___keepration_220x220.jpg "page8-1024-full (1)")
FamussЖивая любовь Юлии Друниной.
Живая любовь Юлии Друниной.
Друнина — родом из фронтовой юности, ее первые поэтические строки были о войне, и эта тема всегда была ей близка. Без патетики, без надрыва она находила те слова, которые вызывали спазмы в горле. Так бесконечно жаль молоденьких солдат, оставшихся на полях сороковых –роковых. Которых медсестра Друнина не успела, не смогла вынести с поля боя…
Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Страшно… Она боялась и шла. Ползла, чтобы вынести их с обстреливаемой территории и сохранить им шанс выжить. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от сонной артерии, Юлия чудом осталась жива. Потом госпиталь, возвращение на фронт, вновь контузия… И вечная память о тех, кому повезло меньше.
Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.
Мама! Мама!
Я дошла до цели…
Но в степи, на волжском берегу,
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.
Тема войны сопровождала ее всегда. А рядом, на соседних страницах ее томика – живет огромное чувство. Любовью называется. И это чувство не сопровождало, а обитало в ее глазах и сердце.
По разному обитало:
Ты разлюбишь меня…
Если все-таки станется это,
Повториться не сможет
Наше первое смуглое лето —
Все в росе по колено,
Все в укусах крапивы…
Наше первое лето —
Как мы были глупы и счастливы!Ты разлюбишь меня…
Значит, яростной крымской весною,
Партизанской весной
Не вернешься ты в юность со мною.
Будет рядом другая —
Вероятно, моложе, яснее,
Только в юность свою
Возвратиться не сможешь ты с нею.Я забуду тебя.
Я не стану тебе даже сниться.
Лишь в окошко твое
Вдруг слепая ударится птица.
Ты проснешься, а после
Не сумеешь уснуть до рассвета…
Ты разлюбишь меня?
Не надейся, мой милый, на это!
Иногда обжигало:
Теперь не умирают от любви —
Насмешливая трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови,
Лишь без причины человеку плохо.Теперь не умирают от любви —
Лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но «неотложку», мама, не зови,
Врачи пожмут беспомощно плечами:
«Теперь не умирают от любви…»Часто согревало:
Ты — рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.
Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.
Ты — рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить..
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете!
Думаю, что под этими простыми и искренними строками подписались бы многие женщины, не умеющие слагать стихи… А Юлия посвятила их главному мужчине в ее жизни, киносценаристу Алексею Каплеру. Когда-то Алексей Яковлевич вел по телевидению передачу «Кинопанорама», которую смотрела вся страна.
Это была большая взаимная Любовь. Чувство, ради которого они изменили свою налаженную жизнь. Алексей Каплер ушел из семьи. Юлия рассталась с мужем, поэтом Николаем Старшиновым. Забрала дочку и ушла, навстречу судьбе.
Опять лежишь в ночи, глаза открыв,
И старый спор сама с собой ведешь.
Ты говоришь:
— Не так уж он красив! —
А сердце отвечает:
— Ну и что ж!
Все не идет к тебе проклятый сон,
Все думаешь, где истина, где ложь…
Ты говоришь:
— Не так уж он умен! —
А сердце отвечает:
— Ну и что ж!
Тогда в тебе рождается испуг,
Все падает, все рушится вокруг.
И говоришь ты сердцу:
— Пропадешь!-
А сердце отвечает:
— Ну и что ж!
Судьба подарила им девятнадцать общих лет. И каждое лирическое стихотворение Друниной было посвящено ему. А когда в 1979 году не стало Алексея Яковлевича, муж остался жить в ее строках.
Не проклинаю долю вдовью,
Жить не согнувшись, буду с ней.
Мне все оплачено любовью
Вперед до окончанья дней.
Да, той единственной, с которой
Сквозь пламя человек идет.
С которой он сдвигает горы,
С которой… головой об лед.
Юлия прожила еще 12 лет без него. Но, наверное, он был ее Вселенной, Осью ее земли. Она пыталась найти точку опоры, которую потеряла, занялась политикой, разочаровалась в ней… пыталась сложить новый «пазл» личной жизни, но он не сложился. Тяжело переживала распад страны, которая была ей дорога. Все распадалось…
И она ушла… Оставив прощальные письма. В одном из них написала:
«…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире, такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…»
Юлия Владимировна Друнина похоронена на кладбище городка Старый Крым рядом с мужем Алексеем Яковлевичем Каплером. Это место было дорого им обоим.
Но настоящую Любовь ведь нельзя похоронить… Об этом она сама писала в одном из моих любимых стихотворений:
Мы любовь свою схоронили
Крест поставили на могиле.
«Слава Богу!» — сказали оба…
Только встала любовь из гроба,
Укоризненно нам кивая:
— Что ж вы сделали? Я живая!..
Будем помнить поэтическую силу ее негромких строк.
Tatiana
Н-да...Каплер...его ,42-летнего, любила 16-летняя Светлана Аллилуева:)
Это я так...к слову.....
anatol995Ефим, спасибо за прекрасный пост! Никто, кроме Юлии Друниной, ТАК не писал о войне.
