Биография Варвары Николаевны Асенковой

Она появилась на сцене без всякого стремления к театральной карьере. Варвара Асенкова, дочь известной драматической актрисы, вовсе не желала повторить материнскую судьбу, но все же была отдана ею в Театральное училище. Матушке пришлось вскоре забрать Вареньку оттуда, ибо дочь, по мнению педагогов, «необыкновенных способностей» не выказала.

Отца будущая актриса практически не знала: офицер Семеновского полка Николай Иванович Кашкаров был осужден за какие-то провинности по службе (говорили, что заступился за солдат-бунтовщиков), сослан на Кавказ, затем вступил в законный брак и к Асенковой-старшей и своим детям от нее больше не вернулся. Впрочем, по другим сведениям, детей от него, кроме Вареньки, у Александры Егоровны Асенковой больше не было, а двое (или трое) младшеньких родились уже в другом браке – тоже гражданском…

Отчим Вари, отставной военный Павел Николаевич Креницын, служил содержателем зеленых карет, в которых развозили воспитанников Театрального училища. В такой карете одно время довелось ездить и Вареньке. Только зная это обстоятельство, в полной мере понимаешь, почему фильм советского времени о знаменитой русской актрисе назван «Зеленая карета».

Оказавшись отчисленной из Театрального, юная Асенкова нисколько не опечалилась. Матушка пристроила ее в первоклассный частный пансион, где обучали французскому, танцам и хорошим манерам. Окончив это заведение, семнадцатилетняя Варенька уже сама изъявила желание стать актрисой. Причем не по призванию, не по неодолимой тяге к искусству, а «как решаются идти замуж за нелюбимого, но богатого человека» – так она сама позднее объясняла принятое решение товарищам по сцене. Чего больше было в этом признании – искренности или некоторого позерства – ответить сложно…

Александра Егоровна определила дочь на занятия к своему старому приятелю, актеру Ивану Сосницкому. Историки театра пишут, что поначалу Варенька на этих частных уроках якобы приводила его просто в отчаяние отсутствием актерского дара. Тем не менее после серьезной работы он открыл в своей ученице незаурядные комедийные способности.

Наконец в 1835 году в бенефисе терпеливого наставника состоялся дебют Вареньки в комедии Фавара «Солиман II, или Три султанши» и в водевиле «Лорнет, или Правда глаза колет».

Современники утверждали: лучшей водевильной актрисы, чем Асенкова, трудно себе представить. Женственная и грациозная, она обладала кроме прекрасной внешности еще и красивым голосом, отличалась выразительной мимикой. Юная актриса имела особенно огромный успех в «водевилях с переодеванием» и в ролях «травести».

Актер П. А. Каратыгин вспоминал:

«Асенкова умела смешить публику до слез, никогда не впадая в карикатуру; зрители смеялись, подчиняясь обаянию высокого комизма и неподдельной веселости самой актрисы, казавшейся милым и шаловливым ребенком».

Однажды другой яркий представитель русской сцены, Михаил Щепкин, грубовато выразился об опасности для Асенковой «сценического гермафродитизма». Речь шла, очевидно, о ее бесконечных появлениях в ролях веселых корнетов и гусар. Конечно, яркий и своеобразный талант молодой актрисы растрачивался на пустяки... Это понимала и сама Асенкова.

Впрочем, разносторонность дарования все-таки позволила Варваре Николаевне создать незабываемые сценические образы и в серьезных пьесах. Смогла она заявить о себе как и о выдающейся драматической актрисе. Асенкова стала первой исполнительницей ролей Марьи Антоновны в «Ревизоре» и Софьи в «Горе от ума». Исполняя роли Офелии и Корделии, молодая актриса отказалась от натужного пафоса, от декламации с форсированным голосом, подкрепленной чрезмерной жестикуляцией. Именно Асенковой принадлежала находка исполнять сцену безумия Офелии в полной тишине, без музыкального сопровождения, как это делали другие актрисы.

История жизни Варвары Николаевны Асенковой

В 1837 году Асенкова выступила в драматической роли Эсмеральды. Правда, пьеса была такова, что Виктор Гюго не нашел бы в ней сюжета своего романа «Собор Парижской Богоматери». Действие почему-то происходило в Германии, а жестокий сердцеед Феб превратился в благородного рыцаря. Но не столь важно, раз Варваре Асенковой вновь сопутствовал невероятный успех!

Даже столь суровый критик, как В. Г. Белинский, писал:

«...Она играет столь же восхитительно, сколько и усладительно... каждый ее жест, каждое слово возбуждает громкие и восторженные рукоплескания... Я был вполне восхищен и очарован».

