Дворянин с арбатского двора .....  

"Имя как стальной клинок – помните, у Лермонтова – "клинок надёжный, без порока; булат его хранит таинственный закал – наследие бранного востока". Отчество шуршит  листвой в  московском парке.  

Он родился в День Победы, но для того, чтобы этот день настал, семнадцатилетним добровольцем ушёл на фронт:

"Ах, война, что ж ты сделала, подлая: стали тихими наши дворы, наши мальчики головы подняли, повзрослели они до поры, на пороге едва помаячили, и ушли, за солдатом солдат... 

Кто-то безапелляционно заявит: "Я не люблю Окуджаву!" А вот и неправда! Любите, сами того не подозревая! Разве вы никогда не вторили самозабвенно Павлу Луспекаеву: "Ваше благородие, госпожа победа, значит, моя песенка до конца не спета"? Разве никогда не мурлыкали себе под нос вслед за душкой Мироновым, путаясь в именах: "Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, ... ох, Жоржетта…"? Разве не подпевали обаятельным мошенникам Лисе Алисе и Коту Базилио: "Какое небо голубое! Мы не сторонники разбоя…"? Разве не переполнялось ваше сердце его "Любовью" в исполнении чистоголосого Градского: "Синева-а-а… блеск воды-ы-ы… нет ни дней, ни часов, ни минут… Облака-а-а… в тишине-е-е… словно белые птицы, плывут…"    

 Ну скажите, как может не вызвать отклика в душе "Грузинская песня": "…и друзей созову, на любовь своё сердце настрою. А иначе зачем на земле этой вечной живу", даже если вы никогда не испытали на себе кавказского гостеприимства? Как можно не подхватить: "Ты течешь, как река. Странное название! И прозрачен асфальт, как в реке вода…" искренним "…ах, Арбат, мой Арбат…", даже если ваша нога ни разу не ступала на арбатскую теперь уже брусчатку? "Каждый пишет, как он слышит, каждый слышит, как он дышит, как он дышит, так и пишет, не стараясь угодить...", – не кажется ли вам, что это и о нас с вами? 

И это всё он – Булат Окуджава, один из создателей авторской песни,  философ в облике Ганди и продолжатель Вертинского – в другие времена, в другой России.

Отрешившись от каждодневной суеты, вслушайтесь в его "Молитву": 

"Пока Земля ещё вертится, пока ещё ярок свет, Господи, дай же ты каждому, чего у него нет: мудрому дай голову, трусливому дай коня, дай счастливому денег... И не забудь про меня…"

И помолчите  всего одну минуту в память о Поэте, что "переделать мир хотел, чтоб был счастливым каждый".   

А закончить  окуджавовским "Пожеланием друзьям"....

"Давайте восклицать, друг другом восхищаться. 
Высокопарных слов не стоит опасаться. 
Давайте говорить друг другу комплименты, 
ведь это все любви счастливые моменты…"   

 

Теперь это уже навсегда.

Две даты сливаются, мерцают, соединяются в памяти, царапают сердце. 9 мая – День Победы и день рождения Булата Окуджавы. 12 июня – День России и день смерти поэта. 

Два адреса. Москва, Арбат, "у Грауэрмана". И, словно похоронка, весть из французского военного госпиталя в Кламаре. Между ними, этими датами и адресами, уместилась его жизнь.....  

Тот неповторимый тихий голос с его божественной интонацией умолк навсегда, оставшись лишь в старых записях на крошащихся пленках Шосткинского химкомбината, на пластинках, на кассетах, на CD

 Мы влюблялись в этот голос, и почему в последний троллейбус, круживший по ночной Москве под аккомпанемент трех аккордов, умещалось столько очарованных странников. И о чем всю ночь кричали петухи. И за что надо было непременно простить неразумную пехоту. И почему война – подлая,  во всяком случае, применительно к той войне, в которой участвовал, был ранен под Моздоком, остался живым....    

Жизнь без Окуджавы оказалась даже трудней, чем это представлялось в те прощальные июньские дни..... 

