Женщины в жизни Андерсена и в его произведениях
Нереализованная любовь датского сказочника.
В молодости Андерсен работал на фабрике, где его часто смущали грязные анекдоты и сальные шутки рабочих в цехе. У него от природы было великолепное сопрано, и он часто любил петь прямо на фабрике до того дня, пока рабочие не стянули с него штаны, чтобы удостовериться, юноша он или девушка. Когда ему исполнилось 14 лет, Ханс отправился в Копенгаген в поисках лучшей доли.
Андерсен был высоким, худощавым мужчиной с маленькими голубыми глазами и острым носом, который выделялся на его лице. Его руки и ноги были непропорционально длинными, и, когда он шел по улице, прохожие называли его "аистом" или "фонарным столбом". Андерсен часто страдал от депрессии, был очень ранимым и обидчивым. Он так боялся погибнуть от огня, что, когда путешествовал, всегда брал с собой веревку, надеясь спастись с ее помощью в случае пожара. Он также очень боялся, что его похоронят живым, и просил друзей, чтобы в любом случае ему разрезали одну из артерий перед тем, как его положат в гроб.
Когда он болел, он часто оставлял на столике и кровати записку. В ней было написано: "Это только кажется, что я умер". Андерсен стал одним из самых известных писателей в мире и почетным гостем королевских дворов Европы. Последние годы жизни он провел в полном одиночестве в Копенгагене. Умер он от рака печени.
У Андерсена никогда не было сексуальных отношений ни с женщинами, ни с мужчинами, хотя у него и возникали, конечно же, обычные физические желания. В 1834 году в Неаполе он написал в дневнике: "Всепожирающие чувственные желания и внутренняя борьба... Я по-прежнему сохраняю невинность, но я весь в огне... Я наполовину больной. Счастлив тот, кто женат, и счастлив тот, кто хотя бы помолвлен".
Несмотря на все страдания, Андерсену так ни разу и не удалось оказать нужное впечатление на тех женщин, которых он выбирал в качестве партнера.
В жизни Андерсена было три значительных встречи с женщинами, но он так и не сумел вызвать ответное чувство ни в одной из них. Первой из этих женщин была Риборг Войгт, 24-летняя сестра его школьного друга. На Андерсена, который был на год младше Риборг, ее хорошенькое личико и непосредственность произвели неизгладимое впечатление. Если бы Андерсен был более настойчив и решителен, он смог бы овладеть ею, но, увы, таковым он не был. Когда Андерсен умер много лет спустя, у его нашли небольшую кожаную сумочку, в которой было письмо, полученное им когда-то от Риборг. Оно так и не было никем прочитано, так как, согласно указаниям Андерсена, письмо немедленно сожгли. |
Следующей была 18-летняя Луиза Коллин. Сначала Андерсену нужно было от нее лишь сочувствие, чтобы прийти в себя после разрыва с Риборг. Постепенно он привык к ней и разглядел, что она необычайно красива. Он был опять влюблен, ей же он был безразличен. Чтобы остановить поток пламенных любовных писем Андерсена, Луиза сказала ему, что вся его корреспонденция, прежде чем попасть к ней, просматривается ее старшей замужней сестрой (такая практика в действительности существовала в те дни). Через некоторое время Луиза вышла замуж за молодого юриста. |
Была еще одна женщина у Великого Сказочника Андерсена.
