С 14 лет Дмитрий Николаевич Бальтерманц (1912-1990) подрабатывал в типографии «Известий», помогая оформлять уличные витрины. Одновременно, Дмитрий таскал аппаратуру мэтров фотографии того времени. Иногда ему доверили устанавливать свет и камеру. Но о карьере фотографа он, видимо, не мечтал: поступил на математический факультет московского университета, и, получив после окончания звание капитана, стал преподавателем математики в Высшей военной академии.

Бальтерманц быстро понял, что математика не его призвание и возвратился в «Известия». Ему предложили сделать репортаж о вводе Советских войск на территорию Западной Украины. «На размышления ушло не много времени — душа уже была отравлена фотографией, осталось взять в руки фотоаппарат», — вспоминала дочь фотографа Татьяна Бальтерманц. Ни фотографий, ни негативов с той поездки не сохранилось, однако именно она решила его судьбу — в 1939 году Дмитрий Бальтерманц стал профессиональным фотографом.

Сразу после начала Великой Отечественной войны, Дмитрий Бальтерманц отправился на фронт в качестве фотокорреспондента газеты «Известия». На страницах газеты появились его репортажи, посвященные строительству противотанковых укреплений под Москвой, обороне, военным действиям в Крыму, битве под Сталинградом.

24 июля 1941 года в здание «Известий» попала бомба. В ту же ночь берлинское радио передало сообщение, что «отважные ассы сравняли с землёй очаг большевистской пропаганды – здание «Известий». А из этого «очага» наутро вышел очередной выпуск «Известий».

Закончилось же сотрудничество Дмитрия Бальтерманца с «Известями», очень печально для фотографа, в 1942 году. Однажды во время его отсутствия в редакции срочно потребовалась фотография разгромленной немецкой техники. В это время Бальтерманц на несколько дней вернулся в столицу, чтобы проявить и напечатать фотографии, отснятые под Москвой и Сталинградом. Снимки были оставлены сушиться в редакции. Ночью один из них руководство газеты решило срочно поставить в утренний номер. В спешке случайно выбрали фотографию не подбитых немецких, а подбитых английских танков, бывших на вооружении в Красной Армии. Дмитрий Бальтерманц при выборе снимка не присутствовал, однако после того, как ошибка была обнаружена, вся ответственность была возложена именно на него. Бальтерманц был разжалован в рядовые и направлен в штрафной батальон.

Жизнь фотографу спасло тяжелейшее ранение, грозившее ампутацией ноги. Пролежав в госпиталях до 1944 года, Дмитрий Бальтерманц снова отправился на фронт фотокорреспондентом – теперь уже не «Известий», а армейской газеты «На разгром врага», в которой он проработал до самой Победы.

Интересна судьба фронтовых снимков Бальтерманца: его рядовые фотографии печатались сразу, а многие шедевры (в частности легендарный снимок 1942 года «Горе»), ставшие классикой
мирового военного фоторепортажа, были напечатаны спустя десятилетие после окончания войны — с началом хрущевской оттепели. Снимок «Горе» — характерное для Бальтерманца сочетание фоторепортажа с постановочной и художественной фотографией: черные тяжелые облака попали на снимок из другого негатива.

Иногда главную роль в рождении «шедевра» играл случай. В одном из германских городков Бальтерманца попросили снять солдат, просто так
 чтобы можно было хоть что-то послать домой. Когда он пришел за солдатами, то увидел такую сцену: в полуразрушенном доме ребята нашли невесть как уцелевшее пианино и слушали, как один из них что-то наигрывал. Бальтерманц на всякий случай щелкнул разок, а потом они пошли подыскивать более «героический» фон. Неизвестно сохранились ли эти «героические» снимки, но случайный «Чайковский» стал одной из самых знаменитых военных фотографий.

На дорогах войны.

После войны и до самой смерти Дмитрий Николаевич работал в «Огоньке». «Вообще-то Бальтерманца не притесняли, он был вполне благополучным советским фоторепортером, ладил с начальством, не «вольнодумствовал», дорос до члена редколлегии журнала», — вспоминал его друг и коллега Юрий Кривоносов, — «Но где-то в середине семидесятых годов в «Огоньке» вдруг началась целенаправленная травля Дмитрия. Начальство решило вытеснить его из редколлегии, а его деньги перебросить главному художнику. Словом, шла многоходовая операция, которая вместе с другими несправедливостями, царившими в редакции, побудила меня — тогда партсекретаря — начать борьбу против главного редактора. И хотя Бальтерманц потом признавался, что он не борец, но в этой борьбе он помогал, как мог».

Рытье противотанковых рвов под Москвой. Октябрь 1941г.

Из серии "Так это было..." Керчь. Январь 1942г.

Дмитрий Бальтерманц — один из немногих советских фотографов еще при жизни получивших признание за рубежом. Его знали и любили Анри Картье-Брессон, Джозеф Куделка, Робер Дуано и другие мэтры европейской фотографии. Бальтерманца уважали друзья и коллеги в России. Умер он в 1990 году неожиданно и быстро, не проболев и недели. А созданная им фотолетопись советской эпохи живет и сегодня — и конечно будет жить завтра.

Сталинград. Ноябрь 1942г.

На Берлин! 1945г.

Колонна немецких военнопленных проходит по Москве. 17 июля 1944

После рукопашной. 1945г.

Праздничный салют. Красная площадь. Москва. 9 мая 1945г.