Завтра – День Победы, завтра-  День Рождения Булата Окуджавы...

Перечитываем его стихи.

Слушаем его песни.

 

И, покуда голос Окуджавы звучит, переписанный со старых лент на новые носители, надежда жива и жива любовь, управляющая тем бессмертным оркестриком.

И чувство благодарности в этот день переполняет душу, соединяясь со стихами, голосом и музыкой Вечной Утраты....   

С Е Т Ь....

С Днем Победы, Завалинка!   

С Днем Победы, сайт Завалинка!  

Вечная память павшим в этой страшной  войне, низкий поклон выжившим и вернувшимся с войны...  

 Стихи Сергея Орлова, замечательного Поэта-фронтовика.....  

Я не видел войны

Я не видел войны........

 

ЕЛЕНА СЕРИКОВА-спасибо за ролик!

Прощание Славянки-Зара и Певцов....  

БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК...  

Валерий Таиров  

Рис. Валерия Таирова

 Бессмертный полк
 
            Наши мёртвые нас не оставят в беде,
            Наши павшие, как часовые...
                                     Владимир Высоцкий, 1968 год  

            Всё меньше вас, участники войны -
            Осколки бродят, покидают силы.
            Не торопитесь, вы и не должны
            К однополчанам в братские могилы.
                                     Владимир Высоцкий, 1978 год, апрель
 
******************************************
 
Когда бед и несчастий так велик поток,
И тьма сгущается, и отступает свет,
Народ зовёт на помощь свой Бессмертный полк
Героев битв, побед военных прошлых лет.
 
Портреты близких, приподняв над головой,
Несут среди домов, полей, лесов, дорог,
 Чтоб больше не было на свете горя, войн,
Чтоб люди всей Земли вошли в Бессмертный полк.
 
Пока мы помним их и думаем о них –
О тех, кто отдал жизнь свою, чтоб жили мы,
Пока мы помним о погибших всех родных –  

Бессмертен полк и средь смертельной тьмы!    

Валерий Таиров

ДЖАЗИСТЫ

                    С.Рассадину

Джазисты уходили в ополченье,

цивильного не скинув облаченья.

Тромбонов и чечеток короли

в солдаты необученные шли.

Кларнетов принцы, словно принцы крови,

магистры саксофонов шли,

                       и, кроме,

шли барабанных палок колдуны

скрипучими подмостками войны.

На смену всем оставленным заботам

единственная зрела впереди,

и скрипачи ложились к пулеметам,

и пулеметы бились на груди.

Но что поделать, что поделать, если

атаки были в моде, а не песни?

Кто мог тогда их мужество учесть,

когда им гибнуть выпадала честь?

Едва затихли первые сраженья,

они рядком лежали. Без движенья.

В костюмах предвоенного шитья,

как будто притворяясь и шутя.

Редели их ряды и убывали.

Их убивали, их позабывали.

И все-таки под музыку Земли

их в поминанье светлое внесли,

когда на пятачке земного шара

под майский марш, торжественный такой,

отбила каблуки, танцуя, пара

за упокой их душ.

                За упокой.

1959  

.....  

А мы с тобой, брат, из пехоты,

А летом лучше, чем зимой.

С войной покончили мы счеты...

Бери шинель - пошли домой.

Война нас гнула и косила.

Пришел конец и ей самой.

Четыре года мать без сына...

Бери шинель - пошли домой.

К золе и пеплу наших улиц

Опять, опять, товарищ мой,

Скворцы пропавшие вернулись...

Бери шинель - пошли домой.

А ты с закрытыми очами

Спишь под фанерною звездой.

Вставай, вставай, однополчанин,

Бери шинель - пошли домой.

Что я скажу твоим домашним,

Как встану я перед вдовой?

Неужто клясться днем вчерашним?

Бери шинель - пошли домой.

Мы все - войны шальные дети,

И генерал, и рядовой

Опять весна на белом свете...