Восхищен и очарован был не только «неистовый Виссарион». Павел Нащокин, друг Пушкина, выкупил у горничной актрисы огарок свечи, при свете которой она учила свои роли, и оправил его в серебро. Говорили, что глядя на свечу, он вспоминал об Асенковой и мечтал о ней…

Рассказывали, некий кавказский князь пытался украсть Вареньку прямо у выхода из театра, но кучеры все тех же зеленых театральных карет вовремя пришли ей на помощь. Многочисленные поклонники постоянно толпились у дверей ее квартиры, засыпали молодую актрисы бесконечными записками и подарками. Один из них, доведенный до исступления, все-таки ворвался в святая святых и, не застав Вареньку дома, изрезал кинжалом мебель. Еще один «почитатель таланта» бросил в зеленую карету горящую шутиху, желая изуродовать лицо актрисы, но по счастью промахнулся…

Асенковой пришлось отклонить несколько предложений руки и сердца. Она объясняла свой отказ тем, что приняла твердое решение посвятить себя сцене.

Н. А. Некрасов, в то время заядлый театрал и автор водевилей, ставившихся в Александринке, где играла Асенкова, познакомился с Варварой Николаевной и бывал у нее в доме. Здесь собиралась молодежь, увлекавшаяся искусством. Одно из стихотворений молодого поэта посвящено замечательной актрисе, которая как по таланту, так и по красоте считалась одной из ярких звезд петербургской сцены.

Поэт был хорошо осведомлен о личной жизни Варвары Николаевны и о ее слабом здоровье. К тому же Некрасов не мог не знать и о беззастенчивом волокитстве высокопоставленных посетителей театра (исследователи советского периода дружно утверждали, что Николай I грубо пытался снискать благосклонность актрисы, но был отвергнут), о закулисных интригах, зависти и клевете, царящих в театральном мире.

Однажды после спектакля Николай зашел за кулисы и сказал юной актрисе, что она своей игрой доставила ему истинное удовольствие. А еще через несколько дней Варваре Асенковой были «всемилостивейше пожалованы» бриллиантовые серьги. Факт этот доподлинный, широко известный и, впрочем, не содержащий в себе ничего из ряда вон выходящего. В те времена преподнесение высочайшими лицами бриллиантовых «безделушек», как их называли, актрисам и танцовщицам вовсе не свидетельствовало о наличии любовной связи.

Впрочем, не секрет, что Николай I действительно был весьма падок на хорошеньких женщин.

«Связей было очень много, – подчеркивает историк В. Балязин, – но редко какая из них задевала сердце Николая, волнуя не его душу, а только обостряя чувственность и разжигая сладострастие. Но случалось, что царь надолго привязывался к той или иной любовнице. Так, достаточно серьезными оказались чувства Николая к талантливой 18-летней актрисе Варваре Николаевне Асенковой... Николай зачастил в Александринку...

Асенкова была осыпана царскими милостями и приближена к особе его величества. Поверенным царя в этом романе оказался Михаил Павлович (брат императора. – Авт.), предоставлявший летом для Асенковой дачу в Ораниенбауме и выказывавший ей знаки своего расположения.

Говорили, что у нее от Николая был сын, поступивший затем в Инженерное училище и потом ставший неплохим инженером-путейцем, служившим на Николаевской железной дороге...»

Думается, эти факты не стоит принимать на веру. Вряд ли дирекция театра чинила бы столько обид молодой актрисе, заключала бы с ней столько невыгодные контракты, какие имела Варвара Николаевна, будь она действительно любовницей императора!

Главным действующим лицом в сплетнях вокруг Асенковой стала подруга ее детства Надежда Самойлова, соперничавшая с Варенькой на сцене. А для той, с ее истерически нервным характером, пересуды и злословие за спиной явились как нож острый… Когда Варвара Николаевна окончательно слегла, все роли перешли к сопернице.

Ранняя смерть Асенковой от чахотки вызвала много толков. Шла молва даже о том, что артистка, не выдержавшая травли завистников, будто бы приняла яд... Похороны ее, очень многолюдные, несмотря на проливной весенний дождь, по словам хроникера «Литературной газеты», явились «своего рода демонстрацией».

«...Помню похороны, – подтверждал Н. А. Некрасов, – похожи, говорили тогда, на похороны Пушкина; теперь таких вообще не бывает...»

Воспоминания Некрасова о трагической судьбе замечательной актрисы, не дожившей и до двадцати пяти лет, легли в основу посвященного ей стихотворения.

Душа твоя была нежна,
Прекрасна, как и тело,
Клевет не вынесла она,
Врагов не одолела!..
Сама ты знала свой удел,
Но до конца, как прежде,
Твой голос, погасая, пел
О счастье и надежде.
Не так ли звездочка в ночи,
Срываясь, упадает
И на лету свои лучи
Последние роняет?..

Похоронили актрису на Смоленском кладбище. В 1938 году могилу перенесли в некрополь Александро-Невской лавры. В роковом 1941-м, спустя ровно сто лет после кончины актрисы, немецкий снаряд попал точно в ее могилу, оставив после себя осколки памятника и глубокую пустую яму…

Пройдут годы, и в 1967 году на Ленфильме будет поставлена «Зеленая карета» – картина, посвященная судьбе Варвары Асенковой, такой, какой она представлялась советским кинематографистам. Знаменитую русскую актрису сыграет наша современница Наталья Тенякова...