... Когда-то, в юности, я знал это пронзительное стихотворение наизусть. Вот, вспомнилось...
Юлия Друнина
Зинка.
1.
Мы легли у разбитой ели,
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, сырой земле.
- Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый.
У меня лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет…
Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Отогрелись мы еле-еле,
Вдруг приказ: «Выступать вперед!».
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.
2.
С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и замен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы,
Мы со славой хотели жить.
…Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав.
Белорусские хаты пели
О рязанских глухих садах.
3.
Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб она тебя не ждала?!
1944
Это стихотворение-Памяти однополчанки, Героя Советского Союза Зинаиды Самсоновой....
Спасибо, Анатолий.
А вот еще стихи о войне...
Юлия Друнина
Я только раз видала рукопашный.
Раз - наяву. И тысячу раз - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне......
СОЛДАТСКИЕ БУДНИ.
Только что пришла с передовой
Мокрая, замерзшая и злая,
А в землянке нету никого,
И, конечно, печка затухает.
Так устала - руки не поднять,
Не до дров, - согреюсь под шинелью.
Прилегла, но слышу, что опять
По окопам нашим бьют шрапнелью.
Из землянки выбегаю в ночь,
А навстречу мне рванулось пламя.
Мне навстречу - те, кому помочь
Я должна спокойными руками.
И за то, что снова до утра
Смерь ползти со мною будет рядом,
Мимоходом:"Молодец, сестра!" -
Крикнут мне товарищи в награду.
Да еще сияющий комбат
Руки мне протянет после боя:
- Старшина, родная! Как я рад,
Что опять осталась ты живою!
КОМБАТ.
Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули --
Всегда стрелял без промаха комбат.
Упали парни, ткнувшись в землю грудью.
А он, шатаясь, побежал вперед.
За этих двух его лишь тот осудит,
Кто никогда не шел на пулемет.
Потом в землянке полкового штаба,
Бумаги молча взяв у старшины,
Писал комбат двум бедным русским бабам,
Что... смертью храбрых пали их сыны.
И сотни раз письмо читала людям
В глухой деревне плачущая мать.
За эту ложь комбата кто осудит?
Никто его не смеет осуждать!
* * *
Мессершмитт над окопом кружит,
Низко так - хоть коснись штыком...
Беззаветной солдатской дружбой
Я сдружилась в боях с полком.
Формировки, походы, сраженья -
Как положено на войне.
Поздней осенью в окруженье
Изменило мужество мне.
На повязке бурые пятна,
У костра меня бьет озноб.
Я сквозь зубы сказала:
- Понятно!
Положенье - хоть пулю в лоб.
Что ж, товарищи, отвоевалась.
Хватит. Дальше идти не могу...
И такая, такая усталость,
Так уютно на первом снегу,
Что я думала: будь что будет,
Ни за что не открою глаз...
Но у линии фронта орудья
Загремели сильней в тот час -
Это наши пошли в наступленье,
Все сметал орудийный шквал!
И седой командир отделенья
Меня на руки бережно взял.
Плащ-палатка, как черные крылья,
Развевалась за ним на ходу.
Но, рванувшись, глухо, с усильем,
Я сказала: Сама дойду!
Сколько же еще их много, этих стихов Юлии Друниной, о той немилосердной войне........
Нет, это не заслуга, а удача
Стать девушке солдатом на войне.
Когда б сложилась жизнь моя иначе,
Как в День Победы стыдно было б мне!
С восторгом нас, девчонок, не встречали:
Нас гнал домой охрипший военком.
Так было в сорок первом. А медали
И прочие регалии потом...
Смотрю назад, в продымленные дали:
Нет, не заслугой в тот зловещий год,
А высшей честью школьницы считали
Возможность умереть за свой народ.
* * *
Не знаю, где я нежности училась, -
Об этом не расспрашивай меня.
Растут в степи солдатские могилы,
Идет в шинели молодость моя.
В моих глазах обугленные трубы.
Пожары полыхают на Руси.
И снова нецелованные губы
Израненный парнишка закусил.
Нет!
Мы с тобой узнали не по сводкам
Большого отступления страду.
Опять в огонь рванулись самоходки,
Я на броню вскочила на ходу.
А вечером над братскою могилой
С опущенной стояла головой...
Не знаю, где я нежности училась, -
Быть может, на дороге фронтовой...
...........
Честность, искренность, бескомпромиссность. И Любовь, без которой никак. Это о ней, поэтессе Юлии Друниной…
Она всегда все делала в полную силу, и жила так, и писала и любила… От всей души. И ушла из жизни тоже так, а не иначе. Когда поняла, что не для чего и не для кого жить… Она красиво оделась, взяла снотворное, закрыла автомобильный гараж и включила печь – обогреватель. И ушла… Это случилось 20 ноября 1991 года.
Ее стихи – из тех поэтических строк, которые негромко сопровождают меня по жизни…. Надо только открыть томик и согреться ими.