Бери шинель - пошли домой.....         

.....  

ПЕСЕНКА О СОЛДАТСКИХ САПОГАХ

Вы слышите: грохочут сапоги,

и птицы ошалелые летят,

и женщины глядят из-под руки?

Вы поняли, куда они глядят?

Вы слышите: грохочет барабан?

Солдат, прощайся с ней, прощайся с ней...

Уходит взвод в туман-туман-туман...

А прошлое ясней-ясней-ясней.

А где же наше мужество, солдат,

когда мы возвращаемся назад?

Его, наверно, женщины крадут

и, как птенца, за пазуху кладут.

А где же наши женщины, дружок,

когда вступаем мы на свой порог?

Они встречают нас и вводят в дом,

но в нашем доме пахнет воровством.

А мы рукой на прошлое: вранье!

А мы с надеждой в будущее: свет!

А по полям жиреет воронье,

а по пятам война грохочет вслед.

И снова переулком - сапоги,

и птицы ошалелые летят,

и женщины глядят из-под руки...

В затылки наши круглые глядят.  

.....  

Сто раз закат краснел, рассвет синел,

сто раз я клял тебя,

     песок моздокский,

пока ты жег насквозь мою шинель

и блиндажа жевал сухие доски.

А я жевал такие сухари!

Они хрустели на зубах,

     хрустели...

А мы шинели рваные расстелем -

и ну жевать.

     Такие сухари!

Их десять лет сушили,

     не соврать,

да ты еще их выбелил, песочек...

А мы, бывало,

     их в воде размочим -

и ну жевать,

     и крошек не собрать.

Сыпь пощедрей, товарищ старшина!

(Пируем - и солдаты и начальство...)

А пули?

     Пули были. Били часто.

Да что о них рассказывать.... 

ВОЙНА.....  

Татьяна! Спасибо за Окуджаву!

См. еще

Опять весна на белом свете...

Легенды ХХ века - Булат Окуджава

Если автор поста не против, ещё немного Булата Шалвовича.

Счторона 1

Список песен:
1. Ну, чем тебе потрафить мой кузнечик... 0:00
2. Как наш двор ни обижали... 2:54
3. Парижские фантазии 6:20
4. О Володе Высоцком 8:51
5. Примета 11:33
6. Песенка из к/ф "Из жизни начальника уголовного розыска" 13:23
7. Песенка, короткая, как сама жизнь... 15:40
8. Музыкант 17:41
Э. Идельчук, скрипка (7, 8)

Сторона 2

Список песен:
1. Всё глуше музыка души 0:00
2. Солнышко сияет, музыка играет 3:20
3. Ещё один романс 5:22
4. Плач по Арбату 7:50
5. В день рождения подарок... 10:21
6. Песенка о молодом гусаре 13:06
7. Надпись на камне 17:11
Э. Идельчук, скрипка (1, 6, 7)
запись 1986 г.
выпуск 1987 г.

.

Большое спасибо за добавление.

На Форумах поминают Б.Ш.Окуджаву.

Сегодня ему бы исполнилось  96 лет. 

Петр Тодоровский вспоминал, как вместе с Булатом Окуджавой они решили поработать над сценарием к фильму «Верность».

Купили путевки в правительственный санаторий в Одессе.

Потрудились.

«И вот однажды, — рассказал Тодоровский, — на объединенном пленуме всех союзов города первый секретарь обкома по фамилии Синица вышел такой очень мрачный, такой очень недовольный, все почувствовали, что будет жуткая накачка.

И первая фраза, которую я на всю жизнь запомнил:

«Мені тут доложили, що на Одеській кіностудії появилась якась Окуджава, антисовєтчиця. Так от я хочу попередити керівництво Одесь­кої кіностудії, щоб я не тільки не бачив цю Окуджаву, а щоб і не чув про неї ні слова».

Это было полвека тому назад, а смешно и сегодня." 