Дженни Линд вошла в жизнь Андерсена в 1843 году. Эту высокую стройную блондинку с великолепной фигурой и огромными серыми глазами называли в Европе "шведский соловей". Эту высокую стройную блондинку с великолепной фигурой и огромными серыми глазами называли в Европе "шведский соловей". Она приехала в Копенгаген с концертами. Андерсен завалил ее поэмами и подарками. В 1846 году он приехал в Берлин, надеясь встретиться с ней на Рождество. Приглашения от нее, однако, не последовало, и Андерсен встретил праздник в гостиничном номере в полном одиночестве. Называла Дженни Андерсена только "брат" или "друг". Он был в полном отчаянии, когда Дженни вышла замуж в 1852 году. |
У Андерсена сложились тесные дружеские отношения с тремя мужчинами: с Эдвардом Коллином (братом Луизы Коллин), с наследным герцогом Веймара (с которым он познакомился во время поездки в Германию в 1844 году) и с датским балетным танцовщиком Харальдом Шраффом. Его "любовные письма" особенно Коллину, который был абсолютно гетеросексуален, — могут даже навести на мысль, что Андерсен был скрытым гомосексуалистом. В действительности же Андерсен был просто безнадежно неудачливым в любовных делах эксцентриком, жаждавшим глубоких чувств, ласки и слов одобрения и восхищения. Мастурбация была тем единственным, что давало выход его сексуальной энергии, но из-за нее он постоянно носил в себе ощущение огромной вины. Во время своих поездок в Париж после 1860 года Андерсен иногда посещал публичные дома. Там он наслаждался вежливыми приятными беседами с обнаженными проститутками. Он был шокирован и необычайно возмущен, когда кто-то из знакомых в беседе лишь слегка намекнул ему, что в публичный дом он ходит, вероятно, не только для того, чтобы поговорить.
Один исследователь написал так: «Вероятно, Андерсену было очень странно жить среди обыкновенных людей…»
Вот это правда. Странно, немножечко страшно, ещё немножечко обидно и, в конце концов, — одиноко.
Он умер в доме друзей… Конечно, хорошо, что друзей, но ведь всё-таки не у себя дома. Им восхищались, с ним были вежливы, но один из самых близких приятелей отказался говорить Хансу Кристиану «ты», потому что приятель был аристократ, а фамилия Андерсена кончалась на «сен» — как фамилии всех простолюдинов в Дании. Что же касается принцессы… Он влюблялся и не единожды, но все «принцессы» восторгались его произведениями, предлагали дружеское участие — и только.
Риборг Войгт
Недавно найденное письмо Ганса Христиана Андерсена рассказало историю любви всей его жизни
Найдено письмо Ганса Христиана Андерсена. В нем он признается брату Риборг Войт (Riborg Voigt) — возлюбленной писателя — что продолжает ее любить, несмотря на ее брак с другим.
Письмо было найдено близкими в доме недавно скончавшегося праправнука Риборг Войт. Они передали реликвию в местный музей, несмотря на то, что за обнаруженные ранее письма Ганса Христиана Андерсена их обладателям удалось выручить на аукционе 60 000 датских крон (по курсу февраля 2015 года это около 8 000 евро).
По мнению Эйнара Стига Аскгаарда из городского музея года Оденсе, родины датского сказочника , письмо было написано под Рождество 1832 года, когда Андерсену было 27 лет. По словам эксперта, скачущие буквы и строчки, свидетельствуют о том, что их автор был крайне взволнован. В письме Андерсен признается брату своей возлюбленной и своему давнишнему другу Кристиану Войту, что на несколько поэм, написанных им после замужества Риборг, его вдохновила любовь к девушке. Андерсен не смог победить чувство даже после того, как Риборг Войт вышла замуж за другого.
Аскгаард говорит, что письмо очень эмоциональное, что, в целом не свойственно переписке Андерсена. “Ганс Христиан Андерсен обычно скрывал свои чувства. Он также просил сжечь письмо после прочтения. Если бы он только знал, что был не одинок в своей страсти! Когда Риборг Войт скончалась, в секретном ящике ее комода нашли написанные Андерсеном для нее поэмы, его фотографию и высохший букет “.
Судя по всему, Андерсен любил Риборг всю свою жизнь. Письмо от нее он носил в мешочке на шее до самой смерти, которая настигла его 4 августа 1875 года в возрасте 70 лет.
Центр Ганса Христиана Андерсена уже владеет шестью письмами , написанными знаменитым датским сказочником своей возлюбленной и двумя письмами Риборг Войт к нему.
Вот сюда можно выложить все, что написал и создано по произведениям Андерсена ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
Стояли два петуха; один на навозной куче, другой на крыше, но спесивы оба были одинаково.
Кто же из них совершил больше? Ну, кто, по-твоему? Скажи, а мы… всё-таки останемся при своём мнении.
Птичий двор был отделён от другого двора деревянным забором, а на том дворе была навозная куча, и на ней рос большой огурец, сознававший, что он — растение парниковое.
