуемой тропе жизни довелось и встретиться, познакомиться. Виделись, перезванивались, иногда наши суждения о чем-то не совпадали, например, о рассказе Солженицына «Матренин двор». Я писал об этом в  «Завтра». Но мы были одного поколения, одного воспитания, общей советской судьбы, и взгляды у нас были общие, сердца наши бились согласно.

Однажды в телефонном разговоре вдруг обнаружилось, что наши дачи совсем близко. Договорились, что мы с женой посетим их в какой-то недалекий день. Но через полчаса после разговора вдруг звонит: «Собирайся, я послал за вами машину. Мы с Тамарой ждем вас». Через тридцать минут мы были у них. Незабываемый летний вечер…

А сейчас числа двадцатого февраля, зная, что Жорес Иванович в больнице, я позвонил Тамаре Георгиевне узнать, как дела. Она как раз ехала домой после долгого сидения у его постели в больнице. Сказала, что состояние тяжелое, ведь Жорес упал и сломал три ребра, но он же такой упрямый, упорный, и таклюбит жизнь…

 Увы… Я немного старше, и он однажды сказал: «Хоть бы дожить до твоих лет…» Увы…

В интернете появилось сообщение, что перед смертью Жорес Иванович написал письмо президенту. Что мог написать большой русский ученый главе государства, который окружил себя школьными преподавателями физкультуры и дзюдоистами, коим покажи портрет Ломоносова, Менделеева или Курчатова, скажут: «Это Анатолий Борисович, Дмитрий Анатольевич и Ирина Яровая». А именно им, физкультурникам, Гарант поручил преобразовать трехсотлетнюю Академию Наук, и они сделали это таким образом, что академики возопили со страниц «Советской России»: «Да это крепостное право! Но мы не рабы». А сам-то Алферов считал, что есть в России две вековечных субстанции, в жизнь которых государство не должно вмешиваться и что-то менять, это Академия Наук и церковь.

Что мог сказать главному властителю страны перед своим уходом человек, написавший книгу «Власть без мозгов». Власть, которая при виде оттока из страны тысяч и тысяч молодых ученых и специалистов ликовала: «Это доказывает их конкурентоспособность на мировом рынке труда!»