Исходная точка, с которой началось тихое окуджавское колдовство, находится в его трагическом детстве. Его друзья считали, что Булат Шалвович так никогда и не стал вполне взрослым.

Теперь, как он, не пишут.

«Все глуше музыка души, все звонче музыка атаки».

Это сегодняшнее тоже из Окуджавы.

Своего отца Шалву Степановича Окуджаву Булат знал всего 12 лет. Шалва Степанович согласился с идеей жены дать сыну имя Дориан. «Конечно, конечно, Ашо-джан», — торопливо поддержал он беременную жену. Незадолго до рождения сына в семье зачитались «Портретом Дориана Грея» Оскара Уайльда и попали под обаяние этой книги 

«Надежда, я останусь цел,

не для меня земля сырая,

а для меня твои тревоги

и добрый мир твоих забот»

Дориан родился 9 мая в год смерти Ленина, когда созданная вождем пролетариата страна захлебывалась в слезах и в страшном сне не могла предположить, что спустя всего 17 лет будет ввергнута в  ВОВ

 Родители розовощекого младенца думать не думали, что ему, едва успевшему опериться, придется принять в себя частицу свинца той  войны, что спустя еще пять лет он начнет отмечать свой день рождения одновременно с Днем Победы, которому посвятит гениальную музыку и слова

«И, значит, нам нужна одна победа,

одна на всех — мы за ценой не постоим». 

 Булат родился  в семье коммунистов Ашхен Степановны Налбандян и Шалвы Степановича Окуджавы, приехавших из Тбилиси для партийной учебы в Коммунистической академии.

С родителями, 1925 год

Возможно, оставь Шалва и Ашхен сына Дорианом, может, и не было бы поэта звенящей, как сталь, чести.

Интеллигентная девушка Иза, студенческая подруга Ашхен, ужаснулась:

«Дориан?! Вы что, с ума сошли?».

Возможно, она лучше знала биографию Оскара Уайльда, гонимого за нетрадиционную ориентацию, и понимала скрытый смысл его любования юным Дорианом.

Но молодые родители и сами, наверное, почувствовали, что непривычное для нашего уха имя может взрастить неженку, найденного будто в барских розовых лепестках, а не в пролетарской капусте.

 Одним словом, Дориан не выдержал полевого испытания, и всего через месяц после рождения в книгу регистрации новорожденных Арбатского загса попал уже гражданин СССР Булат Шалвович Окуджава. Бабушка Мария обращалась к нему: «Балик-джан».

Дедушку Степана, честного трудягу, ради счастья которого его дети затеяли революцию и который не хотел такого счастья, предчувствуя разрушение своего и их мира, Булат не застал в живых. Дед потерял интерес к суете жизни, стал запивать

 Незадолго до того как сыновья и дочери пошли в «последний и решительный бой»,  Степан кинулся с кутаисского моста в реку Риони.

Дети не приняли жертвы отца и всей гурьбой ринулись в  революцию

17-летняя Ашхен вошла в подпольную ячейку. «Имя царицы померкло в буднях, потеряло свой первоначальный смысл», — напишет Булат Окуджава. Комсомолка Ашхен вышла замуж за Шалико, молодого начальника кутаисской милиции.

Совместный путь дочки столяра и сына прачки представлялся им столбовой дорогой в сияющее будущее. Поначалу так и было: переезд в Тифлис, затем в Москву на учебу в Институте народного хозяйства.

Перед отъездом в Тифлисе, выйдя на перрон, Ашхен и Шалико засомневались: похоже, сесть на поезд не удастся. Несметная толпа, увешанная чемоданами и тюками, насмерть билась за одну только возможность поставить ногу на ступеньку, ведущую в вагон.

Но тут как из-под земли вырос Лаврентий. «О, Ашхен, — сказал он с искренним расположением, — куда тебя несет, дорогая? По ком вздыхать?.. Шалико, ты что молчишь? Я не прав? Мало того что ты увел ее у нас, ты теперь увозишь ее!.. Ашхен, клянусь мамой, ты пожалеешь!..».