«А таковым нужно родиться!» рассуждал он сам с собою. «Но не всем же родиться огурцами, надо существовать и другим живым породам. Куры, утки и всё население птичьего двора тоже, ведь, создания Божии.
Вот, дворовый петух стоит на заборе. Он будет почище флюгерного! Тот хоть и высоко сидит, а даже и скрипеть не может, не то, что петь! Нет у него ни кур, ни цыплят, он занят только самим собою и потеет ярь-медянкой! Нет, дворовый петух, вот это так петух! Как выступает! Словно танцует! А запоет — что твоя музыка! Как начнёт, так узнаешь, что значит настоящий трубач! Да, приди он сюда, проглоти меня целиком — вот была бы блаженная смерть!»
Ночью разыгралась непогода; куры, цыплята и сам петух — все попрятались. Забор повалило ветром; шум, треск!.. С крыши попадали черепицы, но флюгерный петух усидел. Он даже с места не двигался, не вертелся, — он не мог, хоть и был молод, недавно отлит.
Флюгерный петух был очень разумен и степенен, он уж так и родился стариком и не имел ничего общего с лёгкими птичками небесными, воробьями и ласточками, которых презирал, как «ничтожных, вульгарных пискуний».
Голуби — те побольше, и перья у них отливают перламутром, так что они даже немножко смахивают на флюгерных петухов, но толсты и глупы они ужасно! Только и думают о том, как бы набить себе зобы! Прескучные создания!
Перелётные птицы тоже навещали флюгерного петуха и рассказывали ему о чужих странах, о воздушных путешествиях, о разбойничьих нападениях хищных птиц… Это было ново и интересно — в первый раз, но затем пошли повторения одного и того же, а это куда, как скучно! Надоели ему и птицы, надоело и всё на свете. Не стоило ни с кем и связываться, все такие скучные, пошлые!..
— Свет никуда не годится! — говорил он. — Всё — одна ерунда!
Флюгерный петух был, что называется, петухом разочарованным и, конечно, очень заинтересовал бы собою огурец, знай тот об этом, но огурец был занят одним дворовым петухом, а этот как раз и пожаловал к нему в гости.
Забор был повален ветром, но гром и молния давно прекратились.
— А что вы скажете о ночном петушином крике? — спросил у куриц и цыплят дворовый петух. — Грубоват он был, ни малейшего изящества!
За петухом взобрались на навозную кучу и куры с цыплятами; петух двигался вперевалку, как кавалерист.
— Садовое растение! — сказал он огурцу, и последний сразу уразумел высокое образование петуха, и даже не заметил, что тот клюёт и поедает его.
«Блаженная смерть!»
Подбежали куры и цыплята, — куры, ведь, всегда так: куда одна, туда и другая. Они кудахтали, пищали, любовались на петуха и гордились, что он из их породы.
— Ку-ка ре-ку! — запел он. — Цыплята сейчас сделаются большими курами, если я провозглашу это в мировом курятнике!
Куры и цыплята закудахтали и запищали. А петух объявил великую новость:
— Петух может снести яйцо! И знаете, что в нём? Василиск! Никто не может вынести его вида!
Люди это знают, а теперь знаете и вы, знаете, что есть во мне, знаете, что я из петухов петух!
И дворовый петух захлопал крыльями, поднял гребешок и опять запел. Куриц и цыплят даже озноб прошиб, но как им было лестно, что один из их семейства — петух из петухов! Они кудахтали и пищали, так что даже флюгерному петуху было слышно, но он и не шевельнулся.
— Всё ерунда! — говорил он сам себе. — Никогда дворовому петуху не снести яйца, а я — не хочу! А если бы захотел, я бы снёс ветряное яйцо! Но мир не сто́ит ветряного яйца! Всё ерунда!.. Я и сидеть-то здесь больше не хочу!
И флюгерный петух переломился и слетел вниз, но не убил дворового петуха, «хоть и рассчитывал на это», как уверяли куры.
Мораль?
«Лучше петь петухом, чем разочароваться в жизни и переломиться!»
Это и в разделе "Книги для детей"?!