То были пророческие слова.

Они поймут это слишком поздно.

Но тогда Лаврентий Берия совершил невозможное. Куда-то исчез и вернулся в сопровождении красноармейского патруля. Мешочники были свергнуты со ступенек, а Шалва и Ашхен сопровождены в вагон.

На прощание Лаврентий томно приник к щеке Ашхен. Она покраснела.

Когда Лаврентий ушел, Шалва сказал: «По-моему, он в тебя влюбился, а?».

Она ответила: «Такие мокрые губы, посмотри: вся щека мокрая». 

На некоторое время семья соединилась в Тифлисе. По каменистым улочкам сновали пролетки, лавочники у своих порогов перебрасывались в нарды, в открытых дверях сапожники тачали, лудильщики лудили. Ашхен запретила сыну хвастать, что его папа дорос до кресла секретаря горкома. В семье культивировали скромность.

Однажды на правах давнего знакомого заглянул на семейную вечеринку к Шалве и Ашхен друг Лаврентий. На улице его ждал кадиллак, в прихожей — охранник. Все это полагалось первому секретарю Закавказского крайкома ВКП(б).

Лаврентий был игрив, галантен, раздавал дамам комплименты. Неожиданно ввернул, что Сосо (Сталин) недоволен родственниками хозяев — Мишей и Колей, так и не

вышедшими из оппозиции. Берия  развеселился, выпил кахетинского, обцеловал ручки. 

В Тифлисе Ашхен и Булат прожили недолго. Ей велели переехать в Москву. Возможно, это входило в план Берии усилить одиночество Шалвы.

Однажды она получила письмо из Тифлиса:

«Соскучился. У меня наступили какие-то странные времена. Мало того что Лаврентий продолжает предавать анафеме поверженных Мишу и Колю, но и со мной в последнее время очень суров и неразговорчив. Я как-то спросил его, в чем дело, и он, шлепая своими губищами и не глядя, как всегда, в глаза, сказал: «Ты что, чистоплюй? Ты пьешь вино со своими братьями — заядлыми троцкистами!»... 

Прямолинейный Шалва Окуджава смертельно устал от придворных интриг и махрового подхалимства, расцветших под солнцем безоблачной Грузии. Он отправился к Серго Орджоникидзе и рассказал все как есть. Степень приближенности Серго к Сталину была такой, что когда застрелилась Надежда Аллилуева, вместе с Кировым он провел ночь в главной кремлевской квартире, утешая вдовца.

Наверняка Шалва знал, как не любит Серго Лаврентия.

Орджоникидзе, крестный отец Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики, занимал в 32-м, когда к нему приехал Окуджава, пост наркома тяжелой промышленности СССР.

Услышав от Шалвы подтверждение слухов о разгуле Берии, Серго закричал, что скоро покажет этому выскочке в пенсне, и... перевел Шалву парторгом на строительство огромного уральского завода.

Ашхен с сыном остались в Москве, Булат пошел в арбатскую школу.

Сначала не стало Кирова. Вскоре начали копать под Орджоникидзе. Некоторые из его друзей под пытками говорили, будто он плохо отзывался о Сталине, покровительствовал вредителям и на своей даче проводил собрания контрреволюционеров. 

Сталин хитроумно предложил Орджоникидзе сделать доклад на предстоящем пленуме ЦК на тему о вредительстве в тяжелой промышленности. 

Незадолго до пленума Серго не стало. Его жена, приговоренная после смерти мужа к 10 годам в лагерях, рассказывала, что он покончил жизнь самоубийством. Правда, в другой раз сказала иное — что его застрелили. 

 «Серго с больным сердцем работал на износ, и его сердце не выдержало»-сказал Сталин Так, по-сталински, и записали в некрологе.

В несколько следующих лет все три брата Орджоникидзе были расстреляны. Последним погиб его племянник, директор Макеевского металлургического завода Георгий Гвахария. Та же участь постигла и всех врачей, засвидетельствовавших смерть Орджоникидзе. Не осталось никого, кто точно знал, как ушел из жизни верный большевик-ленинец Серго Орджоникидзе. 

В 37-м году Булату особенно запомнился день 8 февраля. Он только зашел в школу, как мелюзга-второклассник запрыгал перед ним: «Троцкист! Троцкист!». И тут же из разных концов школьного коридора подхватили: «Троцкист! Троцкист! Троцкист!». Когда он вошел в класс, все сделали вид, что слишком заняты своими делами. Дома мама соврала: «Папу ненадолго вызвали в Свердловск». 

Но тут он увидел на столе газету «Тагильский рабочий»: Шалва Окуджава отстранен от занимаемой должности. В перечне его грехов назывались родственные связи с «ныне разоблаченными врагами народа». Позже Булат узнал о «раскрытии» Уральского повстанческого штаба, куда якобы входил весь партактив. Москва направила в Нижний Тагил проверяющих. Они доложили, что никакого штаба не обнаружили.

Дело взял в свои руки Молотов и выступил с заявлением: нет, штаб существует. 

«Штабистов» расстреляли в день вынесения приговора. Родственникам сообщили, что мера наказания — 10 лет без переписки. Ашхен еще не знала, что это значит, и много лет верила в возвращение мужа. 

Ашхен еще надеялась, что арест Шалвы — какой-то местный свердловский перегиб, рвалась куда-то идти и добиваться отмены. 

Сняли главного расстрельщика, как все тогда считали, Ежова и на его место назначили Берию, она записалась к нему на прием, забыв его тифлисские интриги, из-за которых Шалве пришлось переехать на Урал.

Лаврентий встретил ее как родную:

«Ва, Ашхен! Ашхен!.. Куда ты пропала?!.. Сколько лет!.. Слушай, куда ты пряталась?!».

Внимательно выслушав, горячо пообещал: «Не я буду, если не разберемся!».

Повесть «Упраздненный театр» Булат Окуджава закончил коротким абзацем:

«Ночью ее забрали...». 

Мама вернулась в 47-м. Была еще молчаливее, чем раньше. Булат Шалвович расскажет: «Она меня щадила, жалела, я  случайно узнал, что ее били». 

Через два года Ашхен арестовали снова. В общей сложности из их общей с Булатом жизни украли почти два десятилетия.

О чем бы ни писал, он помнил о них.

Об отце:

Он был худощав и насвистывал
старый,
давно позабытый мотив,
и к жесткому чубчику ежеминутно
его пятерня прикасалась.

Он так и запомнился мне
на прощанье,
к порогу лицо обратив.
А жизнь быстротечна,
да вот бесконечной
ему почему-то казалась.

О маме:

Ты сидишь на нарах
посреди Москвы.
Голова кружится от слепой тоски.

На окне — намордник, воля —
за стеной,
ниточка порвалась меж тобой
и мной.

О себе:

Собрался к маме — умерла,
к отцу хотел — а он расстрелян.

И тенью черного орла
горийского
весь мир застелен.

О безвозвратном:

Но из прошлого, из былой печали,
как ни сетую, как там ни молю,

проливается черными ручьями
эта музыка прямо в кровь мою. 

Он и сам был волчонком за красными флажками, но не погиб благодаря Арбату.  

В самые трудные годы его отцом и мамой стал арбатский двор. Стихи о нем еще многочисленнее, чем стихи о родителях.

Арбатство,
растворенное в крови,
неистребимо,
как сама природа.

Из арбатства и черных ручьев прошлого потекли его нежные, печальные песни.  

Пока ж не грянула пора

Нам расставаться понемногу,

Возьмемся за руки, друзья,

Возьмемся за руки, друзья,

Возьмемся за руки, ей-Богу».

Евгений Евтушенко, Булат Окуджава, Роберт Рождественский и Андрей Вознесенский, 1987 год

Задолго до того, как Булат Шалвович почувствовал приближение конца, он попросил жену Ольгу сжечь его тело и разбросать пепел по Арбату.

Летом 97-го года она привезла его из Франции, где он скончался, и похоронила на Ваганьковском кладбище рядом с мамой и кенотафом (символической могилой) отца.

А в одном не очень давнем интервью рассказала:

«Я металась: как же выполнить его волю? Это уже не тот Арбат, и публика не та. И я должна Булата им под ноги бросить?».

НЕ БРОШУ.  

Прощание с Булатом Окуджавой на Ваганьковском кладбище Москвы (скончался в Париже
в военном госпитале), июнь 1997 года

В лихие 90-е он написал свои последние стихи   

Я живу в ожидании краха,

унижений и новых утрат.

Я, рождённый в империи страха,

даже празднествам светлым не рад.

Всё кончается на полуслове

раз, наверное, сорок на дню...

Я, рождённый в империи крови,

и своей-то уже не ценю.

.......

 

Нет, не от гриппа или умопомрачения,

не на фронте, не от пули палача –

как обидно умереть от огорчения,

раньше времени растаять, как свеча...

Ничего, что поздняя поверка.

Всё, что заработал, то твоё.

Жалко лишь, что родина померкла,

что бы там ни пели про неё.

 .......

Дойдя до края озверения,

в минутной вспышке озарения,

последний шанс у населения –

спастись путём переселения.

......... 

Ребята, нас вновь обманули,

опять не туда завели.

Мы только всей грудью вздохнули,

да выдохнуть вновь не смогли.

Мы только всей грудью вздохнули

и по сердцу выбрали путь,

и спины едва разогнули,

да надо их снова согнуть.

Ребята, нас предали снова,

и дело как будто к зиме,

и правды короткое слово

летает, как голубь во тьме.

........

«Вечерняя Москва», 4 февраля 1991 г.

 Мы по-прежнему не умеем уважать человеческую личность, не умеем видеть в ней высшую ценность жизни, и пока всё это не будет у нас в крови, ничего не изменится, психология большевизма будет и дальше губить нас и наших детей.

К сожалению, она слишком сильна и разрушительна, и необыкновенно живуча...

Нашему дикому обществу нужен тиран во главе?

Чем соблазнить обывателя? Тайна в его голове,

в этом сосуде, в извилинах, в недрах его вещества.

Скрыт за улыбкой умильною злобный портрет большинства...
 

Хрипят призывом к схватке глотки,

могилам братским нет числа,

и вздёрнутые подбородки,

и меч в руке, и жажда зла.

Победных лозунгов круженье,

самодовольством застлан свет...

А может, надобно крушенье

чтоб не стошнило от побед?

Нам нужен шок, простой и верный,

удар по темечку лихой.

Иначе – запах ада скверный

плывёт над нашей головой.  

Что было, то было.

 Минувшее не оживает...

Булат Окуджава

( По народным преданиям,все солдаты, павшие в боях, попадают в рай.....)

Что было, то было.

Минувшее не оживает,

Ничто ничего

никуда никого не зовет...

И немец, застреленный Ленькой,

в раю проживает,

и Ленька, застреленный немцем,

в соседях живет.

Что было, то было.

Не нужно им славы и денег.

По кущам и рощам

гуляют они налегке.

То перышки белые чистят,

то яблочко делят,

то сладкие речи

на райском ведут языке.

Что было, то было,

И я по окопам полазил

и всласть пострелял по живым —

всё одно к одному.

Убил ли кого?

Или вдруг поспешил и промазал?.. ..

.А справиться негде.

И надо

решать

самому. 

(90-е) 

Татьяна, большое спасибо за интересный пост!!!

С Днём Победы!!!

Автор поста будет только рад добавкам.Спасибо!

Вот "живая ссылка" на пост Ирины-Легенда века  

https://tunnel.ru/post-legendy-khkh-veka-bulat-okudzhava 

Спасибо, Альбина!Теплого  солнышка  тебе над твоим домом и над страной!

О чем ты успел передумать-Булат Окуджава  

О чем ты успел передумать, отец расстрелянный мой,
когда я шагнул с гитарой, растерянный, но живой?

Как будто шагнул я со сцены в полночный московский уют,
где старым арбатским ребятам бесплатно судьбу раздают.

По-моему, все распрекрасно, и нет для печали причин,
и грустные те комиссары идут по Москве как один,

и нету, и нету погибших средь старых арбатских ребят,
лишь те, кому нужно, уснули, но те, кому надо, не спят.

Пусть память - нелегкая служба, но все повидала Москва,

и старым арбатским ребятам

 смешны

утешений

слова.   

  В День рождения Булата Шалвовича, по неслучайной случайности совпавшему с Днем Победы,  каждый год в  над Красной площадью звучит его музыка... 

"Каждый пишет, что он слышит,
Каждый слышит, как он дышит.
Как он дышит, так и пишет,
Не стараясь угодить.
Так природа захотела,
Почему — не наше дело,
Для чего — не нам судить... (Б.О.)"  

Он не для молодых. До него надо дорасти. Ох, как до него надо дорасти! И, конечно, не физическим возрастом. Каждая его песня, которую ты до этого слышал сотни раз, внезапно может стать открытием. В любой момент. До этого ты её не понимал, и вдруг - бац! Она! До мурашек, до слёз, до волос дыбом. Она твоя. И весь мир вдруг становится лучше на одну маленькую ступеньку.

"Не мучьтесь понапрасну: всему своя пора.
Траву взрастите — к осени сомнется. (Б.О.)" 

 "Я выселен с Арбата, арбатский эмигрант.
В Безбожном переулке хиреет мой талант.
Вокруг чужие лица, безвестные места.
Хоть сауна напротив, да фауна не та.
Я выселен с Арбата и прошлого лишен,
И лик мой чужеземцам не страшен, а смешон.

(Б.О.)"

На даче в Переделкино  

 А где ж этот ясный огонь? Почему не горит?
Сто лет подпираю я небо ночное плечом...
- Фонарщик был должен зажечь, да, наверное, спит,
Фонарщик-то спит, моя радость...

А я ни при чем. (Б.О.)"  

Последний приют......  

"А разве ты нам обещала чертоги златые?
Мы сами себе их рисуем, пока молодые,

Мы сами себе сочиняем и песни и судьбы,
И горе тому, кто одернет не вовремя нас...

Ты наша сестра, мы твои торопливые судьи,

Нам выпало счастье,

да скрылось из глаз. (Б.О.)"  

И вот такое стихотворение,очень оно мне  нравится))

Это НЕ Окуджава, но,наверное,он  сейчас  подумал бы то же самое.  

Арбат, Охотный ряд-любимый город Булата Окуджавы.

Окуджава-это лебединая песнь народа, его душа.  

Я иду неохотно по Охотному ряду
И кляну перестройку, Церетели, всех кряду:

И дома из металла, иномарки повсюду.
Аромат старых улиц — не смогу, не забуду.

Не заметен средь башен гигант Маяковский,
И не слышен на улице дивный говор московский.

Ты мне стала чужою, золотая столица,
И в зеркальных витринах- не московские лица.

Это гости с Тибета, ну, а те- из Парижа.
Только девочку Свету в зеркалах не увижу.

Ах, ты, шарик зелёный, как всё перекрутилось!
Может, девочка Света в ту страну возвратилась,...

Может ,девочка Света в той столице осталась,

Где, как в песне Булата, тень её затерялась.

В той единственной в мире, что назад не вернётся..

.
Впрочем, чёрт его знает!?

Как оно обернётся......

Светлана Крюкова.

Tatiana, спасибо большое за Окуджаву.  Всего тебе доброго! Удачи!  Можно я добавлю...

   Булат Окуджава - Песенка о Лёньке Королёве

   Булат Окуджава — "Полночный троллейбус"

Спасибо, Ефим!

Полночный троллейбус...люблю! 

И мн.др. тоже.